355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Р. С. Грей » Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП)
  • Текст добавлен: 10 ноября 2018, 22:00

Текст книги "Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП)"


Автор книги: Р. С. Грей



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Р.С.Грей

«Мистер Фокс и четырехлапый купидон»

Вне серии

Название: «Мистер Фокс и четырехлапый купидон»

      Автор: Р.С.Грей

      Серия: Вне серии

      Переводчик: Ирина

      Редактор: Марина

      Вычитка: Matreshka

      Обложка: Катя

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

18+

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Когда твоя жизнь в полной неразберихе в двадцать лет – это миленько. В двадцать семь... не особо. Мои возвышенные мечты: стать настоящим агентом по недвижимости, платить аренду вовремя, ежедневный горячий душ – остались просто мечтами. Ох, а любовь? Я решила, что в этот момент любовь может быть для меня немного сложной. Вместо этого довольствуюсь двумя парнями, которые никогда не подводили: Ben & Jerry (прим. марка мороженого). Так длится, пока в нашем городе не обосновывается новый ветеринар – доктор Адам Фокс. Благодаря его сильной линии челюсти, самоуверенности и идеально облегающей тело форме, каждая домохозяйка Гамильтона начала водить безнадзорных кошек на еженедельные осмотры. Как и все остальные, я заинтригована. Даже после того, как я испоганила свой шанс на хорошее первое впечатление, он все еще делает мне предложение, от которого я не могу отказаться: сыграть его девушку на семейном барбекю, и в таком случае он наймет меня как своего агента по недвижимости. Добро пожаловать в мир любви XXI века. Очень жаль, что я недооценила неопровержимое очарование Адама и неоспоримое притяжение, разгоревшееся между нами. В день, когда он прижимает меня к стене и затыкает поцелуем, граница между реальностью и нашей маленькой хитростью размывается. Каждое дразнящее прикосновение ставит меня на колени. Каждый поцелуй обещает большее. Кажется, моя неразбериха в жизни стала немного горячее.

Глава 1

Мэделин

Любовь между ним и мной не нормальная. Кто-то назовет ее неестественной. Неправильной. Все, что видят другие, – его размеры, и это их пугает. Он массивный, слишком большой даже для его собственного блага, правда, но он также красивый – такой красивый – с шоколадного цвета глазами, которым я не могу сказать «нет». Хотя, не буду приукрашивать – он не без изъяна. Он ужасный слушатель, и честно говоря, независим до мозга костей. Целуется слюняво, и повсюду разбрасывает свои вещи. Но каждый раз, когда я прихожу домой и запускаю свои пальцы в роскошные пряди, я забываю обо всех его недостатках. И когда нахожу его волосины повсюду на диване, и в кровати, и на своей одежде, и на коврике я не выхожу из себя. Я всегда знаю, что от вечной любви меня отделяет всего лишь одно движение валика для сбора шерсти.

Потому что он любовь всей моей жизни.

И он – мой пес.

Ну, технически, он – мой щенок.

Ему едва исполнилось пара месяцев, а он уже достиг размеров маленького пони. Очевидно, он вырастет весьма большим, но я не знала этого, когда брала его в приюте. Тогда, когда я проходила мимо черно-коричневого комочка шерсти, одиноко сидящего в клетке, ему было около двух недель. Он сидел там тихонько, не умолял, чтобы его приласкали, и не скулил о своем жилье. Он молча уставился на меня, изучая глазами глубокого темного карего оттенка, и я безумно влюбилась.

Как и все остальные зануды, что заполняли бумаги на передачу животного из приюта, я вошла, с намерениями уехать без собаки, как и ехала сюда. Я даже написала своей подруге, Дейзи, для подтверждения.

Мэделин: Я просто посмотрю. И все.

Дейзи: Ага, конечно… Пришли мне фотку собаки, которую возьмешь домой, потому что ты НЕ уйдешь оттуда с пустым поводком.

Я хотела доказать ей, что она не права, но затем наткнулась на этот маленький комочек.

Он очень-очень милый, сказала я волонтеру в приюте.

