Текст книги "Свет уходящего солнца (СИ)"

Автор книги: Реджинальд Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

***

Реджина решила проводить сестру до ворот. Зелена, сославшись на то, что дома у неё маленький ребёнок, поблагодарила всех за замечательный ужин и вместе с сестрой вышла на улицу.

Щёлкнула зажигалка. Реджина с наслаждением затянулась.

– Мне стоит удивляться тому, что мы ужинали в компании самого богатого человека в городе? – усмехнулась Зелена, кутаясь в шубу из-за резкого похолодания.

– Если бы наша мать не была уверена в том, что он гей, я бы подумала, что он влюблён в Эмму, – фыркнула в ответ Реджина

– О, мы ревнуем? – хихикнула Зелена.

Закатив глаза, брюнетка надменно искривила губы.

– К кому? Видела бы ты, как эта священнослужка реагирует просто только на одно моё прикосновение.

– О, божечки, так ты уже затащила её в постель? Как быстро! – Зелена попыталась изобразить разочарование, но, не выдержав, прыснула со смеха: – И почему я не удивлена. Расскажи, как всё было.

– Ну… – брюнетка бросила окурок себе под ноги и, подняв воротник пальто, продолжила: – Это было необычно. Представляешь, эта святоша оказалась девственницей.

Брови Зелены поднялись от удивления.

– Да уж, действительно необычно.

В следующую секунду она игриво пихнула сестру локтём.

– Значит, теперь, как порядочный человек, ты должна на ней жениться!

Реджина, закатив глаза, фыркнула:

– Да я сдохну здесь от скуки. Только представь: сегодня утром в дом завалилась толпа чванливых старух, срущих фимиамом и изрыгающих елей. Я убежала, сославшись на то, что мне нужны сигареты.

Женщины подошли к раскрытым воротам и остановились.

– Но тогда что тебя здесь держит?

Выдохнув в морозный воздух облачко пара, Реджина хмыкнула:

– Умопомрачительный секс и то, что здесь нет кислой морды нашей матери. Кстати, о матери. Свадьба же через две недели?

Зелена поморщившись, тоже хмыкнула:

– Мамаша была сегодня не в духе: говорит, Спенсер был зол как чёрт. Хроносис разорвал с ним контракт. Я так и не поняла, из-за чего, но вроде Альберт собирается с ним послезавтра встретиться. Кстати, в это воскресенье в твоём любимом клубе обещают отпадную предновогоднюю вечеринку, – расстегнув сумочку, Зелена достала из неё флаер клуба. – Вот, девчонка на улице сегодня раздавала.

Взяв протянутую ей бумажку, Реджина застонала:

– Чёрт, как же я хочу в клуб! – и вовремя сдержалась, чуть не добавив: «И порошка». Не могла же она признаться сестре, что все это время, что находится в доме священника, каждый день мечтает о кокаине. Вряд ли бы это обрадовало Зелену, а душеспасительных бесед ей хватает и в атмосфере дома, в котором она теперь живёт: там концентрат благости на каждый кубический сантиметр просто зашкаливает. Поэтому ещё и страха сестры за неё она уже просто не вынесет.

Увидев, что Реджина начинает дрожать от холода, Зелена приникла к ней в объятии:

– Я очень соскучилась по тебе и была рада увидеть! Иди домой, ты уже вся дрожишь.

Ответив на объятия, Миллс поцеловала сестру в холодную щёку.

– Я тоже соскучилась, дорогая. Думаю, скоро увидимся.

И, продолжая рассматривать флаер в свете фонарей, она пошла обратно.

***

Аид внимательно разглядывал украшения на ёлке, когда к нему подошёл Генри и вручил маленькую коробочку.

– Это вам от нас с мамой, – немного смущаясь, улыбнулся мальчик.

Бизнесмен не смог скрыть удивления и бережно взял в руки подарок. Открыв его, он увидел детские пластмассовые электронные часы.

– Они и под водой показывают время, – гордо сказал Генри. – Я сегодня проверил.

Поставив коробку на стол, Аид, глядя в глаза ребёнку, снял со своей руки «Ролекс» и, небрежно засунув часы в карман брюк, надел на освободившееся запястье подарок.

– Спасибо, Генри! – наконец, улыбнулся он.

