Текст книги "Обаяние Джулиана Лефрея (ЛП)"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать восьмая

Джулиан

Я занимал Джозефину разговором всю дорогу, пока мы шли через несколько кварталов до реабилитационного центра Лорены.

–  Сколько она уже в этой программе? – спросила Джо.

–  Где-то около недели.

–  Ух ты! Как быстро она достигла таких хороших результатов.

Я кивнул, потому что гордился Лореной. Она завершала курс лечения без рецидивов. Лорена боролась со злоупотреблением различных наркотиков всю взрослую жизнь. В старшей школе подсела на дешевые наркотики, чтобы проводить время с другими такими же богатенькими детками. В колледже, а затем и после него эта зависимость возросла и стала хуже. Она скрывала это довольно долго, пытаясь убедить себя, что не нуждается в помощи. Пока однажды ночью не позвонила мне, рыдая после того, как один из ее друзей едва не умер от передозировки. Для нее это было как сигнал к пробуждению. Спустя два дня она поступила в реабилитационный центр, а я приехал в Нью-Йорк, чтобы помочь ей.

–  Она всегда витала в облаках, в отличие от многих, кто крепко стоит на земле. Но эта программа помогла ей сконцентрироваться на работе, я никогда раньше не видел, чтобы она была так взволнована по поводу выпуска линии одежды, – объяснил я.

Даже когда она только создала свой бренд, казалось, что он отошел на второй план по сравнению с ее зависимостью, но все меняется. Проснувшись утром, я обнаружил, что мой почтовый ящик полон писем от Лорены. Она хотела знать все: от того, как продвигается дело с арендой недвижимости, до того, когда мы узнаем стоимость производства для линии одежды следующего сезона.

Когда я навещал ее в последний раз, у нее был целый блокнот с эскизами. Ей не терпелось выйти из реабилитационного центра, и вернуться к работе. Тем временем я старался держать свои сомнения в тайне. Я сомневался, что она снова сможет выйти в реальный мир. Конечно, я уволил всех ее сотрудников, но у нее все еще были друзья и дурное влияние в ее жизни. Я не мог следить за ней каждую секунду каждого дня, хотя мне бы этого хотелось.

–  Рада, что она получила помощь, когда нуждалась в ней. Могу только вообразить, какое развитие получит наша кампания, когда она сфокусирует всю энергию на создание дизайнов костюмов, – сказала Джозефина.

Я скользнул по ней взглядом, и увидел ее искреннюю улыбку. Я знал, что привести ее на встречу с Лореной было хорошим решением. Сестре нужно знать, что есть люди, которые все еще верят в нее.

Когда мы прибыли в реабилитационный центр, я открыл перед Джозефиной тяжелые, стеклянные двери, и мы прошли по богато обставленному фойе.

– Здорово! Может мне тоже нужно пожить здесь, – сострила Джозефина, пока мы проходили мимо студии йоги и кофе-бара, где каждое утро подавали бесплатный чай с цельным молоком и специями. Надеюсь, для неподготовленных глаз, это не выглядело как высококлассный спа-салон.

– Не позволяй бесплатному кофе соблазнить тебя стать наркоманкой, – сказал я, подталкивая ее в направлении лифта.

– Нет, серьезно, я уже рассматриваю такой вариант, – пошутила Джозефина, доставая теплое печенье из вазочки на стойке регистрации, пока мы проходили мимо.

–  Это место стоит дороже некоторых частных колледжей, – улыбнулся я.

– Думаешь, мне нужно будет заплатить за печенье? – Джозефина перестала жевать, и уставилась не меня своими большими, зелеными глазами.

– Разумеется, – поддразнил я.

– Продолжай в том же духе, и я с тобой не поделюсь, – она сощурила глаза, и потянулась к моей руке, чтобы ущипнуть.

Мы поднялись на лифте на одиннадцатый этаж, и я повел Джо в комнату Лорены. Мы прошли половину холла, когда мне в нос ударил сильный аромат цветочных духов. Характерный запах моей матери, практически запах моего детства.

Черт.