Согласна. К сожалению, он чрезмерно энергичный, – залепетала она. Его сдал сам хозяин. Мужчина, который оставил его вчера – кажется, он был пожарным – не смог больше его выносить,я рассмеялась, и попросила ее принести мне манеж, чтобы я сама смогла оценить. Мы играли в «поймай и принеси», и он вел себя как обычный щенок – энергичный и радостный вниманию, – но через десять минут он залез ко мне на колени, свернулся клубочком, и тут же уснул. Я пропала.

– Что это за собака? – спросила я, уже представляя, как он будет спать в моей квартире. Куплю ему маленькая кроватку, уложу подушками и поставлю прямо у изножья моей кровати. Поначалу буду удерживать его подальше от мебели, но знаю, что мне не избежать того момента, когда я дам ему диванную привилегию – кто вообще может сказать «нет» этим щенячьим глазкам?

Волонтер, которая – как я думаю – работает по совместительству продавцом подержанных машин, пожала плечами и сказала мне, что у него смешение пород.

– То есть, он дворняга? Так как думаете, насколько большим он вырастет?

Она притворилась, что изучает его лапу, на которую малыш опустил свою милейшую маленькую мордашку.

– О, с этим крохотными маленькими лапками? Вероятнее всего, не вырастет больше, чем обычный золотистый ретривер.

Теперь я хохочу, вспоминая тот момент. Его лапы – те «крохотные маленькие лапки» – кажется, увеличиваются в два раза за ночь. Теперь они выросли достаточно, чтобы нести нас обоих по тротуару на стремительной скорости, даже если я тяну его за поводок, пытаясь замедлить.

– К ноге, Мышонок! К ноге!

Да, его зовут Мышонок, и когда люди слышат кличку, им кажется, что это смешно. Огромная собака по имени Мышонок?! Очень разумно. Я улыбаюсь и киваю, и уж точно не говорю им, что назвала его Мышонком, когда он был размером с полевую мышку.

– Мышонок, у меня есть органическое лакомство из лосося! – снова пытаюсь я, и, кажется, мой голос, наконец, пробивается через его толстую черепушку. Он замедляет ход, пока не оказывается прямо рядом со мной на тротуаре, пялясь на меня щенячьими глазками. Язык свисает на бок, и, если собаки умеют улыбаться, то сейчас Мышонок лыбится от уха до уха. Он, правда, не от мира сего.

Я даю ему лакомство, а затем протягиваю еще одно в закрытой ладони, чтобы он знал, что его ждет. Я поняла, что я, может, и не лучший тренер, но в собачьих взятках – я как рыба в воде. И пока этого хватит, учитывая, что я уже в рабочей одежде.

Сейчас утро понедельника, и мы на пути в ветеринарную клинику. Мы побывали там множество раз за последние несколько месяцев – еще одна деталь, которую волонтер так удобно забыла упомянуть. Щенкам, очевидно, нужно больше прививок, чем младенцам. Я серьезно подумываю о том, что его медицинский уход получше моего.

Сегодня утром я составила сомнительный план, который заключался в том, чтобы выгулять Мышонка перед работой. Будучи оптимисткой, я всегда мечтала о милой ленивой прогулке, во время которой он, наконец, подчинится командам, которые я ему даю время от времени. Мышонок, с другой стороны, по большей части реалист. Он хочет нюхать и дергать поводок. Хочет бежать и испытать себя в качестве охотника на белок. Подумываю бросить миссию и вернуться назад, но знаю, что в этот момент не могу этого сделать. У меня есть скудное понятие об анатомии человека, и я задаюсь вопросом, сможет ли моя рука вывернуться из суставной ямки, как рука у куклы Барби.

Он снова начинает тянуть, заметив какое-то лесное животное впереди. Я паникую и сую лакомство из лосося прямо ему под нос.

– Пойманный в дикой природе атлантический лосось, Мышонок! Помнишь?

Нет, не помнит. Ему насрать на мое вонючее лакомство, потому что бы там ни было впереди, оно дикое и непойманное. Вероятно, в его глазах, белки превращаются в филе, обернутое в бекон, как герои мультфильмов. Он начинает тянуть вперед, и я трусцой бегу за ним, отчаянно пытаясь удержаться за его поводок. Сопротивление подстегивает его, и он начинает набирать скорость. Внезапно, я пускаюсь в полноправный бег, и уверена, что из-под моих каблуков уже летят искры.

