Текст книги "Ключи от цивилизации"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

Лейтенант Русанова получила допуск через семь дней, Иштван через восемь, а на девятый пятую команду зеленого патруля подняли по тревоге. Жизнь входила в обычное русло.

Русанова и Федорович стояли перед полковником Казаковым и получали инструктаж. Задание типичное, если бы не одно «но» – в группе три новичка. Пусть обкатанных, десять раз по «зеленке» прошедших, но по учебной программе, а тут серьезное дело.

– Товарищ полковник, они зеленые, – пытался втолковать ему капитан, но тот неумолим был:

– Вы и есть «зеленые» капитан Федорович. Задание ясно?

– Так точно, – выпалив недовольно, вытянулся.

– Двадцать минут на сборы. Кругом ма-арш!

Стася и Иван вывалились из кабинета и застыли перед ребятами. Пару секунд рассматривали их и Федорович рыкнул:

– В арсенальную, бегом! Загрузка по полной программе! Вперед!

Семь пар ног дробно застучала по мрамору.

– Сван, пластид! – крутанул мужчине коробку капитан.

– Детонаторы?

– У меня, – бросила Стася, вдевая их в чехлы на куртке.

– Резвей, братья, резвей! – подгонял капитан собиравшихся. – Ян, рацию проверь на месте. Все включили переговорники! Чиж! Куда ты шашки суешь, олух! Выкинул! Выкинул, сказал!

Иштван сунул ему запасной автомат-пистолет и пару обойм:

– Поверь, это лучше.

– Что хоть затевается?

– Задание на месте получим. Но, судя по сборам, будет горячо, так что не стесняйся, греби все что получиться.

– Аким! – окликнула мужчину Стася – кинула ему дополнительный нож в ножнах. Тот поймал, прикрепил к лодыжке. Сван под завязку набил в карман глушителей. Стася упаковалась по уши, с алчностью Кощея сгребая пластид и обоймы.

– Все?! Попрыгали! – приказал Иван. Бойцы дружно изобразили зайцев, но четверо сыграли кенгуру. – Мамонты, вашу!… У кого брякает?!

– У меня, – вздохнула Русанова, переложила одну обойму в карман брюк сзади.

– Попрыгали! Опять локомотивы колесами стучат?! Шалович, чем брякаем?! Выкинуть к чертям! Пацавичус, почему рация плохо прикреплена?! Бегом исправились!!… Еще раз попрыгали!… Кругом! Бегом!

В бокс влетели за две минуты до исходной точки.

Дежурный диспетчер, заклинивая двери, показал через стекло сначала два пальца, потом десять – двадцать часов на все про все. Стася переглянулась с Иваном: коридор сделали по максимуму, но успеем ли?

Должны!

Бойцы замерли в привычной позе спинами друг к другу. Отсчет пошел.

– Куда провалимся? – без надежды на ответ, спросил Аким.

– Сейчас узнаешь, – залихватски улыбнулся Сван.

Предрассветные сумерки – прекрасное время для военных действий, только неясно с кем воевать.

Патруль вышел на склоне и замер, обозревая пространство с межгорного плато: овальную долину с озерами, лесом и белым городом, стоящем больше на воде, чем на земле. Плавучие сады, мост, соединяющий две половины города с ровными, прямыми улочками и каналами с канаэ, причалами. Площади с храмами-пирамидами в центре и плоские крыши двухэтажных домов, переходящих к периферии в мазанки с тростниковыми кровлями. Все это было покрыто туманом вьющихся из домов дымков и окружено грязевыми банками, зарослями тростника, скальными породами. Не узнать город было сложно.

– Долина Анауак, Теночтитлан, – прошептала, чертыхнувшись Стася.

– Америка? – осипло от растерянности, спросил Ян.

– Америка, – заверил капитан. – Ацтекская цивилизация. 1355 год.

– Ох, хлебнем, – вздохнул Иштван, невольно присаживаясь на корточки. Лицо руками потер, прошептал. – Помогите все святые всем попавшим сюда.

Патруль хмуро уставился на него. Каждому было ясно, что лучше к динозавру в гости завалить, чем мимо ацтеков хоть транзитом пробежать.

– Святые заняты, – буркнул Иван. – Нам помогать придется. Трое школьников – два мальчика и девочка, отстали от группы и были взяты в плен предположительно в этой области. Нужно их найти и доставить домой. Все как всегда.

