Текст книги "Мистер «Не-тот» (ЛП)"

Автор книги: Р. С. Стефенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Картер будет в восторге от возможности пойти с тобой, – отвечаю, чувствуя себя так, словно, готовясь прыгнуть в глубокий бассейн, задержала дыхание, не уверенная в том, умею ли плавать.

– Хорошо. – Он наклонился, оставляя на моих губах целомудренный поцелуй. – И не беспокойся, когда я на публике, рядом со мной постоянно находятся телохранители. Пока где-то поблизости не окажется хулиган со сливочным пирогом в руках – мы в безопасности.

Колтон раскатисто рассмеялся. И это было крайне заразительно.

Я бросила в него салфеткой.

– В отношении нас, я чувствую себя великолепно, – сказал он, опустив взгляд на мои губы, а после и на грудь. – Картер завтра ночью будет со своим отцом. Верно? – спросил Губернатор, посмотрев на меня, и я могу только догадываться о том, какие грязные мыслишки блуждают в его голове в отношении завтрашней ночи, потому что мои собственные мысли были не чище.

– Да, – отвечаю с придыханием. И тот порочный блеск в его глазах – он заинтересовал меня.

– Хорошо. Хочу свозить тебя кое-куда… На ночь. Если ты не хочешь выходить со мной в свет, тогда, в конце концов, я хотел бы провести с тобой немного времени за пределами этих стен, – сказал Колтон, ожидая моего ответа.

Его проказливый взгляд наталкивает меня на мысли, что он запланировал что-то грандиозное.

– Ну, теперь мне любопытно, – сжала я губы.

– Ладно. Это «да»? – переспросил мужчина.

Я пытаюсь сосредоточиться на его губах, но иногда это тяжело, особенно в случаях, как сейчас, когда его голубые глаза сияют возбуждением.

– Это «да».

Мимолётно прижавшись своими губами к его, я отстраняюсь, обеспокоившись тем, что Картер может войти на кухню. В случае если он подойдёт – я попросту не услышу этого.

Встав с колен Колтона, я начала убирать со стола. В сердце зародилось тепло, мешая мыслить ясно. Не помню, чувствовала ли подобное к кому-либо, с кем встречалась раньше. Хотя, по правде, иногда, хотела бы я испытывать нечто подобное к Джейку – возможно, это очень облегчило жизнь нашему сыну, если оба его родителя жили бы вместе.

Колтон прикоснулся к моему плечу.

– Не возражаешь, если я проведу этот вечер с вами?

Я улыбнулась, словно школьница.

– Мы были бы рады.

– Возможно, ты и Картер, могли бы начать обучать меня языку жестов, – предложил мужчина, и, по правде, я хотела бы возненавидеть его в этот момент за то, что он делает всё, чтобы ещё больше влюбить меня в себя. Почему я считала, что мы не подходим друг другу? Я не могла даже вспомнить свой первоначальный список.

– Звучит, как план. – Я продолжила мыть посуду.

Колтон всё время был рядом, вытирая тарелки и спрашивая, куда их поставить. В перерывах, он шлёпал меня по заднице, и я ничего не могла поделать с тем ощущением жара или надеждой, что вызывало прикосновение его ладони к моей спине.

Остаток вечера, мы втроём провели на диване, где Картер учил Колтона некоторым основам американского языка жестов.

Всё было настолько идеально, насколько могло бы быть. Очень жаль, что жизнь состоит из взлётов и падений.

ГЛАВА 21

ЭВИ

Следующим утром я начала собирать Картера для матча с Колтоном. Вчера я написала Веронике, что он не хочет на фильм. Женщина расстроилась, но, казалось бы, её настроение немного повысилось, когда я предложила ей встретиться сегодня днём за чашечкой кофе.

Колтон приехал около полудня, чтобы забрать моего сына. Глаза мальчика были готовы вывалиться из орбит, стоило ему только увидеть, что у порога нашего дома его ждёт чёрный лимузин.

– Ты вроде как знаменитость, не так ли, Колтон? – спросил Картер.

Мужчина пожал плечами.

– Думаю, можно сказать и так.

Мой сын только отмахнулся.

– Не беспокойся. Я не буду использовать это против тебя.

