Текст книги "Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия."

Автор книги: Раи Сурретьлэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 58 страниц)

– Чего?.. – слабым голосом спросила рыжая.

– Выбирай, Нарин. Или ты сейчас целуешь меня туда, и мы с тобой подруги, сестры и соратницы. Или же ты идешь звать стражу, отдавать нас с Орихат на пытки и урезание. Выбирай, я сказала!

У рыжей от перспективы подобного выбора перехватило дух. Но девушка все равно понимала, что не может она выдать Ларну, ну не может и все! «Ну и пускай! – подумала она. – Пускай будет, что будет! Сколько я такого хотела. А Ларна не выдаст, она сама лизала у меня…» Да и сколько удовольствий открывалось впереди. Нарин задрожала всем телом, но заставила себя встать с кровати и опуститься на колени около ожидающей подруги. Еще несколько минут она набиралась решимости, затем запрокинула голову и впервые в жизни дотронулась до заветного цветка губами. Ей показалось, что ее чем-то ударили между ног, столь острое возбуждение охватило ее тело. Половые губы мгновенно залились соком любви. Но стоять на коленях было весьма неудобно, и Нарин оторвалась от Ларны, легла на пол и приглашающе показала на свое лицо. Та радостно засмеялась – ведь теперь она могла больше не опасаться подруги – и уселась на это подставленное лицо. А рыжая вдруг ощутила, что ее ноги растянули в стороны, и между ними кто-то втиснулся. До ее перевозбужденных, мокрых донельзя половых губ дотронулся чей-то язык, и Нарин вся изогнулась от удовольствия, поняв, что это белокурая воришка присоединилась к ним. У девушки был огромный опыт любовных приключений, но так, как в этот раз, она не наслаждалась еще никогда. Как же это оказалось приятно – ласкать языком другую женщину, если тебя в это же время ласкает кто-то другой… Ведь все трое в конце концов легли на пол треугольником, легли так, чтобы все могли получить удовольствие. И кончили все они одновременно. Когда же девушки, наконец, оторвались друг от друга, Ларна ласково поцеловала Нарин в губы и сказала ей:

– Теперь знай, что мы живем не просто так, что наша цель – стать лучшими из лучших! Мы должны будем добраться до вершин в Серой Башне и разрушить империю магов изнутри! Мы должны посвятить свою жизнь уничтожению их скотских законов, уничтожению рабства, мы должны будем дать нашему миру свободу!

Рыжая потрясенно уставилась на нее. Бороться с Серой Башней? Да это же… Это же равносильно выплескиванию помоев против сильного ветра. Но какова цель?! Ради такого стоило жить! Ради такого не жаль было и отдать эту самую жизнь! Не жаль было пойти на казнь. Нарин встала и протянула руку Ларне, негромко, но твердо сказав:

– Я с тобой, подруга!

– Сестра! – засмеялась та. – Сестра, а не подруга! А теперь, девочки, становитесь в круг и дадим кровную клятву.

Они стали в круг, каждая порезала себе руку кинжалом и соединили эти руки в центре. И хором повторили вслед за Ларной слова клятвы:

– Клянемся на крови! Честь на крови, боль на крови, смерть на крови! Клянемся ради достижения нашей цели пойти на все, что угодно, на любое преступление, на любую подлость и жестокость, на любой обман, на убийство и на смерть. Клянемся не остановится ни перед чем, если это будет нужно для дела!

Вдруг над ними вспыхнула черным пламенем точка в воздухе и оттуда ударила прямо в их сцепленные руки небольшая серебристая молния, пронзив тела девушек мертвенным холодом.

– Серый Убийца слышал нас… – с ужасом в голосе прошептала Ларна, остальные только ошеломленно смотрели на нее, никак не ожидая такого результата.

Ведь случившееся означало лишь одно, и это каждая знала твердо – они служили Предначертанию. Ибо только в этом случае клятва подтверждалась высшими силами. Значит, Серая Башня должна была рухнуть, и магия Повелителя Тени избрала именно их для этой цели. Каждая ошеломленно стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Они, обычные девушки, вдруг стали героями легенды? Почему? Неужели же для этого не нашлось настоящих героев? Но пути назад уже не было, и Нарин гордо вскинула голову, осознав, что она уже не просто девчонка, что она – одна из тех, на кого возложено великое дело. Улыбка осветила ее лицо, и она сказала:

– Раз так, то давайте действительно станем кровными сестрами! У меня все нужное для обряда есть.

