Текст книги "Королевство пепла (ЛП)"

Автор книги: Райннон Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

    – Не думаю, что он думает, что ты собираешься его свергнуть, – осторожно сказала Аврора. – Но он думает, что люди предпочитают тебя как королеву.

    – Финнеган смешон, – впервые голос Эрин был резок. – Он старший брат и первый в очереди на престол. Это так! Может, если б он позволил людям увидеть свою серьёзную сторону, он бы так не беспокоился, – она остановилась и вновь посмотрела на Аврору, а после покраснела. – Я не должна была этого говорить. Это не имеет значения. Он первый в очереди на престол. Он может раздражать маму, но это ничего не меняет.

    Щёки Эрин всё ещё были красны – первый намёк на её неловкость, что только видела Аврора. Но даже румянец её казался милым. Она была похожа на правительницу.

    – Ты хочешь быть королевой?

    – Если б у меня было право... Но если бы я стала королевой Ванхельма, это бы значило, что Финнеган мёртв или обездолен. Я не хочу этого. И... Царицы никогда не оборачиваются добром, да?

    – Это похоже на работу твоей матери.

    – Может быть. Но я  – не мама.

    Аврора не могла согласиться до конца.

    – Думаешь, ты была бы хорошей королевой?

    Эрин вскинула подбородок.

    – Да.

    – Я тоже.

    – Ты едва меня знаешь. И, конечно, должна быть привязана к Финнегану. Или у тебя есть на него другие надежды?

    – Другие надежды?

    Эрин склонила голову, всё ещё наблюдая за нею. Аврора видела Финнегана в ней, в изогнутых губах и зелёных глазах. Они были того же оттенка и светились тем же пониманием. Выражение Эрин было немного мягче, но со сталью матери.

    – Жаль. Это самонадеянно с моей стороны, – она посмотрела на дверь. – Спасибо, что позволила вторжение. Я оставлю тебя.

    Когда Эрин ушла, Аврора вернулась к смятой свече. Но комментарий Эрин задержал её. Разве она не хочет быть королевой? Она хотела счастья Финнегану, предполагала, что он будет королём, но, казалось, прежде не признавала идею, что он не унаследует престол. Она считала Финнегана непочтительным принцем, задумавшимся, мечтательным, отбросившим правила, но король должен быть иным. Отягощённый ответственностью, озабоченный чем-то, кроме себя самого. Его действия диктуются дипломатическими потребностями королевства. Принц Финнеган был привлекателен, но король Финнеган...

    Это не важно, какое его будущее. У них был только временный союз. Но мысль о ином будущем не отпускала её. Часть её, которую она игнорировала, желала Финнегана. Хотела, чтобы все остальные обязанности и пристрастия пропали.

    Она хотела, чтобы Финнеган был частью её будущего, а не своего собственного. И эта мысль беспокоила её больше всего.

Семнадцать

    – Это должно быть удивительно, – промолвил Финнеган, когда они ужинали тем вечером.

    Аврора посмотрела на него через стол. Она настолько задумалась, что едва слышала его слова.

    – Что должно быть удивительным?

    – Всё, о чём ты думаешь. Оно отвлекло тебя как минимум на полчаса.

    Она не могла перестать думать о словах Эрин и новом понимании себя. Она хотела спросить Крапиву о мыслях. Крапива внесла бы ясность и не судила. Она лишь толкнула кусок рыбы.

    – Я просто скучаю по Крапиве. Надеюсь, с нею всё в порядке.

    – Она в порядке, Аврора. Она профессионал, – он положил нож. – Скажи, что на самом деле тебя беспокоит. Опять угрозы Селестины?

    – Нет, – Аврора покачала головой. – Нет. – Она не могла сказать ему истинную причину, почему отвлеклась, не была уверена, стоит ли упоминать Тристана. Она не знала, как он отреагирует. – Некоторые люди ловили меня в городе сегодня. Они хотели схватить меня и продать Джону за вознаграждение. Но я в порядке. Просто не ожидала, что его люди так скоро меня найдут.

    – Он послал за тобой стражу?

    – Нет. Уверена, ему нужны все верные люди для его защиты, если я слышала правду о событиях в Петрикоре. Но другие готовы сделать за него грязную работу.

