Текст книги "Матисс"
Автор книги: Раймон Эсколье
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
На картине изображена комната холостяка, интерьер ее носит чисто средиземноморский характер: одна решетчатая итальянская ставня открыта, и сквозь окно льется яркий южный свет, видны ослепительное небо, раскаленный песок и листья алоэ; другая ставня закрыта от жары, которая знойно сочится в просветы между темными планками.
Справа – большое светлое пятно, одно из окон широко открыто. Четко выделяясь на фоне почти черных плоскостей стен и ковра, на подлокотниках кресла лежит футляр скрипки, обитый изнутри бархатом цвета индиго, и в нем напевно звучит красновато-коричневый тон скрипки.
Скрипка Матисса… На следующий день после смерти своего старого друга Жорж Бессон перебирал в памяти приятные воспоминания времен перемирия 1918 года, времен, когда он сам позировал Матиссу: «В конце 1918 года Матисс, Марке и еще двое друзей собрались на втором этаже кафе Ротонда на Монпарнасе. Мимо проходил бродячий музыкант со скрипкой под мышкой.
И тут Матисс сделал жест, хорошо знакомый завсегдатаям Академии Коларосси… Сколько раз мы видели, например, как Бернар Ноден [413]413
Ноден Бернар(1876–1946) – французский рисовальщик и гравер.
[Закрыть] прерывал в подобных случаях занятия по рисунку и как обнаженный натурщик и ученики бежали к скрипачу, выхватывали у него инструмент и играли пьесу Шуберта или Альбениса, [414]414
Альбенис Исаак(1860–1909) – испанский композитор.
[Закрыть] а затем с фуражкой в руках собирали деньги в пользу незадачливого музыканта. В тот день Матисса, несомненно, опьяняла безудержно веселая атмосфера победы, побудившая этого якобинца 14 июля 1918 года написать великолепный трехцветный букет, названный им именем нашего национального праздника: „14 июля“.
Матисс завладел инструментом и забрался на стул, чтобы исполнить несколько тактов старинной музыки. „Ну и ну, старина! – сказал Марке, – если бы тебя видела Амели!“
Скрипач-любитель ничуть не боялся восхитительной мадам Матисс, однако внезапно стал серьезным и, возвращая скрипку ее владельцу, сказал: „Только бы „Cri de Paris“ не посвятила мне статью в своем ближайшем номере!“»
Сколькими еще портретами мы обязаны художнику «Танца»!
«Портрет бородатого человека» с уныло повисшими усами, со склоненной головой и задумчивым взглядом Бретона [415]415
Бретон Андре(1896–1966) – французский писатель, один из основоположников сюрреализма.
[Закрыть] (который вполне мог бы изображать Гюстава Жеффруа), если верить Жоржу Бессону, опубликовавшему его репродукцию в своей превосходной книжечке о Матиссе, [416]416
Серия «Les Maîtres». Editions Braun, 1954.
[Закрыть]написан до 1900 года. [417]417
На самом деле «Мужской портрет» относится к 1901 году и изображает натурщика Бевилака.
[Закрыть] Это весьма вероятно, хотя резкая и грубоватая манера письма напоминает его «Цыганку» 1906 года. [418]418
Картина находится в Музее Анонсиад, в Сен-Тропезе.
[Закрыть] Асимметрия глаз, свойственная любому человеческому лицу, здесь отчетливо выявлена, и глубоко изучен индивидуальный характер модели, по всей вероятности, человека интеллигентного.
Коллиурский период дал портрет Дерена, написанный с большой страстью на Кот Вермей и приобретенный галереей Тент на следующий день после смерти Матисса более чем за семь тысяч фунтов. Дерен позировал Матиссу после возвращения из Коммерси, где он три года вел суровую военную жизнь. В его солдатской книжке значится: «Физически крепок, годен к строевой службе».
Во всяком случае, в то время это был высокий худощавый парень со свирепой физиономией, и, глядя на его диковатое лицо на портрете, на который он вдохновил Матисса в 1905 году, скорее представляешь себе какого-нибудь «весельчака», [419]419
«Joyeux» (арго) – солдат-пехотинец колониальных французских войск в Африке. (Примечание переводчика.).