– А что требуется сделать? – спросила ее Ларна, постепенно приходя в себя от осознания той истины, что она не сама избрала себе цель, что это ее для этой цели избрали высшие силы.

Рыжая отмахнулась, крикнув, что расскажет позже, и бросилась рыться в своем дорожном мешке. Через несколько минут лихорадочных поисков она достала маленький, зазубренный кинжальчик, маленький стаканчик и столь же маленькую жаровню. Она схватила кресало и начала добывать огонь, разложив сперва щепки на жаровне. Ларна удивленно наблюдала за тем, как она достала пакетик с углем и осторожно подложила его на огонь, начав осторожно раздувать. И лишь когда уголья уже зарделись, Нарин снова повернулась к остальным. Но огонь тут же потух, и рыжая начала отчаянно ругаться. Ларна засмеялась и зажгла его с помощью магии. Подруги восхищенно охнули, и девушка гордо задрала нос, хотя это было и все, что она пока умела.

– А теперь, – возбужденно заявила Нарин, которой доводилось уже видеть подобный обряд, – каждая из нас должна выпить по стаканчику крови двух других. Но крови из сами понимаете, какого места…

– Из какого? – спросила ничего не понявшая Орихат, страшно польщенная тем, что две свободных девушки берут ее, рабыню, в кровные сестры.

– Из того, что между ног, – пояснила ей Ларна и, первой взяв кинжальчик, направилась к Нарин.

Рыжая присела, чтобы подошедшей подруге было удобнее, и та вставила зазубренное лезвие ей между половых губ, прижала и пару раз провела им туда-сюда. Тут же потекла струйка крови, под которую Ларна поспешила подставить стаканчик. Нарин тихонько шипела сквозь зубы от боли, но терпела. Когда же стаканчик наполнился, юная ведьма залпом выпила его, произнеся слова принятия кровной сестры. А вот чтобы нацедить второй, для Орихат, разрез пришлось углубить, и рыжая даже затанцевала на месте от полноты ощущений, хотя и заставляла себя улыбаться, чтобы не нарушить обряд. А затем то же самое она проделала по очереди с Ларной и Орихат. Когда же все закончилось, девушки выцедили из себя еще понемногу крови, смешали ее и сожгли в жаровне, сцепив над ней руки и произнося клятву кровного сестринства по законам Харнгирата. Когда прозвучало последнее слово, их тела снова пронзило холодной волной, и каждая из них почувствовала двух других. Нарин ощущала страх и неуверенность Орихат, торжествующую радость Ларны, а сама была до крайности возбуждена, ей снова хотелось. Это новое ощущение потрясло девушек, они, не сговариваясь, кинулись на кровать и принялись судорожно, неистово любить друг друга. Сколько времени длилось это безумство, никто бы из них никогда бы не смог сказать, но когда оно закончилось, Орихат вдруг тихонько заплакала.

– Ну что ты, сестренка? – нежно поцеловала ее в нос Нарин. – Что случилось?

– Да, теперь я ваша сестра… – сквозь слезы пролепетала девушка. – Но я же все равно остаюсь беглой рабыней! И если меня поймают…

– Надо выручать девочку, – кивнула Ларна. – У нас есть еще чуть больше трехсот золотых. Как ты думаешь, твой хозяин захочет продать нам беглую рабыню за эту сумму?

– Даже за беглую и урезанную, – снова заплакала Орихат, – он возьмет не менее пятисот…

Ларна задумалась, некая идея смутно забрезжила в ее сознании, и зловещая ухмылка перекосила ее красивое лицо.

– Здесь ведь о «харнгиратских стервах» ходят совершенно дикие слухи? – спросила она у кровной сестры.

– Да, – кивнула та. – Совершеннейшие ужасы…

– Так давай поддержим имидж…

– Ты что-то придумала? – с интересом уставилась на нее Нарин.

