Текст книги "Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия."

Автор книги: Раи Сурретьлэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 58 страниц)

«А так, – проворчал Меч, – так забавляйся, сколько тебе влезет, теперь это уже безопасно для тебя…»

«Что ж, – вздохнул Йаарх, – я тот, кто я есть. И я давно смирился с самим собой, поняв, что изменить себя никак не могу. Но хватит обо мне. Я не могу поверить, что в мире может быть столько добровольных садистов, да еще и помешанных на отрезании половых органов! Такого не может быть!»

«Не может, – подтвердил Совмещающий Разности. – Здесь явно видно целенаправленное воздействие, нечто типа излучения, направленного на перевозбуждение половых инстинктов. А затем уж умелое воспитание по направлению этих инстинктов в нужную сторону…»

«Маги?»

«Очень похоже на то…»

«Излучение… – растерянно подумал Хранитель. – Излучение…» Он много читал фантастики, и там было что-то подобное, но что, он опять же припомнить не мог. Пытаясь понять, каким бы образом можно было распространить лучи на весь мир, он только чесал голову, а был ведь неплохим инженером. Если бы здешнее общество было технологическим, то самым оптимальным вариантом была бы сеть ретрансляционных башен или вышек. Или же сеть околопланетных спутников. Спутники… Эта мысль молотом застучала в его голове и Йаарх спросил:

«Совмещающий Разности, а что если это внепланетные спутники и излучение идет из космоса?»

«Странная идея… – протянул тот. – Очень и очень странная, но она, похоже, имеет много шансов оказаться верной…»

«Но здесь же общество магии, а отнюдь не науки!»

«Для древних магов Предела, – последовал сухой ответ, – не проблемой было перемещаться между мирами, и они вполне могли заказать спутники в каком-то из высокотехнологичных миров. А вывести их на орбиты вполне можно и с помощью магии…»

«Но это только предположение!», – возразил Йаарх.

«Спасибо за это предположение! Мне и в голову не пришло, вот что значит человек из технологического мира и свежий взгляд на вещи. И пока я приму твое предположение за рабочую гипотезу. Теперь я хочу ее проверить и попрошу тебя несколько часов еще мне не мешать, я попробую просканировать пространство на предмет различного типа лучевых энергий. А ты пока отдохни, поспи или поимей кого-то, я же чувствую, что тебе нужно»

И Меч умолк. Йаарх же, услышав его слова о поимении кого-либо, лишь передернулся – искусственным было его желание или естественным, для него значения не имело, член стоял как палка, и Хранитель почти что скрипел зубами, перед глазами маячили известные женские прелести. Член рвался на свободу, и выпуклость на брюках Хранителя была очень заметна. Он остановился и осмотрелся, пытаясь понять, куда же забрался. А осмотревшись, отчаянно покраснел от стыда – размышляя о своем, он вышел в большой зал, в котором крутились, что-то делая или изображая бурную деятельность, штук тридцать молоденьких служанок. Увидев самого Владыку, девушки побросали работу и столпились у противоположной стены. Сперва они перепугались, но, заметив выпуклость на брюках Йаарха, поняли, что он, в общем-то, обычный мужчина и заулыбались, начали перехихикиваться и пересмеиваться. Смех их был, в общем-то, безобидным, отнюдь не оскорбительным. Ведь посмеяться было чуть ли не единственной радостью для служанок во дворце – сюда шли обеспечить себе безбедное будущее, и до окончания контракта доживала лишь половина девушек, остальные отправлялись на урезание или на кол за реальные или надуманные провинности. Служанки работали с утра до вечера или наоборот, с вечера до утра, и почти не знали отдыха. Каждая из них надеялась, что встретит здесь обеспеченного человека, согласившегося взять ее замуж хоть какой женой. Жилось им очень трудно, но девчонки не унывали, продолжая смеяться и над собой, и над своей жизнью, и, втихомолку, конечно, над своими непосредственными начальниками. Они, естественно, плакали, когда какую-то из их подруг отправляли на кол и с ужасом слушали страшные крики умирающей, но каждая, конечно же, надеялась, что именно ее минет чаша сия… Вот и сейчас, увидев, что Владыке нужна женщина, у многих девушек начала возникать совершенно безумная надежда – а вдруг?.. Но того, что воспоследовало, ни одна из них никак не ожидала…

