Текст книги "Зелёный патруль"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Иван и Сван расстелили палаточные носилки, надули пазы. Марата осторожно переложили и, группа в быстром темпе двинулась в десятый квадрат, чтобы, прихватив второго трассера, успеть переправить обоих домой, а потом уже продолжить поиски третьего. Хотя ясно, что с Борей стало, учитывая найденный жетон.

– Ян, зонд вон на той скале, бегом! – приказал капитан. Мужчина оторвался от группы и проворно вскарабкался наверх. Пока патруль осторожно поднимал раненого Пацавичус успел наладить связь с обнаруженным вчера.

– Я жду, жду.

– Мы у десятки. Где ты точно? Координаты!

– Капитан, приборы не работают, часы стоят.

– Хорошо, пруд переходил?

– Да. Если вы там, то через скалу, в сторону горы с тремя вершинами, я с краю.

Патрульные начали оглядываться.

– Вон, – махнул рукой Пеши в сторону невысоких гор поросших мхом и папоротником в километре от них справа.

– Мы идем, – сообщил капитан.

– Патруль…ребята, вы нашли еще кого-нибудь?

– Марата Шалыгина.

– Марата?! – трассер обрадовался, еще не зная, что радости пока мало и его товарищ в плачевном состоянии. Капитан обрезал его, не давая развить тему и раньше времени уйти в печаль. На подъеме настроения человек может многое, и не обуза, а помощник.

– Тебя как зовут?

– Серый… Сергей, личный номер…

– Вот что, Серый, сингалки остались?

– Нет. Я израсходовал их.

– Жаль. Тогда пойдем от обратного – выходишь и смотришь на сигнальные огни. Мы их запустим.

– Понял. Иду.

– И готовься к маршу – «зеленку» дают в двенадцатом квадрате.

– Понял!

Федорович достал сигналку и дал залп. В небо взмыла красная ракета и зависла. Отряд же двигался дальше, лавируя меж валунов. За одним из поворотов они увидели человека, стоящего на камне и обозревающего с высоты просторы тираса.

– Мы тебя видим. Градусов тридцать левее тебя, – сообщил капитан.

– Вижу! И я вас вижу!… Что с Маратом? – голос резко сменился с восторженного на расстроенный.

– Присоединяйся к нам.

Но говорить не надо было – мужчина уже прыгал по камням вниз.

– Серый! – порадовался ему Сван. – А я думаю: ты – не ты?

– Я, – протянул трассер, разглядывая осунувшееся лицо друга – Марата. – Ранен.

– Истерзан, – поделился знанием Аким. Лучше бы молчал.

– Разговоры отставили. Бегом, марш! – приказал Федорович.

Патруль перешел на бег.

Вскоре гористая местность сменилась на равнину межгорного плато, заросшую по краям лесом, которая как широкое шоссе протянулась почти до заданного квадрата. Бежать было удобно, но кроме удобства была и опасность – с краю леса невдалеке завтракали ящеры подобные тем, что патруль уже встречал, и привлекать их внимание отчего-то не хотелось. Скорей всего это были травоядные рептилии – они обдирали хвощевые ветки и валили стволы, продираясь вглубь за самыми сочными и вкусными листьями. Однако не факт, что кроме травоядных, поблизости не было плотоядных. Быть мишенью для любых – не хотелось, но с другой стороны бег по пересеченной местности значительно бы задержал группу, помешал прибыть в точку вовремя, а значит, лишил помощи тяжелораненого.

Федорович рискнул, повел патруль по равнине в ускоренном темпе.

Они шли с хорошим запасом времени, но каждый понимал, что пока не достигнут заданной точки, расслабляться нельзя. И оказались правы – прямо по курсу появились две огромные особи.

– К лесу, – скомандовал капитан и, отряд, не сбавляя темп, ринулся под защиту зарослей. Из них навстречу патрулю выскочило два молоденьких ящера с зелеными спинками и буроватыми глазными перепонками. Они заклацали челюстями, производя жуткие звуки. Зашипели, обступая людей, и то ли пугали, то ли сами испугались.

Короткие передние лапы были прижаты к туловищам, хвост ходил ходуном, зеленые глаза хищно блестели и можно было испугаться, подумать, что ящеры приняли патруль за пищу, если бы не смешные размеры детенышей, по сравнению с их сородичами, приближающимися к ним со спины. Те были не меньше трех метров, эти и метра в высоту не достигли, но все же это были ящеры явно из одного класса, и явно – не травоядные.

