Текст книги "Зелёный патруль"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Граф Теофил Локлей, мадам, – слегка качнул пышной шевелюрой всадник, неспуская пристального взгляда ярких, голубых глаз с нее.

Стася встала, оттерла пыль со щеки:

– Я тороплюсь.

– Увы, вы задержитесь. Выбирайте мадам: едете со мной или идете в тюрьму, а потом на костер по обвинению в колдовстве, – и покосился в сторону, невольно приглашая женщину полюбоваться идущих к толпе стражей во главе с дородным сеньором и двумя пузатыми монахами самого пуританского мыслеобраза на одутловатых физиономиях.

Стася фыркнула презрительно, но из двух зол выбрала менее упитанное – голубоглазое. Вспрыгнула на коня Станса, не подозревая о том и, кивнула:

– Едемте, граф.

Озвар расхохотался, а Локлей улыбнулся, оглядев всадницу – судя по всему этой женщине не занимать смелости и мастерства как во владении оружием, так и в общении с конем.

– Только сильно не резвись, – предупредил в наушник Иван.

– Я не надолго, заодно разведаю.

– Понял.

– Прошу, – указал рукой в перчатке в сторону каменной мостовой ведущей вверх Теофил. Стася наддала коня, спеша скрыться от уже бегущей к ним стражи.

– Озвар, разберись! – крикнул ему друг.

– Не беспокойся! – заверил тот.

Копыта лошадей застучали по камням, удаляясь прочь с места событий. Стася промчалась мимо Иштвана и Свана, но не взглянула на них, чтобы не привлекать внимание к товарищам. Нравы-то самые дикие, только из одной неприятности, недолго в другую вляпаться. Теофил не отставал от женщины и не спускал с нее взгляда: красива, горда, смела – редкий набор качеств. Откуда такое? И отчего сердце бьется в виски, а кровь горит от одного взгляда на нее?

– Мы уходим в лес. Квадрат четырнадцать, – сообщил ей Федорович. – Не отставай. У тебя есть час от силы.

– Нагоню, – шепнула, заверяя. Она прикинула, куда уйти на лошади и только хотела рвануть в сторону, как Локлей разгадав ее маневры, кивнул своим людям и те обступили ее плотной стеной, сопровождая, как под конвоем.

Пусть, – смирилась до удачного случая, который она точно знала, обязательно подвернется, нужно лишь дождаться его, понять и использовать. Вся жизнь – лотерея с бесконечными призами, а хорошими или плохими, зависит от того, кто их получает и как применит.

Вскоре всадники вылетели за пределы города и бег лошадей замедлился.

– Как вас зовут, мадам? – спросил Теофил.

– Это тайна.

– Вот как?

Но вместо ответа, Стася наддала лошадь и резко ушла влево. За ней рванули воины и граф.

– Остановитесь, я не причиню вам вреда!! – закричал Локлей, испугавшись за отчаянную, что летела по лесу не ведая дороги и оказался прав на счет своих опасений. Лошадь споткнулась, угодив копытом в какую-то ямку и женщина кубарем полетела на листву и траву, смяла кусты, открыв изумленному графу ножки и обтянутые черным ягодицы. Он спрыгнул, желая помочь.

Стася поднялась сама, сплевывая попавшие в рот листики, отряхнулась и уставилась на мужчину:

– Расстанемся.

– Я не намерен.

– Тогда сразимся один на один. Победите – за мной обед, нет – распрощаемся.

– Нечестно, – хохотнул в наушник Сван.

– Сильно же ты взвела сеньора, – фыркнул Хаким.

– Помолчите, – буркнула Стася.

– Это вы мне? – удивился Теофил.

– Что вам, я уже сказала.

– Не привык драться с дамой.

– Это не дама, мужик, это контейнер с пластидом, – прокомментировал Иштван. Стася заподозрила, что сегодня выполняет роль циркачки для всех встречных – поперечных, включая своих товарищей. Ну, отчего бы не развлечь братьев раз так карты легли? А там встретятся – она их по-другому развлечет:

– Укушу, – бросила.

Теофил моргнул не понимая.

Иштван засмеялся, Иван игриво бросил в наушник:

– Жду, милая.

– И меня, Стася, какой год грозишься! Ай-ай, обманщица! – заржал Хаким.