– Нет! Мышонок! НЕТ! К НОГЕ! – я кричу со всей мощи, но он не слушает.

Он бежит, и я спотыкаюсь, пытаясь удержать нас обоих.

– СЯДЬ! НЕТ! ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ УГОЩЕНИЕ?! – по его мнению, я выкрикиваю несуразицу. Он набирает скорость, и я теряю землю из-под ног. Я почти лечу вниз, но вовремя беру себя в руки.

Понимаю, что выгляжу и звучу, как истеричка в данный момент, но у меня нет выбора. Вспоминаю, как видела новости о подростках весом в сорок килограмм, которые обретали силу супермена, чтобы поднять целые машины с их отцами внутри, поэтому закрываю глаза и сильно тяну за поводок. Невероятно, сообщение получено, и на мгновение он останавливается, поворачивается и смотрит на меня.

– Хороший…мальчик… Мышонок, – шепчу я, боясь развеять чары, которые мне каким-то образом удалось наложить. Хоть он и редко признает мои команды, его глаза светятся от похвалы. Он, наконец, замечает сделанное вручную лакомство в моей левой руке.

– Вот так, Мышонок, – пыхчу я, пытаясь перевести дыхание. – Все это может быть твоим, и больше, если ты только… нет, нет, не смотри на ту белку!

Мышонок возвращается к своему курсу, подпрыгивая и выдергивая поводок из моей руки. Я лечу вниз, взбрасывая руки в воздухе, и меня встречает острая боль, причиной чему оказывается асфальт, в который я врезаюсь левым коленом и ладонью. Я морщусь и с силой закрываю глаза, понимая, что слезы вот-вот побегут по щекам. Я не стану плакать. Я не стану плакать из-за собаки.

– МЫШОНОК!

Я кричу, как резанная, и свирепо, потому что я раздражена. Как только доберусь до него, то с помощью хирургического вмешательства внедрю его поводок в свою руку, потому что дни лососевых лакомств закончились. Больше никаких вкусностей – пусть ест купленное в супермаркете дерьмо, как всякая дворняга.

– Господи! Какого… – мужской голос произносит из-за угла.

Я поднимаю голову и кровь сходит с моего лица. Туда побежал Мышонок. Он вырвался из моей хватки и ринулся за угол. Я встаю на ноги и спешу за ним, в ужасе от того, что найду по ту сторону. Он – дружелюбная собака, но его немного заносит. Типа сбежавшего из психушки пациента, движимого желанием облизать все лица в мире.

– Мышонок! – снова пытаюсь позвать я, когда огибаю угол и нахожу самую ужасающую сцену из всех, что можно придумать.

Очень легко сложить все кусочки воедино. На тротуаре сидит мужчина. Мышонок сидит на нем, облизывает его лицо, и, может, все было бы не так плохо, если бы не грязь. Я морщусь, когда пялюсь на большую лужу у меня под ногами. Теперь я могу представить полную картину: Мышонок огибает угол, летя прямо в лужу, а затем запрыгивает на незнакомца с такой силой, что это сбивает того с ног. Его костюм полностью покрыт грязью – его дизайнерский костюм, судя по покрою.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Я не могу позволить себе купить этому незнакомцу новый костюм, поэтому у меня есть только один вариант. Я убью Мышонка. Я убью его, как Круэлла де Вилль, и сделаю из него новый костюм.

– Мне так жаль, – произношу я, но затем понимаю, что мужчина не слышит, потому что я до сих пор прикрываю рот рукой, и я в полном шоке от наглости своего щенка.

– Вы издеваетесь надо мной?

Это слова незнакомца.

Хоть они и не ужасны, что-то в его тоне явно внушает страх.

Я начинаю действовать, понимая, что проходит почти минута, и Мышонок все еще на нем, облизывает его лицо. Я хватаю собаку за ошейник и оттаскиваю.

– Плохой пес! – упрекаю я, надеясь передать свою злость на собачий язык.

