Текст книги "Год черной змеи (СИ)"
Автор книги: Радик Соколов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Василий расплылся в улыбке. Слышать к себе подобное обращение он еще не привык.
– А, Максим. Решил машиной заняться? Даже не знаю, как у тебя получится. За ключами от гаража отец пока не ходил, а во дворе возиться с машиной не стоит, да и понадобиться она мне сегодня к вечеру.
– Когда точно вам машину подать.
– Ну, думаю, часов в семь. – Василий непроизвольно ответил, а потом возмутился. – Ты вообще понял, что я тебе сказал?
– Василий Николаевич, я нисколько не помешаю вашим планам и не нарушу ваши предписания. У меня есть четкое распоряжение сегодня освободить кладовку от всего автомобильного барахла и инструментов. Ключи от гаража у меня. Все сгружу в салон и отвезу в гараж. Осмотрюсь там, освоюсь, если успею, машинке ТО сделаю, а к семи она чистенькая, умытенькая будет у вас под окнами.
– Ладно, ступай, работай.
Всевозможного хлама в кладовке скопилось действительно много. В первую очередь Максим выслушал указание переодеться в ванной и отказался от предложенной рванины. Нет, обижать хозяев четкой классификацией вынырнувшего из недр старого чемодана некогда прекрасного узбекского халата Родин не стал. Он предусмотрительно сослался на то, что захватил с собой рабочую одежду. Комбинезон оказался очень кстати, да и смотрелся в нем Максим весьма выигрышно.
Затем под руководством супруги Николая Константиновича и домработницы Шуры Максим принялся грузить коробки и выносить к машине. Воспользовавшись оказией, Ирина Емельяновна выбрасывала все "старье". Чего тут только не было. Рулоны обоев, альбомы с фотографиями, подшивки журналов, нуждающаяся в починке обувь. Да каждый сам может представить, чем с течением времени наполняется кладовка. Все то, что еще жалко сразу отправлять на дачу делало временную остановку в гараже. В зону шаговой доступности.
Максим, ощущая себя в роли работника Балды, старался везде поспеть. Он вообще начал потихоньку осваиваться в своей новой роли. В гараже Максиму предоставлялась относительная свобода. А как еще назвать возможность самому решить, что выбросить, а что оставить на хранение.
Василий, сославшись на то, что ему надо заниматься удалился к себе в комнату и не показывался оттуда. Загрузив машину, Максим решил не отрывать Василия Николаевича от его чрезвычайно важных дел и сам сел за руль. До гаража было совсем недалеко. Буквально десять минут пешком. Ерунда, да только Родин до сих пор не сидел за рулем Победы. Самое главное было завести агрегат и приноровиться к переключателю передач на рулевой колонке. Теорию Родин к этому моменту подтянул, осталось совместить это с практикой. Никуда не торопясь, Максим опустил вниз рычаг ручного тормоза, благо машина стояла на ровной площадке. Затем надо было вставить ключ в замок зажигания и повернуть. Дрогнувшая стрелка амперметра показала, что контакты замкнулись и в системе зажигания появился ток. Родин выжал сцепление и проверил, что рычаг переключения оказался в нейтральном положении. Теперь надо было изловчиться и надавить носком ноги на кнопку включения стартера. Едва двигатель провернулся и схватился, как Максим перенес давление ноги на педаль газа. Этот действие вышло не идеальным, и двигатель ответил громогласным протестом. Впрочем, это казалось уже мелочью. Максим двинул рычаг переключения передач вниз и плавно отпустил сцепление. Машина послушно тронулась и Родин, двинув кочергу от себя вверх переключился на вторую. Настроение вместе с рычагом резко подпрыгнуло, тем более, что из включенного приемника будто по заказу звучала музыка Имре Кальмана из оперетты Марица, где пан Зупан звал к себе любимую.
Поедем в Вараздин, где всех свиней я господин,
Ах, ради Ваших глаз, поедем хоть сейчас!
Там столько чудных дней – нежнее, чем моих свиней
Я холить буду Вас, как свинопас.
