Текст книги "Королевство пепла (ЛП)"

Автор книги: Райннон Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

    Она пошла прочь.

    Они шли ко дворцу, когда Аврора увидела его.  Грязные каштановые волосы, знакомая походка, расталкивающая толпу. Беглый взгляд и шок признания.

    Тристан.

    Она остановилась так внезапно, что Финнеган почти врезался в неё. Они едва не упали, и она думала, что он там, но парень пропал. Это не Тристан. Он за океаном и борется с революцией. Есть много парней с каштановыми волосами, и его лицо нельзя назвать отличительным. Это не он.

    – Аврора? – Финнеган тоже повернулся. – Это кто-то из людей Джона?

    Она не могла сказать. Как он отреагирует, узнав о повстанцах в городе?

    – Нет. Нет, я думала... думала, что там Крапива. Но это не она.

    Было не похоже, что Финнеган ей поверил.

Одиннадцать

    Крапива была в своей комнате, заплетала длинные чёрные волосы в корону на голове. Она открыла дверь на стук.

    – Аврора. Что-то не так?

    – Я могу доверить тебе тайну? Если я что-то скажу... пообещаешь не говорить Финнегану?

    – Это зависит от сути, – руки Крапивы изгибались под болезненным углом, когда она боролась с прядями. – Если ты собираешься провернуть что-то против него, тебе не стоит мне говорить. Если скажешь, что думаешь, что он ужасно груб, твой секрет в безопасности.

    – Что делать, если мне надо кое-что найти? Не связанное с Финнеганом. Просто я не хочу, чтобы он знал. Всё же...

    Крапива перестала плести.

    – Что случилось?

    – Мне кажется, я видела Тристана, – смешно говорить об этом слух. – В Ванхельме. Сегодня. Я не уверена, но... похож. Но он в Петрикоре, да?

    – Я не слышала иного, – сказала Крапива. – Но Петрикор опасен для мятежников. В состоянии короля... может, он бежал.

    – Но он не уйдёт. Он хотел революцию. Хотел насилие. Он бы не ушёл.

    – Может быть, он понял, что бунт и настоящее восстание – это очень разные вещи. Или ищет тут помощь.

    Аврора мялась у двери. Это возможно. Это не совсем бессмысленно.

    – А он не планировал, ты ничего не слышала? Ты бы знала, если б мятежники искали поддержку.

    – Возможно, но не обязательно, – она вновь вернулась к косе. – Хочешь, чтобы я его нашла?

    – Я хочу знать, действительно ли он тут. Почему он тут, если это так. Как думаешь, ты можешь выяснить? Без уведомления Финнегана?

    Крапива мгновение молчала, когда заворачивала последние пряди.

    – Передашь булавку? – она кивнула на туалетный столик, и Аврора подала её. – Спасибо. Ну, могу сказать, что это возможно. В этом городе много людей, и если он тих, найти его очень трудно. Тем более, мы не знаем, что он тут. Но я постараюсь, Аврора. И скажу, если что-то услышу.

    Это было всё, на что могла надеяться Аврора, учитывая обстоятельства. Она даже не знала, какого хотела ответа. Тристан принёс ей столько проблем в Алиссайнии, но у него может быть информация. Он мог вести. Она не может потерять возможность его увидеть.

    – Спасибо. Просто... мне надо знать.

    – Ничего не могу обещать, Аврора. Но я постараюсь.

    Магия не шла в ту ночь. Аврора едва смогла вызвать искру, а легла в постель истощённой и раздражённой. Не роза ждала её, когда она проснулась, но отсутствие не было утешительным. Селестина наблюдала.

    Аврора была в библиотеке и перебирала дипломатические записи, когда появился Финнеган.

    – Я получил кое-что любопытное, – заявил он вместо приветствия. Она обернулась вовремя, чтобы увидеть, как он спускается по лестнице из своих покоев, держа в руках свиток пергамента. – Дорогая королева Айрис написала мне письмо. Не кажется тебе странным?

    – Ты был её гостем. Это вежливость.

    Он подошёл к столу.

