Текст книги "Шкура льва"

Автор книги: Рафаэль Сабатини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– О, жестокосердная! – воскликнул он наконец. – Неужели я не заслужил прощения?

Девушка неверно истолковала смысл сказанных мистером Кэриллом слов и, сердито взглянув на него, поинтересовалась:

– Так это вы привели ко мне леди Мэри?

– Ба-а! Да вы умеете говорить! И слава Богу! А я боялся, что вы успели дать страшную клятву молчания в моем присутствии и навсегда лишили меня возможности наслаждаться вашим голосом.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила Гортензия.

– Так же, как и вы – на мой, – сказал мистер Кэрилл. – Я спрашивал, заслужил ли я прощение?

– За что?

– Думаю, за то, что родился нахальным хлыщом, как вы назвали меня.

Щеки девушки залились густым румянцем.

– Если вы хотите заслужить прощение, не следовало бы вспоминать об оскорблении, – тихо ответила она.

– Отнюдь, – возразил мистер Кэрилл. – Зачем путать прощение и забывчивость? Не лучше ли, чтобы вы помнили и, тем не менее, простили.

– Вы хотите слишком многого, – с оттенком суровости произнесла Гортензия.

Мистер Кэрилл пожал плечами и загадочно улыбнулся.

– Что делать, – извиняющимся тоном произнес он, – я привык к этому с рождения, и жизнь, хотя и показывает необоснованность моих претензий, не успела, однако, излечить меня.

Девушка взглянула на него и опять спросила:

– Это по вашей просьбе леди Мэри подошла ко мне?

– Фи-и! – вскричал мистер Кэрилл. – Что за намеки в ее адрес?

– Намеки?

– А что же еще? Вы намекаете, что леди Мэри послушна моим просьбам.

Гортензия понимающе улыбнулась.

– Сэр, вы мастер давать уклончивые ответы.

– Я лишь пытаюсь скрыть свою прямолинейность.

– У вас это плохо получается, – сказала Гортензия и рассмеялась над его наигранным смущением.

– Я очень признательна вам, – быстрым шепотом добавила она.

– Не вижу причины для признательности, но ваши слова послужат мне хоть – каким-то утешением, – сказал мистер Кэрилл, глядя прямо в ее нежные карие глаза.

Он с радостью добавил бы многое другое, но компаньоны Кэрилла решили, что пора прощаться с графиней и мисс Уинтроп, и он должен был последовать их примеру.

Мистер Кэрилл мог вполне быть доволен тем, как ему удалось выручить Гортензию в парке, но дальнейшие события огорчили его. Ее история с Ротерби продолжала оставаться главной темой городских сплетен, и на каждом шагу мистер Кэрилл слышал насмешки и двусмысленности в адрес девушки. У него чесались руки проучить шутников, но он отдавал себе отчет, что этим лишь раззадорит их.

Кроме того, мистер Кэрилл уже успел убедиться, что находится под неусыпным наблюдением. Ледюк не раз видел возле Олд-Палас-Ярд мистера Грина, и кто-нибудь из его подчиненных постоянно находился около гостиницы. Они, несомненно, следили за мистером Кэриллом, а однажды, когда и хозяин и слуга отсутствовали, кто-то вломился в их апартаменты и основательно обшарил их.

Если бы мистеру Кэриллу было что скрывать, эти события заставили бы его насторожиться. Но он попросту проигнорировал их, зная, что его не в чем обвинить. Однако мистер Кэрилл стал более осмотрителен в выборе мест, которые посещал. Его иногда можно было встретить в таверне «Колокол» на Кинг-стрит или в «Кокосовой пальме» на Пэл-Мэл, но куда чаще мистер Кэрилл появлялся у Уайтса, предпочитая его любимым заведениям тори [22]22
  Тори – английская политическая партия, возникшая в конце 70-х годов XVI века, выражала интересы земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. В середине XIX века преобразована в консервативную партию.