– В заросли и замерли, – приказал Федорович и взял на прицел юные особи, вместе со Стасей и Акимом прикрывая товарищей. Мужчины углубились в лес, вспугивая еще более мелких представителей прокомпсогнатов и халтикозавров. Их как муравьев в зарослях было немерено. Они ринулись в разные стороны, шипя и смешно клацая челюстями. Над проявлением агрессии в столь маленьких существах – не больше полуметра, можно было бы посмеяться, если б не количество детенышей, что если не съесть, то закусать и затоптать всей толпой смогли бы легко.

Взрослые халтикозавры привлеченные возней помчались к опушке, желая полакомиться сородичами. Первым на зуб попал тот «малыш», что был слишком увлечен показом собственной силы перед незнакомыми существами и вовремя не заметил, что стал дичью. Челюсти гиганта сомкнулись на его спинке, исторгая из горла молодого хищника дикое визжание. Он забился, пытаясь хвостом и задними лапами оттолкнуть напавшего, но хватка халтикозавра была мертвой, а кожа слишком грубой и плотной, чтобы юный сородич мог нанести ему вред судорожными нападками. Он замотал головой, довольно щуря зелено-желтые глаза и начал дробить кости добыче, чавкая и издавая предупреждающие звуки для своего собрата, чтобы тот не вздумал покуситься на его завтрак. Но тому было не до него. Оставшийся «малыш», застывший от неожиданности лишь на секунду, рванул прочь, и стал мишенью для второго халтикозавра. Началась гонка за жизнь, в которой патрульные меньше всего хотели принимать участие. Они ринулись в чащу, получив фору пока один ящер завтракает, а другой "готовит пищу". Достаточно удалившись, отряд залег в папоротнике, максимально сравнялся с буйной растительностью на разный вкус и цвет.

Им повезло в который раз – халтикозавр дожевал прокомпсогната и не полез в чащу. Рыкнул на кого-то и погнался за пробежавшим под ногами малышом из стада, что вспугнул патруль.

Мужчины перевели дух, Стася просто осела на землю и листву.

– Десять минут на отдых, – постановил Федорович. Ребята дружно потянулись за водой, поделились питьем с трассером, проверили состояние раненого. Тот так и не пришел в себя и явно начинал гореть. Ему поставили жаропонижающее и патруль вновь двинулся в путь.

На этот раз бегом не получилось – пришлось красться, прислушиваясь и приглядываясь, максимально собравшись. Ящеры всех "мастей и волостей" устроили в долине столпотворение – куда не посмотри, везде динозавры: мелкие, огромные, травоядные, хищные, голодные и сонные после сытного завтрака. Под ногами шныряли малыши, норовя укусить за ботинки пришельцев, нарушивших их покой, взрослые особи травоядных затеяли построить просеку в чащу, как раз на пути патрульных. На змей, мелких ящериц, пауков и насекомых «зеленые» уже не обращали внимания – были враги крупнее и опаснее. Каждый шаг давался, как будто двигались по минному полю.

К прибытию на точку они были измотаны вконец напряженной трассой. Засели в зарослях у валунов и начали бубнить передавая эстафету от одного к другому:

– База, база.

– База, ответьте пятому. База!

– Пятый на точке, база, со мной десятка. Давайте, братцы!

– База!

– Сдохнем здесь! – вдруг заявил Аким. Его лицо перекосилось, пошло судорогой отчаянья.

Стася посмотрела на Ивана: это уже нехорошо, очень плохо, командир.

– Истерику отставить! – рявкнул на мужчину капитан, пресекая его попытку снять перенапряжение банальным выплеском обвинений и сетований. Тот оскалился и закрыл лицо ладонью:

– Ненавижу, – прошипел.

Патрульные переглянулись, словно сговорились: с этим больше ни шагу на временную ленту. Федорович спокойно смотрел на истерика – он уже решил: Шалович в группе до возвращения домой, а дальше сам по себе, куда начальство пошлет.

– Пятый! – прорвалось в эфир.

– Пятый на связи! – порадовался Иван. – Мы на точке, база. С нами десятка, тяжелая десятка, база!

– Координаты!