[Закрыть]удравшего из африканского батальона, чем мирного солдатика, добросовестно отслужившего положенные три года в маленьком городке кондитеров, – «потрясающая рожа», могли бы сказать в 1956 году.
Если взгляд Дерена на мир и его характер изменились с годами, что вполне естественно, то Альбер Марке, напротив, остался верен привязанностям своей юности. Какое постоянство в дружбе, которую он питал к своему старому боевому товарищу – «папаше Матиссу», как говаривал он с доброй, всегда немного насмешливой улыбкой.
Анри Матисс оставил два достоверных портрета своего дорогого Марке, простых и дружеских; один относится к 1902 году, другой – к 1903-му (музей в Осло). [420]420
Портрет Марке, находящийся в Национальной галерее в Осло, был исполнен около 1905–1906 годов.
[Закрыть] На обоих портретах лицо дышит искренностью, честностью, скромностью, основными добродетелями Марке как в искусстве, так и в жизни. «Как только я вошла в жизнь Марке, я сразу же поняла, что Матисс – его друг, – рассказывает мадам Марке. – Я с волнением вспоминаю о его теплом приеме и о том, как он с внезапным беспокойством спросил меня при нашей первой встрече: „А вы заметили, что Марке очень ранимый человек?“» [421]421
«Arts», № 489, 10–16 novembre 1954.
[Закрыть]
В разгар фовистского периода Анри Матисс подружился у Стейнов с их родственницей, мисс Эттой Кон, [422]422
Вопреки распространенной легенде, сестры Кон не состояли в родственных отношениях с семейством Стейнов.
[Закрыть] из Балтимора, чья нервная, чувствительная натура запечатлена им на портрете, исполненном острой проницательности.
Мисс Этта Кон, позировавшая также и Пикассо, стала, так же как и ее сестра, доктор Кларибел Кон, одной из первых поклонниц Матисса. в США (по словам Гертруды Стейн, первым показал за Атлантическим океаном полотна Матисса и Пикассо фотограф и торговец картинами Стиглиц [423]423
Альфред Стиглиц(1864–1946) – был устроителем выставки Матисса в Нью-Йорке в 1908 году.
[Закрыть] ), что подтверждено Альфредом Барром.
Портреты Греты Молль (1908) и Ольги Мерсон («Дама в зеленом корсаже») [424]424
Портрет Ольги Мерсон (1910) находится в коллекции Рейс в Нью-Йорке.
[Закрыть] свидетельствуют о стремлении выявить характер этих молодых женщин. Особенно примечателен портрет Греты Молль, молодой венгерки, вышедшей замуж за Оскара Молля [425]425
Молль Оскар(1875–1947) – немецкий живописец.
[Закрыть] и бывшей, как и ее супруг, одной из самых верных учениц художника в студии на улице Севр, 56 и на бульваре Инвалидов. В этом лице, с несколько овечьим выражением, с полным и чувственным ртом и острым подбородком, Матисс самым естественным образом выявил азиатские черты, что подчеркивалось восточными вышивками на корсаже и фоном из полос цвета киновари и лазури.
Мы снова встречаемся с Востоком в рисунке, который, безусловно, можно считать шедевром, – в «Портрете Сергея Щукина» (Москва, Музей нового западного искусства), [426]426
Эсколье ошибается: рисованный портрет С. И. Щукина (1912) находится в коллекции Пьера Матисса в Нью-Йорке.
[Закрыть] почти монгольское лицо которого великолепно моделировано. Гораздо более обобщен и в то же время выразителен портрет Огюста Пельрена (1915), где как в рисунке, так и в гризайльной живописи проглядывает суровый стиль «Художника и его модели» (1916, Национальный музей современного искусства в Париже).
То же упрощение мы видим в портрете Сары Стейн (Пало Альто, Калифорния, собрание Сары Стейн), [427]427
Портрет Сары Стейн находится сейчас в Художественном музее Сан-Франциско.