    Финнеган нахмурился, показавшись более старшим и уставшим, чем прежде.

    – Люди становятся безрассудными, если пытаются схватить тебя средь бела дня.

    – Тысяча золотых монет – большая награда.

    – Я отправлю больше солдат на патрулирование города и осмотр доков, – он подарил ей долгий взгляд, словно думая, а после отодвинул стул. – Давай посмотрим игру. Ничего хорошего. Много драм и романтики. Тебе понравится. Нет смысла сидеть внутри и дрожать.

    – Это небезопасно, – медленно промолвила она. – Люди короля Джона...

    – Всё небезопасно. И ты жива, да? – он подошёл к ней и схватил за руку, поставив на ноги. – Давай, Рора! Маленький риск – это самое интересное!

    Представление было таким, как обещал Финнеган – роман, ошибочные сравнения, враг в маске друга. Песни застряли в голове Авроры, смерть вызвала слёзы на глазах, а после того, как упал занавес, она вскочила с аплодисментами.

    – Видишь, – протянул Финнеган, когда они вышли на улицу. – Не так страшно, правда?

    – Сносно, – поддразнила его Аврора. – Твои вкусы не так плохи, как я думала.

    – Какой комплимент! – он протянул руку. – Мы должны вернуться к безопасности дворца, моя леди?

    Аврора колебалась. Ночь была тепла не по времени года, звёзды яркими, а в темноте она чувствовала себя безопаснее. Она не была готова вернуться к заботам.

    – Может быть, мы бы походили вокруг немного.

    – Я знаю места, – улыбнулся Финнеган.

    Она положила руку на сгиб его руки, и они вышли на улицу. Фонари посылали мерцающий свет на каменную дорогу, вдалеке звенел трамвай.

    Они шли молча. Аврора слышала далёкий гул разговоров за дверьми, но людей было очень мало за театром. Это отличалось от Петрикора с его ночными фестивалями и многолюдными трактирами.

    Впереди заканчивались здания, оставляя гладь трав и деревьев. После толчеи города лес казался широким и мирным. Низкий забор окружал его.

    – Это... сад? – спросила она.

    – Парк. Нам надо немного зелени на фоне стали и дыма.

    Знак висел на заборе. Закрытый парк – от заката до рассвета. Висячий замок сдерживал ворота.

    – Он закрыт, Финнеган, мы не можем войти.

    – Я принц, ты принцесса. Думаю, правила потерпят.

    – Это грубо.

    – Никто не узнает. Им всё равно, – они достигли ворот, и Финнеган с лёгкостью перепрыгнул через забор, протягивая руку. – Боишься?

    Она проигнорировала его руку, переступая через забор. Её ноги не были столь длинны, чтобы достичь земли. Она подтянулась на цыпочки, юбки цеплялись за шипы, и, споткнувшись, перебралась. Финнеган со смехом её поймал.

    Он потянул её в парк. Несколько деревьев шептали что-то вслед.

    Было так спокойно и свободно. Она отошла от Финнегана и раскинула руки. Её гнев на похитителей, страх за Тристана и Родрика... Нет. Она не хотела думать об этом сейчас. Вместо этого она закрыла глаза и потянулась за иными чувствами. Возмущение, что прошло сквозь неё, когда Финнеган улыбнулся и заявил, что ждёт её поцелуя, любопытство, ощущение тяги в животе и сожаление об уходе.

    Она схватила искру, маленькую прядь магии, что поняла, и попыталась её раздразнить. Уговорить быть в её ладонях. Сжечь.

    Теплота скользнула по ладоням, свет всплеснул перед глазами. Она открыла глаза. Небольшой шар пламени завис над руками.

    – Впечатляет, – протянул Финнеган.

    Свет мерцал, усиливаясь. Она протянула его Финнегану.

    – Вот, возьми.

    – Если ты хочешь сжечь меня, надо действовать тоньше.

    – Возьми, – вновь сказала она, склонила руки, и огонь выскользнул из них, застыв в нескольких сантиметрах от груди Финнегана. Он оставлял тени на его лице, и глаза парня сверкали.

    – Спасибо.