– Двенадцатый квадрат, левый сектор!

– Десятиминутная готовность!

Все схватились за часы. Ян начал ловить выход поля в сектор, Серый закрыл глаза и помолился, держа за руку раненного товарища.

– Шалович, уходишь с трассерами. Передай базе, что мы остаемся до следующего канала, попытаемся найти третьего. Возможно Орвий все же еще жив.

– Тупо!…

– Отставить!

– Я передам, – кивнул Серый.

– Коридор здесь же через двенадцать часов.

– Хорошо. Двенадцатый квадрат, левый сектор, двенадцать часов.

– Пятый, приготовились! – объявилась опять диспетчерская.

По воздуху прошла волна, превращаясь в густой поток, началось искривление пространства и образование воронки. Дунуло прохладой.

– Шалович, схватил раненного с одной стороны, Сергей, с другой. Давайте.

– Зачем оставаться?! Смысловая нагрузка?! – прокричал Аким.

– Не рассуждать! – рявкнул на него Иван – мужчина сильно вывел его, настолько, что ни разговаривать, ни видеть его капитан не мог.

– Затем, что мы своих не оставляем в беде! – толкнул мужчину к носилкам Сван. – Иди домой, малыш, чаю с пряниками выпей, мамке на тяжелую службу пожалуйся!

– Ребята, вы не поняли!…

– Мы все поняли! Давай малыш, двигайся!

Мужчин почти втолкнули в образовавшееся пространство с зелеными всполохами.

– Я буду вас ждать!! Возвращайтесь все!! – закричал им Серый, утаскивая вместе с Акимом Марата.

Пара минут и воронка закрылась, все резко смолкло, воздух вновь стал жарким и влажным. Бойцы растянулись на листве, давая передышку организму. Еще двенадцать часов этой хряни и, если повезет, они найдут последнего трассера. Хоть бы живого…

Но мечтам не дано было сбыться. Патруль вернулся и прочесал все прилегающие к шестому квадраты, пропустив два коридора домой, но напрасно – даже признаков присутствия человека не было.

Через сутки Иван понял, что задерживаться уже нецелесообразно и диспетчер, словно услышав его мысли, передала приказ о возвращении.

Глава 10

Стася сидела на полу бокса и не верила, что дома, что видит родные пенаты.

– Три дня, как три века, – буркнул Сван, лежащий на полу и разглядывающий всполохи на потолке. – Еще одна такая командировачка, и я поседею. А главное, Борю так и не нашли!

– Может его съели, – выдвинул теорию Ян.

– А жетон не переваривался? – скривился Федорович.

– Еще один «оптимист»!

– Милосердец, – поправил тот. – Я бы лично предпочел, чтобы меня съели, чем жить там и мучиться.

– Мне другое интересно: зачем в тирас трассу прокладывать? – озаботился Чиж. – Неужели экскурсии еще детям устраивать будут?

– Это ты к ученым и начальству обратись, пусть прояснят обстановочку лично для тебя, – сказал Сван.

У остальных даже разговаривать сил не было. Они тупо смотрели на братьев и мечтали четверо как один, о душе и постели.

– "О, времена, о, нравы", – поднялся Николай, волосами тряхнул, чтобы не заснуть стоя.

– Завтракать…

– В следующем веке, командир, – поднялся следом за Чижом Иштван. – А сейчас в душевую и спать. Сутки, не меньше.

– Рано на исходную вышли. Еще семь минут до полной дезактивации, – предупредила Русанова.

– Стасенька, мы уже полностью дезактивированы, – заверил ее Пеши. Сван хохотнул, разглядывая товарища снизу вверх:

– Чудная картина потрепанного венгра!

– У вас, рус Вадим, видок еще хлеще, – заверил тот улыбнувшись.

– "Обычная" работа, – засмеялся Чиж, покосившись на женщину. Стася нахмурилась, недобро глянув на него: заколебал уже!

– Не порти настроение, и так на душе паршиво.

Чиж прекрасно понял отчего – третьего трассера так и не нашли.

– Кстати, я тут подумал: если для перемещений нужна тепловая энергия, которую и вырабатывает тело то, как мы не сгораем, – резко перевел тему, отвлекая Станиславу и товарищей.

– Умная мысль! – фыркнул Иштван.

– Своевременная, – улыбнулся Иван.