[Закрыть] написанном тоже в 1916 году; ему можно предпочесть восхитительный этюд, сделанный с натуры (1916, собрание Анри Матисса), который был показан на Выставке художников независимого искусства, организованной в 1937 году в Пти Пале: прекрасная молодая еврейка – лицо, которое до сих пор можно встретить в Толедо на мозарабских службах в Санта-Мария-ла-Бланка.
Поскольку Матисс, по собственному признанию, испытал на себе все влияния своего времени и даже других эпох, то неудивительно, что двумя годами раньше, в 1914 году, им был создан в кубо-футуристском духе портрет Ивонны Ландсберг (Филадельфийский музей). В связи с ним Аньес Эмбер справедливо напомнила о «Неведомом шедевре» Бальзака. На самом же деле мы оказываемся в атмосфере, в которой гораздо больше от Серафитус-Серафиты [428]428
Одна из «Философских повестей» Бальзака.
[Закрыть] и в которой отлично чувствовал бы себя Гюго на Джерси. [429]429
С 1852 года Гюго, находясь в изгнании, жил на английском острове Джерси.
[Закрыть]
Беседы Матисса с Глезом, Меценже [430]430
Меценже Жан(1883–1956) – французский живописец-кубист.
[Закрыть] и Северини, о которых они сами мне часто рассказывали, несомненно, сильно повлияли на концепцию этого довольно неожиданного портрета. Эти «большие, изогнутые линии, как бы окружающие женщину лепестками, среди которых она выглядит как пестик цветка», – прием, заимствованный у Византии, – Глез тогда часто использовал его, например в своих «мадоннах с младенцем», имеющих всегда сферическую композицию. «Конструктивные» линии, заявил сам Анри Матисс, воспользовавшись словом, которое так любили кубисты и футуристы.
Как был принят этот «заказной» портрет? Невольно улыбаешься, читая, как остроумно и со знанием дела воскрешает этот эпизод Аньес Эмбер: «Нетрудно представить себе замешательство семьи модели перед столь новым видением внешности человека. В 1947 году Анри Матисс сказал: „Точность не есть правда“; он мог бы произнести эту фразу еще в 1914 году в ответ на критические замечания матери модели, объявившей, что этот портрет мог бы называться „неведомым шедевром“.
Брат модели, однако, относится к портрету восторженно и сравнивает его с византийской иконой. Он говорит о его великолепном цвете: серый стальной, черный, белый и оранжевый. Он добавляет, что художник на каждом сеансе полностью переписывает свою картину [431]431
По-видимому, каждый раз на новом холсте. [587]587
Ошибочное утверждение: Матисс перерабатывал картину, не обращаясь к другому холсту. Целый ряд картин художника фотографировался во время работы над нами. Эти фотографии представляют всегда различные состояния одного и того же холста.
[Закрыть]
[Закрыть]и часто рисует ручкой кисти длинные линии по свежему маслу для того, чтобы на нем остались как бы светлые полосы, через которые виден грунт холста». [432]432
Заметка Аньес Эмбер в кн.: Gaston Diehl. Henri Matisse.
[Закрыть]
Написанный два года спустя портрет Греты Прозор [433]433
Портрет Греты Прозор находится в коллекции Пьера Матисса в Нью-Йорке.
[Закрыть] отмечен аскетическим стилем. Лицо под большой шляпой по своему характеру напоминает некоторые портреты Маргариты, однако изогнутые линии кресла и тела, нагота которого чувствуется сквозь одежду, свидетельствуют о том, что это большое и очень продуманное полотно создано в тот тяжкий период, каким был для Матисса год Вердена, год 1916-и… Не модель ли послужила причиной того, что в полотне проступает какая-то лютеранская суровость, почти ибсеновская атмосфера?
Очень упрощен также написанный в это самое время «Майкл Стейн». [434]434
Портрет Майкла Стейна (1916) находится в Художественном музее Сан-Франциско.