– Да, слушайте-ка сюда, девочки…

Утром, Ларна и Нарин, следуя выработанному ночью плану, вышли на улицу, одетые в парадные формы своих кланов – черные, кожаные с серебряными молниями шорты и кожаные же безрукавки. Бунчуки кланов свешивались у девушек с левых плечей, офицерские жезлы (сделанные ими этой же ночью) пылали золотой краской, рукояти двух мечей выглядывали из-за спин. Обе несли в руках сплетенные ночью из ремней недлинные бичи, которыми похлестывали по своим высоким, до бедер, парадным сапогам. В них было до ужаса жарко, но девушки стоически переносили неудобства. Сохраняя на лицах надменно-презрительное выражение, они шествовали по середине улицы и люди чуть ли не отпрыгивали с их дороги, а вслед несся шепоток: «Харнгиратские стервы… Харнгиратские стервы…» Ларна осклабилась в лицо какому-то пареньку, похотливо облизала губы и протянула:

– Какой хорошенький…

И потянулась к нему рукой, делая вид, что собирается потрепать его по щеке. Бедняга изменился в лице и даже позеленел от ужаса, изо всех сил рванувшись в сторону и вовсю работая локтями. Тогда Ларна, ухмыльнувшись, поймала за шкирку пробегавшую мимо девчонку, презрительно швырнула ей мелкую монетку и приказала отвести себя к Воспитательному дому работорговца Фатунга. Та только пискнула, но не осмелилась прекословить и, не сводя испуганного взгляда с бичей в руках подруг, повела их на другой конец города. Они долго кружили по улицам, и Ларна совсем запуталась, прежде чем девчонка привела их к огромному, абсолютно круглому, окруженному лесом колонн, дому с вывеской над входом: «Воспитательный дом господина Фатунга». У дверей стояли двое огромных стражников с мечами у пояса и алебардами наперевес. Ларна уперла в грудь одного из них рукоять бича и надменно приказала:

– Быстро к хозяину, пес! И передай, что к нему с визитом ард-капитан Ларна Орсанх из клана Синей Воды и ард-лейтенант Нарин Тиоман из клана Белого Ветра. Посланницы матриархата Харнгират.

Оба стражника позеленели, взирая на страшных харнгиратских стерв, которые, по слухам, замучивали в день по несколько мужчин каждая. Просто так, для развлечения. А уж что рассказывали о способах, какими они это делали, то о них лучше и не вспоминать было, чтобы по ночам кошмары не снились… Тот, на кого указала Ларна, мгновенно испарился. Долго ждать девушкам не пришлось – уже через несколько минут появился седой слуга и, беспрерывно кланяясь, повел их в глубь дома. Когда же они вошли большую, очень уютную, шароообразную комнату, напоминающую скорее небольшой зал, он указал сестрам на круглые, мягкие диваны и дрожащим голосом проговорил:

– Прошу вас, уважаемые, подождите здесь. Хозяин сейчас выйдет…

И действительно – через несколько минут к ним вышел одетый в роскошный, шелковый халат высокий, мускулистый мужчина лет сорока. Ларна даже несколько удивилась – она ожидала увидеть уродливого, жирного паука, а не такого симпатичного, даже, человека. Впрочем, далеко не всегда внешность соответствовала сущности и девушка незаметно вздохнула – как было бы просто, если бы это было так… Вошедший окинул их спокойным взглядом, коротко поклонился и сказал:

– Приветствую отважных воительниц Харнгирата! Что привело столь прекрасных женщин в мой скромный дом?

– Не скромничайте, господин Фатунг, – надменно рассмеялась Ларна. – Даже у нас славятся обученные у вас рабыни, у них такие умелые ручки и такие гибкие язычки…

– О! – сделал удивленное лицо работорговец. – Я и не знал, что Харнгират покупает моих рабынь…

Он действительно был немного удивлен – ведь, насколько он знал, ни одна из партий рабынь не уходила в матриархат. Но новость была весьма и весьма интересной, сулила выгоду, и он улыбнулся возможным клиенткам.