[Закрыть]. Именно там на третий или четвертый день после встречи с Гортензией в парке судьба послала ему шанс отомстить за честь девушки. Правда, у мистера Кэрилла для этого оказался иной предлог, не связывавший его в глазах публики с ее именем. И не кто иной, как лорд Ротерби, предоставил ему эту возможность.

Дело было так. Мистер Кэрилл, Гарри Коллис, Стэплтон и майор Гаскойнь сидели наверху за картами. Там находилось еще не менее дюжины посетителей, и в их числе был герцог Уортон – худощавый, элегантный джентльмен с красивым, но немного женственным лицом, на котором распутная жизнь успела оставить свой отпечаток. На нем был роскошный зеленый камлотовый костюм с серебряной вышивкой и ненапудренный парик.

Он поджидал Ротерби, чтобы вместе отправиться развлекаться на Друри-Лэйн, а в его отсутствие занимал собравшихся рассуждениями о некой мисс Гирдлбэнк, актрисе Королевского театра, в которую, по его словам, он «чертовски втрескался» и которая была столь вульгарна, что осмеливалась любить своего мужа, в то время как последний имел дерзость ревниво оберегать ее от покушений герцога.

По обыкновению, он щедро пересыпал речь остротами и закончил следующими словами:

– Черт бы побрал всех мужей!

– Позвольте, но и я сам из их числа, – запротестовал Стоявший рядом с мистером Кэриллом мистер Сидней, самый утонченный и жеманный модник города, один из спутников его светлости.

– Вас это не касается, – презрительно отозвался достойный командир «Храбрых Зайцев», не привыкший щадить своих прихлебателей. – Ваша жена слишком уродлива, чтобы кто-нибудь рискнул заглядеться на нее.

Негодующие возражения мистера Сиднея потонули во взрыве всеобщего смеха.

– Не переживайте, – попытался утешить удрученного франта мистер Кэрилл. – В таком обществе об иной жене трудно мечтать. Это настоящее сокровище.

Уортон возобновил было свои рассуждения о чете Гирдлбэнков, но в этот момент вошел Ротерби.

– Чарлз, ну наконец-то! – вставая, приветствовал его герцог. – Еще минута, и я ушел бы один.

Но Ротерби, едва взглянув на него, пробормотал в ответ что-то невыразительное. Его взор был прикован к мистеру Кэриллу, с которым он последний раз встречался больше недели назад в Стреттон-Хаузе. Темные глаза виконта сузились от ярости, щеки покрылись румянцем, скрыть который не мог даже густой загар. Уортон, заметивший перемену в Ротерби и желавший узнать причину, напрямую спросил его об этом.

– Я увидел человека, которого не ожидал встретить в обществе джентльменов, – ответил Ротерби, неотрывно глядя на ничего не подозревающего мистера Кэрилла, увлеченного игрой.

Герцог посмотрел туда же, и его внимание переключилось на мистера Кэрилла.

– Черт возьми! – выругался он. – Этот малый не лишен вкуса. Взгляни-ка, Чарлз, как он изящно завязал бант на плече и как ловко сидит на нем превосходный костюм. Клянусь, и полсотни гиней мало, чтобы купить такой. Кто этот щеголь?

– Я представлю его вашей светлости, – отрывисто бросил Ротерби, тоже считавший себя щеголем, но ни разу не удостоившийся похвалы герцога.

Они вместе подошли к мистеру Кэриллу, и Ротерби насмешливо-почтительно приветствовал его.

– Какая неожиданная радость увидеть вас здесь, сэр, – произнес он тоном, мгновенно привлекшим к ним внимание.

Мистер Кэрилл оторвался от игры и взглянул на виконта.

– Без неожиданности не бывает радости, – с наигранным дружелюбием ответил он, догадываясь о намерениях Ротерби. – Особенно, когда дело касается подписания брачных контрактов.

– Вам не откажешь в остроумии, сэр, – холодно улыбнулся Ротерби, – хотя это едва ли удивительно для человека, привыкшего добиваться всего своим умом.

– Благодарите Бога, что вы, ваша милость, избавлены от этого, – с непроницаемым юмором парировал мистер Кэрилл.