– Нет, серьезно, если перемещение идет за счет остановки биологических часов, путем разогрева…

– Не тебя, а твоей тонкой оболочки!

– Температура тела при этом повышается на три-четыре доли градуса максимум.

– Не понял. Я как вода в чайнике, если чайник разогревают, то я буду разогрет.

– Ничего подобного. Если ты начал только нагревать чайник, вода не успеет подогреться, ей время на это надо, а тебя со скоростью света перекидывают, успевая лишь повысить тепловую энергию ауры.

– К сосуду с холодной водой приложи ладони – они нагреют края, к которым прикоснулись своим теплом, но вода от этого не вскипит, – сказал Иштван.

– Энергий масса: тепловая, ядерная, атомная, кинетическая, химическая…

– Ладно, согласен. Хорошо, тогда как вы объясните тот факт, что при перемещении пусть и со скоростью света мы все равно сталкиваемся с находящимися в пространствами микрочастицами, чужеродными пси-частицами, атомами, в конце концов. Они могут разнести нас на части при лобовом столкновении.

– Чем выше скорость, тем ощутимее взаимодействие тел со средой. С помощью тепловой энергии ты не только перемещаешься, но одновременно при внедрении некоторых атомов и атомарных частиц, подготавливаешь организм к нормальной деятельности на точке проявления, – изрек Ян. – Этот эффект не дает тебе превратиться в младенца или получить «кессонную» болезнь. Нагрузка очень большая, перепады среды обитания колоссальны. И потом, время не абстракция, а явление, мера скорости или интенсивности процессов, массы процессов и сложнейших структур, гравитационных процессов, в которые ты внедряешься.

– Угу.

– Подъем, юные физики, – проворчал Иван. – Готовимся к выходу – минута.

– На старт, внимание, – протянул Ян, оглядывая приготовившихся к выходу и услышал:

– Дополнительная стерилизация. Куртки, ботинки, оружие, сумки в контейнеры!

– Фу, ты! – дружно огорчилась команда и начала спешно разоблачаться, складывая имущество в вышедшие из паз стен прямоугольные контейнеры.

– Кажется кто-то, что-то с собой прихватил, – посмеялся Сван. Чиж же побледнел – ракушки!

– Я горсть ракушек в карман нагреб, – признался.

– Зачем? – обалдели мужчины.

– Красивые, – протянул потеряно Николай, не придумав другого объяснения своему желанию принести другу Диме эту мелочь, чтобы то порадовал Марину.

– Какие? – сморщился Федорович в попытке понять, что за аргумент он выдвигает, навис над мужчиной.

– Экибанист, блин, – усмехнулся Сван, стягивая ботинок.

– Тебя попрут из патруля, ты это понимаешь? Любитель прекрасной древности! – возмутился Иван.

– Из-за ракушек? – расстроился Николай, застыл в раздумьях.

– Раздевайся, роденовская скульптура!

– Не ругайся, Иван, скорее всего не в ракушках дело, паук или клещ заполз в шов или сумку, вот и делают повторную дезинфекцию, – влезла Стася.

– А ракушки я как объясню?

– Тебе за драку объяснений хватит, – похлопал его по плачу Иштван, успокаивая. Федорович недоуменно глянул на него и нахмурился: да, точно! А у него из памяти этот факт вылетел напрочь.

– А за ракушки мы сами объяснимся, – поддакнула Стася.

– Скажем: прикалывались, скидывали втихаря Чижову их в карман, а тот не заметил, – кинул свою идею Иштван.

– В конце концов, ракушки не меч самурая, – поддержал его Ян. – Все учувствовали, все собирали. Отвлекались от окружающей действительности таким незамысловатым способом.

Иван головой мотнул: повезло ему с бойцами – один ракушки за каким-то лядом собирает, другой истерит, как барышня, третья по временам единолично шатается.

– Ладно, – протянул. Что уж тут? Сетуй – не сетуй, а свои, всякое бывает. – Отстреляемся.

– Кто бы сомневался, – улыбнулся Сван, запихнув свой контейнер в паз. – Ну, все что ли? Давайте быстрей, а то мы еще пару веков здесь проведем!

– Коля, тебе очень важно пронести ракушки? – спросила тихо Стася у мужчины, видя его искреннее огорчение.

