Текст книги "Начальник Культуры (СИ)"

Автор книги: Рафаэль Дамиров

Соавторы: Валерий Гуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Я почувствовал, как в груди нарастает холодное в своей неотвратимости предчувствие, но времени на раздумья не было.

– Где?! – резко бросил я, уже двигаясь к выходу.

– В электрощитовой! – выдавил директор, метнув взгляд в сторону коридора. – Там прямо дым валит!

Чёрт! Я вылетел из зала, пересекая коридор в несколько шагов. Дым уже заполнял пространство, едкий, с запахом плавящейся пластмассы. Из-за угла выбежал техник, закашлялся, пытаясь сказать что-то.

– Что случилось?

– В щитовой вспыхнуло! – прохрипел он, прикрывая рот рукавом. – Я только дверь открыл, а там уже огонь!

Гулкий треск подтвердил его слова – внутри что-то взорвалось, с потолка посыпались искры. Чёрные клубы дыма рвались наружу.

– Есть огнетушители?!

– Да, но там… пламя ого-го…

Я понимал, что если огонь доберётся до кабелей, ДК останется без электричества, а если взорвётся трансформатор – концерт можно будет отменять. Как и всю местную культуру.

Очевидно, здесь это было слабое место – ведь по такому же поводу здесь появился я сам.

– Тащи их сюда! Все, какие есть!

Я метнулся к двери, сорвал с ближайшей стены первый попавшийся огнетушитель, дёрнул чеку. В тот же миг почувствовал жар, обдающий лицо.

Огонь плясал по стене, пожирая старую краску и облизывая провода. Электрощиты уже искрили, в углу тлел деревянный поддон.

Раздался грохот – потолочная панель рухнула вниз, едва не задев меня.

Позади забегали люди, кто-то принёс второй огнетушитель, но замешкался у порога, боясь войти.

– Давайте сюда! Быстрее!

Пена ударила в пламя, приглушая рыжие языки, но было ясно, что одной струи недостаточно.

Где-то позади раздались крики:

– Э! Там кто-то был!

Я резко обернулся.

– Где?!

– Видели тень! Кто-то выбежал через запасной выход!

Я сжал зубы. Всё стало на свои места.

Не короткое замыкание. Поджог! Но если я сейчас уйду – здание может не пережить эту ночь… Что же делать? Чёрт с ним, виновного найду потом. Сейчас главное – потушить.

Я рванул обратно, переключаясь на другой очаг. Струя пены захлестнула провода, погасив искры. Запах гари стал ещё сильнее, но пламя пошло на убыль.

Где-то вдалеке завыла сирена пожарных. Я сделал глубокий вдох, огляделся. Пламени больше не было. Только сажа, копоть и дым.

Я вышел из обугленного коридора, тяжело дыша. Вокруг ещё стоял запах гари, но пожар был потушен.

В зале царил хаос. Панки сгрудились у сцены, некоторые переговаривались вполголоса, кто-то истерично ржал, будто всё происходящее их забавляло. Несколько человек с серьёзным видом обсуждали пожар, но лидер группки новоприбывших – долговязый парень с ирокезом – демонстративно пнул ногой сценический реквизит и фыркнул:

– Ну что, культурная программа отменяется? – издевательски протянул он, глядя прямо на меня.

Я сдержался, но пальцы будто сами собою сжались в кулак.

– Никто ничего не отменяет, – твёрдо сказал я.

Панки зашевелились, словно ожидали другого ответа. Один из них – круглолицый, с банданой, – поморщился и кивнул:

– Да ладно, мужик. Тут, типа, всё понятно. Власти вам уже намекнули, что мы тут лишние.

– Какие власти? – я прищурился.

– Ну, типа… – он запнулся, но долговязый перехватил инициативу:

– Тот, кто палит ваше шоу! Очевидно же. Ты же сам знаешь, что тебе не дадут его провести, так чего корячиться?

Тон его был вызывающим. Я посмотрел на него внимательно. Вот оно что. Эти точно сюда пришли не для концерта.

– Вы саботажники? – спросил я ровно.

Панки загоготали.

– Эй, мужик, расслабься! Мы просто народные артисты, – улыбнулся долговязый, с явным удовольствием смакуя ситуацию.

Пока он развлекался, я заметил, что за его спиной парочка панков уже потрошили ящики с реквизитом.