Поражённая до глубины души поступком сына и с гордостью смотрящая на него, Эмма почувствовала, как глаза защипало от слёз. В кухонном проёме, где она с полотенцем в руках стояла рядом с Дэвидом, и они вдвоём вытирали руки после уборки, появилась Мэри Маргарет.

– Что-то мне подсказывает, что подарок Аиду ты не успела купить, а Генри просто спас ситуацию, – тихим голосом, чтобы не быть услышанным в гостиной, констатировал Дэвид.

– Эмма, ты не должна была скрывать от меня свою сущность. Я люблю тебя и думала, что стала частью твоей семьи, – с укором улыбнулась экономка. Свон вспыхнула от осознания, что Мэри Маргарет стала невольным свидетелем того, что случилось сегодня между ней и Реджиной, и, сжав пальцами переносицу, прикусила верхнюю губу, чтобы не разрыдаться от слов женщины.

– Конечно, ты часть моей семьи, Мэри Маргарет. Но обо мне знали только Генри и Дэвид. Я больше никому не говорила.

– Надеюсь, Генри не слышал вас с Реджиной, когда вы заперлись в спальне? – спросил мужчина.

Эмма только смогла покачать головой, прежде чем севшим голосом ответить:

– Не знаю, надеюсь, что нет.

Дэвид в успокаивающем жесте положил руку на плечо Свон и ободряюще улыбнулся:

– Я уверен, он бы сказал тебе, если бы его что-то беспокоило. Возможно, если он и услышал что-то, то просто не понял, что произошло.

Шмыгнув носом, Эмма, посмотрев на Мэри Маргарет, сдавленно произнесла:

– Простите меня, я не понимаю, что со мной происходит, но у меня нет сил этому сопротивляться. Я только знаю, что это…

Раздался звук открывающейся входной двери, и Свон обернулась на вернувшуюся с улицы Реджину.

– …то, что мне нужно…

========== 32. ==========

Аид стоял у стола и смотрел, как через полупустое складское помещение размашистым твёрдым шагом к нему направлялся Альберт Спенсер. Одна из горящих люминесцентных ламп по-прежнему моргала, но в скуку синеволосого мужчину вгоняла не она, а гулкое эхо шагов, разлетавшееся по всей округе. И вот их глаза встретились. В одних читалось раздражение, а в других – спокойствие и равнодушие, которые пугали сильнее угроз и лишь усиливали раздражение.

– К чему такая спешка? – вместо приветствия выплюнул бывший прокурор.

Аид, проигнорировав вопрос, четырьмя пальцами придвинул к Спенсеру бумаги, не проронив при этом ни слова. Со скрежетом отодвинув стул, Спенсер резко уселся на него. Взяв в руки документ, он приблизил его к глазам. Текст размывался, и от мерцания неисправной лампы буквы принимали странные очертания. Альберт держал однажды в руках подлинник древнегреческого манускрипта поэта с острова Крит, чтобы узнать диковинный алфавит, и, вздрогнув, зажмурился. Покачав головой и открыв глаза, он увидел обыкновенный английский текст стандартного договора о разрыве компаниями партнёрских отношений, в котором было прописано, что ни одна из сторон претензий не имеет, и её права не были нарушены.

«Почудится же», – мелькнула мысль в голове Спенсера. Внимательно прочитав каждую строчку, он взял протянутую Аидом ручку.

– Претензий не имею, – губы Спенсера изогнулись в презрительной усмешке. – И всё-таки к чему эта пертурбация?

– Я распродаю компанию и уезжаю из города, – бизнесмен не смотрел на Спенсера, его глаза были устремлены в ту часть склада, где царил полумрак. – Хотите виски? Пожалуй, мы могли бы выпить за те три года удачного сотрудничества, что у нас были.

– Не откажусь, – ответил Спенсер. В его горле неожиданно пересохло, он не ел с самого утра, просто не найдя на это время.