Туда, в мой чудный край, заветный мой свинячий рай,
Припас я для жены колбас и ветчины.
Поедем в Вараздин, где всех свиней я господин,
Скорей со мной поедем в край свиной!
Собственно это было все, что услышал Родин. Он уже был на месте. Заезд и вправду был короток: выезд из двора, а метров через сто въезд в подворотню. Слава богу, что почти полное отсутствие машин делало это перемещение практически безопасным, а радиоприемник вполне себе относился к так называемым приборам Hands Free.
Замок на воротах каретного сарая сверкал казённой новизной. Ключи были у Максима с собой. Старенького ветерана сменил крепкий новобранец. Распахнув ворота, Родин завел машину внутрь. Выкинуть все из Победы, было делом нескольких минут. Теперь предстояло вернуться обратно. Только закончив третью ходку, Родин наконец смог заняться собственно машиной. Многочисленные коробки и ящики Эверестом высились в углу помещения. Сегодня разобраться с ними было не суждено. Привычно установив домкрат, Родин приподнял правый борт. Беглый осмотр серьезных дефектов не выявил, так что осталось только обновить смазку, да помыть агрегат. Для серьезной диагностики все равно не было времени. Зато Родин оценил предусмотрительность строителей. Оказывается, на полу каретной имелось несколько желобков, ведущих к отверстию ливневой канализации. Это было хорошо, но всплыли другие проблемы. Ведро имелось, а вот наполнить его было непросто. Просить воду у жильцов Родин не хотел. Каждый раз не находишься, да и выход лежал на поверхности. Пришлось опять поднимать массивную деревянную крышку и спускаться в подвал. Краны на трубах, как им и полагалось, стояли без ручек. Ключа в размер в наборе автомобилиста тоже не было, но Максим справился с этой простой задачей с помощью плоскогубцев. Решение не самое правильное, но на один раз сойдет. После пары ведер "рыжей" жидкости полилась вполне себе пристойная водица. Мыть давно нечищеный салон занятие вовсе не для брезгливых и требует куда больших трудозатрат, чем может показаться на первый взгляд. Куда только не приходится залезать, чтобы убрать застоявшуюся пыль. Главным подспорьем в этом нелегком деле оказался чешский набор автокосметики, до сих пор так и не распакованный. После его использования салон выглядел как новенький и источал нежный цветочный аромат. После сравнимого с очисткой Авгиевых конюшен подвига, помыть Победу снаружи представлялось и вовсе плевым делом. Правда, время уже поджимало. Надежные часы, являвшиеся гордостью автопроизводителя, шли достаточно точно, и на них можно было ориентироваться.
Наградой за тщательность оказалось несколько неожиданных находок. Особенно порадовала целая россыпь мелочи и сережка желтого металла с зеленым камешком. Мелочи набежало очень прилично, и с этим невольным заработком Максим собирался распрощаться в школьной столовой, а вот что делать с сережкой он не знал. Мало ли кому может принадлежать находка. Может она лежит еще с тех времен, когда эта машинка бегала как такси. Чуть поломав голову, Родин решил, что это его законная добыча. Правда в первую секунду пришла мысль, что это может быть проверка на честность, но эту мысль Родин отмел. Зачем испытывать человека, если он не допущен в дом, тем более что для подготовки ловушки не было времени. Никто ведь не предполагал, что он сегодня явится на работу. Осталось только заправить машину. Запасов в гараже пока не было, так что пришлось опустошить канистру с элитным семьдесят вторым на боку которой, чтобы не путаться были намалеваны именно эти цифры. В два счета сняв комбинезон и переодевшись, Родин прыгнул за руль и завел машину. Он справедливо полагал, что гаечный ключ не понадобится. Угол опережения выставлен именно для этой марки топлива. Чуть послушав ровную работу двигателя, Родин вывел сверкающую машину из гаража. На воротах опять занял место замок, а Родин погнал машину обратно. Хоть заносить ключи от машины обратно не требовалось, но Родин решил подняться. В суматохе погрузки кое-что вылетело у него из головы. Надо было