Мышонок пялится на меня, довольный, не обращая внимания. Для него это потрясающее утро. Еще не полдень, а он уже погулял, прыгнул в грязь, и выкупал незнакомца в своих слюнях.

Незнакомец.

Вспоминаю, что он все еще там, когда он встает на ноги, обтряхивает костюм, впустую пытаясь отчистить большую часть грязи. Без толку. На нем массивные отпечатки грязных лап, покрывающие весь перед его отглаженной белой рубашки и синего пиджака.

– Вам больн…

Я намереваюсь спросить, не больно ли ему, правда, но затем я впервые, наконец, смотрю на его лицо, и полностью лишаюсь дара речи. Мышонок сбил не какого-то там незнакомца, а такого, которых мы с Дейзи называем образчик идеального мужчины. Если бы Мышонок убил его, я бы вставила в парня иголки и отправила его по почте в Смитсоновский институт с пометкой Homo sapien perfectus.

Даже покрытый грязью, его вид говорит мне о больших деньгах, которые водятся у голливудских звезд. И если бы он в данную секунду не хмурился на меня, я бы упала в обморок. Черт, даже с его недовольством, я немного близка к обмороку. Передо мной идеальная комбинация проницательных зеленых глаз и сильной челюсти. Он чисто выбрит, и его темные волосы аккуратно взлохмачены руками. Он высокий, и хоть даже на нем костюм, могу сказать, что тело у него внушительное. Мне нужно только три секунды, чтобы подтвердить, что он самый привлекательный мужчина, которого я видела в реальной жизни, и он в данный момент говорит мне держать свою собаку под контролем. Говорит, что я не должна иметь такую собаку, если она не дрессированная надлежащим образом. Он – проповедник, а я – хор.

Я не могу ничего сделать, кроме как тупо молчать и кивнуть.

– Он щенок, – отвечаю я. Можно подумать, это все объясняет.

– У щенков нет иммунитета к дрессировке, – говорит он, прищуривая глаза на меня, словно это я проблема – я, а не адская псина, которая теперь довольно сидит у моих ног.

Думаю, он собирается продолжать поносить меня, но качает головой и разворачивается в противоположном направлении вниз по тротуару.

Нет! Он не может уйти. В последний раз, когда такой красивый мужчина останавливался в этом городке, было в 1957 году, когда у Марлона Брандо сломалась машина на междугородней трассе. Администрация даже сделала табличку по этому поводу, и все такое.

– Эй, подождите! Могла бы я… эм… позвольте оплатить счет в химчистке! – выкрикиваю я ему вслед. – Или сеанс к хиропрактику? Вы не ушиблись?

Он отмахивается от предложения и направляется обратно по улице, явно спеша убраться от меня подальше. Я стою там, замерев на месте, восторгаясь его удаляющейся спиной. Это невероятно подавляет. Я годами не сталкивалась с мужчиной, – если вообще сталкивалась – от которого так скручивает желудок, руки бросает в дрожь и кровь приливает к мозгу. Но этот незнакомец вызвал во мне именно такую реакцию – он явно это сделал, и теперь он уходит, все удаляясь и удаляясь, и я знаю, что, скорее всего, никогда не увижу его снова.

Я вздыхаю и смотрю вниз на Мышонка. Он ждет меня, склонив голову на бок.

– Ты мелкий монстр. Мог подержать его чуток подольше? Может, у меня появился бы шанс заполучить его своей ослепительной личностью.

Мышонок гавкает в ответ.

Я вспоминаю, что в данный момент у меня идет кровь, и я опаздываю на прием в ветеринарную клинику. Вздыхая, сожалею о последнем эпизоде «Жизнь Мэделин Тэтчер» – том, в котором незнакомец в синем костюме станет ничем большим, чем коротким ярким эпизодом.

Глава 2

Адам

Ненавижу Техас. В душе я северянин. В Чикаго я мог бы пройти по заполненной народом улице, и не встретиться взглядом ни с одним из толпы. Очевидно, в ковбойском Техасе я даже на работу не могу сходить, чтобы меня не завалила собака какой-то незнакомки.

До сих пор поверить в это не могу.

Я в ярости.

И я опаздываю на работу.

