Текст книги "Крёстный тесть"

Автор книги: Рахат Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Так возникла разношерстная компания деловых партнеров, которым отдали Павлодарский нефтеперерабатывающий завод: Клебанов, казахский бизнесмен Олег Ли и международный аферист Дмитрий Стрешинский. Доходы от продаж продукции НПЗ вместо бюджета широкой рекой потекли в карманы этой троицы.

Развязка была такой: двое компаньонов попытались обмануть Сашу и приписать себе побольше прибыли, чем полагалось. Трио распалось, Клебанов вычеркнул бывших партнеров из бизнеса – а вскоре и сам его потерял. Лакомым куском заинтересовался президент Назарбаев, и передал его своему партнеру по бизнесу Рашиду Сар–сенову, в Мангистаумунайгаз. Стоит ли уточнять, что самому Назарбаеву в ММГ принадлежали 30 процентов акций записанные на оффшорную компанию «Ansdell Development ltd» из Британских вирджинских островов. Остальные были записаны на Сарсенова – 60 процентов на его частную сингапурскую компанию «Central Asia petroleum ltd».

Глава 18
Ну а девушки – а девушки потом

Естественно, впрочем, что самим партнерам, после всех расчетов с вышестоящими товарищами и выплатами на содержание президентского флота, оставалось немного … Не так много, по крайней мере, как того хотелось бы. И, естественно, очень быстро участники концессии насмерть переругались. Олег Ли обиделся на Александра Клебанова, Клебанов на Ли, и все вместе они затаили обиду на Стрешинского. Нетрудно догадаться, что для последнего эта обида обернулась тем, что по заведенной среди партнеров Назарбаева традиции его быстро выставили из Казахстана. Как раз в этот момент парижская прокуратура заинтересовалась происхождением французских активов Стрешинского, потом за него взялись итальянцы, так что сил для реванша у вчера еще преуспевавшего торговца оружием не осталось. Его доля в казахском бизнесе досталась Александру Клебанову.

Некоторое время отношения в среде президентских «авиаторов» больше всего походили на иллюстрацию известной цитаты из детской книжки – «То Кокошенька Лелешеньку разит, то Лелешенька Кокошеньку тузит». Вся президентская рать, затаив дыхание, наблюдала за этой драмой, постепенно забыв о ее причине. О самолетах. Но тут на арене появился новый персонаж, и дела у авиаторов пошли совсем плохо.

Новым министром транспорта Казахстана неожиданно стал Серик Буркитбаев. Тертый аппаратчик и хороший специалист, Буркитбаев начал с того, что запросил у Назарбаева разрешения провести ревизию всего доставшегося ему хозяйства. Включая и президентскую авиакомпанию. Президент, начавший уже слегка уставать от проказ темпераментной стюардессы-Гульнары Ракише–вой, разрешение дал.

Тут–то все и началось.

Буркитбаев быстро выяснил, что все три самолета (включая и «Boeing», о котором все успели благополучно позабыть) залетают в Казахстан только тогда, когда президент собирается в очередной зарубежный визит. Все остальное время государственный президентский воздушный флот используется исключительно в коммерческих интересах частной компании Клебанова.

Припертый Буркитбаевым к стенке, Клебанов признался, что переделал салон «Boeing» в люксовый вариант и сдал этот борт в долгосрочную аренду американской футбольной команде. Президентский «Falcon» с бортовым номером NAN‑9000 постоянно базировался в аэропорту Женевы, Швейцария. «Челленджер» летал по Америке. Сколько реально зарабатывала компания Клебанова, понять было невозможно. Но вместе с тем, надо отметить, что в это время из госбюджета не был профинансирован ни один полет президента – за это платил сам Клебанов.

Буркитбаев взял контракты из Госкомимущества и быстро нашел все три самолета. Доложил президенту. Тот вызвал Клебанова и заставил его переписать авиакомпанию на своего ближайшего доверенного казначея – на бессменного Владимира Ни. Самого Клебанова оставили в качестве управляющего менеджера.

На этом неприятности его не кончились. Американская футбольная команда досрочно разорвала контракт на аренду «Boeing», объяснив это тем, что он слишком часто ломался (надо признать, не самая лучшая характеристика президентского самолета). Клебанов попытался найти других клиентов, но его заставили перегнать самолет в Алма – Ату. Здесь, в алма–атинском аэропорту, в неприспособленном ангаре борт простоял несколько месяцев. В итоге его передали в новую национальную авиакомпанию «Эйр Казахстан», созданную на руинах разоренной государственной авиакомпании «Казакстан Ауе Жолы». В новой компании многострадальный «Boeing» тоже не смогли толком использовать.