Аид, уперевшись руками в стол, поставил на бумаге и свою подпись, после чего едва уловимо повёл пальцами правой руки. Из полумрака склада, как по волшебству, появился Грэм. В его руках позвякивали на небольшом подносе два прозрачных стакана и бутылка дорогого «Макаллана». Увидев это, Альберт в удивлении изогнул бровь: он никак не предполагал такой щедрости в Хроносисе. Поставив поднос с содержимым на стол, Грэм удалился в свой полумрак. А бизнесмен, ещё раз пробежав глазами по документу, щёлкнул ручкой и, наконец-то, в упор посмотрев на своего собеседника, непринуждённо сказал:

– И мне налейте, пожалуйста.

Стаканы были расставлены, и, прижав винтажную бутыль к груди, Спенсер, напрягшись, открутил крышку. Возможно, отвлекись он от созерцания дорогого напитка, то заметил бы, как пристально, не моргая, смотрит на него бизнесмен. Но любопытство и желание продегустировать раритетный напиток не позволили Спенсеру отвлечься на всякие мелочи. Мужчины, не чокаясь, пригубили алкоголь. Альберт удовлетворённо откинулся на спинку неудобного железного стула. Сорок лет выдержки почти сразу ударили в голову, и, зажмурившись, он почувствовал, как расслабляющее тепло разливается по всему телу, даря сознанию вседозволенность.

– Только не говори, что всё это из-за этой паскудной девки! – выплюнул он.

Аид молча продолжал смотреть в упор, не проронив ни слова и никак не выказав удивления.

– Думаешь, я ничего не понял? После того, как эти черномазые выродки залезли к ней в дом, а потом неожиданно исчезли, ты вдруг разрываешь со мной контракт и сидишь тут такой и заявляешь, что уезжаешь из города. К чему эта лапша мне на уши? – уперевшись руками в колени, Спенсер резко наклонился вперёд. – Сознайся, ты убил черномазых?!

Бизнесмен, словно пробуя буквы на вкус, помедлил с ответом, но затем спокойно произнёс:

– Нет.

Его собеседник, налив себе ещё виски, вернул бутылку обратно на поднос. Поиграв жидкостью в бокале, Спенсер выпил его содержимое и, звучно поставив стакан на стол, снова откинулся на спинку стула. Скрестив дрожавшие руки на груди, он сощурил глаза:

– Ты же ортодокс, нет? Ты думаешь, содомитка даст тебе? В её щели ковыряется дочь моей будущей жены. И это Кора сделала мне такой подарок на свадьбу!

Замолчав на секунду, Спенсер словно задумался о чём-то, а потом с ненавистью рявкнул:

– Только что это изменит? Бабы так глупы! Она думает, что эта связь может вызвать скандал. Где? В этом содомском городишке? Да здесь можно спокойно собаку трахнуть на площади, и тебе будут аплодировать и попросят повторить на бис.

Сплюнув, мужчина потянулся было к «Макаллану», но в последний момент, отдёрнув руку, резко вскочил из-за стола, уронив при этом стул, который с грохотом упал на бетонные плиты пола. Спенсер уже было развернулся, чтобы уйти, когда услышал спокойный и ледяной голос, который пробирал до костей и разрывал затуманенное алкоголем сознание:

– Вы забыли свою копию документов.

Удивлённо обернувшись, Альберт увидел, как Аид с абсолютно невозмутимым лицом протягивает ему через стол листы бумаги.

Спенсер готов был поклясться, что подписывал только один экземпляр договора, но, встряхнув головой, на ватных ногах вернулся к столу и взял протянутый документ. Посмотрев на него расфокусированным взглядом, он с ненавистью процедил:

– Проваливай-проваливай. Без тебя мне теперь не составит труда разделаться с этой сучкой!

Когда Спенсер, наконец-то, удалился со склада, Аид, склонившись над столом, упёрся в него кулаками. Его резкие черты лица исказила гримаса такой ярости, что вышедший на свет Грэм вздрогнул и попытался убраться обратно, но был пригвождён к месту, на котором стоял, одним только взглядом холодных льдистых глаз.

– Ко мне, – глухо просипел Хроносис. Его верхняя губа приподнялась, оголяя белые зубы, которые, казалось, вот-вот превратятся в звериные клыки.

Начальника охраны прошиб холодный пот от ужаса, но, поборов страх, он медленно подошёл ближе. Оказавшись рядом с Аидом, он облегчённо вздохнул, увидев, что на абсолютно спокойном лице его босса нет ни яростного оскала, ни огромных клыков во рту. Передёрнув плечами, Грэм успокоился.