– Увы, – развела руками черноволосая девушка, удивительно молодая для своего высокого звания ард-капитана, – только через вторые руки… Как ни жаль…

– Ну, если вас интересует рабыни, то я могу показать вам товар, – потер руки Фатунг, прикидывая, сколько же можно будет с них запросить.

– Возможно, попозже… – скучающе ответила ему Нарин, подыгрывая подруге. – А пока…

Но она не успела закончить, как в зал вбежало с десяток прелестных, одетых в полупрозрачные, короткие платьица, девушек с невозможно тонкими талиями. Они были столь грациозны, что дух захватывало, и двигались так, что, казалось, плыли над землей. В руках каждая несла подносы с напитками или фруктами. Рабыни с поклонами сервировали стол и подали подругам бокалы с ледяным вином. Затем стали рядком, уставившись на своего господина. Ларна пригубило вино и одобрительно кивнула – оно было совсем молодым и удивительно освежало. Она одобрительно кивнула и выпила еще.

– С собственных виноградников, – похвастался хозяин дома.

Ларна поблагодарила его, затем поставила бокал и жестом подозвала к себе ближайшую рабыню, принявшись небрежно и грубо ощупывать ее, как будто бы та была просто мясной тушей. Она сильно сжала левую грудь девушки, и бедняжка пискнула, не осмеливаясь, однако, протестовать, но и за писк тут же схлопотала пощечину. Внутри Ларны бушевал гнев, она заставляла себя делать отвратительные ее природе вещи, но не имела другого выбора. Ей требовалось доказать, что она именно «Харнгиратская стерва», Фатунг должен был поверить, что это именно так. Девушка, повернув рабыню к себе задом, заставила ту наклониться и принялась внимательно исследовать ее зад и половую щель. Резко сунув ей два пальца во влагалище, от чего та молча залилась слезами, Ларна сделала круглые глаза и протянула:

– О-о-о… Девственница…

– У меня других не бывает, – довольно ухмыльнулся работорговец.

Нарин в это время занималась тем же, продолжая помогать кровной сестре – она столь же бесцеремонно ощупывала другую рабыню, очень красивую и хрупкую брюнетку с классическими чертами лица, обходясь с ней еще более жестоко, чем Ларна со своей. Та также периодически всхлипывала, отхватывая хлесткий удар за каждый писк, но сдержаться, видимо, не могла, когда рыжая сильно прижимала ей что-нибудь.

– Вы, я вижу, – одобрительно усмехнулся Фатунг, – умеете держать рабынь в руках.

– Это ваши рабыни, – недовольно скривилась Ларна. – Поэтому мы с ними непозволительно мягки.

Отпущенные подругами девушки рыбками метнулись по комнате и прижались к остальным рабыням, сбившимся у противоположной стенки и с ужасом смотрящих на харнгиратских воительниц. По их лицам было видно, что одна только мысль о том, что их могут продать этим жестоким женщинам, приводила несчастных девчонок в состояние ступора. Ларна удовлетворенно ухмыльнулась – кажется, роль удалась, пора было переходить к делу. Она снова состроила презрительную гримаску и задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Как вы думаете, ард-лейтенант, – обратилась она к Нарин, самовольно присвоив той звание собственной приемной матери, – возможно, нам стоит рекомендовать для закупки рабынь все же не дом Тирвах, а дом Фатунг? Мне понравились здешние девушки.

– Возможно, возможно… – столь же задумчиво протянула рыжая, теребя косу и продолжая подыгрывать подруге.

Кровным сестрам только утром удалось выяснить, как зовут главного конкурента Фатунга, и теперь они очень удачно ввернули его в разговор. Когда работорговец услышал ненавистное имя, он переменился в лице и заскрипел зубами. Ларна отметила это и улыбнулась ему, потребовав еще вина. Дрожащая рабыня тут же подала кубок и поспешила убраться подальше от жестоких рук госпожи.

– Понимаете, – обратилась к Фатунгу фальшивая ард-капитан, – нам поручено подыскать крупную партию рабынь для двора Матриарха в подарок от города Дуарамба. Наши торговые партнеры рекомендовали нам обратиться в дом Тирвах.