– Да… не очень… ну, в общем, – замялся.

– Для Марины? – прищурился на него Иштван.

– Для Марины… Нет, не совсем…

И разозлился: что он несет?! Что Станислава подумает о нем, какой вывод сделает из того, что он говорит?

Стасе надоело слушать его мямленье и смотреть на пунцовую физиономию. Она взяла пару ракушек из кармана его куртки и, сунула в свою, задвинула контейнер.

– Зачем? Стася!.. – хотел остановить, но не успел и возмутился. – Спасибо! Так бы одному попало, а сейчас двоим.

– Не наезжай на девушку, она все верно сделала, – бросил Иштван и вытащил еще две ракушки. Одну к себе в карман куртки сунул, вторую кинул Яну, чтобы он убрал. Контейнеры схлопали, войдя в пазы.

– Зачем?! – уже грозно нахмурился Николай.

– А ты думаешь, зачем команда? – спросил Пеши.

– Зачем друзья? – улыбнулся Ян.

– И какие ракушки обнаружат, у кого? – хитро улыбнулась Стася. – Будет у твоей Марины подарок.

– У моей?! Да нет же!…

– Ну, все хватит! Личные дела не обсуждаются! – отрезал Иван и закинул контейнер Чижа в паз.

– Меня просили, если получится… – попытался оправдаться Чижов перед Стасей, но кто бы дал. Сван обнял его за плечи, прерывая речь:

– Мы все поняли. Не поняли, к чему отнекиваться. Нравится тебе Марина. Виват. Девочка правильная, умница, красавица…

– Я ее видел один раз!!

– Для любви больше и не надо, – с томным видом заявил Пеши. Патрульные засмеялись, Николай насупился и прикусил язык, сообразив, что чтобы не говорил, ему же боком выйдет. Эти острословы до абсурда ситуацию доведут и, выйдет, что он чуть не жениться на женщине, которую один раз мельком в столовой видел, и убей, сейчас бы не узнал, из двух не различил.

– Все нормально, не тушуйся, не найдут твои ракушки, порадуешь свою девушку, – «успокоила» его Стася. – А на счет физики времени и истории, если интересуешься, как отдохнем, можно устроить экскурсию по центру, посидеть в аудиториях на лекциях.

– Хорошая мысль, – поддержал ее Иван. – Соглашайся – восполнишь пробелы в знаниях. Но! На отдых два дня! Потом чтобы в тренажерном зале и на стрельбах были обязательно!

– Есть, товарищ капитан! – приставила ладонь к виску и шаркнула, сводя вместе голые пятки Стася. Рядом с ней в той же позе вытянулись Сван и Иштван. Босые ноги обдало паром – началась повторная стерилизация.

На этот раз обошлось и, патруль дружно вывалился в соседний бокс ровно через пятнадцать минут. Прошлепал босыми ступнями по мрамору к выходу, предстала перед диспетчерской службой.

– Капитан, ваша группа получит хрономеры через восемь часов, – объявил дежурный диспетчер. – Найдена патогенная флора. Купались вы в ней что ли, ребята?

– Было, – сухо ответил Иван.

– Что за хрономеры? – озадачился Чиж, качнулся к Стасе.

– Часы! Мы привыкли – часы и часы, а настоящее название хрономеры, – пояснила та.

– А!

– Ага, – подтолкнул его к раздевалке Ян. – Пошлите уже.

– Мудрая мысль, – поддержал его Сван. – Капитан без нас разберется.

И уже на выходе услышали:

– Обнаружены раковины моллюсков у двойки. Их конфисковываем. Докладывать не будем – смысл из-за какой-то ракушки, но объяснительную с двойки все-таки нужно взять.

– Хорошо.

– Отдыхайте, капитан.

– Как там трассеры?

– Нормально. Марат, правда, в плохом состоянии, но встанет, доктора обещают. Вовремя вернулся. Так, что, спасибо и тебе, и твоим…

Стася переглянулась с Чижом и шагнула в раздевалку. Все-таки они не зря существуют, и работа у них незряшная. Жаль, третьего не вытащили. Теперь на стенде в холле центра появиться еще один слайд – еще один пропавший во времени. Их не забывают, их продолжают искать. Годы проходят, десятилетия, но бойцы и простые служащие помнят о них, задерживаются у стенда изучая новые лица пропавших, огорчаются увидев черную полосу под тем снимком что еще вчера был без скорбного украшения, или радуются белой полосе, что означает – найден. Правда, что белых, что черных полос мало, все больше портретов без обозначений – судьба этих пропавших неизвестна. Но люди ждут вестей, надеются встретить ребят, вытащить.