Йаарх не раз потом, сгорая от стыда, задавал себе вопрос – ну отчего он так разъярился? Чем его так задел смех бедных девочек, что он потерял над собой контроль? Но контроль он действительно потерял и пришел в дикую ярость. Кровавая пелена застила ему глаза, и он заскрипел зубами от досады и стыда. «Смеетесь, сучки? – заколотилось в голове. – Над кем смеетесь?! Каждая же только и мечтает, чтобы в постель ко мне запрыгнуть! Я же для вас не мужчина – Владыка! Ну ладно же! Хотите видеть страшного Владыку? Я вам его сейчас покажу!!!»

Он скривился и пробежался глазами по стайке девушек. Его внимание привлекла стоящая слева в окружении подруг черноволосая, кудрявая егоза, ни секундочки не стоящая на месте и чем-то даже похожая на его любимую Мелрию, а уж характером, так точно. Но служаночка была пониже и немного поплотнее. Йаарх внимательно осмотрел девушку с головы до ног, продолжая пребывать в дикой ярости и от этого будучи только более спокойным, но спокойствием ненависти. Служаночка, вовсю тряся кудряшками, что-то шептала подружкам и особенно громко хихикала, чуть ли не указывая на Хранителя пальцем. Она была курносенька, с живыми зелеными глазами, слегка удлиненным личиком, что, впрочем, ничуть ее не портило. Девушка была очень симпатична, но в точности рассмотреть ее фигуру было невозможно – она была одета в длинное, до пола, темно-зеленое платье из плотной материи, напоминающее балахон и кружевной передничек. Впрочем, точно так же были одеты все служанки во дворце.

Смотря на нее, Йаарх вспоминал, как порой над ним измывались женщины на Земле, смеясь над его странными для них желаниями, и разъярялся все больше и больше. Он попытался себе представить, что было бы, если бы, не дай Бог, эта маленькая паскудница узнала о его идиотской клятве. Как бы она тогда хохотала? «Ну, хорошо же! – заскрипел зубами Хранитель. – Я отучу вас, сучонки, смеяться по поводу и без повода. А особенно надо мной…» Он указал пальцем на привлекшую его внимание черноволоску и прорычал:

– Эй ты! Да-да, ты, с кудряшками! А ну иди-ка сюда.

Веселье мгновенно слетела с лица девушки, когда она поняла, что палец Владыки указывает именно на нее. Не поверив своим ушам, она показала на себя пальцем, и их новый Повелитель кивнул головой. Перепугавшись до полусмерти, служаночка беспомощно оглянулась на тут же расступившихся подруг, только что весело смеявшимся ее шуткам, и обреченно поплелась к Владыке. Подойдя, она низко поклонилась ему и дрожащим голоском спросила:

– Чего желает мой господин?

Он ничего не ответил, лишь взял ее за руку и потащил ее за собой, в другой угол зала, где увидел большие окна с широкими, низкими подоконниками. Девушка шла за ним, вся содрогаясь, она не понимала, чем вызвала гнев Владыки, ведь на зубоскальство прислуги не принято было обращать внимания, и она никак и представить себе не могла, что именно ее безобидный смех так разъярил повелителя. Он, тем временем, привел девушку к одному из подоконников, указал на него пальцем и приказал:

– Задирай платье, становись сюда и обопрись руками о подоконник. Зад выпяти!

– Зачем? – подняла на него взгляд ничего не понявшая служанка.

– Иметь тебя буду! – злобно ухмыльнулся в ответ мужчина.

– Здесь?! Сейчас?! При вс-е-ех?.. – на последнем вопросе голос девушки сорвался, и ее зеленые глаза наполнились слезами.

– Да! Здесь! Сейчас! И при всех! – отрезал Хранитель, разъяряясь еще более, эта ярость заглушила в нем голос совести, и он обернулся к остальным служанкам. – А вы, суки, чтобы смотрели!