– Попал! Черт побери, он попал в самую точку! – вскричал герцог Уортон, и в комнате послышались сдержанные смешки. – Клянусь честью, Чарлз, вы в нокауте. Выбирайте-ка себе противника по силам. Быть может, Гаскойнь согласится посоревноваться с вами в остроумии?

– Ваша светлость! – вскричал Ротерби, с трудом подавляя кипевшую в нем ярость. – Нельзя терпеть присутствие этого малого в приличном обществе. Джентльмены, знаете ли вы, – обратился он ко всем, – что этот наглец присвоил себе мое родовое имя и называет себя Кэрилл?

В комнате воцарилось молчание. Мистер Кэрилл секунду в упор разглядывал своего брата, и неожиданно его осенило, как отомстить за мисс Уинтроп.

– А известно ли вам, джентльмены, каков этот малый? – воскликнул он, кивая в сторону Ротерби. – Он… Впрочем, судите сами. Я расскажу, как мы встретились, и вы услышите историю похищения юной леди, чье имя излишне упоминать, и о гнусной попытке склонить ее к фиктивному браку.

– Фиктивному браку? – в изумлении вскричал герцог, и вокруг раздались недоверчиво-возмущенные возгласы.

– Негодяй, – начал Ротерби, собираясь броситься на обидчика, но Коллис, Стэплтон и сам герцог помешали ему, встав между ним и Кэрилл ом. Все повскакивали с мест, и лишь один мистер Кэрилл остался сидеть в кресле, лениво теребя карты и иронично улыбаясь. Что ж, он заставит Ротерби горько пожалеть о затеянной ссоре.

– Полегче, милорд, – герцог попробовал успокоить виконта, – этот джентльмен задел вашу честь. Но так дело не может кончиться. Надо выслушать его.

– Ну нет! – заревел багровый от гнева Ротерби. – Ну нет! Я убью его, как собаку.

– Но прежде, чем я умру, джентльмены, – проговорил мистер Кэрилл, – вам следует узнать эту грустную историю со слов очевидца.

– Очевидца. Вы были там? – послышалось отовсюду.

– Я готов рассказать, как мы познакомились с милордом, но мне трудно не упомянуть об обстоятельствах, при которых произошла наша встреча – настолько тесно одно связано с другим.

Вне себя от ярости, Ротерби попытался вырваться из державших его рук.

– Неужели вы станете слушать его? – заревел виконт, не отдавая отчета своим словам. – Он шпион, повторяю, он шпион короля Якова. Он не имеет права появляться здесь. Он не достоин. Я не знаю, как он очутился здесь, но…

– Это нетрудно узнать, ваша светлость, – неожиданно раздался спокойный голос Стэплтона, – мистер Кэрилл здесь по моему приглашению.

– Гаскойнь и я тоже просили его сегодня быть нашим гостем, – добавил сэр Гарри Коллис. – Я готов поручиться за него перед каждым, кто сомневается.

Ротерби тупо уставился на защитников мистера Кэрилла, получив отпор с совершенно неожиданной стороны. Герцог Уортон шагнул в сторону, нахмурился и взглянул в монокль на лорда Ротерби.

– Простите меня, Гарри, – сказал он, обращаясь к сэру Коллису, – но, я полагаю, вы поймете уместность моего вопроса, которым я хочу положить конец этим недомолвкам и выяснить, с кем все же мы имеем дело и в какой степени можно доверять его сведениям, если они будут касаться Ротерби. Итак, при каких обстоятельствах вы познакомились с мистером Кэриллом?

– Я знаю его уже двенадцать лет, – с готовностью ответил Коллис, – и не только я, но и Стэплтон, и Гаскойнь, и многие другие, с кем мы вместе учились в Оксфорде. Мы со Стэплтоном постоянно поддерживали знакомство – вернее сказать, дружбу – с мистером Кэриллом и несколько раз гостили в его поместье Малиньи в Нормандии. Мистер Кэрилл всегда предпочитал жить в стране, где родился, и лишь поэтому не был представлен ранее вашей светлости. Достаточно ли сказанного, чтобы опровергнуть лживые слова виконта?