Главное надеяться ни смотря, ни на что и чудо случится – пропавший вернется домой, – говорила ей в свое время Кристина. Но к стыду своему, Стася в это не верила.

– Ты обещала экскурсию по центру, – напомнил ей Чиж.

– Послезавтра, – кивнула, захлопнула шкаф, переодевшись и, пошла к себе – в душ и спать. – Завтра, все завтра.

Глава 11

Первые сутки самые трудные. Организм не смотря на страховку со стороны спецов еще настроен на волну того мира, перед глазами плавают картинки увиденной природы, рептилии, фрагменты пройденного маршрута, моменты общения, беготни, обрывки эмоций. Сознание еще не воспринимает реальность этого мира и путает директории, принимая одно за другое. Что было нормальным там, кажется ненормальным здесь, и точно так же всегда случатся при переходах в другую историческую реальность.

Для «стариков», привычных к подобным перегрузкам, закаленных психически фактически со школьной скамьи, период двухдневной адаптации пройти проще, она у них в сутки укладывается, которые, Стася, например, провела во сне. Для «новичков» же и двух суток мало – мешается в голове, путаются файлы сознания и подсознания, на автомате на каждый шорох оборачиваешься и, кажется, не боец из столовой в свой корпус возвращаясь мимо идет, а динозавр подкрадывается, не мячик о столешницу шлепнул, а камень под чьей-то лапой соскользнул, на валун упал.

Группа своя как никогда близкой кажется, истинной семьей, и цепляешься за нее подспудно, как за единственно незыблемо реальное, которое в виртуальность ни сегодня, ни завтра не уплывет. В таком состоянии даже Аким почти симпатичен.

– Шаловича отчисляют, – сообщил Пеши, когда «зеленые» собрались в столовой на завтрак. Столы сдвинули и сели все вместе, оставив место капитану и Стасе, что еще выбирали, чем сегодня свои желудки радовать.

Чиж компота хлебнул, подумал:

– За что?

– За сопли на задании.

– У нас такое не терпят. Всю группу подставить может. Психически неустойчив, – прокомментировал Сван.

– Честно говоря, я себя тоже не совсем устойчиво чувствую, – признался Николай.

– Это нормально.

– Да? Не-езнаааюю. Все время, кажется, что в коридоре какого-нибудь ящера встречу, а вместо сортира попаду в заросли хвоща.

Сван чуть не подавился овсянкой, рассмеялся:

– Ну, ты даешь, брат.

– Не, нормально, – заверил Николая Иштван. – Первый год такая ерунда будет, любой психолог тебе скажет. Но психика у тебя устойчивая, я тебе точно говорю.

– Ты психолог?

– Он транспсихолог! – фыркнул Сван.

– Нет, – качнул головой Пеши. – Просто каждая восьмерка обычно пару месяцев адаптации к местным условиям жизни проходит, а потом уже к «синим», "оранжевым", «зеленым» или куда там еще, направляется. А у тебя процесс запараллелился: и к современности и к перемещениям одинаково быстро адаптируешься. Не зря тебя к нам кинули, не зря Стася тебя сюда вытащила.

– Ну, да, там бы сгнил, а здесь хоть какую-то пользу приношу.

– Точно.

– Не «какую-то», а большую, – заверил Сван.

– Не заметил пока.

– У тебя заниженная планка самооценки, – глубокомысленно изрек Ян.

– Угу, – свою личность Чиж меньше всего готов был осуждать, поэтому перевел разговор на другую тему. – Так что с Шаловичем? Получается, с ним начальство ошиблось?

– Бывает, – пожал плечами Сван.

– Ничего подобного. Командир у нас замечательный. Не он бы, так Аким в группе остался, а Федорович рапорт на отстранение на стол Казакову и все, тот без слов на подпись, – сказал Иштван.

– Куда теперь Аким пойдет?

– Неделю взяли на размышление и дополнительное тестирование, – ответил Ян. – Я кстати, слышал, Иван Стасю пугал отстранением.