– Вот, – кивок в сторону бокалов и бутылки, – у тебя есть всё, что нужно. А это, – взгляд на бумаги, – постарайся, чтобы Сидни преподнёс в нужном соусе, когда меня уже не будет.

Обогнув стол, Аид прошёл было мимо Грэма, но затем неожиданно обернулся:

– Навин принёс паспорт?

Грэм, кивнув, залез в правый нагрудный карман и, вынув из него нужный документ, протянул его своему начальнику.

– Карты, права и страховка будут завтра.

На этот раз кивнул бизнесмен, удовлетворившись полученным ответом, и, взяв паспорт, раскрыл его на первой странице. С фотографии на него смотрел он сам, но словно лет на десять моложе и с естественным цветом волос. В графе имени значилось: «Рафаэль Лейбниц».

Комментарий к 32.

Спасибо тем, кто всё ещё с этой историей и тем, кто присоединился к ней недавно! Ваши отзывы очень важны для меня. Продолжение постараюсь выложить до понедельника.

========== 33. ==========

Гипс сняли, и Реджина не могла не признаться самой себе, что испытала облегчение, когда сумела прикоснуться к коже восстановившейся руки. Ощущения были непривычными, словно ей приделали новую конечность. Рентгеновский снимок тоже порадовал: ни трещин, ни костных наростов. Всё срослось идеально. В коридоре больницы её ждала Эмма, и Миллс знала, что та даже не заикнётся о том, чтобы отвезти её на Миффлин Стрит, что будет только счастлива, если Реджина останется с ней, в её доме. Вот только почему такая перспектива раздражала и удручала даже сильнее возможного возвращения под одну крышу с матерью и сестрой?

Оставалось немногим больше недели до пресловутой мамашиной свадьбы, и уж их-то она сможет вытерпеть в обществе святых праведников и разросшегося зверинца, пока новоиспечённая миссис Спенсер не уберётся к своему муженьку. А Реджина сможет вернуться домой. Разговаривать с сестрой, спокойно курить, не ощущая постоянно на себе осуждающий взгляд раздражающей экономки, и ходить в клубы. Чёрт! В «Кроличьей норе» же сегодня предновогодняя вечеринка! Реджина совсем забыла об этом. Флаер так, должно быть, и лежал в кармане пальто с того самого дня…

Закончив писать в медицинскую карту, доктор протянул Реджине рецепт.

– Вот, на случай, если будут мучить сильные ревматические боли. Очень хорошая мазь. Ну, и не забывайте давать нагрузки руке постепенно. Главное, это регулярность. Завтра уже нервные окончания на коже придут в норму, вы и не заметите, как всё восстановится.

Молча взяв протянутый бланк, Реджина кивнула и направилась к выходу из кабинета. О да, язык Свон вернёт её коже чувствительность за секунду. Даже просить не нужно. Только наблюдать за этим благоговением и нежностью в глазах.

Увидев, как Реджина вышла, Эмма с её пальто в руках быстро поднялась навстречу. Реджина с трудом подавила приступ ярости, который всё же успел отразиться у неё на лице: почему, даже совратив эту девку, лишив её невинности, оттрахав её чуть ли не под носом у чванливых прихожанок, она не чувствует удовлетворения? Как будто месть так и не произошла, словно она так и не швырнула богу эту дутую святость. Не показала, что внутри все эти идолы полны дерьма, что грязь выдуманных святых на самом деле ничем не отличается от её собственной грязи. Тогда почему же она не чувствует удовлетворения, которое должна была ощутить?

Эмма, конечно, заметив смену настроения, замерла в нерешительности. Окинув её взглядом, Реджина всё же подошла сама.

– Что сказал врач? – поинтересовалась Свон.

Взяв у неё из рук пальто, чтобы помедлить с ответом, Реджина, наконец, ответила:

– Сказал, что заживает, как на собаке, скоро смогу толкать поезд.

Эмма улыбнулась. Не зная, куда деть руки, она засунула большие пальцы в задние карманы джинсов. Затем, боясь возможного ответа, всё же решилась:

– Тебе не обязательно возвращаться домой. Мы могли бы только съездить за твоей зимней одеждой.