– Угу. «Обычное» задание, – с сарказмом бросил Аким, покосившись на Стасю: ты это нормальным считаешь? – Какой идиот сюда детей притащил?

– Экскурсовод уже получает свою дозу призов. Обсудим его будущее или займемся будущим детишек?

– Н-да, – поджал губы мужчина: не возразишь командиру.

– Сколько лет детям, внешность? – спросил Николай, с прищуром оглядывая лежащий внизу лес на подходе к городу, переходящий в топь. На сердце тяжко было, чуял, что здесь похлеще и погорячей, чем в Ачхой-Мортане будет.

– Файлы в очках. Всем надеть и просмотреть. Включить лингваторы.

– Когда дети пропали?

– Два с половиной часа назад.

– За это время их могли в жертву принести, – заметил тихо. Хоть и не блистал знаниями о жизни ацтеков, тольтеков, инков и прочей братии, но о нравах их слышал. Те еще доброхоты.

Сван проверил маячок, стоя на краю валуна и бросил товарищам:

– Похоже они в городке.

Все выставили часы – маяк дрожал.

– Какой план? – спросил Ян.

– Настраивай датчик связи и транслятор, готовь коридор. Это твоя главная задача. А наша… Стася, Сван идете вперед. Аким остаешься здесь и внимательно следишь за всем, что происходит. Прикрываешь наши спины. Твое дело обеспечить безопасность в точке и быть готовым сделать нам «зеленку» в любой момент.

– Понял.

– Иштван, Чиж, идете за первой парой. Дистанция пятнадцать метров. Мы за вами. Не светится. Помните, индейцы встают до рассвета. Как услышите нудное гудение, прикидывайтесь хоть кукурузой, хоть родником, потому что это начало их дня и не пройдет часа – вся толпа будет на ногах и станет шнырять по округе. Смотрите в оба и постоянно будьте на связи. Хоть стихи читайте, мне по стебли моиса, но я вас слышать должен, уверенным быть, что вы внезапно не представились. Места здесь гиблые, времена хуже не бывает. Нравы – деятельность инквизиции просто благотворительность по сравнению.

– Мальчиков можно поискать в тельпочкалли, – заметила Стася. – Внешность у них колоритная, вряд ли их продали или в жертву отдали. А девочка… с ней хуже. Сейчас по местному времени начало радостного месяца.

– В смысле особой радости можно не ждать? – поморщился Ян.

– Нам – не знаю, девочке точно. В это время они приносят жертву Богине Молодого Зерна – девочку-рабыню и объедаются кукурузой.

– За-ши-бись, – протянул забывшийся Николай, вглядываясь в очертания внизу. Лес конечно хорошее прикрытие, но индейцы особая раса, с феноменальным слухом и чутьем. Незаметно по их земле пройти вряд ли получится.

Шалович хмуро и чуть испуганно поглядывал на городок вдали.

– Аким, только не спи, – предостерегающе качнул перед лицом мужчины пальцем Сван. – Ты нам тыл прикрываешь.

– Шутишь? – насупился тот. – За придурка не держи.

Действительно, каждый понимал, что попали они куда лучше вовсе не попадать, и не факт, что вернуться, но хуже – не факт, что детей вытащат. И дай Будда, Кришна и Господь, чтобы лишь с боем детей вырвали, а не к ним прорывались. Потому как в таком случае шансы их вытащить вовсе призрачными становятся.

Какой там спать?

– Двинулись ребята, – прошептал Иван, стягивая ремешки с куртки и сцепляя их карабинами. Стася ему свои подала, уже скрепленные – вместе поучилась достаточная длинна для спуска.

Первым спустился Сван. Огляделся и крутанул ладонью как пропеллером: следующий. Стася скользнула вниз, замерла, прислушиваясь и приглядываясь, и кивнула напарнику, выставив сначала три, потом четыре пальца: вперед, идем в трех– четырех метрах на параллели друг от друга.

Тот под козырек взял, фыркнув и нырнул в чащу.

Чапультепский лес так себе удовольствие, а дикий древний и вовсе экстрим не для слабонервных. Жарко, влажно, насекомых до и после бесконечности, гадов ползучих, хищников голодных, зверья непуганого – кишмя. И все это на просторах лиан, зарослей кустов и деревьев, сучьев, трухлявых остовов, листьев под ногами. Там термитник гудит, здесь муха жужжит, там леопард зевает сидя на ветке, тут удав на завтрак ползет. И меж всего этого счастья крадутся патрульные и чуют, что не одиноки. Индейцы мерещатся.