оставить данные, чтобы Николай Константинович смог оформить доверенность на мотоцикл. Дверь открыла Шура и, не пуская Максима в квартиру, забрала конверт с фотокопией паспорта. Бежать за удостоверением было уже поздно, и Максим отправился на вокзал. Здесь он не удержался и приобрел весьма сомнительного вида жареный пирожок с мясом. Ох, лучше бы он этого не делал. Столь жестокие эксперименты над собой чреваты непредсказуемыми последствиями. В этом Максим убедился уже через пять минут после того как сел в электричку. В животе происходили весьма тревожащие процессы. Родина бросало то в жар, то в холод. Остро резанула боль. Началось обильное слюноотделение и накатила тошнота. Словом, оставаться в электричке не было никакой возможности. Едва дождавшись остановки, Родин выскочил наружу. Окружавшая платформу темнота оказалась как нельзя кстати, чтобы скрыть скорбную фигуру страдающую рефлекторным извержением содержимого желудка через рот. Слава богу, что после столь радикального события Максиму стало гораздо легче. Отдышавшись, он поднялся на платформу, чтобы дождаться следующей электрички. Пока он расположился на скамеечке и радуется наступившему облегченью, самое время посочувствовать людям, которые вынуждены жить в прилегающих к вокзалам домах. При катастрофическом отсутствии благоустроенных туалетов и помоек отходы человеческой жизнедеятельности вовсе не исчезают. В зловонную клоаку превращаются близлежащие дворы и улочки, но оставим брюзжание.
Домой Родин попал уже в полной темноте. Отказавшись от ужина, он, испугав Марию Ивановну позеленевшим лицом, с трудом дойдя до комнаты и едва раздевшись, рухнул на кровать.
Торжествующая улыбка Шейлы сразу потухла, как только она возникла в сознании Родина. Она только прошептала: "Выздоравливай", и растаяла.
Вторник. 8
Как же приятно просыпаться, когда у тебя ничего не болит. Вместе с Максимом проснулось и чувство голода. Говорят, что аппетит просыпается во время еды, а зверский после вынужденной диеты. Благо недостатка продуктов у Марии Ивановны не наблюдалось, и Родин наелся от пуза. Никаких уважительных причин чтобы пропускать школу более не существовало и изрядно потяжелевший после обильного завтрака, Максим побрел на платформу. Как же ему хотелось опоздать, но вместо него опоздала электричка, так что незадачливому прогульщику Максиму даже пришлось еще и постоять, подождать вместе с двумя десятками пришедших вовремя пассажиров. Видимо где-то в недрах небесной канцелярии решили раз и навсегда отучить Максима прогуливать. По крайней мере, такая попытка была осуществлена. Только Родин не очень поддавался перевоспитанию и как мог выкручивался. Кончилось тем, что первый урок он пропустил, отправившись вместо школы за удостоверением. Вторым уроком была химия. Эту дисциплину Максим любил, и программа десятилетки далась ему легко. Он не зубрил, а понимал, почему происходит именно так, а не иначе. При подобном подходе каверзные вопросы кажутся легкими, задачи плевыми, а цепочки реакций легко выстраиваются. Несмотря на бодрые ответы, химичка терзала его на протяжении всего урока. Зато в самом конце, проявила гуманизм и честно вывела пятерку в толстом классном журнале.
Уже в учительской она с удивлением посмотрела на Нонну Александровну и объявила: " Не понимаю, почему вы решили, что Родин лентяй и ничего не знает. Мальчик вполне подготовлен. По химии наверняка в конце года экзамен на отлично сдаст".
Физика началась с вызова к доске. Вопросы, задачи. Правда, мучили Родина не долго. Стоило решить задачу двумя способами, как Дмитрий Сергеевич сразу поставил пятерку и больше не выделял из других учеников.
В отсутствие Родина Белла повесила в холле объявление, приглашающее желающих вступить в кружок археологии собраться во вторник перед актовым залом.
Единственным желающим оказался старый знакомый из восьмого класса – Женька. Изрядный участок на его голове был выбрит, и там сверкала зеленкой заживающая рана. Неунывающий и трехжильный Женька уже и не вспоминал о виновниках появления травмы.