– Лживые? Как вы смеете обвинять меня во лжи, сэр? – заревел Ротерби.

Но герцог – человек недюжинной проницательности и крепости духа, сохранившихся в нем, несмотря на распутный образ жизни – успокоил его.

– Всему свое время, Чарлз, – сказал командир «Храбрых Зайцев». – Сперва выслушаем мистера Кэрилла.

– О, дьявольщина! Ваша светлость, неужели вы берете его сторону?

– Никаких сторон. Но я должен – мы все просто обязаны – разобраться в этом деле.

Ротерби оскалился в усмешке и попытался огрызнуться:

– Неужели командир «Храбрых Зайцев» собирается устроить суд чести?

– Вы, ваша милость, ничего не добьетесь нападками, – предостерег Уортон ледяным тоном. – Мистер Кэрилл, – с серьезным видом обратился герцог, – слова сэра Гарри являются хорошей рекомендацией и подтверждают ваше право пользоваться гостеприимством Уайтса. Вы, однако же, позволили себе сделать некоторые намеки, касающиеся его милости лорда Ротерби. Вы должны прояснить их или принести свои извинения.

Мистер Кэрилл щелчком захлопнул табакерку. В комнате воцарилось молчание, и все присутствующие в ожидании столпились около стола, за которым сидел мистер Кэрилл. Ротерби еще раз попытался вмешаться, но Уортон, чувствовавший себя теперь хозяином положения, безапелляционно заявил:

– Если вы, милорд, помешаете мистеру Кэриллу говорить, мы решим, что вы боитесь его рассказа, и нам придется выслушать его в ваше отсутствие. Не думаю, чтобы это вам понравилось.

Побледневший Ротерби замолчал, а мистер Кэрилл в непринужденной и дружелюбной манере приступил к повествованию о случившемся в «Адаме и Еве», в Мэйдстоуне, излагая лишь голые факты и старательно избегая приукрашиваний. Он сообщил, как милорд, узнав о присутствии в гостинице путешественника из Франции, попросил его быть свидетелем бракосочетания, чем сразу же возбудил подозрения последнего, и как ему удалось вывести на чистую воду лжесвященника.

Рассказ мистера Кэрилла был выслушан в напряженном молчании, не предвещавшем ничего хорошего для лорда Ротерби. Присутствующие, за редким исключением записные повесы, всегда рады были позлословить насчет жертвы любовной интриги. Никто из них не осудил бы человека, убежавшего с женой, сестрой или дочерью приятеля. Все это было для них лишь игрой, и отец, муж или брат, не способный защитить своих близких, заслуживал презрения. Но во всякой игре – пусть даже самой отвратительной – есть свои правила. Лорд Ротерби нарушил их. Он прибегнул к низкому обману, да еще имея дело с девушкой, у которой не было никого, чтобы отомстить за нее. И теперь в устремленных на Ротерби взглядах читалось откровенное презрение и осуждение.

– Отличная история, черт побери! – воскликнул герцог, когда мистер Кэрилл замолчал. – Отличная история, лорд Ротерби. Я могу переварить многое, но сейчас меня едва не стошнило!

– Хм! Вы, ваша светлость, я не узнаю вас, – ухмыльнулся Ротерби, – командир «Храбрых Зайцев», магистр клуба «Пламя Преисподней«…стал чересчур щепетилен там, где дело касается развлечений.

– Развлечений? – брови герцога удивленно поползли вверх. – Развлечений? Ха! Так, значит, вы ничего не отрицаете?

После слов герцога стоявшие рядом с лордом Ротерби отпрянули от него. Он заметил это и, дрожа от ярости и досады, презрительно рассмеялся:

– Что это? О, да! Вы во всем готовы подражать его светлости, и его мнение для вас – закон. Но что касается вас, сэр, – он повернулся к Кэриллу, – то вам придется подтвердить свою историю со шпагой в руке.

– Если кто-нибудь сомневается в моих словах, я могу сделать их более убедительными, – ответил мистер Кэрилл.

– И как же?