– Стася?! – вызвал по переговорнику капитан.

– Ну? – остановилась, вглядываясь в силуэты деревьев впереди.

– Что видишь?

– Догадайся, – буркнула, на Сван покосилась. Тот за дерево спрятался и жестом показал: вижу впереди двух чужаков. Женщина тоже за стволом притаилась, передала:

– Замрите.

– Сколько?

– Двое.

– Пропусти.

– Лишь бы нас пропустили, – вклинился Сван. Через минуту мимо него промчались два подростка, с гиканьем догоняя друг друга. Колоритные, хоть с боку, хоть со спины. Глянешь и не ошибешься – ацтеки. Набедренные повязки – маштли, в ушах заглушки из элитного кирпича, на лицах и теле татуировки, на шее сумки – гонцы.

Просвистели как торнадо и опять тихо стало. Первая пара вновь движение начала и оба присели, услышав далекий утробный звук – в городе утро объявили и побудку по всем правилам ацтекской общины. Сейчас весь город дружно потянется на омовение, потом на завтрак и по рабочим местам. Это знали «старики» – довелось с ацтеками познакомиться, было горячее дело, почти в точности такое же хоть и севернее этого места и много раньше – лет триста назад. Тогда ацтеки еще поселеньями обходились и пройти проще было.

– Ну, все, братцы, экстренная молитва, – прошептал Иштван. – У меня четверо по курсу. Охотники, мать их Коатликуэ. Идут на меня.

– Уходи.

– Куда?

– Да хоть в небо!

– Понял.

И выпустив из дополнительного ствола пистолета стрелу, взмыл по леске вверх, завис в воздухе.

– А впереди кактусы командир, за что там зацепимся? – спросил.

– А левее топь.

– Справа тоже топь и тростниковые заросли, – передали, кто что увидел.

– Сбор в тростнике, – объявил Федорович.

И хоть до него было метров триста, добирались почти час, то и дело, пережидая пока не пройдут ацтеки. Время работало против патруля и собравшиеся в тростниковых зарослях это понимали. Капитан снял берет, обтер лицо и объявил:

– Рискнем. Иштван, Ян, занимаете позицию с максимальным обзором, берете под прицел каждого и прикрываете нас. На дислокацию десять минут. Мы двумя группами идем в город напрямую, не скрываясь прочесываем улицы. Очки не снимать, оружие держать наготове.

– Самоубийство командир, – предупредил Сван.

– Дома обсудим, – и нажал кнопку на наушнике. – Аким прикрываешь.

– Понял.

– Что с «зеленкой»?

– Канал держат.

– Хорошо. Разбежались, ребятки.

Пеши и Пацавичус разошлись в разные стороны.

– Предлагаю перевести ботинки на воздушные подошвы. Во-первых, топь и канал иначе не перейдем, во-вторых, аборигенов это наверняка потрясет, – сказала Стася.

– Логично, – кивнул Иван. Бойцы перевели блок стрелы на ботинках и приготовились к выходу на сцену. Сван зажал под мышками пистолеты-автоматы, по одному на каждую руку, и капитан, заметив его решительность, объявил всем. – Работаем чисто, чтобы не вызывать и не подставлять «синих».

– Потом возвращаемся домой и дружно убиваем «оранжевых», чтобы они больше трассы в гиблых местах не прокладывали, – тем же тоном передал Иштван. – Второй позицию занял.

– Седьмой позицию занял, – доложил следом Ян.

– Двинулись, – приказал капитан.

Когда они вышли из тростниковых зарослей, работающие у канала женщины в длинных, расшитых рубашках замерли, кто-то вытянулся, бросив кувшины, но ни одна не закричала и не побежала с визгом в город. Уже хорошо.

Капитан рубанул ладонью, давая понять своим: разделились. И пошел с Николаем чуть левее, а Сван и Стася чуть правее, плавно обтекая глазеющих.

– Спокойно, ребята, главное, спокойно.