Я оставил ошарашенную брюнетку на тротуаре, которая кричала что-то о химчистке, словно смелостью она могла избавиться от своих проблем. Лучше бы она с пользой потратила время на дрессировку того щенка, который будет становиться лишь больше. А если бы я оказался пожилым дедком? Раненным? Не в настроении разбираться с грязью на своем костюме?

Я срываю его с себя и отбрасываю. В моем шкафу висит с десяток таких же, но я убеждаю себя в том, что то, был мой самый любимый. Она уничтожила мой любимый костюм звучит более драматично, нежели она уничтожила мой костюм.

Я прекрасно таю обиду.

Это тоже прибыло со мной из Чикаго. Тот город знает, как по-настоящему зависнуть на чем-то. Взять хотя бы погоду – восемь месяцев зимы против оставшихся четырех. Здесь, в Техасе, сейчас поздняя весна, солнце вовсю сияет, и я хотел насладиться прекрасной прогулкой на работу, но она и это уничтожила.

Добавляю это к своей затаенной обиде, когда заканчиваю переодеваться и спешу назад к двери. Я уже уведомил персонал о своем опоздании, но весь день все равно можно пустить коту под хвост. Жалею, что не сказал этого той брюнетке, но вместо этого я упрекнул ее в отсутствии дрессировки у ее пса – не самый мой благородный поступок, но тяжело оставаться собранным, когда собака пытается сыграть в хоккей с вашими гландами. Мне удалось подавить ругань, что формировалась у меня в голове. Только потому, что я из Чикаго не означает, что я должен быть стереотипом.

Снаружи меня ждет моя машинка, такая черная и лоснящаяся. Прошу прощения за то, что подумывал оставить ее в Чикаго. Этот урок я усвоил тяжело и надолго.

Парковка на работе заполнена, когда я прибываю, что означает, я опаздываю даже больше, чем думал. Паркуюсь на своем зарезервированном месте и бегу к черному входу. Ненавижу опоздания, и ненавижу отставать от графика. Придется работать быстро, чтобы догнать.

Мой белый халат висит на спинке стула у моего стола. Хватаю его, кивая некоторым из персонала, нелепо извиняясь за опоздание. Это всего лишь моя третья неделя на работе, так что я еще не пробыл здесь достаточно долго, чтобы доказать, насколько я пунктуален. За это тоже мне стоит благодарить брюнетку. Клянусь, если я еще, хоть раз ее увижу, я на ней отыграюсь.

– Доктор Фокс, этим утром пациентов у вас собралось порядком, – говорит одна из ассистенток, когда я выхожу в коридор. Как раз поправляю воротник своего белого халата, когда она передает мне первую карточку.

Я киваю.

– Точно, ну, не хочется задерживать их еще дольше. Кто у нас первый?

– Кажется, мисс Тэтчер и ее собака, – она морщится на каракули, – Медвежонок, похоже.

Спустившись по лестнице, я огибаю угол, видя пресловутую брюнетку, которая стоит у приемного стола, «угощая» половину офиса историей.

Обо мне.

Она рассказывает им об инциденте, и они все смеются, захваченные ее словами. Ее собака – та, с которой я теперь уже знаком – упирается передними лапами в столешницу, выпрашивая угощение.

– Девушки, видели бы вы ту грязь. То есть, мне, правда, было жаль парня, но он просто сорвался – пуф! – и теперь, клянусь Богом, где-то в Гамильтоне разгуливает парень с отпечатками лап моей собаки на его красивом костюме.

Все взрываются смехом.

– Ты узнала, кто это был? – спрашивает секретарь, передавая брюнетке пластырь. Очевидно, мой костюм – не единственная катастрофа сегодняшнего утра.

Она качает головой, все еще стоя ко мне спиной.

– Он явно не отсюда. Я бы узнала его.

– Может, он приехал по делам? – предполагает секретарь.

– Ага, похоже на это.

– Так, наверное, и есть. Я не слышала о новеньких в городе. Ну, кроме…

Я прочищаю горло.

– Мэделин Тэтчер и… Мышонок.

Что за имя такое для собаки – Мышонок? Медвежонок ему бы пошло больше. Не удивительно, что он не слушался ее ранее, когда она пыталась его усмирить.

