Текст книги "Начальник Культуры (СИ)"

Автор книги: Рафаэль Дамиров

Соавторы: Валерий Гуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Сынок мента вздрогнул от неожиданности. Я увидел, что при упоминании этой музыки у него загорелись глаза. Я дождался, пока отойдёт его дружок, и подозвал его к себе.

– Тебя как звать? – спросил я.

– Бдительный, – буркнул он.

– Музыку любишь?

– Батя заставил в музыкалку пойти. Потом втянулся.

– Так вот, Бдительный, – я прищурился. – Хочешь выступить – собирай группу. Завтра в девять репетиция. Кто не придёт – тот не музыкант, а дворник.

– Понял...

– Завтра покажете, что умеете. Если вообще умеете хоть что-то.

– Спасибо, что не сдал, – буркнул он.

– Не обольщайся, – я посмотрел ему в глаза. – Я ещё не решил, кто из вас чего стоит.

Он кивнул и ушёл, а я остался у помятых жигулей… м-да, гонщики херовы.

– У тебя знакомых по этой части нет? – я покосился стоявшего у крыльца Карла.

– М-м… – он задумался. – Есть один старый знакомый.

– Вечером поедем к нему! Звони, предупреди, чтобы ждал нас, – попросил я.

– Организуем, – пообещал Карл.

Я же заметил, как на дорожке, ведущей к ДК, показалась знакомая троица. Таня быстрой походкой взбежала по ступенькам, в одной руке сжимая пухлую папку, а в другой – большую сумку, из которой торчали газеты, какие-то блокноты и пара ручек.

Люда следом, сжимая в ладони сантиметровую ленту и бросая цепкие хозяйские взгляды по сторонам. Явно прикидывала, где что можно подтянуть, подшить или хоть как-то довести до ума.

Дима, как всегда, держался чуть сзади, будто случайно оказался в компании. В руках у него были какие-то провода, явно притащил для проверки звукового оборудования.

– О, начальник, а мы тут с новостями! – объявила Таня, запрыгнув на крыльцо и швырнув папку мне в руки. – Всё обсудили, планы готовы, финансы… ну, как бы сказать… а их нет. Но мы справимся.

– Отличный настрой, – я раскрыл папку, пробежался глазами по наброскам.

Люда недовольно хмыкнула.

– Дожили, теперь у нас панки – главные артисты. ДК до такого ещё не опускался.

– Так, давайте без драм, – я закрыл папку. – Раз уж мы этим занимаемся, то будем делать всё по уму.

Люба скрестила руки на груди.

– Хорошо, по уму – так по уму. Тогда мне нужны размеры этих ваших… деятелей культуры. Мерки снять.

Я кивнул на панков, которые снова вышли на крыльцо – на перекур.

– Вот они, в полном составе.

– Ну, раз так, давайте, дорогие мои, стройся! – Людмила хлопнула в ладони, будто зазывала первоклашек на линейку.

Панки, конечно, реагировали по-своему.

– Ха, у нас тут дом моды, – проворчал зелёный. – Может, сразу вечернее платье мне подберёте?

– А ну тихо, – рыкнул я, и шум притих.

Люда деловито подошла к первому, который назвался Бдительным, и начала снимать мерки.

– Так, плечи у тебя узкие, а рукава придётся ушивать… Ладно, чего-нибудь подгоню.

Бдительный молчал, но не сопротивлялся. Его дружок сначала кривился, но, видя, что деваться некуда, тоже смирился.

– Всё, запомнила, – наконец, сказала Люда, свернув сантиметр. – Будут вам костюмы. Не от Армани, конечно, но на сцене выглядеть будете, как люди.

Я кивнул.

– Хорошо. Теперь к делу. Таня, что у нас с афишами?

Таня тут же распахнула папку.

– Вариантов несколько. Вот, гляди.

Она разложила на столе эскизы. Первый – с изображением громкоговорителя, из которого вырывались молнии, с надписью «Громче грома!». Второй – сценический прожектор, освещающий толпу панков, с подписью «Сцена – не клетка».

– Этот оставь, – я указал на прожектор. – И добавь слоган: «Культура не отбирает лица».

Таня щёлкнула пальцами.

– Гениально! Газеты будут, но мы берём ещё радио. Надо, чтобы это обсуждали не только бабушки у подъездов, но и молодёжь.

– Молодёжь… – я перевёл взгляд на панков, которые хихикали в углу. – Ну, насчёт них я не уверен, но ладно.

В этот момент Дима, до сих пор молчавший, вздохнул и вышел вперёд.

– У нас проблема, – заявил он.

– Какая ещё? – спросил я.

– Со светом. В ДК половина софитов на сцене не работает, а те, что есть, могут перегореть в любой момент.

– Решаемо?

– Ну… Я договорился с коммунальщиками, они могут подогнать прожектора другие, со стройки, но нам нужны переходники.

– Где их взять?

Дима пожал плечами.

– Не знаю.

Я посмотрел на него, потом на панков.

– Так. А вы знаете, где их взять?

Те переглянулись.

– Ну-у, если кое-куда заглянуть… – протянул зелёный.

– Заглядывайте, но без криминала, – предупредил я.

– Конечно, начальник, мы ж честные люди.

– Так, всё. Таня – реклама, Люба – костюмы, Дима – свет. А я пока решу проблему с машиной.

Пришлось в двух словах пересказать ребятам о том, что произошло. Все закивали, принимая новый порядок работы.

Я окинул взглядом всех присутствующих и вздохнул. Это уже напоминало настоящую операцию. Оставалось только убедиться, что этот бардак начнёт фурычить в нужную сторону и сработает.

Глава 10

Я припарковался у магазина, выключил зажигание и на секунду задержался, оценивая обстановку. Магазин выглядел, как и полагается провинциальному универсаму эпохи нулевых: облупившаяся вывеска с рекламой йогурта «Скелетоны», которая теперь напоминала скорее надгробие, чем призыв заботиться о своём здоровье. На стекле – пожелтевшие наклейки о скидках. И еще была почему-то реклама пылесоса.

Перед входом сидела бабулька, одетая в старое пальто, которое когда-то, возможно, было чёрным, но теперь выцвело до невнятного серого. Она куталась в вязаный шарф и тихонько перебирала в пальцах деньги.

– На всё не хватит, – шептала она себе под нос.

Я достал кошелёк, но бабушка тут же отрицательно мотнула головой.

– Мне милостыня не нужна, сынок, ты что. Я просто покушать хочу, денежки считаю. Пенсия-то небольшая…

Я на секунду замер, встретившись с её взглядом. В нём не было ни заискивания, ни слёзливого смирения – только усталость человека, которому трудно, но который не просит лишнего.

Я убрал деньги обратно и пошёл в магазин.

Внутри пахло хлебом, копчёностями и чем-то кислым – возможно, из-за старого холодильника в углу, который надрывно гудел, словно его давно не размораживали. Продавщица, широкоплечая женщина в фартуке, лениво листала каталог Avon, время от времени откидывая со лба крученую прядь волос.

Я двинулся вдоль полок, и чем дальше шёл, тем больше замечал, что это за магазин. Йогурты на витрине подёрнуты белёсым налётом, у колбасы края начали засыхать, а хлеб, если приглядеться, выглядел так, будто его забыли на складе ещё при Ельцине.

Но самое интересное я нашёл в углу, рядом с консервами. На коробке тушёнки крупно значилось: «Годен до 2002 года».

Я взял одну банку, покрутил в руках, хмыкнул. Продавщица подняла глаза.

– Вам подсказать?

– Нет, я сам.

Рядом с кассой, в самом удобном месте, среди шоколадок и жвачки, стояла витрина с бутылками дешёвого «трёхзвёздочного» коньяка, а рядом – пластиковые стаканчики. Так тут еще и наливайка функционирует…

Я сделал шаг ближе. В этот момент у витрины стояли два пацана, лет по пятнадцать, в одинаковых чёрных олимпийках. Один из них поставил на прилавок чекушку водки и жвачку.

– Сигареты ещё, «Лигет дукат», красные, – сказал он буднично.

Продавщица даже не моргнула, молча забрала деньги. На меня внимание не обратила.

– А вам вообще паспорт спрашивать не надо? – я решил вмешаться.

Продавщица подняла голову, посмотрела на меня с явным раздражением.

– А вам какое дело? Они для отца покупают!

– Нехорошо детям алкоголь продавать.

Один из пацанов поперхнулся, второй скривился, схватил сдачу и потянул друга за рукав:

– Пошли…

– Стойте, – сказал я твёрдо и забрал из хз рук чекушку и сигареты, а деньги всучил обратно.

Они замерли. Продавщица вздохнула и сложила руки на груди:

– Мужчина, не вам меня учить.

– Кто хозяин магазина? – я выдержал её взгляд.

Она пожевала губами, потом махнула рукой:

– Сейчас позову. Сами же потом будете говорить, зачем я его позвала… Аветик!

Через минуту в дверях подсобки появились двое: низкий, коренастый мужик с золотой цепью толщиной с палец и высокий, худощавый, в кожаной куртке. Гости из ближнего зарубежья. Первый сразу улыбнулся, но в его улыбке не было радости.

– Э, проблемы какие?

Я повернулся к ним, спокойно спрятал руки в карманы.

– Вы хозяева?

– Аветик хозяин, а я директор Карен, – коренастый кивнул на худощавого и вернул на меня взгляд с вызовом. – Вопросы какие?

Я спокойно посмотрел на хозяев магазина, но внутри уже готовился к возможному сценарию с неприятными последствиями.

– Ты кто такой? – повторил Карен, слегка щурясь.

– Сотрудник нашей любимой администрации.

– Ну и? – он хмыкнул, а худощавый рядом тихо рассмеялся. – Занимайся своей администрацией, чего куда не просят лезешь?

– Занимаюсь. Нехорошо продавать водку детям, – я кивнул в сторону прилавка.

Они переглянулись, и Карен что-то жестом показал продавщице:

– Так, пацаны, на выход. Нам тут с дядей поговорить надо.

Пацаны выскочили, а продавщица нервно сглотнула, когда коренастый медленно подошёл к двери, закрыл её и щёлкнул замком. Что то сказал на своем языке Аветику.

– Слушай, парень, – Карен лениво достал из кармана нож, не спеша раскрыл его и начал играть, покручивая в пальцах. – Ты знаешь, кто у нас крыша?

Я хмыкнул и сделал шаг ближе, намеренно сокращая дистанцию.

– Так зови её сюда, свою крышу, – сказал я спокойно. – Пусть посмотрит, как ты малолеткам бухло толкаешь. Или тебе закон России не писан?

Карен не ожидал такой реакции. На секунду его лицо утратило самоуверенность. Но потом он снова натянул ухмылку:

– Ты шутишь, что ли, э? Че так базаришь.

– Я-то, может, шучу, но проверка шутить не будет.

– Проверка? – он хмыкнул, переглянувшись с Аветиком. – Да у нас тут всё чисто. Никто ничего не найдёт.

Аветик кивнул, добавил с деланным безразличием:

– У нас полный порядок!

Я посмотрел на продавщицу, которая делала вид, что нас не слышит, и лениво провёл пальцем по прилавку, будто изучая ассортимент. Затем протянул руку к полке сбоку, взял банку тушёнки, крутанул в руках.

– А вот это? – я перевернул банку, поднеся поближе к свету. – Срок годности истёк в 2002 году. Или давненько к вам инспектор из потребительского отдела не заходил? Могу устроить.

Лицо коренастого чуть дёрнулось, но он тут же восстановил выражение самоуверенной невозмутимости.

– Да нормально всё, – махнул рукой. – Тушёнка – такой продукт, годами стоит, ничего с ней не будет.

– Может, – я кивнул. – А вот это тоже годами?

Я потянулся дальше, взял упаковку детского питания, быстро глянул на этикетку.

– Для детей с шести месяцев, – произнёс я задумчиво, затем посмотрел на дату. – Просрочка… на два месяца. Между прочим, это уже уголовная ответственность.

– Слышь, администрация…

– Не слышу, – я медленно перевёл взгляд на нож коренастого. – А у тебя документы на торговлю есть? Сертификаты соответствия на товар имеются? Сам откуда, в стране на каких основаниях находишься? К военкомату приписан?

Коренастый перестал крутить нож.

– Ты чё, прокурор – такие вопросы задавать?

– Нет, но знаешь, что бывает, когда вот так вот ножиком угрожают начальнику отдела культуры? Надо бы рассказать на приеме в прокуратуре завтра…

Аветик нервно сглотнул. Карен скривился, но нож убрал. Продавщица вовсе сделала вид, что переставляет товар на прилавке.

– Брат, может, не будем так? – заговорил он уже другим тоном, без напора агрессии. – Может, договоримся?

Я вздохнул, оглядел витрины. Да, я прекрасно понимал, что такой беспредел не только здесь, а повсюду. Даже если их сейчас прижмут, завтра на их место придёт кто-то другой. Закрыть их полностью не получится – они откупятся, найдут новые связи, снова откроются. Но раз уж они нарушают закон, то пусть хотя бы приносят пользу обществу.

Я посмотрел на них.

– Можно, – я кивнул. – У меня скоро концерт в ДК, накормите всех, кто придёт. Бесплатно – и не просроком. Будет ваша социальная ответственность перед гражданами.

– Эй, это уже…

– Или проверка, штрафы, депортация, может, даже уголовка. Выбирайте, – сказал я невозмутимо.

Аветик шумно выдохнул, прикинул что-то в уме, переглянулся с Кареном и прошипел:

– Сделаем.

Я развернулся, прошёл к выходу, не спеша открыл дверь. На секунду остановился возле полки с хлебом, взял пару батонов, масло, чай и несколько плиток шоколада. Подобрал так, чтобы у товара срок годности подходил к концу через неделю-другую.

– За моральный вред, – подмигнул я Аветику.

Я вспомнил про коньяк и шагнул обратно к прилавку, постучал пальцем по стеклу витрины.

– Кстати, а коньяк какой у вас самый хороший?

Продавщица, ещё не отошедшая от нашего разговора, немного замялась, потом привычным движением вытащила из-под прилавка бутылку.

– Вот этот. «Старейшина». Хороший, крепкий, пять звёзд.

Я уже было потянулся за бутылкой, но краем глаза заметил, как Аветик локтем лёгонько ткнул Карена в бок. Тот почти незаметно покачал головой, но через секунду снова растянул улыбку.

– Да, да, – сказал он. – Самый лучший.

– Отлично, – кивнул я, беря бутылку в руки. – Тогда я его возьму.

Я поставил бутылку на прилавок, достал бумажник.

– Платить не надо, начальник, – вдруг произнёс худощавый с нарочитой улыбкой. – Мы же по-дружески решили вопрос.

Я спокойно положил купюры перед продавщицей.

– Нет уж. По-дружески – это когда всё честно. Я не в долгу, и вы – тоже.

Продавщица чуть запоздало потянулась за деньгами, но я видел, как худощавый резко скосил на неё взгляд. Мол, и зачем взяла?

Я ухмыльнулся, забрал бутылку, сунул её в пакет.

– Ну, теперь мы точно друг друга поняли, – произнёс я, глядя прямо в глаза Аветику.

Он молча кивнул.

– Пока, мужики.

Я повернулся и вышел, чувствуя, будто за спиной воздух немного сгустился – не от угрозы, нет. Просто эти двоих, кажется, впервые поставили в положение, где не они диктуют условия.

Снаружи бабушка всё так же сидела на лавке, кутаясь в пальто. Я остановился перед ней, протянул пакет.

– Вот, бабушка, это вам.

Она удивлённо вскинула голову:

– Да зачем ты, милок, я ж не просила…

– А я не даю, я угощаю, – сказал я мягко. – И на концерт завтра приходите в ДК. Там и музыка, и угощение, всё будет.

Она посмотрела на меня, потом медленно взяла пакет, сжала в руках.

– Спасибо тебе, сынок…

Карл сидел в машине, ковырял что-то в бардачке.

– Ну что? – спросил он, когда я сел за руль.

– Теперь всё. Поехали.

Мы тронулись с места, и в зеркале заднего вида я увидел, как Аветик и Карен вышли вслед за мной, переглядываясь и что-то тихо обсуждая. Но мне было уже всё равно. Их заботы – их проблемы. А у меня впереди ещё был целый вечер дел.

В динамиках радио заиграла старая реклама:

«Вы всё ещё кипятите? Тогда мы идём к вам!»

– Теперь едем к твоему Сергею!

Район гаражей всегда жил своей жизнью. Здесь люди появлялись не просто так – либо у кого-то реально была машина и он её чинил, либо что-то перепродавал, договаривался, крутил схемы.

Когда мы подъехали, возле одного из гаражей стояли два мужика. Перед ними на столе были разложены нарды, рядом валялись пустые бутылки из-под пива, а в пепельнице дымились несколько сигарет.

Один из них – худощавый, с нервными движениями, с замасленной курткой и чёрной кепкой – как раз и был Сергей.

– Карл! – поднял голову он и сразу заулыбался. – Давно тебя не видел!

– Да вот, брат, дела, – Карл пожал ему руку.

Второй мужик, усатый, с широкой грудью и лёгким налётом презрения в глазах, не вставая, лениво кивнул.

– А это кто с тобой?

– Начальство, – пояснил Карл. – Новый начальник отдела.

Я шагнул вперёд.

– Максим Валерьевич. По делу.

Сергей посмотрел на меня оценивающе, потом перевёл взгляд на «Жигули», на которых мы приехали.

– Это ваша беда?

– Она самая, – кивнул я.

Сергей обошёл машину, похлопал по помятому бамперу, нахмурился.

– Ну, тут надо вытянуть, покрасить… В принципе, ничего сложного. Две штуки – и будет небитая, некрашеная.

– Нихрена себе, Серег! – возмутился Карл.

– Работа стоит денег, – философски сказал Сергей.

Я молча достал бутылку коньяка, медленно поставил её на капот машины.

– Ты че, торгуешься? – Сергей прищурился.

– Предлагаю эквивалентную сделку, – пояснил я.

Сергей схватил бутылку, покрутил в руках, хмыкнул.

– Ну, допустим.

– Допустим?

Он взглянул на своего напарника, потом опять на меня.

– Ну ладно, хрен с вами. Сделаю. К вечеру будет как новая.

Сергей уже собирался приступить к осмотру, но потом остановился, скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на нас.

– Бампер снимем, а тачку забирайте. Мне её тут ставить некуда.

Он ловко снял бампер, положил его у входа в гараж. «Жигули» теперь выглядели так, будто их только что раскурочили гопники на металлолом. Я уже собирался уходить, но тут Сергей вдруг перестал улыбаться и шагнул ко мне ближе.

– Слушай, – сказал он тихо, чтобы не слышали остальные. – Ты ведь сейчас с Рубановым бодаться собрался?

– Допустим, – я не стал показывать, что удивлён его осведомленностью.

– Я у него раньше работал, – пояснил и оглянулся, будто проверяя, кто рядом. – Знаю, как он мутил через культуру.

– Тебе это зачем? – прямо спросил я.

– Вопрос не в этом. Вопрос в том, тебе-то это надо?

Я посмотрел ему в глаза, выдержал паузу.

– Зависит от того, что ты можешь предложить.

Сергей сплюнул, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– Ладно. Вечером заберёшь машину – заодно и поговорим.

Я завёл «Жигули», вырулил на дорогу, и мы поехали обратно. Без бампера машина выглядела ещё нелепее, но меня это волновало меньше всего. В голове крутилась только одна мысль – что же такого знает Сергей, что решил заговорить именно сейчас?

– Че тебе там Серега лапшу на уши решил навесить? – спросил Карл.

– Не, обсуждали, какую ему краску брать, – ответил я.

Я уже почти расслабился, когда увидел впереди наряд ГИБДД. Чёрт, еще этого не хватало. На обочине стоял патрульный «Жигуль» с синими полосами, а чуть дальше инспектор в форме лениво вытягивал руку с жезлом.

– Ну, началось, – пробормотал Карл.

– Спокойно, – сказал я и плавно свернул к обочине.

Я заглушил двигатель и открыл окно. Инспектор медленно подошёл, осматривая машину с видом человека, который только что нашёл новую жертву для пополнения личного бюджета.

– Добрый день, старшина Воробьёв, инспектор взвода ДПС, – представился он, наклонившись к окну. – Ваши документы.

Я молча достал права и техпаспорт, протянул ему. Инспектор взял их, даже не глядя, продолжил осматривать машину.

– Это что у нас тут? – кивнул он на перед машины. – Бампера нет. Где оставили?

– Мы его сняли, ремонтируем.

– Ага... А ехать без него можно?

– Можно, если фары и номерные знаки на месте, – уверенно сказал я.

– Это ты мне будешь рассказывать, что можно, а что нельзя? – голос у него был ленивый, но уже с нотками раздражения. – А ничего, что ты только что пересёк двойную сплошную и проехал на «кирпич»?

Я даже бровью не повёл.

– Старшина, я знаю этот участок дороги. Здесь нет двойной сплошной. «Кирпича» тоже нет.

Инспектор цокнул языком и качнул головой.

– Умный, значит?

– Просто законы знаю. ПДД учил, – я выдохнул, стараясь не распаляться.

Он прищурился, явно соображая, что делать дальше. Потом медленно кивнул, как будто соглашаясь с моими словами, но я уже видел этот взгляд.

– Ну, если так… – он обошел автомобиль и ещё раз посмотрел на капот. – Давай тогда разберёмся с номерными знаками.

– Что с ними не так?

Я повернулся и глянул на машину. Номера были на месте.

– Номера установлены не так, как положено. Без бампера они висят криво, могут упасть. Это нарушение.

– Да ну? – я глубоко вдохнул.

– Более чем. А ещё вопрос: пил что-нибудь? Что-то у тебя язык заплетается… дыхни!

Я все больше понимал, куда он клонит.

– Не курю, не пью, не танцую на столах в день зарплаты. Что ещё хотите?

Инспектор даже не улыбнулся.

– Выйдите из машины.

Я открыл дверь, медленно выбрался наружу.

– Пройдёмте, – кивнул он в сторону патрульного автомобиля.

На капоте патрульной машины лежала книга с правилами дорожного движения. Инспектор открыл её и ткнул пальцем в статью.

– Вот, смотри. Если номерные знаки установлены ненадлежащим образом, это нарушение.

Я даже не стал читать, понимая, что для себя гаишник уже все решил.

– И что теперь? – сухо спросил я.

– Теперь машину на штрафстоянку, – заявил он.

– То есть из-за номера, который слегка висит неровно, забираете машину?

– Именно.

Я посмотрел на него и решил не ходить вокруг да около.

– Скажите честно, старшина, это вас Рубанов послал?

Инспектор сделал вид, что не понимает, о чем я. Пошел за протоколами, а вернувшись, всё-таки ответил:

– У вас нарушений хватает и без Рубанова.

Всё это уже было слишком явно подстроено. Но спорить дальше было бессмысленно. Он принялся составлять протокол и выписывать штрафы.

– Заберете машину, как оплатите штраф и оформите все бумаги.

– Завтра мне она не нужна, мне она нужна сегодня.

– Сегодня – никак.

Я сжал кулаки. Если не вернуть машину к вечеру, это будет козырь в рукаве у Рубанова. Завтра он уже раздует историю, что «гениальный начальник культуры не может даже машину в порядке держать».

– Распишитесь, что с протоколом ознакомлены!

Я взял документ, скользнул взглядом по строкам.

– Подпись здесь, – поторопил старшина.

– Так, подождите про подпись, я не ознакомлен. Не торопите, а то почерк непонятный.

Инспектор нахмурился и, забрав протокол, начал читать его вслух. Я выслушал, а затем взял ручку и написал – НЕ СОГЛАСЕН. Инспектор покосился на меня, но молча забрал документ.

Я уже понял, что этот вечер лёгким не будет. Машина была нужна позарез – не просто как средство передвижения, а как козырь в моей борьбе. Если я не верну её, у Рубанова будет ещё один аргумент не в мою пользу.

– Что теперь? – спросил Карл Иванович, наблюдая за тем, как нашу машину эвакуируют. – Наш же завгар живьем сожрет!