Реджина подняла глаза и, сощурившись, испытующе посмотрела на Эмму.

О да, святоша боится, что она предпочтёт ей и её группе поддержке мировой благодати однообразные будни с деспотичной матерью. Как же мало ей было надо: пару оргазмов! Чтобы поверить, что это любовь… Она буквально предлагает ей жить вместе и давно бы уже сказала это прямым текстом без хождений вокруг да около, если бы только не боялась её реакции. Как же это всё до банальности предсказуемо… Однако потерпеть пару недель, или сколько там осталось до торжественной церемонии бракосочетания… Реджина готова была уже закатить глаза от сарказма над собственными же мыслями, как неожиданно для самой себя, решительно ответила:

– Да, Эмма, мне определённо нужны тёплые вещи. И вот это, – она протянула рецепт обезболивающей мази. Надев пальто, Миллс зашагала к лифту, тщетно надеясь, что на самом деле ей показалось, и Эмма не задержала дыхания от радости.

Снег падал крупными хлопьями, и успел замести жёлтый «Шевроле», пока они были в больнице. Расчистив дворники, Свон помогла сесть Реджине, а потом пошла к своему месту. Сквозь засыпающееся снегом лобовое стекло, Миллс наблюдала, как светится от радости лицо Эммы, как она сдерживается, чтобы не заулыбаться.

Реджина отвела глаза. Хороший секс, хороший секс… Надо хотя бы сделать его частым, чтобы пережить эти дни и не пожалеть о принятом решении. Много бы она сейчас дала за дорожку кокаина. Нащупав в кармане рекламный флаер, Реджина, зажмурившись, откинулась на спинку пассажирского кресла.

Она определённо должна пойти в клуб. Но так, чтобы святоша не увязалась за ней.

***

Дом на Миффлин Стрит встретил их мрачной тишиной. Они даже не успели раздеться, когда к ним спустилась взволнованная Зелена. Одного взгляда на её бледное лицо было достаточно, чтобы понять, что что-то произошло. Реджина, обхватив сестру за плечи, взволнованно посмотрела ей в глаза.

– Что случилось? Что-то с Робин?

Зелена, отрицательно тряхнув головой, ответила:

– Мама… – но запнувшись, замолчала, посмотрела на Эмму и выдохнула: – Аид Хроносис мёртв, – затем снова обернувшись к Реджине, продолжила: – Альберт Спенсер арестован по обвинению в его убийстве.

Эмме показалось, что она оглохла. Словно гигантский колокол не звенел, но пульсировал в её голове, а пространство вокруг закружилось в немыслимом вихре.

Аид. Человек, который отмечал с ними Рождество, который помог им тогда с сыном в доках; человек, которого она искренне считала своим другом; мужчина, рядом с которым она не испытывала чувство дискомфорта, потому что она женщина, и в ней заинтересованы сексуально…. Слёзы потекли из глаз, и она была не в силах их остановить и могла только невидящим взором смотреть на Зелену.

– Мне нужно в городской морг, – неожиданно даже для самой себя резким голосом сказала она.

Словно сквозь толщу воды до неё наконец-то добрался голос Реджины, которая ей говорила:

– …я должна побыть с матерью. Не хочу оставлять её одну после случившегося…

Эмма только кивнула, всё таким же невидящим взглядом, глядя куда-то в пространство.

– Хорошо, я тогда приеду завтра.

И, развернувшись, пошла к входной двери. Она даже не заметила, с каким удивлением всё это время Зелена смотрела на Реджину. Но, услышав донёсшийся с улицы писк сигнализации на машине, не удержавшись, спросила:

– И что это за спектакль ты сейчас разыграла? Тебе ли не всё равно, что свадьба мамаши накрылась медным тазом?

На это Реджина улыбнулась своей самой дьявольской улыбкой и, уперев одну руку в бок, второй достала из кармана пальто уже порядком измятый флаер.

– Просто мы идём сегодня в клуб, дорогая.

Усмехнувшаяся было Зелена вдруг вспомнила, в какой спешке Эмма – вся в слезах! – покинула их дом после того, как узнала о смерти Хроносиса.

– Слушай, а Аид точно был геем? – спросила она.