Русанова тяжело вздохнула, скривив рожицу с досады. Теофил невольно улыбнулся: забавная.

– Верю, вы можете укусить. Но я заметил, вы стараетесь не задеть человека. Даже с напавшими на вас, удивительно терпеливы и расчетливы в приемах. Боитесь убить?

– Не желаю. Жизнь имеет огромную ценность, о которой вы не подозреваете.

– А вы знаете.

– Знаю.

– Вы не похожи на демоницу.

– А вы на ангела. Отпустите меня по-хорошему.

– Вы исчезнете?

– Догадливы.

– Откуда вы?

– Я ваш сон.

– Тогда я не хочу просыпаться.

– Придется.

Локлей мотнул головой: он не хотел ее отпускать, но и удерживать против ее воли не мог. Странно. Он будто встретил нечто выше его, нечто необъяснимое и притягательное, чистое и грешное, святое и попранное. Возможно ту часть себя, что затерялась при рождении, а может оставалась на небесах, ожидая его возвращения и, вот, спустилась напомнить ему – ты богат, силен, прославлен в боях, но разве это все к чему ты стремился? Зачем дано тебе счастье Господне дышать, зрить, мыслить?

Он не мог удержать женщину, как не мог бы удержать ангела, даже схватив за крылья.

– Обещайте, что мы вновь встретимся с вами, – прошептал, давая себе время, чтобы запомнить посланницу небес, совсем непохожую на тех святых существ, что описывает святое писание. В ней был огонь и он жег его, мутил разум, рождая кощунственные мыли, она как сосуд с тем неприкосновенным, не каждому данным, явилась ему на смущение и взбудоражила воображение, поманила запретным. Возможностью заглянуть за край реальности и вкусить плоды истины. Страх, благоговение, тревога и желание пойти за ней пусть даже в ад лежит этот путь, сплелись в одно и мучили Теофила.

– Обещайте, – почти взмолился. И поразился – когда он умолял? Сеньор простую оборванку… но более гордую и благородную чем королева.

– Все возможно, – нехотя ответила Стася. Взгляд мужчины, будто в душу проникал и просил: останься или возьми с собой.

Нельзя, – она впервые за пять лет службы пожалела, что не может взять с собой.

Волосами тряхнула – пустое, брысь глупые мысли. "Сначала дело".

– Хорошо, – согласился Локлей через силу, почувствовав преграду меж собой и женщиной. Она выросла внезапно и перечеркнула возникшее сродство. А впрочем, откуда ему быть? Мираж… – Возьмите лошадь, если вам надо.

– Благодарю, – вскочила на коня стражника.

– Кстати, – бросил уже в спину ей граф. – Даме не принято сидеть в седле по-мужски.

– Учту, – засмеялась Стася. Какая глупость! Каким мелочам придается столько внимания, на что тратиться время и энергия! Счастливое неведенье, счастливые минуты, потраченные на ерунду, но милую, здесь не поспоришь. – Рада была с вами познакомиться, граф!

– Я буду ждать вас, посланница небес!! Слышите?!! Я всегда буду ждать вас!!

Веришь ли ты в это сам? – покосилась на него через плечо Стася.

Глава 2

Русанова бухнулась с лошади на траву, вытянулась блаженно. Иштван оценил ее вид и улыбнулся. Сван на пару секунд перестал жевать травинку. Капитан головой качнул и продолжил комментировать карту местности.

– Они ушли на север еще дальше. Там скалы и заброшенный замок, который Морис планирует забрать себе. Стансер наверняка с ними, иначе нет смысла бегать. Морис попытается надежно прикрыть себя, значит, прибор, перекрывающий доступ к нему патрулей и прямой выход на него, будет держать рядом.

– Логично, – буркнул Гоблин.

– Лаборантов уже отправили? – спросила Стася.

Сван кивнул.

– Как, если «зеленка» не стабильна? Куда?

– Хз, – беспечно пожал плечами Хаким. Но Стася знала, что за хз скрывается четкая и кропотливая работа, возможно единственный коридор из миллиона возможных. Высчитанный, выверенный до последней пси-частицы. А беспечность – прикрытие аховой ситуации для самого патруля, который скорей всего уступил свой путь другим. Не первый раз и не последний. Обычное дело. Обычная работа.

– Диспетчер?

– Связи нет, – сказал Иван, подтверждая худшие опасения женщины. – Будем надеяться, что доставка прошла удачно.