Вид здоровяков в черном с зелеными головными уборами, бредущих по воде яки посуху произвел неизгладимое впечатление на аборигенов – пара женщин, как только патрульные поплыли уже над землей, рухнули на колени и запричитали благословление Крылатому Змею, пославшему им своих друзей. Остальные так и остались истуканами стоять.

Патруль вышел с «набережной» в город без препятствий.

Стася и Сван переглянулись, увидев почти проспект, прямой, как перпендикуляр.

– Нормально, – ухмыльнулся мужчина.

Улочка идущая меж тростниковых, обмазанных и раскрашенных хижин без окон, прямо к ступенчатому храму была людной. Женщины в каждом дворе занимались одним и тем же – терли маис, готовили пищу. Дети: кто играл, кто помогал родителям. Худой мужчина и подросток поднимали в огромный вкопанный в землю кувшин зерно в корзинах по лестнице. Девушка выкладывала лепешки на плоское блюдо, другая скручивала волокна хлопка веретеном, некоторые детишки крутились возле ритуального столба – жизнь кипела, но как только взгляд ацтеков встречался с фигурами в черном, спокойно идущими по улице – замирала.

Слева на поле юноши играли в тлачтли – разновидность баскетбола, но как только нападающий увидел патруль, мяч выпал из его рук. Команда застыла. Пара секунд и трое сорвались с места, помчались вверх по улице.

– Гонцы ушли, – бросила Стася в переговорник.

– Будьте готовы.

– Вижу тельпочкалли, – бросил Сван и кивнул напарнице на двор справа. Мужчины с завязанными на плече плащами обучали мальчишек от пяти до десяти лет воинскому искусству, один хлопал видно провинившегося мальчика шипастой веткой магея.

При виде незнакомцев в черном все замерли. Дети опустили палки и луки, взрослые настороженно впились глазами в лица пришельцев. Острые взгляды были нехорошими, пытливыми и чуть недоуменными. Было ясно, что ацтеки кинулись бы на гостей, но что-то непонятное сдерживало их.

Сван остановился перед татуированным пожилым индейцем с орлиным носом, решив, что он старший, и, занял позицию так, что под прицелом сразу оказался и двор школы и улица. Стася пошла искать мальчиков. К ее сожалению их нигде не было, только краснокожие, черноволосые ацтеки темными глазенками следили за каждым ее шагом:

– У меня чисто, – буркнула в переговорник.

– Жаль, – вздохнул Иван и Сван. Последний кивнул Русановой – уходим.

Путешествие по древнему городу продолжалось.

Народ начал стекаться, чтобы посмотреть на пришлых, тихо переговаривался, обсуждая их и строил предположения, зачем появились. Из обрывочных разговоров стало ясно, почему их не трогают: черный цвет ацтеки считали высшим воинским – жреческим, а зеленый королевским. И явление людей в черном с зелеными головными уборами большинством расценивалось, как высокая честь, знак Богов о избранности народа, который посетили не иначе посланники Тлалока, самого требовательного и бескомпромиссного божества.

– Ребята, как только они поймут, зачем мы появились, на нас кинутся, – сообщил тихо капитан.

– Так и сказали? – спросил Сван.

– Для них честь и радость умереть от рук Богов, – предположила Стася.

– Здорово. Но у меня на всех боезаряда не хватит.

– У нас еще одна школа, – сообщил Чиж. – Кажется, нашли.

– Кого?

– Мальчики. Двое. В состоянии шока.

– А девочка?

– Нет.

– Чиж уведет детей, а мы с вами встречаемся у храма. Стася, ты скорей всего права, девочка там, – передал капитан.

– Дети сказали?

– Мальчики ничего не могут сказать, – с глухим рокотом злости проскрипел Чиж. – Ты бы их видела!

– Я и не такое видела, – угрюмо бросила женщина, обозревая пространство впереди – толпа во главе с мужчиной в набедренной повязке с декорированными черепами концами, которые были обернуты вокруг талии и в черном плаще, завязанном на плече.

– Жрец, – отчего-то сразу определила Стася. – К нам послы.

– Пошли их, – посоветовал Аким.

Сван фыркнул:

– Вряд ли поймут.

– И точно не пойдут.

Им пришлось остановиться, потому что плотная стена индейцев просто не давала возможности пройти без боя, а стрелять не хотелось. Жрец начал приветствовать гостей, махнул рукой, и вмиг раскрывшаяся толпа пропустила процессию из юных богато одетых девушек, несущих дары. Блюда с моисом, авакадо, бусами, кувшины с зерном, травы, полотно с вышивкой, изумруды, нефритовые поделки, золотые статуэтки, начали складывать к ногам пришельцев.