    Она опустилась в реверансе, и он засмеялся.

    – Можешь сделать ещё?

    Она могла.  Её грудь наполнилась не гневом и страхом, а волнением, что нет мира за пределами парка. Она тянула за нити, позволяя второму шару вспыхнуть над кончиками пальцев. Она освободила его, а потом ещё и ещё, пока воздух не теплился светом, словно вызывала сотни фей, что плясали вокруг.

    Один промчался мимо головы Финнегана, и он со смехом увернулся.

    – Осторожно. Я действительно не хочу сгореть, если этого можно избежать!

    Она тоже рассмеялась. Свет соскользнул с её пальцев, уже зелёный, как у Селестины, что очаровывала её годы назад. Он плыл по воздуху, танцуя вокруг волос Финнегана.

    – Стоп, стоп, стоп! – Финнеган помчался вперёд, схватил её за руки и засмеялся, говоря. – Это опасно, Рора.

    – Ты не доверяешь мне?

    – Как ты мне, – он потянул её к себе. – Как насчёт фейерверка? В небесах!

    Фейерверк. Взрыв на ступенях замка, крики толпы, когда они бежали, кровь на пальцах, когда она толкнула Родрика. Столько боли. Она схватила Финнегана и откинула голову назад. А после выбросила воспоминания в воздух золотым шаром пламени. Он рванулся вверх, мимо деревьев, над крышами домов, к звёздам. Затем она дала последний толчок, и он разорвался. Посыпались крохотные струйки пламени.

    – Если это увидят, они подумают, что это конец. – промолвила Аврора.

    – Пусть. Что они знают?

    Аврора склонила голову, глядя на звёзды. Это была тёмная ночь, почти скрылась луна, но звёзды ещё светились.

    Она упала на траву. Свет плавал вокруг неё, подпрыгивая, не зная, куда идти. Она схватила Финнегана за руку и потянула его к себе. Он приземлился с глухим оханьем, и она захихикала.

    – Ты пьяна, Рора.

    – Как я могу быть пьяна? – она завертелась в траве, позволяя ему себя обнять. – Я ничего не пила.

    – Пьяна магией. Пьяна собой.

    Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Волосы рассыпались по плечам.

    –  Неужели думаешь, что я могу это сделать? Контролировать драконов, остановить короля Джона?

    – Думаю, ты можешь что-то сделать. Всё.

    – Это не так, есть многое, что я не могу сделать.

    – Назови пример.

    – Не могу выйти за Родрика, – прошептала она. – Не могла помочь Алиссайнии, когда была там. Не могла остановить короля.

    – Это не имеет значения.

    – Конечно, имеет.

    – Почему ты ответственна? Почему не можешь делать то, что хочешь?

    –  Потому что, – она закрыла глаза, прижимаясь щекой к траве, – не могу.

    – Ты можешь сделать что-то, что хочешь, Аврора. Всё, что хочешь.

    – А если я не знаю, что хочу?

    – Попробуй однажды. Просто чтобы быть уверенной, – она могла слышать ухмылку в его голосе и рассмеяться. Хорошо было смеяться. Хорошо быть здесь.

    – Хочешь знать мой секрет? – прошептала она, открыла глаза и могла видеть его, и зелень в нескольких дюймах от неё во тьме.  – Иногда я рада, что Джон оказался столь ужасен. Он дал мне повод уйти. Иначе я б вышла за Родрика, и...

    – Никогда бы не была тут со мной?

    -Да. Моя жизнь была бы их навсегда. Мне нужен был серьёзный повод для ухода. Для пробуждения магии. Желания – недостаточная причина.

    – А сейчас? – его голос стал низким. – Думаешь, есть достаточная причина?

    – Не знаю, – слова едва слышались сквозь бриз. По телу пробежали мурашки.

    "Он не может поцеловать меня, – подумала она. – Я должна это сделать".

    Напряжение слишком возросло. Она отвернулась, вновь посмотрев на звёзды.

    – Почему ты думаешь, драконы исчезли?

    – Потому что мир не мог их держать, – хмыкнул Финнеган. – Драконы – это магия, да? И когда пропала магия, они пропали тоже. Или ушли спать, чтобы дождаться своего времени. И это случилось через тысячи лет, когда мы забыли всё о них.