Все девушки низко поклонились ему, веселье давно пропало с их лиц, и они ничего не понимали, но приказы господина, какими бы они ни были, нужно было выполнять, за невыполнение ждал кол или урезание. И многие, если им позволяли выбрать, предпочитали идти именно на кол…

– Владыка! – рухнула перед Йаархом на колени девушка. – Умоляю вас, не надо! Простите меня, если я провинилась! Я клянусь, что приду к вам туда, куда вы скажете, и сделаю все, что вы только пожелаете! Только не позорьте меня перед всеми, прошу вас…

И она захлебнулась рыданиями, пытаясь поцеловать его ноги. Его же слезы служанки почему-то рассердили еще больше, он брезгливо отодвинулся в сторону и бросил ей:

– Я сказал тебе – здесь и сейчас!

– Но за что-о-о? – рыдала черноволоска, слезы текли по ее лицу, наполненные отчаянием и слезами глаза были устремлены на лицо Йаарха, курносый носик сморщился.

– Хихикать меньше надо было! А особенно надо мной! – прошипел он.

– Простите… – умоляюще сложила руки лодочкой девушка, потрясенная несуразностью наказания за столь незначительный проступок, как смех. – Пощадите…

– Я, кажется, сказал тебе, что делать?! – рявкнул он, испытывая уже некоторый стыд, но не собираясь отступать.

Служаночка не осмелилась больше прекословить и, дрожа всем телом, встала на ноги. На нетвердых ногах она подошла к подоконнику, задрала свое нелепое платье до груди, повернулась к нему задом и наклонилась к подоконнику. Йаарх придержал подол, чтобы она могла опереться руками, и забросил его ей на спину. Его глазам открылась ласкающая мужской взгляд картина – пухлая, упругая девичья попка в кружевных полотняных панталончиках. Впервые в этом мире Йаарх увидел женское нижнее белье, да еще и такое симпатичное – панталончики были длинные, до середины бедер, отороченные кружевами, они плотно и соблазнительно обтягивали задик девушки, который выглядел столь аппетитно, что он даже облизнулся. Хранитель присел и понюхал – судя по запаху, девушка была очень чистоплотна. Он с удовольствием огладил ее ягодицы и неспешно спустил вниз это подобие трусиков. Девушка немедленно задрожала всем телом, и рыдания усилились, однако Йаарх не обратил на это никакого внимания, будучи уже захваченным возбуждением, и окончательно снял с нее панталончики, заставив переступить через них. Он поднял белье с пола и снова обнюхал, на этот раз уже изнутри, но запаха почти не было, и ему это понравилось. Жаль, что нельзя было полизать ее при всех, может, и зря он отказался забрать девушку с собой, в покои, но слово было дано. Ему уже стало жаль эту девчонку, но тут же он вспомнил ее смешки, и под давлением ярости эта жалость куда-то испарилась. Отбросив трусики в сторону, Йаарх снова присел, развел в стороны ягодицы служаночки и начал внимательно обследовать ее зад и половую щель. Когда его пальцы дотронулись до самого интимного места девушки и начали ощупывать его, она задрожала крупной дрожью и стала всхлипывать сильнее. Он развел пальцами половые губы в стороны и довольно хмыкнул – писька была очень симпатична, небольшого размера, без единой складочки. Она была скрыта ровненьким, подстриженным кружочком коротких черных волос и Йаарху очень понравилось, что девочка следит за собой – далеко не каждая даже на Земле делала себе прическу там. Возбуждение превысило всякие пределы, и Хранитель, отстегнув нижние застежки боевого костюма, достал свой уже напрягшийся член. Затем он прижался им к трепещущим пухлым ягодицам и застонал от острого наслаждения. Почувствовав это прикосновение, девушка задрожала еще сильнее, слезы горя и бессильного протеста потекли по ее щекам. Ведь она так мечтала о том, как это будет, представляя себе многое, красивое и романтичное, но могла ли она когда-нибудь подумать, что ее первый раз будет таким?.. Но служаночка не решалась сопротивляться, ей очень не хотелось умирать на колу, ведь вчера ее ближайшую подругу отправили к палачу только за недостаточно отглаженные полотенца и полночи остальным служанкам не давали спать нечеловеческие крики умирающей. А Серый Убийца ведь страшен, сколько жутких легенд о нем ей довелось с замиранием сердца выслушивать вечерами у камина в общей комнате, куда собирались свободные от работы слуги и служанки. И эти легенды оказались правдой… «Но почему именно я?.. – внутренне стонала она. – Почему я, ведь все посмеивались, почему я?»