    – Думаю, у неё есть другие вещи для беспокойства – смерть дочери или там гражданская война... Но она написала мне самое бессмысленное примечание, что я когда-либо получал. Много любезностей, благодарность за участие в свадьбе, извинения за суматоху, всё такое обыкновенное, а потом это "я надеюсь, что смогу скоро посетить Ванхельм и увидеть его легендарные огни. Моя дочь всегда была очарована идеей этого. Но муж не любил путешествовать за границу. Он, конечно, считает это опасным без усиленной охраны, а большинство стражников ищут принцессу-самозванку, и это невозможно". Странно, что Айрис нынче тоскует по отдыху, да?

    – Это может быть просто шутка. Пустое предложение нанести визит.

    – Может быть, но послушай! "Он чувствует, что мы в опасности после смерти моей дочери Изабелл! Проблемы могут появиться так внезапно, когда мы думаем, что мы в безопасности! Пожалуйста, ответьте, чтобы заверить меня в своём безопасном возвращении в Ванхельм, и будьте осторожны на море. Угроз, кажется, стало больше", – Финнеган посмотрел на Аврору. – Драконы не летают над морем, в отличие от Джона и его людей.

    – Думаешь, он угрожает Ванхельму?

    – Думаю, Айрис знает, что ты тут. Она умна, хотя невыносима. И если она знает, Джон тоже может знать. Так что она предупреждает тебя.

    – Он не так умён, как она, – Аврора протянула руку и взяла лист бумаги, читая его. – Так что, если она ему сказала...

    – Он всегда подозревал Ванхельм в предательстве, – фыркнул Финнеган. – возможность твоего прихода – первая мысль в голове Джона. И Айрис совсем не противная. Может понадобиться в твоей защите.

    Айрис всегда куда больше заботилась о защите своего сына и её трона, чем о благополучии Авроры. Но она попыталась выступить на её стороне в последние дни во время угроз короля. Она делала то, что считала правильным.

    И она хочет защитить Родрика, чего бы ей это ни стоило.

    – Ты можешь отправить сообщение обратно в Алиссайнию? Никто об этом не узнает?

    – Ты хочешь написать Айрис?

    – Нет, Родрику. Он не знает, что со мной случилось. И я не знаю, что с ним. Если есть способ дать ему знать, что я в порядке, а мне – что он, не зная, что я связывалась с ним... я была бы признательна за это.

    – Я отправлю сообщение. Это поможет.

    – Спасибо, – Аврора перечитала письмо. – Они теперь называют меня принцессой-самозванкой.

    – Ну, настоящая принцесса их бы не игнорировала.

    – Означает ли это, что они утверждают, будто настоящая Аврора где-нибудь есть?

    – Я не слышал этого. Но не сомневаюсь, что они за это ухватятся, если это будет полезным. Найдут кого-то ещё.

    Они могли найти другую девушку, что могла бы молчать в ответ на комфорт дворца. Король вернёт себе контроль, его правление продолжится, на настоящую Аврору будут охотиться, как на самозванку, что воспользовалась своим положением и сожгла половину царства.

    – Он не будет так ждать, да? Он будет бороться.

    – Конечно, он будет бороться, Аврора. Ты это знала.

    – Знала. Просто надеялась... – слова не приходили. – Я не хочу драться. Кровопролитие на свадьбе, пожар в деревне... Я не хочу, чтобы это повторилось! Никогда не хочу видеть это опять! Но он хочет меня заставить. Он собирается убедиться, что это будет.

    – Если ты сильна, ты не позволишь ему то, что он хочет.

    Идея была почти привлекательной. Она могла бы бежать далеко-далеко и забыть об ответственности. Но пекарь так смотрела на неё... У людей была надежда.

    – Я не могу. Я не хочу. Я просто хочу, чтобы моя магия была достаточно сильной, чтобы убедить его не воевать. Если б я могла его запугать, выглядеть настолько сильной, что он отступит из чувства самосохранения... Но я не понимаю, как это сделать, не убив огромное количество людей.

    Финнеган молчал довольно долго, наблюдая за нею. Вновь появился тот самый блеск в его глазах, волнение, что означало, что он собирался предложить что-то опасное.

    – Что?

    – А как насчёт драконов?

    Она нахмурилась.

    – А что с ними?

    – У тебя есть связь. Что делать, если ты сможешь её использовать? Что будет, если собрать ваши силы? Если ты придёшь в Алиссайнию с драконами, ну уж точно никто не бросит тебе вызов.

    – Потому что они будут в ужасе от меня.

    – Но ты не причинишь им вред.

    Она покачала головой.

    – Может быть, у меня есть связь с драконами, но это не значит, что я могу переволочить их через море и угрожать Алиссайнии, не разрушив её. Мы знаем, как выглядит Ванхельм, Финнеган. Мы знаем, что река – единственное, что защитило город.

    – Если б ты могла контролировать их достаточно, чтобы заставить пересечь воду, то контролировала бы настолько, чтобы не дать на кого-то напасть. Или начать атаковать. Подумай, Аврора. Тогда никто тебе вызов не бросит.

    – Я думала об этом, – промолвила Аврора. – Это невозможно.

    Но это власть. Она не могла отвернуться от этого, когда Селестина смотрела на неё, когда надо было сделать что-то, что росло с каждой  минутой, пока она была далеко.

    И она должна признать эту идею привлекательной. Тепло драконов, порывы их магии за её спиной. Никто не будет спорить, отклонять её. Никто не подумает о ней меньше, чем она есть.

    – Кто-то же должен был их контролировать, – сказал Финнеган. – Люди тысячи лет жили в Вахнельме. Они же сосуществовали с драконами! И мы мало знаем о Ванхельмской магии до её исчезновения. Может, она такая, как у тебя?

    – Откуда у меня Вахнельмская магия?

    – Твои предки из Ванхельма, да? Ты потомок принцессы Алиссайи. И они говорили, что у неё была невиданная магия.

    – Не потомок. Может, просто связь. Я не знаю. Но если она источник моей магии, то и в семье она должна быть. И если она Ванхельмская, у кого-то ещё есть эта власть. Так нельзя, Финнеган, – она наклонилась вперёд, положив руки на стол. – Даже у Алиссайи не было такой магии, как у меня. Вот что говорят рассказы. Она не знала, что могла использовать магию, пока не пришла в Алиссайнию и не ощутила силу.

    – Но это легенда! Ты доказала, что они не всегда верны.

    Конец рассказа об Алиссайе путался, разве нет? Аврора узнала, что её любили, но книги тут предполагали, что её убили из-за её власти, что люди ненавидели её. Кто может сказать, где правда?

    – Она могла показывать намёк на магию в Ванхельме, – промолвил Финнеган. – И потому ушла.

    – Чтобы найти место, где сможет её использовать?

    – Или бежать. Может, потому они переплыли море. Людям в Ванхельме не нужна магия. Все остальные последовали бы поселенцами, как мы... У них должны были быть веские основания для риска путешествия и нового начала.

    Аврора постучала рукой по столу, чувствуя отголоски в руке. Ни у кого в её семье не было магии несколько поколений, насколько она знала, но она может быть связана с Алиссайей. Аврора никогда не слышала о том, что у Алиссайи были дети, но некоторые истории утверждали, что трон занял её кузен. Вот только скудные записи не даровали уверенности.

    Отдалённая семейная связь за сотни лет – недостаточно для того, чтобы пояснить силы. Но вот сделка матери с Селестиной... Селестина сказала Авроре, что она соткана из магии. И если сила Селестины вошла в сочетание с драконами... мог ли быть огонь Авроры результатом?

    Но что-то остановило её от того, чтобы поделиться этим с Финнеганом. Секрет маминой сделки и истинной природы Авроры... она чувствовала это слишком личным, словно стоит только промолвить, и Финнеган будет видеть её насквозь.

    – Мне нужно знать больше об Алиссайе, – сказала она. – У тебя есть записи о том, как люди покинули Ванхельм? Отчёты с того времени?

    – Может быть, – кивнул Финнеган. – Но их достать потруднее, чем эти, особенно если есть секреты. Люди сотни лет изучали эту историю. Кто-то заметил бы подобное в записях, учитывая, как теперь Алиссайния мечтает о магии, – он встал. – У меня есть идея получше, рискованная, правда.