– Во всяком случае, база мост приняла, и дорога была открыта на пару секунд.

– А потом связь обвалилась? Супер, – оценила Стася. Значит, патруль отрезан. Мужчины глянули на нее и дружно усмехнулись.

– Не переживай, выдадим тебя замуж за графа…

– Стоп! – выставила палец. – Я поклялась в верности "зеленому братству".

– Хм, а выдержишь? – игриво улыбнулся Иштван.

– Пошляк, – шлепнула его по плечу.

– Резвиться закончили, – отрезал Иван. – Подъем.

– Опять марш-бросок?

– Снова.

– Тогда освободите меня от этого наряда!

– Ну, если женщина просит, – переглянулись Хаким и Сван, и, встав, дружно сдернули со Станиславы тунику. Гоблин бросил ей куртку.

– Мерси, мальчики, – вздохнула облегченно. Бойцы надели очки и рысцой двинулись по лесу.

Замок располагался на скалах. С виду – никого нет, но часы клинило, связь не бралась, а это могло значить лишь одно – стансер здесь. А где стансер, там Морис.

Патруль залег за камнями, обозревая пространство. Главное было – дезактивировать прибор, чтобы дать чистую дорогу застрявшим подразделениям, а потом уже разбираться с перебежчиками.

Федорович из наблюдения за наручным сканером, пришел к выводу, что глушится он вовсе в направлении замка, значит прибор там.

– Скорей всего подвал, – бросила Стася. Мужчина кивнул и, ткнув пальцем в ее сторону и Гоблина, крутанул в сторону замка: ты и Ренат – вперед. Бойцы перебежками двинулись к камням у стены, остальные стали по одному подходить ближе.

Гоблин подставил руки, помогая женщине влезть на первый валун, потом подтянулся сам. Дальше дело техники: зацепиться за выступ, ногами найти устойчивую опору. Примерно на середине пути раздался выстрел. Стася оглянулась – Иштвана заметили. Тот распластался меж камней, замер.

С одной стороны – патруль на верном пути – оружие не может быть у средневекового монаха или пилигрима, только у современника. С другой стороны, если Морис пошел на подобную акцию – легко его не возьмешь. В-третьих – придется потом группе зачистки сюда прибывать, предметы современности в старине дематериализовывать.

Гоблин толкнул ботинок женщины, подгоняя задумавшуюся.

– Резвей, родная.

Стася подтянулась вверх к следующему уступу, еще к одному, еще.

Вскоре показался край стены, а за спиной внизу послышался шум: засвистели пули и стрелы. Морис успел набрать наемное войско? Сукин сын! Теперь продеться убирать всех, кого он нанял. Впрочем, понять его можно: за совершенное преступление по голове его не погладят, вот и прикрылся в надежде отстоять свою жизнь. Ценой чужих жизней!

Женщина выглянула осторожно из-за камня, обозревая убогий дворик – трое лучников слева, двое справа. Пройти незамеченными не получится. Гоблин подтянувшись и встав рядом оценил ситуацию и кивнул Стасе: ты берешь двух, я тех трех. Начали.

Вытащили ножи, прицелились и сняли по одному лучнику.

Перепрыгнули кладку и ринулись в разные стороны, добивать оставшихся. Свистнули стрелы, раздались крики заметивших их воинов.

Стася уклонилась от стрелы и с ходу врезалась в лучника, выбивая из рук оружие. Удар в кадык и мужчина с хрипом рухнул на камни. Женщина вытащила нож из убитого, оттерла его, оценивая положение Гоблина – одного снять осталось. Но к нему еще семеро бежало, один лук натянул, готовясь снять стрелой. Пришлось утихомирить кинув нож. Лучник упал, стрела ушла в сторону, никого не задев.

– Уходи, я задержу, – крикнул ей Ренат. Стася рванула к каменной арке, уверенная, что это вход в подвал – самое место для хранение стансера. Но на пути появился верзила с дубинкой. Женщина нырнула вниз, прокатилась по камням. Вскочила и врезала ногой в спину, отправляя его в кладку стены. Тот выпустил палку, но не упал. Развернулся и выхватил пистолет, как из воздуха проявил. От неожиданности Стася не успела увернуться, сориентироваться и получила пулю в плечо. Ее откинуло к арке и лежать бы ей мертвой после второго выстрела, не кинь Ренат в верзилу нож.