– Ты как? Поправился?
– Ерунда, заживет. Я как узнал, кто кружок организовывает так сразу и записался.
– А парни эти больше не пристают? Помощь нужна?
– Да это не местные. Забрели. Если еще раз сунутся, то так легко не отделаются. Повезло им, что наших рядом не было.
Выгонять Женьку удивившийся Родин не стал, уж больно бойким оказался паренек. Другой мог бы недельки две дома полежать, а этот еще и в школу ходит.
Появившаяся Белла призналась, что была уверена в полном отсутствии интереса к археологии со стороны мальчиков. В то, что отзовется хотя бы один, она не верила до последнего. Зато она договорилась о возможности агитационного выступления в женской школе. Выпалив эту информацию, пионервожатая скрылась, оставив Родина наедине с восьмиклассником. Разгадка страстного желания Жени посвятить себя археологии открылась быстро. Да паренек и не старался ничего скрывать. Он сразу обозначил свой интерес и с ходу потребовал сорок процентов.
– А попа не слипнется.
Крайне удивленный столь меркантильным отношением к археологии Родин допустил грубость, о чем, правда тут же пожалел и покаялся.
– Мое последнее слово – двадцать. – Резко сбавил аппетиты Женя.
Несмотря на столь решительную скидку в голосе Женьки прорезалась решимость стоять насмерть. Словно за его плечами был тот рубеж, который он намерен оборонять, несмотря ни на что. Губы его сжались и побелели, глаза смотрели с опасным прищуром, а пальцы сложились в кулаки.
Родин, несмотря на опасения Татьяны Николаевны, не хотел в принципе заниматься никаким кружком. По сути, это была только ступенька для того, чтобы подняться чуть выше. Но тут Максиму стало любопытно, что же стоит за столь вызывающим поведением смелого парнишки.
– Мало сказать цену, надо еще и возбудить интерес. Я не собираюсь торговаться. Тем более, что я тебя второй раз вижу, может ты трепач какой.
В голосе Родина слышались успокаивающие и примирительные нотки. Услышав их, Женька сам невольно расслабился и на интуитивном уровне понял, что принят. Невербальный язык иногда говорит гораздо больше иных, даже самых приятных, слов.
– Докажи, что полезен. С моей стороны зажима не будет. По заслугам и почет. Ты, как я догадался, уверен, что я клады искать собираюсь, а вся лабуда с археологией просто красивая сказка.
– Ну. – Женя набычился. – Разве не так? – Это была уже излишне подростковая, даже ребяческая реакция. – Если что так я и один могу.
– А расскажи ка, братец, как ты в одиночку за такой груз браться хочешь?
История Женьки оказалась простой и незамысловатой. Оставшись без родителей, погибших на войне, он жил с бабушкой, перебиваясь с хлеба на воду. Елизавета Игоревна, в прошлом искусствовед, сейчас работала в театре гримером. Доходам было взяться неоткуда, и неугомонному Женьке втемяшилось в голову, что он сможет найти богатый клад, да не один. Только в отличие от обычных мечтателей, он подошел к вопросу весьма обстоятельно. Под видом внезапно пробудившегося интереса к архитектуре Женька принялся выяснять прошлое популярных доходных домов. Именно в них зародилось так называемое вертикальное расслоение, оказавшее столь негативное влияние на нашу историю. В отличие от дифференциации по кварталам, в подобных домах на первых этажах жили люди побогаче, а повыше-победнее. Впрочем, это лирика. Женька не оставлял своим вниманием и строения с хорошей планировкой послереволюционной постройки. Большинство таких зданий, конечно, никакой архитектурной ценности не представляли, но это мало смущало Женьку. Книги могли открыть ему множество тайн. Он, к счастью для себя, избежал столь свойственной большинству привычки – не думая проглатывать страницу за страницей, мало задумываясь над каждым отдельным словом. Старые домовые книги стали его любимым чтением. Здесь как нигде требовалась сосредоточенность, внимательность и эрудиция. Зато таким путем можно было добыть сведения о богатых жильцах, которые наверняка укрывали ценности. В дело со временем включилась и бабушка – искусствовед, сохранившая кое-какие связи среди архивистов. Адресные и телефонные книги отыскались в запасниках среди никому не нужных бумаг, бессистемно сваленных в задних комнатах и закутках. В этой макулатуре и рылся Женя по крупицам, как золотоискатель, добывая необходимый материал. Через год у него образовался приличный архив перспективных адресов. Некоторые из них выглядели столь соблазнительно, что там хотелось начать поиски немедленно. Впрочем, не только адреса интересовали малолетнего кладоискателя. Попутно Женька рылся в литературе, рассказывающей как разыскивать тайники и каким способом тайно и незаметно проникать в запертые дома. Единственное, что пока не давало с головой погрузиться в поиски, было то, что шанс сразу наткнуться на драгоценности был весьма мал, а риск заинтересовать милицию велик. Тогда Женька и задумался о компаньоне. Ему нужен был не просто товарищ, а человек, способный обеспечить доступ в нужные помещения. К тому же он не должен был быть шпаной и мог бы держать рот на замке. На самом деле происшествие на бульваре было не ложкой дегтя в жизни Женьки, а вовсе даже наоборот. Парень, спасший его от заезжих гастролёров, не выходил из его головы. Тут-то ему попалось на глаза объявление. Судьба.
– Рыбак рыбака чует издалека, – Закончил свой рассказ Женька
– Бабушка искусствовед, говоришь. – Максим задумался. – Может у нее и ювелир знакомый имеется. Ты ведь наверняка задумывался, как найденное превратить в живые деньги. Не в скупку же обращаться.
– Так мы в деле. – Женька подозрительно осмотрелся.
– Ладно, пошли, пообедаем. Покажешь, что умеешь на сытый желудок. Я угощаю.
Женька чувствовал себя под стать какому-нибудь книжному герою, планировавшему таинственную операцию. Обстановка этому весьма способствовала. В зале столовой почти никого не было. Огромные трубы вентиляции над головой зловеще блестели жестью в дрожащем желтом свете. Учительский угол был гол и пуст. Только за длинным столом молча сидела устрашенная резким окриком группа продленного дня. Почти встреча шпиона с резидентом в освещенной факелом пещере. Женьке понадобилось нешуточное усилие, чтобы опуститься с небес на землю.
Больше половины мелочи из вчерашней добычи поглотила касса. Издав серию щелкающих звуков слоноподобный механизм исторг из узкой щели два чека на обед. Тетка в окне выдачи насадила квитки на острую как игла металлическую пику и пошла наполнять тарелки. Поставив на поднос суп, второе и компот Родин двинулся в угол вытянутого зала. Компаньоны расположились под распахнутым окном. Сюда изредка залетал ветерок, принося свежий воздух. Обед был приготовлен ровно так, как предусмотрено всесильным Госпланом. Школьник всегда покидал стол с чувством голода. В секунды поглотив маленькие порции, компаньоны вышли на улицу. День еще был в самом разгаре и намеченному Максимом эксперименту ничего не мешало. Собственно Родин решил отвести Женьку в гараж. Главное – поможет барахло разобрать, ну и заодно осмотрит помещение. Интересно же, что там паренек вычитал. Вдруг и найдет чего. По дороге в гараж надо было заскочить к Женьке домой, благо это оказалось почти по дороге. Дверь в коммуналку была не заперта. Да и смысла охранять бесконечную катакомбу, тянущуюся от одного края дома до другого более пятидесяти метров, не было. Этот пропитанный тяжелым запахом прелой кожи узкий проход едва ли заслуживал гордое имя – коридор. Жильцы предпочитали днем держать дверь сюда открытой, так они избегали одних проблем, создавая другие. Впрочем, скрытничать было не в их привычках. Через тонкие, небрежно поставленные перегородки голоса соседей проникали с необычайной легкостью. Сталкиваясь и переплетаясь друг с другом, они формировали нескончаемый гул, подобный тому, что создают пчелы, творя вентиляцию в улье. К сожалению проветривать квартиру не получалось даже самым громкоголосым жильцам, зато все были оповещены о малейших перипетиях жизни соседей.
Видя, что Женьке неудобно приглашать его к себе в комнату, Родин остался поджидать товарища в коридоре.
Тесная, оклеенная тоненькими дешевенькими обоями комната и вправду вызывала чувство неловкости у своих обитателей. Простой дощатый стол, три скверных табуретки, кровать, да старый сундук составляли всю обстановку этого нищенского обиталища. Тем не менее бабушка и внук были счастливы. Внешние обстоятельства удивительным образом не смогли нанести смертельную рану душе. Была в них обоих, какая то внутренняя сила, что позволяла переносить невзгоды, считая их исключительно временным явлением. Этот упругий внутренний стержень стал драгоценным подарком, который они унаследовали от целой череды упрямых предков, никогда не склонявшихся перед невзгодами. На многочисленные проблемы, что год за годом не хотели отступать, они смотрели как на своеобразное испытание характера, как на полосу препятствий, за которой неминуемо наступит улучшение. Это упорство уже приносило свои плоды. Еще год, другой и Женька окончательно встанет на ноги.
Переодевшись в совершеннейшее старье, Женька прихватил с собой небольшой потертый чемоданчик и, более нигде не задерживаясь, компаньоны прошли квартиру насквозь, и через вторую кухню вышли с противоположной стороны. Черная лестница с крутыми узкими ступеньками вывела их во двор. Отсюда до гаража было и вовсе недалеко.
Увидев новый замок, Женька сказал: " Был бы старый замок, имело бы смысл заглянуть в его внутренности. Там частенько запасные ключи хранят, ну и прячут всякую мелочёвку".
Начал свое исследование Женька с подвала. Только теперь Максим понял, что доставшийся подпол потребует немало времени для обследования. Начали, осмотр с балок. Лестницы под рукой не было, но их заменил спущенный из гаража колченогий стол. Так самоучки кладоискатели и двигались вдоль всех несущих конструкций, благо высота потолка позволяла. Позже из чемодана были извлечены фомки, гвоздодер и заостренный штырь. Теперь закипела настоящая физическая работа. Максим аккуратно поддевал доски, делал на них пометки и относил к дальней стене. Просеивать явно свежий утеплитель Максим счел излишним. Женька орудовал тонкой арматуриной. Он методично втыкал ее в землю, естественно отдавая повышенное внимание укромным с его точки зрения местам. Это неожиданно принесло плоды, в самом дальнем, а потому темном углу, штырь наткнулся на что-то существенное. Забавно, что и короткие доски тут были не прибиты к лагам. Максим прервался и подошел посмотреть на находку. Женька меж тем уже стряхнул слой керамзита с плоской поверхности. Постепенно стало видно, что это деревянный ящик. Парни подхватили свою находку и вытащили на свет божий. Обоих охватило нешуточное волнение: " Надо же сразу большой куш". Воображение уже рисовало груды золота и россыпь бриллиантов. Тем не менее, Женьке хватило благоразумия аккуратно отнестись к вскрытию своего улова. Когда крышка была удалена, взору удачливых кладоискателей открылось, что их находкой является совершенно новый большой набор чешской столовой посуды.
– Похоже, кладовщик потихонечку собирал дочке приданое, – прокомментировал добычу Родин.
– А я думал будут червонцы.
– Так это они и есть. – Максим вытащил яркую тарелку. – Всмотрись. Как думаешь, сколько сейчас такой наборчик потянет, если с рук продать?
– Не особо и много. – Женька, по незнанию столь далеких от его жизни бытовых реалий, явно не вдохновился словами Максима.
Дальнейшие изыскания ощутимых результатов принесли. Только в вентиляционном отверстии была обнаружена привязанная за крючок тоненькая бечева. Женька осторожно вытянул нанизанную за дырку в черенке, предположительно серебряную насквозь потемневшую суповую ложку. Впрочем, совокупно трофеи оправдывали все затраченные усилия с лихвой.
Женька отправился по комиссионным магазинам примерно оценить стоимость найденного сервиза, а потом домой чистить ложку. Максим же, заперев гараж, пошел за доверенностью. По дороге он предавался серьезным размышлениям. Хоть, каждый сам ставит оценки своим планам. Для Родина было действительно важно безотлагательного перевезти мотоцикл. Оставлять свой Иж в гараже, Родин естественно не собирался. Он чувствовал, что злоупотреблять чужим расположением не стоит. Вскоре Максим уже подходил к дому Николая Константиновича. Как вскользь заметил Родин, во дворе не было ни личной ни служебной машины. С каждым шагом росло нетерпение. До осуществления его давней мечты было уже рукой подать. Наконец, поднявшись по лестнице на площадку, он очутился перед дверью квартиры. Сердце тревожно забилось и во рту стало сухо. Несколько раз глубоко вздохнув, Родин нажал звонок.
Как и ожидалось, никого из хозяев дома не было. Конверт Максиму вручала сидевшая тут безвылазно Шура. За порог Максима никто и не думал пускать. Процесс передачи проходил в коридоре, но этим дело не ограничилось. Баба Шура даже заставила Родина расписаться, что передала бандероль в запечатанном виде. Не имея сил больше ждать, Максим сразу залез внутрь пакета. Там ожидаемо оказалась серая книжица с надписью "Техпаспорт" на обложке и нотариально заверенная доверенность с правом продажи. Даже спускаясь вниз по лестнице, Родин периодически похлопывал себя по карману, чтобы понять, что это не сон и наконец, документы у него.
Среда 9
Урок литературы сразу не задался. Нонна Александровна тонко глумилась над каждым ответом, иногда доводя терявшихся от такого отношения к себе парней чуть не до бешенства. Хотя надо отдать должное язвительные замечания педагога были весьма остроумны. Родин, вызванный к доске, тупо отбарабанил написанное в учебнике и замолк. Высказывать собственное мнение он даже не пытался. Получив заслуженную тройку с минусом, Максим с победной улыбкой сел на место. Не дать повода издеваться над собой тоже особый вид умений.
Геометрия проходила гораздо спокойнее. Контрольно тестовая работа заняла почти весь урок. Сдавший тетрадь самым первым Максим даже успел увидеть, как ему выставили пятерку.
Дерзко проигнорировав немецкий, Родин отправился в женскую школу, благо надо было только пересечь бульвар. Едва войдя в холл, он тут же устремился к расписанию уроков. Найдя в нужной графе, какой будет урок у десятого класса, он удовлетворенно хмыкнул. Последним уроком значилась Физкультура. Теперь надо было исполнить задуманное. Коль раздувать штаты не велено, так и реклама теперь ни к чему. Сняв плакат прославлявший археологию, он решил немного подождать. Вскоре его надежды оправдались. Машенька сбежала по лестнице и, совсем уж было, пролетела мимо, но резко затормозила.
–Привет, всю ночь не спал, о тебе мечтал. Теперь сижу, засыпаю, едва тебя не прозевал.
– Щучку фаршированную хочешь? – Машенька осмотрелась, нет ли где лишних ушей. Застенчивость покидала ее медленно, но процесс уже не остановить. – Могу угостить.
– Я бы с удовольствием, но бежать надо. Дел полно, а щуку фаршированную лучше выбросить. Она максимум два дня храниться может.
– Понятно. – В голосе девушки смешалась обида и злость на собственный длинный язык, а в голове билась мысль. – Надо было думать, а то сразу приглашать.
– Как ты насчет субботы. Я мотоцикл купил. Заодно и отметим.
– Ну, я не знаю. Скорее да, но ты позвони завтра после школы.
Машенька аккуратным почерком записала на тетрадном листочке номер телефона и лично засунула в кармашек школьной гимнастерки.
Через три часа Родин был уже на даче. Предупрежденная заранее мать Николая Константиновича, заметив входящего через калитку Родина, приветственно махнула рукой и удалилась в дом.
За эти дни в сарае все осталось по-прежнему. Боковой прицеп стоял тут же накрытый огромным куском брезента. Решительно откинув в сторону покрытие, Родин оглядел вторую часть своего приобретения. Рама, кузов, колесо, подвеска все было новенькое, лишь слегка запыленное. Осмотрев всю коляску, Максим в восторге покачал головой. Все казалось сделанным по уму и находилось в отличном состоянии. Коляска крепилась к мотоциклу двумя шаровыми зажимами и двумя растяжками. Крепеж лежал сверху. Болты и полумуфты были сложены в специальную коробку. Отдельно, в мешочке, лежал запасной болт, сделанный в виде вилке для крепления передней растяжки. Пора было приниматься за работу. Максим отрегулировал переднее крепление и заменил цепную звездочку, чтобы увеличить тягу. На таком агрегате уже не погоняешь как раньше, зато грузоподъемность увеличилась в разы.
Несколько канистр, наполненных бензином, стояли на своих местах. До следующего лета ими вряд ли планировали пользоваться. Вряд ли хозяева задумывались о том, что в процессе хранения бензин теряет свои свойства и становится хуже. Воспользовавшись оказией, Родин поместил одну емкость в коляску, а в другую плеснул автол, как следует, перемешал и наполнил бак до горловины. Хоть он уже и обзавелся талонами на бензин купленными в керосиновом ларьке, но заправок по дороге не было. Лучше уж отоварить квитки по случаю потом, возместив увезенный сейчас бензин. Все одно, ему же и придется на Победе угол опережения зажигания регулировать. Напялив на голову шлем и нацепив очки, Родин стартовал. Ехать предстояло часа два, огибая город по дуге. Маршрут Максим вызубрил назубок, и заблудиться не боялся. Помог ему не столько атлас автомобильных дорог, сколько советы бывалых. Управляться с внезапно изменившим характеристики агрегатом было трудновато. Сказывалось отсутствие навыка, но вскоре Максим приспособился. По гравийкам и грунтовкам он особенно не разогнялся, зато на асфальте, почувствовав себе увереннее, Максим оторвался по-настоящему.
Вымотавшись с непривычки Родин завел рогатого коня во двор к Марии Ивановне. Стойла для нового обитателя предусмотрено не было. Закатив свою покупку во двор и подогнав к забору, Родин накрыл приобретение куском конфискованного вместе с прицепом брезента. Облегченно выдохнув, Максим присел чуток передохнуть. Теперь в глазах деревенских он был если не буржуем, то уж точно кулаком. Обладание столь серьезным механизмом давало столь серьезные преимущества, что об этом не стоило говорить. Хоть грузоподъемность агрегата была и не велика, но и она позволяла в одночасье сделаться состоятельным по деревенским меркам человеком и в год десятикратно окупить все расходы, связанные с покупкой. Правда, Родин пока не планировал заниматься доставкой сельхозпродукции на рынок. Его интерес временно лежал в несколько иной плоскости.
Деревенская жизнь в корне отличается от городской. Если о себе не позаботишься летом, то превратишься в ледышку зимой. Так что рассиживаться особенно не приходилось. Переход на котловое отопление в идеале предполагает замену нерациональных дров высокоэффективным угольком. Сказать это просто, а сделать предстояло немало. Мария Ивановна уже успела пошуметь в поселковом совете, где никак не соглашались выписывать потребное количество чудом оказавшегося на угольной базе антрацита. Марии Ивановне пришлось подключить все связи, чтобы выбить шесть тон. Этого количества по расчетам должно было хватить года на полтора, а при экономном использовании так и на два. После общения с кочегарами Мария Ивановна чувствовала себя уже знатоком. По крайней мере, что такое теплотворная способность различных сортов угля она уже осознала. Со знанием дела она включилась в битву за добычу для своего котла лучшего сорта твердого топлива с небывалой энергией. Это было для окружающих тем более удивительно, что совсем недавно Мария Ивановна была настолько апатична, что напоминала снулую рыбу. То ли благодаря настырности, то ли из-за ходатайства военкома, но справка на отпуск угля была получена. Теперь предстояло добыть транспорт, или полуофициально договариваться с водителем.