– Но мои рабыни лучше! – возмутился работорговец. – Ваши партнеры были неправы!

– Теперь я и сама это вижу, – кивнула в ответ Ларна. – Но нами уже было принято решение рекомендовать Совету и бургомистру города дом Тирвах. К вам же нас привела досадная случайность, а теперь я даже не знаю, что мне и делать. Ведь ваши воспитанницы действительно намного лучше выглядят.

– Если документы еще не подписаны, то любое решение можно и изменить… – ухмыльнулся Фатунг, уже подсчитывая в уме возможные барыши, ведь еще ни один из королевских дворов не ходил в его покупателях, такой великолепный случай выпадал впервые, и отдавать его ненавистному Тирваху очень и очень не хотелось.

Он начал прикидывать, чем бы еще заинтересовать посланниц Харнгирата, с интересом наблюдая за тем, как черноволосая подозвала к себе еще одну рабыню, шатенку с волосами до пола, и принялась ощупывать и эту, доставляя ей, по-видимому, сильную боль, так как девушка постоянно пищала под руками воительницы. Работорговцу нравилась жестокость харнгиратских стерв, слухи о них, были, как видно, правдой. Тут Фатунг вспомнил, что их привела к нему в дом какая-то случайность, и решил поинтересоваться, а какая именно. Он еще раз с удовольствием оглядел ладную, крепкую фигуру черноволосой воительницы и незаметно причмокнул губами, представив себе, какая бы из нее при соответствующей дрессировке могла получиться рабыня… Работорговцу давно уже надоели хрупкие, как бабочки, аллиорноинки и он попытался представить под своими руками такое вот, крепкое, мускулистое тело. Да, наверное, было бы весьма и весьма интересно…

– Так что же именно все-таки привело вас ко мне? – поинтересовался Фатунг через некоторое время, нарушив длительное молчание.

– Да, понимаете… – поморщилась черноволосая, – вчера мы вернулись в свою гостиницу и застали в комнате воришку. Девушку. Сами понимаете, разъярились мы донельзя и немножко… э-э-э… поигрались с ней… Может быть, слегка перестарались, но… Что сделано, то сделано. И только потом, допросив ее, мы выяснили, что это ваша беглая рабыня. Как ее там звали, ард-лейтенант?

– Орид-х… Орхат… Тьфу! – досадливо сплюнула Нарин. – Ну и имена вы им здесь даете! Язык сломаешь!

– Орихат, – уточнил работорговец. – Я бы хотел получить беглянку обратно, ее ждет, не дождется, нож палача.

– Не думаю, – ухмыльнулась Ларна, – что у вашего палача больше фантазии, чем у нас. Да и… Мы, понимаете ли, несколько испортили ваш товар, господин Фатунг. И хотели бы купить ее именно с целью урезания и… э-э-э… вообще… Она оказалась крепкой, дней десять еще протянет, я много интересного для нее придумала. И как она приятно визжит… Слов нету, от одного визга кончить можно.

– Ну, ежели вы хотите, – осклабился Фатунг, – то я могу отдать ее за пятьсот золотых. Клянусь, себе в убыток отдаю…

Ларна тоже оскалилась и с непосредственным интересом уставилась на него, будто изучая неведомое насекомое. Потом поджала губы и укоризненно покачала головой. Работорговец наблюдал за этим с хищной ухмылкой, обдумывая что-то свое.

– Не считайте меня полной дурой, раз я из Харнгирата… – насмешливо протянула она. – Во-первых, рабыня беглая, а значит – непокорная; во-вторых, худая, как бродячая собака; в-третьих – все равно предназначена для урезания и казни. Могу добавить и еще несколько пунктов, но этих, по-моему, вполне достаточно. Назовите реальную цену, и тогда мы посмотрим, стоит ли нам в дальнейшем иметь дело с вами.