Я шагнул вперёд, готовый вмешаться, но тут раздался голос:

– Хватит! Прекрати ***, – рявкнул Бдительный.

– Да ла-а-адно? – хмыкнул долговязый.

– Ты перегибаешь.

Бдительный явно имел вес среди своих, но для меня его вмешательство стало неожиданным. И долговязый прищурился.

– Ну ты даёшь…

– Заткнись, – спокойно сказал Бдительный, добавив пару крепких словечек.

Долговязый напрягся, но отступил. Панки, не очень довольные тем, что им не дали покутить, ушли. Я встретился взглядом с неожиданным заступником.

– Почему ты вмешался?

– А я, может, хочу посмотреть, получится у тебя или нет, – признался он.

– Тогда работаем, – я протянул ему руку и мы обменялись рукопожатиями. .

После пожара и столкновения с панками мне уж очень хотелось перевести дух, но день явно не собирался сбавлять обороты. Из коридора донёсся раздражённый голос Тани:

– Да как так-то?!

Она держала в руках платье, которое ещё утром было в идеальном состоянии. Теперь по светлой ткани шли рваные полосы, как борозды, словно его неудачно бросили в стиральную машину с чем-то цепким.

Таня сжимала платье в руках, а рядом стояла хозяйка квартиры Люда с непроницаемым лицом.

– Что случилось?– спросил я.

Таня вздохнула, зло зыркнув на Люду.

– Случайность случилась, да? – резко бросила Таня Люде.

– Танечка, я ж не нарочно, – вздохнула та с преувеличенной жалостью. – Ну откуда мне знать, что это платье нельзя было стирать с простынями? Я ж только помочь хотела, ты ведь вечно занята…

Я внимательно посмотрел на Люду. Уж слишком она спокойно держалась.

– Помочь хотела? – медленно повторила Таня, сжимая губы.

– Ну да, – безмятежно кивнула та. – Ты ж такая молодая, дел у тебя много, я решила заботу проявить…

Я видел, что Таня готова взорваться, но пока держала себя в руках.

– Люд, – спокойно сказал я, – а зачем вообще тебе понадобилось стирать чужие вещи?

Люда улыбнулась, но в глазах мелькнул холод.

– Да я ж по-доброму... по-хозяйски просто.

Таня коротко выдохнула и посмотрела на меня. Я мог бы надавить на хозяйку, но решил иначе. Люда хмыкнула и ушла, оставь нас с Таней вдвоём.

– У тебя есть другое платье? – уточнил у нее я.

Таня задумалась, облизала губы.

– Есть… не такое красивое, как это, но есть, – выдохнула она разочаровано. – Ты что, эту дуру просто так отпустишь? Она ведь срывает концерт!

– Нет, – ответил я. – Я позволил ей думать, что она победила. Но обзываться всё-таки не стоит.

Таня прищурилась, развернулась и тоже зашагала прочь, держа в руках испорченное платье.

Я проводил её взглядом и направился к выходу, подышать свежим воздухом. В воздухе стоял запах гари, но меня больше беспокоило другое. У входа уже замерла чёрная служебная «Волга», а рядом – сам Рубанов, в своём неизменном дорогом пальто и с насмешливой полуулыбкой.

Он не торопился заходить внутрь, явно наслаждаясь моментом. За его спиной переминались с ноги на ногу двое чиновников и мужчина в форме – видимо, пожарный инспектор.

– Максим Валерьевич! – раздался голос Рубанова, когда я подошёл ближе. – А я уж думал, что вы сбежите, как только услышите о проверке.

– Какая проверка? – спросил я ровно.

Рубанов поднял брови.

– Так внеплановая же. Неужели вас не предупредили?

Я сжал зубы. Конечно, не предупредили. Всё как всегда – внезапно, чтобы не успели подготовиться.

– Значит, не предупредили, – хмыкнул он. – Ну что ж, тогда будем инспектировать так, как есть. Уж простите, что я вас от приготовлений к концерту отвлекаю, но как есть. Пожарная безопасность превыше всего.

Он хлопнул в ладони и повернулся к своим людям.

– Проходим внутрь.