– Года три уже пугает, – хмыкнул Пеши.

– А если отстранит? Я смотрю, она патрулем живет и дышит, – сказал Чиж, и покосился через плечо на женщину, что ставила тарелку на свой поднос и разговаривала с Иваном. О чем неясно, но что оба в хорошем расположении духа – видно.

– Стасю не отстранит, – заверил Сван. – Иван грозить может, но случись – костьми ляжет, но ее отстоит.

– И тебя, и нас, – добавил Иштван, чтобы Николай чего лишнего не подумал. – Сработались.

– Хакима и Гоблина жалко, – тихо заметил Сван, застыв со стаканом чая в руке.

– Лешего, Березкина и Толика, – с тем же скорбным тоном продолжил список Иштван.

– Это ваши? Погибли?

– Да. Замечательные люди были.

– Березкин и Толик может живы.

– Может.

– Это как? – пристал Чиж.

– Так же, как с трассером. Всякие ситуации случаются. Один у инков остался. Пару рейдов делали – искали. Без толку. Второй – неизвестно. Как сквозь землю провалился – был и нет. Главное на «зеленку» вместе зашли, а вышли без него. Куда занесло, как, почему? Никто не знает. Море догадок и столько же вопросов – ответов нет.

– Такое тоже бывает, что уже на пути домой пропадают?

– Редко, но случается. Наши светлые умы, говорят, что объект попадает в пространственно-временную зону по типу черной дыры. Стоял ближе остальных или весовой категорией легче остальных, или скорость движения чуть меньше заданной получилась, его и втянуло.

Чиж опять покосился на Стасю – весовая категория у нее вовсе никакая.

– Что за дыры такие?

– Сходи на лекции если интересно. Стася же обещала тебе сводить.

– Угу. Особенно Чеснокова рекомендую, – улыбнулся насмешливо Иштван. – Как начнет тома физики на уши вешать, мозг непоправимо в квазар превращается. Я после него себя квантовым роботом чувствовал, это примерно как гречка с морской капустой сходится. Но у меня все сходилось: вода с огнем, небо с землей, а баклажан с денатуратом. Легко.

– В смысле: не сдвинулся сам – помоги сдвинуться другому? – усмехнулся Николай. – Лихой ты парень!

– Всегда к твоим услугам, брат! – хохотнул тот.

– О чем ворчим? – улыбнулся им Иван, приземляясь на свободное место. Стася села напротив и просто поздоровалась с ребятами.

– Николай переживает, не забыла ли Стася про свое обещание экскурсию ему устроить по лекционным залам, – хитро глянул на женщину Сван.

– Раз обещала, сделаю.

– Может, в город еще сводишь, покажешь ему современность, – предложил Иван.

– Я очень даже "за", – улыбнулся ей Чиж. – В кафе посидим, в кино там, на танцы сходим.

– Куда? – наморщила лоб женщина, а мужчины дружно рассмеялись. Николай растерялся:

– Что смешного?

– Ничего, – заверил Иштван.

– Одна неувязка: танцев и «кина» у нас нет, – хохотнул Сван.

– Как нет? Совсем?

– А зачем? – удивился Ян. – Есть интерактивные средства массовых коммуникаций – мульти комбайн. Ты разве им еще не пользовался? Он в каждой комнате.

– Он им орехи колол, – засмеялся Сван.

– Хватит вам потешаться над человеком, – попросила Стася.

– Ты, брат, не обижайся, все нормально, – сказал Иштван. – Я сам к этому привыкнуть не мог. Ну, как же – кино! Это же искусство, это же нечто креативное, заоблачное.

– Разве не так? И как же вы развлекаетесь? Как расслабляетесь, я в курсе, – улыбнулся, глянув на двух закадычных друзей. Те переглянулись, улыбки и хитрые взгляды попрятали.

– Как? – влезла Стася, с хитринкой поглядывая на Чижа.

– Массаж, – поведал тот.

– Здорово, – хмыкнула.

– Мне тоже понравилось, – заверил. – Но без кино он не пошел.

– Какие фильмы, брат? У тебя как у всех машина в комнате – любое кино смотри в любой проекции. Там же миллион радиостанций, мгновенный видио блок связи, инет, факс…

– Феникс…

– Сокол…

– База, база, я фламинго, иду на посадку! – засмеялись опять Сван и Иштван.