– У меня есть свидетели.

– Отлично, Кэрилл! – одобрил его Стэплтон.

– А если я скажу, что вы все лжете – вы и ваши свидетели?

– Тогда вы сами окажетесь лжецом, – парировал Кэрилл.

– И, кроме того, об этом надо было говорить раньше, – вставил герцог.

– Ваша светлость, – вскричал Ротерби, – разве мои дела касаются вас?

– Слава Богу, нет!

Ротерби с презрением нахмурился, взглянув на человека, который всего десять минут назад считался его другом и собутыльником, и опять повернулся к Кэриллу.

– Ну? Что вы скажете? – задал он дурацкий вопрос.

– Думаю, я уже все сказал, – ответил мистер Кэрилл, и герцог громко расхохотался.

Лицо Ротерби исказилось от гнева.

– Ха! А вам не кажется, что вы сказали слишком много?

– А вам? – скучающе поинтересовался мистер Кэрилл.

– Черт побери! Ни один джентльмен не оставит этого просто так.

– Возможно, но о каком джентльмене вы говорите?

– О себе! – взревел Ротерби.

– Я понял; однако вы уверены, что вас можно считать им?

В ответ Ротерби разразился жуткими проклятиями.

– Я проучу вас, – пообещал он, – ждите сегодня же вечером моих друзей.

– Хотел бы я знать, кто это будет, – произнес Коллис в пустоту.

Ротерби резко повернулся к нему.

– Сэр Гарри, вы можете пожалеть о своих словах, – прорычал он.

– Мне кажется, – лениво заметил герцог Уортон, – что вы, ваша милость, нарушаете мир и согласие в нашем обществе.

На мгновение Ротерби оторопело замер. Но в следующую секунду он схватил со стола подсвечник и запустил бы им в мистера Кэрилла, если бы ему не помешали.

– Ждите сегодня моих друзей, – еще раз повторил он, когда несколько пришел в себя.

– Я уже слышал об этом, – устало ответил мистер Кэрилл. – Я постараюсь достойно принять их.

Ротерби отрывисто кивнул и направился к двери. Его уход сопровождался полным молчанием. На лице каждого из присутствующих он читал приговор – никто здесь больше не считал его своим приятелем, и он знал, что завтра так будет думать весь город. Около дверей виконт остановился и в последний раз дал выход переполнявшей его ярости.

– А для всех вас, кто бежит за ним, как овцы за бараном, – и Ротерби указал на герцога, – этим дело не кончится.

Бросив эту угрозу собравшимся, он вышел из комнаты, чтобы уже никогда более не переступать ее порога.

Майор Гаскойнь начал подбирать рассыпавшиеся по полу карты, мистер Кэрилл принялся помогать ему, и уже из-за закрытых дверей Ротебри услышал его слова: «Ну, Нед, вам сдавать».

Виконт выругался сквозь сжатые зубы и тяжело загрохотал вниз по лестнице.

Глава 10
Шпоры в бок

Мистер Кэрилл тоже вскоре покинул гостеприимное заведение Уайтса, чтобы успеть встретить дома друзей Ротерби. И прежде чем он ушел, едва ли не каждый из присутствующих выразил готовность быть его секундантом; он не мог отказать герцогу Уортону, а вторым выбрал майора Гаскойня.

Стояла ясная, сухая ночь, и мистер Кэрилл, желая немного размяться и освежиться, решил вернуться в гостиницу пешком. Придя домой, он узнал от Ледюка, что сэр Ричард Эверард ожидает его, и в следующую минуту был в объятиях своего приемного отца. Не тратя время на излишние приветствия и любезности, сэр Ричард сразу перешел к делу.

– Ну? Как твои успехи? – спросил он.

Мистер Кэрилл нахмурился и устало присел на стул.

– В отношении лорда Остермора все идет по вашему плану, но что касается меня, – он сделал паузу и вздохнул, – я бы предпочел оставаться в стороне.

Сэр Ричард испытующе посмотрел на него.

– Как так? Что ты имеешь в виду?