Стася качнула пальцем: не надо.

Жрец тут же выставил руки, останавливая девушек. Чуть склонился, вглядываясь в лицо женщины и, выставил ей открытую ладонь, предлагая сказать, чего она хочет.

– Девочку с золотыми волосами, – почти четко сказала, повторяя за лингватором в ухе.

Жрец выпрямился, закаменел.

– Как отдать то, что не имеет цены и как не отдать тем, кто сами бесценны?

– Отдать, – повторила твердо Стася.

– Ребята, у Чижа проблемы. Его окружают и зажимают, – сообщил Иштван.

– Нас тоже зажали. Девочка у жрецов, – сообщила Русанова.

Жрец, после долгих раздумий, развернулся и, приглашая следовать за собой, нехотя побрел вверх по улочке. Следом толпа, любопытствующей массой шествовала рядом, все больше сужая пространство вокруг гостей.

– Братцы, как хотите, но мальчишек вытаскивайте, – отдал приказ Федорович.

– Мне придется снять засевшего в тростнике плевателя.

– Аккуратно.

– Ааабижаешь! – тихий хлопок был различим лишь в переговорнике.

– Мы идем к храму, – отрапортовал Сван. – Наступают на пятки.

– Командир, у нас намечается заварушка, – передал Иштван.

– Прикрой Чижа с детьми и отходи вместе с ним. Аким прикрой их.

– Понял!

Судя по монотонным хлопкам, начался бой. Стася поморщилась и ускорила шаг: нужно найти девочку и успеть вывести. У них от силы пять минут на это.

– В любом случае, хотя бы двоих вывели, – сказал ей Сван, понимая, что как только слух о бое докатиться до центра города, их возьмут в кольцо и они окажутся в самой гуще горячих событий.

– Еще не вывели.

– Чиж в сторону! – донеслось. – Парней сюда, ну!

– Похоже, мы движемся к апогею, – пожевал губы Сван.

– Ребята, прикрываю двойку и четверку. Жарко. Меня пока скидывайте, – сообщил Аким. Сван и Стася переглянулись и ринулись к храму бегом.

– Ян, как "зеленка"? – спросил командир.

– Есть!

– Чиж, уходишь вместе с детьми!

– А-аа! Твою… Су… Б…

– Не засоряйте эфир, юноша.

– Детей прикрывай!!

– Чиж, уходи оттуда!!

– Аким, вниз! «Зеленку» внизу! Нам их не поднять!!

Стася и Сван влетели в храм, отпихивая жреца, Иван подоспел с полминутным опозданием и занял позицию у входа. Чтобы возмущенные подобным непочтением ацтеки сдержали свои страсти, пришлось выпустить очередь в ноги, останавливая их рвение. Пауза в минуту от силы, но все же на минуту, на целых шестьдесят секунд, шестьдесят шагов.

Стася и Сван разделившись, полетели по помещениям, вламываясь в комнаты, вспугивая и возмущая знать. Особо резвые начали отвечать и Сван ввязался в драку. Стасе пока удавалось обойтись менее радикальными способами. Одних выстрелом в пол остановить одних, других ногами в грудь и пистолетом в зубы. Страсти назревали с нешуточной прогрессией, а девочки все не находилось.

– Она здесь!! – закричал Сван. – Меня зажали!

Русанова бросилась к нему чуть не по головам бегущих к ней воинов. Резкий разворот и уход влево, скольжение по краю барельефной стены и женщина разминулась с основной массой желающих взять ее.

– Чиж не уходит!!

– Выкини его на…!! – заорал Иван.

– Я ваш, – объявил Аким. – Мальчишек отправили. Здесь индейцев как муравьев.

– Меняй позицию.

– Я пробью «зеленку» у края тростника справа, – бросил Ян. – Двигайте ко мне, тот коридор закрыт.

– Все стягиваемся к семерке! – постановил Иван. – Стася, Сван? Что у вас?

Стася как раз разминалась с воинами, весьма умелыми натренированными мужчинами, а Сван пытался отбиться от других и при этом прикрыть поскуливающую от страха девочку.

– Не молчать!!

– Бога… Душу… – рыкнули оба.