***

Эмма видела дорогу как сквозь пелену. Размазывая ладонью слёзы по лицу, другой рукой она на автомате управляла автомобилем. Нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, она торопилась в последний раз увидеть своего друга. Ей было нестерпимо больно от того, что она безвозвратно упустила возможность просто сказать «спасибо» своему покровителю. А ведь именно им и был этот импозантный бизнесмен с синими волосами, подаривший им с Генри прекрасное Рождество…

Вбежав в здание городского морга, Эмма попала в приёмную, где столкнулась с офицером полиции.

– Простите, – смутилась она, но в следующую секунду ей показалось знакомым лицо полицейского.

Заметив её замешательство, мужчина приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте, преподобная, я – детектив Роджерс. Вы отпевали моего брата Киллиана Джонса и видели меня на его похоронах.

Эмма вспомнила, и улыбка осветила её лицо.

– Да, точно, вы ещё были с дочерью. Алиса, кажется?

Детектив с улыбкой кивнул.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

По лицу Эммы пробежала тень: она вспомнила, зачем пришла в морг, и, видимо, собеседник заметил боль в её глазах, потому что подошёл ближе и обеспокоенно спросил:

– Что случилось?

Угловато поведя плечами и шмыгнув носом, Эмма очень тихо произнесла:

– Аид Хроносис… он здесь? Мне сказали, что его убили, и я сразу приехала сюда. Возможно, его тело ещё не забрали родственники?

Роджерс нахмурился:

– Вы знали покойного? Я как раз здесь по этому делу – забирал отчёт судмедэксперта. И насколько я знаю, родственников у покойного нет.

– Проведите меня к нему, пожалуйста, – запинаясь от волнения, попросила Эмма.

Брови детектива поползли вверх от удивления, но, ничего не ответив, он только кивнул и сделал жест рукой, призывая следовать за ним. Понурив голову, Свон пошла за мужчиной по ярко освещённому тамбуру, стараясь не смотреть по сторонам. Она пару раз была в морге в Глазго. Они с Дэвидом тогда присутствовали на опознании одной старой прихожанки, у которой не оказалось родственников. С тех пор она старалась избегать моргов.

В нос ударил резкий запах формалина.

В лабораторной из пяти столов были заняты только два. Тела были укрыты белыми простынями, из-под которых торчали только ноги покойников с бирками на мизинцах. Моющий в раковине руки судмедэксперт обернулся к вошедшим.

– Детектив, с отчётом что-то не так? – удивился он.

– Нет, с ним всё в порядке, – Роджерс кивнул в сторону Эммы: – Это викарий церкви Святого Искупителя, она знала Аида Хроносиса.

Эмма без своей униформы чувствовала себя самозванкой, но откуда она могла знать, что, отвозя Реджину Миллс в больницу снимать гипс, окажется в морге?

– Я бы не рекомендовал вам смотреть на труп: всё, что осталось от покойного, это обугленные останки…

– Один из них это он? – не дала ему договорить Свон.

Мужчина молча кивнул в сторону трупа справа от женщины.

– Оставьте меня, пожалуйста с ним на пять минут.

Работник морга, лишь хмыкнув, пожал плечами. Он и Роджерс вышли за дверь, но детектив, оставив небольшой проём, пристально следил за священником.

Подойдя к изголовью стола, на котором лежал под простынёй труп Аида Хроносиса, Эмма встала на колени и перекрестилась. Из её горла вырвались несдерживаемые больше рыдания. Слёзы крупными каплями стекали по щекам из-под закрытых век, а губы шептали молитву. Севшим, прерывающимся голосом она наизусть читала отходную. Эмма не замечала, что раскачивается из стороны в сторону совсем как тогда, когда была малышкой в сиротском приюте: память прочно стёрла эти воспоминания, но душевная боль вернула мышечную память. Её слабое место… Она всегда сильно привязывалась к людям и пошла бы за любым, кто протянул бы ей хотя бы крупицу добра, кто обратил бы на неё, сироту, внимание.

