Текст книги "Крёстный тесть"

Автор книги: Рахат Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Нужно отметить, что к этому моменту в головах казахских участников бизнес–комбинации окончательно утвердилась идея, некогда посетившая Остапа Бендера во время переговоров с Кисой Воробьяниновым в зачумленной дворницкой: «У меня есть все основания предполагать, что я один могу справиться с вашим делом». Покупатель был известен, товар готов к отгрузке, предоплата получена. Самое время избавиться от посредника.

Так закончилась короткая эпопея Олега Орлова в Казахстане. Под нажимом Абыкаева суды завели на него несколько фиктивных дел, два дома в алма–атинских предгорьях, машины и все добро, которое находилось в домах, переписали на Петренко и его жену–журналистку Евгению Доцук (впоследствии в этих домах любил собираться алматинский бомонд), а проблему отсутствия некоторых необходимых бумажек решили еще быстрее – их просто подделали. Кстати, потом этот дом стал «яблоком раздора» при бракоразводном процессе этой парочки.

Друзья рассчитывали доставить товар покупателю транспортными самолетами. Петренко провел маркетинговое исследование и выяснил, что украинский «Руслан» может взять на борт сразу шесть самолетов МиГ‑21, а российский транспортник Ил‑76 – только два. Заказали «Руслан». Чтобы сбить с толку иностранные разведки, маршрут наши друзья придумали такой: из военного аэропорта «Сарыозек» украинский транспортник Ан‑123 «Руслан» улетал сначала в Баку, там заправлялся и оттуда уходил на Китай и, после еще одной заправки в Китае, летел в Пхеньян. Наверное, эта схема казалась Абыкаеву с Петренко вершиной конспирации.

То ли по причине разгильдяйства военных, то ли из–за атмосферы полной вседозволенности, но погрузку военной техники в транспортный самолет на военной базе Сарыозек засек–таки американский спутник–шпион. Сразу же после вылета первого «Руслана» (всего ему удалось сделать два рейса, да и то во второй раз груз был арестован в бакинском аэропорту) посольство США направило в министерство иностранных дел Казахстана резкую ноту протеста. В ней говорилось, что Казахстан в обход международных санкций осуществляет поставки вооружений в Северную Корею, страну, подозреваемую мировым сообществом в спонсировании международного терроризма и уклоняющуюся от исполнения международных соглашений в области контроля над ядерными технологиями.

Тайная сделка провалилась – это было ясно всем, кроме серого кардинала и «правой руки» Назарбаева. Уже едва ли не ежедневно в МИД звонил посол США. Уже статьи о тайной торговле оружием появились в западных и даже (сегодня в это трудно поверить, но еще восемь лет назад не вся казахская пресса была так «зачищена») в местных газетах, а наши оружейные бароны все никак не могли угомониться – они отправили второй борт. А группа казахских техников была уже переправлена в Китай, чтобы оттуда забросить их в Пхеньян. Когда началась шумиха, китайцы техников арестовали и долго не могли понять, что с ними делать и кому их выдавать. Через некоторое время их отправили обратно на Родину.

Все это мне уже было известно. Зная кое–что о возможностях техники спутникового слежения и работе западных разведок, я нисколько не сомневался, что северокорейская афера закончится именно так. Уже тогда между мной и Абыкаевым сложились весьма неприязненные отношения, так что не буду кривить душой, говоря, что сильно переживал из–за провала его и всей компании. Но в девяносто девятом я все еще считал себя преданным солдатом президента и, видя, что оба собеседника-Токаев с Утемуратовым, близки к полному ступору, стал думать, как же вывести его из–под удара. Тогда я думал только о престиже Казахстана.

Времени на размышления было в обрез. Токаев сообщил, что завтра Назарбаеву будет звонить вице–президент США Альберт Гор, и к этому моменту нужно утвердить нашу окончательную позицию. О звонке Гора Токаеву сообщил американский посол – Джоунс. Разговор министра с послом был очень нервным, чувствовалось, что американцы готовы на самые суровые меры, вплоть до режима санкций, что в условиях азиатского экономического кризиса 1998 года могло крайне отрицательно отразиться на экономике Казахстана.

Гор должен был позвонить Назарбаеву в воскресенье, в восемь или девять утра, с борта самолета – у него был длинный перелет, и разговор с президентом Казахстана значился в списке неотложных дел. Как я понял, именно нашей группе нужно было предложить Назарбаеву сценарий разговора, его позицию.