    – Ты не думаешь, что мужественный убийца мог вас спасти однажды?

    – Один герой против дракона? Поверь мне, Рора. Мир не мог избавиться от них.

    – Но ты думаешь, что я могу заставить их уснуть.

    – Думаю, твоя магия может. Не так ли?

    Аврора коснулась кулона, позволяя шероховатости крыльев поцарапать большой палец.

    – А как насчёт Селестины? Она усыпила меня. Она спланировала это. Может, она часть всего?

    – Может. Она должна иметь причину, ты не думаешь?

    Она почувствовала внезапное желание сказать ему правду. Она скрывала секреты Селестины слишком долго, позволяя им поселиться в ней и расстроить её мысли. Она хотела, чтобы Финнеган знал.

    – Она сказала, что моя мама заключила с нею сделку. И моя мама не выполнила условия, тогда меня прокляли.

    Она отказалась повернуться и посмотреть на Финнегана, но чувствовала, что он наблюдает за ней.

    – Что за сделка? – спросил он.

    Теперь она позволила себе склонить голову. Он был близок, с любопытным, но не требовательным выражением лица.

    – Я. Она хотела меня.

    – Селестина? Или твоя мать?

    – Моя мать. Я не знаю, чего хотела Селестина.

    Она почти ждала, что Финнеган вновь перепрыгнет на схемы и идеи. Но он всё ещё почти нежно смотрел на неё.

    – Так вот почему у тебя есть эта магия. Ты думаешь, что Селестина хотела использовать тебя, чтобы контролировать драконов.

    – Да, – Аврора закрыла глаза. – Возможно. Но что могла предложить моя мама? – пробормотала она. – Как она подумала, что может перехитрить Селестину?

    – Может быть, она предложила свою власть. Люди всегда хотят её.

    – Но почему искусилась Селестина? У неё и так было предостаточно...

    – Может, она увидела, что сила исчезла. Хотела большего.

    Было ли проклятие от её желаний? Может быть, мама никогда не смогла бы выполнить сделку? Может, эту сделку выполнить было нельзя.

    – Итак, она использовала меня, чтобы разбудить драконов, – промолвила Аврора. – Значит, она могла управлять ими.

    – Да, – кивнул Финнеган. – Может быть.

    Она села. Было что-то от дракона в ней. И она не была уверена, что хотела знать, что это. Если её магия как у них, если она разрушительна, то ничто не выживет там, где есть её огонь...

    Она прижала руку к траве и призвала её расти. Закрутиться вокруг руки, чтобы доказать, что она может не только сжигать, а и создавать. Показать, что она больше, чем подозревала.

    Трава не двигалась. Она потянула её пальцами, словно заставляя ответить. Травинки оторвались от земли.

    – Рора?

    Она придвинулась к Финнегану, слишком близко в темноте.

    – Она сказала мне, что я такая же, как она. Что моя магия может только разрушать, вопреки моему желанию. Что будет, если я попытаюсь её использовать?

    – Не знаю, – медленно ответил он. – Думаю, ты должна пробовать.

    – Но я даже не знаю, кто я.

    – Не Селестина. Не такая, как она.

    Свободные травинки падали из рук. Она отвернулась, глядя на очертания зданий на фоне ночного неба.

    – Такое чувство, что мой выбор ничего не значит – позволить ужасным вещам происходить или пытаться бороться и самой творить кошмар. Я... не знаю, что хуже.

    – Ожидание. Когда не в состоянии что-то сделать. Это всегда так.

    – Может быть, для тебя. Я не уверена до конца.

    Она положила голову Финнегану на плечо и закрыла глаза. Он обнял её, и они сидели в тишине, а её магия всё ещё мерцала вокруг них.

Восемнадцать

   Аврора пыталась спать этой ночью.

   Это был не только вопрос о доброй версии жестокости, о борьбе или ожидании судьбы. Родрик мог помочь. И если б она ничего не сделала, если б не ушла одна...  Она не видела его борьбы рядом с отцом. Но если бы она боролась, бросила вызов королю с драконами... Родрику нужна её помощь, но не означало ли это ещё больше разрушений по пути? Он не хотел, чтобы в его имя сжигали царство.