Девушка поворачивается на звук своего имени, и когда ее взгляд фокусируется на мне, челюсть отвисает до пола, а глаза расширяются от шока.

Вы.

Мышонок скулит и тянет за поводок, отчаянно пытаясь добраться до меня. Еще пара секунд – и да здравствует раунд два. Я подхожу к Мэделин и забираю поводок у нее из руки, пока она все еще пытается отойти от шока. Она, наверное, думала, что больше никогда меня не увидит. Я ожидал того же, но это даже к лучшему. Последнее слово будет за мной, как раз, как мне нравится.

Я придерживаю Мышонка за ошейник поближе к себе и веду его в первую смотровую. Он пытается сдерживаться, но я чувствую, как его энергия струится у него под кожей. На него воздействует весна, и, если Мэделин не будет осторожна, он еще больше отобьется от рук.

– Вы мой ветеринар? – спрашивает Мэделин, семеня за мною. – Куда делась Кэтрин?

– Переехала.

– Вы, наверное, шутите, – шепчет она почти бездыханно.

– Я так понимаю, вам нравилась Кэтрин?

– Она училась в моей школе, старше на пару лет. Я знала ее всю свою жизнь, – она пожимает плечами и продолжает: – И она предоставляла мне скидку.

Я закрываю за нами двери смотровой, но не отпускаю поводок Мышонка. Он утратил свою привилегию разгуливать.

– Он – хороший пес, когда успокоится и узнает вас поближе, – произносит Мэделин, пытаясь заступиться за него.

– Я бы сказал, что мы весьма близко познакомились сегодня туром.

Девушка скрещивает руки и опирается спиной на стену, нервозно покусывая губу.

– Как долго у вас Мышонок? – спрашиваю я, меняя тему. Я, конечно же, мог с легкость найти информацию в карте, но я хочу услышать это от нее.

– Несколько недель.

Киваю и заставляю себя отвернуться к карте.

– Я взяла его щенком из приюта. Ну, тогда он был меньше, чем есть сейчас.

Она говорит так, словно это вызовет к ней сожаление.

– Какой, вам сказали, он породы?

– Кажется, слово, которое они использовали, было смешение пород.

Я улыбаюсь.

– Это Бернский зенненхунд.

Нет. Они упоминали о небольшой помеси с лабрадором.

– И вы поверили, – отвечаю я равнодушно. – Теперь вы гордый владелец не тренированной собаки, которая будет весить больше, чем вы. Ваша небольшая помесь с лабрадором с легкостью будет весить почти пятьдесят пять килограмм в следующем месяце.

– Во-первых, спасибо за комплимент. Во-вторых, мне все равно, сколько он весит, я просто не хотела, чтобы его убили, – она отталкивается от стены и выдергивает у меня поводок Мышонка. – Простите, вы всех своих пациентов допрашиваете? Или это особое отношение?

Я смотрю вниз на Мышонка, который радостно пялится на меня в ответ. Пес мне нравится больше, чем его хозяйка.

– Не вы мой пациент, а он.

– Ну да, точно, если вы закончили, ему нужны только его следующие прививки, – она проверяет время на наручных часах. – А мне очень нужно на работу.

Ассистентка входит в комнату со шприцами для Мышонка, и через пару секунд уже все готово. Вставив иглу, держу перед ним лакомство, Мышонок ведет себя смирно и послушно.

– Вот. Все готово.

Мэделин смотрит на телефон и качает головой.

– Нет. Нет. Нет.

– Что?

– Вы на сто процентов уверены в его породе?

Кажется, кто-то порылся в Гугле.

Теперь я не могу удержать смех.

– Да. Уверен. Мы можем отправить образец ДНК, если хотите.

Она разворачивает телефон и показывает мне фото взрослого Бернского зенненхунда.

– Он станет… ну… размером с горку!