    – Расскажи!

    – Семья Алиссайи жила в маленьком городке в Ванхельме, вниз по реке отсюда. Её дом стал музеем. Он среди руин сейчас, почти наверняка уничтожен, но...

    – Но ты думаешь, что там могут быть ответы, – закончила Аврора. – Ответы не в книгах.

    – У тебя есть волшебство. И у тебя есть связь с Алиссайей. Может быть, ты сможешь раскрыть секреты, что пропустили остальные люди.

    Там были угрозы. Драконы, за исключением одного. Необходимость попасть туда незамеченными. Вероятность того, что это просто разрушенный музей без единого ответа. Но идея казалась захватывающей. Возможность вновь переплыть реку, увидеть, где выросла Алиссайя, посмотреть на пламя дракона с близкого расстояния...

    – Когда мы можем пойти? – спросила она. – Сегодня?

    Финнеган схватил её за руку, потянув за собой.

    –  Я сейчас же договорюсь!

Двенадцать

    Музей вообще не был тем, что ждала Аврора. По  рассказам она знала, что Семья Алиссайи в лучшем случае была незначительным дворянством, и даже благородство, возможно, выдавало желаемое за действительное биографами. Тем не менее, Аврора представляла, что она росла в большом доме, здании с башенками, скрытыми проходами и лесом над стенами. Вместо этого дом оказался небольшим и каменным на краю полуразрушенного города. Остатки указательного столба всё ещё стояли на улице, приглашая людей в дом Алиссайи.

    Входная дверь сгорела, камни вокруг расплавились, оставив маленький проход. Аврора нырнула перед Финнеганом и оказалась в довольно большой прихожей. Был каменный стол по центру, несколько сгнивших клочков бумаги поверх него – музейные рекламки. Аврора пыталась взять одну, и та развалилась в руках.

    В комнате, должно быть, сохранилось что-то вроде шага во времена Алиссайи. Поддельная пища на обеденном столе, железные щипцы для очага, даже остатки мягкой мебели – кресел. Стол у стены почти идеально сохранился, он лоснился под стеклом. Примечания полагали, что тут действительно что-то писала Алиссайя. Она детским почерком выводила буквы, записывая свой день.

    Аврора прижала руку к стеклу. Доказательство того, что даже Алиссайя существовала сотни лет назад. Знаменитая королева, взрослеющая и занимающаяся вполне мирскими делами.

    Никто не остановит Аврору, если она снимет стекло и украдёт бумаги. Но если она их коснётся, они могут превратиться в пепел.

    – Ты ничего не чувствуешь? – спросил Финнеган. – Никаких следов магии?

    Она покачала головой.

    Лестница была в дальнем углу комнаты, вилась вверх и вниз. Половина ступенек пропала куда-то, и Аврора не доверяла повреждённому полу, что он её удержит, так что сделала шаг вниз. Она осмотрелась, бросила взгляд на Финнегана и начала спускаться.

    Паутины не было, а пыль если и была, то её было очень мало. Аврора следовала по лестнице вниз, свет постепенно пропал, пока она не смогла видеть лишь сырые стены рядом.

    Она ничего не видела. Только по комнате витал холодный и липкий воздух.

    Финнеган передал ей свечу, и она сконцентрировалась на фитиле, превращая любопытство в огонь. Свеча осветила небольшой круг вокруг её ног, открывая треснувший каменный пол.

    Аврора вошла в комнату и зацепилась за что-то мягкое на полу. Одеяло. Она наклонилась, чтобы посмотреть поближе. Почти идеальное, ворс был мягок под кончиками пальцев. Слишком новое, чтобы появиться до драконов.

    Финнеган спустился по лестнице за её спиной.

    – Что это за место?

    – Не знаю. Я думала, это просто подвал, но... – она подняла огонёк выше. – Кто-то тут живёт.

    Несколько книг валялось на столе. Романы с приключениями, но одной оказалась история Алиссайи, что так хорошо знала Аврора. Обложка была разорвана на две части – и под нею оказалась сказка о Спящей Красавице.

    Большая часть страниц была изорвана.