Дальнейшая судьба этого самолета покрыта мраком тайны. Последний раз его видели в аэропорту Люксембурга, куда его перегнали якобы для ремонта. Там он и исчез. Клебанов потом рассказывал, что якобы самолет разобрали по частям и распродали в качестве компенсации за неуплату стоянки. Правда, конфискация самолета в Европе невозможна без судебного решения, а каких–либо бумаг по этому делу никто так и не увидел.

В окружении Назарбаева самым достоверным объяснением исчезновения президентского «Boeing» всегда считалось такое: сам Клебанов его и продал – то ли целиком, то ли на запчасти. В качестве компенсации за недополученную прибыль, так сказать. Саша Клебанов в качестве отступного был вынужден часть прибыли от управления Павлодарским нефтеперерабатывающим заводом передать Назарбаеву для последующей оплаты нового президентского самолета «Global Express».

Серик Буркитбаев на этом не остановился. Поощряемый Назарбаевым, он заставил переписать «Falcon» и «Challenger» на швейцарскую оффшорную компанию, а прибыль от сдачи самолетов в аренду (ни много, ни мало 45 миллионов долларов!) направить на покупку очередного президентского самолета – на этот раз «Global Express». Новый борт тоже оформили на назарбаевский лихтенштейнский трастовый фонд.

Таким образом, к началу нового века президент собрал неплохую коллекцию самолетов: французский «Falcon», канадский «Challenger» и «Global Express». Все они были куплены на государственные средства, но в результате серии переуступок и прочих мошеннических финансовых операций оказались во владении частной компании, зарегистрированной в Лихтенштейне.

Вряд ли кто сомневается, что настоящим хозяином этой компании является наш скромный в быту, как говорилось в советское время, президент Нурсултан Абишевич Назарбаев.

В новом веке коллекция самолетов продолжала пополняться.

Глава 19
Первым делом самолеты: неожиданное продолжение

Один из героев этой истории, Серик Буркитбаев, на некоторое время стал доверенным лицом Назарбаева. В 2000 – 2008‑м ему постоянно приходилось выбирать между частным бизнесом и работой на государственной службе. Этот топ–менеджер высокого класса, несомненно, ведущий специалист в области телекоммуникаций в нашей стране. Именно по его схемам и разработкам были созданы телекоммуникационные компании «Кателко» и «Нурсат», холдинг «Самгау», Научно–исследовательский институт нефти и газа.

После истории с самолетами президент стал поручать Буркитбаеву щекотливые дела, связанные в основном с выяснением, не обманывают ли Крестного отца его подельники при освоении богатств нашей страны. Именно с этим заданием дослужившийся до звания помощника президента Буркитбаев был отправлен командовать главной нефтедобывающей компанией Казахстана: в мае 2008 года он неожиданно стал президентом «Казмунайгаза».

Это назначение наделало много шума в стране и в президентском стане: Буркитбаев был одним из немногих людей в назарбаевском окружении, способных отстаивать собственные идеи и готовых на смелые действия. «Казмунайгаз», давно уже превратившийся в бездонную кормушку назарбаевских подельников, судя по всему, ждали перемены.

Однако страхи были напрасны. Это назначение оказалось роковым для преуспевающего менеджера Серика Буркитбаева. Через три месяца после назначения он был сначала переведен с поста президента акционерного общества в вице–президенты, потом снят с работы, и в начале сентября арестован. На момент написания этих строк, в середине сентября 2008‑го, о его судьбе ничего не известно.

Впрочем, у читателя может сложиться неверное представление о положении дел в нашей стране. Вместо слова «арестован» нужно было бы употребить более подходящее – похищен. Арест предполагает санкцию прокурора, а в нашей стране, стремящейся, как уверяет всех мой бывший тесть, войти в содружество цивилизованных стран с развитой системой защиты прав человека, с августа этого года санкцию на арест может выдать только суд.

Никакой санкции на арест Буркитбаева ни один казахский суд не выдавал. Недавнее доверенное лицо президента было похищено сотрудниками из тайной полиции Диктатора. Согласно достоверной информации, Буркитбаева держат на одной из явочных квартир секретной спецслужбы в Астане – в любой цивилизованной стране это бы называлось бандитизмом, незаконным лишением свободы, и повлекло бы для организаторов и исполнителей солидные тюремные сроки.

В современном же Казахстане такому беззаконию нашли достойный эвфемизм: домашний арест. Был арест? – был. Арестованный содержится дома? – дома (правда, не у себя, как подразумевает юридический термин «домашний арест», а на подпольной квартире, где с ним могут делать все, что угодно). Ну вот – значит, домашний арест. А что без санкции суда – какой, право, суд, если под угрозой национальная безопасность.