Хранитель наклонился и заглянул в лицо служаночки – глаза ее были крепко зажмурены, и из-под век текли слезы. Ему стало опять жалко девушку, но почему-то, и позже он много раз спрашивал себя – почему, он все-таки сделал то, что сделал. Все равно хотелось наказать ее, сделать ей больно, и Йаарх, вспомнив о своих новых способностях, вырастил себе член до нечеловеческих размеров, да еще и покрыл его роговыми бугорками. После чего повернулся и показал сей орган всем остальным девушкам в зале, и по их толпе пробежал испуганный и восхищенный шепоток.

– Начнем, милочка, – хрипло сказал он служанке и потрепал ее по щеке.

От его прикосновения девушка задрожала еще сильнее, она силилась что-то сказать, но не могла, зубы выбивали дробь страха. Йаарх ощерился, развел в стороны ягодицы и попытался с ходу ворваться во влагалище служаночки, взвизгнувшей при этом. Но ничего у него не получилось… Пришлось растягивать пальцами в стороны ее половые губки и точно направлять головку члена к приоткрывшемуся отверстию. Он долго не входил, пока Йаарх не разозлился и резким толчком таки не вогнал его во влагалище бедняжки. Девушка завизжала дурным голосом и забилась под ним, но он легко удержал ее. «Вот черт! – мелькнула раздраженная мысль. – Еще одна девственница!» Йаарх несколько раз качнул членом туда-сюда и узенькое, никогда еще не знавшее подобных вторжений, влагалище не выдержало напора столь огромного органа и лопнуло по всей длине. Смешливая черноволоска завизжала еще отчаяннее, начала царапать подоконник ногтями от боли и бессильно пытаться вырваться из сильных мужских рук. Но это не помогло ей, девушка выгнула в судороге боли спинку и потеряла сознание. Йаарх не заметил этого, он продолжал насиловать обмякшее тело и получал от этого просто безумное наслаждение. Через некоторое время она пришла в себя и снова задрожала от сильной боли – роговые наросты на члене Владыки раздирали нежную поверхность, и она мечтала только об одном – о том, когда же закончится эта незаслуженная ею пытка… Надеясь, что так насильник быстрее кончит, несчастная служаночка даже пыталась вертеть задиком, подаваясь ему навстречу, но снова чуть не потеряла сознания и оставила эти бесполезные попытки. Она плакала от боли и страшнейшего унижения – ведь все видели ее позор. Она плакала и надеялась, что Владыка не заметит ее слез. Горечь и обида пылали в душе девушки, она оплакивала свою разрушенную и растоптанную в одно мгновение жизнь – ведь уже скоро, вот-вот, должен был вернуться из плавания ее жених и забрать ее из дворца, какой-то месяц оставался. И вот… После такого ведь публичного осмеяния он, конечно же, откажется от опозоренной… И никто, и никогда больше не возьмет ее ни второй, ни вообще никакой женой ни в один уважающий себя дом… Так, за своими переживаниями, девушка почти перестала обращать внимание на рвущую тело боль между ног. И наконец пытка закончилась – какая-то горячая струя ударила глубоко внутри нее, и Владыка выдернул свой член из порванного и заливающегося кровью влагалища девушки. Член также был весь в крови несчастной. Йаарх брезгливо посмотрел на него, повернулся к ближайшей служанке и приказал ей:

– Оботри!