    Она посмотрела на то, что осталось между неровными обрывками. Кто-то полоснул по картине, что осталась, портя лицо родителей Авроры, принца, её самой. Только одна страница уцелела. Заключительные слова гласили то же, что и всегда. И все мы будем жить долго и счастливо.

    Аврора подняла свечу выше. Она наконец-то осветила стены.

    Они были покрыты письменами. Каждый дюйм был отмечен словами, нацарапанными на камне, окрашенными кровавыми чернилами. Карта Ванхельма – но художник повторял одно и то же. Сжечь. Сжечь. Сжечь. Несколько детских стишков на второй стене, а ниже – четыре слова, слабая попытка написать стих.

    Огонь, камень, кость, кровь.

    На противоположной стене были лишь два огромных слова. "Только ей", – гласили они.

    – Селестина, – Аврора едва дышала. Она нашла её гнездо. До возвращения драконов она могла скрываться тут. Когда разрушился Ванхельм, Селестина здесь жила. Она могла жить до сих пор.

    – Ты уверена? – спросил Финнеган.

    – Я видела её письмо. Записку, – Аврора пробежалась пальцами по выжженным буквам. – Это точно она.

    Почему Селестина пришла сюда? Слишком ясный ориентир, чтобы быть совпадением. Аврора взглянула на книги на столе. История Алиссайи и рассказ о Спящей Красавице. Девушка с древней Ванхельмской силой и принцесса с магией огня.

    Только её.

    – Ну, – сказал Финнеган, – это самая тревожная вещь, что я видел за год, по крайней мере, не считая твой с Родриком поцелуй.

    Аврора сделала шаг назад, не отрывая глаз от стены. Бумага хрустела под ногами, когда она наклонилась, чтобы поднять её.

    Это была иллюстрация её сборника рассказов. Окрашенный палец Авроры висел над иглой, вот только на кончике пальца уже была кровь.

    На самом деле, картина была краснее, чем помнила Аврора. Красная прялка, красная земля, красный палец.

    Аврора вскрикнула и бросила страницу. Селестина добавила крови, или красной краски. Аврора надеялась, что краски.

    – Кровь, – прошептала она. – Посмотри, здесь всё в крови. Потому она прокляла меня иглой? Ей нужна моя кровь?

    Но зачем Селестине её кровь? Зачем получать её так, с проклятием, с магией? Зачем Селестина пряталась в руинах дома Алиссайи и царапала безумные слова о сжигании и крови на стенах.

    Должно быть, у неё были планы на Ванхельм. Планы, что пошли не так, планы, что загнали её сюда.

    – Аврора следила за словами снова и снова.

    – Посмотри на книги. Она говорит о мне. Она хотела использовать меня. Сжечь их всех.

    – Сжечь кого?

    – Не знаю. Всех.

    – Но она прокляла тебя. Как она использует тебя, пока ты спишь?

    – Не знаю, – её мысли метались так быстро, что голова закружилась. Это был почти крик, слова отчаяния. – Что делать, если я имею отношение к пробуждению драконов? Что, если это Селестина? – она говорила быстрее, письмена крутились вокруг. – Что, если она их разбудила? Что, если ей нужна была только моя кровь с иглы? Что, если она использовала мою кровь, чтобы разбудить их?!

    – Аврора, – Финнеган схватил её за руки, удерживая. – Ты не виновата.

    – Послушай, – она мучительно оттолкнула его и ударилась в стену. Огонь, камень, кость, кровь. – Ей нужна кровь. Её проклятие взяло мою кровь. Что делать, если она этого хотела? Разбудить дракона для какого-то плана. Может, потому у меня с ними связь? А потом что-то пошло не так. Если она хочет их контролировать? Но не может. Только я могу. – она покачнулась, сила слов ударила её. Если она права, Селестина создала её для уничтожения. Потому Селестина хотела её в союзницы.

    Она должна была сжигать.

    Она отступила назад, и Финнеган вновь твёрдо обнял её.

    – Аврора, – тихо промолвил он. – Это только догадки. Ты не знаешь...