– Вау. Кажется, кто-то засунул ведро ароматной смеси в вентиляционный люк, – Джо брезгливо сморщила нос. – Как твоя сестра это выносит?

– Не думаю, что дело в вентиляции. Боюсь, этот запах опаснее, – покачал я головой.

–  Что ты имеешь в виду?

Не успел я ответить, как из комнаты сестры выглянула мама в черном шелковом шарфе с мрачным выражением на тонких чертах лица.

–  Сестра! Мы ждем эти напитки уже бог знает сколько. Моя дочь и я…

Она остановилась на полуслове, когда увидела нас, направляющихся в ее сторону. Ее кислое выражение лица тут же трансформировалось в смущенное, затем хмурое по мере того, как мама перебегала глазами от меня к Джозефине и обратно. Джозефина проглотила последний кусочек печенья и разгладила и без того гладкий материал своей юбки-карандаш. Я сжал ее талию и притянул ближе к себе.

– Мама, – произнес я.

– Джулиан! Как ты привлекательно выглядишь в повседневной одежде. Собрался в парк? – спросила мама, оглядывая мои джинсы так, будто это были заляпанные краской старые штаны.

– Мама, не ожидал увидеть тебя здесь, – проговорил я, игнорируя ее вопрос и наклоняясь к ней для поцелуя.

Запах духов был тошнотворным, но мне пришлось сдержаться, и налепить на лицо улыбку. Я отпрянул к Джо. У нее был прежний цвет лица, те же зеленые глаза, но что-то все же было не так. Ее улыбка была настороженной, а рука дрожала, когда она протягивала ее для рукопожатия.

–  Здравствуйте, миссис Лефрей! Я Джозефина Келлер.

Рот моей мамы скривился в некое подобие улыбки.

–  Как… очаровательно, что мой сын пригласил тебя на семейную встречу…

– ПРОВАЛИТЬСЯ МНЕ НА МЕСТЕ! Там Джозефина? Ведите ее сюда! – прокричала сестра из комнаты.

– Дорогая, не могла бы ты говорить как образованная женщина, каковой и являешься, а не ругаться как матрос, – мама положила ладонь на лоб, смущенная сквернословием Лорены.

Я потряс головой, стараясь сдержать улыбку.

– У тебя разве нет ног, Лорена? Выйди сюда сама, – заглянул я к Лорене в комнату.

Она прислонилась к подушкам в центре кровати. Ее ноги были скрещены, а вокруг лежали журнальные вырезки. Она была занята вырезанием следующей заметки, когда подняла голову и увидела меня в дверном проеме.

– Я не могу прямо сейчас встать, иначе вся эта кропотливая работа пойдет насмарку, – указала она на беспорядок вокруг.

Джозефина рассмеялась, и встала за моей спиной, выглядывая из-за плеча.

–  Привет, Лорена! – сказала она, помахав рукой.

Я не винил ее, что она опасалась подойти к моей сестре. Пепельный блонд Лорены отрос, показывая миру потемневшие корни, и она отказалась от макияжа в пользу натурального вида. Как по мне, так она была красивей, хотя и выглядела немного сумасшедшей, обсыпанная бумажными вырезками.

Она повернула голову на звук голоса Джозефины и просияла улыбкой.

–  Я бы обняла тебя, если бы могла сейчас встать. Ты не представляешь, сколько я о тебе слышала. И черт, ты великолепна! Мой брат настаивал на том, что твоя внешность не была одной из причин найма. И если бы я не знала о твоем блоге, я бы ему не поверила, – сказала Лорена.

–  Ох, ты знаешь о моем блоге? – покраснела Джозефина.

Мама прочистила горло в коридоре позади нас, и все мы посмотрели на нее. Ее светло-голубые глаза были сфокусированы на Джозефине, будто она ждала подобающего ей внимания.

– Итак, вероятно ты и есть причина, по которой мой сын покинул прием в прошлый раз? – надменно проговорила она, скрестив руки на груди.

– Мне так хотелось познакомиться с Вами, миссис Лефрей. Вы вырастили прекрасного сына. Он упоминал, что является единственным моим другом, кроме хозяйки моей квартиры, с тех пор как я приехала в Нью-Йорк? Если бы не он, я бы постоянно торчала в своей квартире, пытаясь научиться вязать или делая еще что-то вроде этого, – широко улыбнулась ей Джозефина.

Я наблюдал за лицом матери все время, пока говорила Джозефина.  Она носила хмурое выражение лица, как доспехи, но по мере того, как Джо расхваливала ее родительские успехи, ее броня дала трещину. Взгляд потеплел, руки расслабились.

– Хм, откуда ты, Джозефина? – спросила моя мать, с опаской делая шаг обратно в комнату.

– Маленький городок в Техасе, о котором Вы никогда не слышали. Известный разве что попаданием в Книгу рекордов Гиннеса из-за самой большой тыквы, выращенной в нашем городе.

– О… как причудливо! Значит, у тебя нет Нью-Йоркских корней? – улыбнулась мама.

Этот вопрос был маминым способом выяснить вашу родословную, как будто на дворе 18 век, и Джозефина должна подтвердить свое девичество.

– Мне жаль, но нет. Посмотрите хотя бы на свой шарф. Не думаю, что в моем родном городе знали бы как обращаться с такой шикарной женщиной, как Вы. Они, скорее всего, решили бы, что Вы звезда, приехавшая на съемки фильма, – ответила Джозефина.

Моя мама рассмеялась, услышав такое признание. Это был искренний, громкий смех. Я не слышал его уже много лет.

Знаю, что Джозефина перехвалила, но она была достаточно умна, чтобы не переборщить. Иметь врага в лице моей матери не очень-то хорошая перспектива. Кроме того, если бы моей матери понравилась женщина, которую я люблю, это значительно облегчило бы мне жизнь.

Мои внутренности сжались от этой мысли.

Любовь? Я что, ненормальный?!

– Всё, хватит оккупировать ее, мам. Она вообще-то мой работник! – поддразнила Лорена.

– Джо, подойди сюда и помоги мне с планированием осенней коллекции следующего года. Думаю, хаки и морской синий будут основными цветами. Хочу отойти от черного цвета на этот раз.

Джозефина охала и ахала над фотографиями, разбросанными вокруг Лорены. Тем временем я стоял в углу и размышлял, когда я успел влюбиться в Джо, когда мое сердце победило разум. Я смотрел, как она прислонилась к кровати Лорены. Изучал ее улыбку, в то время как она говорила, и гадал, когда она успела проникнуть мне в душу. Эта ее улыбка предназначалась только мне. Когда Джозефина была счастлива, был счастлив и я.

Ощутив мамин взгляд на своем лице, я поднял глаза на нее.

Она знала.

Мамы всегда знают.

Она поняла это, как только мы вышли из лифта. Мои руки были обернуты вокруг талии Джо.

Хотя мама ничего не сказала. Она просто сжала губы и выгнула бровь. Незаданный вопрос ясно встал между нами: «Ну и? Что ты собираешься с этим делать?»

Глава двадцать девятая

Джулиан

Я только что закончил последний круг шестикилометровой пробежки в Центральном парке и отдыхал по пути назад к отелю. Утренний воздух еще приносил свежесть, но солнце украдет ее в считанные часы. Я любил Нью-Йорк, но летняя жара убивала.

Булочная, в которой мне нужно было купить дюжину рогаликов для нас с Джо уже была заполнена покупателями. В заднем кармане зазвонил телефон, и я отключил рингтон «Американская жизнь» (прим. перевод. – песня Мадонны), чтобы ответить Джозефине.

– Чувствуешь запах рогаликов? – поддразнил я вместо приветствия.

– Ты в «Горячей выпечке»? – она сладко зевнула, и мой член отреагировал, будто она получила оргазм на том конце линии.

Серьезно? В шесть часов утра, на тротуаре у булочной? Чувак! На тебя смотрит ребенок.

– Как ты узнала?

– Сегодня суббота, а это значит, что ты бегал свои шесть километров в Центральном парке.

Боже, я такой предсказуемый.

– Да, да, чем быстрее ты закончишь разговор, тем быстрее я смогу запастись рогаликами на неделю.

– Хорошо, во-первых, убедись, что тебе дали рогалики с коричневым изюмом, а не с этими дурацкими огромными семечками. Во-вторых, что ты делаешь вечером?

Я засунул ладони в подмышки, прижимая телефон к уху плечом, и дал себе секунду, чтобы успокоиться.

Она не просит оральный секс, Ромео. Она задала тебе простой вопрос.

– Мы с Дином собирались сходить куда-нибудь выпить. А что? – не хотелось, чтобы голос звучал умоляюще, но, по-моему, так оно и было. Никогда раньше не вел себя так с женщинами.

– Ты можешь отменить? – спросила она, поколебавшись немного.

– Зависит от того, что ты хочешь у меня попросить.

– Сходи со мной на вечеринку, пожалуйста? – тут она использовала одну из своих медово-тягучих интонаций, которая действовала прямо на мои трусы.

– Чья вечеринка? Думал, что я твой единственный друг.

Если она собиралась позвать меня на вечеринку своего приятеля, то я пас. Это был лишь вопрос времени, пока какой-нибудь парень приметит ее в метро или гастрономе, где она покупает сэндвичи.  Она слишком эффектна, чтобы проскочить через радары другого мужчины. И я уже приготовился просидеть всю ночь, представляя, как какой-нибудь басист из Бруклина пытается подстроить свои движения под нее.

– Ну-у, моя домовладелица устраивает сегодня вечеринку. Я пообещала прийти, так как в долгу перед ней, учитывая ее помощь мне с блогом.

Её домовладелица?

– Я же говорил, что помогу тебе сам с фотографиями, – в моем голосе проскользнуло раздражение из-за того, что она отвергла мою помощь.

– Знаю, знаю. Ты и так много сделал для меня, и мне неудобно было просить тебя о новой услуге, – Джо вздохнула.

– А сейчас ты не просишь меня об услуге?

– Это другое! Предполагается, что ты повеселишься! – Джо рассмеялась.

– Сколько лет твоей домовладелице?

– Я бы сказала, ее возраст ближе к семидесяти, нежели к пятидесяти.

– Джо...

– Хорошо, ты прав. Я потом куплю тебе пиво. Нет, подожди, я не могу себе это позволить. Я куплю тебе колу в ближайшем торговом автомате, – продолжила она, прежде чем я смог ответить.

– Хорошо. Во сколько мы встречаемся? – рассмеялся я.

– В восемь.

Восемь? Что за старики начинают вечеринку в восемь вечера?

***

В восемь часов пять минут мы с Джозефиной поднимались по лестнице, которая отделяла ее квартиру от квартиры хозяйки. Квартира располагалась через четыре пролета на верхнем этаже. Я уже запомнил, во что Джо была одета: джинсы, сандалии и белый топ на бретелях. Ткань выглядела такой мягкой, а бретели были тонкие и едва заметные. Факт того, что под бретелями топа не видно лямок лифчика переносился мной с трудом.

– Хозяйка – дама старых традиций, поэтому скажем, что мы просто друзья. Я не хочу, чтобы она думала, будто мы живем в грехе или что-то подобное, – сказала Джо.

– А мы не просто друзья? – спросил я.

Она бросила на меня косой взгляд.

– Её действительно это заботит? – попытался я увести разговор от выяснения статуса наших отношений.

– Да. При подписании договора аренды она спросила у меня, не собираюсь ли я приводить гостей мужского пола.

– Серьезно? Я думал это противозаконно.

– Да, так что не говори ничего, что может ее расстроить, или я стану бездомной, – кивнула Джо.

– Торжественно клянусь, что не дам выгнать тебя из квартиры, – объявил я с поднятыми руками.

Когда мы дошли до квартиры, Джо постучала в дверь, и нежно мне улыбнулась.

– Спасибо, что составил мне компанию, – потянувшись ко мне, она сжала мою ладонь.

Я не успел ответить, деревянная дверь распахнулась, и мы оказались лицом к лицу с очень пьяным и очень потным мужчиной.

– Новенькие! Добро пожаловать! – сказал он с ухмылкой на лице, оглядывая нас.

Джозефина с сомнением отдала ему тарелку с кексами, которые она приготовила заранее.

– Барни! Не пугай их! – старая женщина ринулась вперед и широко улыбнулась, увидев Джо за дверью.

– Моя маленькая Джозефина! – завизжала старушка, хватая ее в объятия так, что втащила Джо, вставшую на цыпочки, в квартиру.

Я зашел за ними, стараясь держаться ближе к Джо.

Почему тот мужчина был такой взмокший? И куда он утащил кексы?

– О! Ты привела друга? – спросила женщина, вздернув брови. Она накрасила губы красной помадой, которая уже собралась в уголках губ. Ее хлопковое платье было коротким, с верхней частью, завязывающейся на лямки вокруг шеи. Платье выглядело бы хорошо на двадцатилетней девушке. На домовладелице Джо оно смотрелось так, что мне хотелось отвести глаза. Оно открывало взгляду слишком много морщинистой и веснушчатой кожи.

– Да. Это Джулиан. Он просто друг, – улыбнулась Джо.

Я протянул руку для пожатия, но старушка шагнула вперед и заключила меня в свои удушающие объятия.

Однозначно, эта женщина была раздражающе чувствительной натурой.

– Я – Холли, домовладелица Джо, – пояснила она, широко улыбаясь.

– Приятно познакомиться! – ответил я, отступая от нее.

Ее квартира была намного больше квартиры Джо. Она занимала большую часть верхнего этажа здания, что означало наличие большого количества комнат для проведения вечеринки. Хотя я не видел никого, кроме Барни и Холли. Барни скрылся где-то внизу, а Холли повела нас через лестничную площадку в пустую кухню. Содержимое бара находилось на барной стойке, и все выглядело так, будто много людей уже пили.

Тогда, где они все?

– Берите напитки и встречаемся в гостиной. Это внизу, – сказала Холли с улыбкой и, потряхивая плечами в возбуждении.

В дверях появился Барни и, обернув руки вокруг талии Холли, ущипнул ее. Она завизжала, притворно сопротивляясь, но, тем не менее, позволила утащить себя из комнаты.

– Идем же, Джеральд хочет играть, – сказал Барни, с намеком на что-то большее в голосе.

Что все это значит?

Я оглянулся на Джозефину, убедиться, что она тоже улавливает эти таинственные сигналы.

– Это точно не то, что я ожидал увидеть, – сказал я, потянувшись за напитками.

– Немножко не то, но я уверена, что они милые люди, – пожала Джо плечами.

Нет, она не понимает.  С этой вечеринкой что-то было не так.

– Думаю, нам следует смыться отсюда, – ответил я. Мой инстинкт кричал мне, чтобы я ушел, пока не поздно.

– Что? Серьезно? Мы только пришли, я не хочу огорчить Холли, – нахмурилась Джозефина.

Я кивнул ей, и попытался заткнуть свои инстинкты. Конечно, Барни и Холли были немного странные, но это Нью-Йорк, здесь полно таких.

– Хорошо, останемся ненадолго, – смилостивился я.

– Смотри, твой любимый напиток. В конце концов, все не так уж плохо, – Джозефина схватила бутылку «Jack Daniel’s».

– Твое здоровье!

– Твое здоровье! – мы наполнили наши стаканы «Jack Daniel’s» и «Coca-Cola», и чокнулись.

– Эй, вы двое! Проходите, мы начинаем! – прокричала Холли из другой комнаты.

Я нехотя последовал за Джозефиной вниз в гостиную, настраиваясь на ночь игры в Монополию. Если меня посадят рядом с потным Барни, я не выдержу и пяти минут.

– Как ты думаешь, во что они играют…? – начала Джозефина, пока мы спускались по лестнице, и перед нашими взорами открылся такой вид, что никакая терапия мира не сотрет это видение.

Святое дерьмо.

Святое долбанное дерьмо.

Сцена, представшая перед нами, была прямиком из «Пятидесяти оттенков серого – Гериатрический выпуск (прим. перевод. – престарелый, старческий)».

– Иисус! – закричала Джо и выронила стакан.

Я успел его поймать в полете, но напиток пролился на мои футболку и джинсы. Я взглянул туда еще раз, чтобы убедиться, что глаза меня не подвели. Нет. Оно там было и было слишком поздно, чтобы уйти незамеченными. Мы уже стояли у порога гостиной и полдюжины людей смотрели на нас…

Полдюжины голых старых людей. Очень голых и очень-очень старых.

В комнате горели свечи.  Где-то в отдалении звучала хард-рок музыка. Женщина в противоположном углу, одетая как госпожа, щелкнула плеткой, и я вздрогнул, будто удар достиг меня. Двое на кушетке занимались этим, пока остальные стояли вокруг и наблюдали за ними. Я увидел старые плоские задницы и десятки отвисших сисек.

– Джулиан, я сплю? – прошептала Джозефина.

– Нет, совершенно точно мы оказались в центре старческой свинг-вечеринки, – ответил я и взял ее за руку.

– Джозефина, проходи! Мы не кусаемся! – позвала Холли.

Естественно, вы не кусаетесь, у большинства из вас даже зубов нет.

– Я…м-м. Думаю, я должна... Я пойду… да, точно, мне пора!

Слова Джозефины звучали так, будто у нее в мозгу случилось замыкание.

Я схватил ее за руку, готовый вытянуть ее из квартиры, но в этот момент увидел Барни, который шел с тарелкой Джо. Он сел на диван и поставил тарелку на колени.

– Они великолепны! – сказал он, прежде чем запихнуть половину кекса себе в рот.

Понимание того, что он абсолютно голый и заталкивает ванильные кексы Джо к себе в рот, сделало это зрелище неприятным для желудка. Я был в опасной близости от того, чтобы расхохотаться до мокрых штанов.

– Я так рада, что Вам…Просто мне м-м… – пробормотала Джозефина дрогнувшим голосом.

Окончание ее предложения растворилось в воздухе, в то время как она стояла, уставившись в потолок, притворяясь, будто изучает там что-то ужасно интересное.

– Нам нужно медленно повернуться… – тихо сказал я

– Медленно, но верно, – прошептала Джозефина уголком рта.

Все взгляды были устремлены на нас. Они ждали, что мы присоединимся к ним.

Срань господня! Хозяйка квартиры пригласила Джо на свинг-вечеринку. Боже мой, куда катится мир.

Уголком глаза я заметил, как госпожа собралась взмахнуть плеткой. Нам нужно смываться, пока все отвлекутся на звук.

– На счет три приготовься бежать, – прошептал я.

– Холли! Слижи ванильный крем с меня, – сказал Барни, размазывая один из кексов Джо по своей голой груди. Джозефина хмыкнула, и чуть не подавилась, меня прорвало. Я больше не смог сдерживать хохот.

Госпожа щелкнула плеткой, я толкнул Джозефину назад в холл, и задохнулся в приступе смеха. Мы побежали.

– Ты не посчитал до трех, – прокричала Джо позади меня.

– Не важно! Просто беги!

Выбежав из квартиры, мы пронеслись вниз по лестнице. Одной рукой я держался за перила, другой ухватил руку Джо. Мы добежали до ее квартиры за рекордно короткое время. Она открыла замок, я распахнул дверь, и мы одновременно ввалились в квартиру.

Джо щелкнула замком.  Мы тяжело привалились к двери, выравнивая дыхание. Она скользнула взглядом по мне. Ее улыбка от уха до уха, грудь, вздымавшаяся от тяжелого дыхания, порозовевшие щеки, широко открытые от потрясения глаза – все это делало ее красивой, как никогда.

– Вот почему она хотела знать: не приводишь ли ты в гости мужчин, – рассмеялся я, сжав ее руку. Только сейчас до меня дошло, что все это время мы держались за руки.