– Я не могу забыть, что Остермор мой отец, и, несмотря на все сказанное между нами и все ваши доводы, задача, стоящая передо мной, выше моих сил.

– А твоя мать, Жюстен? – печально спросил сэр Ричард, и в его тоне слышалось горькое разочарование в юноше, которого он любил, как родного сына.

– Зачем возвращаться к этому? Я отлично знаю слова, которые вы можете сказать. Тысячи раз я сам мысленно повторял их, пытаясь укрепить себя. Но тщетно. Будь Остермор другим, все могло бы сложиться иначе. Он оказался слабым, ограниченным человеком, не способным разбираться в происходящем так, как мы с вами. Его поступки нельзя мерить нашими мерками.

– Значит, ты решил простить его? – в ужасе воскликнул сэр Ричард и с неодобрением посмотрел на своего приемного сына.

– О, нет! Я не знаю. Клянусь, я не знаю! – с болью в голосе вскричал мистер Кэрилл. Он встал и зашагал по комнате. – Нет, – несколько успокоившись, продолжал он, – я не простил его. Я обвиняю его, и куда более сурово, чем вы полагаете, потому что теперь знаю, как он думал о моей матери. Но я могу осудить его, а не исполнить приговор.

Мистер Кэрилл замолчал и остановился перед столом, за которым сидел сэр Ричард. Глядя прямо ему в лицо, он умоляющим голосом продолжил:

– Сэр Ричард, это дело не для вашего воспитанника. Вы постарались сделать из меня джентльмена и привить мне понятия чести и собственного достоинства. Теперь же вы хотите, чтобы я забыл все это и стал настоящим Иудой.

Его слова задели за живое сэра Ричарда, несчастного фанатика, все помыслы которого сосредоточились на мщении, который только ими и жил, словно говеющий монах, проводящий весь пост в предвкушении пасхального изобилия.

– Жюстен, – медленно проговорил он, и складки на его лице обозначились еще глубже, – ты забываешь одну вещь. Честь существует только для людей чести. Но глупо говорить о ней, когда дело касается подлеца. Сейчас ты думаешь только о себе. А вспомнил ли ты обо мне? Все сказанное тобой можно в той же степени – и даже в большей – отнести и ко мне.

– Да, но он не ваш отец. Поверьте мне, я говорю не сгоряча. Меня непрестанно терзают мысли о ноше, которую я взвалил на себя. Лишь однажды, когда я вручил ему письмо, она показалась мне по плечу. Но тогда я был вне себя, а, остыв, понял, что, если мне суждено исполнить задуманное вами, вся моя дальнейшая жизнь будет отравлена раскаянием.

– Раскаянием? – недоуменно откликнулся сэр Ричард. – Раскаянием? – с гневом повторил он и горько рассмеялся. – Что с тобой произошло, мой мальчик? Разве лорд Остермор не заслуживает наказания? Неужели ты на самом деле так считаешь?

– Нет. Он причинил страдания и, в свою очередь, должен пострадать – именно так я понимаю справедливость. Но, в конце концов, Остермор всего лишь несчастный эгоист, не способный понять всю тяжесть содеянного им. Он проклят в своем сыне Чарлзе, поскольку отец глупца не знает радости; он ненавидит его, а сын презирает отца. Его жена – мегера, отравляющая каждый час его жизни. Может ли человек, влачащий столь плачевное существование, вызывать иные чувства, кроме жалости?

– Жалости? – вскричал сэр Ричард. – Жалости? Ха! Он станет куда более жалким, когда я разделаюсь с ним.

– Пусть так. Но, если вы любите меня, подыщите для этого кого-нибудь другого.

– Если я люблю тебя? – отозвался сэр Ричард и укоризненно взглянул на Кэрилла. – Надо ли говорить «если»? Разве ты не все, что у меня есть, разве ты не мой сын?

Он протянул руки, и Жюстен с любовью схватил их и крепко сжал.

– Мальчик мой, неужели ты не сможешь выкинуть из головы этот вздор и быть достойным памяти твоей матери – благородной леди?

Мистер Кэрилл побледнел и опустил голову. Он знал, что причиняет сэру Ричарду боль, а любовь и сострадание к нему всегда перевешивали любые аргументы. Кэрилл упрекал себя за эту слабость, но ничего не мог с собой поделать.

– Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на все моими глазами, – вздохнул он, делая последнюю попытку воспротивиться неизбежному, – лорд Остермор постарел, и некогда посеянные им зерна зла дали всходы. Я думаю, никто в мире не станет оплакивать его смерть – за исключением, быть может, мисс Уинтроп.

– И поэтому тебе его жалко? – холодно спросил сэр Ричард. – На что иное он мог рассчитывать? Что посеешь, то и пожнешь. Я буду удивлен, если хоть кто-то вспомнит его добрым словом.

– И даже в этом случае оно будет вдохновлено скорее благодарностью, чем любовью, – задумчиво ответил мистер Кэрилл.

– Кто эта мисс Уинтроп?

– Его подопечная. Самая прекрасная девушка из всех, кого я видел, – с энтузиазмом сказал мистер Кэрилл, и глаза сэра Ричарда сузились.

– Ты знаком с ней? – предположил он.

Не вдаваясь в подробности, мистер Кэрилл во второй раз за этот вечер описал обстоятельства, при которых он впервые встретился с Ротерби и познакомился с Гортензией.

Сэр Ричард сардонически кивнул.

– Хм-м, сынок идет по стопам отца. Не сомневаюсь, он будет достойным наследником лорда Остермора. Не как же девушка? Расскажи мне о ней. Как она связалась с ними?

– Я мало что знаю об этом. Я слышал, что ее отец был другом Остермора и, умирая, назначил его опекуном своей дочери. Ее состояние, кажется, весьма скромное. Как ни странно, граф выполняет свои обязанности с рвением и настоящей заботой. Но кто мог бы поступить иначе, имея дело с этой милейшей девушкой? Жаль, что вы не видели ее! – в волнении мистер Кэрилл принялся расхаживать по комнате. – Она среднего роста, темноволосая, худощавая, держится изысканно-элегантно, и какое красивое благородное лицо. А глаза – о, Боже! Глядя в них даже преисподняя может показаться раем:

 
«Любовь в ее глазах прекрасных
Способна исцелить слепого».
 

Сэр Ричард с откровенным неудовольствием взирал на него.

– Так вот в чем дело! – наконец сказал он.

– В чем? – недоуменно спросил мистер Кэрилл, так внезапно возвращенный с небес на землю.

– Мне кажется, я понял причину и твоих угрызений совести, и симпатий к Остермору, и нежелания выполнить свой священный долг.

– Нет, клянусь вам, это не так! – негодующе вскричал мистер Кэрилл. – Знакомство с мисс Уинтроп могло бы только подстегнуть меня. Теперь я в полной мере осознал зло, причиненное мне лордом Остермором – он отнял у меня имя, которое я мог бы предложить женщине.

Но внимательно наблюдавший за ним сэр Ричард лишь покачал головой и печально вздохнул.

– Фи! Жюстен, зачем себя обманывать? Ты пытаешься убедить себя, но для меня все ясно, как день. В твоей жизни появилась женщина, и тебе хватило одной-двух встреч с ней, чтобы позабыть и о своей матери, и о цели своей – отомстить за нее. О, Жюстен, Жюстен! Я думал, ты сильнее.

– Вы ошибаетесь. Клянусь вам, все это не так.

Сэр Ричард мрачно взглянул на него:

– Ты уверен – ты абсолютно уверен?

Мистер Кэрилл опустил глаза. Впервые ему в голову пришла мысль, что сэр Ричард, возможно, прав.

– Докажи мне это, Жюстен, – умоляюще воскликнул сэр Ричард. – Скажи, что будешь тверд с лордом Остермором. Вспомни, сколько зла он причинил. – Ричард Эверард встал и вновь схватил мистера Кэрилла за плечи. – Придет время, и он узнает, чья рука его поразила. Он узнает, что Немесида [23]23
  Немесида – древнегреческая богиня мести.


[Закрыть]тридцать лет ждала своего часа, прежде чем нанести смертельный удар. И он испытает адские мучения, еще в этом мире, будучи ввергнут в геенну огненную. Это Божья кара, мой мальчик! И ты не хочешь быть Его карающей десницей? Неужели ты сможешь забыть о страданиях матери только из-за того, что взглянул в глаза девушки, которая…

– Нет, нет! Довольно! – дрожащим голосом вскричал мистер Кэрилл.

– Так ты сделаешь это? – полуутвердительно-полувопросительно проговорил сэр Ричард.

– Если Небеса укрепят меня, – мрачно отозвался мистер Кэрилл. – Завтра я должен встретиться с лордом Остермором и получить ответ на письмо короля Якова.

Глаза сэра Ричарда сверкнули. Он разжал пальцы, крепко державшие Кэрилла, и медленно вернулся к своему креслу.

– Хорошо, – сказал он. – Не медли, мой мальчик, иначе кто-нибудь из истинных друзей его величества может оказаться вовлеченным в это дело.

Он решил пояснить свои слова:

– Я тщетно пытался уговорить Эттербери, но даже по распоряжению короля Якова он не отступится от своего предприятия. Епископ утверждает, что его величество не имеет понятия о том, насколько оно продвинулось. Его партия ежедневно пополняется влиятельными людьми, и отступать уже поздно. Нельзя допустить, чтобы сам Эттербери или его агенты успели встретиться с лордом Остермором. Тогда наши планы рухнут – нельзя будет выдать Остермора, не предав остальных. Вся надежда на тебя.

– Завтра я все сделаю, если смогу.

– Если сможешь? – вновь нахмурившись, вскричал сэр Ричард. – Почему, «если сможешь»?

Мистер Кэрилл подошел к столу и наклонился к приемному отцу.

– Сэр Ричард, – взмолился он, – довольно об этом. Завтра я постараюсь сделать все, что от меня требуется. Сегодня я дал волю своим чувствам, но завтра – завтра все будет иначе. А сейчас давайте оставим этот разговор.

Сэр Ричард пристально вгляделся в глаза своего воспитанника, и что-то в них глубоко тронуло его.

– Мой бедный Жюстен! – мягко произнес он. Но уже в следующий момент он обуздал себя. – Что ж, хорошо, – отрывисто бросил он. – Ты навестишь меня после визита к милорду?

– Разве вы не останетесь здесь?

– У тебя негде ночевать. И, кроме того, сэр Ричард Эверард слишком известен, чтобы находиться в твоих апартаментах. Я не имею права появляться в Англии, и, если меня схватят, я могу утянуть тебя на дно вместе с собой. Я поселился на углу Мэйден-Лэйн, через дверь от входа в «Золотой Окорок». Жду тебя завтра после визита к Остермору.

Он хотел было взять обратно слова обвинений, высказанных мистеру Кэриллу, но осекся и резко протянул руку: «Доброй ночи, Жюстен». В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Ледюк.

– Капитан Мэйнуоринг и мистер Фэлгейт желают видеть вас, сэр, – объявил он.

Мистер Кэрилл нахмурился. За время горячей дискуссии с сэром Ричардом он совершенно забыл о Ротерби и о том деле, которое его ожидало.

– Проводи сэра Ричарда, – велел он слуге, – и проси сюда джентльменов.

Сэр Ричард отступил на шаг.

– Надеюсь, никто из них не знает меня, – сказал он. – Иначе мое присутствие здесь может скомпрометировать тебя.

Но мистер Кэрилл успокоил его.

– Ерунда. Это маловероятно, – сказал он, и сэр Ричард направился к двери.

Друзья лорда Ротерби, скучавшие в приемной, едва взглянули на сэра Ричарда. Но когда он вышел из гостиницы и пересек площадь, от стены отделилась фигура, до сих пор скрываемая тенью, и последовала за ним сквозь лабиринт грязных улочек сначала до Черинг-Кросс, затем до Бедфорд-стрит и потом до самого дома на углу Мэйден-Лэйн.