Хоть я и не должен искать возмездия, шок на ее лице немного компенсирует ужас сегодняшнего утра. Я чувствую себя гораздо лучше, когда выхожу из смотровой. Просматривая следующую карту, на секунду позволяю себе задержаться взглядом на девушке. Даже с первым впечатлением раздражающей особы, она красива, и это очевидно. Я исподтишка изучал ее во время осмотра собаки – хотел убедиться, что она не делала ничего гнусного. И все же не тратя времени, всматриваюсь в детали. Она одета для работы в кремовое приталенное платье-футляр, что обтягивает ее длинные ноги. Каштановые волосы – густые, длинные и слегка вьющиеся на концах. Тот факт, что она была в прекрасной форме, наверное, имеет какое-то отношение к Мышонку, с которым она возится весь день. Может, в иной день, я бы не смог ей сопротивляться, но здесь, сегодня, слишком много причин, чтобы оттолкнуть ее подальше в своих мыслях и перейти к следующему пациенту.

Что я и делаю. Я забываю о ней.

Пока вечером не прихожу домой, и не спотыкаюсь о свой скомканный, запачканный костюм.

Глава 3

Мэделин

Кажется, сегодня я наконец-то понимаю, почему мама любя называет меня «гиблым делом». Годами я сражалась против этого прозвища, споря о том, что мое поколение на самом деле усердно старается придать человеческий вид захудалой картине жизни в одиночку, а не с кем-то. Но моя уловка рассыпается на кусочки, когда меня сравнивают с моим старшим братом. Он врач. Женат. У него хорошая прическа. Вы знаете таких. Тот факт, что он замечательный старший брат, делает все только хуже. Он никогда не пропустил ни одного дня рождения. Всегда напоминает мне звонить хотя бы раз в неделю, даже теперь, когда он вернулся в Гамильтон, хоть я по большей части игнорирую его звонки, потому что он женат на моей лучшей подруге Дейзи. У меня нет времени разговаривать с ними двумя, и все, что я рассказываю ей, она может передать напрямую ему.

Не говоря уже о том, что у меня такое чувство, будто он шпионит за мной для нашей мамы на протяжении этих еженедельных бесед. Он не может не спросить о моей работе, моем будущем, моих сбережениях, любви моей жизни – разве мы не можем просто обсудить политику или религию, как обычная ненормальная семья?

Даже сейчас на моем телефоне меня ждет голосовое сообщение от него, в котором говорится о вечеринке в честь новоселья, но у меня нет времени перезванивать, потому что я в данную минуту верчусь возле туалетного бочка. Я опять опаздываю на работу, и на скаку надевая туфлю, спешу к двери. Кофе в одной руке. Ключи и телефон, предусмотрительно для баланса, в другой. Во рту торчит банан, а в лифчик засунут батончик мюсли. Выбегаю из своей квартиры, запираю дверь, и поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы обнаружить своего арендодателя, мистера Холла, подрезающим свой травяной сад. Он выглядит таким невинным с маленькими ножничками, но я-то лучше знаю. Те долбаные травы уже подрезаны до состояния совершенства. Он на улице, притворяется, что работает в саду, по другой причине.

– А, Мэделин, вот ты где, – произносит он, снимая свои защитные очки. Можно подумать, веточка розмарина – наиболее утаенная причина смертей в саду в Америке.

Я спешу мимо него, помахав на ходу. В конец концов, с бананом там, где он сейчас, я не смогу поддержать беседу.

– Мне нужно поговорить с тобой об аренде! – кричит он мне вслед.

Снова машу, а затем поднимаю большие пальцы вверх для ровного счета. Я надеюсь на то, что он говорит о мюзикле «Аренда», но здравый смысл подсказывает, что о деньгах. Не уверена, почему он переживает. У нас с мистером Холлом имеется очень здоровое соглашение, когда он просит оплатить аренду первого числа, а я выплачиваю ему по частям в последующие дни месяца. Но если я не успеваю выплатить вовремя, я компенсирую это выпечкой. Все три года, что я здесь живу, мистер Холл ни разу не нуждался в банановом хлебе. Маффины, печенье и пироги сыпались на него, как какая-то сахарная чума из «Книги Откровений».

Хотя, на самом деле я понимаю, что в этом месяце затягиваю как никогда долго. Я по-крупному запоздала с оплатой, но у меня имеются все намерения заплатить ему – как только доберусь до работы и заработаю комиссионные.