Вариантов, собственно, было всего два. Первый: президент не сдает своих старых друзей, и тогда страна гарантированно получает массу проблем (а вместе со страной и сам Назарбаев – его могли перестать пускать в страны Запада, как белорусского коллегу Александра Лукашенко). Либо президент выставляет американцам козлов отпущения – то есть делает вид, что сам ровным счетом ничего не знал, ни о каком экспорте самолетов в Северную Корею не знает, очень возмущен и во всем разберется и накажет виновных, которые за его спиной проворачивает плохие делишки. Этот вариант означал, что два назарбаевских соратника, его близкие люди – Абыкаев и Алтынбаев, должны подать в отставку со своих постов, а какие–то стрелочники – пострадать чуть посерьезнее. Одновременно этот вариант означал фактическое признание того факта, что глава государства слабо или совсем не контролирует своих силовиков, промышляющих торговлей оружием. Это было неприятно, но не смертельно. Главным на тот момент было успокоить американское и японское правительства, а всякими побочными проблемами типа общественного мнения в собственной стране можно заняться потом.

Естественно, я предложил второй вариант. Оба деятеля заварили эту кашу, оба и должны ее расхлебывать. Тем более, насколько я понимал, американцам нужны были две вещи: во–первых, напугать казахское руководство так, чтобы желание что–то там продавать в обход санкций пропало надолго, и, во–вторых добиться каких–то церемониальных жертвоприношений, абсолютно символических. Вряд ли они были настолько наивны, чтобы всерьез поверить в версию, будто президент Казахстана ничего не знал о том, что творится у него под носом.

Все эти аргументы я и изложил собеседникам. Токаев меньше всего хотел ссориться с могущественным Абыкаевым, но никакой альтернативы моему предложению у него не было, и именно он должен был сформулировать наше решение.

В итоге, с лицом человека, идущего к плохому дантисту, он сел за стол и написал письмо президенту, которое мы скорректировали. Смысл был таков: чтобы минимизировать негативные последствия этой истории, президенту нужно решительно дистанцироваться от нее, заявить, что он возмущен самодеятельностью злоумышленников, намерен строго наказать их, а также и тех, кто должен был не допустить подобного рода злоупотреблений … и далее в том же духе.

Заручившись нашей поддержкой, с готовым письмом Токаев сразу же спецсамолетом улетел в Астану. Я, помнится, тогда еще подумал, что господину Петренко придется на некоторое время прервать свою салонно–благо–творительную деятельность, потому что из всей компании, замешанной в афере, по статусу и по положению в негласной иерархии посадить могли только его. Шеф комитета нацбезопасности и министр обороны были надежно защищены от такого варианта. Так впоследствии и получилось.

Президент не сразу принял наш вариант. Некоторое время он еще хорохорился, говорил, что он руководитель независимой страны, сам себе хозяин. Что не допустит того, чтобы вместо московского ЦК КПСС теперь контролирующие функции выполняли американцы, капиталисты (как бывший советский рабочий, президент Назарбаев до сих пор недолюбливает классовых врагов–американских капиталистов). Назарбаев говорил, что он не сдает своих верных друзей и далее в том же духе. Об этом мне позже рассказывал Токаев.

Ему и в самом деле было нелегко. Выстроенная им система абсолютной вертикальной власти могла функционировать лишь при соблюдении главного принципа: своих в беде не бросать. Какой бы эта беда ни была. Сегодня ты сдаешь своего верного соратника – завтра он сдаст тебя. И будет прав. Круговая порука – непременный атрибут подобного рода мафиозных организаций, гарант того, что завтра в них не начнется война всех против всех. В конце концов, его соратники действовали не на свой страх и риск, все было согласовано, шкура неубитого медведя была предварительно разделена. А теперь ему нужно выставить их виноватыми, отправить в отставку, убрать на некоторое время из ближайшего окружения. Назарбаеву было трудно решиться на этот шаг, очень трудно.

Но другого пути у него не было. Может быть, он бы еще как–нибудь пережил запрет на въезд в Соединенные Штаты и страны Европы. Но интерес американских правоохранительных органов к нескольким счетам в швейцарских и лихтенштейнских банках, и так к моменту описываемых событий весьма его беспокоивший, в случае конфронтации с американцами непременно бы усилился, а это в планы нашего лидера никак не входило.

Поэтому я, честно говоря, был уверен, что в итоге он примет мой вариант.

К этому времени я знал президента уже много лет, и некоторые его привычки и стереотипы его поведения были мне неплохо знакомы. Перед тем, как решиться на игру против правил (а тут ему предстояла именно такая игра, более того – против правил, им же самим и введенных), он непременно должен был найти внутреннее самооправдание. Возможно, неубедительное для других, зато убедительное для него. В случае с неудавшейся контрабандой такое самооправдание не нужно было долго искать. В конце концов, он давал разрешение на операцию, а дело исполнителей было позаботиться, чтобы она не провалилась. Но они ее провалили и теперь должны будут ответить. Не перед законом, конечно, а перед Хозяином.

Воскресным утром 8 августа президент говорил с Гором. Разговор длился около получаса. Назарбаев сказал, что очень сожалеет о случившемся, что сам он, естественно, не знал о происходящем, что организаторы и исполнители этого нехорошего дела будут наказаны в соответствии с нашими строгими, но справедливыми законами, что Казахстан – горячий сторонник и партнер Америки, а его лидер – пламенный борец за все хорошее и против всего плохого. Гор, кажется, удовлетворился услышанным. Кстати, он был в доме Назарбаева на семейном ужине в 1993 году, где был поражен гостеприимством Назарбаева и, конечно же, его музыкальными способностями.

На следующий день президент пригласил к себе двух неудачливых торговцев оружием и объявил им, что нужно устроить шоу для американцев. Они должны подать в отставку со своих постов «как настоящие генералы». Естественно, они не пропадут, беспокоиться никто не должен. «Генералы» изобразили, что они оскорблены в лучших чувствах, но деваться было некуда. На тут же созванном совещании Совета безопасности оба подали прошение об отставке. Прошения были сразу же удовлетворены.

На все ушло несколько минут. Спектакль для американцев был проведен на «отлично».

Сразу после заседания президент вызвал Альнура Мусаева и объявил, что вновь назначает его председателем комитета нацбезопасности. Выглядел он при этом удрученным. Тому было две причины. Одна – очевидная: только что Назарбаев, как это ни называй, сдал своих друзей, своих ближайших людей. И кому? Американцам! В который уже раз ему приходилось считаться с тем, что и после распада Союза у него нет стопроцентной власти, и над ним снова висит контролирующая инстанция. То ему не дали стать лидером ядерной державы, причем не дали в грубой форме, без соблюдения особых политесов, теперь вот не получилось элементарное дело – торгануть никому не нужным хламом за приличные деньги – сорок миллионов долларов наличными. И это было очень обидно.

Но была и вторая причина, о которой никто не догадывался. Погоревшие торговцы объяснили свой провал очень незамысловатой причиной: кто–то их сдал. И в самом деле, как можно с неба разглядеть, что делается на земле? Все эти байки про какие–то спутники–шпионы – для глупцов, все это из области ненаучной фантастики, и в действительности таких чудес, конечно же, не бывает. А шпионы – бывают. Именно так объяснили свой провал министр обороны и шеф госбезопасности.

Кто были эти шпионы – президенту оставалось догадываться самому. В ближайшем окружении, среди людей, осведомленных о корейской афере, на эту роль лучше всего подходили две кандидатуры: моя и Мусаева. Оба мы не питали, мягко говоря, никаких симпатий к Абыкаеву, оба хотели отодвинуть этих замаравшихся, как нам казалось, теневиков от президента. Оба, по этой логике, оказывались под подозрением. Для тех, кто не знаком с нравами президентского окружения, все это, конечно, звучит дико, но в реальности там готовы поверить и не таким слухам.

Все–таки я думаю, что президент тогда не принял на веру фантастическую версию провала своих подельников, иначе вряд ли повторно назначил бы Мусаева на такой пост. Но в глубине души подозрения все же затаил.

Дальше события развивались стремительно. В этот же день новоназначенный председатель КНБ Мусаев приказал арестовать и депортировать группу из двенадцати северокорейских специалистов, все еще дожидавшихся обещанных самолетов. Нужно было демонстрировать рвение по части исправления ситуации.

Я отправил группу сотрудников финансовой полиции Алма – Аты в офис фирмы «Гольфстрим», которая принадлежала Петренко. Офис опечатали, все документы о сделке изъяли и передали в прокуратуру.

Тональность переговоров Токаева с американским послом постепенно нормализовалась до обычного уровня.

Итог операции был таков:

Посланцев режима Ким Ир Сена выслали.

Южнокорейская разведка, по словам своего шефа Чун Йонг Таека, в те дни обнаружила у своего северного соседа аж 24 МиГа из Казахстана. Казахских техников вернули в страну.

Самолеты остались в ангарах и пришли в окончательную негодность, к тайной радости несостоявшихся северокорейских камикадзе.

Обиженный Абыкаев некоторое время занимался «нефтяным бизнесом», был членом совета директоров в частной нефтяной компании «Мангистаумунайгаз» у Рашида Сарсенова, потом был снова приближен к правителю и немедленно возвращен на госслужбу.

Алтынбаев из кресла министра переместился в кресло начальника Военно–воздушных сил, а его сменщик генерал СатТокпакбаев тут же вляпался в очередной скандал.

Неудачливый оружейный торговец Петренко был вынужден отдуваться за всех: его посадили в изолятор КНБ, но в итоге и для него все закончилось хорошо.

Через пару месяцев он вышел на свободу, суд признал его виновным в организации незаконной сделки и (иногда казахское правосудие являет собой пример невиданного гуманизма) назначил условное наказание. Бомонд снова стал собираться в отнятых было домах и говорить о высоком, о вечном.

Олег Орлов несколько лет еще играл на оружейном рынке, но дела шли все хуже, особенно после отставки Грачева. В конце концов, потеряв весь бизнес, он попросил убежища в Чехии, но был выдан Украине и задушен в киевской тюрьме.

Изъятые у Петренко восемь миллионов наличных долларов (предоплата от корейских покупателей) лежали в специальном сейфе комитета госбезопасности как вещественное доказательство – до того момента, пока их там не обнаружил назначенный после Мусаева шефом КНБ генерал Дутбаев. Видимо, он был приятно удивлен, инспектируя принятое хозяйство.

Больше этих денег никто никогда не видел.

Дутбаев просидел в кресле ровно пять лет, до убийства лидера оппозиционного движения Алтынбека Сарсенбаева в феврале 2006 года.

Глава 33
Прощай, оружие – 2

В отличие от многих других бизнесменов, погоревших на сотрудничестве с партнерами из Казахстана, Олег Орлов был сильной личностью. Ни провал многомиллионной сделки, ни обман и предательство ближайших друзей, ни конфискация имущества, ни даже судебное преследование не заставили его отвратить взор от широчайших возможностей казахского оружейного рынка.

Я думаю, что дело тут было не в какой–то особенной любви, которую испытывал к нашей республике международный оружейный барон. Все объяснялось проще: у нас в стране было огромное количество никем не учтенной, плохо охраняемой, но все еще хорошо стреляющей советской военной техники. Разница между официальными и неофициальными данными о количестве оружия составляла разы, а иногда даже порядки. Вот только один пример: согласно официальной статистике, на вооружении казахской армии состояло шестьсот танков. В то же время, по данным министерства обороны СССР, которые попали в печать, во времена лихорадочного ухода советской армии из стран Восточной Европы в Казахстан было передислоцировано около шести тысяч боеспособных танков с полными боекомплектами. После распада Союза все эти машины остались на нашей территории.

И второй фактор: здесь был именно тот режим, в отношениях с которым оружейный торговец Орлов чувствовал себя как рыба в воде. Он никогда не «заплывал» нате территории, где были в наличии признаки регулярного государства, где экспортный контроль и законы были едины для всех, включая представителей верховной власти. Но в странах типа воевавших тогда между собой Эфиопии и Эритреи, в закрытых государствах вроде Китая и Ирана, на территориях, которыми распоряжались самоназначенные правители, как, например, в Сьерра – Лионе или Анголе той поры, Олег Орлов был непобедим. Когда надо, его щедрость не знала границ.

Ради следующей сделки, которая должна была принести ее участникам уже не миллионы, а десятки, если не сотни миллионов долларов, Орлов сумел подняться над мелкими личными обидами. Он снова сделал своим казахским партнерам предложение, отказаться от которого у тех не было ни сил, ни желания.

Это была сделка по продаже современных российских танков в Индию. В отличие от истории с северокорейскими МиГами, она закончилась не большим обломом, а большой кровью.

Ночью 14 апреля 2000 года на тихой улице в квартале от главного проспекта Алма – Аты, на пересечении улиц (Тулебаева и Виноградова) на пороге своего дома шестью выстрелами в голову был убит генеральный директор РГП «Казспецэкспорт» Талгат Ибраев. Киллер действовал профессионально и не оставил жертве ни малейшего шанса.

Это была первая смерть в череде нескольких убийств, самоубийств (очень похожих на убийства) и исчезновений. Сегодня жертвы тех событий благополучно забыты, исполнители или мертвы, или надежно упрятаны за толстые стены казахских тюрем, а главные герои по–прежнему играют роль уважаемых членов общества и поучают сограждан с экранов телевизоров и газетных страниц.

Но сначала нужно рассказать, кем был убитый Ибраев, и что собой представляла государственная компания по продаже оружия, которой он руководил.

В газетах того времени о личности погибшего писали много, но однотипно и не всегда правдиво. По версии журналистов, особенно из государственных изданий, Талгат Ибраев боролся за прозрачность казахского оружейного рынка, за что и был ликвидирован таинственными злодеями. Роль злодеев отводилась разнообразным врагам независимого Казахстана и его президента.

Самую смелую и самую патриотичную теорию выдвинул тогда партнер Орлова – проштрафившийся оружейный делец Петренко. По его версии, убийство Ибраева организовали те, кому был не нужен сильный преуспевающий Казахстан. То есть американцы. Со стороны все это выглядит, конечно, трагикомично: Америка, испугавшись казахской мощи и преуспевания, наносит коварный удар в самое сердце – подсылает наемного убийцу к директору фирмы, торгующей оружием запаса Минобороны.

В действительности Талгат Ибраев был близким другом и партнером Олега Орлова. Настолько близким, что именно ему Орлов доверил, наверное, самое важное дело из досье, которое хранилось в волшебном чемоданчике. Это был один из крупнейших заказов на оружейном рынке того времени, за ним охотились самые известные торговцы смертью.

Естественно, этот заказ оказался в портфеле Орлова.

А речь шла вот о чем. Индия собиралась прибрести крупную партию современных российских танков Т-75. Общая цена контракта – 300 миллионов долларов. Покупатель надежный, кредитоспособный, готов заплатить щедрую предоплату. Главная проблема заключалась в том, что поставка такой партии танков нарушит баланс сил, сложившийся в этом взрывоопасном регионе, и неминуемо вызовет неприятные последствия на официальном уровне. Именно из–за этих соображений российские официальные инстанции отказывались от прямой поставки оружия и искали посредника, на которого в случае чего можно было бы свалить ответственность.

И, конечно, такой посредник нашелся очень быстро.

Президент Назарбаев, попавший в капкан в скандале о взятках в американском уголовном деле Джеймса Гиф–фена под звучным названием «Казахгейт», но втайне лелеющий надежду когда–нибудь получить Нобелевскую премию мира, в конце девяностых и в первые годы этого века, стараясь «пропиарить» свою кандидатуру, занимался активной миротворческой деятельностью. Вернее сказать, имитацией бурной миротворческой деятельности. Он мирил иудеев с мусульманами, индийцев с пакистанцами, израильтян с палестинцами, армян с азербайджанцами и вообще всех, кто готов был слушать его проповеди. Сегодня уже понятно, что результат миротворческих усилий моего тестя оказался нулевым – и по части прекращения конфликтов, и по части получения заветной премии. Но тогда мода на миротворчество была в самом разгаре.

Могла ли эта мода воспрепятствовать успешной продаже танков индийцам? Конечно же, нисколько. Миру – мир, а триста миллионов на дороге не валяются!

В Астане очень тщательно приступили к подготовке сделки. Орлов уже не рисковал приезжать в Казахстан, к своим верным партнерам и преданным друзьям–предателям, и поэтому поставил во главе операции доверенного человека – Талгата Ибраева. Это был успешный коммерсант без определенного на тот момент рода деятельности (сегодня такое определение звучит странновато, но в описываемый период отечественной истории такие типы встречались на каждом шагу, так что ничего удивительного в кандидатуре орловского посланника не было).

Специально для реализации этого контракта было создано республиканское государственное предприятие (РГП) «Казспецэкспорт». Директором назначили Талгата Ибраева, а предприятие для надежности подчинили напрямую канцелярии правительства. Это было нарушением всех возможных законов, но руководителем канцелярии тогда был Канат Саудабаев, президентский товарищ и деловой партер, и это обстоятельство было поважнее каких–то там пунктов и параграфов. Саудабаев раньше служил директором цирка и давно был известен тем, что свои комиссионные, свои 10 процентов, никогда не упускает и, мало того, может выбить любыми средствами.

Только что утих международный скандал с несостоявшейся поставкой МиГов в Северную Корею. Напуганная жесткой реакцией американцев, официальная Астана старалась больше в подобные проблемы не вляпываться, и потому правительство все–таки следило за тем, кто, как и кому распродает отечественное оружие.

Но, опять–таки, Америка Америкой, а триста миллионов долларов – это триста миллионов долларов. Тем более что Индия – уважаемая страна, лидер Движения неприсоединения, а не какая–то там страна–изгой, с которой одна морока и сомнения, не фальшивые ли банкноты.

Схема выглядела так. Частная фирма Олега Орлова «Омарус» передавала все права по контракту на поставку танков частной компании «Улан». В свою очередь «Улан» заключал договор с государственной компанией «Казспецэкспорт». Такая конструкция нужна была для того, чтобы решить непростую задачу – с одной стороны, получить все необходимые сертификаты конечного пользователя и лицензии, которыми частной фирме обзавестись практически невозможно, а с другой – провести прибыль мимо бюджета. А прибыль ожидалась солидная.

Это обстоятельство впоследствии и погубило само предприятие и многих его участников.

Но вначале, в период дележа шкуры неубитого медведя, все складывалось замечательно. Главное – президент снова устно дал добро на сделку. Права и обязанности сторон тоже были вроде бы всем понятны. Интересы Орлова представлял Ибраев, что же касается казахской стороны, то здесь расклад был таков: общее руководство осуществлял аппарат правительства в лице Саудабаева, за отсутствие дипломатических неприятностей отвечал министр иностранных дел Идрисов, а за все технические аспекты отвечало министерство обороны во главе с преемником погоревшего на МиГах Алтынбаева, генералом Токпакбаевым.

Естественно, отщипнуть кусочек от пирога хотелось многим. Грубая немецкая поговорка «Что известно двоим, известно и свинье» очень точно обрисовывала сложившуюся ситуацию – о сверхсекретной сделке в астанинских властных коридорах не судачили разве что уборщицы. Все знали и про индийцев, и про танки, и про их цену.

Естественно, в силу своего тогдашнего статуса, я был об этой сделке хорошо осведомлен. И подумал, что и эта афера плохо закончится.

У Ибраева был заместитель – Анатолий Адамов, бывший полковник КГБ. Об этом человеке ходили легенды. Он пережил трагедию – бандиты ограбили и убили его жену, а тело утопили в алма–атинском озере Сайран. Адамов вскоре ушел из органов и стал кем–то вроде частного детектива. Создал агентство, деятельность которого старался не афишировать. Сначала работал с сотрудниками МВД, потом, убедившись в повальной продажности и непрофессионализме этой публики, восстановил контакты с органами госбезопасности. Было известно о связях Адамова с российским ГРУ. Ходили слухи, что он нашел убийц своей жены и расправился с ними. Когда в алма–атинских горах нашли несколько неопознанных трупов, молва приписала убийство бывшему офицеру, отомстившему за смерть жены.

Вскоре у Ибраева появился второй заместитель. Это тоже был бывший полковник КГБ, уволенный из органов нацбезопасности, Эрса Кашкаров, дунганин, отвечавший в свое время за китайское направление в разведке. И после увольнения из органов он поддерживал хорошие связи со службой внешней разведки «Барлау» и, по слухам, с российским ГРУ. Каждый, кто имел отношение к готовящейся сделке, знал, что назначение Кашкарова в заместители директора «Казспецэкспорта» пролоббировал бывший председатель КНБ, ныне министр обороны Сат Токпакбаев. Он является близким родственником Государственного секретаря – Каната Саудабаева, оба выходцы из села Узун – Агач под Алма – Атой.

Планировалось, что денежная цепочка должна иметь такую схему: через Ибраева к Саудабаеву и далее к Назарбаеву. Но Токпакбаев самовольно внедрил еще одно звено в лице Кашкарова и самого себя.

До поры до времени все шло хорошо. Все необходимые бумаги были оформлены, щедрая предоплата поступила на секретный счет «Казспецэкспорта». Но, как известно, аппетит приходит во время еды – пришел он и к разношерстной компании братьев по оружию. Каждый начал тянуть одеяло на себя.

Как показало впоследствии секретное расследование МВД (результаты которого, естественно, сильно расходились с тем, что президент позволил сообщить простой публике), роковую роль в этой истории сыграла жадность генерала Токпакбаева. Имея перед глазами печальный пример Алтынбаева, который и денег не заработал, и пострадал неизвестно за что, Токпакбаев решил взять все в свои руки. Именно тогда он и внедрил в компанию своего представителя – Эрсу Кашкарова, который сразу же стал копать под Ибраева.

И без того не самая дружная «группа товарищей» очень быстро окончательно рассорилась. Каждый начал играть свою игру. Адамов возобновил старые контакты с людьми из Рособоронэкспорта, что довольно быстро выяснил по своим каналам Кашкаров. Ибраев курсировал между Дели, где начинали нервничать индийские покупатели, Москвой, где многоопытный Орлов держал ситуацию под полным контролем, и Астаной, где каждый посвященный в тайну сделки тянул одеяло на себя.

Как это обычно и бывает, на поле дворцовых интриг военные потерпели решительное поражение. В конце зимы 2000 года всем посвященным стало очевидно, что генералам отводится роль лишь технических исполнителей, а прибыль казахских участников предприятия будет разделена между Саудабаевым и вышестоящими господами.

Естественно, генералы с поражением мириться не захотели.

В последний день жизни Талгат Ибраев посетил в Астане министра обороны Токпакбаева, своего прямого куратора Саудабаева и председателя КНБ Мусаева. О чем он говорил с первыми двумя, мне неизвестно. Альнуру Мусаеву директор «Казспецэкспорта» жаловался на то, что сделка не двигается с места, все погрязли в бесконечных интригах, все вот–вот сорвется и придется возвращать предоплату. Мусаев посоветовал ему быть осторожным и максимально прозрачным для правительства – увы, жить Ибраеву оставалось часа три, и выполнить совет он не успел.

Сразу из главного здания КНБ Ибраев уехал в аэропорт Астаны, прилетел в Алма – Ату, сразу поужинал в ресторане. На свою беду ресторанный скрипач сыграл позднему визитеру, погруженному в тяжелые раздумья, несколько мелодий. На следующий день визитер был мертв, а несчастному выпускнику консерватории полицейские подкинули героин и «кололи» его на причастность к убийству. Прямо в больнице арестовали шофера Ибраева, раненого в ногу во время покушения, а второму водителю Казспецэкспорта подбросили для разнообразия не героин, а гранату. Обоих пытали в полицейской тюрьме, но когда стало понятно, что при всем желании бедолаги ничем помочь следствию не могут, выпустили на волю. Министр внутренних дел того времени Каирбек Сулейменов, недалекий партработник и солдафон, бравировавший заявлениями о том, что если вместе с десятком виновных он посадит одного невиновного, то большой беды в том нет, вынужден был даже процедить что–то невнятное о «сожалении по поводу этого единичного случая».

Пока следователи избивали водителей и запугивали беззащитного скрипача, наверху лихорадочно искали выход из сложившегося положения. На освободившееся место директора госкомпании министр обороны Токпакбаев посадил своего человека, отстранил от дел Адамова и попытался переиграть ситуацию в пользу военной группы участников предприятия. Подозрения в причастности генерала Токпакбаева к убийству Ибраева были настолько очевидными, что игнорировать их у следствия не было никакой возможности. Генерала несколько раз вызывали в МВД на допросы. От ареста его спасло только то обстоятельство, что генерал, как говорится, консерва–ториев не кончал, зато занимал такой пост в иерархии власти, который гарантировал его полную неприкосновенность. А самое главное – он ведь был подельником Назарбаева по южнокорейским взяткам, а президент членов своей мафии не сдает.

Вместе с тем и игнорировать общественное мнение в 2000‑м году власти еще не могли. Тем более что заказные убийства тогда случались, к счастью, не так часто, и расстрел генерального директора прямо в центре тихого квартала Алма – Аты наделал немало шума. Назарбаев потребовал от Сулейменова в короткие сроки «раскрыть» преступление. Отдать расследование в КНБ под руководством генерала Альнура Мусаева тесть не решился.