Мужчина вздрогнул, выстрелил, и рухнул, выказав боевой нож в затылке. Пуля же лишь чиркнула по камню рядом с женщиной.

– Этот один из подручных Мориса, – бросил Гоблин, вытаскивая свое оружие, подхватил еще плохо соображающую от боли Стасю и нырнул в арку, под прикрытие камней. Две стрелы влетели следом за ними и хлопнулись на лестницу, ведущую вниз.

– Стася? – легонько шлепнул по щеке женщину, видя, что та неадекватна.

– Т-с, – выставила та палец, придерживая напарника от преждевременных выводов и действий. Боль, слабость и дурнота еще не настолько сильно овладели ею, чтобы она вышла из строя.

– Я вниз, прикрой, – прохрипела. Отлипла от стены и, сделав пару глубоких вдохов – выдохов, рванула вниз, вытаскивая на ходу пистолет.

Гоблин в сомнении посмотрел на нее, но промолчал: если сказала, сделает, значит сможет. И вытащил свой пистолет: игры закончились.

Стасю сначала мотало и перед глазами рябило от слабости. Пришлось пару раз специально врезаться прострелянным плечом в стену, чтобы хоть от боли прийти в себя. По дороге сорвала ремешок с нагрудного кармана, перетянула руку, чтобы остановить кровь. И вперед по извилистым, сырым и темным коридорам по маячку. Тот с бешенной скоростью выдавал волны, давая понять – вы на верном пути.

Из-за угла вышли двое мужчин со спатами, но устраивать турник было недосуг да и состояние не то – Стася просто сняла из выстрелами и побежала, уверенная, что стансер совсем близко. Стало темно, пришлось включать наплечный фонарик. В одной из ниш маяк пискнул и стало ясно прибор где-то здесь. Женщина огляделась. Две заложенные камнями арки в нишах слева и справа и коридоры прямо и за спиной. Ясно, что стансер за камнями, но с какой стороны? Пнула кладку справа – та устояла, слева, камни чуть дрогнули. Значит эта недавняя. Еще удар, еще. Жаль, нет пластида, надо же было Ивану его забрать!

В голове шумело, каждый удар ногой в камни отдавался не только гулом по всему подвалу, но и в плече. Наконец кладка ракзвалилась и Стася не устояв, вместе с ней влетела в нишу, рухнула на камни, на секунду потеряв сознание. Сглотнула вязкую слюну и тряхнула головой, избавляясь от дурманной слабости и звенящей глухоты, а так же мелких камешков и пыли. Поднялась, тяжело опираясь здоровой рукой о стену, и пошла к деревянному сундуку – самое место для прибора.

Замок, черт его дери! Выложила дугу выстрелами вокруг, израсходовав обойму, и пнула со всех сил, выламывая дерево у ковки. Треснуло, поддалось. Но слишком женщина увлеклась, слишком отупела от боли и кровопотери, внимание потеряла, и не услышала шагов за спиной. Выстрел привел в себя, вспышкой в сознании: куда смотрела, дура? И мрак, падение на камни.

– Ну, зачем так варварски обращаться с техникой, – вздохнул мужской голос.

Стася с трудом приоткрыла глаза – Морис. Мужчина, уверенный, что убил женщину, открыл навеской замок и доставал стансер.

Русанова осторожно нащупала пистолет под брючиной, отцепила и выстрелила, не вытаскивая. Пуля вошла в колено профессора и, тот с криком упал. Его пистолет оказался далеко и, Стася бы успела сделать второй выстрел, но от неадекватности решила сначала вытащить его. И получила пинок в грудину, а Морис фору. Он потянулся за оружием. Стася схватила его за ногу и рванула на себя, не давая достать пистолет. Тот опять пнул ее, попытался вывернуться.

Сначала дело, – билось у нее в голове и не давало утонуть в боли и слабости. Умереть не проблема, но погибнуть так глупо и бездарно, почти взяв цель, почти получив «зеленку» замурованным во времени – позор!

Она с рыком навалилась на профессора, аккумулируя ярость, чтобы продержаться на плаву, выхватила нож. Куда она била, и получала ли сама – не соображала, ослепшая от боли и злости. "Сначала дело! «Зеленку» патруль!" – рычала не соображая.

Морис захрипел. Стася всадила ему нож в грудину и отпнула. Прислонилась спиной без сил к сундуку: минуту, всего минуту на передышку.

Нет этой минуты. В эти шестьдесят секунд ее отдыха возможно шестьдесят раз напали и убили застрявших в веках. Шестьдесят раз они попали в беду, возможно сейчас, истекая кровью как она ждут «зеленку» и надеятся до последнего – их вытащат. А кровь уходит, а с ней жизнь.

Стася сцепила зубы и поднялась, нависла над сундуком разглядывая датчик. Отключила трамблеры, сняла установку рабочего ритма, выключила фон помех. Вроде все, но датчик по-прежнему мигал, значит, помехи продолжают идти, блокируют пси-поля.

Женщина застонала от бессилия. Шатаясь, шагнула к мертвому Морису, рухнула на колени и принялась ощупывать его карманы, надеясь найти код к дезактивации, ключ, который и блокировал доступ к программе системы. Ничего, хоть вой.

Пара секунд на дыхательное упражнение, чтобы поставить мозг на место и принять верное решение.

Пластид. Взорвать нафиг стансер!

Хорошее решение. Одно «но» – пластида нет. Иван, черт!

Смысл тратить время на сетование?

Встала, вытащила прибор, выхватив его из сундука здоровой рукой и пошла к Ренату. Шла ли – не помнит. Ползла скорей, плавая в тумане. Стансер весил, казалось тонну и столько же пуля в плече, застрявшая недалеко от первой.

– Ренат! – увидела туманный силуэт бойца, дерущегося уже в коридоре.

Тот покосился, оценил, понял и, выхватив из кармана рукава пластину, кинул ей. Еще пара секунд, чтобы равномерно распределить массу по программной системе ключа. Три секунды, чтобы достать пистолет из-под брючины и две, чтобы уложить нападающих на Гоблина. Мужчина, тяжело дыша, прислонился к стене, зажимая проткнутый мечом неприятеля бок, Стася вовсе осела. Оба смотрели друг на друга, оценивая ранения, и оба понимали – потрепали их неслабо.

– Ерунда, – усмехнулся криво мужчина.

– Капсюль с детонатором, – прохрипела Стася.

– Выронил у арки, сходи.

Был бы разум Стаси ясным, она бы не поддалась на эту уловку, но в состоянии отупения смогла лишь сообразить, что с такой раной Гоблин не дойдет до арки, нужно самой. И поднялась, поползла, стараясь быстро добраться до выхода и найти потерянное. Свет впереди показался ослепительным, пришлось не меньше минуты потратить, чтобы привыкнуть к нему, начать поиски. Но, только добравшись до последней ступени и услышав грохот за спиной, Стася поняла, что искала свою жизнь, а цена ей жизнь Рената. Тот и не брал капсюль, забыл или действительно выронил – не суть. Он выстрелил в пластид, отсчитав нужное время с запасом, чтобы Стася смогла выбраться.

Женщина закричала от бессилия и отчаянья, в последнюю секунду сообразив, что к чему. Грохот обвала, взрывная волна оглушили ее. Стасю вынесло во двор и накрыло мелкими обломками.

Первое, что она увидела – голубой ровный свет на часах и мертвый маячок. Это значило одно – «зеленка» есть. Женщина перевернулась на спину, стряхивая с себя камни и, уставилась в небо: дорога чистая, вы свободны, ребята. Возвращайтесь домой.

Сил не было, тело она не чувствовала, но боль от потери Гоблина и радость от выполненного долга были четкими. Обычная, рутинная работа патруля, рядовое задание выполнено – остальное не имеет значения. Школьники вернутся домой, студенты напишут свои курсовые, ученые получат очередное доказательство, где-то во тьме временной ленты совершиться очередное чудо, запланированное для поддержания веры в лучшее у людей. И вера будет жить, и надежда питать, и все будет идти своим чередом, как должно быть. И каждый, выполняя свое дело, будет служить на благо общему делу, и абсолютно неважно, заметят ли другие, что сделал один, главное он выполнил, что должен был, что умеет лучше остальных.

– Стася!

Чья-то рука провела по ее щеке, стирая пыль. Женщина сфокусировалась:

– Иван… Ренат ноль.