Она всё это вспомнила. Все эти раны, которые, как она думала, залечились благодаря Генри, вскрылись, и Свон хотелось выть от боли, от нахлынувшего на неё вдруг одиночества. Опять её покинул кто-то, ставший близким и дорогим несмотря на скоротечность знакомства. Оставил её разбираться со всем дерьмом мира в одиночку. Сначала Наута, потом Старла, а теперь этот странный мужчина, который просто делал добро, потому что мог, потому что увидел в ней что-то, чего не видели другие: ни семьи, бравшие её из приюта и возвращавшие обратно, ни сокамерницы, отнимающие еду, ни охранники, позволявшие им это… А что если и Генри уйдёт от неё, поймёт всё её ничтожество и никчёмность?..

Но эта мысль не хотела задерживаться в воспалённом сознании, сердце противилось и не собиралось с этим мириться. Эмма любит Генри, а он любит её, она нужна ему, они – семья. Навсегда…

Поражённый детектив покинул свой наблюдательный пост. Вынув сотовый, он разблокировал его и набрал номер. На том конце почти сразу сняли трубку.

– Алло, Хантер, помнишь, ты просил позвонить, если кто-то придёт к трупу Хроносиса? Да, она здесь. Стоит на коленях и рыдает навзрыд…

***

Больная и разбитая, Эмма вернулась из морга. Она не нашла в себе сил сказать Генри о том, что Аида больше нет. Заглянув к нему в комнату, она увидела, что он разговаривает с другом по скайпу, показывая тому в камеру их нового члена семьи: рыжего котёнка, которому они так ещё и не придумали имя и звали просто «Кот». Сердце сжалось от нежности, и, прикрыв тихонько дверь, Свон пошла в свою комнату, где без сил рухнула на застеленную постель и проспала до трёх часов ночи, пока её не разбудил звонок с неизвестного номера. Сняв трубку, Эмма, ещё не до конца проснувшаяся, с гудящей головой, сказала:

– Я слушаю.

В ухо ударила громкая танцевальная музыка, которую пытался перекричать голос позвонившего:

– Эмма! Это Зелена Миллс! Мы в «Кроличьей норе»!

И снова громкая музыка практически перекрыла слова.

– …Реджина… наркотики…

Комментарий к 33.

А я вот рыдал, описывая прощание в морге. А вам как? Буду рад любым комментариям. Следующая глава близко… Совсем как зима)

========== 34. ==========

Спустя несколько лет, думая о событиях той ночи, Эмма никак не могла вспомнить, как умудрилась за пятнадцать минут добраться до «Кроличьей норы». От тех слов, что она услышала сквозь шум ночного клуба, Свон проснулась в одно мгновение. И, как всегда в экстренных ситуациях, её мозг мгновенно просчитал все возможные действия и варианты развития событий. Решение было принято молниеносно. Адреналин буквально выбросил её ещё не послушное после сна тело с кровати. Натолкнувшись в темноте на тумбочку, Эмма выругалась, но сознание даже не успело среагировать на это, потому что было всецело занято только одним: отсчётом времени, которое она теряла, всё ещё находясь в доме. Ей повезло, что вчера она вернулась настолько обессиленной, что даже не потрудилась закрыть ворота на церковной территории: ей это просто не пришло в голову. «Шевроле» стрелой вылетел на абсолютно пустую трассу, не давая отвлекаться водителю на соблюдение правил дорожного движения. И лишь визг шин на резких поворотах врывался в непрекращающийся отсчёт минут.

На красный свет, сквозь пустой пешеходный переход…

Неоновая вывеска с мигающим кроликом…

Не замечая гигантских луж растаявшего с вечера снега, в которые она провалилась по щиколотку, чуть ли не выпрыгнув из машины, Эмма добралась до входа в клуб. Охранник недовольно зыркнул на запоздалого посетителя, посмевшего так яростно ломиться в дверь, но тут же отпрянул, узнав вошедшую женщину в красной куртке.

Оглушающая музыка дезориентировала, однако рыжая шевелюра у многолюдной стойки бара мгновенно бросилась в глаза. Зелена нервно оглядывала толпы танцующих тел, периодически посматривая на телефон.

– А вот и ты! – с облегчением выдохнула она, увидев Свон, которая пробилась к ней через танцпол. – Я не знаю, откуда Реджина взяла кокаин. Я думала, она просто хотела потанцевать и развеяться от скуки, – на этих словах что-то болезненно кольнуло в груди Эммы, но она отогнала дурные мысли. – А потом, уже под кайфом, потащила в дамский туалет какую-то девку. Я позвонила сразу, как поняла, что она торчит. Но они уже минут пять там…

– Где? – перебила её Эмма.

