Текст книги "Кровавый ветер"
Автор книги: Раймонд Чэндлер
Соавторы: Томас Уолш,Уильям Роллинз,Норберт Дэвис,Кэрролл Джон Дейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
– Смотришь перед собой?
– Да.
За спиной кошачья поступь, он перешел к противоположной стене.
– Отличненько. Теперь повернись и медленно-медленно по коридору…
Поворачиваюсь, шагаю. Его шаги сзади. Дошел до ванной.
– Стоп!
Я остановился.
– Медленно, правой ручкой – ключик в замочек…
Выполняю. Он подошел почти вплотную.
– Входишь, руки вверх, к окошечку.
Подхожу к окну. Дверь захлопнулась, ключ щелкнул в замке.
Я даже не оборачиваюсь. Открываю окно, выглядываю. Ну и лопух! Вылезаю из окна, с комфортом сбегаю вниз по пожарной лестнице. Мощеная дорожка ведет к улице. Единственное неудобство – черный ход выходит на другую улицу. Что ж, пробегусь.
Бегу… И тут же вбегаю в копа в штатском, орлиным оком озирающего окрестности и окна квартиры Фуллера. Похоже, что мой топот разбудил его. Он оторвался от стены и заступил мне дорогу:
– Куда спешим?
– В церковь опаздываю, – огрызаюсь я. – Прочь с дороги, святотатец!
Куда там!
– Слушай, шеф, не надо так спешить, вредно для сердца. Кроме того, нам стоит познакомиться поближе…
Этот базар затягивается, я должен отбрехиваться, открещиваться, предъявлять ему свои фото в младенчестве и прочее в том же духе. Убийца тем временем прихватил свои стаканы и пьет из них дома чай. Я сообщаю копу интересные подробности о своем знакомстве с его матушкой как раз в момент, когда мы с ним выходим на Брэдфорд-стрит и к нам подкатывает автомобиль.
– Приветствую, мистер Уоррен! – машет мне рукой Колман Фуллер. – Пришли или уходите? Я хотел повидать Джобсона.
– Есть на что посмотреть, – закивал я с энтузиазмом. – Особенно если вам нравится любоваться покойниками.
Он распахнул глаза до размера ворот пожарного депо:
– Поко… Вы хотите сказать…
– Не хочу, но приходится. Поднимитесь, бросьте взгляд. Заодно позвоните в управление. Я об этом пока умалчивал, потому что не хотелось пускаться в разъяснения и заполнение анкет.
Он схватил меня за руку:
– Это… тот же человек, который убил дядю?
– Тот самый.
– И вы знаете, кто это? Догадываетесь?
– Рядом вьется, а в руки не дается, – признался я, – Если повезет, к вечеру узнаю больше. Может быть, даже чем-то вас смогу удивить.
– Вечером? – Он посмотрел на меня, наморщил лоб. – Где вас найти?
Я прикинул, решил, что вреда не будет, и сказал:
– «Стоповер-инн», на Восточной Скоростной.
– «Стоповер-инн»? Но ведь это же…
– Точно. Притон шайки разбойников злобного Льюиса.
– И вы туда отправитесь в одиночку?
– Зачем вам это знать?
Он отвел взгляд:
– Я просто… Это ведь опасно.
– Не беспокойтесь. Просто приготовьте для меня десять тысяч. И гробовщика на всякий случай.
Я оставил его на тротуаре, прыгнул в свою жестянку и был таков. Остаться одному, подумать, поразмыслить.
Свет в конце туннеля. Племянник Колман дал решающий толчок. Дездемона. Сними с нее очки, смени прическу, напяль на нее вместо крахмальных гостиничных шмоток парадный облегающий прикид – что получится? Да-да, та самая, которую и видел-то всего секунду-другую…
Трубку сняла Дездемона.
– Слушайте, мистер Уоррен, – прошептала она прямо в трубку, – я кое-что узнала. Я знаю, кто это сделал и где его искать. Вы на машине?
– Да, тачка рядом.
– Можете за мной заехать? Я в аптеке на бульваре Милтона, номер 1038.
Я присвистнул:
– Далеко забралась, Джульетта.
– Что ж… Если хотите поймать эту рыбу…
– Лечу, Одетта. Но вот что: оставайтесь на месте, может, я вам еще брякну с дороги.