Это я и намереваюсь сделать, если только моя машина заведется. Ей нравится притворяться, что она не слушается меня, раз или два в месяц. Скольжу на выцветшее сидение и поворачиваю ключ, но она угрюмо мурчит.

– Давааай же, – стону я, снова поворачивая ключ.

Слышится низкий щелчок, словно она хочет завестись так же отчаянно, как и я этого хочу.

Я пародирую людей из фильмов в телевидении, вдавливая педаль газа, прежде чем еще раз повернуть ключ настолько сильно, что чуть не ломаю его пополам. Стартер жалко щелкает, а затем каким-то чудом, моя машинка оживает.

– ДА! СПАСИБО ТЕБЕ! – кричу я сама себе, ударяя руками по рулю.

Сегодня утром времени на проблемы с машиной у меня нет. Смотрю на ярко-красные цифры на панели управления: я уже на пять минут опоздала на наше штатное совещание. К тому времени, когда я паркуюсь на последнем свободном месте у агентства, я почти достигла десятиминутной отметки в опоздании. С таким же успехом можно развернуться и пойти домой, притворившись больной. Но сейчас я проскальзываю в комнату, еле-еле успевая, и полдюжины глаз взмывают вверх, чтобы посмотреть на меня.

Моя начальница, Хелен, сидит во главе конференц-стола, одетая в неподходящее по фигуре кислотно-зеленое платье. Люди на планете Земля согласились прекратить изготовлять платья такого кислотно-зеленого цвета, но Хелен еще не готова сдаться. В платье такого цвета она выглядит болезненно, но я никогда ей этого не скажу. По обеим сторонам от нее сидят мои коллеги по риэлтерскому агентству, все женщины, все словно копии друг друга. Конечно же, имеется и лидер – Лори Глилэнд. Она считается правой рукой Хелен и наблюдает за мной, пока я вхожу в комнату, осторожно приподняв тонкую бровь.

– Это твое третье опоздание за этот квартал? – спрашивает Лори, изображая беспокойство. – Я, правда, надеюсь, что у тебя дома все в порядке.

Мне хочется использовать ножнички мистера Холла на лице Лори, но вместо этого я изображаю стойкий профессионализм, пока вытаскиваю последний стул за конференц-столом: мое зарезервированное место. Ну и что, что это место оказалось местом для риелтора самого низшего ранга.

– Проблема с машиной, – запинаясь, отвечаю я, когда становится понятно, что Хелен не собирается продолжать, пока я не объяснюсь.

Сотрудница рядом со мной, Сандра, наклоняется ближе и шепчет так, чтобы все в комнате могли услышать:

– Кажется, у тебя из лифчика что-то торчит, милая. Выглядит… комковатым.

– А, конечно.

С грацией и достоинством изымаю забытый батончик мюсли из лифчика, а затем разрываю упаковку. В конец концов, я все еще голодная.

Сандра закатывает глаза, а я тепло улыбаюсь. Сандра – помощница Лори. Что делает Лори, то копирует Сандра, вплоть до коричнево-белых прядей в короткой стрижке.

– Хорошо, хватит отвлекаться, – отрезает Хелен. – Мэделин, я бы хотела, чтобы ты осталась после собрания для разговора.

Комната могла с таким же успехом взорваться хором эм-эм-эммэм-эм, потому что Хелен никогда не просила меня остаться после собрания. К счастью, спустя мгновение Хелен отводит внимание от меня, напевая, что «Лори стала риелтором с самым большим количеством продаж в прошлом месяце!».

Сандра взрывается в коротких аплодисментах, но они медленно затихают, так как к ней больше никто не присоединяется.

– Это который, пятый месяц подряд?

Лори отмахивается от комплимента Сандры.

– Шестой, вообще-то, но кто считает?

Все хихикают от ее ужасной шутки, а затем Хелен играет просто для ее эго, прося Лори рассказать о своей технике продаж остальным нам. Если и есть что-то, в чем Лори не нуждается, это слушатели. Могу предугадать, что ее техника продаж имеет что-то общее с показыванием как можно больше декольте, учитывая, что мы в миллиметре от того, чтобы увидеть ореол ее соска в такой майке, которая сейчас на ней. Вместо этого, она раскрывает нам то, что она называет «Пять Пэ».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю