Текст книги "Крёстный тесть"

Автор книги: Рахат Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 29
Героин в матрешке или Интерпол на службе у диктатора

Уважающий себя тиран способен даже Интерпол заставить работать на себя. Я был не первым инакомыслящим, кого арестовала эта уважаемая международная организация по сигналу казахских властей.

В сентябре 2006 года киргизский оппозиционер, бывший Председатель парламента Киргизии Омурбек Теке–баев был взят «с поличным» в варшавском аэропорту. В его багаже обнаружили больше полукилограмма героина, упакованного в типичный русский сувенир – матрешку. После недолгого судебного разбирательства поляки отпустили Текебаева, решив, что героин ему подбросили киргизские спецслужбы еще в Бишкеке.

Но дело в том, что сигнал варшавской полиции поступил от казахского Интерпола. Текебаев вылетел в Польшу напрямую из Бишкека. Но именно из нашего казахского бюро Интерпола отправили сфабрикованное сообщение о героине в багаже пассажира. Вполне возможно, этот странный звонок – откуда же вы узнали про героин? – и побудил польскую сторону быстро отпустить экс–спикера Киргизии.

Получается, что сотрудники казахского бюро Интерпола вмешиваются в политическую жизнь иностранных государств на стороне властей, незаконными методами борются с оппозицией, да и вообще занимаются криминалом. Тот случай должен был бы привести к большому скандалу и расследованию, а также исключению Казахстана из Интерпола. Но и наше правительство, и Интерпол вскоре тихо замяли это дело.

Допускаю, что в Интерполе пока не догадываются о том, что центральноазиатские диктаторские режимы используют эту международную организацию вовсе не для борьбы с преступностью – этому–то они как раз неплохо способствуют – а для войны с инакомыслием в Казахстане и за его пределами.

Наверное, им сложно представить, что родной брат киргизского президента Бакиева, он же заместитель начальника киргизской службы безопасности лично просит генарала казахских спецслужб Шабдарбаева оказать братскому киргизскому режиму маленькую услугу …

Глава 30
Да пошел ты на х Нурсултан!

Председатель комитета национальной безопасности Амангельды Шабдарбаев (всеми в Ак – Орде за глаза называемый по кличке «Телок» или «Жук», наверное, и есть тот человек, который знает президента лучше всех. Ни первая супруга Сара Алпысовна, ни Дарига, никто из членов семьи и ближайшего окружения президента не проникал так далеко в глубины президентского сознания, не играл так умело на слабостях, тщеславии и тайных страхах моего тестя. Назарбаев прощает своему верному охраннику то, чего бы никогда и ни при каких обстоятельствах не простил кому–то другому. Даже публично нанесенное оскорбление.

Можете не верить, но в службе охраны президента надолго запомнили случай, когда в присутствии нескольких десятков сотрудников охраны Шабдарбаев послал президента Республики Казахстан Назарбаева по одному хорошо известному в народе далекому адресу – на три буквы.

Вскоре после этого эпизода в карьере Телка или Жука произошли перемены. Благоприятные. Он пошел на повышение.

А началась эта история в другой части света, в Америке. Завершился очередной государственный визит, которому американская пресса уделила несколько строк, казахская же официальная объявила его эпохальным, историческим, а беседу президентов назвала «разговором личных друзей».

В точном соответствии с протоколом все члены делегации после очередной зарубежной поездки загрузились в президентский «Boeing» и стали ждать президента. Наконец, после короткой прощальной церемонии, на борту появился и сам Назарбаев.

Я много раз сопровождал президента во время его официальных и неофициальных визитов, хочу воспользоваться случаем и рассказать здесь некоторые детали, наверняка неизвестные широкой публике. Поскольку все эти поездки оплачиваются из государственного бюджета, и на содержание президентских лайнеров идут деньги налогоплательщиков, наши граждане имеют право знать, что происходит на борту этих лайнеров.

Прощальный церемониал прошел без запинки. Президентские носки на этот раз были на месте, свита вовремя загрузилась в хвост самолета, Нурсултан Абишевич с чувством выполненного долга прошел по ковровой дорожке. Ничто не предвещало неприятностей.

По заведенному самим же президентом и тщательно исполняемому протоколу Нурсултан Абишевич прошел в бизнес – салон, пообщался с сопровождавшими его членами официальной делегации, помощниками и журналистами из правительственных изданий и телеканалов. Настроение после успешного, как он считал, визита было хорошее. Соответственно, и в салоне царило приподнятое настроение – сидевшие в хвосте журналисты готовились во время полета писать восторженные репортажи об успехах президентской дипломатии, кто–то рассчитывал хорошо поспать, кто–то – хорошо поесть и попить.

Пообщавшись с министрами, президент ушел в в носовую часть «Boeing», в свой королевский люкс– салон. В этом отсеке оборудована роскошная спальня с двухместной кроватью и душем, далее идут рабочий кабинет и большой зал с круглым столом для переговоров и королевской трапезы. До Крестного Тестя этот самолет принадлежал Султану Брунея, но был продан в Казахстан в качестве люксового секонд–хэнда.

Стали готовиться ко взлету.

Прошло минут десять. Самолет стоял на месте, не запуская двигатели, не начинал, как говорят пилоты, рулежку. Это было странно: обычно президентский борт считается приоритетным и немедленно получает право на взлет, для него заранее расчищается воздушный коридор.

Прошло еще десять минут. Двигатели по–прежнему не запускались. Ситуация была явно нестандартной, это чувствовали все члены делегации, часто летавшие с президентом.

Еще через десять минут в сторону президентской каюты побежала стюардесса: загорелась кнопка вызова. Назарбаев спрашивал, почему борт не взлетает. Стюардесса что–то прощебетала про задержку, что вот–вот разрешение на взлет будет получено. На некоторое время пассажир номер один успокоился. Хотя вокуг началась хаотичная суета борт–персонала.

Прошло еще минут десять. Пауза уже становилась вызывающей. Назарбаев вызвал командира экипажа. Все, кто сидел во втором отсеке и мог наблюдать за суетой у президентского салона, начали заметно нервничать: во–первых, всем было понятно, что настроение президента изменилось в худшую сторону, что не предвещало ничего хорошего людям из ближайшего окружения, во–вторых, дело все–таки происходило в самолете. Даже те члены делегации, кто не страдал аэрофобией, начинали волноваться.

Но, как выяснилось, с самолетом все было в порядке. Командир корабля не стал темнить и рассказал главному пассажиру, в чем причина задержки: экипаж получил команду не взлетать от начальника личной охраны президента. Оказывается, высокая делегация томилась в самолете в ожидании, когда на борт прибудет личный багаж генерала Шабдарбаева, который везли два его сотрудника на дипломатической машине.

Дальнейшее нетрудно вообразить. Нурсултан Абишевич затребовал начальника своей охраны к себе и так на него орал, что было слышно в самых дальних закутках президентского самолета. В этот момент как раз привезли запоздавшие чемоданы Шабдарбаева, что, конечно, никак не улучшило его положения. Через открытую дверь президентской каюты пассажиры первого салона услышали президентский приказ: «Пиши рапорт!»

Путешествие было испорчено. Президент все время просидел в своем отсеке. Члены делегации провели полет в большом напряжении, не решаясь спать, есть, пить … Шабдарбаева, как всегда в случаях, когда кто–то попадает в немилость у Назарбаева, все сторонились. Он ушел в хвост самолета и там просидел весь полет.

Борт приземлился в Астане, где вышли почти все члены делегации во главе с президентом, и улетел на базовый аэродром – в Алма – Ату. На борту самолета из пассажиров остался только один человек – Шабдарбаев. Всем было ясно, что дни его в окружении первого лица государства сочтены.

Однако, дальше произошло невероятное. Шабдарбаев написал рапорт, прислал его по факсу из Алма – Аты … и исчез.

Это был гениальный аппаратный ход. Любой бы на месте опального начальника охраны высиживал бы часы в приемной, вымаливал бы прощение, унижался, клялся в вечной верности. Результат был бы гарантирован: президент, насладившись сценами уничижения павшего подчиненного, отправил бы его в политическое небытие. Тонкий психолог Шабдарбаев, прекрасно изучивший охраняемое лицо за долгие годы работы, это понимал лучше кого бы то ни было. Он пошел другим путем.

Шабдарбаев залег на дно. Две недели его было не слышно, не видно.

К исходу второй недели отсутствия начальника своей личной охраны Назарбаев занервничал. Он велел любой ценой разыскать беглеца и велеть ему прибыть в Астану.

Вскоре пораженные сотрудники личной охраны и люди из свиты увидели, что из загородней виллы «Кызыл Жар» президент приехал в свой дворец в центре Астаны, в сопровождении своего пропавшего было начальника личной охраны. Они молча вышли из машины и так же молча прошли по дорожке. Видимо, выяснение отношений было шумным еще внутри бронированного мерседеса, но его пришлось прекратить. В какой–то момент Назарбаев сказал: «Ладно, Аман, не обижайся …»

Дальше случилось такое, при воспоминании о чем свидетели той сцены до сих пор покрываются холодным потом. Шабдарбаев то ли умело разыграл, то ли, в самом деле, впал в истерический припадок. Остолбеневшие охранники улышали, как он отреагировал на предложение не обижаться: «Да пошел ты на х Нурсултан!»

Альнур Мусаев – прямой начальник Шабдарбаева отвечавший за всю службу и обеспечение безопасности первого лица государства, рассказывал мне, что только большим усилием воли сдержался и не отвесил оплеуху своему подчиненному Шабдарбаеву.

Но сам Нурсултан Абишевич отреагировал на оскорбление на удивление спокойно. И даже наоборот – начал настойчиво уговаривать его забыть и простить друг другу обиды. Сколько длились эти уговоры, никто из свидетелей впоследствии не мог вспомнить – в таком все были шоке. Однако, их итог можно включить в перечень успехов президентской дипломатии: поссорившиеся соратники в итоге помирились и работают плечом к плечу до сих пор. Говорят, что они чуть ли не клялись друг другу в верности на крови.

Может, терпеливый Назарбаев испугался тогда своего охранника – а вдруг выкинет такой же финт, как генерал Коржаков по отношению к Борису Ельцину. А может, дело в тайнах личной интимной жизни Назарбаева, ведь охранник за годы службы становится очень близким к охраняемому «телу» и видит президента–артиста и президента–человека. Фактически 24 часа в сутки рядом, ближе, чем любимая женщина и дети. А может, постоянный страх за свою жизнь связал охраняемого президента и его охранника чем–то вроде детской пуповины.

Хотя впервые Назарбаев отстранил Шабдарбаева из своей охраны и отправил его в государственный следственный комитет, а затем руководить спецподразделением «Арыстан» в 1995 году. История заключалась в том, что Шабдарбаев взял на работу в Службу охраны президента своего родственника, молодого офицера из Министерства обороны и поручил ему осуществлять охрану младшей дочери президента – 15-летней Алии. Молодой лейтенант начал так усердно заботиться о безопасности Алии, что Назарбаев был напуган педо–фильными наклонностями своего охранника и его патрона Шабдарбаева, что одного быстро выгнал со службы, а другого перевел с глаз подальше.

Данные инцинденты бывают между охраняемым лицом и его охранником, который является 24 часовым спутником его жизни, его, если хотите, постоянной тенью. Например, Аман Шабдарбаев, будучи охранником у Кунаева, параллельно был замечен в любовной афере с женой племянника Кунаева – Дилярой, с которой не может расстаться до сегодняшнего дня. По видимому, со временем между охраняемым лицом и телохранителями бывают настолько крепкие психологические узы, что их могут разьединить только чрезвычайные события.

Глава 31
Письмо Кунаеву

Однако, возможно, не только тонкое знание психологии начальства спасло генерала Шабдарбаева. У него был в наличии еще один тайный спасительный аргумент, о котором, скорее всего, знал и президент.

Однажды, разоткровенничавшись за ужином в VIP-ресторане на последнем этаже гостиницы «Анкара» в Алма – Ате, начальник президентской охраны рассказал мне такую историю. Это было весной 2003 года.

Незадолго до кончины Динмухамед Кунаев передал своему верному человеку, телохранителю Шабдарбаеву, несколько документов. К чести Шабдарбаева нужно сказать, что он был едва ли не единственным человеком, который не отвернулся от Динмухамеда Ахмедовича после того, как «первый президент Казахстана», если называть вещи своими именами, заточил своего предшественника под домашний арест и изолировал от внешнего мира.

Шабдарбаев, бывший в свое время сотрудником 9‑го отделения КГБ Казахской ССР и охранявший первого секретаря коммунистической партии Казахстана, оставался верен своему шефу. Часто единственным человеком, с которым Кунаев общался в течение дня, был его верный телохранитель Аман. Я думаю, такую преданность оценил хитрый царедворец Назарбаев и в дальнейшем приблизил Шабдарбаева к себе. Возможно, Шабдарбаев снабжал Назарбаева информацией о планах Кунаева во время его опалы, после 1985 года.

Кунаев отдал ему папку с документами. Среди них был один, который наверняка Назарбаев хотел бы увидеть в последнюю очередь. А тем более знать, что его видели другие, поскольку именно после получения этой бумаги Кунаев произвел Назарбаева в ранг Премьер – Министра Казахской ССР в 1984 году.

Это было верноподданническое письмо молодого коммунистического выдвиженца Нурсултана Абишевича признанному республиканскому лидеру Димашу Ахмедовичу. Молодой коммунист клялся, что никогда не предаст своего старшего товарища – вождя, всегда будет держать его пример у себя перед глазами, руководствоваться его идеалами, и еще что–то про единственно верное учение Маркса – Ленина, ради которого пламенный коммунист готов был пожертвовать всем. Не знаю, при каких обстоятельствах было написано это письмо, было ли оно сочинено по велению души либо из каких–то актуальных на момент написания конъюнктурных соображений, или (в чем я все–таки сильно сомневаюсь) по требованию адресата. По прошествии многих лет Нурсултан Назарбаев, уже произведший себя в президенты, ввел в практику подобное письмотворчество. Каждый человек из окружения президента должен был подписать, как это у нас называлось, «личную клятву Хозяину».

В 2002 году очередь дошла до меня. Перед выездом на посольскую работу в Вену Назарбаев пригласил меня на завтрак к себе домой, благо мы жили в пяти минутах ходьбы. Я, ничего не подозревая, выпил кофе, поговорили о том о сем. И вдруг Назарбаев заявил, что он мне доверяет и ценит меня, но проклятые мои враги пишут доносы и нашептывают ему про меня разные слухи о моей нелояльности. И чтобы развеять этот навет, я должен написать ему лично свою клятву. Это якобы необходимо для спокойствия, прежде всего моего. Я, конечно, в эту хитроумную разводку не поверил, но и в очередной раз конфликтовать с тестем не хотел. Я под копирку собственноручно переписывал данный мне Назарбаевым текст. Он просто кишел орфографическими ошибками. На всякий случай я не стал их исправлять и даже вписал несколько гротескных пассажей про то, что получил генеральские погоны «из ваших рук, дорогой Нурсултан Абишевич» и якобы, как преданный баран, млею от восторга. Анекдотичность этого письма, как мне кажется, ясна всякому беспристрастному читателю. Тем более, что теперь с нашей внутрисемейной перепиской может ознакомиться любой желающий: в бессильной злобе Назарбаев «организовал утечку» – письмо утекло из секретного архива президента в редакцию подконтрольного бульварного листка.

Конечно, факт написания подобных посланий меня вовсе не красит, но об адресате он говорит, мне кажется, никак не меньше. Я уже писал по этому поводу: хотел бы я посмотреть на того, кто бы отказался подписать «личную клятву Хозяину».

Через много лет после того, как Шабдарбаев получил оригинал клятвы верности Нурсултана Абишевича Димашу Ахмедовичу – уже после того, как Назарбаев благополучно и вовремя предал Кунаева и уселся на его место – новый охранник нового президента рассказал своему охраняемому лицу, что Кунаев некогда отдал ему это письмо. «Жук», конечно же, не будь дураком, уверил президента, что сразу после смерти Кунаева уничтожил это письмо.

Назарбаев, тоже человек далеко не глупый, особенно если речь идет об аппаратных интригах, и в то время еще не страдавший от поражающей любого узурпатора власти паранойи, естественно, сделал именно те выводы, на которые рассчитывал его охранник. Если бы Шабдарбаев действительно уничтожил то письмо, зачем бы ему понадобилось раздражать президента рассказом о том, что он знает о факте его существования? Он даже явно читал то письмо. Нет, очевидно, Шабдарбаев не сжег это письмо в камине, не утопил в унитазе, не порвал и не проглотил обрывки. Он припрятал его в надежном месте до той поры, пока оно – все возможно в этом мире – не пригодится, пока не пробьет его час. Как гарантию от непредвиденных неприятностей.

Президент и его охранник поняли друг друга.

Шабдарбаев много лет находится рядом с Назарбаевым. Врага надо держать близко, чтобы когда–нибудь удушить в собственных объятиях. Именно эту восточную пословицу любит повторять Назарбаев.

Письмо молодого коммуниста партийному вождю ждет своего часа в тиши надежного сейфа.

Если когда–нибудь блестящая карьера верного оруженосца Димаша Ахмедовича прервется, дверцы сейфа раскроются. А не прервется – не раскроются.

Мудрым человеком был Динмухамед Кунаев …

Глава 32
Прощай, оружие!

Этот человек плохо кончил. При загадочных обстоятельствах его задушили в медицинском отсеке киевской тюрьмы в июне 2007 года. К тому моменту он провел в чешских и украинских тюрьмах больше года, перенес инсульт, забыл английский, с трудом вспоминал слова родного языка и даже собственное имя. Тюремные врачи признали его невменяемым, но против всех правил почему–то не перевели в больницу. Газеты писали, что его убил специально подсаженный в камеру сумасшедший.

Ко времени этих трагических событий на мировых экранах второй год шел голливудский блокбастер «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли. Его герой покупал любое оружие там, где не было никакой возможности его купить, и с не меньшим успехом продавал его туда, где не было никакой возможности его продать.

Мало кто знал, что у главного героя этого правильного, поучительного и немного скучноватого триллера был живой прототип, куда более яркий, дерзкий и до поры до времени везучий. Звали его Олег Орлов.

Впервые я увидел его в 1995 году, в Алма – Ате. На тогдашнем скудном постсоветском фоне он производил неизгладимое впечатление. Харизматичный интеллектуал с огромной золотой цепью на шее, типичный новый русский, соривший деньгами, раздаривавший направо и налево золотые «Rolex», окруженный охранниками, сторожевыми собаками, раскатывавший на черном 500‑м «Мерседесе» с военными номерами министра обороны Казахстана, он был самым удачливым торговцем оружием на всем постсоветском пространстве.

Орлов был близким другом российского министра обороны Павла Грачева, известного также под кличкой «Пашамерседес». Эта дружба открывала ему широчайшие бизнес–возможности, и он не упускал случая ими воспользоваться. В Алма – Ате он никогда не расставался со своим телохранителем – дикого вида и грандиозного роста чеченцем, настоящим абреком с густой бородой, с двумя пистолетами Стечкина подмышкой. Я тогда в первый раз увидел бизнесмена с частным телохранителем. До этого охрана с оружием была только у первого лица государства.

Также всегда при нем был его черный дипломат. В кейсе лежало досье – кому, когда, какое оружие было нужно, кто, как и сколько был готов за него заплатить. А также – где, на каких складах, под чьим контролем, какое именно оружие находилось, каков был его ресурс. Я думаю, это было одно из самых полных оружейных досье в мире. Орлов продавал радарные установки Эритрее и в то же самое время – ракетные установки «Град» воюющей с ней Эфиопии, советские крылатые ракеты и морские торпеды в Китай и Иран, танки в Индию, истребители в Северную Корею. Не было такой горячей точки на земном шаре, такой страны, которой было бы запрещено продавать оружие из–за международных санкций, которая не интересовала бы этого преуспевающего бизнесмена. Некоторое время ему удавалось невозможное.

Разумеется, такой человек никак не мог не оказаться в Казахстане начала девяностых. В стране, находившейся в состоянии жесточайшего финансового кризиса. В стране, армия которой была на грани распада. И в то же время на многочисленных складах затерянных в степях и пустынях баз и гарнизонов бывшего советского Среднеазиатского военного округа лежали сотни тысяч единиц оружия, техники и боеприпасов. Оружия вполне боеспособного и невостребованного. У этого бесхозного оружия постепенно истекал боевой ресурс, и не сегодня–завтра оно бы превратилось в кучу металлолома. Разумеется, и металлолом можно продать, и миллионы тонн нашего лома за копейки ушло и еще уйдет в Китай, на многие годы обеспечив работой его металлургические комбинаты. Однако, одно дело – истребитель по цене металла, и совсем другое – истребитель по цене истребителя.

Второе обстоятельство, привлекшее в нашу страну господина Орлова, было не менее важным, чем наличие огромного массива боеспособного, плохо охраняемого и никому не нужного оружия. Это обстоятельство – люди.

Здесь, в Казахстане, его ждали верные партнеры. Они нуждались в деньгах, то есть в нем, он нуждался в них, чтобы сделать еще больше денег. Эти партнеры – люди из ближайшего окружения президента Назарбаева, особо доверенные лица. Еще не заработаны миллионы и миллиарды на торговле нефтью и прочими богатствами страны, на взятках–откатах за строительные подряды, лицензии, налоговые и таможенные льготы. Они еще относительно молоды и относительно бедны. Им нужно успеть схватить оружейную фортуну за хвост. И они, конечно, не упустили своего шанса.

В Казахстане удача впервые отвернулась от Олега Орлова. Верные партнеры предали его при первом подвернувшемся случае, реквизировали имущество (оглядываясь назад, должен признать, что абсурдный юридический акт «переписывания активов», невозможный ни в одном более или менее цивилизованном обществе, впервые, видимо, был применен не против меня, а против российского оружейного барона Орлова), отобрали оружейный бизнес.

Но все это будет потом, а пока, в середине девяностых, Олег Орлов привез в своем заветном чемоданчике два контракта, с которых начались две крупнейшие международные аферы назарбаевского режима по части торговли оружием. Первая афера обернулась большим позором, вторая – большой кровью.

1. МИГи

Суббота, 7 августа 1999 года. В моем кабинете начальника финансовой полиции раздается звонок по правительственной связи. Звонит Булат Утемуратов, занимавший тогда пост помощника президента по международным делам. Голос дрожит от волнения, что с ним случается нечасто. Просит, чтобы я срочно подъехал к министру иностранных дел, есть неотложное дело, нужно немедленно переговорить и посоветоваться.

Министром иностранных дел был в этот момент Касым–жомарт Токаев (теперь он значится как Касым – Жомарт, но тогда его имя еще писалось слитно).

Ехать минут пять. Бегу к машине, выезжаю.

В кабинете министра уже ждут в крайне возбужденном состоянии сам Касымжомарт Кемелевич и помощник президента Булат Утемуратов. Никогда не видел до такой степени напуганного Токаева – он, конечно, и раньше не отличался особенной смелостью, но впервые был в настолько подавленном состоянии. Я подумал, уж не война ли – обстановка в кабинете была необычайно наэлектризованной. Утемуратов тоже казался страшно перепуганным. Назревает какой–то крупный международный скандал. Надо было что–то делать, поскольку через сутки с Назарбаевым хочет переговорить по телефону вице–президент США Альберт Гор.

Первым заговорил Токаев.

– Нуртай опять подставил шефа, – сказал он. Будет большой скандал! Надо срочно что–то делать.

Здесь нужно объяснить, о ком идет речь. Нуртай – тогдашний председатель комитета национальной безопасности Казахстана Нуртай Абыкаев. Министр обороны республики генерал Алтынбаев беспрекословно подчинялся Нуртаю. Шеф, как нетрудно догадаться – сам президент Нурсултан Назарбаев. В переводе с чиновно–меж–дусобойного языка на нормальный фраза звучала бы так: «Председатель комитета нацбезопасности и министр обороны опять подложили свинью президенту. Крупную свинью». При этом мы все трое прекрасно понимали, что Назарбаев все знал и даже благословил эту операцию – конечно, не безвозмездно. И все–таки, верить в это не хотелось. Внутренне мы хотели спасти Назарбаева от международного позора. Чтобы не было знака равенства между диктаторами Ким Чен Ир – Назарбаев.

На этих словах, вернее, при перечислении этих имен, все стало понятно. Значит, так замечательно начинавшаяся махинация с продажей северокорейскому режиму старых самолетов МиГов в обход международных санкций, все–таки стала известна американцам. Честно говоря, я бы сильно удивился, если бы этого не произошло.

А начиналось все, как казалось участникам сделки, и в самом деле распрекрасно. В волшебном чемоданчике Олега Орлова среди прочих фантастических бумаг лежал контракт на приобретение Северной Кореей (находившейся тогда под действием жестких санкций международного сообщества как страна, разрабатывавшая секретную военную ядерную программу в обход МАГАТЭ и нарушавшая режим ядерного нераспространения) крупной партии (аж 133 штуки) старых советских боевых самолетов МиГ‑21. Поскольку у корейцев не было средств доставки ракет дальнего радиуса действия, им нужны были самолеты, начиненные атомными бомбами, для, так сказать, одноразового использования – пилот–камикадзе должен был поднять его в воздух, долететь до Японии и направить на какой–нибудь крупный объект – например американскую военную базу. Ни на что большее эти самолеты устаревшей конструкции с выработанным летным ресурсом, стоявшие в неприспособленных ангарах, не годились.

Олега Орлова все эти детали, разумеется, нисколько не беспокоили. Клиент нуждается в товаре, клиент должен товар получить. А уж что он там с ним собирается делать, поставщика заботить не должно. Как говорится, ничего личного, только бизнес.

В Казахстане ближайшим деловым партнером Орлова был некий Александр Петренко – сомнительный тип, подвизавшийся на сомнительных сделках, впоследствии держатель светского салона и строитель частной православной часовни. В описываемое время этот экзотический тип всюду представлялся советником Нуртая Абыкаева (кем, видимо, и являлся на самом деле) – всемогущего назарбаевского сподвижника, которого часто называли просто серым кардиналом при президенте.

«Советник Абыкаева» по своим каналам быстро выяснил, что Казахстан способен снабдить самолетами аж 133 северокорейских камикадзе. В деле, естественно, было никак не обойтись без военных – своей авиации у Комитета национальной безопасности тогда не было. Нет ее и сейчас. Но если эволюция назарбаевского режима будет продолжаться в том же направлении, что и сегодня, не исключено, что завтра она появится – под благовидным предлогом борьбы с международным терроризмом, например.

Так началась одна из самых «славных» совместных операций комитета нацбезопасности и министерства обороны нашей страны за всю историю их существования.

Далее события развивались в полном соответствии с законами политического триллера.

Заинтересованные стороны быстро согласились на том, что лучшая форма оплаты по данному типу контракта – наличный расчет. Никаких банковских проводок, никакого риска. Новыми купюрами в чемоданах – просто, надежно, современно.

Самолеты перебазировали на военный аэродром в Сарыозеке (Алма – Атинская область). За эту часть операции отвечал министр обороны. Абыкаев обеспечивал политическое прикрытие сделки – то есть, попросту говоря, согласие президента Назарбаева на продажу самолетов в Северную Корею. Корейцы привозили наличные, Орлов и Петренко их принимали по поручению Абыкаева. Некоторое время все шло как по маслу.

Конечно, среди узкого круга посвященных было несколько противников этой сделки – если о ней стало бы известно международному сообществу, назарбаев–ский режим ожидали бы крупные неприятности. Самым активным противником сделки с северокорейцами был заместитель Абыкаева, генерал Альнур Мусаев. По своим каналам он выяснил, что о контракте Орлова, еще до того, как тот приехал в Казахстан, знали американцы. Американская разведка контролировала все возможные каналы поставок самолетов в Пхеньян.

Мусаев начал изучать Орлова, и очень быстро обнаружил, что тот находится под колпаком у многих разведок, и что едва ли не все контракты и протоколы о намерениях из волшебного чемоданчика оружейного барона хорошо известны людям из ЦРУ.

Казалось, всем должно было стать ясно: сделка невозможна, ее участники быстро засветятся, о продаже МиГов в обход санкций непременно узнают американцы и европейцы. Будет огромный скандал. Наша репутация на тот момент и так уже была далеко не блестящей, а тут такой конфуз, причем неминуемый. Но назарбаевских горе–бизнесменов все это, как оказалось, мало волновало.

В июне 99‑го в кабинете председателя комитета национальной безопасности Казахстана Нуртая Абыкаева состоялось совещание с участием нескольких руководителей военной контрразведки и «православного бизнесмена» Петренко. Посвящено оно было только одной теме: надо продавать!

Мусаев еще раз сказал, что о сделке знают американцы, что доставить всю партию из 133 самолетов в Северную Корею так, чтобы это никто не засек, технически невозможно. Начальник контрразведки генерал Божко был настроен куда более оптимистично. Потом слово взял Александр Петренко. Он сказал, что никакого риска нет, все будет шито–крыто, все расчеты по сделке произведут только наличными. А также будет подготовлено два контракта, один для операции прикрытия – якобы поставка будет в чешскую фирму «Агропласт», для вторичной металлопереработки, второй же договор – настоящий. Погрузка же разобранных самолетов МиГов будет производиться только в ночное время, что обеспечит светомаскировку от американских спутников–шпионов.

В завершении своего спича Петренко продемонстрировал чемоданчик с восемью миллионами долларов США – это была только предоплата.

В конце совещания Нуртай Абыкаев подвел итог: будем продавать! При этом он многозначительно показал на «высочайший» портрет пожизненного президента, висящий над его креслом – добро, мол, получено.