    – Нет. Нет, я только предполагаю, что не делала это, – но, казалось, её кровь горела в ней, говоря, что она права, что это задумала Селестина, потому прокляла её, потому смотрела на неё. Ей нужен был огонь в руках, покорённый её воле.

    – Запиши всё, что она написала, – наконец-то выдохнула Аврора. – Надо уйти до наступления темноты.

    Финнеган не протестовал. Он обыскал комнату, но не было больше ничего интересного. Никаких намёков на планы Селестины.

    Они собирались идти на улицу, когда тень упала на них, тепло заполнило воздух. Дракон. Земля затряслась, когда он приземлился.

    Аврора выглянула через разрушенное окно. Дракон был снаружи, так близко, что она видела только синие чешуйки на его боку, мерцающие при свете солнца.

    Финнеган схватил её за руку, потянув вниз. Дракон зарычал. Он бил крыльями, разбивая крышу музея, вновь зарычал. Воздух зашипел, когда он выпустил струю огня.

    Слова на стене ещё проносились в мыслях Авроры – записать их. Только её, только её. Принцесса по воле Селестины, принцесса с магий в крови, с ванхельмскими драконами. Аврора не могла скрыться. Дракон был на улице. Она должна увидеть, что он сделает.

    Она вырвала руку из хватки Финнегана и выскочила за дверь, прежде чем он успел её остановить. Языки пламени плясали на крыше на улице, брусчатка вокруг дракона почернела и потрескалась.

    Дракон склонил голову, чтобы посмотреть на Аврору, и мир пошатнулся. Она смотрела прямо в чёрные глаза и чувствовала бег крови, чувствовала магию на кончиках пальца.

    – Иди, – сказала она дракону. – Иди.

    Он склонил голову, глядя на неё долгое мгновение. После забил крыльями и взлетел, оставляя в небе полосу.

Тринадцать

    Она была права. Дракон повиновался. Они должны были принадлежать ей.

    Магия в ту ночь давалась легко, пламя ширяло по комнате и пропадало так быстро, как приходило. Она думала о драконе, о блеске его чешуи, и огонь был столь естественен, как дыхание. И она думала, что чувствовала драконов, их кровь и тремор их сердец.

    Это был ответ, который она искала, ключ к свержению короля.

    Но магия была слишком сильна. Она сделала паузу, чтобы восстановить дыхание, и мир пошатнулся.

    Эту магию создала Селестина. Она предназначалась для уничтожения. Это было так же полезно, как и могущественно, и так же опьяняло. Если она освоила магию, если может контролировать? Или это контролируют её?

    Она опустилась на пол помещения, где практиковалась. Подпалины окружали её.

    – Аврора? – Финнеган подошёл ближе, хмурясь. – Что не так?

    – Я просто... мне нужен отдых. Мне надо подумать.

    Он смотрел на неё долгим взглядом.

    – Хочешь идти?

    – Нет, – она была удивлена, понимая, что имела в виду. – Нет, не уходи, – она посмотрела на чёрную метку на полу. – Я сегодня контролировала дракона. Дракона, – существо, которого не должно быть в природе, и она его контролировала. Она провернула в пальцах кулон. – Моя магия... работает.

    – Это плохо?

    – Нет. Я не знаю. Если Селестина разбудила их, используя мою кровь, мою магию, это значит, я могу их усыпить. Могу остановить их от вреда. Это хорошо.

    – Но ты не счастлива.

    – Я беспокоюсь. Беспокоюсь, что права, что это часть плана Селестины. Если я узнаю о контроле магии, я могу сделать ещё хуже.

    –  У тебя нет доказательств, что Селестина замешана во что-либо из этого, – сказал Финнеган. – И даже если ты права... Это всё ещё ты. Магия не плохая только потому, что Селестина так решила. Зависит от того, как ты её используешь.

    – Я чуть не сожгла деревню. Сама. И король Джон говорит, что я сожгла больше. Если я воспользуюсь магией для борьбы с ними, я потеряю столько людей!

    – Ты можешь, – Финнеган сел рядом с нею прямо на сажу.

    – Так что делать?

    – Знай, что люди потеряют больше, если ты не будешь бороться.  Верь себе.