   Люди верили в неё. Полагались на неё. Она не могла оставить их, предать огнём.

   Ей нужны были советы того, кому она могла доверять. И хотя она говорила Финнегану в темноте то, что хотела скрыть даже от себя, он не знал войну. Он вряд ли разбирался в этом намного больше, чем сама Аврора.

   Но Орла могла знать. Аврора не могла рассказать ей о драконах, но могла показать больше своей магии, о короле, завоевать доверие, и королева расскажет больше о том, может ли привести насилие к миру. Орла могла предложить решение без излишеств. Она была так прекрасно практична, что Аврора не верила, будто она позволит чувствам управлять своими решениями.

   Как только встало солнце, Аврора написала королеве записку с просьбой отобедать и передала через слугу. Через полчаса слуга вернулся с другой бумагой с ванхельмской печатью. Пергамент был заляпан чернильными пятнами, и среди всего этого Орла нацарапала приглашение присоединиться к ней в кабинете.

   – Я рада, что ты написала мне, – промолвила Орла после того, как слуга ушёл, а Аврора села. – Я хотела поговорить с тобой наедине. Есть много, что ты знаешь. Ванхельм между Алиссайнией и драконами... ежедневные дискуссии и стратегии. Но это роль королевы.

   Она смотрела на Аврору, словно ожидая ответа. Та кивнула.

   – Так скажи мне, – протянула Орла, – о чём хотела поговорить? Уверена, ты не просто так желала мою компанию.

   –  О, – Аврора не знала, как реагировать без грубости. – Мне был нужен ваш совет.

   – Совет от меня? Разве я не враг твоего королевства?

   – Я в это не верю. И даже, если это правда, не значит, что вашу точку зрения не стоит принимать во внимание.

   – И какой же ты хочешь совет?

   Аврора одёрнула юбку, чтобы не дёргать себя за волосы.

   – Кажется, – осторожно начала она, – единственный способ остановить короля Джона – бросить ему вызов. Получить людей там или найти их тут... Мне придётся бороться.

   – Ты не должна бороться. Ты могла бы оставить всё так, как есть.

   – Могла бы. Но если я  хочу что-то изменить, я должна сражаться. Но я не могу перестать думать, что сделаю хуже. Я несу ответственность за ужасные вещи, которых бы не было без моего вмешательства. Но если станет лучше... Это хорошо?

   – Аврора, – Орла опёрлась локтями на стол и сложила руки. Она смотрела на Аврору очень задумчиво. – Такие вопросы беспокоят лучшие умы до той поры, пока мы есть. Если ты хочешь услышать от меня твёрдый, убеждённый ответ, боюсь, будешь разочарована. Никто не может ответить на этот вопрос за другого. Может быть, ты неправильно его задаёшь. Дело не в правильном, а в практичном. Какой самый лучший курс действий, при условии, что у всех будет что-то плохое? Итак, первый вопрос – собираешься ли ты вернуться в Алиссайнию.

   – Я должна вернуться однажды.

   – Зачем? У Алиссайнии есть королева. И король, и принц, и множество людей, что борются за трон. Если ты можешь изменить всё к лучшему, то должна, но можешь ли?

   – Я должна. Я хочу это сделать.

   – Предназначена? О, моя бедная девочка. Никто не предназначен. Если верить твоей стране, ни одна женщина не может править одна, и уверена, что они считают драконов наказанием за нашу дерзость. А я считаю, что это уместно, и полагаю, что делаю добро для королевства. Я едва сплю, но это хорошо, Аврора. Разрабатывая стратегии, все усилия мы прилагаем к компромиссу. Ты должна понять, что можешь делать лучше сама, а после рассказывать остальным, что они должны делать. Если ты будешь достаточно убедительна, тебе поверят.

   Орла внимательно наблюдала за Авророй.

   – Я слышала слухи. Сплетни о моём сыне неприятны... Но шепчутся, что у тебя есть магия. Я не считаю это беспочвенным суеверием. Я права?

   Прямота Орлы заставила Аврору хоты бы немного ей доверять.

   – Да, у меня есть немого магии, хотя я мало в ней понимаю.

   – Это к лучшему. Ты не можешь полагаться на магию, составляя план, – Орла постучала пальцами по столу. – Вот правда о магии, Аврора. Она ослабляет людей. Они не учатся, не стремятся, потому что ждут, что волшебство их спасёт. И когда магия терпит неудачу... Что ж, ты видела, во что превратилась Алиссайния. Какова была во времена свободы. Отсталое царство, неспособное выжить. Магия не помогла.

   Но Орла ошибалась. Магия была единственным шансом Авроры. Она не могла творить всё сама, но видела, что магия может сделать с жизнью. Если у человека была магия, а у второго нет, маг добьётся успеха.

   – Ты не веришь мне. Это Алиссайния в тебе, я думаю. Но учти. Подумай, что случилось с царством без тебя. Даже после проклятия они были счастливы. Горы и память о магии – потому они не искали настоящую защиту, городские стены, достижения – ничто не спасло их от нападения Фалрича.

   – Но они выжили.

   – Да. Они выжили. Потому что моё королевство помогло им. Алиссайния была нашим соседом и торговым партнёром, а не Фалрич, и могли многое предложить. Они обещали помощь, если у нас будут трудности. Могли бы нам дать доступ к спящей принцессе, если её истинная любовь из нашего королевства. Королевство пало бы без Ванхельма. Мы этого не хотели.

   Аврора видела это мнение в дипломатических документах, что показал ей Финнеган.

   – Итак, вы сохранили моё королевство, – осторожно промолвила она. – Но почему Джон и Айрис так вас ненавидят? Боятся, что вы потребуете вернуть долг?

   – Не совсем. Ты должна знать, что годы после войны не были хорошими для Алиссайнии. Засуха и голод, быстрая смена королей, правитель был всё дальше от королевской родословной... Потом Фалрич напал вновь. Ванхельм ещё раз предложил помощь за простую цену. Мы хотели включиться в линию королевского трона. Мама вышла бы замуж за сына нынешнего короля. Детям тогда было четыре и семь, но договор составили, и мы их спасли.

   – Но брак не произошёл?

   – Нет, не так. Мы не предусмотрели возвращение драконов. Они разрушили наше королевство, и когда мы боролись за восстановление, Алиссайния отказала в помощи. Они утверждали, что сами слишком слабы. А потом, когда умер старый Алиссайнский король, совет дворян обездолил его сына, устроил свой переворот, бросил Ванхельм. Учитывая наше состояние, мы не могли отбиваться. Два царства должны были бороться, чтобы выжить, но у Ванхельма было сильное море, и пока Алиссайния слабела, мы выздоровели. Теперь Алиссайния опасается, что мы отомстим. Что пожелаем обещанный трон.

   – А вы? – спросила Аврора. – Вы хотите трон?

   – Месть – это пустая трата энергии, – хмыкнула Орла. – У нас есть более важные вещи, чем борьба из-за пятидесятилетнего пренебрежения. Я возобновила торговые договоры между двумя королевствами, когда пришла к власти. У Финнегана был шанс тебя разбудить, хотя ему был всего год, когда мы заключили соглашение, и мы решили, что молодая Изабель выйдет за него, когда вырастет. Нет смысла мстить.

   Но Аворра не могла не заметить, что мстить и желать трон – это  разные вещи.

   – Итак, ты видишь, – протянула Орла, – магия не будет тем, во что ты веришь. Твои опасения неуместны. Борьба не окажется самой большой ошибкой. Они будут верить, что магия не так повредит, как поможет.

   Аврора никогда не верила, что магия не повредит. Но слова Орлы не были неожиданными. Магия опасна, да. Но это единственное преимущество Авроры. Она не могла продолжить борьбу без этого.

   – Итак, каким ты находишь истинного врага Алиссайнии? – спросила Орла.

   – Просветлённым.

   – Самый дипломатический ответ, что я слышала. Айрис хорошо тебя научила.

   Дверь скрипнула, и слуга вернулся с тарелкой с фруктами и хлебом.

   – Ну, – протянула Орла, когда тарелка со стуком опустилась на стол перед ними, – это слишком серьёзно для ланча. Почему б не поговорить о поведении моего сына в Петрикоре? Мне надо немного развлечься.

   После этого они говорили о дворе и смешном. Орла рассказала Авроре истории о своём прошлом, о маленьком Финнегане, и Аврора делилась с королевой своими впечатлениями о Ванхельме, насколько подавляющими и вдохновляющими она считала его улицы.

   Тем не менее, когда Аврора покинула кабинет Орлы, пообещав встретиться, когда у королевы будет свободная минутка, она могла думать только о том, как Орла отличалась от Айрис. Она была такой уверенной в себе, так любила истину, такая могущественная, что никто не мог её оттолкнуть и бороться с нею. Она правила сама.

   И она должна была править Алиссайнией. Оба королевства должны были стать её наследием. Оба королевства должны были принадлежать Финнегану.

   Аврора нашла Финнегана у шахматной доски в одной из многочисленных дворцовых комнат. Он держал ладью в нескольких дюймах от доски. Эрин сидела напротив, сложив руки на коленях.

   – Не дам тебе нарушать правила!, – сказала она, когда Аврора проскользнула в дверь. – После того, как ты коснулся фигуры, ты должен её переместить. Я не виновата, что ты не подумал! Я права, Аврора? – она повернула голову и улыбнулась. – Он не может обманывать, проигрывая.

   – Это не очень по-джентльменски, – промолвила Аврора.

   – Ладно, – Финнеган поставил ладью, сбив по пути белую пешку. – Убивай, коль надо.

   Эрин подалась вперёд, словно потянувшись за королевой, а после рассмеялась.

   – И за шестнадцать лет ты думаешь, что меня легко обмануть, братишка? Я не позволю твоей пантомиме поставить мне шах и мат! – и, проигнорировав ладью, она продвинула пешку.

   – Хороший ход, – хмыкнул Финнеган.

   – Знаю.

   – Ну, ты учишься у лучших.

   – И когда их нет, я думаю о советах, как с тобой не надо играть, – она посмотрела на Аврору. – Ты играешь в шахматы?

   – Немного. Мне не было с кем практиковаться.

   Эрин встала.

   – Ты хочешь поговорить с моим братом?

   Аврора посмотрела на Финнегана.

   – Да, но немного.

   – Конечно, – кивнула Эрин. – Пожалуйста, проследи, чтобы он ничего не трогал на доске. Он никогда не гнушался обманом, чтобы победить.

   – О, это не значит, что ты должна уходить... – начала Аврора, но Эрин отмахнулась.

   – Всё хорошо. Я хочу поговорить с мамой. Скоро вернусь.

   Её шаги эхом отражались от стен, когда она ушла.

   Финнеган не сдвинулся со своего стула. Его чёрные волосы падали на глаза и скулы. Внизу живота при виде его странно тянуло. Прошлой ночью она была так близко... Рассказала все секреты, которые, может быть, стоило оставлять недосказанными.

   – Ты что-то хотела? – спросил Финнеган. – Или просто не можешь пережить день без удовольствия моей компании?

   Она подошла ближе.

   – Ты никогда не говорил мне, что имеешь право на мой трон.

   – Я на многое имею право и не знал, что твой трон – это одно из этого списка.

   – Твоя мама мне сказала о договоре. Сказала, что троны Алиссайнии и Ванхельма должны были принадлежать Ванхельму.

   – Ну, кажется, я не получу ни один из них. Да? – хмыкнул Финнеган. – Так какое это имеет значение?

   – Это важно. Потому что ты не сказал мне. Ты притащил мне все дипломатические отчёты об Алиссайнии за последние сто лет и не сказал мне.

   – Я принёс всё, что смог найти, Рора. Мы ещё не всё просмотрели. Я не скрывал этого.

   – Ты должен был знать. Ты сказал, что у нас есть общее наследие, что должно принадлежать нам с тобой, но ни слова об этом.

   – Если ты думаешь, что я думал о праве на тебя... Ты бы не доверилась. Также не сделала вид, что доверилась. У тебя было достаточно правильного с Родриком, нет? Я хотел бы получить желаемое на своих условиях. Как думаешь, я вообще забочусь об истории, сверяю действия? Ты когда-то так считала?