Я сжал зубы, но развернулся и пошёл вперёд. Если я откажусь, они всё равно зайдут – но уже без меня, и тогда точно «найдут» что-то. Ну и закроют ДК до устранения неисправностей по технике пожарной безопасности. Лучше уж маячить тут и контролировать ситуацию.

Мы прошли по коридору. Чиновники осматривались, делали пометки, а инспектор время от времени цокал языком.

– Запах гари, – хмыкнул один из них. – Это что у вас, пожар был?

– Затушили вовремя, ущерба нет, – ответил я.

– Ну-ну…

Мы вошли в основной зал. Здесь пока был порядок – только панки у сцены косились на проверяющих, перешёптываясь.

Рубанов прошёлся по рядам, осматривая зал с выражением фальшивого интереса.

– А где документы по пожарной безопасности, Максим Валерьевич? – спросил он.

Я сдержался, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – тут таких документов просто нет. А если и были, то неизвестно где и наверняка просроченные.

– Как раз ищем, – улыбнулся я. – Как найдем, направим копию на почту уважаемому инспектору.

– Как интересно, – ухмыльнулся Рубанов.

Я ничего не ответил.

Рубанов развернулся к своим людям, и те начали что-то вписывать в свои блокнотик. Он ещё немного побродил по залу, потом остановился напротив меня.

Я молчал, пытаясь понять, куда он клонит.

– Вы знаете, глядя на то, что здесь творится… – он сделал паузу, смакуя момент. – Пожалуй, я не могу закрыть глаза на столь вопиющие нарушения. Мероприятие всё-таки предстоит массовое, а мы не можем рисковать, если речь идёт о наших замечательных гражданах. Так что боюсь, ваш концерт придётся отменить.

Я подошёл к Рубанову, незаметно взял его под локоток, слегка потянул в сторону. На его лице мелькнуло удивление, но он не стал выворачиваться.

– Вы знаете, кажется, я вспомнил, где пожарные документы.

Рубанов покосился на меня.

– Правда? И где же?

– В машине.

– Какой машине? – он нахмурился.

Я сделал вид, что задумался.

– Ну, в той самой, которую мне пришлось отправить на штрафстоянку…

– Так заберите их, в чём проблема?

– В том, что машину угнали. Представляете, как нехорошо получилось. Но не беспокойтесь, я уже написал заявление и полагаю, что скоро преступников найдут.

Наступила тишина.

– Что? – переспросил Рубанов, внимательно глядя на меня.

Да, никаких документов в машине, естественно, и в помине не было. Однако теперь, отойдя подальше от его подручных, я чуть наклонился ближе, понизив голос.

– Забавное совпадение, правда? Как только я отдаю машину на штрафстоянку, она исчезает вместе с важными документами. И теперь из-за этого концерт хотят отменить?

Рубанов поправил пиджак, чуть отступая.

– Вы бы глупостей не делали, Максим Валерьевич, а то можно доиграться.

Я не стал отступать.

– Вы тоже не всесильный. И я прямо сейчас рекомендую вам дать мне провести концерт.

Рубанов нахмурился, словно оценивая мои слова. Я сделал паузу, затем кивнул в сторону сцены.

– Видите вон того парнишку?

Рубанов медленно перевёл взгляд на Бдительного, который сидел на краю сцены, настраивая гитару.

– Я полагаю, что вам известно, кто его отец.

Я выдержал паузу, чтобы дать Рубанову переварить информацию.

– И его отец уже приглашён на концерт.

Рубанов не шелохнулся, но в его взгляде мелькнуло что-то нехорошее.

– Ему будет очень обидно, если концерт, на котором его сын будет представлен в положительном ключе, так сказать, покажет свои достижения, вдруг отменится. И всё почему? Потому что кто-то угнал автомобиль с пожарными документами. Как думаете, что он сделает перво-наперво?

Рубанов вздрогнул, хоть и попытался это скрыть, одёргивая пиджак. Он обвёл взглядом своих людей, затем повернулся к инспектору, который ждал команды. Наконец, с лёгкой фальшивой улыбкой он произнёс:

– Вы знаете, Максим Валерьевич, у меня возникла мысль дать вам шанс. Дать молодому специалисту проявить себя. Я думаю, никто не будет против. Тем более, я действительно помню, что документы по части пожарной безопасности имеются, и Максим Валерьевич дошлет их по почте!

Инспектор, выпятив губу, убрал в папку свои документы, но вопросов не задал.

Рубанов же шагнул ко мне ещё ближе и добавил, понизив голос:

– Забери заявление – и можешь проводить концерт. Но за проверку я не отвечаю.

Он улыбнулся уголком губ, затем развернулся и ушёл, оставляя после себя ощущение удушающего контроля. Его люди ещё потоптались в коридорах, делая вид, что фиксируют какие-то нарушения, но я знал, что у них ни черта не выйдет.

Я выдохнул, пытаясь обдумать следующие шаги, но не успел – из-за сцены донёсся чей-то голос:

– Да что за день сегодня такой…

Я повернул голову и увидел хрупкую девушку с коротко подстриженными каштановыми волосами. Ту самую скромницу из сотрудниц ДК. Она злилась, раздражённо сжимая в руках какие-то кабели.

Я узнал её – Катя, техник по звуку. Она была одной из тех, кто вёл подготовку с самого начала, но до того девушка всё держалась в тени. Судя по выражению лица, сейчас она была не в настроении для светских бесед.

– Что случилось? – спросил я, подходя ближе.

Катя даже не посмотрела на меня, продолжая разбираться с клубком проводов.

– Да так… эти идиоты из проверяющих задели стойку с аппаратурой, всё повалилось, половина контактов тут вырвана.

Я посмотрел на сцену – действительно, несколько микрофонных стоек лежали на полу, один из усилителей накренился, словно его кто-то от души пнул.

– Сильно сломали?

– Не знаю. Если кое-кто замолчит и даст мне пять минут, я, может, и выясню, – огрызнулась она, всё ещё не глядя на меня.

Я поднял брови, но ничего не сказал. Она замерла, потом подняла голову и вдруг… усмехнулась.

– Вы ещё здесь?

Она отвернулась, снова сосредоточившись на оборудовании. Я присел рядом, изучая повреждения.

– Дай-ка, – я протянул руку.

Но девчонка сузила глаза.

– Вы что, разбираетесь?

– Дайте посмотрю.

Она секунду колебалась, но всё-таки отдала мне кабель. Я аккуратно распутал провода, осмотрел контакты. Проблема оказалась в перегоревшем предохранителе.

– Сможете достать запасной?

Она вскочила и через пару минут вернулась, передала мне нужную деталь. Я быстро её заменил, закрутил контакт.

– Теперь пробуйте.

Девчонка подсоединила кабель обратно, включила усилитель – и тот загорелся зелёным индикатором. Она моргнула, удивлённо глядя на меня.

– Вы точно не техник?

Я пожал плечами.

– Просто не люблю, когда работу откладывают из-за мелочей.

Она фыркнула, но уже с каким-то… уважением.

– Зовут вас как? – спросил я.

Всё-таки мы с ней ещё по-человечески не знакомились.

– Катя, но мне совершенно некогда с вами болтать. У нас проверка завтра с утра. И если хоть один микрофон не заработает – меня, скорее всего, уволят.

Я посмотрел на неё.

– Не уволят. Я тебе обещаю.

Она кивнула, но по глазам было видно: она ещё не уверена, можно ли мне доверять.

***

Вечер спустился на город, принося с собой тяжёлый воздух, наполненный гарью и напряжением. ДК теперь выглядел совсем иначе, чем утром.

Панки, пусть и нехотя, прибрались в зале, установили обратно реквизит, настроили инструменты. Техники починили аппаратуру, и теперь усилители не только работали, но и звучали явно почище.

К ночи всё было готово.

Я стоял в центре зала, глядя на сцену. Она казалась странно пустой, без суеты, без шума подготовки.

– Ну что, Максим Валерьевич, идём к финишу?

Я повернулся.

Директор ДК стоял у входа в зал, поправляя лацканы своего пиджака. Вид у него был усталый, но удовлетворённый.

– Похоже на то, – ответил я.

Он кивнул, тоже оглядывая зал.

– Честно говоря, я не верил, что вы сможете вытащить это мероприятие.

– А теперь?

– А теперь думаю, что вы упрямый, как танк.

Глава 13

Главное правило, когда приезжает комиссия, – встретить её как дорогих гостей. Я много раз видел, как чиновники совершают одну и ту же ошибку: начинают юлить, метаться, суетиться, прятать недочёты, надеясь, что их не заметят. Но если комиссия захочет что-то найти – она найдёт. Ну а если их встретить с хлебом-солью, с уважением, с улыбками – уже не они тебя проверяют, а ты их принимаешь.

Значит, нужно всё организовать именно так, чтобы с первых минут у проверяющих не возникло желания копаться в бумагах и выискивать недостатки.

Рассуждая об этом, я вспомнил Аветика. Кавказские друзья всегда славились тем, что умеют принимать гостей, накрыть такой стол, за которым человек забудет, зачем пришёл, и уйдёт сытым, довольным, с благодарностью в голосе.

Поэтому сомнений, к кому обратиться, не было. Нужно было только правильно всё подать.

Февральский воздух был тяжёлым – промозглая сырость, снег таял, оставляя грязные лужи, и от каждой машины тянуло бензином и выхлопами.

На центральной площади всё шло своим чередом. Бабушки стояли у гастронома, продавая домашний творог в банках из-под майонеза. Мужики в кожанках лениво жгли время у газетного киоска, обсуждая футбол. Из окна «Жигулей» на всю улицу орал «Сектор Газа».

Я дошёл до магазина и остановился у знакомой вывески «Продукты-24». Магазин был небольшой, но выгодно расположенный – рядом с остановкой, рынком и главной дорогой. Здесь закупались и таксисты, и водители маршруток, и бабушки, и все остальные. Внутри сегодня пахло лавашом, кофе и специями.

За кассой стоял сам Аветик. Худой, в чёрном свитере. Усы топорщатся, взгляд цепкий. Он что-то объяснял женщине у кассы, но, увидев меня, резко замолчал. Глаза сузились, пальцы сжались на прилавке.

– Максим Валерьевич! – всплеснул он руками. – Мы же уже рассчитались!

– Расслабься, дорогой, я не за этим.

Но Аветик и не думал расслабляться.

– А за чем тогда? – насторожился он.

– Мне нужна твоя помощь.

Аветик прищурился, ожидая подвоха, но я поспешил добавить:

– Помощь взаимовыгодная. Есть у меня для тебя предложение.

Хозяин магазина вытер руки о фартук, склонил голову набок и, наконец, кивнул.

– Слушаю, брат.

– Завтра ко мне приезжает комиссия. Люди важные, и их надо встретить с размахом. А когда я подумал про размах, то понял, что это надо к тебе идти!

Аветик сразу заулыбался. Ему явно была приятна такая моя оценка.

Он расправил плечи, вскинул подбородок, будто уже предчувствовал грандиозность мероприятия.

– Э-э, хочешь, чтобы я их накормил, напоил, чтоб им было хорошо?

– Именно. По адресу я пришёл? – я ответил вопросом на вопрос.

– Допустим, только мне это зачем, начальник?

– Допустим, твой магазин станет главным спонсором концерта.

Аветик вскинул брови. Нет, что такое спонсор, он понял. Видимо, не понял, зачем это ему сдалось.

– Титульным. Будет большой плакат. «Главный партнёр концерта – магазин «Продукты-24». Народ увидит, узнает, кто помогает культуре, проникнется.

Аветик задумался. Я почти что видел, как он прикидывает в голове цифры.

– Бесплатная реклама, лояльность местных, – я выкинул свои козыри. – А может, и повышенное внимание со стороны администрации.

Я сразу понял, что первые два пункта хозяина магазина, может, и волновали, но вот третий заинтересовал по-нстоящему. Настолько, что через секунду он махнул рукой.

– Организуем, брат! Всё будет, шашлык-машлык, вино хорошее!

Я удовлетворённо кивнул.

– А где накрывать поляну планируешь?

– У племянника Карена! – Аветик хлопнул себя по груди. – Ресторан на берегу реки. Всё культурно! Белые скатерти, фарфоровые тарелки, официанты в рубашках! Ну не Москва, конечно, но красиво!

– Баня есть у племянника?

Аветик замер, будто не сразу поверил в вопрос. Потом всплеснул руками.

– Брат, обижаешь! Ну какие вопросы! Карену скажем, он всё сделает!

– Вино имеется? – я хотел сразу понять, на что могу расчитывать.

– Крымское настоящее! Я сам пробовал, братья передают, пальчики оближешь!

Я усмехнулся, наблюдая за тем, как Аветик на полном серьёзе принялся облизывать пальцы, словно подтверждая качество напитка.

– Отлично. Мне надо, чтобы принимал, как своих.

Аветик выпрямился, положил руку на сердце.

– Брат, да ты что! Они только выйдут из машины – уже почувствуют, что попали в сказку! Мы их сразу – вином, шашлыком, фруктами! Музыка будет, стол ломиться будет! Пусть думают, что они не на проверке, а на свадьбе у троюродного брата!

Я искренне рассмеялся, всё-таки умеют эти ребята произвести впечатление.

– Завтра утром заеду, посмотрим, как идёт подготовка, – важно сообщил я.

– Ты не пожалеешь, брат! Будет так, что они сами потом скажут: «Ай, какой приём был!»

– Завтра к обеду – полная боевая готовность.

Он хлопнул в ладони.

– Будет сделано, дорогой!

***

Утро выдалось пасмурным, и мороз никак не отступал. Ларёк с выпечкой, что стоял рядом с администрацией, был в это время главной точкой притяжения для сотрудников. Здесь всегда брали горячие пирожки, чай в пластиковых белых стаканчиках, булочки с маком.

Я подошёл к прилавку. За стеклом витрины еще лежали рядком последние партии выпечки. За прилавком, как всегда, стояла тётя Нина – полная женщина в фартуке, с аккуратно уложенной сединой.

Она заметила меня и улыбнулась.

– О, Максим, уже тут? Ты рано сегодня. Что брать будешь?

– Все пирожки, теть Нин.

Она моргнула, явно не поверив.

– Какие? – переспросила она.

– Все, – я пожал плечами.

За моей спиной уже собиралась очередь, кто-то переглядывался, кто-то усмехнулся.

– Не лопнешь? – изумилась теть Нина.

– Нормально, я просто очень голодный.

Она покачала головой, но достала бумажный пакет и начала складывать внутрь горячие пирожки с мясом, картошкой, капустой.

Запах был чертовски аппетитный.

– Это ты запасся или саботаж устроил? – взглянула она на меня украдкой.

Я лишь пожал плечами, принимая пакет.

– Сегодня такой день, когда всё должно быть под контролем.

Позади послышались недовольные возгласы – кто-то из сотрудников, очевидно, рассчитывал на завтрак.

– Ну, Максим Валерьевич, и как теперь жить? – проворчал мужчина в тёмном пальто, завсегдатай ларька.

– Да ладно, не последний день, – усмехнулся я, сунул руку в пакет и угостил интересующегося пирожком.

Тётя Нина проводила меня взглядом, а я отправился в администрацию. Там царило нервное оживление. Пока я шёл по коридору, мимо пролетела одна из сотрудниц, сжимая в руках кипу бумаг. Кто-то громко листал папку с документами, кто-то заглядывал в календарь, сверяя время.

Воздух перед проверкой казался густым, как перед грозой, но это было привычное состояние для людей, работающих в системе. Никто не хотел оказаться крайним, если вдруг что-то пойдёт не так.

Я вошёл в кабинет и окинул взглядом своих сотрудников. Все трое были на рабочем месте, в их глазах я заметил тревогу. Чувствовалось напряжение, будто перед важным экзаменом, где любая ошибка может стоить слишком дорого.

Я сделал пару шагов вперёд и хлопнул ладонью по столу.

– Ну что, господа, не случилось ли у нас тут паники?

Карл, державший в руках толстую папку с отчётами, тяжело вздохнул и пробормотал себе под нос:

– Ага, паники нет… Просто документы за этот месяц никак не хотят срастаться с документами за прошлый. Видимо, им тоже страшно.

Вероника подошла ко мне с небольшим свёртком в руках.

– Я вот небольшой презент для проверяющих подготовила, – шепнула она.

– Презент в виде чего? Взятки?

– Ну нет, вы же знаете, Максим Валерьевич, чем люди сытее, тем они добрее.

Я с интересом взглянул на пакет. Запах вообще-то был приятный, пахло корицей и чем-то сливочным. Презентом оказалось домашнее печенье.

Я кивнул, соглашаясь с её логикой. Иногда простая забота могла сделать больше, чем десятки подписанных бумажек.

Рядом уже стояла и Лариса, она явно старалась говорить уверенно, но в голосе всё же слышалась лёгкая нервозность.

– Я составила план мероприятий, чтобы комиссии не было скучно.

Она протянула мне лист, и я мельком пробежался глазами. Экскурсия по ДК. Краткое представление программы. Ознакомление с работой местной художественной студии…

– Может, если отвлечь их, они не будут сильно вникать в отчёты? – предположила Лариса.

Я задумался. В её словах была доля истины. Чем больше мы будем держать комиссию занятыми, тем меньше времени у них останется на копание в бумагах.

– Хорошо, пусть будет. Главное – всё делать уверенно. Если они увидят, что у нас здесь всё живёт и движется, вопросов будет меньше.

Карл усмехнулся, закрывая папку с отчётами.

– Если мы ещё пару минут тут потолкаемся, вопросов будет только больше.

Не поспоришь. Я кашлянул в кулак и заговорил:

– Так, господа хорошие, давайте-ка вы…

Не успел я договорить, как за окном раздался приглушённый гул двигателя.

Карл посмотрел в окно и, скривившись, буркнул:

– А вон и комиссия.

Я подошёл к окну и увидел, как на дворе медленно разворачивался чистый, почти новый микроавтобус. Двери оставались закрытыми, но внутри уже можно было разглядеть фигуры. Они не торопились выходить, словно намеренно создавая паузу.

В кабинете стало тише, все переглядывались, ловя этот момент напряжения.

– Все по местам, работаем спокойно, без суеты.

Сотрудники задвигали стулья, разобрали документы, разошлись по рабочим местам.

Я взял со стола бумажный пакет с горячими пирожками и, вытащив один, откусил.

Времени позавтракать уже не было, а день предстоял длинный. Так что явышел на крыльцо прямо так, жуя пирожок, и приготовился встретить гостей.

Микроавтобус окончательно припарковался.

Позади меня на ступеньках администрации уже выстроились несколько сотрудников, напряжение ощущалось в воздухе. Выглядели они так, будто уже предвкушали головную боль.

Чуть левее, возле самого входа, в своём неизменном тёмном пальто стоял Рубанов. Он держался расслабленно, но в его позе чувствовалась готовность. Было ясно, что он намерен лично встречать комиссию, пытаясь задать нужный тон с самого начала.

Двери автобуса, наконец, открылись. Первым вышел невысокий мужчина средних лет, который сразу потянул руку к голове, поправляя причёску. Лысина, несмотря на все его старания, всё равно оставалась заметной – даже тщательно зачёсанные волосы не могли её скрыть.

Следом за ним из автобуса медленно и степенно выбралась женщина в чёрном балахоне. Ткань мягко колыхалась, скрывая фигуру, создавая эффект массивности. Она держала сумку перед собой двумя руками, аккуратно, с достоинством, словно это не обычная кожаная безделушка, а нечто ценное.

Третий оказался щуплым мужчиной в очках, типичный ботаник. Он внимательно оглядел здание, затем скептически скользнул взглядом по крыльцу, будто заранее был не в восторге от того, что увидел.

Четвёртой вышла ещё одна женщина – невысокая, с тонкими губами и холодным взглядом. Она казалась самой серьёзной из всех. Папка с документами в её руках говорила сама за себя – передо мной стоял человек, который привык докапываться до каждой запятой.

Я внимательно наблюдал за их движениями, отмечая профессиональную сдержанность.

Комиссия двигалась без суеты, но с полной уверенностью, не тратя время на лишние взгляды или эмоции.

Рубанов сделал шаг вперёд, выпрямил спину, расправил плечи, изображая на лице доброжелательную, но строгую уверенность.

– Здравствуйте, уважаемые гости! Добро пожаловать!

Он протянул руку, но проверяющие не спешили её пожимать.

– Здравствуйте, мы проверка, – первой заговорила женщина в балахоне, её голос был ровным, но с оттенком холодной отчуждённости.

Я заметил, что Рубанов слегка напрягся, но быстро взял себя в руки. Позади него стояли двое сотрудников администрации, держащие поднос с традиционными хлебом и солью. Жест классический, выверенный – символ гостеприимства, показывающий, что здесь их ждали и готовы радушно встретить.

Но вместо ожидаемой реакции проверяющие даже не посмотрели на поднос.

– Спасибо, но мы не принимаем, – коротко произнесла женщина с папкой, даже не взглянув на хлеб-соль.

Рубанов на долю секунды замешкался, потом слегка приподнял брови и, скрывая раздражение, чуть кивнул.

– Ну что ж, пойдёмте внутрь, вас уже ждут в нашем замечательном отделе культуры.

Я, наблюдая за этим небольшим провалом Рубанова, внутренне усмехнулся. Он явно рассчитывал на театральность, ожидал, что комиссия начнёт улыбаться, скажет несколько вежливых слов о традициях гостеприимства. Ну а затем вывернет с потрохами мой отдел. Однако в итоге Рубанов получил сухой отказ и лёгкий удар по самолюбию.

Проверяющие, не теряя времени, направились ко входу. Я двинулся следом, прикидывая, как дальше пойдёт игра. Эта комиссия явно была не из тех, кого можно расположить к себе улыбками и красивыми жестами.

– Где отдел культуры? – сухо спросил один из проверяющих.

– Вот, Максим Валерьевич всё вам покажет! – заверил Рубанов, указывая на меня.

– Прошу за мной!

Я провел их к кабинету. Вероника встретила гостей с подносом печенья, но проверяющие даже не повернули головы.

– Прошу не отвлекать нас личными разговорами, предложениями и прочим, что не относится к делу, – заговорила тощая проверяющая. – Если у нас возникнут вопросы, мы их вам обязательно озвучим.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Проверяющие методично пролистывали отчёты, делали пометки в блокнотах, обмениваясь разве что короткими фразами. Они не торопились, намеренно растягивая процесс, создавая ощущение полного контроля.

Я стоял ровно, наблюдая за их работой, но не выказывая ни малейшего беспокойства. Если они хотели вывести меня из равновесия своим поведением, то выбрали не того человека.

Женщина в балахоне аккуратно закрыла папку, сложила руки на столе и взглянула на меня поверх очков.

– Максим Валерьевич, давайте начнём с самого простого, – предложила она. – Меня зовут Клара Робертовна, и я проведу аудит расходов вашего отдела.

Я коротко кивнул, давая понять, что слушаю.

– В отчётах указано, что за прошедший год в районе было проведено двадцать три культурных мероприятия. Уточните, какие из них имели поддержку из государственного бюджета, а какие финансировались за счёт спонсорской помощи?

Я плавно открыл другую папку, нашёл нужный раздел и развернул перед ними отчёт с таблицами.

– Вот список всех мероприятий. Колонка справа – спонсорская поддержка. В этом году мы работали с тремя основными партнёрами: местный хлебозавод, торговая сеть «Горизонт» и предприятие „Альфа“.

Ботаник-очкарик склонился над таблицей, начал внимательно просматривать суммы.

– Вижу, поддержка есть. Однако, Максим Валерьевич, почему в отчётах не указаны точные условия соглашений со спонсорами? Например, какие права им предоставлялись?

Я даже не удивился этому вопросу.

– Все условия прописаны в договорах. Они хранятся отдельно от основного отчёта, но, конечно, я могу их предоставить.

Клара Робертовна кивнула ботанику,.

– Эдуард Михайлович, зафиксируйте.

Он записал что-то в блокнот, но на лице читалась лёгкая досада. Они надеялись найти нестыковки, побыстрее и побольше, но пока всё сходилось. Копнут глубже – начнутся расхождения, всё-таки очень долго Рубанов вешал на отдел всех собак и отмывал деньги. Но я, естественно, подготовил отступные пути, чтобы объяснить беспорядок в цифрах.

Лысый, который до этого только поддакивал коллегам, лениво перевернул страницу и, скользнув взглядом по таблице, хмыкнул.

– Тут указано, что в июле проводился фестиваль народного творчества «Летний разгуляй». По отчётам, посетителей было около пятисот человек. Но в газете «Вестник культуры» писали, что на мероприятии присутствовало около двухсот. Откуда расхождения?

Я едва заметно усмехнулся. Конечно, неудивительно, что проверяющего заинтересовала цифра, потому что на каждого человека считалось и финансирование.

– Всё просто. Фестиваль проходил целый день, и разные люди приходили в разное время. В газете указано число посетителей, которые находились на площадке одновременно, сколько смог увидеть журналист, а в нашем отчёте – общее количество гостей за весь день.