Я повесил трубку и прыгнул за баранку. У меня давно выработалась невредная привычка следить за обстановкой. Вот и сейчас я автоматически обшаривал и оценивал окружение. И через две мили очень полюбился мне большой черный чемодан, который медленно, но верно приближался ко мне по соседней полосе. За стеклами маячили полдюжины мужских голов, слегка повернутых в мою сторону. Одна из голов выделялась интересной бледностью и значительных размеров носом. Именно такая голова иной раз украшала первые полосы ежедневной прессы. Аршинные заголовки при этом сообщали об очередных злодеяниях шайки Льюиса.
Шесть глоток гаркнули что-то, дюжина глаз сверлила мне спину. Скорость шестьдесят, тяжелый тарантас пристраивается сзади, не отставая. Движение средней плотности, мили две без всяких поворотов, на прямой от них не уйти. Более того, расстояние между мною и моими почитателями сокращается. И я решил им помочь. Скинул скорость. Пятьдесят. Сорок пять. Сорок. Обрадовал. Улыбаются. А вот и мой шанс.
Дорога передо мною пуста, если не считать одного автомобильчика. Я еще чуть убавил скорость, почувствовав, образно говоря, тяжкий пивной дых из глоток шести милейших соотечественников. Пора! Сцепление, тормоз, баранка…
Мгновенно все изменилось. Милые морды мелькнули мимо, рассыпая свинцовый горох, мой бампер пропорол обшивку боевой колесницы фараоновой, жестянка моя козликом вспрыгнула на тротуар противоположной стороны улицы, пронеслась в дюйме от фонарного столба. Краем глаза я заметил, как дернулся и рухнул на сиденье ненароком попавший под колесо судьбы водитель переднего автомобильчика. Поребрик, по счастью, невысок, я спрыгиваю с тротуара. Сзади вокруг столкнувшихся автомобилей уже собирается толпа зевак. На меня – ноль внимания. Если и заметили, то посчитали, что я просто случайный проезжий, поспешивший убраться от греха подальше. Итак, куда меня занесло?
Номер 1104. Перестарался. Через минуту я вылезаю на тротуар у номера 1038. Бледная и обеспокоенная Дездемона Келли встречает меня в дверях.
– Докладываю о прибытии, – улыбаюсь я ей.
– С вами все в порядке?
Я удивленно вздымаю брови:
– А что могло со мной случиться?
– Ну… Там пальба на улице. Я думала…
– А, это… – Я отмахнулся, как от мелкой мошки. – Так, пустяки. Чуток чикагского конфетти. Они гнались за парнем, который ехал рядом со мной. Ухлопали. – Я решил добавить красок: – И жену его с ребенком, – широкими мазками расцветил я картину.
Дездемона заметно побледнела.
– Жену с ребенком? – ужаснулась она.
– А как же! Сосунок ведь мог показать на дядю погремушкой. Нельзя допускать оплошностей в работе.
Я усадил ее в машину. Предложил даме сигарету, закурил сам. И мы направились к городу.
– Мистер Уоррен, – произнесла она медленно и тихо, – вы, наверное, думаете, что я не лучше убийцы.
– Это зависит от того, насколько хорош убийца, – отшутился я и швырнул окурок на мостовую.
– Вы думаете, что это устроила я.
– Да ну? Вас интересно послушать, Одиллия.
И она замолчала.
– Каков у вас план действий? – спросила она через милю.
– Ресторан, танцзал, затем отдых в «Стоповер-инн»… денек-другой…
Она поморщилась:
– А вы не… – опять замолкла.
– Не боитесь встретить ребятишек? – помог я. – Надеюсь, дорогая Джессика. Видите ли, Джоконда, мне закапали в уши, что этот Льюис – или кто там хлопнул Фуллера – пытался объехать трудовой коллектив банды. Из-за этого старик Фуллер и скончался.
Она пристально смотрела на меня. Казалось, что ее лицо снова побледнело. Может быть, от света голубой вывески аптеки. Молчала и смотрела на меня.
Мы прибыли к «Стоповеру». Тьма и тишь. Дездемона вышла, приказав мне оставаться в машине. Она, видишь ли, не хотела, чтобы кто-то увидел ее со мной. Зашла, снова вышла, поманила меня к себе. Я последовал за ней. Прыщавый парень почивает, размазавшись по столу, освещенный настольной электрической лампой под зеленым абажуром. Дездемона поднесла палец к губам.