Мужчина моргнул, внимательно оглядывая ее, стряхнул камни с ног и процедил, вызывая:

– База, база! Зеленый патруль! У меня три десятки и два ноля. Нужна помощь. Дайте коридор. База!… У меня нет времени на ожидания, у меня три десятки!… Вашу диспетчерскую маму!

– Кто? – спросила Стася, сообразив, что кроме нее еще есть раненные, а остальные убиты.

– Иштван. Две стрелы в ребра принял. Сван контужен, бедро в хлам.

– А как же?…

– Молчи, Стася, – приказал, цедя слова. Крутило Ивана – от группы трое осталось и не факт что до коридора домой дотянут. Хуже нет командиру, единственному уцелеть. Лучше самому лечь, чем при таком раскладе выжить.

Мужчина поднял женщину на руки и понес прочь от завала, вниз по дворику, усыпанному мертвыми телами наемников. Усадил у стены рядом с Иштваном. Сван обеих плечом подпер.

– Привет, невеста, – хрюкнул Пеши, стараясь выглядеть бодрым, но белое как мел лицо и муть в глазах выдавали истинное состояние.

– Облом, графу, – прохрипела Стася в ответ, поддерживая тон. Хорошо, что команда с юмором дружит, без него вовсе лихо было бы.

– Коридор будет не раньше чем через полчаса, – сообщил Иван, распечатывая пакет с антисептиком и перевязочным пластырем. – Группы выводят.

– Мы подождем, – заверил Иштван.

– Не кипиши, капитан.

– Ага. Пейзажем полюбуемся, – прохрипела Стася. Федорович с тоской глянул на них, зубами снял колпачок со шприц-тюбика, всадил его в шею Пеши, вводя нано-суспензию.

Тот застонал:

– Полегче, командир.

– Молчи. Вы у меня выживите. Вы у меня еще побегаете.

– Легко, – заверила Стася, чтобы не огорчать Федоровича. Она почти не чувствовала боли, сознание плавало. Но какое это имело значение? Главное, они свою задачу выполнили, группы уже выводят из капкана времени. А патруль подождет, это нормально, правильно. И вернутся ли бойцы зеленого патруля – тоже частности и тоже правильно, нормально.

Иван вспорол ей рукав куртки, наложил пластырь, начал рвать второй пакет и третий, видя, что раневая поверхность слишком большая. Стася поплыла, начала сползать вниз. Иштван придержал ее, приободрившись после укола, но как можно удержать сознание рукой?

Стася открыла глаза – вечерело. Небо темнело и раскрасилось розовыми полосами заката.

– Третий час сидим, база!…Где? Вы там с ума посходили?! У меня три десятки! Тяжелые десятки! Мне не дотащить их в четырнадцатый квадрат! И здесь нужна группа зачистки!

Стася покосилась на Иштвана, сообразив, что лежит на его коленях.

– Ругается командир, – чуть улыбнулся он.

– Ерунда, – заверила.

– Когда?! – рыкнул капитан. – За три часа все группы можно вывести!… Хорошо, жду!.. Давайте, давайте, ребята!… По обмену?! Плевать! Хорошо!

И развернулся к товарищам:

– Нужно идти вниз. Здесь поле дестабилизировано, ближайшее внизу, на той точке, с которой замок брали. Группа зачистки прибудет, мы отбудем. Чистый коридор только через час.

– Значит, пойдем по обмену, – заверили оба. Правда, плевать уже на все.

Сван молча поднялся, тяжело оперся на палку, что командир ему нашел и побрел покачиваясь вниз.

Иван помог подняться сначала Стасе, потом Иштвану и, обхватив обеих ручищами, повел вниз.

Они прибыли к месту, как раз к назначенному времени. Поле загудело, воздух загустел, образовалась воронка из зеленых всполохов. Из нее выпрыгивали бойцы с тяжелыми заплечными сумками – группа зачистки. Капитан Марков, высоченный беловолосый мужчина с обветренным, бронзовым лицом, глянул на потрепанный патруль и, подхватив теряющего сознание Иштвана, передал его одному из своих ребят. Крутанул ладонью, приказывая возвращаться и доставить раненного, хлопнул по руке Федоровича и шагнул на камни к замку, патруль же ушел в воронку.

Стася рухнула не устояв, прямо на плазменный пол бокса и тут же увидела перед носом бешено скакавшие цифры – свой нестабильный пульс и частоту дыхания. Иван осел рядом, прощупывая пульс Пеши: жив. Сван ресницами хлопал, но по виду соображал не больше Стаси.