Та, перепуганная до смерти тем, что Серый Убийца обратил на нее внимание, кинулась в сторону, достала откуда-то чистое влажное полотенце и, стараясь быть очень осторожной, вытерла член Хранителя. Он оттолкнул служанку, уменьшил свой орган до нормальных размеров и спрятал его, побыстрее застегнув костюм. И в этот момент дремавшая до сих пор совесть проснулась и запустила в него свои когти. Он застонал, бросил взгляд на изнасилованную им девушку – она продолжала стоять у окна в известной позе, только голову повернула к нему, и в глазах ее была такая боль, такое отчаяние, что стыд Йаарха стал нестерпим. «Как же ты мог? – спрашивал он себя. Как ты мог? Ведь ты же всегда ненавидел и презирал насильников… А кто ты теперь? Как тебя теперь назвать, скот?!» Он обратил внимание на то, что по ногам служаночки стекает кровь, и понял, что напрочь порвал бедняжку. «И за что? За смех? – продолжал терзать Хранитель себя. – Да она же не хотела тебя оскорбить, она просто из той породы девчонок, что не могут не смеяться над всем на свете… Какая же я, оказывается, сволочь… Хоть вылечить девочку надо… А она ведь для кого-то берегла девственность… В этом-то мире это очень трудно… Эх, ты…» Покрасневший Йаарх подошел к девушке, знакомо уже вызвал Предел и исцелил разрыв, но не полностью – несмотря на стыд, где-то в глубине души он все же был доволен, что хотя бы одну насмешницу поставил на место, и хотел, чтобы у нее немного поболело там… Девушка все так же продолжала стоять, выпятив задик и дрожа всем телом – она думала, что Владыка хочет изнасиловать ее еще и в зад и очень боялась этого. Йаарх погладил ее по ягодице, пытаясь успокоить, но служаночка дернулась от его прикосновения, как от удара. Он досадливо поморщился.

– Помогите ей, – резко бросил Хранитель остальным служанкам, повернулся и быстро пошел к выходу из зала.

Уже подходя к двери, он чуть не столкнулся еще с двумя служанками, входящими в зал и болтающими о чем-то своем. Одна из них была рыжей и донельзя конопатой, нос ее был курнос, и задорные зеленые глаза весело смотрели вокруг, девушка была некрасива, но великолепная фигура привлекала внимание даже из-под платья-балахона. Вторая отличалась длинным, лошадиным лицом и такими же лошадиными зубами, волосы ее были каштановыми, глаза невыразительными и того же цвета. Хранитель зачем-то на секунду прислушался к их разговору и тут же совершенно осатанел – девчонки возбужденно обсуждали, как именно какая-то госпожа Палач отрезала грудь одной их знакомой. Он взревел, ухватил обеих служанок за грудки и рявкнул:

– Значит вам, суки, нравится, когда кому-то другому отрезают все женское?! А как вам понравится, когда отрежут вам?! Идите и займитесь этим, если уж вам так этого хочется!

И отшвырнув ошеломленных девушек, почти бегом скрылся за поворотом. Забывая о психологии этого безумного мира, Йаарх даже не подозревал, что для служанок его неосторожные слова являются прямым приказом, отбирающим у несчастных девчонок и ту малость, которая была в их тяжелой жизни – свободу, слабую надежду на счастье, на любовь и вообще на что либо… Что эти слова обрекают их на страшные муки, и превращают всю их дальнейшую жизнь в ад, ведь после урезания у девушек была только одна дорога – стать рабынями для удовольствий. Осознав эту страшную для себя истину, служанки застыли на месте, а затем ноги не удержали конопатенькую, и она сползла на пол, цепляясь руками за платье подруги. Она тихо подвывала, и в этом вое слышались только слова: «За что?..». Девушка с лошадиным лицом присела возле нее и прижала рыжую голову к своей груди, шепча:

– Ну что уж теперь поделаешь, Тахар… Ничего же сделать нельзя… Сам Владыка приказал…

– А если сбежать? – слабо спросила та.

– И куда ты побежишь? – горько спросила ее подруга. – Мы же с тобой сироты, нам не к кому идти… Зимой ведь сама побежишь продаваться в первый же Дом Удовольствий, согласная, чтобы тебе отрезали все на свете за тепло и миску похлебки… Лучше уж здесь, во дворце, рабынями для удовольствий… Всяко сытнее будет…

– Лучше бы он нас на кол послал, Минат… – простонала Тахар.