– Спокойной ночи! – прошептала она, послала мне воздушный поцелуйчик и исчезла в служебке.
Я поднялся по лестнице наверх, прошел к 317-му номеру. Вошел, закрыл и запер дверь, дернул – дверь без усилия распахнулась. Кто-то потрудился и удалил засов замка.
– Фу, какая грубая работа! – возмутился я, закрыл дверь и подтащил к ней умывальник. Так, на всякий случай. Вытащил свою любимую игрушку, проверил ее, спрятал в карман. Стоя у окна, разделся до пояса, накинул пижаму, выключил свет и снова оделся. Подошел к открытому окну, выглянул.
Ночь, конечно, выдалась темная, но не настолько, чтобы не разглядеть широкой плоской прогулочной палубы под окном, ведущей к номеру 313-му. Скорее всего, крыша балкона нижнего этажа. Туда я немедленно и направился. Номер оказался пустым. Вообще, судя по набору ключей, висевших внизу у стола портье, никто, кроме меня, не воспользовался в ту ночь услугами этого прелестного заведения. Устроившись под дверью, я приготовился терпеливо ждать.
Ждать пришлось около получаса. Какие-то часы в отдалении пробили два. Прошло еще минут десять, и я что-то услышал. Это «что-то» кралось по коридору, сигнализируя о своем приближении еле уловимыми вибрациями стенных панелей. Потом я почувствовал еще что-то. Новое движение, неизвестно откуда, но не из коридора.
Я отпрянул в глубь комнаты и ощутил прикосновение руки к щеке.
Не пойму, почему я не выстрелил. Возможно, из-за мягкости прикосновения. Возможно, меня предупредил звук ее дыхания.
– Мистер Уоррен, – шепнула она.
– Здесь и готов.
– Я думала, что вы в своей комнате. Прошу вас, отойдите в угол. В угол, ради бога.
– Спасибо, мне и здесь неплохо.
– Ради меня. Отойдите в угол. – Голос испуганный не на шутку.
– Что ж… Чего не сделаешь ради дамы, Офелия. – Я отступил.
– И не шевелитесь.
Женщина открыла дверь, в комнату проникла слабая световая дорожка от газового коридорного светильника. Она остановилась в дверном проеме, закрыв его собою.
– Какого дьявола вы здесь бродите? – тихо, но резко прозвучал вопрос.
Кто-то пробормотал что-то в ответ.
– Да? – едко спросила она. – Кретины, а вы знаете, что отель оцеплен? Он оставил внизу полдюжины своих братков.
Это их проняло. Снова еле слышное бормотание, затем поспешный отход. Она закрыла дверь. Ни звука, ни движения.
Я шагнул к ней:
– Розалинда, я и мои братишки, вся моя семья в долгу перед вами. Мы вам, извините, не очень доверяли, но…
– Оставьте благодарность при себе, – сухо ответила она. – И идите баиньки.
– Прежде всего, премия, – сказал я, схватил ее и крепко поцеловал. Каким-то образом умудрился в губы.
Она не отбивалась. Замерла, выждала, а после поцелуя я услышал ее тяжелое дыхание.
– Хороший мальчик, – похвалила она наконец. – Может, плюнешь на свои хитрые замыслы и отвалишь отсюда – сейчас же?
– Сударыня! – прошептал я. – Покинуть вас в этот час…
Я услышал, что она отвернулась.
– Как хотите. Лезьте в свое окно и продолжайте развлекаться.
Она открыла дверь и вышла. А я направился к окну.
* * *
Проснулся я около четырех. Оторвался от стены – спал я сидя, прислонившись к ней, – и прислушался. Это наконец он. Тот, кого я ждал. Я уставился в направлении двери. Немного подождал. Вот заскрипели ролики ножек умывальника. Дверь отошла, в щель упал лучик света. Я приподнялся на колени, ожидая развития событий. Щель расширилась уже до шести дюймов. Ролики замолкли. Я встал.
– Хлоп!
Пуля, посланная из пистолета с глушителем, врезалась в стену за моей спиной. Я развернулся к окну, выстрелил и рухнул на пол. Отзвенело эхо, и в комнате повисла тишина. Дверь с умывальником помалкивали. Они свое дело сделали. В то время как я, баран бараном, глазел на оживший умывальник, гость приблизился со стороны окна. А сейчас он уже оказался в комнате. И замер, так же как и я. Мы оба дружно ждали. Какой-то звук донесся от противоположной стены, я нажал на курок.
Еще не раздался выстрел, как я понял, что допускаю очередную ошибку. Любой мог бы понять по звуку, что кто-то запустил в стену карандаш. Но – неодолимый инстинкт. Тут же что-то обожгло мне плечо, я метнулся под кровать и затаился. Кто-то, кажется, стоял возле изножья кровати. Я лежал и вслушивался.
Должно быть, есть во мне доля индейской крови. В сравнении со мною камень намогильный покажется суетливой сучкой. Дышать, конечно, приходилось, но я и этим не злоупотреблял.
Он шевельнулся первым. Возможно, подумал, что я уже готов. Шевельнулся в трех футах от меня.
Больше он не шевелился.
Еще не отзвенело в ушах, как я услышал тяжелый топот из коридора. Я выкатился из-под кровати и только успел встать и принять пристойную позу, как в комнату ввалились четверо: первым сержант Руни, за ним трое копов в форме. Чуть позже привидением вплыл Колман Фуллер. Белый, как простыня.
– Что ж вы без дамы? – спросил я. – Скучное мужское общество.
Не успел я договорить, как ввели и ее.
– Вы меня почти накололи, Дезди, – обратился я к ней. – Я, дурак дураком, глазел на дверь, которую вы открывали. Но вы заслужили этот приз за оказанную мне помощь.
Она глянула на меня, как на выплюнутую жвачку. Я больше не был мальчиком-паинькой.
– Чем это я вам помогла?
– Вы старались удержать банду на расстоянии от меня. Не настолько, чтобы оказаться вне выстрела, но вне общения. Опасались, что я им открою, как ваш дружок пытался их надуть. Одно дело, они хлопнули бы меня из автомобиля, другое дело – здесь. Здесь вы решили предоставить меня на десерт вашему любезному.
Она открыла рот, закрыла, покосилась на Фуллера, потом на меня:
– С чего вам вздумалось, что он мой дружок?
– Просто очередное гениальное умозаключение, – скромно пояснил я. – Я не сразу сообразил, что вы та дама, которую я видел с мистером Фуллером в «Юнайтед Траст», – тут Фуллер безмолвно ахнул, да так и забыл закрыть рот, – но потом, когда вы так резво вспомнили, что кто-то, уж Лыоис или не Льюис, выскользнул за сержантом Руни и его компанией, я понял, что вы на страже некоего конкретного индивида. Надо воздать должное тому, кто это заслужил.
Руни огласил воздух негромким, но выразительным англосаксонским словцом.
– Ты хочешь сказать, что убийца прятался в комнате, когда мы туда пришли?
– Не совсем так, сержант. Он был в комнате с вами. Но он не прятался.
– Не пря… – Взгляд Руни ясно давал понять, что один из нас идиот. – Но, черт, кто тогда… где…
– Отвечу одним драматическим жестом, сержант.
И я действительно позволил себе жест, исполненный пошлейшего сценического драматизма: отпихнул от стены кровать.
Перед нашими взглядами предстало – точнее, возлегло – тело мистера Харли Бонда. Нет, не мертвое тело. Мистер Бонд мирно спал, и не сразу его удалось разбудить.
Я получил премию после того, как старшина присяжных вымолвил свое веское слово. Капитан полиции Старр присутствовал при сей сладостной процедуре и по-отечески похлопал меня по плечу.
– Несложный случай, капитан, – скромно признал я. Скромность весьма уместна в общении с полицейским чином, особенно если ты частный детектив. – Сначала я потрепыхался, потому что воображал, что Бонд вошел в комнату с полицией. Поезд за окошком гремел, то-се… Но потом подумал: нет никаких причин считать, что его там не было и раньше, что это не он говорил с Джобсоном.
Капитан задумчиво покачал головой:
– Ведь он способный парень. А влип в такую ситуацию.
И с философским видом добавил:
– Выступил в суде за банду, вошел с ней в контакт, увидел, как плывут в руки легкие деньги… И вот результат. Запаниковал. Испугался. Что за Джобсоном следят, он знал. Позвонил нам, сказал, что встретится с ним, и пригласил на полчаса позже для обмена информацией. Обеспечил подход и отход. Хитрый парень.
– Очень хитрый парень, – с готовностью согласился я с капитаном, складывая чек. – Но не самый хитрый, – добавил я себе под нос.
