Текст книги "Свет уходящего солнца (СИ)"

Автор книги: Реджинальд Свон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Вот она где, а то я даже в ризнице искал, – обрадовался куратор, принимая её.

– Я не успела вчера вечером занести её после службы в доме престарелых, а потом к нам залезли грабители…

Глаза куратора забавно округлились от удивления.

– Всё в порядке? – с искренним беспокойством спросил он, оглядывая священника с ног до головы.

– Конечно, всё в порядке, это были беженцы из Алжира, нуждающиеся в помощи.

Ланс с сомнением хмыкнув, направился к алтарю.

– Надеюсь, мисс Вайт будет сегодня к нам так же снисходительна. Кстати, звонила Руби – она задержится минут на десять.

Он уже не видел, с каким облегчением Эмма отправилась в ризницу, чтобы успеть привести себя в порядок до начала службы. Утром по дороге к храму она успела только позвонить Мэри Маргарет и попросить её вызвать ремонтников и вместо посещения церкви проследить, чтобы им вставили окно, а также приготовить завтрак для их гостьи, которая уже, должно быть, проснулась. Свон не стала говорить, что забыла завести будильник и проспала, что на её блузке не хватало теперь нескольких пуговиц, которые разлетелись вчера по комнате, когда Реджина раздевала её, а пришить их утром она просто не успела, так как не нашла. А вторая рабочая блузка лежала в стирке, и пришлось надевать сутану. Не сказать, чтобы это решение далось Эмме с трудом, ведь она всегда об этом мечтала, но перспектива по-прежнему оставаться инициатором прогресса в маленьком спальном городке немного пугала.

В зеркало ризницы на священника смотрел кто-то другой. В этом осунувшемся лице с лихорадочным румянцем, кажущимися откровенно безумными, глазами с расширенными зрачками, с искусанными губами… В этой незнакомке больше не было той Эммы Свон, которую она знала. Расчёсывая золотистые кудри, она думала о том, с какой лёгкостью соврала Мэри Маргарет, сказав, что проспала сегодня из-за мучавшей её всю ночь головной боли, о том, как была непреклонна, убеждая экономку потратить свой единственный законный выходной на помощь ей, о том, как не задумываясь, переложила последствия своей безответственности на чужие плечи. Что если бы она устояла, то находилась бы сейчас у алтаря, одетая по уставу, выспавшаяся, погулявшая перед работой с собакой… Вместо всего этого в зеркале отражалась теперь по-другому счастливая женщина. Губы которой помнили прикосновения к бархатной смуглой коже, язык до сих пор чувствовал вкус, а мозг – запах… Эмма услышала звонкий голос пришедшей Руби и, в последний раз поправив воротничок с колораткой на идеально сидящей сутане, вышла из ризницы. Она не обернулась на зеркало, и так прекрасно зная, что незнакомка в нём тоже исчезла…

***

Святые, сложенные из мозаики витражных окон, казалось, знали, что сделала Эмма этой ночью. Как и положено блаженным, они не осуждали, и взор их был устремлён в самих себя. А каждая нота, срывающаяся с органных труб благодаря умелым пальцам органистки оповещала Эмму о том, что всё, чего она теперь хочет, это повторять это снова и снова. Тусклый зимний солнечный свет, смешиваясь с щедрым освещением электрических свечей, лишь едва скользил по волосам священника, редкими искрами вспыхивая на упрямо вьющихся локонах. Зелёные глаза пытливо и собранно окинули всех пришедших в церковь, когда после окончании литургии Свон вышла для произнесения воскресной проповеди. Её мысли были далеко от собравшейся паствы, сознание упорно возвращало её к событиям прошедшей ночи, и даже пальцы, словно подчиняясь игре воображения, во время евхаристии пару раз бесконтрольно двигались в воздухе, повторяя изгибы извивавшегося под ней тела. Куратор, если и заметил что-то странное, то не подал вида и, унеся чашу за алтарь, уже оттуда наблюдал за Эммой, произносящей:

– Отец из притчи о блудном сыне стоял и смотрел, желая увидеть своего сына. Никто не пришел сообщить ему: «Твой сын вернулся домой». Отец первым узнал об этом. Бог относится к нам через Христа с таким же вниманием, как и этот отец. Нас не отвергают, мы не являемся второсортными гражданами или наемными слугами. Мы равны Сыну Человеческому, а значит, и ответственность за наши поступки лежит на нас, равная его ответственности.

По возвращении домой, блудный сын готов был стать наемным работником и хотел уже сказать об этом. Но когда он исповедал свои грехи, отец прервал его речь. Отец никогда не позволил бы сыну сказать: «Сделай меня одним из своих наемников».

Наоборот, он велел: «Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

Весь дом отмечал возвращение блудного сына. Нечто подобное происходит и на небесах, когда мы приходим в дом божий и каемся в своих грехах. Иисус сказал, что там одному раскаивающемуся и сокрушающемуся о своих поступках радуются больше, чем девяносто девяти праведникам, не имеющим нужды в покаянии…

Подойдя за благословением, мисс Вайт, окинув взглядом облачение священника, лишь сжала губы в тонкую надменную линию, но ничего не сказала. Последними подошли близнецы Френч.

– Преподобная, познакомьтесь, это моя сестра, – ярко улыбнулась бывшая сиделка Реджины, представляя свою более сдержанную копию.

Эмма улыбнулась про себя, поразившись схожести сестёр.

– Наш отец в этом году привёз на рождественскую ярмарку ёлки из Форта-Уильяма, – продолжала Бэлль. – Если вы ещё не успели украсить рождественское дерево, то обязательно приходите на площадь.

Свон мысленно отвесила себе подзатыльник: она же обещала сыну нарядить с ним и Реджиной ёлку, когда он вернётся из Глазго. Судорожно вздохнув, она поняла, что хочет сейчас лишь одного: вернуться в прошедшую ночь и остаться в ней навсегда.

А как же Генри? Ведь он всё для неё…

Внезапно Эмме стало стыдно от своих мыслей. Если она окажется в вечной ночи с Реджиной, там не будет Генри, потому что ему незачем там быть. Тряхнув головой, женщина поняла, что церковь давно опустела, а за её спиной стоит куратор и терпеливо ожидает, когда она его причастит.

***

Экономка и Реджина сидели на кухне и с хмурыми лицами пили чай. В новенькое окно лился солнечный свет, и лишь Коди искренне радовался хозяйке.

– Мэри Маргарет, прости меня ещё раз, твоя помощь бесценна, и если бы не ты, Реджине со сломанной рукой пришлось бы готовить в этом холоде себе завтрак, контролировать рабочих и гулять с Коди. Я не знаю, как тебя отблагодарить, – Эмма постаралась придать своему голосу больше раскаяния, когда появилась в дверном проёме кухни, но никакой вины она не чувствовала: всё, что она действительно ощущала – это близость Реджины, находившейся от неё на расстоянии вытянутой руки. Та как ни в чём ни бывало пила чай и даже не обращала на вошедшую никакого внимания.

– О… – Мэри Маргарет словно почувствовала перемены в голосе и в самой фигуре Эммы. – Не стоит. Это моя работа помогать тебе, а форс-мажоры иногда случаются у всех.

Эмма вымученно улыбнулась.

– Мне надо сходить переодеться, и я поеду на площадь, где сейчас проходит ежегодная ярмарка. Я обещала Генри, что мы все вместе украсим ёлку.

Мэри Маргарет резко встала из-за стола.

– Прости Эмма, но мне надо домой: у меня генеральная уборка перед Рождеством. И нужно ещё успеть… – здесь она запнулась и, отведя взгляд, всё же добавила: – Довязать подарок Дэвиду.

Никто не заметил, как Миллс, отпивающая в этот момент из кружки, закатила глаза. Эмма кивнула и обратилась к Реджине:

– Составишь мне компанию?

– О, нет, Эмма, – брюнетка закинула ногу на ногу таким образом, чтобы край юбки немного сполз вверх, ещё больше оголяя её ноги. – Мне что-то нездоровится, видимо, сказалось вчерашнее посещение нас арабами, но я почти не спала всю ночь…

Мэри Маргарет, мывшая в этот момент в раковине свою кружку, не заметила, как при этих словах Свон вспыхнула и судорожно сглотнула слюну. Но в следующую, секунду экономка, вытерев руки полотенцем, повернулась к женщинам и сказала:

– Реджина рассказала мне, как вчера ты отпустила грабителей и перевязала одному из них руку. Здесь я согласна с ней, что это было очень рискованно. Но в то же время, это было так по христиански, – экономка ласково улыбнувшись, добавила:

– Возможно, эти язычники, благодаря твоему милосердию, смогут постигнуть истинного бога.

Эмма, пожав плечами, лишь удручённо хмыкнула:

– Я сделала то, что сделала.

Внутри священника, не спускавшего глаз с ног гостьи, шла невыносимая битва. Как же ей хотелось бросить всё и остаться здесь, с этой женщиной, вдавливая её тело в свою постель, собирать губами её стоны, чувствовать, как…

Голос Мэри Маргарет заставил её, вздрогнув от неожиданности, очнуться от глубокого погружения в мысли. Словно всплыв со дна мутного озера, Эмма с трудом вникла в суть произносимых слов.

– Пока ждала работников, я убралась в твоей спальне и нашла две пуговицы от одной из твоих блузок на полу.

Растерянно хлопая глазами, Эмма неожиданно для самой себя ответила:

– Правда? А я думала, они оторвались в доме престарелых.

Реджина, сузив глаза, фыркнула и, поставив чашку на стол, в упор посмотрела на Свон, надменно изогнув бровь.

Внезапно Эмма осознала, с какой лёгкостью она снова соврала, но, взглянув в глядящие на неё в упор карие глаза, она с большей силой ужаснулась пониманию того, что второй раз за день чуть не предала своего сына. «И трижды отрёкся Пётр», – подумала она, словно наяву читая в устремлённых на неё глазах: «Ты ведь так хотела в ад дорогая. Добро пожаловать…»

Встряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, блондинка вышла из кухни, и, подхватив с тумбочки в прихожей ключи от машины, побежала наверх переодеваться.

На платной стоянке у площади Эмма заприметила хромированный, праворульный «Лэндровер» и, непроизвольно улыбнувшись, понадеялась, что такой в их городе есть только у одного человека. Выйдя из машины, она слегка поёжилась и подумала, что, несмотря на отсутствие снега, пора бы уже надевать более тёплую куртку. Спрятав ладони в карманах джинсов, Свон побрела к праздничным лоткам рождественской ярмарки. Народу было очень много, но синие волосы она заметила ещё издалека и сразу узнала их обладателя. Одетый в роскошное пальто и тёплый шарф, Аид разговаривал с каким-то мужчиной в синей куртке. Эмма не знала, будет ли тактично подойти к ним и прервать разговор, но не удержалась и решила рискнуть. Петляя мимо горожан, она подошла к мужчинам и, не сдерживая улыбки, сказала:

– Здравствуйте, мистер Хроносис.

Свон ожидала любой реакции: что ей деликатно дадут понять, чтобы она не мешала, или что даже сделают вид, что не расслышали её приветствие, но только не того, что в голубых глазах обернувшегося к ней самого влиятельного человека в городе, как по волшебству, растает лёд, а суровое лицо смягчится улыбкой.

– Какой приятный сюрприз, мисс Свон!

Мужчина в синей куртке сделал шаг назад, с нескрываемым удивлением воззрившись на священника.

– О. Познакомьтесь, это мистер Хант – начальник моей охраны, – усмехнувшись, кивнул в сторону своего спутника бизнесмен.

Тот бросил на Эмму заинтересованный взгляд.

Ей неожиданно стало неловко, потому что она всегда чувствовала, когда мужчины испытывали к ней интерес, а это выбивало у неё из-под ног чувство безопасности.

Словно ощутив дискомфорт своей собеседницы, Аид сделал едва уловимое движение рукой, и Грэм смешался с толпой. Не отдавая себе отчёт в этом, Эмма с облегчением выдохнула и тепло посмотрела на синеволосого мужчину, который продолжал с интересом наблюдать за сменяющими друг дружку эмоциями на открытом лице священника.

– Приехали за подарком для сына? – спросил он

– Увы, я до сих пор не купила ёлку, а Генри возвращается сегодня из Глазго. Я, как всегда, оказалась не самой лучшей матерью, – хмыкнула женщина.

– Думаю, всё это легко исправить, я, кажется, видел идеально подходящее для вас рождественское дерево.

Через полчаса они стояли у «Лэндровера», в кузов которого Грэм, пыхтя, пытался уложить самую красивую и пышную ель ярмарки. Когда Эмма впервые увидела её, она ахнула от восхищения, но дерево таких размеров ни при каких условиях не поместилось бы в её маленькой машине. Однако Аид, не слушая возражений, заверил, что уж в его машине поместится, как минимум, десять таких ёлок. После незаметного движения руки, Грэм словно материализовался из воздуха и, подняв ель, за которую бизнесмен также заплатил сам, назвав это скромным подарком семейству Свон, понёс её в сторону стоянки. Восхищённая таким поступком, Эмма с детским восторгом смотрела на Хроносиса, который, казалось, не замечал таких искренних эмоций своей спутницы. По дороге к машине Эмма, очарованная случившимся, не задумываясь, рассказала, как вчера к ним в дом залезли горе-грабители, которым самим была нужна помощь. Увлечённая повествованием, блондинка не заметила, как Аид поражённо смотрел на неё во время всего рассказа. Уже у пикапа, когда ель была удачно транспортирована, мужчина, догадываясь, чьё имя он услышит, решил уточнить:

– И кого же вам назвали ваши незваные гости?

– Какого-то Спенсера, – задумавшись, наконец-то вспомнила Свон.

Аид с нечитаемыми эмоциями кивнул на эту информацию.

Когда обе машины стояли у дома священника, а начальник охраны заносил дерево внутрь, Эмма спросила:

– Может быть, зайдёте согреться чашкой чая?

Бизнесмен лишь отрицательно покачал головой:

– Простите, мисс Свон, но мне ещё многое нужно успеть сегодня, в другой раз обязательно.

Бережно пожав руку священника, Аид уже ухватился за ручку пассажирской двери своей машины, когда Эмма, неожиданно для самой себя, подалась вперёд и, удержав мужчину за локоть, смущённо спросила:

– Мистер Хроносис, а может быть, вы сумеете присоединиться к нам в Рождество? После праздничной службы на традиционное ежегодное чаепитие соберутся самые старые прихожанки церкви, но моя экономка сказала, что они никогда не сидели подолгу с отцом Джорджем. Так что ближе к вечеру мы хотим отпраздновать всей семьёй, – Эмма смутилась, подумав, как легко она определила Реджину в свою семью, но, смотрящий словно сквозь женщину, Аид этого не заметил.

– Я с удовольствием приду к вашей семье в гости, – спокойно ответил он, и по нечитаемым голубым глазам было не понять его эмоции. Но Эмма всё равно радостно улыбнулась и, кивнув, направилась домой, где в дверях неловко столкнулась с Грэмом.

Когда «Лэндровер» вырулил с территории церкви и помчался вглубь города, Аид, всё это время невидящим взором смотревший в лобовое окно, неожиданно изменившимся до неузнаваемости голосом произнёс:

– Достань мне Сидни Гласса и вызови нашего юриста Навина.

Грэм лишь молча кивнул, боясь даже смотреть в сторону начальника. Температура в салоне машины словно опустилась ниже нуля, но водитель не мог даже включить обогреватель. Он был уверен, что его руки примёрзли к рулевому колесу.

========== 30. ==========

Комментарий к 30.

Очень жду комментариев.

Только когда Генри вернулся и бросился в её обьятия, Эмма поняла, насколько соскучилась по нему. Она искренне поразилась, как кто-то мог стать для неё – пусть и всего на несколько дней – важнее, чем он. Дэвид с мальчиком несколько минут, разинув рты, рассматривали пышную роскошную ёлку, а потом с не меньшим восторгом слушали истории об алжирских грабителях и подарке от Аида.

Воспоминания об этом заставили Эмму улыбнуться, пока куратор помогал ей надеть праздничное облачение. Они с сыном в тот день наряжали ёлку до глубокой ночи, благо с понедельника в школе начинались рождественские каникулы, и они могли позволить себе такую шалость. Реджина долго отнекивалась, но, в конце концов, Эмме удалось вовлечь и её в процесс приготовления к празднику. Правда, когда к ним присоединились Дэвид и Мэри Маргарет, Реджина, сославшись на усталость, поднялась к себе.

Оглядев себя в зеркало ризницы, Свон осталась довольна сочетанием белоснежного торжественного саккоса и пурпурной казулы. Заметив в отражении тёплый взгляд куратора, Эмма улыбнулась ему в ответ. И вдвоём, под торжественные звуки органа, они вышли совершить рождественское богослужение.

Накануне сочельника Свон предложила Реджине позвать к ним на праздничный ужин ее сестру. На что Реджина, пребывавшая в скверном расположении духа с самого утра, впервые улыбнулась, и Эмма почувствовала, как тепло разлилось по её груди. Она не могла не заметить, что с возвращением Генри Миллс стала держаться более отчуждённо, и поэтому не бросала попыток приободрить её. Дэвид, к радости Мэри Маргарет, пообещал приехать к ним на Рождество с подарками от Бекс и Саманты. Так что пока Генри помогал Эмме готовиться к праздничной литургии, проверяя её на знание псалмов, экономка довязывала на кухне свой подарок мужчине.

Эмма с чашей для евхаристии вышла из царских врат. Её сердце затрепетало от радости, когда она услышала восторженный ропот, пробежавший по церкви. В этот миг ей показалось, что она сделает всё, что угодно, и бог даст ей на это сил, чтобы спасти Реджину. Она видела, как женщине трудно идти навстречу. Но жертва уплачена, и из преисподней Свон вернётся только с Миллс, которая воскреснет для новой жизни. И любовь Эммы к ней и к сыну поможет Реджине начать всё заново.

Допущенные к причастию прихожане, медленно поднявшись со своих мест, пошли к своему пастырю.

Когда Эмма вернулась с богослужения, то увидела трёх престарелых прихожанок своей церкви и четвёртую неизвестную ей женщину, стоявших у нарядной ёлки с чашками чая в руках. Столкнувшись в дверях с Генри, пошедшим выгуливать Коди, она успела только обменяться с ним улыбками, как в уши ей ударил голос Мэри Маргарет, восторженно объяснявшей что-то гостям. Глаза искали Реджину, но ни в прихожей, ни – быстрый взгляд, пока снимала куртку – ни в кухне её не было.

– О, Эмма, вот и ты, а я рассказываю, как нам помог с ёлкой мистер Хроносис. А это миссис Белфри, – представила экономка незнакомку.

Свон, сдержанно улыбнувшись, кивнула женщине, но тут же обернулась к Мэри Маргарет с вопросом:

– Реджина у себя?

– Я думала, ты видела её по дороге сюда, она сказала, что ей нужно подышать воздухом и купить сигарет.

При последних словах старушки, с любопытством и умилением глядящие на викария, презрительно скривились.

– Как можно жить в доме преподобной и вдыхать в себя бесовский огонь? – возмутилась одна из них.

Эмма решила не вступать в спор. Охваченная беспокойством, она не заметила ни высокомерия, ни осуждения, отразившегося на лицах гостей, и, только схватив шапку и куртку, по новой влезла в сапоги.

– Вы располагайтесь и чувствуйте себя, как дома, – спешно сказала она. – Я присоединюсь к вам чуть позже.

С этими словами она выбежала из дома. Поражённые таким поведением, гостьи с возмущением воззрились на захлопнувшуюся за Эммой дверь. И, чтобы разрядить напряжённую атмосферу, воцарившуюся в прихожей, Мэри Маргарет неловко взмахнула руками:

– Ой, а к нам же арабские террористы залезли на днях, и наша Эмма…

Свон нашла Реджину, понуро идущую от площади. Запыхавшись, она подбежала к ней и, просунув ладонь в карман её пальто, взяла за руку. Женщина вздрогнула от неожиданности и хотела было отпрянуть, но, увидев, кто перед ней, только фыркнула, хоть руки и не отняла.

– Вы явно любите своих гостей держать за руки. Мисс Свон.

Эмма улыбнулась:

– Мне кажется, после того, что было, ты уже точно должна обращаться ко мне по имени.

– А что было? – резко выдохнув, Реджина остановилась и, вынув руки из карманов, обхватила себя за плечи.

– Думаю, ты прекрасно помнишь, что между нами было, не заставляй меня говорить об этом вслух, – с укором посмотрела на неё Эмма, склонив голову набок.

– Это был всего лишь секс, Эмма, не надо его идеализировать. Между двумя взрослыми людьми он часто случается, – опустив руки, Реджина пошла вперёд.

Выдохнув облачко пара, Эмма догнала её и снова взяла за руку. Так они и шли в молчании, пока уже на территории церкви Свон не спросила:

– Твоя сестра придёт?

– Да, она сказала, что возможно немного опоздает, но точно придёт.

Улыбнувшись, Эмма кивнула:

– На следующей неделе надо будет тебя показать врачу, может, уже можно снять гипс.

Мысль о том, что без гипса у неё не будет причин оставаться в доме священника, а значит, придётся возвращаться в дом на Миффлин Стрит и жить в ожидании мамашиной свадьбы, заставила Миллс замедлить шаг.

– Так о чём ты не хотела говорить вслух? – у самого порога дома Реджина, ухватившись за ворот куртки своей спутницы, притянула её для поцелуя. Услышав стон, брюнетка самодовольно ухмыльнулась, углубляя свой язык.

Эмма забыла, как дышать. Этот язык и губы с привкусом никотина, как оказалось, были единственным, о чём она так мечтала последние дни. Свон почувствовала, как подкашиваются ноги, и, чтобы удержать равновесие, вцепилась в плечи Реджины. Руки Миллс скользнули на талию священника, и, прервав поцелуй, она с самодовольной усмешкой посмотрела на раскрасневшееся и растерянное лицо своей учащённо дышащей жертвы.

– Может быть, продолжим в тепле? – схватив Эмму за руку, она открыла дверь, и вдвоём они оказались в прихожей, где скинув верхнюю одежду, Эмма, к своему ужасу, вспомнила, что у неё гости. Но происходящее было сильнее её. Рука, державшая в этот миг её руку, была как свет маяка для корабля, сбившегося с курса в шторм, и Свон, слыша голос разума, совести и даже страха от того, что Генри в доме и может их увидеть, тем не менее, мотыльком летела в пламя огненной геенны. Ей так нравилось чувствовать себя живой в этой преисподней. Где она могла не быть примером для подражания прихожанам; не только той, кем её все хотели видеть, той, кем она в её собственном понимании должна была быть. А той, кем она хотела быть именно в эту минуту.

Голоса на кухне смолкли, и вышедшая с кухни Мэри Маргарет успела увидеть наверху двух страстно целующихся женщин перед тем, как защёлкнулась дверь в спальню священника.

Вернувшись к своим гостям, экономка вымученно улыбнулась.

– Подождём ещё чуть-чуть. У Реджины проблемы со здоровьем, возможно, понадобилась какая-то помощь. Всё-таки с загипсованной рукой бедняжка ограничена в движениях.

Прихожанки с пониманием закивали, но когда через пять минут с потолка послышался сначала шум чего-то тяжёлого, упавшего на пол, а за ним характерный, ритмичный скрип кровати, разговор собравшихся за столом женщин оборвался окончательно, сменившись удивлённым переглядыванием. А на раздавшемся сверху громком вскрике Виктория Белфри вскочила со своего места со словами:

– Спасибо, Мэри Маргарет. Но мне действительно уже пора! Передай, пожалуйста, преподобной, что мы рассчитываем на помощь вашего прихода.

Экономка, лишь судорожно сглотнув, кивнула. Вслед за миссис Белфри встали и остальные и, не говоря ни слова, покинули кухню. Пунцовая от стыда Мэри Маргарет пыталась разрядить обстановку, но тщетно. Женщины молча оделись и, не прощаясь, друг за дружкой вышли на улицу. Так и стоящая посреди гостиной, Мэри Маргарет в отчаянии закрыла лицо руками и зарыдала. Впервые за всё это время она была донельзя разгневана халатностью и безответственным поступком Эммы, но всё это меркло по сравнению с неизвестно откуда взявшимся и саднящим в сердце ощущением предательства.

Когда раздался звонок в прихожей, и заплаканная с опухшими глазами экономка открыла дверь, она увидела на пороге Дэвида, руки которого сжимали кучу подарочных коробок в цветной обертке и с яркими лентами. Его улыбкой можно было освещать улицы, но едва Дэвид увидел Мэри Маргарет, улыбка исчезла, и, вбежав в дом, он, оставив подарки на полу, обхватил женщину за плечи.

– Что случилось?

– Почему ты не сказал мне, что она лесбиянка? – всхлипнув, с трудом выдавила Мэри Маргарет.

Мужчина с облегчением выдохнул. Неожиданный каминг-аут Эммы – не такая уж и проблема, главное, что все живы-здоровы.

– А это что-нибудь бы изменило?

– Дэвид, я не слепая и подозревала с самого начала. Всё-таки Эмма разительно отличается от всех людей, с которыми я когда-либо общалась. Но знать и догадываться, согласись, разные вещи?

Священник угловато пожал плечами и, сокрушённо вздохнув, ответил:

– Просто Эмма не знала, как тебе рассказать, а я не люблю выдавать чужие тайны.

– Именно поэтому она усыновила Генри? Его мать?..

– Да, они встречались со Старлой, но через несколько лет она бросила Эмму, и мы поехали в Африку. Где случилось то, что случилось. Мы были в числе миротворческой миссии в Мафикенге. Везли на север гуманитарную помощь – в основном продовольствие и медикаменты. Одну из деревень просто выкашивала дизентерия. Но мы не успели. Местные группировки перекрыли дорогу, и нам пришлось добираться через ущелья. Когда мы добрались до пункта назначения, в живых оставалось несколько женщин. У нас там была организована школа для местных детишек, и Эмма учила их английскому. Все её ученики погибли, и её любимчик Наута тоже. Глухонемой мальчик, всюду хвостиком ходивший за Свон. Они успели придумать свой язык жестов… После этого Эмма и приняла сан. И она по-прежнему боится не успеть снова кого-нибудь спасти.

Мэри Маргарет расширенными глазами смотрела на Дэвида, даже не замечая слёз, которые текли по щекам от услышанного сегодня.

– Но почему именно эта кошмарная женщина? Эта Реджина Миллс? Я даже не могу несколько минут находиться с ней в одной комнате! Она цинична, высокомерна и заносчива. Она…

– Всего лишь ещё одна израненная и нуждающаяся в боге душа, которую Эмма взялась вернуть к свету?

– То есть, то, что они делали сегодня в спальне, пока у нас было чаепитие с духовными дочерьми отца Джорджа – это было спасением заблудшей души? – смущённое лицо экономки уже не могло снова выразить гнев, и поэтому на нём была теперь только досада и грусть от случившегося.

Настал черёд Дэвида округлить глаза, но только от удивления.

– Эмма пропустила чаепитие? Она же к нему так готовилась… И… И что же, они вот так прямо пошли наверх и заперлись в спальне?!

У женщины хватило сил только кивнуть.

– А как же Генри? Где он был в это время?

– После прогулки с собакой он поднялся к себе. Но он мог всё слышать. Мы на кухне всё слышали! Правда, я надеюсь, что гости ничего не поняли, но уж то что слышали точно все, в этом можно даже не сомневаться, и я не знаю какие выводы о поступке Эммы они сделали.

Дэвид ошеломлённо почесал затылок.

– Это так не похоже на Эмму, – пробормотал он. – Во всяком случае, я и не помню уже, когда она поступала безответственно. Насколько я понимаю, именно это в последний раз привело её за решётку.

Мэри Маргарет вскрикнув от удивления, зажала рот ладонью.

– Эмма сидела в тюрьме? – приглушенно спросила она.

– Да, в колонии для несовершеннолетних. За кражу в магазине. Эмма – сирота и прожила очень тяжёлую жизнь, – вздохнув, добавил священник. – Бог не только простил её, но и наделил силой спасать людей, – поняв, как двусмысленно это прозвучало, мужчина фыркнул, сдерживая смешок, за что получил полный укора взгляд своей возлюбленной.

========== 31. ==========

Комментарий к 31.

Спасибо всем, кто ждёт) Ваши комментарии очень нужны)

Когда Дэвид и Мэри Маргарет открыли входную дверь, то увидели усеянного снежными хлопьями синеволосого мужчину в пальто. В руках его мяукал рыжий котёнок. Вышедшие из кухни с лицами, перепачканными сахарной пудрой, Генри и Эмма с искренними улыбками подошли к гостю.

– С Рождеством! Мы очень рады, что вы пришли! – засунув руки в задние карманы джинсов, Эмма с любопытством посмотрела на котёнка.

– Ма, мы ведь оставим его себе? – неожиданно спросил Генри, с восторгом разглядывая животное.

Свон с нежностью улыбнулась такой непосредственности мальчика. И, угловато пожав плечами, посмотрела на гостя.

– Только в том случае, если это не лучший друг мистера Хроносиса, с которым он любит гулять.

Генри озадаченно посмотрел на мужчину, но в глазах Аида только мерцали искры неподдельного веселья.

– Я предпочитаю общаться с теми, кто умеет ходить на двух ногах, – ответил бизнесмен, протягивая котёнка счастливому ребёнку. – А этого пассажира вчера обнаружили мои работники на сухогрузе. И я подумал, что ваша семья – это то, что ему нужно.

Эмма одними губами сказала: «Спасибо», но в её глазах было столько теплоты и признательности за подаренную сыну радость, что Аид довольно кивнул.

В прихожей уже стояли почти все обитатели этого дома. Дэвид с улыбкой протянул руку бизнесмену, сказав:

– Спасибо, что пришли к нам. Я – Дэвид Нолан, мы, к сожалению, не успели в прошлый раз познакомиться.

– Ну, я, вероятно, не нуждаюсь в представлении, – крепко пожав протянутую ладонь, улыбнулся Аид.

– А я – Мэри Маргарет, экономка Эммы, – женщина с улыбкой пожала руку гостя, но, увидев, что взгляд бизнесмена, не задержавшись на ней, устремился на Реджину, спускающуюся по лестнице, скривив губы, кивнула в её сторону: – Это Реджина Миллс. Гостья Эммы.

– С минуты на минуту должна подойти сестра Реджины, и тогда мы сможем начать праздничный ужин. Но пока предлагаю перенести стол в гостиную, чтобы быть рядом с ёлкой и открывать подарки, – Свон хотела уже было пройти на кухню, где они с Дэвидом занялись бы перестановкой мебели, как неожиданно почувствовала на своём плече прикосновение чьей-то руки. Обернувшись, она увидела Аида.

– Думаю, мы с Дэвидом быстро справимся, – кивнул он.

Угловато поведя плечами, Эмма вернулась в гостиную, чтобы помочь Мэри Маргарет расставить сервиз: экономка решила налить всем чай, чтобы скрасить томительное ожидание опаздывающей к ним гостьи.

Собравшиеся за столом расселись каждый на выбранное себе место. Эмма, с нежностью наблюдавшая, как Коди, виляя маленьким хвостиком, звонко лаял на котёнка, которого Генри не выпускал из рук, не заметила, как Аид, неожиданно обхватив ладонями её чашку с душистым чаем, улыбнувшись, заглянул в неё. А в следующую секунду придвинул ближе к Эмме.

– Как вы относитесь к рождественским гадания, мисс Свон?

Робко улыбнувшись, Эмма смущённо посмотрела в лукавые глаза гостя.

– Обращение к ворожеям и колдунам считается грехом.

– Но где же здесь ворожеи и колдуны? – усмехнулся Аид. – Всего лишь невинное гадание на воде на предназначенного вам судьбой человека.

Бросив быстрый взгляд на Реджину, которая в этот момент раскладывала на коленях салфетку, Эмма ответила:

– Я уже знаю, кто мне нужен.

Проследив за её мимолётным взглядом, Аид только усмехнулся:

– А может быть, важнее тот, кому вы нужны?

Свон с удивлением посмотрела на него, но не успела ничего сказать, потому что раздался звонок в дверь. Прежде чем встать из-за стола, Эмма случайно заглянула в свою чашку, где в отражении мерцающих гирлянд ей почудились карие глаза, с интересом смотрящие прямо на неё, и секундный отблеск света.