– Может и лучше… – хрипло ответила та, сама не понимая, за что Владыка обрек их на такие муки, что они ему плохого сделали. – Но он приказал нам урезаться и все это слышали… Так что…

– Она так кричала… – еще слабее пролепетала конопатая, заливаясь слезами.

– А теперь орать будешь ты… – со спокойствием обреченности ответила ей подруга и уже тише добавила. – И я…

– Я боюсь, – прошептала Тахар, слезы продолжали скатываться по ее лицу. – Я так боюсь, Минат…

– Я тоже… – тихо ответила ей та.

Девушки сидели на полу, все еще не осознавая того, что с ними произошло, все еще не понимая, что их обрекли на страшную участь. Какая-то отчаянная надежда на то, что все еще изменится, что Владыка сейчас вернется и отменит свой приказ, не покидала сердец служаночек. Они ждали неизвестно чего, тихо всхлипывая на груди друг у друга. Остальные служанки обходили приговоренных десятой дорогой, как прокаженных…

– Что здесь происходит?! – как выстрел в зале раздался визгливый, надтреснутый голос главной горничной дворца, госпожи Наламир, высокой, полной, пожилой женщины с обманчиво добрым лицом. Лишь глаза выдавали ее зверскую жестокость, да, впрочем, ей и нельзя было быть иной, ведь именно она держала в своем кулаке всю армию слуг и все огромное хозяйство олтиярского дворца.

Она была взбешена – да что эти наглые девчонки себе позволяют?! На минутку их нельзя оставить, тут же бросают работу! Обнаглели до последней степени! Неужели же их ничему не научила вчерашняя казнь нерадивой служанки? Если так, то надо бы сегодня усадить отдохнуть на кол еще парочку. Тут взгляд пожилой женщины упал на все еще стоящую перед подоконником, выпятившую обнаженный и окровавленный зад изнасилованную девушку. Глаза главной горничной вытаращились от гнева, и она завопила на весь зал, чуть ли не выдирая сама себе волосы:

– Да что же здесь такое творится?! Почему эта сука тут свою задницу выставила?! Здесь вам что, бордель?! Я вас спрашиваю – здесь бордель или дворец?!

– Ее изнасиловали… – осмелился ответить кто-то из служанок.

– Кто?! – сорвался от злости голос главной горничной.

Ее просто заколотило от такого известия. Да, она прекрасно понимала, что любой дворянин или стражник мог безнаказанно изнасиловать любое количество служанок, никто ведь не обращал внимания на жалобы девушек. Но в тайне, в тайне… А вот так, прилюдно опозорить? Да этот позор падал и на ее голову, ее ведь спросят, почему такое стало возможным. Хоть бы только спросили без участия палача… Госпожа Наламир вздрогнула – конечно, она была в прекрасных отношениях с госпожой Палачом, но ведь если той прикажут, она подчинится. «Нет… – подумала женщина, – кто бы это ни был, он должен быть наказан! Сегодня же пойду жаловаться принцу! А может и к самому королю…» Она покачала головой, подошла к всхлипывающей девушке и сочувственно погладила ее по голове, прекрасно понимая, что ощущает несчастная, выставленная со своим позором на всеобщее обозрение – самой в молодости приходилось…

– Ну, успокойся, Тана, успокойся, – сказала госпожа Наламир, вспомнив имя девушки.

Услышав знакомый голос, которого обычно боялась до поросячьего визга, девушка обернулась и, уткнувшись носом в грудь старшей горничной, зарыдала уже в голос. Та молча ждала, понимая, что у несчастной шок, и ей надо дать выплакаться, иначе толку от нее не добьешься. Она долго успокаивала рыдающую девушку, затем приказала ей наклониться и внимательно осмотрела ее залитую кровью половую щель. Глаза пожилой женщины потрясенно расширились, и она тихо спросила:

– Девочка, да кто в тебе побывал, человек или бешеный вомбут?

– Вл-а-а-а-д-ы-ы-ы-к-а-а-а… – сквозь слезы пролепетала Тана.

– Владыка?! – отступила на шаг потрясенная госпожа Наламир. – Серый Убийца?!

– Он… – выступила вперед белокурая служанка.

– Рассказывай, – коротко велела ей главная горничная.

– Он проходил через зал и… – запинаясь начала девушка, но все же выровнялась. – Он шел, и ему, наверное, очень нужна была женщина… Это… Ну…

– Что, ну?

– Это было очень видно, у него штаны оттопыривались…

– Дальше!

– Тана хихикала о чем-то с девчонками, вы же знаете, она всегда хихикает… А Владыка почему-то, принял ее смех на свой счет, разъярился и приказал ей стать вот так… И… И изнасиловал… У него был такой огромный, у людей таких просто не бывает… Весь в шишках… Бедная Тана… Он же ей все там порвал…

Служанки зашушукались, тихонько обсуждая увиденное.

– Тихо! – приказала им госпожа Наламир.

Мысли старой интриганки запрыгали с бешеной скоростью, различнейшие варианты сменялись один другим. Открывалась масса интереснейших возможностей. Главной новостью, конечно же, было то, что их нового Повелителя интересуют женщины, и можно будет подставлять ему самых красивых и преданных ей служанок. К тому же было еще несколько интересных нюансов. Она взглянула на все еще всхлипывающую Тану и фыркнула – бедная дурочка еще не понимает, как ей повезло. Порванное заживет… А вот сколько пользы она сможет получить от этого, глупышка по молодости лет не знает. А если вдруг она забеременеет?.. От открывавшихся великолепных возможностей у госпожи Наламир даже захватило дух. Она снова приказала изнасилованной девушке нагнуться и осмотрела ее повторно, куда как более тщательно и внимательно. Отметив белые капли на волосах вокруг щели, пожилая женщина удовлетворенно кивнула и спросила Тану:

– Владыка изливался в тебя?

– Что? – не поняла ее вопрос девушка.

– Ты что, в первый раз сегодня? Девственница? – удивилась госпожа Наламир, она-то считала, что при бойкости, обычно свойственной Тане, та давно уже женщина.

– Да… Была… – снова заплакала служаночка.

– Ты почувствовала в конце горячую струю, ударившую внутрь тебя? – нетерпеливо спросила ее старшая горничная.

– Да…

– Хочу тебя обрадовать, милая, – довольно потрепала ее по щеке госпожа Наламир. – Отныне ты старшая горничная всего крыла дворца, где разместили Владыку, с жалованьем двести золотых даралов в месяц.

– Я?! – потрясенно раскрылись глаза Таны, которая и до конца жизни не рассчитывала занять столь блестящую должность во дворце, все остальные служанки негромко зашумели от зависти и недоумения, не понимая, за что такая милость.

– Ты, – улыбнулась ей главная горничная. – А если ты забеременеешь от Владыки и выносишь его ребенка, то подымешься еще выше… И любой дворянин или офицер почтет за честь взять тебя вместе с ребенком первой женой!

Впервые после изнасилования на губах девушки появилась робкая, неуверенная улыбка. Она боялась поверить в то, что сказала ей госпожа Наламир – ведь проработав с таким невероятно огромным жалованьем лет пять, она бы полностью обеспечивала себя на всю жизнь. Да и безопаснее это было – за все годы работы во дворце Тане еще не доводилось слышать, чтобы какую-либо из старших горничных отправили на урезание или на кол. А если правда то, что ее возьмут замуж даже с ребенком… Ведь мечтой любой девушки был собственный дом, стать кому-нибудь первой женой удавалось очень и очень немногим из служанок, окончивших контракт. Они были рады любому предложению и соглашались быть даже младшими женами, лишь бы иметь хоть какую-то надежду на свой маленький кусочек счастья и собственных детей…

– А сейчас, девочка, – снова ласково погладила Тану по щеке главная горничная, прервав ее размышления, – тебе помогут дойти до твоей новой комнаты, там ляжешь отдохнуть и лежи, подложив подушки под ноги, чтобы соки Владыки обязательно дошли до нужного места. И не вздумай мыться еще как минимум полдня! Отдыхать можешь неделю.

Она приказала служанкам приготовить комнату для будущей старшей горничной, и они увели все еще всхлипывающую Тану. А вечером, после похода к ведьме, девушка уже точно знала, что Владыка таки наградил ее ребенком…

Госпожа Наламир еще раз осмотрела зал и обратила внимание на двух, безучастно сидящих у входа на полу и тихо плачущих служанок.

– А с этими что? – резко спросила она. – Они тоже чем-то рассердили Владыку, и он приказал, чтобы им… ну это… отрезали… – ответил кто-то.

– Что отрезали? – поинтересовалась главная горничная.

– Все женское… – произнес тот же голос.

Госпожа Наламир пожала плечами. Жаль, конечно, было терять двух таких старательных и хорошо обученных горничных, но приказ Владыки есть приказ Владыки…

– Ну, значит ,пусть отправляются вниз, к госпоже Палачу! – рявкнула она.

– Простите, госпожа Наламир, – вдруг вмешалась высокая, кареглазая шатенка, обслуживающая покои принца. – Но Владыка может быть недоволен, ведь у него есть собственный палач…

– Да-а? – удивилась этой новости главная горничная. – И кто же это?

– Возможно, вы ее видели, – поклонилась девушка. – Высокая, черноволосая, очень красивая хралка, ее зовут – госпожа Риаллах. И… Вы ведь не встречали сегодня Ланиз и Саану?

– Нет, – приподняла брови госпожа Наламир. – А что с ними?

– Госпожа Риаллах вчера изволили развлекаться… – с горечью ответила служанка. – И… И она зашла в комнату, где отдыхали девочки… А когда мы прибежали на страшные крики, то увидели… И девушка всхлипнула.

– Что увидели?

– Она уже вырезала у Сааны это… – и служанка, вздрогнув, дотронулась до своего паха. – А Ланиз в это время лизала у госпожи. Мы видели все до конца… Она так долго мучила девочек… И как они кричали…

Главная горничная нахмурилась и задумалась. Расстановка сил во дворце с приходом Владыки и его свиты сильно менялась, и это очень не нравилось женщине, разрушая многие стройные комбинации, обрывая многолетние связи. Но необходимо было приспосабливаться, и она начала обдумывать полученные известия. Палач Владыки, по-видимому, была еще очень молода и до самозабвения любила свое дело – ничем другим не объяснить ее рвения в свободное время. Также, ей, судя по рассказу служанки, нравится, когда ее ласкают в интимном месте языком. Исходя из последнего, необходимо будет подобрать ей в подарок особо искусных рабов для удовольствий. К тому, ей, как видно, все равно кого урезать, а значит, с ней можно будет договориться, чтобы она не калечила случайно встреченных слуг и служанок. Ведь у главной горничной каждый день было столько провинившихся, что хватило бы удовлетворить аппетиты нескольких таких, как эта Риаллах. Сегодня же необходимо будет нанести ей визит с подарками и выяснить, что именно она любит – хорошие отношения с палачом никогда не помешают, мало ли что…

– Вы, двое! – резко обратилась главная горничная к сидящим на полу девушкам. – Не слышали, что ли, приказа Владыки?! Отправляйтесь в его крыло дворца и разыщите госпожу Риаллах, она сделает все, что требуется. После урезания идите в комнаты рабынь!

Девушки поднялись на ноги и ни на кого не глядя, ничего не ответив главной горничной, поковыляли прочь, поддерживая друг друга. Они медленно брели по коридорам, с трудом осознавая, что идут на казнь, постепенно свыкаясь с мыслью о том ужасе и той боли, которые им предстояло испытать. Служанки уже поняли, что им никуда не деться от этого, но все еще надеялись на чудо… В голове у каждой билась отчаянный, полубезумный вопрос: «За что?!». Ведь они же ничего такого не сделали, они же только вошли, Владыка же впервые в жизни видел их – за что он так с ними обошелся? Как же можно так, без вины, отправлять на такие муки, ломать и втаптывать в грязь чужую жизнь? Девушки сейчас не понимали, что точно такие же вопросы задавала себе каждая отправляемая за небольшую провинность или оплошность на кол или на урезание служанка… По лицу конопатой Тахар текли горькие, безнадежные слезы, а длиннолицая Минат шла со странно спокойным лицом, ей, по-видимому, уже все стало безразлично.