– Терпите, братья.

Осталось продержаться пятнадцать минут, ни секундой больше, ни секундой меньше. Ровно столько идет идентификация, стерилизация и сканирование находящихся в боксе, как людей, так и предметов, стабилизация внешнего поля и адаптация организма. Только после полной проверки и нормализации полевых структур бокса, очистки от микроорганизмов прошлого, восстановления равновесия между внешним и внутренним давлением и уровнем пси-факторов, двери бокса откроются. И будет оказана помощь.

За вторыми стеклянными дверями, за боксом и коридором к выходу, уже были видны люди в зеленых медицинских костюмах. Патруль ждали.

Но как приняли, Стася уже не увидела, не поняла.

Глава 3

Два дня в лазарете стали для нее пыткой.

– Буянишь? – хмыкнул Иван, присаживаясь у постели.

– Вытащи меня отсюда, – взмолилась.

– Рано, Стася. На себя в зеркало глянь – зеленая.

– Наш цвет, – улыбнулась и пригрозила. – Не вытащишь – сбегу.

Федорович оглядел ее и вздохнул:

– Ладно, с тебя станется. Но неделю проведешь в постели!

– Смерти моей хочешь? – зашипела.

– Я найду, чем тебя занять.

– В постели?

– На щадящей работе!

– Ой, как заманчиво, – хитро улыбнулась.

– Ну, порезвись опять. Пошел выпрашивать тебя под домашний присмотр.

– Медбрата выпиши.

– Медсестрой обойдешься, – отмахнулся от шуточки, двигаясь из палаты.

Стася потеряла оптимизм и улыбку, прикрыла глаза: прав, конечно, врач, и Иван прав – рано ей вставать. Но с другой стороны, хуже нет лежать ничего не делая, время в пустую тратить. Ведь и отдыхая, в себя приходя, можно много успеть сделать. Да и восстановишься быстрее, если разлеживаться не будешь.

– Ждите, когда она вам здесь все разнесет! – донесся раздраженный голос капитана.

– Вы мне, зеленые, уже вот где стоите! – рявкнул доктор. – Один тут концерты устраивает, вторая!

Стася морщась, поднялась с постели.

– Под мою ответственность, доктор. Я прослежу, чтобы она соблюдала…

– Сиделка проследит! Забирайте и чтобы духу вашего здесь не было!

Знает Рыгов, что с патрулем связываться себе дороже обойдется, те не мытьем так катаньем своего добьются, упертые.

Влетел в палату и давай пальцем качать, наставляя – хоть так, что он сильнее и главнее показывать:

– Но учтите, Станислава Дмитриевна, не будет соблюдаться щадящий режим, опять запру в палате, контролер в вену запущу! Вот вы мне где, зеленые, – рубанул воздух ладонью возле кадыка. Стася с самым уважительным видом кивнула: как скажите… выйти только дайте.

– И на перевязку каждый день! – постановил ткнув пальцем в сторону пола. – К двенадцати здесь быть!

– Так точно, – хмыкнул за нее Иван, притулившись возле дверей.

– О-оо! – взвыл Рыгов и вылетел вон.

– Не любят нас медики, – развел руками Федорович, а у самого взгляд хитрый, довольный.

– Ерунда, – отмахнулась Стася. Главное выпустили, остальное частности. – Иштван как?

– День, два и как ты барагозить начнет.

– Вытащишь.

– Нет. Пусть неделю хоть полежит, – посерьезнел.

Понятно – тяжелое ранение. Жаль. И ребят погибших тоже.

– Сван?

– Уже умчался. Прыгая сбежал из палаты два часа назад, – улыбнулся Федорович и посерьезнел. – Группу будем пополнять. Пока на постельном режиме, займешься укомплектовкой.

– Хоть сейчас. Одежду кинь.

Иван открыл встроенный шкаф и вытащил серо-зеленую майку и брюки.

– Помогу, – бросил одежду на постель, стянул осторожно больничную рубаху со Стаси. Женщину качнуло – плечо как свинцом налито, не руки, не груди не чувствуются и боль тум-дум прямо в виски.

Ну, ее.

Выдвинула ящик тумбочки, сгребла здоровой рукой капсулы с обезболивающим, засыпала в рот.