Фатунг снова ухмыльнулся – конечно же, Харнгират не мог послать для закупки рабынь ту, кто ничего не понимает в работорговле. Кроме того, он завысил цену, как минимум, вдвое и видел, что харнгиратские стервы прекрасно это понимают. Он задумался. Проблема получалась довольно интересной – если ему удастся перебить контракт и стать постоянным поставщиком двора матриарха, то выигрыш будет очень большим, можно будет расширить дело чуть ли не втрое. К тому же продажа этим жутковатым женщинам беглой дуры будет, похоже, для нее куда большим наказанием, чем даже встреча с палачом. А побег Орихат разъярил его донельзя, ибо Воспитательный дом, из которого бежала рабыня, терял лицо, и рабынь из него покупали не слишком-то охотно. И может, если продать им дуру, то харнгиратские офицеры могут захотеть заключить контракт таки с ним, а не с Тирвахом. Фатунг с интересом наблюдал за тем, как черноволосая ард-капитан продолжала мучить очередную подозванную, тихо плачущую рабыню. «Какая женщина! – билось в его голове. – Какая потрясающая женщина! Как бы мне хотелось ее попробовать…» Ларна поймала его похотливый взгляд и хищно осклабилась в ответ, поняв желание работорговца. А Фатунгу, между тем, очень захотелось увидеть, насколько же правдивы слухи о дикой жестокости харнгиратских стерв. Ради такого зрелища не жаль было и потратиться, рабынь у него хватало, да и проверить пришедших тоже не мешало. Еще ему вдруг стало интересно, а чего такого особого сотворили они с беглянкой, что она приобрела столь непрезентабельный вид, и он спросил об этом у черноволосой ард-капитана.

– О!.. – хрипло рассмеялась Ларна, Нарин вторила ей. – Я, понимаете ли, обожаю засовывать им во влагалища раскаленные прутья… Как я уже говорила, эта ваша Орихат изумительно визжит, я, пока прутом ворочала, от визга кончить успела. Да и шкурку с грудей (они у нее такие полные!), чрезвычайно интересно было сдирать. Сучка, пока не подохнет, еще много удовольствия мне доставит…

Она усмехнулась, щелкнула пальцами и стоящая рядом, трепещущая рабыня снова наклонилась и развела свои ягодицы руками, продолжая украдкой плакать. Единственная мысль билась в голове несчастной: «Ну что ей от меня нужно?! Ну что я ей сделала?!» Ларна, между тем, начала, гнусно ухмыляясь, выдирать сразу по несколько волосков между ног у нее. Та тихонько пищала и дергалась, не осмеливаясь протестовать. Работорговец некоторое время с интересом наблюдал за происходящим, затем подозвал к себе одного из слуг. Тот мгновенно куда-то исчез, но очень быстро вернулся, неся на подносе какой-то предмет. Фатунг взял его и протянул Ларне. Она взяла протянутое и изумилась – у нее в руках был очень толстый, длинный металлический член, весь утыканный короткими, острыми зубьями. Представив это в своем влагалище, девушка поежилась и зашипела, хотя она и понимала, что это очень больно, но ей все равно страшно захотелось испытать это ощущение.

– Какая милая вещица… – мгновенно охрипнув, протянула она.

– О! – усмехнулся Фатунг. – Она ваша! Это подарок. Представляете, если ее еще и раскалить?..

Ларна попыталась представить себе это и даже заерзала на месте. Работорговец заметил это и снова ухмыльнулся, ему все больше и больше хотелось поглядеть на то, как же издеваются над своими жертвами харнгиратские стервы. Он начал припоминать слух за слухом, и интерес его стал возрастать. Пожалуй, для проверки их слов, да и для столь интересного зрелища можно было не пожалеть одну из рабынь, затраты невелики, а удовольствие обещает быть огромным. Он осклабился, указал рукой на стайку рабынь и стены и, облизав губы, протянул:

– Я вижу, что госпожа офицер желает позабавиться?.. Любая из этих рабынь в вашем полном распоряжении…