– Так-то, – вздохнул капитан.

Стася поднырнула под рукой воина и, прокатившись по полу, откинула стопой в колено другого с дороги.

– Ребята, к храму подтягиваются лучники и мальчики с боевыми топориками. Лица приятной суровой раскраски, – предупредил Ян.

– У нас толпа на хвосте, командир, – бросил Иштван. – Будем пока кружить.

– Стася, сколько вам надо времени?

Женщина глянула – до Сван и девочки один зал… и человек двадцать горячих аборигенов.

– Пять минут.

– Иштван, десять минут на круг! – передал приказ Федорович.

– Ясно!

– Ян, пятиминутная готовность!

– Жду.

Стася вспрыгнула и пробежалась по краю стены, плечом откинула насевшего на товарища индейца, второму оружием по лицу съездила. Перехватила девочку и дала очередь отпугивая ретивых – ацтеки лишь на секунду дрогнули. Сван развернувшись и выказав потрепанное спаррингом лицо принялся работать локомотивом, прокладывая путь вперед – достали его и разозлили донельзя. Станислава прикрывала его и девочку со спины. По дороге пришлось таки двух индейцев угомонить, иначе либо ребенка, либо мужчину убили.

Патрульные вывалились на улицу и в тот же миг Иван дал залп в гущу толпы, заставляя праздных любопытствующих раздвинуть свои ряды и пропустить гостей.

Сван подхватил икающего от ужаса ребенка на руки и рванул за капитаном, Стасе пришлось отстреливаться. Игра закончилась – в бой вступили лучники и на патруль посыпались стрелы. На удачу, Ян успел нанести удар и произвести смятение в рядах ацтекских стрелков, но второй залп мог оказаться более продуктивным, поэтому мешкать не стоило. «Зеленые» рванули со всех ног, давай предупредительные залпы по желающим их остановить.

– Командир, идем к тебе! – крикнул Аким.

Их зажали на улице. Пришлось воспользоваться дворами и, кружить по ним, уходя от стрел и ретивого воинства с топорами и дубинками. Уже ближе к каналу Сван достали стрелой в руку. Пока Стася перехватывала девочку, мужчины встретили волну лобовой атаки. Индейцы сыпали со всех сторон, намекая, что их много и они упрямы, «зеленые» же злы и с рычанием били всех, кто подступал.

В воздухе уже не только стрелы свистели, но и метательные топорики. Один воткнулся в жердь стены над ухом Ивана и тут же улетел обратно, навстречу со лбом хозяина. Сван злой из-за ранения ревел как морал в брачный период и щедро раздавал удары, стрелял во все, что двигалось. Стасе пришлось вести отстрел, постепенно продвигаясь в сторону от гущи насевших, уводя ребенка.

Аким и Иштван, сходу врубились в драку, образовали коридор. Один схватив Сван за шиворот откинул в сторону от летящего ему в голову топора и выстрелом снял еще одного метателя. Другой прикрыл Стасю и девочку. Перехватил ребенка и потащил к точке уже под прикрытием женщины.

– Уходим!!

Патруль вывалился к реке и был обстрелян из духового оружия. Куртка Ивана как и Акима, превратилась в шкуру ежика, но к счастью никто из людей не пострадал, а второго залпа ядовитых шипов не последовало – Ян систематично угомонил основных «плевателей».

– Зеленка есть, командир, – сообщил.

– Здорово, только нас еще нет, – оттер кровь с губы Иштван и выстрелом откинул особо назойливого ацтека – надоел!

– Вы окружены.

– Новость, – буркнул Аким, перебираясь через канал, окруженный товарищами. Индейцы не остановились – кто на каноэ, кто вплавь кинулись за ними, а те, что засели на другом берегу нетерпеливо ждали гостей, чтобы, наконец, тоже поучаствовать в сражении. Складывалось впечатление, что взять патруль становится делом чести и жизни ацтеков.

– Да откуда их столько?! – взвыл Сван, ступая на другой берег и врезаясь в кусты и притаившихся парней. Двое легли, остальные накинулись.

Сто метров до точки патруль шел больше часа и вконец потрепанный и выдохшийся, влетел в зелень воронки вместе с топориками и стрелами. Одна достала Яна уже в воронке и он выпал в бокс, еще не соображая, что его ужалило в поясницу.