    Но она не делала ничего безвредного. Не прямо... Она бы не пролила кровь.

    – После того, как я увидела дракона... После того, как он увидел меня... я чувствовала себя отнюдь не так.

    – А как?

    Она чувствовала себя так, что её имя можно было произносить только шёпотом.

    – Могущественной. Словно могла что-то сделать. Уничтожить страх в мире.

    Финнеган придвинулся ближе.

    –  Это так плохо?

    – Это делало меня безрассудным.

    – Да. Думаю, безрассудные – единственные, кто что-то делает. Все безопасные и нормальные слишком заняты продумыванием всех возможных исходов.

    Она с шумом выдохнула. Это хорошо. Её реальная власть. Может, опьянение – только первый шаг. Но что-то было в ней. Она не хотела этой магии, той, которая сжигала.

    Она посмотрела на Финнегана через густые пряди волос.

    – Крапива говорила, ты беспокоишься, что не получишь трон, ведь ты слишком безрассуден. Ты правда думаешь, что твоя сестра будет королевой?

    Аврора не ожидала, что он позволит ей сменить тему разговора, но он лишь пожал плечами.

    – Это возможно.

    – Ты расстроен?

    Он смотрел на неё, приподняв одну бровь.

    – Что могу потерять наследство, потому что сестрица симпатичнее меня?

    – Я имею в виду... – она поджала ноги, – если б у тебя был выбор, ты бы хотел быть королём?

    Он смотрел на пламя в камине, сдвинув брови. Когда наконец-то ответил, то говорил медленно, будто думая над каждым словом:

    – Есть вещи, которые нравятся мне в статусе принца, и мне кажется, что они остаются и у короля.

    – И что же?

    – Мне нравится власть. Нравится, что такие люди, как Айрис, должны быть вежливы, со мной, несмотря на их ненависть. Мне нравится то, что у меня есть, влияние. Но я не уверен, что хочу нести ответственность за благополучие каждого в этом королевстве. Мне нравится принимать решение за себя. И не уверен, что хочу делать это для всех.

    – И это правда?

    – Правда.

    Она провела пальцами по земле, оставляя узоры на саже. Она могла видеть, что Финнеган краем глаза наблюдал за нею.

    Он наклонился ближе. Казалось, она чувствовала вибрацию в воздухе каждого миллиметра между ними.

    – Скажешь секрет взамен?

    – Я думала, у меня нет от тебя секретов. Что ты всё обо мне знаешь.

    – Докажи, что я неправ.

    Она повернулась к нему лицом. Даже сидя она должна была откидывать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она хотела быть честной. Хотела отдать ему какую-то часть себя, что бы это ни значило.

    – Я не понимаю тебя. Вот мой секрет.

    – Это небольшой секрет.

    – Но правда. Я не могу понять тебя. Что ты делаешь.

    – Потому что я так мил?

    – Что-то вроде того.

    Он ещё пах теплом и пеплом. И был так близко – достаточно близко, чтобы коснуться её после малейшего движения.

    Когда он сказал, что ждал её поцелуя, она должна была сделать это прежде, чем он закончит говорить, чтобы увидеть его лицо. Она могла остановить все замечания, целуя его. Он бы смеялся, и она чувствовала бы рокот смеха у себя в горле. Но потом... он не смеялся бы. Положил бы руки ей на талию или на затылок, запутался бы в волосах. Ему пришлось бы наклониться, чтобы поцеловать её... Или, может быть, он поднимет её, усадит на стол. Будет смелее, чтобы вернуть себе власть.

    Она посмотрела на его губы. Она могла сделать это сейчас. Порыв дракона, порыв магии – и сделать что-то самой впервые в жизни. Взять то, что она хочет.

    Уголки его губ изогнулись. Губы, что целовали её в пыли башни, хотя она не помнила этого. Попытка построить союз потерпела неудачу. Он был не её любовью, если проклятие было правдой.

    Она не могла поцеловать его. Ей надо уйти прежде, чем она сделает то, о чём будет жалеть.

    – Я должна отдохнуть. Уже поздно.

    Смех Финнегана рассказал ей всё, что она должна была знать. Он знал, что она думает. Знал, почему уходит.

    Она встала и зашагала прочь, не сказав ни слова.

    – Я хочу поцеловать Финнегана.

    Крапива изогнула брови. Певица стояла в дверях своей комнаты, одетая для бала. Её красный шёлковый наряд прильнул к коже, светлый макияж сделал глаза ярче и глубже. Маленький дракон, который сиял рубинами, держал волосы.

    – Это сюрприз для тебя? – спросила Крапива.

    – Нет. – покачала головой Аврора. – Не знаю. Можно войти?

    – Конечно, – Крапива шагнула в сторону. – что случилось?

    – Ничего не случилось. Это половина проблемы. Мы говорили, и я... я хотела поцеловать его. Это было всё, о чём я могла думать.

    – Тогда почему не поцеловала? Удовлетвори импульс хотя бы на время.

    Аврора рассмеялась.

    – Ты знаешь, что я не могу этого сделать.

    – Почему нет? Ты хочешь, он хочет. Не вижу проблемы.

    Аврора опустилась на кровать.

    – Я не уверена, что должна ему доверять.

    Крапива повернулась к зеркалу, добавляя штрихи губам.

    – И ты должна ему доверять, чтобы поцеловать?

    – Нет, я не знаю. Но я начинаю доверять ему.

    – Ещё одно основание для поцелуя.

    – Но я не могу! – и как пояснить? Она сама едва себя понимала. – Я должна быть разумной. Делать то, что лучше для Алиссайнии.

    – А, как насчёт того, что лучше для тебя?

    – Поцелуи с ним – не лучше для меня.

    Крапива посмотрела на Аврору в зеркало.

    – Это только поцелуй.

    Но это не только поцелуй. Её поцелуи с Родриком были только поцелуями, обязанностью, что надо выполнять. Если б она поцеловала Финнегана, это означало бы другое. Это означало бы попробовать желанное, пойдя против судьбы. Если она поцелует Финнегана, она не остановится на этом.

    Крапива сдула надоедливый волосок и сняла драконовую заколку, распуская волосы на лицо, а после вновь схватила пряди, закрепляя их.

    Аврора смотрела на одеяло. Синие завитки пронизывали ткань.

    – Мы были в развалинах сегодня. Думаю, я могу контролировать драконов.

    – Смелая теория.

    Аврора кивнула.

    – Я видела много странного за свои путешествия, но ничего страннее этого.

    – Финнеган сказал, что я могу использовать их, чтобы восстановить Алиссайнию. Напугать короля Джона. Но... я не знаю.

    Крапива была тиха.

    – Не думаю, что Алиссайния может достичь мира без насилия. Но моё мнение не имеет значения, только твоё.

    – Я не знаю.

    – Тогда ничего не делай, пока не решишь.

    – Нет времени ничего не делать, – хуже всего, что для исследований нужно было время, когда всё рушилось. – Алиссайния уже нуждается в помощи.

    – И действия без плана не изменят всё к лучшему.

    – Ты сказала, что я должна поцеловать Финнегана.

    – Это не задержит, если ты хочешь.

    Аврора прослеживала рисунок на одеяле. Волосы спадали на глаза.

    – Я прежде была неправа, – наконец-то сказала она. – Когда думала, что кого-то люблю.

    – Ты о Тристане?

    Она кивнула.

    – Думаю, это было, немного. Тогда я считала это романтичным. Встретить парня в таверне, смотреть на город с крыш... захватывающе. И совсем не так.

    Матрас прогнулся, когда Крапива села рядом.

    – Но с Финнеганом не так, – сказала Крапива.

    – Не так?

    – Ты хотела видеть Тристана романтичным, да? Ты хотела, чтобы он был ответом на твои проблемы. Но Финнеган... Ты не любила его. Не хотела его помощи. Но провела с ним время, и чувства появились. Это иначе, разве нет?

    – Полагаю, да, – Аврора ещё не могла позволить себе уступить ему. Ей нужно помочь Алиссайнии – это первый приоритет. Она не может отвлекаться на другого парня, когда проблема вызвалась истинной любовью, повстанцами и её же смятением от судьбы.