«Поймал, сука!», – мелькнула в голове Ларны отчаянная мысль. Она была в ужасе – замучить невинную? Не слишком ли велика цена даже за свою жизнь? Великовата, пожалуй… Но тут же девушка вспомнила данную ими клятву и то, что Серый Убийца или кто-то иной из Высших ее принял. Значит, она обязана это сделать. Не ради себя и не ради Орихат, а ради Предначертания… Ларна изо всех сил старалась, чтобы ее сомнения не отобразились на ее лице, ведь проклятый работорговец внимательно наблюдал за ней. Сердце безумно колотилось в груди, перед глазами стояла черная пелена – ведь девушка прекрасно понимала, что, сотворив подобное, она уже никогда не сможет быть спокойной, что совесть ее не даст ей покоя, но иного выхода все равно не было. Ее кровная сестра, сестра по Предначертанию должна остаться живой, живой и с ней! «Ну что же ты, дрянь? – со злостью сказала Ларна сама себе. – Клятву дала? Дала. Так исполняй, тварь! Не смей увиливать!» Несмотря на клятву, несмотря на понимание необходимости предстоящего, девушке было смертельно больно и очень жаль несчастную, которую придется замучить. Но холодная и жестокая решимость уже поднималась со дна ее души, та ее часть, которую Ларна и сама боялась, все более и более поднималась наверх, принимая управление над телом. Она сжала губы и решила идти до конца, не останавливаясь ни перед чем. Все это время девушка сохраняла на губах омерзительную, похотливую ухмылку. Тут она вспомнила желание, которое сама вызвала у Фатунга и вздрогнула – отвращение к мужчинам было стойким, но ради дела стоило преодолеть и его. «Несчастной рабыне будет хуже!», – оборвала Ларна свои сомнения, осклабилась еще гнуснее и повернулась к работорговцу.

– Я искренне благодарю вас, господин Фатунг, – отвесила она в его сторону легкий поклон, – и с удовольствием принимаю ваше предложение, редко когда выпадает поработать со столь красивыми рабынями. Но понимаете, я очень люблю, чтобы в момент, когда я вонзаю раскаленный стержень в рабыню, кто-нибудь ввел свой член в мое влагалище. Не окажете ли вы мне такую любезность?

– С преогромнейшим удовольствием, ард-капитан, – даже облизнулся работорговец. – Вы оказываете мне честь, госпожа моя.

Он вновь повернулся к слуге, и что-то приказал ему. Буквально через несколько минут в зал внесли и установили козлы для урезания, на удивление красивые и ажурные для подобного устройства. Рядом поставили столик, на котором был разложен устрашающий набор пыточных инструментов. Слуги мгновенно разожгли жаровню и, испросив разрешения у Ларны, положили на нее стержень с шипами, подаренный девушке Фатунгом. Смотря на все это, она испытывала отвращение к самой себе, но была полна решимости спасти кровную сестру любой, даже самой страшной ценой. Значит, этой ценой являются муки и боль другой девушки? Что ж, она урежет и замучит! Потом, придет время, и за это она тоже заплатит! И заплатит без сожалений!

Но настало время выбора, и Ларна направилась к сбившимся у стены, бледным до синевы и трясущимся рабыням. У нее даже захватило дух, настолько красивы и грациозны, несмотря на ужас, были эти двенадцать девчонок. Как же выбрать из них ту, которую нужно обречь на адские муки? На пытку… Ни за что… Как?! Ларна не знала и была в тихом ужасе, внимательно осматривая каждую. Каждая была прелестна на свой лад, но какие же они были разные… Прелестны, несмотря на этот ужас. Она внимательно осмотрела рабынь холодными, как у рыбы глазами – искусству никогда не показывать своих чувств девушка научилась давно, и как оно теперь ей пригодилось. Ларне до смерти жаль было бедняжек, но она не имела права показать эту жалость, ежели хотела спасти Орихат. Как обречь на муки именно ту или эту? Она не знала и терялась с каждым моментом все больше и больше. Рабыни же видели перед собой только мучительницу, и каждая из них пыталась отодвинуться подальше, когда взгляд страшной харнгиратской воительницы падал на нее. Взгляды девчонок были устремлены на козлы, на Ларну они осмеливались посматривать лишь украдкой. Она же продолжала рассматривать рабынь и уже была готова отказаться от всего, настолько жаль ей их было, когда вдруг ей в голову пришла спасительная мысль. Пусть погибнет самая подлая, та, которая способна отдать для спасения собственной шкуры на пытки другую. Ларна сощурилась и презрительно бросила рабыням:

– Сами выбирайте, кому из вас достанется эта «радость»! И быстро!