– Сильна, – оценил Иван, сунул ей в руку бутылочку с чаем. – Запей гадость, а то самого с души переворачивает.

И скользнул взглядом по нагому торсу, но не красивую грудь оценивал – пластырь вовсю половину. Даже наколки зеленого патруля на плече из-за нее не видно.

– Как вы подставились?

– Я – дура. Остальные – не знаю.

– Вот-вот, "не знаю", а знать должны. Оклемаетесь, из тренажерки у меня не вылезете, – насупился, помогая майку ей надеть, расправил на талии заботливо. – Красивая ты баба, Стася. Замуж тебя выдать, что ли?

– Сватайся, – согласилась милостиво, засовывая ноги в штанины.

– Старый, – улыбнулся.

– Тогда не говори ерунды.

– Ладно, скажу по делу. Раз ты больничную койку поменяла на свой кубрик, так сказать, фактически приступила к своим обязанностям, первое задание… Крестник твой бушует – утихомирь. Я его данные просмотрел. Казаков нам его прочит. Прощупай пацана, возможно, сработаемся.

– Да он нас порвет!

– Ну, а ты по-женски, ласково, с подходцами.

– Угу. Какими? Приемами по рукопашному бою?

– Ну, тебя, шутки закончились, это приказ.

– А-а… куртку кинь.

– Ботинки сначала застегни!

– Не могу!… Голова кружиться, когда нагибаюсь.

– Горе ты мое, – вздохнул, склоняясь. Застегнул ботинки. – У меня вопрос иногда возникает: я не на должности нянечки к вам приставлен? – нахмурился шутливо.

– Было и мы с тобой нянчились. Свои, сочтемся.

– Ладно, болтушка, пошли, – накинул куртку ей на плечи и, придерживая за талию, вывел из палаты.

– Так, что этот Чижов?

– Думает, что его свои же дурят. Обещает в зубы дать любому кто войдет, а как выйдет – по стенам размазать.

– Грозен, – улыбнулась Русанова.

– Ага, страаашно. Но! Так или иначе, а он уже четыре дня дуркует, пора парня к нам прикручивать, в ум вводить. По личностным и физическим данным он оптимально подходящий для службы в зеленом патруле субъект.

– Поэтому мне его вытащить было поручено? Заодно познакомиться?

– Это к полковнику, меня он в свои планы не посвящает. Просто выдал утром досье на парня и сказал, что он наш. А что к чему, можно только гадать.

– Можно погадать в архиве, – прищурилась хитро.

– А то ты одна умная, – хмыкнул Иван. – Уже, мать, сгадали. По данным Чижов Николай Валерьевич погиб на задании, пал смертью храбрых в неравной схватке с превышающим числом противником. Посмертно представлен к награде.

– Помню, Иштван тоже «покойником» был, и тоже буйным.

– Нормальное состояние перестройки психики. С «восьмерками» так всегда. Птихотерапевты уже вынесли вердикт новенькому: устойчив к стрессам. Посему делаю свой вывод: парень специально бедлам устраивает, то ли выманивает кого, то ли как тапир, характер выказывает, прежде чем решить свои мы или чужие. А вообще, по тестам и данным, я не против взять его в команду, но как он с нами сработается – тоже пока вопрос.

– Кто еще в кандидатах?

– Завтра познакомишься.

– Сурово. Не жалко больную неведением мучить?

– Твое дело сейчас с Чижовым контакт наладить, остальное работа других членов команды.

– За что честь?

– Ты его притащила, тебе и банковать.

– Я же не сама…

– Это понятно. Но ответственности не снимает.

Они вышли из медицинского сектора, прошли по перекрытию – мосту в южный отсек, скатились по перилам скоростного эскалатора и вломились в историографический центр. Вставили бирки в пазы идентификатора и были впущены в родную обитель научно-исследовательского центра.

– Третий этаж, – бросил Иван, входя в лифт.

– Он не в казарменном отсеке?

– Еще нет. В боксе для новеньких, слева от тренажерного зала статистов. Семнадцатая комната.

– А кто в шестнадцатой, восемнадцатой?

– Больно ты любопытная, Стася. Как тебя от этого еще на курсантских харчах не отучили?

– Издержки пола.

Федорович глянул на нее насмешливо, качнул головой, чуть не стряхнув зеленый берет.