– Каналов только около пяти тысяч, – не обратив на их приколы внимания, продолжил Ян.

– Рекомендую канал новостей. Тебе понравится, – заверил Пеши. – Вчера смотрел, очень душевно о праздновании пятисотлетия с открытия «стрелы» рассказывали…

– "Стрела" у нас что?

– Хм. Скоростная линия общественного транспорта, – пояснил Иван.

– Пример: ты работаешь в Новом Орлеане, а живешь в Белграде. Добираться два часа туда и два обратно…

– Сколько?!

– Два! По здешним меркам ужас как долго и нудно. Но открыли «стрелу» и гражданин федерации преодолевает это расстояние в четыре раза быстрей, – ответил Иштван. – Здесь очень трепетно ко времени относятся.

– Ну-у… – ничего себе прогресс!

– И с кино тоже самое, – видя некоторую растерянность Николая, хмыкнул Иштван. – Представь какой-нибудь фильм.

– Ну… «Мимино» или «Сталкер» Тарковского.

– "Сталкер" видел, – кивнул. – А теперь представь этот фильм в своих руках и делай с ним что хочешь. Переделывается на свой вкус все что угодно от цветов до сюжета. Любой, кому охота, легко это делает. Ну, и сколько вариантов «Сталкера» будет? И зачем идти куда-то что-то смотреть, если все скачивается и как ты хочешь строится. Танцы? Задай режим, например «ретро» и будет тебе нон-стопом до тошноты от Глинки до "Машины времени" все что угодно – танцуй – не хочу. Кафе, магазины? Точно так же заказываешь все через комп и получаешь в течение максимум часа.

– Лихо, – кинул в рот орешек в шоколаде Чиж, пережевал, переваривая информацию. – А как здесь тогда развлекаются, увлекаются чем?

– Книги.

– Книги?

– Именно, – заверил капитан. – Одно время их вообще не читали, а потом…

– Это целая магия, – влезла Стася. – Читать написанные слова и искать глубинные смысл в каждой фразе.

– Угу. Это лучше, чем фильмы под свой вкус переделывать, увлекательнее, – согласился Ян. – Я тут прочел:

"Утро весеннее, тополь седой,

красный закат над листвой молодой,

тихая ночь с одинокой звездой —

первыми вы научили любить

мальчика некогда бывшего мной.

Было моим только то, что любил.

Животворящей весною я был,

не был бы я весной настоящей,

если не стал бы листвою шумящей,

если б закат и листву позабыл"!

Как сочно, ярко, как глубоко! Это написал человек. Сложил из обычных слов целый мир, постиг его суть и щедро нам отдал.

Чиж потер ершик волос на затылке: однако.

– А ты стихи какие-нибудь знаешь? – спросила Стася.

Попасть впросак не хотелось и Николай поспешил выдать первое пришедшее на ум:

– "Белеет парус одинокий в тумане моря голубом,

что ищет он в стране далекой, что кинул он в краю родном".

Мужчины с уважением уставились на него, Ян даже рот открыл от восхищения, а Стася посмотрела с удивлением. Один Иштван с насмешкой:

– Ну, ты романтик…

– Чьи это стихи? – потянул за рукав легкой куртки мужчину Ян.

– Лермонтов, – протянул Чиж, умиляясь чудаку.

– Красиво и глубоко, – кивнула Стася.

– Почти про нас, – поддакнул Пацавичус. У Николая тик глазного века от непонимания образовался:

– В смысле?

– Парус – странник. Во времени как мы. И… чего он там? Кинул и ищет, вот и мы здесь оставляем, туда идем искать, потом возвращаемся и, никто не знает, куда и откуда мы.

– Хм, – только и выдал Чиж.

– Ян, ты философ, – заверил его Иштван.

– Не-а, он поэт, – влез Сван.

– Поэт у нас Чиж.

– Коля, а прочитай еще что-нибудь, – попросила Русакова.

– Э-э-э, – чтобы такое вспомнить? – " В лесу родилась елочка…

Иштван чуть не подавился чаем, заржал к смущению Николая, который итак понял, что не то сморозил.

– Что смешного? – удивились остальные.

– Не обращайте внимания, – выставил ладонь Пеши, еле сдерживая смех. – Старик, продолжай. Стихи замечательные, просто за душу берут!