Я немного смутилась из-за слов мальчика, но Колтон посчитал это смешным, разразившись смехом.

Мне не удавалось отвести взгляд от Губернатора – то, как голубые джинсы обтягивали его задницу, или как простая футболка открывала вид на его крайне мускулистые руки. Мысленно, я отвесила себе пинок за то, что отказалась составить им компанию. Я упускала возможность видеть красавца Колтона Матис во второй половине дня.

– Повеселитесь, – сказала я, надеясь, что они услышали меня, садясь в лимузин.

Колтон и Картер обернулись и помахали мне. Мужчина сказал, что он свозит моего сына пообедать перед игрой. Он добавил, что для гурмана – это просто идеальное место. Надеюсь, когда Картер позже вернётся домой, я узнаю всё об этом.

Оставшись дома одна, я уделила некоторое время тому, чтобы навести порядок, сменить постельное бельё. К часу дня я была готова к встрече с Вероникой. У меня накопилась масса вопросов к ней, и я пообещала себе, что на этот раз я не отступлю. Будучи подростком, у меня было много вопросов к дедушке Джеку о моём папе, которого я едва ли помнила, впрочем, как и о моей маме. Папа был студентом-инженером, когда они с мамой познакомились. Некоторое время они встречались, а после она забеременела. Папа старался поступить правильно, потому женился на ней. Когда я родилась, отношения между ними были натянуты. Женщина не была уверена, что хочет быть матерью, а папа убедил её не делать аборт. Но вскоре он заболел, и умер, а мама осталась один на один с ребёнком, которого даже никогда не желала. Думаю, моя глухота только всё усложнила. Иногда я задавалась вопросом, не был ли дедушка Джек слегка предвзятым к женщине, которая меня родила, потому что он был о ней не очень уж и высокого мнения.

У меня никогда не было ответов на эти вопросы. Возможно, именно потому я так вцепилась в информацию о Джейке. Он должен узнать правду о своих родителях и прошлом. Вчера от него пришло сообщение, в котором он выразил своё недовольство тем, что я позволила Картеру пойти на игру с Колоном. Мужчина слишком обеспокоен тем, что наш сын привяжется к Губернатору, в то время как между нами нет ничего серьёзного. Когда я ответила ему, что это не так, и всё вполне серьёзно, и между нами есть некоторые обязательства и отношения – Джейк отступил, хотя я всё ещё ощущала его недовольство.

Выбравшись из такси, стою на тротуаре, перед одной из лучших кофеен округа. Вероника уже ждёт меня снаружи.

Женщина помахала мне. Приблизившись, обнимаю её. Когда мы отстранились друг от друга, мама Джейка показала мне жестами, как она рада меня видеть.

– Я тоже рада Вас видеть. Прошу прощения за сегодня, но Картер был так взволнован бейсбольным матчем.

– Ничего страшного. Я знаю, насколько он любит бейсбол. Хотя, мне казалось, что этим он предпочитает заниматься с Джейком, – ответила женщина, и это немного становится похожим на укор.

Её беспокойство о Колтоне расстраивает меня. Интересно, было ли это её способом показать границы, принадлежащие её сыну?

Бейсбол всегда был тем, что Картер и Джейк предпочитали делить между собой.

– Это всего лишь одна игра. Это не значит, что он больше не захочет ходить на бейсбол с Джейком, – возражаю я, когда мы вошли в кафе.

Запах свежей выпечки ударяет по моим рецепторам, от чего желудок начинает урчать. Конечно же, здесь огромная очередь. Как и обычно. Думаю, оно того стоит, чтобы заполучить их печенье или тёплый круассан.

– Да, но Джейк не ходит на поле, чтобы подавать мяч, или сидеть в первом ряду. Как мой сын сможет конкурировать с этим? – отвечает собеседница, и это только отталкивает меня.

Я никогда не видела эту её сторону. В смысле, я понимаю, что она защищает Джейка, но никогда от меня. Я не угроза.

– Картер любит проводить время со своим отцом. Не думаю, что его заботит, где он будет сидеть. Это всего лишь другой опыт для него. Он отлично проведёт время. Это не должно беспокоить вас, – произношу, глядя на неё.

Она выглядит странно.

Наблюдаю за её тяжёлым дыханием.

– Наверное, – скривила Вероника губы в недовольстве.

– Что вы будете? – спросила я, оглянувшись на женщину.

– О, нет, это я пригласила тебя сегодня, так что, я угощаю, – улыбнулась она.

Я заказала кофе с молоком и шоколадно-миндальное печенье, а Вероника – большой двойной маккиато.

Держа в руке стаканчики, мы заняли место у окна, расположившись друг напротив друга.

– Так мило, что Вы здесь, – улыбнулась я, желая немного рассеять повисшее между нами напряжение.

– Я рада вернуться. Прошло столько времени. – В её глазах была усталость и волнение. – Я скучала по вам, ребята, пока была в Калифорнии. Думаю, мне просто нужны перемены. Или, возможно, перерыв. Не знаю, – пожала плечами Вероника. – Моя жизнь не интересна. Расскажи, что с тобой происходило.

Отпив кофе, оппонентка ждала моего ответа.

– Не так чтобы очень многое. Скоро конец школьного года. Подготовка классов к сдаче экзаменов. В этом году я веду класс с первого урока, потому у меня ощущение, что я всегда опаздываю в школу, – бормочу неуверенно.

Я понимаю, что это не то, что Вероника хотела бы узнать.

– И у тебя новые отношения.

Кажется, женщина хочет вытащить это из меня. Проблема в том, что я чувствую её неодобрение, и это только заставляет меня желать закрыться. Безумие, но это не первый мой разговор с Вероникой о парне. Помнится, в старшей школе, она решила рассказать мне о пестиках и тычинках. Сказала, что не может представить, как дедушка Джек говорит со мной об этом – и мать Джейка была права, единственное, что сказал дедушка: «Никаких свиданий. Давай просто облегчим себе жизнь. Отношения – сложная штука». И с этими словами он просто продолжил смотреть свои новости, что показывали ежедневно в шесть вечера. С другой стороны, Вероника знала и о моём первом поцелуе, и о том, когда я встречалась с кем-то, и о том, когда мы разрывали отношения. Когда мы с Джеком сообщили ей, что я забеременела Картером, женщина расплакалась, и сказала, что всегда в тайне надеялась, что мы будем вместе. Она была разочарована, когда поняла, что этого не произойдёт, хоть и не показывала этого. Вероника поддерживала меня во время беременности, и оказала огромную помощь, когда Картер родился. Я бы не справилась в первые месяцы без неё. Особенно, когда она больше всего нянчилась с ним, в то время как мне необходимо было закончить обучение и получить диплом. Матери Джейка нравилось жить в ЛА, но она проехала всю страну, чтобы помочь нам. И как только мы устроились – женщина вернулась обратно к себе.

– И это тоже, – говорю я о знакомстве с Колтоном, пытаясь скрыть мечтательный взгляд.

– Ты не должна скрывать собственные чувства, Эви. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя подобным образом. Я просто приглядываю за тобой, – показала женщина.

– И вы знаете, как я ценю это. Мне хотелось бы иметь возможность делиться с вами подобными моментами, – озвучила я собственные мысли.

Эта женщина – единственная мать, которую я знала.

– Я тоже хочу этого, дорогая.

Вероника сжала мою ладонь, и я чувствую любовь в её взгляде.

– Мне нужно спросить у вас кое-что, – вздрогнув, отрезаю я себе все пути отступления.

Вероника смотрит на меня выжидающе. Ненавижу, что ставлю её в такое положение, но мне нужно это знать.

– Тот шрам на правом плече у Джейка. Он сказал, что получил его вследствие падения с велосипеда, но это больше похоже на шрам от ожога.

Глаза Вероники распахнулись, в них застыло то же выражение, что и у оленёнка в свете фар, прежде чем женщина взяла себя в руки, посмотрев на меня так, словно я сошла с ума.

– Что, Бога ради, ты имеешь в виду, Эви? – спросила она.

И я возненавидела то, что собиралась сказать, но я не куплюсь на её игру. Проблема в том, что теперь мне больше, чем когда-либо, надо знать, почему она солгала собственному сыну.

– Вероника, я не медицинский эксперт. Я знаю, что Джейк никогда и не интересовался тем, откуда у него появился этот шрам, но, мне кажется, что он имеет право знать, – настаиваю, и женщина вполне могла бы сказать, что это не моё дело, но я не могу отступить. Не сейчас.

– Почему девочки всегда намного больше уделяют внимания деталям, чем мальчики? – спросила она. А после, тяжело вздохнула. – Пожалуй, я догадывалась, что когда-то эта история всплывёт. Просто я рассчитывала, что этот разговор произойдёт между мной и моим сыном, а не с моей дочерью, – произнесла женщина, и это не впервые она называет меня так.

Вероника начала делать это, когда родился Картер, и это только сделало нашу связь прочнее.

– Когда я была моложе, то состояла в плохих отношениях, – начала оппонентка.

– С отцом Джейка? – спросила я.

– Да, с отцом Джейка. В течение долгого времени всё было достаточно плохо. Его зовут Джеймс Матис… – произнесла Вероника.

И как только имя мужчины дошло до моего мозга, не в силах осознать услышанное, я закашлялась, вскочив с места, от чего кофе вылетел с моего рта.

– Вот, – протянула мне оппонентка салфетку. – Теперь ты знаешь, как я чувствовала себя тем вечером, когда ты сказала, что встречаешься с Губернатором Иллинойса, – продолжила Вероника, утирая ладонями покрасневшие глаза и дорожки слёз. И да, я могу понять, как она себя чувствовала.

Мои глаза широко раскрыты, а дыхание – застыло где-то в груди. И стоило мне в полной мере осознать её слова, как мой мир пошатнулся.

– Вы хотите сказать… то, что я думаю – правда?

В моей голове такая путаница. Я едва ли могу сформулировать предложение, не говоря уже и о том, чтобы сложить парочку вместе.

– Это правда, дорогая. – Вероника кивнула, и волнение исказило черты её лица. – Мужчина, с которым ты встречаешься… Он мой сын.

ГЛАВА 22

КОЛТОН

– Пошли, это займёт всего минуту, – убеждаю я Картера выйти со мной на поле и сделать первый бросок. Проблема в том, что мальчик замер и не желает сходить с места.

– Ты иди, а я посмотрю отсюда. Я даже буду болеть за тебя, – взволновано ответил он, и я понимаю, что на самом деле причина в том, что малыш не хочет привлекать к себе слишком много внимания.

Иногда, будучи общественным деятелем, я забываю о том, насколько пристально за мной наблюдают. Для моей жизни это обыденно, но вот судя по взгляду этого парня – для него явно нет.

– Ладно. Тогда я жду того, что услышу твоё подбадривание, – подняв палец, игриво предупреждаю.

Я хотел, чтобы Картер повеселился сегодня. Он славный малый. Пожалуй, для своего возраста, мальчик слишком взрослый. Мне хотелось понравиться ему – странное чувство, потому что ранее у меня не было подобного опыта общения с детьми, кроме того второго класса, что я посетил пару недель назад. Кроме того, я считаю его искренность чем-то вроде глотка свежего воздуха, и мне нравится проводить с ним время. Его мир счастлив, а он – доволен всем. Картер может позволить себе быть просто ребёнком. Думаю, мне так нравится наблюдать за ним, потому что в моём детстве у меня не было реального шанса испытать что-то подобное.

Выйдя на поле, я помахал рукой сегодняшнему питчеру (прим. перев. – игрок, который бросает мяч с питчерской горки к «дому», где его ловит кетчер и пытается отбить бьющий). Первый игрок уже занял своё место, готовый направиться вперёд судьи на базу отбивающего. Этим вечером будет напряжённая игра, поскольку и Кабс и Уайт Сокс, что играют друг против друга, – обе чикагские команды. Кажется, Уайт Сокс есть, что доказать, и теперь они сделали так, что я подаю первый тренировочный мяч. И я бросаю его. Судья оповещает о попадании, и зрители сходят с ума. Теперь я ещё больше ощущаю напряжение. Я вновь подаю, и на этот раз мяч вне игры. Дерьмо! Пытаюсь выглядеть героем для Картера, но получается у меня не очень. Мне хотелось, чтобы он, когда вернётся домой к своей маме, рассказал о том, какой я хороший парень – мне нравится Эви, и впервые в жизни я жажду того, чтобы у нас всё получилось.

Бросаю ещё один мяч, отправив его в сторону внутреннего угла, что может выбить этого игрока. Да! Это сработало – судья объявляет второй промах. Я оглядываюсь на Картера – мальчишка увлечённо хлопает со своего места, маша руками в воздухе. Тренер дал знак питчеру, что я закончил. Киваю, соглашаясь. Я сделал свою работу. Машу ему рукой, и мы улыбаемся на камеры, а после я возвращаюсь на своё место.

– Вау! Это было так круто. – Прозвучал весёлый голос Картера, стоило мне сесть на кресло. – Им следовало дать позволить тебе ещё раз бросить. Ты смог бы выбить того игрока.

Мальчик улыбается, он так уверен в этом.

– Спасибо, парень. – Я взлохмачиваю его волосы. – Обычно они позволяют мне бросить только первый мяч. Сегодня же мои были три подачи, так что это перебор, даже несмотря на то, что я отлично справился.

– Да, если ты перестанешь быть Губернатором, то тогда ты мог бы найти своё место в бейсболе. Это было бы так круто, и я мог бы сказать, что лично знаком с одним из игроков Кабс.

Я рассмеялся. Его энтузиазм милый.

– Никогда не задумывался о том, чтобы стать игроком. Я более ловок в гольфе, чем в бейсболе. Но я подумаю над твоим предложением.

Парень, что продаёт газировку и попкорн проходит рядом с нами, и я покупаю для каждого из нас Колу и попкорн.

– Мама не разрешает мне пить Колу. Она говорит, что из-за кофеина я могу перестать расти.

– Чёрт! Прости. Я могу дать тебе ещё что-то попить, – предлагаю я.

– Ни за что. Я люблю Колу. Иногда папа разрешает пить её. Он говорит, что если я пью её один раз за определённое время, то из-за этого не перестану расти, – отвечает Картер, затем открывает свою баночку Колы и отпивает с неё. – Обычно я хожу на бейсбол с папой, но на этот раз это было действительно весело. Спасибо, что пригласил меня.

– Ага, конечно. Рад, что ты смог прийти. Я тоже повеселился.

Разговор Картера об отце порождает во мне любопытство. Мне известно, что он лучший друг Эви, и у них общий ребёнок. Исходя из всего, что я слышал – он хороший парень. Не могу понять, почему только от одной мысли об этом мужчине мне становится некомфортно. У меня не слишком много времени, чтобы осмыслить это, потому что краем глаза я замечаю на огромном экране изображение меня и Картера, что значит, что нас покажут по телевидению. Воу! Разговор о публичной огласке.

Я указываю на экран, и Картер поднимает взгляд.

– Святое дерьмо.

Он хлопнул ладонью по губам.

– Я… В смысле… – пробормотал мальчик. – Извини. Ты же не расскажешь маме, что я так сказал?

Картер смотрел на меня с беспокойством в своих юных голубых глазах.

– Со мной твой секрет в безопасности, – подмигнул я, а после осмотрелся, чтобы убедиться, что моя охрана рядом.

Я попросил их сохранять небольшую дистанцию, поскольку не хотел, чтобы Картер чувствовал рядом со мной неловкость. Проверив наше окружение, понимаю, что парень, расположившийся позади меня, заснял нас с Картером на свой телефон. «Святое дерьмо!» – мысленно повторил я слова мальчика. Это плохо.

– Эй, никаких фото, парень. Кроме того, он несовершеннолетний, так что тебе лучше нигде это не публиковать, – говорю я сурово, несмотря на то, что пытаюсь сохранить дружелюбную атмосферу.

– Кто этот мальчик? Я с «US Weekly» (еженедельный журнал об известных личностях, – прим.перевод.). Сделаете заявление? – протянул он мне телефон.

Я выругался на выдохе. Тэтч, – один из моих телохранителей, – приблизился к этому джентльмену, аккуратно уводя его.

– Ходят слухи, что Вы встречаетесь с кое-кем, и это серьёзно. Это её сын? Вы назначили дату свадьбы? – прокричал репортёр, пока Тэтч оттеснял его от нас.

Я сжал челюсть, поскольку меньше всего я хотел, чтобы Картер услышал эти вопросы. Его мама сказала, что сейчас – я её друг, и я уважаю выбор Эви.

У меня не было возможности что-то ответить, когда Картер спросил:

– Вы с моей мамой собираетесь пожениться?

Его голос звучал немного озадачено, и, возможно, даже взволновано.

С моих губ сорвался короткий смешок.

– Твоя мама действительно милая леди. Мне нравится проводить время с вами двумя. Если тут всё в порядке, я хотел бы продолжить это, – отвечаю, понимая, что пытаюсь увильнуть.

Ненавижу то, что избегаю ответа на вопрос Картера, но я не задумывался о браке. Когда-либо.

– Круто. Нам тоже нравится проводить с тобой время, – ответил малыш, и улыбнулся, а после вернул всё своё внимание игре, удовлетворившись моим ответом.

Раньше подобные мысли не посещали мою голову, но теперь она прочно там укоренилась. Брак… Я, Эви и Картер. Мысли об этом совсем не волновали меня. Я ждал того, что запаникую, едва ли представив нас в роли семьи. Но на самом деле это была не тревога. Представив тихий вечер дома с Эви и Картером, у тёплого огня – у меня потеплело в груди.

Не знаю, почему появилась эта картинка с камином, стоило только подумать о настоящей семье: они счастливы, сидят за кофейным столиком, играют в игры, а огонь в камине согревает всю комнату. Выдыхаю, чувствуя почти что облегчение. Я пытался избежать любых отношений в течение всей своей взрослой и подростковой жизни.

Но здорово другое – больше мне совсем не хочется бежать.

ГЛАВА 23

ЭВИ

Я подавилась бискотти, что успела откусить, и Веронике пришлось несколько раз хлопнуть по моей спине. Подняв ладонь, давая женщине понять, что всё в порядке, я потянулась к своему кофе, чтобы смочить горло.

– Что вы только что сказали?

Должно быть, я просто неправильно поняла, потому что, клянусь, я только что прочла по губам Вероники и движениям рук, что Колтон – её сын.

– Мне жаль, Эви, – ответила она, выглядя так, словно вот-вот заплачет. – Джейк знает, что я родилась и выросла в Чикаго. Я просто не смогла заставить себя рассказать ему, что его отец был плохим человеком, потому и придумала ту историю с искусственным оплодотворением… – покачала головой женщина.

В её глазах застыли слёзы.

– Вероника, Бог ты мой. Это… Я знаю, Джейк всегда задавался вопросом, кем был его отец, несмотря на то, что считал того просто донором спермы…

Мой голос утих, я замерла, опустив руки на колени.

Несмотря на то, что у меня нет всех тех подробностей, чтобы мысленно собрать всю историю воедино, я чувствую себя взволнованной, и определённо не в своей тарелке. Вероника обхватила голову ладонями, потирая виски. Она в полном отчаянии.

Оппонентка повернулась, так, чтобы я могла видеть её.

– Я солгала Джейку, Эви. Не смогла сказать, что отец не хотел его, потому и солгала, – сказала Вероника, и я внезапно возненавидела то, что этот разговор происходит в общественном месте.

Во мне всё переворачивалось от того, что я начала его здесь.

– О, Господи. – У меня сдавило горло, потому я обняла себя. – Его отец… Он как моя мама. Не хотел иметь дел с глухим ребёнком?

И стоило этой фразе слететь с моих губ, как боль, от того, что случилось с Джейком, пронзила моё сердце. Знать, что у него не было отца только из-за решения матери, было намного проще – но теперь, открывшаяся правда, изменила всё в корень. Понимать, что твой родитель не хочет тебя или просто стыдиться – от этого те осколки твоей души становятся ещё темнее… И мне ненавистно, что Джейк мог бы почувствовать это на собственной шкуре.

Вероника кивнула.

– Сначала мы не знали, что Джейк не может слышать. Но, когда ему исполнилось два, стало понятно, что мальчик родился глухим. Мы проводили кое-какие слуховые тесты, и результаты были неутешительными. Они считали, что результаты искажены из-за жидкости, которую нашли у него в ушах. Джеймсу было тяжело смириться с глухотой сына. Он злился из-за этого. Пытался отрицать, в большей мере. Мы отдалились друг от друга, и однажды ночью всё просто взорвалось. Я собиралась принять ванну, попытаться расслабиться. Отношения между нами стали такими напряжёнными. У Джеймса были планы. Он не хотел, чтобы я уделяла всё своё время глухому ребёнку, в тот момент как сам собирался баллотироваться на пост государственного прокурора. Ему было нужно, чтобы я приняла роль первой леди, уделяя всё внимание делам вне дома, чтобы прекратила с головой уходить в воспитание двух наших маленьких мальчиков… – объяснила Вероника, и я заметила, что она дрожала. – Я приняла пару худших в своей жизни решений. Я была так молода и наивна, Джеймс просто выбил почву у меня из-под ног. Я не понимала, что на самом деле означала его жажда власти. Я даже не знала, что люди могут пойти на такие крайности, чтобы заполучить могущество. Мы всё больше и больше становились чужими друг для друга. Он хотел отойти от своей должности на фирме, и начать кампанию за пост государственного прокурора. Джеймс всегда стремился стать Президентом. Ему никогда не хватало богатства его семьи. И те достижения в правовом поле его тоже уже не удовлетворяли. В ярости он опрокинул свечу. Мы так громко кричали друг на друга, что не заметили, как загорелась скатерть на комоде. Огонь распространился на занавески, и всё начало пылать. – Вероника так сильно задрожала, что я растерялась, не зная, что делать. – О, Эви… – грустно вздохнула она.

Казалось, перед глазами всё плывёт, но, тяжело сглотнув, я попыталась осмыслить сказанное.

– Он велел мне вытащить Джейка из его манежа, в то время как сам Джеймс спасёт Колтона, но огонь так быстро распространился, что дом уже был весь в дыму, – Вероника замолчала, утерев слёзы из глаз. – Схватив Джейка, я побежала через задымленный дом. Я случайно ударила его плечом об угол стены. Но та была обшита по корпусу металлом – и он успел нагреться. Вот как Джейк получил этот шрам.

Я смотрела на оппонентку, на то, как она рассказывала при помощи рук свою историю, повторяя слова губами. Её исповедь была слишком тяжёлой. Это не то, что я рассчитывала узнать, когда накинулась на неё по поводу ожога. Даже в своих самых смелых предположениях я и подумать не могла, что Джейк и Колтон – братья. Мне казалось, что Вероника просто скрывает что-то совершенно иное. Что-то намного проще, чем уничижительная история, которую она только что рассказала. Наблюдая за тем, как она говорит о Джейке и Колтоне, внутри меня поселилась пустота, усилив это чувство, когда я вспомнила резкие слова Колтона о его матери. О женщине, которую он ненавидел. Женщине, что бросила своего сына, ни разу даже не напомнив о себе. Как могла милая любящая Вероника оказаться этим человеком?

– Мне так жаль из-за того, через что Вам пришлось пройти. Я чувствую себя так глупо, что выпытывала всё это. Я просто пыталась позаботиться о Джейке.

– Не вини себя. Я же не виню тебя. – Её улыбка была грустной. – Я счастлива, что ты так заботишься о моём мальчике. Для меня важно, чтобы ты знала, что в ночь пожара я не собиралась уходить. Когда мы подошли к обочине, Джеймс сказал мне забирать Джейка и проваливать. У меня не было ничего, Эви – только одежда, что я успела накинуть на себя, и двухлетний сын на руках. Джеймс велел никогда не возвращаться. Я просила и умоляла его позволить мне забрать Колтона, но он сказал, что стоит мне только попытаться связаться с сыном – один из парней Джеффри Дэвиса убьёт нас.

У меня пересохло во рту при мысли о том, что Колтон остался с таким жестоким мужчиной. В наших разговорах он всегда с грустью отзывался о том, что мама оставила его, но мужчина был благодарен за отца. Мои мысли хаотично вращались вокруг имени Джеффри Дэвиса. А потом я поняла. Он – один из самых известных наркодиллеров в Чикаго.

– Наркодиллер? – спрашиваю, желая убедиться в своей догадке.

– Да, Джеймс был адвокатом защиты. Он знаком со всевозможными плохими людьми, Эви. Он защищал убийц, наркодиллеров. Джеффри Дэвис был верен Джеймсу потому что тот сделал свою работу на высшем уровне, и вытащил его из тюрьмы. Видишь ли, мой муж хотел стать политиком, но его прошлое было туманным. Он понимал, что если сделает это – оппоненты откопают что-то такое, что поставит крест на его даже не успевшей начаться карьере. Джеймс был ослеплён гневом, жадностью и властью, когда велел мне убираться. У меня не было выбора. Я не хотела, чтобы кто-то из моих мальчиков пострадал. Мне известно, что сейчас Колтон занимает пост Губернатора. Я возненавидела то, что Джейк захотел вернуться в этот город. Мне казалось, что будет лучше, если я буду держаться в стороне. Только я так скучала по вам, ребята. Я поняла, что прошло уже достаточно времени. И в первый же вечер своего возвращения, услышала, что ты встречаешься с моим вторым сыном.

И как только женщина сказала это, в моей голове всплыли воспоминания о её реакции на то, что я встречаюсь с Губернатором. Бокал с вином, что был в руках Вероники, упал на пол, разлетевшись на мелкие осколки.

– Дерьмо, – прикусила я губу.

У меня нет слов. В минуты после того, как она разбила бокал, я поверила, что Вероника просто потрясена тем, что Губернатор захотел меня. Глухую девчонку. На самом деле, это просто был шок от того, что я встречаюсь с её вторым сыном.

– Джеймс – плохой человек, Эви. Ненавижу то, что ты связана с Колтоном. Я знаю, что он мой сын, но его воспитал мужчина, главная цель которого – власть. Мне и представить сложно, как рос бедный мальчик.

Она покачала головой. Я видела вину на её лице. У Джейка и Вероники была такая простая жизнь в Калифорнии. Я никогда бы и не подумала, что его отец – Джеймс Матис.

Джеймс Матис был аристократом. Его отец основал собственную шоколадную компанию в начале 1990-х голов, и с тех времён их богатство только растёт и множится. Мне ненавистно, что я знаю эту информацию, но, признаюсь, я гуглила Колтона. Я позволила этому мужчине войти в свой дом, и быть рядом с моим сыном. Теперь я чувствую вину из-за того, что проверяла его, потому что он – хороший человек. И неважно, кто его отец, потому что Колтон – другой.

Покачав головой, я показала:

– Вероника, вы бы гордились им. Он неплохой человек. Колтон много занимается благотворительностью, – начала я, но замолчала, увидев, как моя собеседница качает головой.

– О, дорогая, богатые всегда занимаются благотворительностью. Это не делает их хорошими.

– Вероника, вы ошибаетесь. Колтон именно такой. Он считает, что вы не хотели его. У него проблемы с доверием.

Я почувствовала, как всё внутри меня оборвалось. Мне не стоило говорить этого. Это секрет Колтона. И он не хотел бы, чтобы я делилась этим.

Вероника накрыла мою ладонь своей.

– Милая, послушай. Ты не можешь рассказать Колтону. Не можешь рассказать и Джейку. Если Джеймс узнает, что я рассказала мальчикам правду – он убьёт меня и Джейка, – сказала женщина, и я увидела страх в её глазах. Она не играла. Она действительно испугана.

– Эти мальчики выросли, став мужчинами. Джеймс вырастил Колтона. Вы – Джейка. Но теперь они живут собственной жизнью. Вы уверены, что Джейку до сих пор что-то угрожает?

– Да, Эви. Думаешь, мне не ненавистно это? Думаешь, я забыла о Колтоне на все эти годы? Как он там? Ты даже представить не можешь, как я винила себя, что оставила его. А после родился Картер, и он так похож на Колтона в детстве – те же светлые голубые глаза… Глядя в них, я вспоминаю сына, которого вынуждена была оставить. Колтон навсегда останется в моём сердце и душе.