   – Не знаю. Всё ещё пытаюсь понять тебя.

   – Дай мне знать, когда сделаешь, – он взял ладью, прокручивая её в пальцах.

   Звучало как отговорка, и Аврора отвернулась. Но она остановилась, подойдя к двери и сжав дверную ручку.

   – Я хочу тебе верить. Я верю. Но ты говоришь то, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

   Она вышла из комнаты прежде, чем он успел ответить. Но в ту ночь бумага просунулась под её дверью.

   "Правда в том, что ты делаешь, – написал Финнеган. – Так почему бы не попытаться делать что-то хорошее?!

Девятнадцать

    Похоронный колокол был таким безобидным, когда он пришёл. Письмо в руке Финнегана. Беспокойство, что даже он не мог скрыть. И грязь на бумаге, что пересекла море.

    – Я получил письмо от Крапивы, – сказал он, без предупреждения входя в библиотеку. – Ты должна хотеть его увидеть.

    Аврора подняла голову. Она искала дипломатические документы, доказательства сказанного Орлой, но ничего не нашла.

    – Что это? – она подошла к Финнегану. – Она узнала о Родрике?

    – Нет. О нём никаких сведений, она писала ещё до столицы. Но послала это.

    Он протянул изношенную бумагу Авроре. Она была толстой, края погнулись от дождя, и Аврора развернула его.

    Это был поисковой постер, как и многие, что видела Аврора. Аврора была на нём царственной и командующей. Король обещал уже две тысячи монет за неё.

    Она была покрыта записями. Несколько разных людей писали оскорбления на бумаге, лбу, заполнили каждый свободный дюйм. Предательница, писали они. Убийца. Шлюха. И несколько раз подведённое ведьма.

    Она крепче сжала бумагу, сминая слова. Убийца. Ведьма.

    – Они так обо мне думают?

    Она не должна удивляться. Она знала, что король о ней говорит. Но видеть это своими глазами, ненависть людей, брошенные, как истина, слова...

    Она думала, что они нуждались в ней. Ждали её поддержку. Она так не думала.

    – Письмо было? Объяснение?

    Финнеган поднял два небольших листа бумаги. Она взяла их, но слова были закодированы.

    – Что она говорит?

    – Дела пошли хуже после твоего ухода. Никто не хочет оставаться в столице. Крапива говорит, что ходят слухи, будто магия вернётся после твоей смерти. Она не говорит, что их начал король, это считают все. Вот что в конце концов значит пророчество.

    Аврора закрыла глаза.

    – Конечно, они так говорят. Конечно, – они считали, что Аврора их спасительница, разбуженная волшебным поцелуем. После истории легко поверить.

    Она смяла плакат в комок в кулаке.

    – Не каждый поверит, – вздохнул Финнеган.

    – Но достаточно. Достаточно, чтобы писать это.

    – Ты ждала, что все будут на твоей стороне?

    – Не знаю, – она бросила смятый плакат на стол. Может, ждала. Она столько времени потратила, беспокоясь о них, планируя, принося себя в жертву. Конечно, они должны хотеть её помощи и возвращения. Но нет. Пока она тревожилась, её возненавидели.– Пусть думают, что хотят.

    Финнеган положил ей руку на плечо.

    – Хорошо, что ты пришла сюда, – он промолвил это так тихо, что она едва слышала его. – Они бы тебя порвали на клочки, если б ты осталась.

    Она смотрела на мятую бумагу. Она даже не могла назвать это ложью. Она была с врагами Алиссайнии тут, разве нет? Она была ведьмой.

    – Они правы, – прошептала она. – Они во всём правы.

    – Нет.

    – Да. – Она подумала о Петрикоре, Тристане, Айрис, реверансах и улыбках, обвинениях в предательстве, маленькой девочки, что умерла от вишни, взятой из рук Авроры. Поцелуи с обещанным принцем, когда смотрели сотни. Люди болели за неё, а потом повернулись против неё, как только смогли. И гнев, что горел внутри неё, лишал огонь контроля. Она сглотнула. – Ты не понимаешь. Если б я выпустила всё, что чувствую, я бы сожгла город.