– А в вас, мистер Фуллер, должно быть, проснулся материнский инстинкт, когда вы узнали, что я один-одинешенек направляюсь в «Стоповер-инн», – обратился я к мистеру студенту, когда мы с ним вышли из управления. – И вы решили подстраховать меня полицией.
– Совершенно верно, – кивнул он как-то механически.
– Представляете себе, что вам угрожало, если бы сержант появился раньше положенного и сгреб бы приз себе?
Он снова кивнул, точно так же. Я даже всмотрелся в его лицо повнимательнее: уж не робот ли он?
– И вы, конечно, представляете себе, на что потратит такую кучу денег простак вроде меня?
– Совершенно верно, – опять механически кивнул он, но сопроводил кивок жестом неожиданной человечности: сунул руку в карман и протянул мне плоскую пинтовую фляжку.
После того как я к ней основательно приложился, он прикончил содержимое и сказал нормальным человеческим голосом:
– Как раз хватит, чтобы дойти до уютного местечка, где можно спокойно пообщаться.
Я снова глянул на него. На этот раз он мне понравился.
– Совершенно верно, – согласился я.
Double Check
Thomas Walsh
«Манхэттенский кошмар» – первый роман Томаса Уолша (1908–1984) и одно из самых захватывающих произведений о работе полицейских – был по праву удостоен премии Эдгара По в номинации «Лучший детектив 1950 года».
Уолш, однако, начал писать криминальные романы еще в 1933 году. Свои многочисленные произведения он публиковал в таких известных иллюстрированных журналах, как Collier's и The Saturday Evening Post, некоторые из его рассказов печатались и в журнале Ellery Queen's Mystery Magazine. Еще раз он получил премию Эдгара По в 1978 году за рассказ «Второй шанс».
В том же году по рассказу сняли фильм «Станция „Юнион“». Совершенно очевидно, что под названием этой станции подразумевался Центральный железнодорожный вокзал Нью-Йорка. Режиссеру успешно удалюсь перенести рассказ на экран, и фильм никоим образом не утратил атмосферы напряжения, которую столь искусно создал писатель. Действие рассказа длится на протяжении 48 часов. Нагнетаемая неизбежность развязки, ставшая неотъемлемым элементом современных триллеров, являлась довольно свежим приемом в те времена, когда Уолш писал свой первый из одиннадцати романов.
В 30-е годы Томас Уолш опубликовал в журнале «Черная маска» около полудюжины рассказов. «Двойная проверка» стал первым из них, а появился он в июльском номере за 1933 год.
Двойная проверка
Томас Уолш
Переводчик Никита Вуль
Дивайн был юрким человеком небольшого роста, щуплым, с тонкими чертами лица. Его волосы и щеточки усов над верхней губой отливали жгучей чернотой. От уголков проницательных глаз тянулись лучики морщинок. Когда он заговорил, в его взгляде одновременно чувствовались беспокойство и наигранная легкость.
– Вы должны понимать, что я не могу относиться к этому серьезно, – сказал он.
Флаэрти кивнул. Ему был знаком такой тип людей – надменных богачей, имеющих в обществе большой вес. Поди пойми, что скрывается за их поведением.
Банкир же, не повышая голоса, заговорил быстрее:
– Первое письмо я получил две недели назад. С того времени они стали приходить с перерывом в два-три дня. Конечно, я не придавал им никакого значения – люди моей профессии постоянно получают подобные письма. В основном это пустые угрозы, но вчера мне позвонили прямо сюда, в мою контору, вот тогда-то я и решил обратиться в полицию. За помощью профессионалов, так сказать, – он выдавил слабую улыбку, еле разжав губы.
Флаэрти кивнул.
– Правильно поступили, – сказал он. – У вас остались эти письма?
Дивайн слегка повернулся в кресле и нажал на одну из белых кнопочек рядом с собой.
– Зачем они мне? Если, конечно, их не сохранил Барретт, мой секретарь. Но я и представить не мог…
Высокий мужчина с серыми глазами, в сером костюме, с каштановыми волосами с проседью бесшумно проскользнул в кабинет. Он слегка кивнул Флаэрти, глядя как будто мимо него.
– Нет, – ответил он, когда Дивайн повторил свой вопрос. – Прошу меня простить, но я отправил их прямиком в мусорную корзину – самое подходящее место для таких писулек. Мне и в голову не пришло, что они могут понадобиться.
Лицо Флаэрти приобрело кислое выражение. «Сноб», – подумал он.
– Вам было бы лучше их сохранить. Иногда из таких бумажек можно много чего узнать. Мой вам совет на будущее – больше их не выбрасывайте. – Он повернулся к Дивайну: – А что это был за телефонный звонок?
– Позвонили около полудня. Когда я снял трубку, мне показалось, что на том конце провода разговаривали два человека. Но я не мог разобрать их слов, потому что они говорили не в саму трубку. Ах да, кажется, я услышал что-то вроде «Джинджер» или «Джиггер». Я решил, что это имя одного из них. Когда я произнес: «Алло», – один из них сказал: «Мы не шутим. Деньги должны быть в четверг, в полдень, и никаких звонков в полицию. Если вы готовы заплатить, размещайте объявление в „Морнинг Геральд“. Оно должно быть адресовано человеку по имени Чарли. Мы вам сообщим, что делать дальше». А потом повесили трубку.
– Это все? – поинтересовался Флаэрти. Когда банкир утвердительно кивнул, он встал и взял шляпу. – Ничего не предпринимайте, пока я с вами не свяжусь. Я позвоню позже сегодня вечером. Может быть, чтобы выйти на них, нам действительно придется дать объявление в утренней газете. Сейчас вам не о чем волноваться.
Дивайн нервно улыбнулся и быстро облизнул губы.
– Я, конечно, не боюсь и не намерен отдавать им свои деньги. Им не запугать меня, как мелкого лавочника. Я вверяю дело вам, мистер, э-э-э, Флаэрти.
Флаэрти услышал это «э-э-э», когда уже направлялся к выходу, и оно его насторожило. Он закрыл за собой дверь и, пройдя через внешние офисы «Первого коммерческого банка», вышел на улицу.
Стоял теплый сентябрьский вечер, улицы были исчерчены четкими тенями. Он украдкой огляделся по сторонам. Ну и дельце ему досталось. Но тут уж ничего не попишешь.
Отдав свой отчет в управление и уже спускаясь по лестнице, Флаэрти столкнулся с Майком Мартином, который как раз шел наверх. Майк, несмотря на появившееся брюшко, производил мощное впечатление. Он был крепко сбит, к тому же являлся обладателем грубого, хриплого голоса и пудовых кулаков. Рядом с молодым, поджарым Флаэрти Майк выглядел как жирный мопс, оказавшийся подле гончей.
Флаэрти схватил Майка под руку и увлек его в нишу рядом с лифтом.
– Слушай, Майк, ты появился очень кстати. Тебя назначили мне в напарники по делу о вымогательстве. Приказ шефа.
– А шеф не дурак, – отозвался Майк. – Сразу видно, ему хочется, чтоб за работу взялся человек с мозгами.
– Именно, – кивнул Флаэрти. – Ну а ты хотя бы опыту немножко наберешься. Заявление подал Конрад Дивайн, директор «Коммерческого банка».
Майк извлек сигарету из пачки, которую протянул ему Флаэрти, затянулся и медленно выпустил струйку дыма.
– Дивайн, говоришь? С ним они маху дали. Говорят, «Коммерческий» со дня на день лопнет.
– Думаешь, у других банков дела обстоят лучше? – проворчал Флаэрти. – Одним словом, вчера ему позвонили. Он говорит, что расслышал имя, нечто вроде «Джиггер».
Майк с задумчивым видом сплюнул в угол:
– Джиггер? Может, Джиггер Бернс? Он уже давно ведет себя тише воды, ниже травы. Да и вообще такими делами не занимается.
– Вот и я о том же, – согласился Флаэрти. – На Джиггера непохоже. Хотя сейчас такие времена – пойдешь на всякое.
– Давай-ка подумаем, – протянул Майк. – Джиггер у нас бомбит сейфы, работает со взрывчаткой, – широко раскрыв глаза, он уставился на Флаэрти невидящим взглядом. – Вечером в понедельник повстречался я с ним в баре «У Джо». Время было семь сорок шесть. Синий пиджак, белые брюки, желтые перчатки… – Майк в восхищении замолчал. – Желтые перчатки! Ты только подумай! Моя мне такие подарила на прошлое Рождество, но черт меня подери, если я смогу их когда-нибудь надеть. Пришлось соврать, что они потерялись… Так вот, он разговаривал с Джонни Греком.
– Погоди, – перебил Флаэрти. – Ты никогда не говорил о его дружке. Что у тебя на Джонни Грека?
– Крепкий орешек, – снова сплюнул Майк. – Тридцать пять лет, рост пять футов восемь дюймов, вес сто шестьдесят фунтов, глаза И волосы темного цвета, на правой брови – шрам. Два раза привлекался за разбой, один раз за убийство, но в убийстве его признали невиновным – за отсутствием свидетелей.
– А вот он вполне подходит, – кивнул Флаэрти. – Дэвис его на прошлой неделе взял, но пришлось отпустить по решению суда. Джонни крутит шашни с одной полячкой в «Эспланаде». Можем сегодня вечерком наведаться туда к нему в гости.
Майк кинул взгляд на часы:
– Сейчас, считай, девять. У моей сегодня гости, так что мне надо домой.
– Давай беги, – с горечью в голосе произнес Флаэрти. – Вот она, семейная жизнь, – фартучки да слюнявчики. Бьюсь об заклад, небесно-голубое кухонное полотенце, расстеленное на твоем пузе, будет смотреться просто обворожительно. Вы так чисто моете посуду, мистер Мартин! И как же у вас это получается?
– Попомни мое слово, Флаэрти, – нахмурился Майк. – Когда-нибудь я порву тебя, как тряпку.
Длинная вертикальная вывеска отбрасывала на тротуар пятно грязновато-желтого цвета. Быстро вспыхивали и гасли буквы «Эспланада. Танцы. 25 центов». Грязные двустворчатые двери вели в залу, откуда на верхний этаж поднимались ступеньки, покрытые истертым ковром. Когда Флаэрти, входящий в залу, остановился придержать дверь Майку Мартину, в уши полицейским ударила громкая музыка, которую перекрывал гомон голосов, перемежавшийся взрывами смеха.
Флаэрти великолепно смотрелся в коричневом костюме и бордовом галстуке. За Флаэрти следовал Майк, одетый в серую пару, правда, с измятым воротничком и криво повязанным галстуком.
– Великолепно выглядишь, старина, – оскалился Флаэрти. – Бьюсь об заклад, стоит нам подняться, как у тебя не будет отбоя от поклонниц. Даже слепой за сто миль догадается, что ты коп.
– Может, оно и так, – согласился Майк. – Окромя дамских угодников шефу нужны и настоящие полицейские. Если бы портной вовремя сшил мне костюмчик…
– Ладно, – перебил его Флаэрти. – Я внутрь, а ты, Майк, стой у двери. Попробуешь спрятаться за плевательницей. Пошли.
Флаэрти быстро взлетел по лестнице, а за ним грузно проследовал Майк. Оказавшись на втором этаже, Флаэрти кинул четвертак девушке в кассе и, пройдя через турникет мимо высокого мужчины в очках с усыпанным прыщами лицом, оказался в небольшом вестибюле.
Встроенные в стены лампы из матового красного стекла струили тусклый свет, заливавший диваны и кресла с деревянными спинками. Несколько дальше, на всю ширину здания, раскинулась танцевальная зала. Флаэрти, не торопясь, обошел ее, пристально всматриваясь в лица посетителей. Снова оказавшись у дверей, он сделал еще круг, затем еще один. Выкурив сигарету и потанцевав с пышной брюнеткой, вышел и приблизился к Майку, который ждал его в кресле возле дверей.
– Пока негусто, – посетовал он. – Ни Джонни, ни Джиггера. Может, объявятся позже, так что нам лучше пока не уходить.
Майк в ответ лишь кивнул. Время тянулось медленно. По лестнице то и дело поднимались новые посетители, которые проходили через турникет в зал, не забыв поприветствовать прыщавого охранника. Флаэрти, начав уже терять терпение, смолил сигарету за сигаретой. Закурив, он сделал несколько быстрых затяжек, после чего затушил окурок в стоявшей у его ног вазе с песком. Когда в ожидании прошел почти час, по лестнице поднялся щупленький человек с землистым цветом лица и, проскользнув мимо полицейских, прошествовал в туалет.
Майк кивнул в его сторону и произнес:
– Это Джоуи Хелтон. Можем попытать с ним счастья.
Флаэрти кивнул, и детективы проследовали за Хелтоном. Когда они вошли в туалет, человечек, который в это время мыл в раковине руки, даже не обернулся. Однако, услышав голос Майка, он буквально подпрыгнул на месте.
– Привет, Джоуи.
Забегали маленькие пристальные крысиные глазки-бусинки. Человечек то и дело переводил взгляд с Майка на Флаэрти.
– У нас есть кое-какие новости для Джонни Грека. Давно его видел?
– Давно, – ответил человечек. – А что за новости?
– Оставил пару грязных носков там, где не нужно, – отозвался Флаэрти. – Вот мы и хотим, чтобы он их постирал. Давай-ка, Джоуи, вспоминай.
– Да пошли вы к черту, – вдруг прорычал человечек и попытался прошмыгнуть за дверь. Флаэрти быстро его перехватил и резко швырнул назад, к раковине:
– Куда ты так торопишься, Джоуи? На нары? Три месяца без понюшки я тебе обеспечу. Оно тебе надо?
Джоуи кинул взгляд на каменное лицо Майка, медленно провел языком по губам и, наконец, произнес:
– Ладно. Короче, я про Грека ничего не знаю. Сюда он часто ходит, крутит шашни с полячкой. Больше я ничего не видел.
– А мне больше и не надо, – ответил Флаэрти. – Ты славный мальчик, Джоуи. Когда выйдешь, подойдешь к полячке и что-нибудь ей скажешь. Но о нас ни слова. Понял?
– Понял, – ответил Джоуи. Он с угрюмым видом подтянул галстук и вышел вон.
Мгновение спустя за ним последовали детективы. Флаэрти снова оказался в бальной зале, держась от Джоуи на расстоянии ярда. Он внимательно проследил, как человечек, пробравшись через толпу, остановился возле высокой блондинки и о чем-то заговорил. Она кивнула, отвернулась, после чего Джоуи снова что-то ей сказал.
Флаэрти вернулся к Майку:
– Позвоню Дивайну, – сказал он, – а ты пока сиди здесь.
– Валяй, – кивнул Майк. – Жду.
Флаэрти, миновав турникет с охранником, зашел в телефонную будку. Полистав справочник, отыскал номер и кинул в прорезь монету. Когда он представился, мужской голос на том конце провода произнес: «Одну секундочку, сэр». Флаэрти попытался вытряхнуть из пачки сигарету. Тут в трубке что-то металлически щелкнуло, и раздался голос банкира:
– Мистер Флаэрти?
Полицейский усмехнулся. Что ж, на этот раз никаких «э-э-э». Дивайн говорил быстро, его голос дрожал:
– Они мне снова звонили… Угрожали убить сегодня вечером. Они пронюхали, что я обратился к вам. Господи… Немедленно сюда приезжайте! Если они…
Флаэрти наконец извлек сигарету из пачки и неторопливо прикурил, чиркнув спичкой о подошву ботинка:
– Сохраняйте спокойствие. Мы кого-нибудь к вам пришлем. Минут через десять, а то и раньше. Они пытаются вас запугать. Не волнуйтесь.
Полицейский повесил трубку. Вот теперь Дивайн по-настоящему напуган, не то что днем, когда еще не успело запахнуть жареным.
Майк по-прежнему ждал Флаэрти.
– Не желаешь прошвырнуться к Дивайну? Захвати кого-нибудь с собой по дороге. У него уже поджилки трясутся, думает, что сегодня его пустят в расход. Я останусь здесь, может, мне удастся что-нибудь выведать у девчонки Грека. Звякни, когда доберешься до Дивайна.
– Ладно, – кивнул Майк и отправился к лестнице.
Флаэрти снова прошел в бальную залу и огляделся. Девушка, с которой говорил Джоуи Хелтон, сидела на одном из стульев, поставленных специально для работниц клуба.
Флаэрти пересек залу и остановился напротив нее.
– Потанцуем? – спросил он.
Она кивнула и подняла на него скучающий взгляд. Как только заиграла музыка, они закружились в плавном танце. Блондинка, обладавшая большим чувственным ртом и темно-синими глазами, была высокой, почти одного роста с Флаэрти. Ее волосы были заколоты в гладкую прическу.
Пара танцевала молча, не говоря друг другу ни слова. Когда музыка подошла к концу, Флаэрти произнес:
– Спасибо. Весьма недурно, солнышко. Как насчет еще одного танца?
Вместо ответа она лишь пожала голыми плечами. Свет притушили, а один молодой человек из ансамбля отложил в сторону инструмент и затянул в маленький микрофон что-то убаюкивающее.