[Закрыть] Но в 1918 году, с победой Франции, что очень остро переживал «нервий» Матисс, все изменилось. Наступил возврат к природе, к реальности жизни, к тому, что Гастон Диль правильно называет «неизбежным обращением к чувству», – период, где царствует новая модель: «Лоретта», «Лоретта в кресле», «Лоретта за чашкой кофе» и еще много лиц Лоретты (собрание Анри Матисса; Бременский музей и пр.).
Это была также эпоха создания «Трех сестер», картины, вошедшей в собрание Поля Гийома, [435]435
«Три сестры» (1916) в составе коллекции Поля Гийома перешли в Лувр.
[Закрыть] который начиная с 1917 года стремился приобретать работы Матисса. Эта прекрасная композиция, где, при всем фамильном сходстве, каждая из сестер изучена с острой проницательностью, выполнена в самой радостной цветовой гамме. Ее вполне можно предпочесть тому же сюжету, увеличенному для декоративного триптиха (его заказал для себя доктор Барнс) и в силу этого композиционно менее стройному. (Этими тремя сестрами были итальянская натурщица Лоретта и ее две сестры.)
Влияние Востока еще ощущается в портрете Демота (1918), [436]436
Портрет Демота находится в лионском Музее искусств.
[Закрыть] антиквара, в широком масштабе практиковавшего в ущерб Франции и нашим готическим памятникам элгинизм [437]437
Имеется в виду деятельность лорда Томаса Элгина (1777–1841), в 1811 году вывезшего из Афин мраморные рельефы Парфенона.
[Закрыть] и дошедшего до отправки за океан наших гасконских и лангедокских монастырей; это продолжалось до того дня, пока мой друг, герцог Тревизский, и я не мобилизовали во имя спасения французского искусства общественное мнение и не прекратили операции Демота и его «верной банды». Демот, которого я хорошо знал и который пытался нас обоих, герцога и меня, очаровать, пережил самого себя в этом внушительном портрете, очень близком к Эль Греко.
Пригвожденный к позорному столбу проницательным, порой даже до жестокости, гением Матисса, вот каким предстает перед нами этот чудовищный перевозчик наших средневековых замков, деревянных панелей времен монархии и каминов феодальной эпохи, этот расхититель памятников Франции: заостренный череп, сильно изогнутые брови, настороженный взгляд, большие уши фавна, прямой крупный нос над волнистыми длинными усами и седеющей бородой; этот «добрый апостол» напоминает «свидетелей Христа», столь часто представавших в творчестве художника из Толедо.
Радость жизни прорывается, наконец, в портрете «Белые перья» (1919, Миннеаполис, Институт искусства), триумфе излюбленной в то время натурщицы, темноволосой Антуанетты. Мечтательное лицо куртизанки, достойное сравнения с дорогими сердцу Аретино, Тициана и Веронезе венецианками, с сильно выступающими скулами, убегающим подбородком, ртом, четко подрисованным карминной помадой, тонким и длинным носом, блестящими коричневатыми с золотистым отливом глазами, сияние которых оттенено подводкой, с бровями, скошенными несколько по-японски (тогда их еще не выдергивали), под огромным пером «амазонка», чудесным страусовым пером, украшающим большую шляпу из итальянской соломки.
Мы узнаем здесь Матисса, сына модистки и мужа модистки, как и прежде влюбленного в женские уборы, чувствительного к нежной роскоши восточных тканей, бывшего в то время одним из завсегдатаев у Пуаре, [438]438
Пуаре Поль(1876–1944) – наиболее модный парижский модельер первых двух десятилетий XX века, широко пользовался мотивами декоративного искусства Востока.
[Закрыть] за чьими поисками он следил с живейшим интересом; он не мог удержаться от того, чтобы не использовать по своему вкусу подобный головной убор; все это происходило в то же самое время, когда Рауль Дюфи создавал прекрасные модели для мастерских «шелкового» Бьянкини, [439]439
Бьянкини– лионский фабрикант, владелец шелкоткацкой мануфактуры, для которого Дюфи в двадцатые годы регулярно выполнял эскизы тканей.
[Закрыть] используя фетр или соломку, драпируя газ и бархат.
Матисс рассказал Альфреду Барру о том, как он стал модисткой. Не найдя в продаже нужную ему шляпу, художник решил изготовить ее сам. Он купил шляпу с большими полями, белые страусовые перья и черные ленты, подбитые белым; затем портретист Антуанетты принялся украшать огромную шляпу перьями «амазонка» в стиле миледи из «Трех мушкетеров», подчеркнув барочный стиль головного убора тем, что украсил волосы модели бархатными бантами, которые одновременно приводят на память фонтанжи [440]440
Фонтанж– кружевной головной убор XVII–XVIII веков.
[Закрыть] века Людовика XIV, локоны «а л’англез» эпохи романтизма и прическу «за мной, мальчики» времен Жип. [441]441
Жип– псевдоним графини де Мартель (1850–1932), французской писательницы и карикатуристки.
[Закрыть] Вот так большой художник вполне мог бы открыть салон мод или салон дамских шляп. Добавим, что один из предварительных набросков, выполненный серебряным карандашом, напоминает самые прекрасные рисунки великого Гольбейна.
Здесь опять торжествует изогнутая линия, столь распространенная в эпоху барокко, и от которой (идя на жертву) художник тем не менее отказывался неоднократно: в картинах «Уголок мастерской», написанной около 1900 года, «Розовая и голубая голова», «Художник и его модель», «Урок игры на фортепиано» и в ряде других композиций. Однако очевидно, что Матисс обычно избегает углов и треугольников (что и отличает его в основном от кубистов). Его линия – потому что существует особая матиссовская линия – остается, прежде всего, изогнутой и извилистой, что роднит Матисса с барокко и даже (достаточно вспомнить его пристрастие к креслам эпохи Луи Филиппа и Второй империи) с рококо. И пусть не оспаривают этот факт, ссылаясь на страсть к примитивам, на склонность к самому раннему средневековью, которой Матисс дал немало доказательств.
В 1924 году следуют один за другим три восхитительных женских портрета, среди них «Баронесса Гурго», [442]442
Портрет баронессы Гурго находится в парижском Национальном музее современного искусства.
[Закрыть] высокая красивая американка, спортивная и динамичная, вполне способная метать диск и побеждать в Спарте. Я хорошо знал ее и, признаюсь, никогда не видел у нее этого выражения меланхолии и даже глубокой грусти, которую излучает портрет. Возможно, что прекрасный портретист, каким был Анри Матисс, увидел гораздо больше, чем случайный гость, приглашавшийся на дружеские трапезы на Елисейских полях и на улице Лиль, где Наполеон и Ева Гурго принимали «весь Париж» и даже «весь Мадрид», поскольку там нередко можно было встретить не только сливки аристократического предместья, но и герцога и герцогиню Альба, не говоря уже о каких-то там инфантах.
Любопытное предзнаменование. Прекрасное лицо на холсте, написанном в 1924 году, когда Матисс еще не был знаком с Лидией Делекторской, как бы предвозвестило появление великолепной славянки, остававшейся в течение последних двадцати лет жизни художника его несравненной моделью, превосходным секретарем и постоянной вдохновительницей.
На прекрасном рисунке 1936 года изображена мадам Хатчинсон, сидящая, облокотившись, на козетке времен Реставрации; несколько косящие глаза, длинная лебединая шея, которую так любили средние века и Анри Матисс, удлиненное лицо во вкусе Эль Греко, длинный и изящный нос, широкий лоб, за которым угадывается недюжинный ум, – все это ставит эту работу в один ряд с рисунками, которые можно сравнить не только с графикой Энгра и Делакруа, но и с Пизанелло [443]443
Пизанелло Антонио(ок. 1395–1455/6) – итальянский художник.
[Закрыть] и Рембрандтом.
В то же время новая модель, княгиня Елена Голицына, позирует Матиссу не только для своего портрета, крайне стилизованного и очень «барочного», одетая в одно из тех роскошных венецианских платьев, которые создавал тогда Фортуни, [444]444
Фортуни– французский модельер, выполнял эскизы для тканей.
[Закрыть] но также и для многочисленных композиций.
По всей вероятности, это она – темноволосая красивая молодая женщина – на полотнах: «Женщина с шарфом», «Женщина на красном стуле», [445]445
Эсколье ошибается: в «Женщине на красном стуле» изображена не Голицына.
[Закрыть] 1936 (Балтимор, Музей искусства, собрание Кана), «Янтарное ожерелье», 1937; «Читающая женщина на черном фоне», [446]446
Для «Читающей женщины на черном фоне» позировала не Голицына, а мадемуазель Жавор.
[Закрыть] 1939 (Париж, Музей современного искусства); «Идол», 1942 (Нью-Йорк, собрание Альбера Д. Ласкера); «Женщина в белом платье», [447]447
Для «Женщины в белом платье» на самом деле позировала мадам Хифт.
[Закрыть] 1946. Княгиня Елена занимает главное место и на картине «Королевский табак», [448]448
Эсколье ошибается: для картины «Интерьер. Королевский табак», как и для «Идола», позировала не Голицына, а Моник Буржуа.
[Закрыть] 1942, написанной в трехцветной гамме (для Анри Матисса, хотевшего в 1916 году отправиться на защиту Вердена, как и для всей Франции, все тогда было трехцветным).
Однако очень часто художник просит темноволосую княгиню Голицыну и светло-русую Лидию позировать вместе. Так, альбом «Verve», 1945, в значительной части посвящен им обеим. [449]449
Выпуск «Verve» 1945 года не содержит изображений Голицыной, которая перестала позировать Матиссу в 1940 году.
[Закрыть]
Как мы знаем, Матисс задолго до них хорошо разбирался в элегантных женских туалетах. Для человека, дружившего с Пуаре, для завсегдатая Русского балета, на представлениях которого, как, например, в 1910 году в Опере, зал являл не менее интересное зрелище, чем сцена, поскольку жены послов, принцы и принцессы в амфитеатре и в ложах демонстрировали роскошнейшие туалеты, диадемы и исключительной работы драгоценности, для человека, принятого в домах магнатов в Соединенных Штатах, для Матисса, уже до этого глубоко впитавшего королевскую элегантность Веласкеса и Гойи, великолепные модели ведущих парижских домов мод не представляли собой открытия, как это казалось Аньес Эмбер.
Однако нельзя не согласиться с ней в том, что «обе молодые женщины, которым нравилось наряжаться в так называемые „стильные“ платья ярких расцветок и с широкими юбками, странным образом стимулировали гений художника». Так, в 1940 году были написаны три «Разговора», [450]450
Дружеское отношение Анри Матисса позволило мне получить рукописный каталог его работ за восемь лет, с 1938 но 1946 г.
[Закрыть]«Желтое платье и платье из шотландки», где княгиня Голицына изображена [451]451
Для трех «Разговоров» 1940 года позировала не Голицына, а турецкая княжна Нези Хамиде Шавкат. «Желтое платье и платье из шотландки» является одной из этих трех картин.
[Закрыть] в лимонно-желтом платье сидящей в глубоком кресле цвета желтого кадмия, а светловолосая Лидия – в романтическом туалете, с корсажем цвета марены, с короткими рукавами в стиле Карла X и широкой юбкой в пунцовую, ультрамариновую и изумрудно-зеленую клетку.
За исключением двух мужских портретов, остальные портреты 1940–1945 годов изображают женщин. Оба мужских портрета сделаны углем; первый датируется 1939 годом, на нем представлен бывший ученик Гюстава Моро, румынский художник Паллади, [452]452
Паллади Теодор(1871–1956) – друг Матисса.
[Закрыть] чей тонкий иранский силуэт долгое время имели возможность видеть фланеры с набережной Орлож; другой датируется августом 1946 года, это «Ноль Леото», [453]453
Леото Поль(1872–1956) – французский писатель и художественный критик.