В случае с активностью Серика Буркитбаева на посту президента нефтяного гиганта национальная безопасность действительно оказалась под угрозой. Если принимать за нее безопасность семейного бизнеса главы Комитета национальной безопасности генерала Шабдарбаева.

Дело в том, что с первых дней своей работы на посту шефа «Казахойла» Буркитбаев стал настойчиво убеждать президента немедленно отстранить от должности генерального директора ШНОСа – «Шымкентнефтеоргсин–теза», нефтеперерабатывающего завода в Шымкентской области, и всю его команду.

Вокруг этого предприятия всегда, еще с советских времен, образовывались хитроумные криминальные схемы, однако бдительность массы проверяющих инстанций, от прокуратуры до КГБ и потом его преемника – КНБ, не позволяла преступникам орудовать так уж откровенно. Но это – в прошлом. С некоторых пор прокуратура, налоговая и финансовая инспекции стали обходить ШНОС от греха подальше стороной, а Комитет национальной безопасности перестал видеть в лихорадочном разворовывании предприятия и странных играх с ценообразованием его продукции что–то предосудительное.

По чистой случайности такая перемена случилась в тот момент, когда в кресло генерального директора «Шым–кентнефтеоргсинтеза» уселся … Арлан – сын председателя комитета нацбезопасности генерала Шабдарбаева.

Если еще в начале двухтысячных схватка президентского назначенца с родственником начальника тайной полиции могла закончиться с непредвиденным результатом, то в 2008‑м исход ее был предрешен.

«Шымкентнефтеоргсинтез» остался частью скромного семейного бизнеса Амана Шабдарбаева, человека, который из денщиков выслужился до шефа тайной полици.

Серик Буркитбаев схвачен палачами Шабдарбаева и содержится на тайной явочной квартире. О судьбе его на этот момент ничего не известно.

Президент Назарбаев сразу после сообщений об исчезновении своего вчерашнего помощника отправился в очередной «краткосрочный отпуск». Как известно всем, наблюдающим за тайной жизнью Ак – Орды, он отправляется в отпуск всегда, стоит лишь в стране случиться чему–то неожиданному.

Раньше в середине сентября президент любил бывать в Нью – Йорке, на открытии очередной ассамблеи Организации Объединенных Наций. Но это было раньше. В сентябре 2008‑го ехать в Нью – Йорк президенту не захотелось: там его ждали неприятные вопросы американских журналистов о Казахгейте, незаконной лоббистской деятельности на территории Соединенных Штатов, о коррупции и отношениии к кавказской войне. Поэтому президент предпочел Турцию.

… Рокошная вилла на побережье Средиземного моря, в окружении хвойного леса, к тому же – личная собственность. Рядом – шикарный отель с кухней, на которой трудятся звездные повара, с полным комплексом услуг шестизвездной гостиницы. Тоже – личная собственность. Кругом земля – тоже своя … Правда, полученная под резиденцию посла, и потом уже переписанная на частное лицо – гражданина Назарбаева. Но, как говорится, кто смел, тот и съел.

И где–то далеко–далеко все эти надоедливые журналисты со своими провокационными вопросами, все эти ненасытные приближенные с их бесконечными битвами за кусок хлеба …

Глава 20
Маленькие слабости Нурсултана Абишевича

Как и у многих мужчин его возраста, у нашего президента есть свое скромное хобби. Он коллекционер.

Коллекционирует наш президент швейцарские наручные часы.

Коллекция президентских часов пополняется ударными темпами. О маленькой слабости моего бывшего тестя знает каждый из его окружения. На многочисленные праздники (а праздновать Нурсултан Абишевич с возрастом любит все больше и больше) президентские приемные в обеих столицах завалены сотнями коробок и коробочек, и почти в каждой второй – часы. Дарители знают, что адресат очень щепетилен в разборе и каталогизации подарков, и какими–нибудь «Longines» или «Raymond Weil» тут не отделаешься. Поэтому к выбору презента все относятся с величайшим вниманием: понравится подарок Нурсултану Абишевичу – у дарителя есть все шансы быстро компенсировать затраты на его приобретение, не понравится или останется незамеченным … ну, ничего страшного, конечно, не случится … но и на приятные сюрпризы тоже не стоит рассчитывать.

Такой способ пополнения коллекции, конечно же, имеет несомненные плюсы. Один из них состоит в том, что сам коллекционер на свою коллекцию денег совершенно не тратит. Президент, я думаю, с тех пор как избавился от необходимости делать подарки вышестоящим начальникам (а произошло это в тот момент, когда он избавился от последнего своего начальника, Динму–хамеда Кунаева) не покупал себе часы никогда. Тем более, что официальная президентская зарплата в 10 тысяч долларов США, не предполагает возможности менять часы как перчатки: на золотой «Breguet» в корпусе–скелетоне президенту придется работать месяцев пять, на «Patek Philippe» с турбийоном – месяцев десять, а на изданные ограниченным тиражом шедевры «Richard Mille» или «Frank Muller» – и вообще полтора–два года.

То есть удовольствие выйти к завтраку в «Breguet», к обеду поменять его на «Patek Philippe» или «Vacheron Constantin», а на ужине щеголять в лимитированных «Richard Mille» с турбийоном и репетиром потребовало бы от нашего президента, по крайней мере, половины одного конституционного срока.

Отрицательной стороной такого способа пополнения коллекции является большое количество повторяющихся экземпляров. Частично эта проблема решается переда–риванием тех часов, которые у Назарбаева уже есть, а также тем, что коллекция разделена на две части, и половина ее хранится в алматинской резиденции, а вторая половина – в астанинской. Но все равно количество одинаковых предметов в президентском собрании очень велико, что объясняется, в частности, довольно простыми вкусами дарителей: «Patek Philippe» и «Breguet» в этой среде котируется очень высоко, а вот про «Ulysse Nardin» многие вообще не слышали.

По состоянию на декабрь 2006 года коллекция часов президента Казахстана насчитывала пять тысяч экземпляров.

Это увлечение президента не прошло даром. Если понаблюдать за скромными чиновниками правительства Казахстана, то они наперегонки соревнуются, у кого дороже наручные швейцарские часы и какой престижной модной марки. И конечно, покупают их за свои скромные «комиссионные», или в виде взятки получают крутыми часами. В общем, если у министра нет престижных модных швейцарских часов тысяч за сто долларов, можно сказать, жизнь не удалась.

Одним из обладателей швейцарских хронометров из коллекции часовых раритетов президента стал … директор ЦРУ США Джордж Теннет. Это был первый, и на этот момент единственный визит шефа Центрального разведовательного управления в нашу страну. Теннет прилетел транзитом в Астану из Тбилиси в марте 2000 года, а затем в Алма – Ату. О содержании переговоров прессе не сообщалось. Тем более не сообщалось о том, что Нурсултан Абишевич презентовал дорогому гостю хронограф из желтого золота лимитированной серии (кажется, это был знаменитый Патек Филип). Главный американский разведчик долго отказывался, но Нурсултан Назарбаев настаивал, ссылался на восточные азиатские традиции гостеприимства: мол, не принять подарок, значит обидеть хозяина. В итоге гость выкрутился из положения – предложил обменяться часами. Теннет подарил Назарбаеву свои электронные часы, из черного пластика, долларов этак за двадцать. Назарбаев подарил Теннету свои «Patek Philippe» – долларов этак за восемьдесят тысяч. Никаких взяток, всего лишь джентльменский обмен …

Назарбаев был горд, что задобрил главного супостата грозной спецслужбы Советского союза–легендарного КГБ, ведь неизвестно к чему приведет коррупционный скандал «Казахгейт» в суде Нью – Йорка.

Глава 21
Подарок Туркменбаши

Говорят, есть люди, которые любят дарить подарки. Нурсултан Абишевич относится к другой категории – он любит их получать. За двадцать лет, которые он сидит в кресле начальника нашей республики, подарков накопилось, как нетрудно догадаться, очень и очень немало.

Некоторые из них, например, сувенир «Миловидная крыса» и макет пекинского стадиона «Птичье гнездо», отправляются в музей первого президента республики Казахстан в Алма – Ате. Другие, как например, классиче–сий «Bruggeut» с турбийоном лимитированной серии, по цене в 102 950 евро по каталогу Uhren Exclusiv, в музей первого президента не отправляются.

И в самом деле, что за странная идея, какой–то музей, когда первый президент – вот он, и даже по конституции теперь будет пребывать с нами вечно. Впрочем, как некогда говорил французский политик Эдгар Фор, вечность в политике длится не больше двадцати лет …

Вот про это я могу вспомнить один занятный эпизод, связанный с темой подарков первому президенту. В свой очередной визит в Казахстан б июля 2001 года ныне покойный лидер братского Туркменистана Сапармурад «Туркменбаши» Ниязов (о котором, подчиняясь известному требованию «о мертвых либо хорошо, либо ничего», мы ничего тут говорить не будем) приехал точно на день рождения к Назарбаеву, как водится, с подарками. Он подарил нашему «баши» несколько прекрасных жеребцов–ахалтекинцев, знаменитые туркменские ковры, но все эти дары были лишь прелюдией к основному дару от щедрого сердца коллеги из соседней „республики».

В последний день визита, когда официальная часть переговоров уже закончилась, и лидеры общались уже в формате, который на дипломатическом языке называется «без галстуков», Ниязов вдруг раскрыл свой огромный портфель, который всюду таскал с собой и никому не доверял даже подержать. Портфель лидера беднейшей страны Центральной АЗИИ бЫЛ НабиТ ОГРОМНЫМИ перстнями с бриллиантами

невиданных размеров, Выбирай! – сказал Ниязов Назарбаеву.

Видно было, что мой бывший тесть несколько смутился, что с ним происходит, надо сказать, нечасто. Он даже сказал что–то насчет того, что ему неудобно … что происходит совсем уж в исключительных случаях.

Ниязов настаивал. Он покрутил под носом у президента своей кистью с пухлыми пальцами, которую украшал огромного размера «болт», более приличествовавший бы какому–нибудь преуспевающему репперу или сутенеру. «Это от сглаза», – сообщил он тоном человека, которому известен секрет бессмертия, и он делится им с любимым другом. «Пусть смотрят на перстень, а не на тебя. Уберегает от завистливых взглядов!»

Если Нурсултан Абишевич и сомневался, то последний аргумент рассеял все его сомнения. Он покопался в портфеле эксцентричного туркменского лидера и выудил оттуда какой–то понравившийся ему экземпляр. На официальные мероприятия потом надевать его он все–таки стеснялся, а на неофициальные иногда носил.

После того, как выяснилось, что средство от сглаза не с работало (когда туркменскому народу в одно прекрасное утро сообщили, что вчера вечером Великий Сердар, отец всех туркмен и едва ли не полубог вдруг занемог, покинул этот грешный мир, и на его место заступил новый достойный человек), подарок Туркменбаши куда–то исчез.

Что–то мне подсказывает, что искать его следы в музее первого президента бесполезно ….

С другим своим коллегой, узбекским диктатором, Назарбаев соревнуется во всем и вся, и даже, как говорят, поставил «Ислама» под контроль.

Ошибочно думать, что до того момента, как я оказался в оппозиции президенту Назарбаеву и отказался вернуться на родину, у казахской разведки не было никаких особых дел. Перед тем, как переключиться на мою скромную персону, вся сила разведсообщества Казахстана была направлена на получение детализированной, скрупулезно выверенной и подтвержденной – по всем правилам разведывательной практики – из нескольких независимых источников информации об одном сверхважном «объекте».

Спецслужбы интересовались буквально всем. С кем встречается объект, какие кушанья предпочитает, и даже чем именно отобедал позавчера, отужинал вчера и как позавтракал сегодня. Составлялись подробнейшие планы его перемещений и предпочтений. Разумеется, особенно интересовала разведчиков медицинская карта объекта, а поскольку человек он был уже немолодой, медицинской информации накопилось изрядное количество.

Наши джеймс бонды работали денно и нощно, добывая засекреченные сведения о содержании сахара в крови объекта, его эритроцитах и лейкоцитах, количестве блюд в меню и, разумеется, о его настроениях, политических предпочтениях, не говоря уж о перестановках в кругу приближенных лиц. Понятно, как часто бывает в таких случаях, разобраться, какие из добытых сведений были правдивыми, а какие – плодом богатой фантазии резидентов и многочисленных шпионов, в Центре не было никакой возможности, да, собственно, и необходимости такой тоже не было. Главное – регулярно, раз в неделю, в числе самых приоритетных и строго засекреченных донесений положить на стол Нурсултану Абише–вичу разведсводку об объекте.

Этим объектом болезненного интереса казахских спецслужб был коллега моего бывшего тестя, конкурент в первенстве за лавры лидера Центрально–азиатского региона, глава Узбекистана Ислам Каримов. Я думаю, и сам Ислам Абдуганиевич не знает о себе столько, сколько информации накопил о нем Нурсултан Абишевич.

Но вот что поражало меня больше всего в этой истории, за которой я многие годы наблюдал с довольно близкого расстояния. Ознакомившись в очередной раз с анализом мочи Ислама Абдуганиевича и перечнем принятых им зарубежных организаций, Назарбаев, как ни в чём ни бывало, звонил по правительственной связи своему коллеге и, как с лучшим другом, принимался обсуждать непростую политическую ситуацию в Центральной Азии и окрестном мире …