Проследив за кивком головы, она в два прыжка оказалась в дамском туалете. Какая-то женщина с визгом шарахнулась от умывальника, увидев Эмму, которая, не обратив ни на кого внимания, пошла к кабинкам. Первая оказалась закрыта. Свон уже собиралась выломать дверцу, когда та открылась сама, и оттуда вывалились перепуганные подростки, прячущие сигареты. В сознании лишь пульсировало напоминание о по-прежнему отсчитывающемся времени и о том, в какой опасности может находиться Реджина.

Вторая кабинка пустая, третья… четвёртая заперта.

Клубная музыка в уборной не била по ушам, поэтому приблизившись к кабинке, Эмма расслышала стоны. Кто-то вошёл в туалет, но, увидев, как Свон выламывает неподдающуюся дверцу, выскочил обратно, впустив и выпустив гулкий ремикс «Амбреллы». Отойдя на шаг назад, Свон попыталась выбить дверь ногой. Раздался хруст, следом выпала на пол вырванная с мясом щеколда. Открывшаяся вовнутрь дверца предъявила взору следующую картину: Реджина, прижатая к стенке, с задранной юбкой, извивающаяся от толчков чужой руки.

Эмму затошнило. Прижав ладонь ко рту, она отпрянула назад. Перед глазами поплыли пятна. Поняв, что они уже не одни, незнакомая девица отдёрнула руку и, бросив на Эмму прожигающий взгляд, выскользнула из кабинки.

– Да, Свон, умеешь ты обломать кайф, – разочарованно простонала Реджина и, одёрнув юбку, развернулась к Свон лицом.

– Ну и что тебе нужно, Эм-ма? – с усмешкой бросила она в лицо. – Зачем ты приехала? Надеюсь, не читать проповедь?

Эмма вдруг почувствовала невыносимую усталость. Всё происходящее напоминало какой-то фантасмагорический сон, словно она так и не просыпалась после приезда из морга.

– Мне позвонила твоя сестра. Она испугалась, что ты снова употребляешь наркотики, – неожиданно спокойным голосом ответила Свон и зачем-то добавила: – Зелена переживает за тебя.

– И ты тут же примчалась спасать меня, правда? – презрительно выплюнула Миллс.

В уборную снова зашли.

– Преподобная?

Эмма, вздрогнув от неожиданности, обернулась к вошедшей: перед ней стояла Руби.

Услышав голос, Реджина вышла из кабинки, оттолкнув с дороги Свон, которая продолжала молчать.

Увидев брюнетку, Руби округлила глаза от удивления.

– Реджина?

Миллс, не узнавая, окинула взглядом девушку с красными прядями волос.

– Мы знакомы?

Та, неуверенно переступив с ноги на ногу, и, сначала бросив взгляд на Эмму, всё же решилась сказать:

– Да, и я надеялась, что ты позвонишь мне.

– Видимо, с тобой я тоже трахалась… Прости, дорогая, но целка викария заинтересовала меня больше.

Эмма почувствовала, как вспыхивает вплоть до корней волос, но странное дело: внутри не было гнева, лишь пустота. Абсурд происходящего казался настолько нереальным, что был не в состоянии даже вызвать эмоции. Слова Реджины как будто падали в пустоту, не оставляя после себя ничего. И это неожиданно стало раздражать: неспособность развернуться в ту же секунду и уйти, оставив Миллс наедине с её демонами, позволив ей самой решать, нуждается она в помощи или нет.

– Ты под наркотой, Реджина. И не понимаешь, что говоришь. Думаю, тебе нужно поехать домой вместе с сестрой, а завтра мы обсудим всё, что случилось, – голос Эммы даже ей самой показался слишком рассудительным.

– Ты правда думаешь, что я не соображаю, что говорю? Или ты на самом деле считаешь, что мне пришлось так долго имитировать этот перелом, – взмах левой рукой, – не для того, чтобы элементарно трахнуть тебя? Что ты, нищая, бродячая священнослужка, действительно, могла меня заинтересовать? Но чем, прости?