Она указала пальцем на козлы для урезания, злобно оскалилась и столь многообещающе поглядела на рабынь, что тех всех затрясло от ужаса. И она не ошиблась, среди них таки нашлась такая, какую она искала. Из-за спин других выпрыгнула вперед высокая, русоволосая девушка и ухватила за руку миниатюрную, грациозную, как серна, рабыню-шатенку. Затем потянула ее за собой к козлам, визжа на весь зал:

– Ее!!! Ее возьмите, госпожа!!! Она слабая, она бесполезная!!!

Несчастная шатенка заплакала и начала изо всех сил рваться из рук тащившей ее.

– Не я! Не я! – кричала она, продолжая вырываться, но русоволосая была куда как сильнее.

Девушка царапалась, била русоволосую рабыню свободной рукой, плакала, но ничего не помогало – страшные козлы все приближались и приближались. Видимо это в какой-то момент дошло до шатенки, потому что она побелела, глаза стали огромными, и такая боль отобразилась в них, что любого нормального человека должно было бы передернуть от вида этих широко распахнутых глаз. А затем губы рабыни сжались, на лице отобразились гнев и гордость, она повернулась к Ларне и со смелостью отчаяния выкрикнула:

– Тварь! Харнгиратская мразь! Помни, придет время, и Творец отплатит тебе за мою боль!

И плюнула в сторону фальшивой ард-капитана. После чего повернулась к застывшей от ее безумных слов русоволосой и бросила ей:

– Отпусти! Сама пойду!

Ларна смотрела на нее со все возрастающим интересом. Эта девочка, будучи рабыней с детства, ухитрилась сохранить гордость и человеческое достоинство! Она разрешающе махнула рукой и русоволосая отпустила шатенку. Та подошла Ларне, глянула ей прямо в глаза наполненными отчаянием синими глазами, снова плюнула ей под ноги, повернулась и, спотыкаясь, пошла к козлам. Взобравшись на них, рабыня широко расставила ноги и положила их на полки. Зажмурилась, из-под зажмуренных век потекли слезы, затем снова открыла глаза, повернула голову к слугам, застывшим у козел и бросила им:

– Ну что стоите, сволочи, привязывайте!

Эта девушка просто восхитила Ларну и с каждым мгновением восхищала все больше – идти на пытку с таким достоинством? Мало какая свободная могла бы сравниться с этой рабыней. А точнее сказать – почти никакая! Она с омерзением посмотрела на довольно ухмыляющуюся русоволосую – вот именно ее-то можно и нужно замучить, а, отнюдь, не эту храбрую девочку, которая вполне могла бы стать им соратницей и сестрой. У нее, похоже, хватило бы смелости на что угодно. Нет, ее трогать нельзя, жаль, что нет возможности вообще освободить. Ларна тяжело вздохнула и снова взглянула в сторону козел. Слуги уже взяли ремни и собрались привязывать шатенку. Но харнгиратская воительница приказала им остановиться и удивленно посмотрела на работорговца. Он досадливо пожал плечами и скривился, затем сказал:

– Прошу простить меня, госпожа ард-капитан за строптивость девчонки…

– Было бы за что, господин Фатунг, – криво ухмыльнулась в ответ она, – такие всегда попадаются. Девочка мне нравится, я уважаю смелость и отчаянность даже у рабов. С такой нужно работать медленно, не спеша, месяцами. Только тогда ее можно будет сломать, как следует, и заставить с благодарностью выполнять все приказы и желания господ. Сейчас я ее не трону, лучше отдайте мне вот эту.

И она указала пальцем на продолжающую ухмыляться русоволосую. Ухмылка медленно сползла с лица той, и она во все глаза, не веря им, уставилась на согласно кивнувшего Фатунга. Поняв, что господин отдал ее харнгиратской стерве на растерзание, рабыня отчаянно завизжала от ужаса, рухнула на колени и умоляюще протянула к Ларне руки. Но девушка не смотрела на нее, она подошла к козлам, наклонилась над безучастно лежащей шатенкой и негромко сказала ей: