Текст книги "Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Если ничего такого не случилось, почему ты не ешь? – спрашивает мама. – Я уже почти закончила.
Чтобы доказать, что она ошибается, я беру сэндвич и кусаю его, не щадя.
– Ну ладно, – смеется Кэти. – Диана, я говорила тебе, что видела Мэделин в бакалейном магазине на днях?
Я притворяюсь, что все мое внимание поглощает сэндвич.
– Правда? Нет, не говорила.
Кэти кивает.
– Ага, всего лишь мельком. Мы обе направлялись к кассе, но она остановилась и заговорила со мной. Я даже не ожидала, что она вспомнит меня, поскольку они с Адамом очень мало побыли на барбекю.
Мама говорит:
– Она такая милая девочка.
– Очень милая.
Вот нет у меня чувства, будто они пытаются забраться мне под кожу, но именно это они и делают.
– Мы можем поговорить о чем-то другом?
Мама смеется.
– Конечно. Почему бы тебе не подкинуть нам тему?
– Как девочки? – я спрашиваю Кэти, зная, что именно я делаю.
Кэти одержима своими девочками, и она начнет говорить о них без умолку, стоит только завести тему. Этот прием я использовал несколько раз на неловких семейных обедах, когда моя мама намеревалась сосредоточиться на мне и моей личной жизни.
– О, с ними все прекрасно! Я рассказывала вам, что у Элли выпал еще один зубик?
Следующие полчаса я отключаюсь от них и погружаюсь вновь в свои мысли о Мэделин. Знаю, что на прошлой неделе я облажался. С самого начала я знал, что Мэделин была кем-то, в ком я мог бы быть заинтересован, поэтому приложил массу усилий, чтобы уважать это. Я пытался быть вежливым и отрешенным. Очевидно, меня настигали моменты слабости, но ничего столь ужасного, как то, что я сделал в спортзале.
Я пытался поступить правильно. Был так уверен, что откажи я ей и объясни, что не готов встречаться, это было бы джентельменским поступком, но тогда почему я чувствую совершенно противоположное? Выражение ее лица, когда я отказал ей, сломало что-то внутри меня. Она выглядела такой пораженной, такой полностью сбитой с толку. Ни одна женщина не захочет почувствовать себя настолько нежеланной.
Но проблема была не в Мэделин.
Она очень желанна.
Я хочу быть с ней. Боже, я бы взял ее у той металлической двери, если бы тренер нас не прервал.
И в этом проблема. Я говорю ей одно, а делаю другое. Не могу винить ее за то, что она злится на меня – я сам на себя зол.
С этого момента мне стоит оставить ее в покое к чертям собачьим. Стоит прекратить звонить ей и нанять кого-то другого для дрессуры на уроках. Стоит похоронить себя в работе и сфокусироваться на себе.
Вместо этого, по дороге в клинику после ланча, я звоню ей на рабочий телефон в офис, наполовину ожидая, что она возьмет трубку.
Спустя три гудка, это и происходит.
– Добрый день, Мэделин Тэтчер, «Недвижимость Гамильтона».
– Мэделин.
Следует длинная пауза, и я задаюсь вопросом, не повесит ли она трубку.
– Мы можем переговорить секунду? – спрашиваю я, прежде чем она заговорит.
Она вздыхает.
– Я на работе, Адам. Что тебе нужно?
Явно не хочет иметь со мной ничего общего.
– Думаю, нам нужно поговорить.
– Ладно, а вот я не думаю, что нам нужно говорить. Еще что-то?
Никогда не слышал, чтобы ее голос был настолько лишен эмоций.
– Так ты расстроена моим поведением тем вечером?
– Абсолютно нет.
Она блефует.
– Хорошо, тогда я заеду и побегаю с Мышонком сегодня.
– У меня планы.
Еще один блеф.
– Я заеду перед твоими планами.
Кто-то на ее конце трубки предупреждает о начале собрания через пять минут в конференц-зале. Она говорит им, что уже туда направляется.
– Если скажешь «нет», – продолжаю я, – я предположу, что ты расстроена моим поведением тем вечером.
Я не горжусь собой, но моя подлая тактика работает.
– Ладно, – отвечает она. – Будь у меня в шесть.
Ладно, может немного и горжусь.
* * *
Я стою у ее порога в 5.55 вечера, и слышу, как она возится в квартире. После моего стука она спешит к двери и отпирает замок. Меня немного вбивает в ступор ее вид – она стоит в коротком красном коктейльном платье. Оно приталенное, длина спускается до середины бедер. Едва ли.
Девушка надевает вторую сережку и кратким кивком показывает мне, что я могу войти.
– Входи. Я почти готова.
– К чему?
Может, она меня не слышит, или, может, чувствует, что не обязана отвечать. Мэделин исчезает в другой комнате, и я слышу, как она ищет что-то в шкафу. Мышонок прилагает все усилия, дабы монополизировать мое внимание, виляя хвостом возле моих ног с мячиком в зубах и отчаянно желая, чтобы его погладили. Тру ему за ушами, углубляясь пальцами в густой щенячий мех, и вытягиваю шею, чтобы заглянуть в комнату Мэделин. Она сидит на кровати и надевает туфли на высоких шпильках. Платье задралось по ногам, едва прикрывая верхнюю часть бедер.
– У тебя свидание?
Она дергает головой вверх и видит, что я наблюдаю за ней.
– Нет, мне просто нравится одеваться вот так веселья ради.
Сарказм так и слышен в ее словах. Она встает с кровати и закрывает дверь, перекрывая мне вид. С таким же успехом она могла бы послать меня в задницу.
На несколько минут мы с Мышонком остаемся одни. Я мог бы уйти и сам начать пробежку. Вместо этого наливаю себе стакан воды и сажусь на диван. Ее квартира кажется меньше, чем была прошлый раз, а может, я просто не уделил ей должного внимания. Теперь, пока Мэделин прячется в комнате, мне ничего не остается, как осмотреть здесь все.
Антикварный журнальный столик усеян книгами. Там также лежат стопки бумаг, под ноутбуком и на нем. Книжной полки я не увидел – не то чтобы она здесь поместилась – и кажется, вместо нее Мэделин использует столик. Книги лежат корешками ко мне, и я прочитываю названия, узнавая одно из них: «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра. Интуитивно тянусь к книге, оценивая степень потрепанности корешка. Между страницами нахожу желтый стикер и открываю на той странице, интересуясь, какой же абзац она сочла нужным выделить, чтобы позже к нему вернуться. Может, и мне он понравился.
– Роешься в моих вещах?
Я бросаю книгу, словно она воспламенилась.
Мэделин давится смешком и подходит, чтобы поднять книгу, отчего шелковое платье касается моей ноги, пока она приседает. Ловлю пальцами краешек и потираю между указательным и большим пальцем. Ткань мягче, чем я мог даже представить, и я отпускаю ее раньше, чем Мэделин может заметить.
– Ты не собираешься извиниться за то, что рылся в вещах? – подстегивает она, наконец-то встречаясь со мной взглядом. Понимаю, что хочу, чтобы она признала мое присутствие здесь с тех пор, как я вошел. Теперь, когда она это сделала, мне нечего сказать. Я откидываюсь на диване, всматриваясь в каждую деталь, приготовленную ею для другого мужчины. Ее длинные каштановые волосы свободно спадают мягкими прядями. Макияж ярче, чем я видел прежде, хоть его и немного. Губы накрашены нежным розовым, и пока я на них пялюсь, вспоминаю, какие они на вкус.
– Думаю, это «нет», – отвечает она, пожимая плечами.
Мэделин отворачивается, и я тянусь за ее рукой. У меня нет на это права, и выражение ее лица это подтверждает.
– С кем у тебя свидание?
Она выгибает бровь в ожидании.
– Почему тебя это заботит?
Я тяну ее за руку, и Мэделин спотыкается. Это предупреждение: Скажи мне, иначе я уложу тебя на этот диван, и твое свидание на сегодня накроется, как и моя пробежка с Мышонком. Мы повторим ту же ошибку, что допустили несколько дней назад.
– С обычным парнем, – увиливает она.
– Где ты с ним встретилась?
Она отворачивается.
– На встрече одиночек.
Я отпускаю ее руку.
– Который?
– Высокий блондин.
Хмурю брови, пытаясь вспомнить кого-то, похожего на ее описание. Ковбой был блондином?
– Я его не помню, – наконец признаю я.
Она улыбается, но улыбка больше похожа на издевку.
– Наверное потому, что тебя не было на встрече. Ты был на двойном свидании.
У меня еще сотни вопросов, но она возвращается к себе в комнату и выходит секунду спустя с маленьким клатчем. Мышонок спешит к ней, зная, что она сейчас уйдет, а ему не хочется, чтобы его оставляли. Она наклоняется и уверяет его, что вернется.
– Там, вроде как, прохладно, – говорю я, указывая на ее тончайшие лямки на платье.
Она смеется и встает.
– Думаю, разберусь, – направляется к двери и добавляет: – Послушай, можешь не дожидаться меня, когда вернешься с пробежки. Скорее всего, я не вернусь до поздней ночи. Если вообще вернусь.
С этими словами она уходит, а я остаюсь сидеть на диване, пока Мышонок скулит у двери и грустит оттого, что он остался здесь, а она ушла.
– Ага, – бурчу я, – и не говори, дружок.
Глава 17
Мэделин
– Это самое лучшее свидание, на котором я бывала, – провозглашаю я с сытым вздохом.
Передо мной в отрытой коробке лежит порезанная пицца пепперони, достаточно шоколадного мороженного, чтобы я могла питаться им несколько дней и самое лучшее – по телевизору идут старые серии «Офиса». О большем я и мечтать не могла.
– Больше не говори, что я не знаю, как утешить девушку.
Улыбаюсь и смотрю на Дейзи, на которой сейчас ужасная пижама-платье, пушистые носки и какие-то жуткие патчи-увлажнители, наклеенные под глазами. Мое убогое красное платье брошено на спинку кресла и заменено безразмерной футболкой и шортами от пижамы Дейзи. Я качаю ногами в своих пушистых носках, но на мне никаких увлажняющих масок. В конце концов, у меня убийственный макияж и мне бы хотелось его оставить, даже если никто, кроме Дейзи и Лукаса его не увидит.
Это кое о чем мне напоминает.
– Эй, Лукас! Ты не мог бы принести еще одну бутылку вина?
Он стонет из кухни. Ну да, кому же понравится играть роль дворецкого на вечер. Я быстро напоминаю ему все, что сделала для него, когда ему это было нужно.
– Помнишь ту крупную ссору с Дейзи, когда я приютила тебя на неделю?
Тишина.
Затем, спустя пару минут, бутылка охлаждённого «розѐ» падает мне на колени.
– Открывайте сами, – говорит он, прежде чем направиться наверх в свою мужскую пещеру.
– Что он вообще там делает? – шепчу я Дейзи. – Ты проверила историю его браузера?
Она хватает штопор со столика и принимается за бутылку.
– Без шуток, он заинтересовался баскетболом. Просмотрел каждую игру «Спурс» в этом сезоне.
Я содрогаюсь от мысли выстрадать целое спортивное состязание.
– Разбирайся с вином. Думаю, можно посмотреть еще пару серий, прежде чем мне нужно будет ехать домой.
– Я все равно не пойму, зачем нужно было устраивать это фальшивое свидание.
– Оно не фальшивое, Дейзи, я на свидании. Я была влюблена в тебя последние двадцать лет.
Она до верха наполняет мой бокал вином.
– Оборжаться.
Пожимаю плечами.
– У меня не было другого выбора. Адам приехал, а я не могла встретить его в пижаме. Он уже видел, насколько жалкая моя жизнь, потому мне захотелось, чтобы он понял, что у меня есть подобие личной жизни и без него.
– Но у тебя же ее нет.
Я указываю рукой перед собой на наши бокалы, пиццу и свои пушистые носки.
– А это как называется?
– Дружба с нездоровыми взаимозависимыми тенденциями.
Я улыбаюсь.
– Ну, а мне кажется, что это начало чего-то очень, очень особенного.
– У тебя проблемы, и мне жаль, но я смогу посмотреть еще только одну серию. У меня овуляция, и нам с Лукасом нужно…
– СТОП. Господи. Ты же о моем брате говоришь.
– Специалист по оплодотворению говорит, что нам нужно превратиться в кроликов.
Я засовываю пальцы в уши.
– Ла, ла, ла, ла, ла, ла.
– И если мы не зачнем в этом месяце, значит, нам нужно начать обсуждать другие варианты.
Опускаю пальцы и пялюсь на нее. Она смотрит вниз на свои руки и покусывает нижнюю губу, явно расстроенная. Они с Лукасом пытаются зачать ребенка уже больше года. Я сидела с Дейзи и видела все ее тесты на беременность – все отрицательные, и всегда разочарование.
Я толкаю ее локтем.
– Мне жаль.
Она пожимает плечами.
– Все в порядке. То есть, мы еще даже ничего не рассматривали. У нас все еще много вариантов.
– Ага… Я просто знаю, каким тяжелым стал для тебя последний год. Не забывай, я могу познакомить тебя с невесткой Адама, Кэти, если хочешь. Она принимала «Кломид», и после зачала близняшек.
Дейзи не встречается со мной взглядом. Думаю, заплачет, если поднимет на меня глаза. Вместо этого, тянется вперед и сжимает мою руку. Мы сидим вот так некоторое время, смотрим «Офис» и притворяемся, что все в порядке.
* * *
К тому времени, как я направляюсь домой, меня клонит в сон от вина, и я готова залезть в постель. Было весьма тяжело снова надеть это платье, а каблуки я даже не пыталась. Они валяются на пассажирском сидении, когда я подъезжаю к своему квартирному комплексу.
На парковочном месте рядом с моим стоит знакомая черная «Ауди» Адама.
Какого черта?
Паркую машину.
Почему он до сих пор здесь?
Оптимист во мне уверяет, что его машина поломалась, он оставил ее здесь и ушел домой. Хотя я знаю, что сейчас не этот случай. Такие хорошие машины, как эта, не ломаются – это относится только к моей – что означает, Адам до сих пор в моей квартире, а я зла как черт. Девушке нельзя притвориться, что она идет на свидание, и спокойно вернуться домой? Почему он так старается превратить мою жизнь в ад? Тот факт, что я игнорировала его звонки и е-мейлы должен был кристально ясно дать ему понять, что я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Я стону и опускаю козырек с зеркалом, проверяя себя в отражении. Лицо не настолько ужасно, как я предполагала. Благодаря съеденному мной у Дейзи количеству пиццы, я выгляжу очень даже удовлетворенной. Хорошо. Пусть думает, что мой кавалер на свидании не мог убрать от меня руки.
Затем я смотрю на пассажирское сидение, где мои же каблуки надо мной насмехаются. Мне нужно снять пушистые, как облачка, носки, и надеть каблуки, а все потому, что Адам не знает, как оставить меня в покое. Стону и тянусь за противной обувью. Не спеша застегиваю их в надежде, что Адам выйдет именно в этот момент. Я помашу ему со своего места в машине, и мы станем двумя кораблями, что разойдутся в ночи.
Раскатала губу. Несколько минут спустя мне, наконец, приходится встретить неизбежное. Смело шагаю по дороге к квартире и вставляю ключ в замочную скважину, но Адам открывает дверь раньше меня. Сколько заботы.
Он стоит по ту сторону двери, удерживая ее для меня открытой. Его волосы влажные после душа, и он переоделся в чистую одежду – джинсы и футболку. О, конечно же, чувствуй себя как дома.
– Что ты до сих пор здесь делаешь?
Он бросает мне краткую улыбку.
– Мышонок не хотел меня отпускать.
Щенок свернулся клубком на диване, и ему слишком удобно лежалось, чтобы встать и идти приветствовать меня – его мать.
– Ладно, ну, я устала… – намек. Намек.
– Рановато вернулась, – продолжает Адам, полностью игнорируя мои предложения уйти из моей квартиры. Он что, раньше не получал намеков? Они вообще относятся к горячим парням?
Я закатываю глаза, проходя мимо него.
– Пусть желают большего, Фокс. Ты из всех людей должен это знать.
– Да? Расскажи о своем свидании. Было мило?
Что-то в его тоне настораживает.
Снимаю с себя каблуки и с преувеличенным удовольствием бросаю их в шкаф.
– Он оказался идеальным джентльменом. Спасибо, что спросил, – отвечаю я, возвращаясь в гостиную.
Адам сидит на диване, выглядя так, будто владеет этим местом. Держу пари, если я сяду на то место после его ухода, диван будет пахнуть им. Это тревожит. Он не может вот так просто войти в мою жизнь и сменить запах моей мебели.
Он смотрит на меня с полуулыбкой.
Склоняет голову набок и спрашивает:
– Куда ходили?
Упираю руки в бедра.
– Небольшой итальянский ресторанчик.
– Что заказывали?
– Пиццу.
– И о чем же вы говорили?
– О книгах. О политике. О культуре, – размахиваю руками в воздухе, дабы обхватить все предметы. – Разговор просто вязался.
Его бровь выгибается в неверии.
– А что насчет второго свидания? Уверен, он пригласил тебя перед тем, как отвезти домой.
Я сдерживаю презрительную ухмылку.
– Уже спланировали на следующую неделю.
– Да?
– Мгм, – провожу пальцами по своему шелковому платью. – Подумываю надеть более сексуальное платье, поскольку, ну, знаешь…
– Можешь уже прекратить врать, – шипит он, глаза полны того же огня, что и в ХАМЛ.
Я вскидываю руки в воздух.
– ОГО. Как оно, просыпаться каждый день с твоим уровнем самоуверенности? Я попросила тебя уехать уже десять раз, а ты до сих пор сидишь на моем диване, гладишь мою собаку и обвиняешь меня во лжи?!
– Лукас сказал мне, что ты была у него, – произносит он ровным, холодным тоном.
Отныне мой брат для меня покойник.
Я негромко аплодирую ему.
– Так держать, Шерлок. Ты добрался до сути. У меня не было свидания. Не-а, я просто не могла больше находиться в твоей компании более пяти минут, так что солгала. Ты себя лучше от этого теперь чувствуешь?
Он хмурит брови, а огонь в глазах становится даже еще ярче.
– Он сказал мне потому, что знал, что я пытался найти тебя последние несколько дней.
– О, так ты с моим братцем теперь союзники? Ну, почему бы тебе не сделать мне одолжение и передать ему, чтобы отвалил на хрен, а затем и самому последовать этому же примеру.
У него хватает наглости улыбнуться. Если бы я держала в руках свои каблуки, они бы уже полетели в одну тупую, красивую голову.
– Ну все. Мышонок, взять!
А Мышонок вылизывает свою задницу.
Попытаться стоило.
Адам отталкивается от дивана и встает, направляясь ко мне. Я отхожу назад. Он делает один шаг, а я два, но все равно каким-то образом настигает меня и сокращает расстояние между нами. Я выставляю руки, дабы удержать его на расстоянии вытянутых рук, и его массивная грудь упирается в мои ладони. Чувство такое, словно я пытаюсь остановить приливную волну.
– Я оговорился тем вечером, – произносит он, беря мои запястья в свои руки и прижимая их к своей груди. Я отталкиваю его, но теперь кажется, словно совсем наоборот.
– Да?
– Очевидно, я заинтересован.
Отвечаю очень вульгарным фырканьем:
– Очевидно? Кому-нибудь другому расскажи.
– Да ладно, Мэделин, я заинтересован, – повторяет он, его непоколебимый взгляд удерживает мой. – Но я пытался поступить правильно. Я недавно разорвал помолвку. Переехал в другой конец страны. Я пока не разобрался со всем, – почти смеюсь – его жизнь напоминает чуть-чуть меньшую неразбериху, чем моя. – Ты не та, с кем я хочу просто развлечься.
– Так ты говоришь, что со мной нельзя трахнуться? – дразню я.
– Мэделин.
Его руки сжимают мои, и он притягивает меня ближе. Такая близость становится проблемой. Напряжение между нами растет, и мне страшно, потому что повторение случая в ХАМЛ может иметь место – вот только сейчас мы одни в моей квартире, а мой диван всего в паре шагов у него за спиной. Хуже того, моя кровать еще ближе.
Мне нужно загасить пожар между нами, и точка.
– Да шучу я! Адам, послушай, тебе не нужно ничего мне объяснять. Я четко и ясно услышала тебя в тот вечер, и забила. Тот поцелуй ничего не означал, пфф, даже меньше чем ничего.
Думаю, я хорошо справлялась с тем, чтобы контролировать притяжение к нему, вплоть до момента, когда загораются его глаза. О, нет. Думаю, я только что выбросила красный флаг перед разъяренным быком.
– Ничего? – спрашивает он, нависая еще ближе. – Меньше, чем ничего? Ха!
Мои глаза, должно быть, достигли размеров блюдец. Я боюсь того, на что он способен… или, может, мне любопытно.
– Адам, да ладно. Ты сказал, что хотел поступить правильно, помнишь? Иди домой. Это правильно.
Он ухмыляется и подступает еще ближе. Мы прикасаемся бедром к бедру, когда он наклоняется ниже к моему уху и шепчет:
– Ты не слушала.
Содрогаюсь, а затем настаиваю:
– Слушала.
– Я больше не хочу поступать правильно.
С силой зажмуриваю глаза, желая проснуться от этого странного сна. Адама сжимает мои запястья и проводит тыльной стороной костяшки пальца по моему предплечью и бицепсу, пока не достигает тонкой лямки платья. Она свободная, и ее легко стянуть по моему плечу. Перед моего платья падает, отчего прохладный воздух от кондиционера касается моей груди.
– Я очень, очень не хочу больше поступать правильно, – говорит он прямо перед тем, как его губы касаются моей ключицы.
Откидываю голову назад, и та ударяется об стену, а пальцы погружаются в его волосы, как и на прошлой неделе. У нас уже появились старые привычки. Да, его губы на моей коже ощущаются знакомо. Он опускает мое платье еще на дюйм, и я слишком нервничаю, чтобы открыть глаза. Я знаю, как много он может увидеть. Могу почувствовать его рот на своей груди. Мне стоило надеть лифчик. А лучше два.
– Держись за меня, Мэделин.
Мои глаза распахиваются.
– Держаться за тебя?!
Прежде чем я получаю ответ, Адам отрывает меня от пола и заставляет обнять его ногами. Он приподнимает меня у стены моей квартиры и обрушивает губы на мои. Черт побери. Мы набрали скорость от ноля до шестидесяти за секунды. Мы напоминаем дикарей. Текстура стены, похожая на попкорн, царапает мне спину, возможно, оставляя следы, кто знает – я ничего не чувствую. Адам убивает всю боль.
Его рука путается в моих волосах, затем скользит вниз к другой шлейке платья, пока ткань не собирается складками на моей талии. С юбкой, задранной вверх по моим бедрам, и топом, который свободно висит на мне, я почти голая, и невыносимо краснею от пупка до подбородка.
– Нам нужно замедлиться, – бурчу я в момент, когда его рот припадает к моей груди.
Он вращает языком вокруг соска, и я зажмуриваю глаза.
О, знаешь, давай лучше наберем скорость.
Меня никогда не брали вот так. Эта квартира и эти стены годами видели лишь поведение примерной девочки. Все сексуальные действия переносились в спальню – выключался свет, включалась музыка, одеяло прикрывало части тела.
В этот момент Адам зажимает меня у стены. Мои ноги обвили его словно змеи, и он ведет. Я беспомощна. Не думаю, что ощущаю хотя бы свои пальцы. Я могу сфокусироваться только на его рте. Или на своей груди. На том, как он накрывает чувствительную кожу губами. Всасывает, пробует и делает все, чтобы отнять у меня последнюю унцию сопротивления.
Но этого недостаточно.
Я не могу это сделать.
Ничего хорошего не выйдет из секса с Адамом.
Ну, я могу подумать об одной хорошей вещи. Хотя, нет, не могу.
– Адам… нам нужно остановиться…
Он отстраняется, и его влажные волосы взъерошены, спасибо моим пальцам. Это восхитительно, я почти ломаюсь.
– Что не так? – спрашивает он.
С его нахмуренными бровями и с наигранной тревогой на губах, мне не хочется ничего, кроме как наклониться вперед и продолжить с того места, на котором мы прервались. Вместо этого я стою на своем.
– Мы не встречаемся. Это плохая идея.
Становится очевидно, как смешно вести этот разговор в таком положении. Я чувствую, каким твердым стал Адам между ног. Моя грудь выставлена напоказ перед ним. Его рука – ага – до сих пор на моей сиське.
Я тянусь за лямкой от платья и возвращаю ее на место, как только могу.
Адам осторожно ставит меня на пол, без стонов или протеста. Мои колени практически подгибаются, но он поддерживает меня, пока я не обретаю твердую поверхность под собой. Это милый жест, но из-за него следующие несколько минут несут лишь боль.
Мы молчим, пока мужчина собирает свои вещи и направляется к двери, но в этой тишине нет злости или напряжения. В воздухе парит уверенное, благородное чувство, словно мы оба согласились с тем, что так будет лучше.
Я следую за ним, придерживаю дверь, пока он пройдет. Адам поворачивается и ловит мой взгляд. Я улыбаюсь. Он улыбается в ответ, а затем делает шаг ко мне, прижимаясь лбом к моему. С трепетом опускаю ресницы на несколько секунд, и не слышу ничего, кроме нашего дыхания в унисон.
Пространство между нашими телами заполняет то, что осталось недосказанным.
– Спокойной ночи, Мэделин.
Он ласкает мою щеку тыльной стороной ладони, а затем уходит. Я закрываю дверь и сползаю по ней на пол. Его машина рычит на парковке, а я пялюсь на стену, к которой он меня только что прижимал. С таким же успехом место можно обвести белым мелком. В конец концов, это место преступления. Похищение первой степени.
Глава 18
Мэделин
Мне стоило позволить Адаму соблазнить себя. Мы могли остаться прямо там, у стены гостиной, и я могла бы разрешить ему доставить мне оргазм, или даже два. Мне бы пошло на пользу расслабление и веселье. Так много времени прошло с тех пор, как я в последний раз была с кем-то, что я, наверное, забыла, как это делается.
– Мэделин?
Хотя Адам тоже был не против. То есть, противоречил, когда я заставляла его уйти, но до этого момента он, казалось, прекрасно собой наслаждался. Может, я не так сильно и заржавела, в конце концов.
– Мэделин? Алло? Мы тебя потеряли?
Поднимаю глаза и понимаю, что все взгляды в конференц-комнате обращены на меня. Я на работе, застряла в бесконечной петле встреч, и очевидно, в какой-то момент за последние десять минут я уплыла в Адамландию. Хелен стоит во главе длинного стола с открытым маркером в руке. За ней на белой доске написаны три слова: «Вечеринка Агентства Недвижимости».
Сажусь прямо и пытаюсь выдавить извиняющуюся улыбку.
– О, прости, Хелен. Похоже, сегодня утром мне нужно больше кофеина.
Она не смеется, поэтому я открываю ручку и смотрю на свой блокнот. Я не записала ни единого слова на протяжении собрания. Лори, наверное, собрала уже целую стопку заметок за последние пять минут.
Хелен вздыхает и поворачивается к белой доске.
– Хорошо, что ж, как я говорила, мы всё здесь поставим с ног на голову. Как вы знаете, мне нравится устраивать мероприятия компании раз в квартал, чтобы приобщить общество и распространить бренд «Недвижимость Гамильтона». Не следующих выходных вместо того, чтобы устраивать поздний завтрак в кофейне Гамильтона, мы устроим вечеринку в местной микропивоварне!
Лори хлопает так быстро и громко, что, думаю, у нее могут треснуть запястья.
– Какая гениальная идея, Хелен!
Затем, конечно же, мы все начинаем целовать зад Хелен, прежде чем она продолжает объяснять свою логистику.
– Я бы хотела, чтобы каждая из вас привела трех клиентов или потенциальных клиентов на эту вечеринку. Они не обязательно должны быть на рынке недвижимости в данный момент, подыскивать или продавать дом, а просто должны быть потенциальными!
Я уже мысленно пробегаю по списку людей, которых могу пригласить, и он оказывается немыслимо коротким.
– Могу я рассчитывать на то, что уже сегодня вы отправите приглашения? – спрашивает она, указывая маркером на всех нас. – Нужно дать участникам время для ответа до следующей недели.
– Конечно! – произносит Сандра, вскидывая кулак в воздух.
Безмолвно киваю, соглашаясь привести людей, хоть и понятия не имею, кого смогу соблазнить подобной перспективой. Я могла бы попросить Адама, но это не кажется мне хорошей идеей. Черт, я даже не думаю, что должна показывать ему дома сегодня, вот поэтому и решила пригласить его маму и невестку на встречу днем. Это гениальный план: они могут сделать свой вклад в поиск домов, по которым мы будем ездить, и они станут моей подушкой безопасности, чтобы Адаму даже мысль в голову не пришла продолжить с того места, где мы закончили.
Я видела его на уроке дрессуры вчера вечером. Он был вежливым, красивым и таким добрым с Мышонком. Именно он предложил проехаться и посмотреть дома сегодня, и мне стало легче от осознания, что он еще хочет остаться моим клиентом, учитывая какими для нас оказались пара последних недель.
И все равно, учитывая обстоятельства, лучше нам не оставаться наедине. На прошлой неделе, когда я столкнулась с Кэти в бакалейном магазине, она дала мне свой номер и заставила меня пообещать позвонить ей, если мне понадобится компания. Я использовала ее номер сегодня утром по более эгоистичным причинам, но она оказалась не против. По факту, она звучала невероятно восторженно от возможности посмотреть с нами дома.
Я встречаюсь с Дианой и Кэти в «Кофейне Гамильтона», как и планировалось, а затем наш караван из трех человек направляется к первому из домов. Черная «Ауди» Адама уже припаркована перед ним. Он прислонился к дверце с водительской стороны, смотрит что-то в телефоне, и я благодарна нескольким секундам, на протяжении которых я могу смело поглазеть на него. Он выглядит невероятно красивым в паре темно-синих штанов. Его подбородок начисто выбрит, кожа загорелая и каждый волосок на его голове идеально уложен. «Как он это делает?» – задаюсь вопросом я, пока паркую машину позади его. Он поднимает голову и улыбается, затем эта улыбка меркнет, когда взгляд переключается на его маму, на пассажирском сидении.
– О-оу, кажется, он не рад нас видеть, – комментирует Диана с хитрой ухмылкой. Она совсем не обижается на тот факт, что ее сын раздражен ее присутствием.
– А, ага, – я поворачиваюсь к Диане, готовая встретиться с неизбежным. – Я, может, не проинформировала его о том, что вы обе присоединитесь к нам, но это только к лучшему. Вы сможете внести женский взгляд в процесс, и, может, предоставите мнение, на которое сам Адам не способен.
Когда я объясняю это Адаму, он искренне не соглашается.
– Нет. Ничего подобного. Слишком много поварих на кухне.
– Пфф, – я отмахиваюсь от его опасений. – Это нонсенс.
Диана и Кэти стоят за мной, улыбаются и ждут, пока мы прекратим спор.
– Почему не сказала мне, что пригласила их? – спрашивает он, подступая ближе и понижая голос. – Это из-за того вечера?
Господи! Он с таким же успехом мог просто сказать это вслух – все с этой стороны Атлантического океана все равно услышали.
– А… – я поворачиваюсь осмотреть участок, игнорируя его вопрос и фокусируясь на насущной проблеме: продажа дома. – Как видишь, этот дом переделали под стиль ранчо, внеся в него множество современных удобств, – я рывком открываю папку, полную данных про особенности дома, и быстро передаю экземпляр каждому из присутствующих. – Участок слишком большой для этого района, а предыдущие владельцы очень переживали о том, чтобы сохранить дубы вокруг территории.
Диана и Кэти охают и ахают, Адам скрещивает руки и нацепляет на лицо самый хмурый свой взгляд, раздраженный тем, что я не обратила внимания на его вопрос. Я провожу их по всей наружной территории дома, затем мы идем внутрь. Адам вообще едва ли смотрит вокруг. Его внимание на мне, а не на блестящих гранитовых столешницах, установленных в прошлом году.
– А я упоминала о раковине в фермерском стиле с углубленным дном и высоким краном? – спрашиваю я. – Они сейчас очень востребованы.
– О! – визжит Диана. – Я годами хотела поставить такую раковину на кухне. Посмотрите, какая она вместительная!
Кэти соглашается. Адам не говорит ничего.
Я улыбаюсь ему, пытаясь сгладить его напряжение.
– Тебе нравятся фермерские раковины, Адам?
Он бурчит и отходит.
– Теперь мне понятно, зачем нужно было приглашать нас, – произносит Диана, метафорически гладя себя по спинке. – Ему, наверное, нет разницы до того, какая у него будет раковина, но его будущая жена захотела бы иметь такую.