[Закрыть] подаренный Андре Рувейром музею в Ниме; этому лицу, тщательно изученному художником и производящему на зрителя какое-то тревожное впечатление, всю его характерность придают три острых штриха – тонкий, с горькой складкой рот и прищуренные за стеклами глаза.
А сколько еще других лиц, среди которых немало знаменитостей! Вот строгий и чистый мастерской рисунок серебряным карандашом – известный композитор Сергей Прокофьев, рисунок, выполненный в 1921 году, год спустя после постановки «Песни соловья», [454]454
В 1920 году по заказу Дягилева Матисс выполнил для балета «Песнь соловья» на музыку Стравинского декорации и костюмы.
[Закрыть] русского балета, декорации и костюмы для которого были созданы Матиссом; пылкий и властный профиль Монтерлана, вырезанный резцом на черной поверхности линолеума; Аполлинер, идеализированный воспоминаниями; Поль Матисс, внук художника, изящный эфеб с узким лицом, напоминающим образы Эль Греко и Веласкеса; Илья Эренбург (1946), чей левый глаз мечтательным выражением контрастирует с правым, наблюдающим; прелестные рисунки углем, сделанные с Джекки – Жаклин Матисс, внучки художника; трепетные профили мадам Лериш. [455]455
На самом деле Матисс изображал не мадам Лериш, а дочь профессора Лериша Жаклин.
[Закрыть] Что касается «Профессора Рене Лериша» – портрета углем, хранившегося у этого великого врача-практика, – то по глубине и силе он превосходит рисунок, принадлежащий Музею декоративных искусств.
Но что бы там ни говорили, основной вдохновительницей художника, благодаря великолепной пластике, красоте и выразительности лица, благодаря уму и характеру, осталась Лидия Делекторская. Начиная с 1935 года Лидия, поселившаяся тогда в Париже в отеле Лютеция, вдохновляет художника на создание шедевров: «Синие глаза» (Балтимор, Художественный музей) – портрет, отличающийся поразительным сходством, которое я могу подтвердить; «Сон», [456]456
«Сон» (1935) находится в коллекции Пьера Матисса в Нью-Йорке.
[Закрыть] ставший популярным благодаря афише Выставки художников независимого искусства в 1937 году, – Фернан Мурло сделал по моей просьбе с этой афиши превосходное факсимиле; «Обнаженная с синим ожерельем» (1936) (собрание П. Розенберга), где лицо, несмотря на то что оно едва намечено, все же нетрудно узнать.
К 1935 году относится другой замечательный рисунок – «Портрет молодой женщины»: Лидия, одетая для прогулки, сидит в большом кресле эпохи Ренессанса, причем его прямые линии контрастируют с изгибами лица и округлостью женского тела, закутанного в широкое зимнее манто (рисунок углем помечен 20 ноября 1935 г.). Картина 1936 года «Зеленая блуза» тоже представляет собой бесконечно похожий портрет Лидии Делекторской.
Значительно более стилизована, хотя в ней по-прежнему можно узнать прекрасную натурщицу-славянку, «Большая лежащая обнаженная на клетчатом фоне» (Художественный музей в Балтиморе, собрание Кон, 1935), называемая еще «Розовая обнаженная».
Среди многих рисунков пером, посвященных Лидии, как, например, «Художник и его модель» (1935), «Болгарская блуза», «Обнаженная, лежащая на спине», в великолепном ракурсе, среди множества картин, таких, например, как «Вышитая блуза» (собрание П. Розенберга), которой присуща акварельная свежесть красок, выше всех других позволительно поставить два превосходных рисунка: поясной портрет, где Лидия лежит, откинувшись в кресле, подняв обнаженные руки, частично скрывающие профиль, и, наконец, голову, трогательную, напоминающую Мелисанду, оплакивающую свои длинные, воспетые Дебюсси, [457]457
Имеется в виду опера Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелисанда» (1902).
[Закрыть] волосы, с несколько разным выражением обоих глаз, – патетический образ тех мечтательниц, которых преследует людская жестокость.
Достаточно было бы оставить после себя только это, нарисованное углем лицо, чтобы навсегда войти в число величайших портретистов Франции.