Стася, не устояв, рухнула на колени на пол, Аким просто лег вместе с девочкой, которая давно была в обмороке от пережитых событий. Остальные шатались, но устояли на ногах. И судя по лихим ругательствам Сван, могли еще час мутузить туземцев, щедро возмещая им гостеприимность встречи.

– Обычное дело, да? – тяжело дыша, просипел Аким, недобро уставившись на женщину.

– Ага, – заверила.

– Кто-то недоволен? – вытирая лицо от пота и крови, спросил Федорович.

– Не-е, – приподнявшись, махнул рукой Шалович. – Только просьбочка небольшая, командир: можно на следующее обычное задание я пару ЛП возьму и пару лазерных автоматов?

– Нет, – отрезал тот. – Но можешь написать рапорт о переводе в диспетчерское подразделение.

– Благодарю, – глянул тот недовольно и больше ни слова не сказал.

Иштван засмеялся, указывая на что-то за стеклом.

– Ни-ни-николай-ай!

Чиж метался у дверей последнего коридора, мешаясь медикам, и все норовил прилипнуть к стеклу, чтобы лучше видеть своих. Но встретил он их молча. Яна и девочку тут же приняли медики. Сван же отбился, клятвенно заверив, что явиться сам по их душу, но минут через двадцать. Капитана и Акима вовсе не выпустили за дезинфектор, пока не забрали куртки с приветами от ацтеков – шипами по всей спине.

Потом патруль пополз в арсенальную, приводить себя в порядок в раздевалке, а капитан докладывал по видиофону полковнику о выполненном задании, заверяя, что группу зачистки поднимать не надо.

Иштван плюхнулся на сиденье перед шкафом и глянул на часы, кинув оружие рядом:

– Обалдеть, время девять семнадцать, а вышли в два. Семь часов всего прошло, а такое чувство, что семь суток оттрубили.

– Лихой был спарринг, – согласилась Стася, оседая рядом: переодеться бы, да сил нет. Аким напротив рухнул. Сван раздвинул двери в душевую и сунул голову под струю воды.

– Не, это какой урод детей к этим мясникам на экскурсию посылает?!

– Сейчас Иван явится, у него спросишь, – лениво бросил Иштван.

– Как пацаны, Чиж? – спросила Стася, глянув на каменную физиономию мужчины, который молча стоял у дверей и смотрел на товарищей. Он повел неопределенно плечами и нехотя ответил:

– У психологов в гостях.

– Понятно, – кивнул Пеши, поднимаясь, переодеваться начал.

– И родителям приятно, – заверил Сван, вываливаясь из душевой с одноразовым полотенцем. Вытер лицо, покосился на дыру в куртке:

– Убил бы! Второй раз за месяц в лазарет попасть!

– Яну не повезло, – закрыла глаза Стася, чувствуя блаженную усталость сродную с апатией.

– Повезло. Вытащат.

– А могли всех положить! Всех! Просто так! Из-за каких-то уродов! – процедил Аким. Все уставились на него холодно и недружелюбно.

– Ныть будешь, не сработаемся, – тихо заметил Чиж.

– Да пошел ты!…

– Тихо! – подняла руки Стася. – Не лайтесь. У него просто нервы шалят, пройдет.

– Мы все при полном комплекте нервных окончаний, давайте закатим дружно истерику и потребуем особо чуткого внимания к себе. Что получится? – пожал плечами Сван, стягивая куртку. Аким же притих, потер лицо ладонями, посидел и кивнул:

– Она права.

– Еще один залет, браток, спишут психологи. Истеричка в патруле – балласт, а балластом у нас всегда полное обеспечение на заданиях, – предупредил Иштван и пошел в душевую, обмотав бедра полотенцем.

Мужчина смутился, полез в шкафчик переодеваться. Стыдно – Стася женщина и то подобного не допустила, а он раскис. Оправдываться и говорить что-то бессмысленно. Остается уповать на понимание товарищей и их не злопамятность, а себя на будущем задании крепче в руках держать.

Чиж неторопливо подошел к женщине, постоял и спросил:

– Стася, такое часто?

– Что? – не поняла та.

– Ну, как сегодня, как с этими ацтеками.

– Обычное дело – она же говорила! Что, не понял что ли?! – сорвался опять Аким. Чиж взгляд отвел, подождал пока тот успокоится и отвернется и, сделал резкую подсечку. Руку, которая опору искала, перехватил, за спину завернул и вовсе мужчину в недра шкафчика сунул. Сказал спокойно, но так, что тот дергаться перестал и желание возмущаться потерял:

– Не смей кричать на сестру, которая с тобой слабаком в дерьме купалась, в частности, и на женщину, в принципе. Услышу еще раз – язык откушу.

– Э, Чиж, хорош, у нас так не принято, – качнул головой Сван.

– Жаль, – выпустил тот Акима. – А у нас еще и темную устроить за подобную истерику могут, и бабой до конца срока службы называть станут. Не отмоешься, – со значением посмотрел на Шаловича. Тот волосами тряхнул из шкафа выбравшись: что с ним, сам понять не мог.

– Ладно, вы здесь повспоминайте каждый свое, претензии списком напишите, можете подраться, если мало было, а я в душ, – поднялась Стася. Брюки, куртку стянула, полотенце взяла и пошлепала босыми ногами прочь. Николай как увидел ее фигурку только в трусиках и майке, так будто утром, когда переодевалась не заметил, обалдел. Его развернуло даже. Уставился, талию, бедра, ножки взглядом оглаживая. В груди жарко стало, в голове зашумело – хороша-то!

Женщина за дверью душевой скрылась, а в лицо Николая полотенце Свана полетело:

– Слюнки утри, – усмехнулся и пошел в медчасть.

До вечера Чиж бродил по центру. Не складывалось у него, вопросы мучили, сомнения, непонимание. К мальчикам заглянул, к Яну и не сдержал себя, пошел к Стасе.

– Почему не отдыхаешь? – спросила она, заметив угрюмость в лице и взгляде мужчины. Он послонялся по комнате, сел, на женщину пытливо уставился – та не получив ответа на свой вопрос, повторять не стала – уткнулась снова в файлы, лежала и читала. Хватило ей истерики Акима и меньше всего хотелось от Чижа тот же импульс получить. Показалось той – с претензиями он пришел. А вроде крепкие парни. Жалко было их и остальных членов группы, что вот с такими нервными теперь рисковать начнут, без уверенности в плече товарища на «зеленку» в ту сторону встанут.

– Стася? – позвал несмело Чиж.

Женщина хмуро покосилась на него.

– Я спросить хочу: зачем все это?

Русанова задумалась, отложила файл и села: другое дело. Тут не истерикой, а жаждой понимания пахло. Это все меняло, это понятно было и близко. Важно. По себе знала.

– Сам, как думаешь?

– Не знаю, – голову свесил, покачал. – Ну, мы… ладно. Но зачем детей туда, ты зачем?…

– Зачем? Зачем… Затем, чтобы ребенок не догмами питался и не чужим мнением, а с малых лет свое имел, чтобы понимал, как оно жить вот так, как жили те же ацтеки, как жили в средние века. Чтобы не голословным, а подтвержденным были для него достижения цивилизации, чтобы он ценить научился каждый день свой, окружающих, небо над головой. Чтобы мышление ребенка базировалось не на давлении мнения взрослых, а на собственном видении мира.

– И, получается? – недоверчиво уставился ей в глаза Николай.

– Да. Эти мальчики теперь не понаслышке знают, что такое военное дело, как это когда живут в таких условиях, под давлением, гнетом социума, плановости. Как это бить и убивать. Им не понравилось, они не станут бить, не захотят убивать. Они запомнят урок на всю жизнь и будут ценить данное им, свою жизнь, чужую. У нас давным-давно нет преступности. Нет, случаются такие вещи, как с этими детьми – не намеренная халатность, или отдельные личности думают о себе больше, чем они есть, устраивают эксцессы. Но они не так часты, как было у вас. Войн у нас нет, денег нет, делить нечего, делиться не с кем.

– А что есть?

– Единая земная цивилизация. Сообщество равноправных граждан.

– Миф. Чушь.

– Относительная равноправность. Понятно, рядовой не может то, что полковник, но перед законом равен и тот и другой, и закон морально-этического норматива чтится выше юридического. Конечно, наше общество не совершенно, но совершенства в принципе не бывает. Но у нас не убивают за баррель нефти или кусок медной проволоки. Именно потому, что дети со школы прикасаются к тому, что было и могут сравнить с тем, что есть. Они кстати, подрастая, помогают увидеть недоработки, исправляют их.