Текст книги "Почти сломана (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Крис

Работа пролетела быстро. Я не хотел оставлять Лорен и Кэйлен в доме одних, но она пообещала, что с ними всё будет в порядке. Наверное, до сих пор так было. Я попросил Лизу заскочить после работы ко мне домой, чтобы проверить их. Дженна и Лиза ненавидят друг друга, но видно, что Лорен ладит с ней лучше. Она довольно откинулась назад и не устроила разгон, когда Лиза выпалила всё о том, как она и Кэл встретились. Помимо их проверки, я хотел поговорить с Лизой обо всём, что происходило со мной. Выбор был между ней и Эйданом, но Лиза была более понятлива. Когда дело доходит до моего состояния, Эйдан считает лучшим высмеивать его, как будто большая шутка поможет.

Это не так.

Надеюсь, Лиза более зрелая, чем он. Когда я подъезжаю к дому, вижу, что мои родители уже вернулись, а машина Лизы припаркована рядом с их. Я вхожу на кухню и вижу Кэйлен на своём высоком стуле, пока мама рубит овощи.

– Эй, дорогой, как работа? – весело спрашивает она. Я так долго не видел её такой счастливой, и я знаю, что причина этому Кэйлен.

– Хорошо, – говорю я весело. Подхожу к Кэйлен и целую её в щеку.

– Как она? – спрашиваю я, крадя одну морковку Кэйлен. Моя мама посылает мне неодобрительный взгляд.

– Как идеальный маленький ангел, конечно, – говорит она, заменяя пластинку моркови, которую я украл с тарелки Кэйлен, хотя у неё на ней лежит ещё как минимум пять штук.

– Лорен и Лиза находятся в гостиной, – говорит она, когда я направляюсь туда. Лорен сидит прямо на коричневом кресле. По иронии судьбы, оно любимое у моего отца. Девушка улыбается, когда видит меня, и моё сердце ускоряется.

– Привет, – говорит Лиза наполовину пением наполовину рэпом.

Лорен хихикает.

– Привет.

– Как сегодня идут дела? Лиза не втянула тебя в неприятности, не так ли? – спрашиваю, садясь на диван рядом с Лизой и напротив Лорен.

– О, пожалуйста. Если бы я искала неприятностей, мы бы ушли, – говорит Лиза, ударив меня маленькой подушкой.

– Итак... мы с Лорен разговаривали, – начинает она, и Лорен невинно кивает головой.

Может быть, отправить сюда Лизу было плохой идеей.

– Лорен очень хотела бы услышать, как ты играешь, и так как ты обещал поиграть в Ардебис, мы все могли бы провести эту ночь там. В субботу вечер открытого микрофона, – взволнованно говорит подруга, и я хмурюсь на неё.

– Я никогда не обещал, что буду играть в Ардебисе, и в эту субботу? Я почти год не брал в руки гитару. Этого не произойдёт, – категорично говорю я. Лиза прикрылась именем Лорен, но я знаю, что это целиком на совести моей подруги, судя по неловкому взгляду на лице Лорен.

– Брось быть таким ребёнком. Было бы здорово, и Ардебис – единственное место в этом городе, это весело. Лорен не выходила, так как застряла в Мамаграде. Она могла немного пропустить, – продолжает она. Я вижу, как Лорен смущённо ворочается.

– Ты не опаздываешь на работу? – напоминаю ей. Лиз выпускает побеждённый вздох.

– Этот разговор ещё не закончен, мистер, – говорит она, вставая с сумкой на плече и направляясь к двери. Она поворачивается назад. – Разве тебе не нужно было поговорить со мной о чём-то? – спрашивает она, вспоминая свою другую причину прийти сюда.

– Да. Я провожу тебя к твоей машине, – говорю я жалобно. Лорен насмешливо улыбается. Вероятно, она думает, что нам по шесть лет. – Скоро вернусь, – говорю я, отталкивая свой вес от дивана и следуя за Лизой.

– До скорого, миссис Скотт, – говорит она моей маме, когда мы проходим через кухню и выходим за дверь.

– До свидания, Лиза, – говорит мама, прежде чем мы выходим за дверь.

– Итак, что случилось, Чак? – говорит Лиза, когда мы подходим к её машине.

– Зачем ты это сделала, Лиза? – спрашиваю её раздражённо. Она закатывает глаза.

– Сделала что? – спрашивает она, как будто понятия не имеет.

– Поставила меня в неловкое положение перед Лорен. Ты знаешь, что я больше не играю.

Она небрежно отмахивается.

– Повзрослей, Крис. На самом деле, разве ты двенадцатилетний подавленный мальчик?– говорит она, насмехаясь надо мной.

– Забудь. Я поговорю с тобой позже, – сердито говорю я, уходя от неё.

– Ух, Крис, давай. Я не думала, что это было так важно. Ты любил играть. Она хочет услышать твою игру. У нас есть несколько напитков и вся ночь. Большинство людей в Ардебис по субботам настолько пьяны, что ты можешь играть умирающего кота, и они только похлопают под музыку, – говорит она, преграждая мой путь. Я хмурюсь. – Давай. Ты хотел поговорить со мной о чём-то. Что это? – говорит она искренне.

– Можешь ли ты быть нормальной Лизой, а не самой поверхностной Лизой? – предупреждаю я её, и она усмехается.

– Нормальная Лиза, – говорит она, закатывая глаза.

– Хорошо. Пойдём в твою машину.

Как только мы забираемся в неё, она выжидающе смотрит на меня. Я не нервничаю. Лиза не заставляет меня нервничать. Она одна из наименее осуждающих людей, которых я знаю, но признать вслух происходящее со мной всё ещё страшно. По той же причине я до сих пор не позвонил доктору, которого посоветовал Эйдан. В конце концов, я должен буду сделать это. Если Лорен поговорит с терапевтом раньше меня, это действительно будет походить на то, что я не воспринимаю ситуацию всерьёз.

Просто доверить кому-то своё психическое здоровье кажется большим шагом. В прошлый раз всё прошло не так хорошо, но это Лиза, моя лучшая подруга со времён дошкольного возраста. У нас нет секретов.

– Я начал вспоминать, – произношу. Смотрю на неё и вместо обычной успокаивающей улыбки я нахожу её выражение напряженным.

– Что именно ты помнишь? – спрашивает она тихо, и я чувствую, что морщусь.

– Почему ты так нервничаешь? Ты заставляешь меня волноваться, – смеюсь я, и она качает головой, закрывая лицо.

– Прости. Хорошо, продолжай, – говорит она, и её успокаивающая улыбка возвращается.

– Вещи о Кэле и Лорен, – признаюсь я, её улыбка расширяется.

– Что-нибудь хорошее? – говорит подруга с намёком. Я хмурюсь. – Ну, как вы, ребята, встретились, когда поженились. Вытащи свой мозг из водостока, Крис, – дразнит она последней частью.

– Нет. Они не кажутся основными этапами или чем-то ещё. Ну, я думаю, что в одном из воспоминаний он в первый раз сказал ей, что любит её,

– Ау-у-у, – Лиза вздыхает, и я стараюсь игнорировать её. Рассказываю ей о тех кусочках, которые увидел, и о воспоминаниях, которые пришли прошлой ночью. Она внимательно слушает и не прерывает. Сохраняет молчание до тех пор, пока я не смотрю на неё в ожидании реакции.

– Откуда ты знаешь то, что все твои видения реальны? – спрашивает она.

Вопрос на миллион долларов. Всё это кажется реальным. Таким реальным, что, очнувшись, трудно было отличить, где явь, но я действительно не знаю.

– Есть только один способ узнать, – говорит она, и я знаю, что Лиза собирается сказать. – Ты должен спросить Лорен, – произносит она.

– Не думаю, что это хорошая идея, – говорю я со вздохом.– Я не хочу путать её или посылать неоднозначные сигналы, – признаюсь.

– О, но, давая ей уроки кулинарии и разговаривая с ней по телефону часами, ты определённо не делаешь этого, – она саркастически смеётся.

– Это она тебе сказала? – удивляюсь я.

– Она рассказала мне о кулинарии. Твой другой лучший друг рассказал мне о часовых разговорах, – усмехается она.

Эйдан похож на чёртову девчонку.

– Ты не думаешь, что я должен научить её готовить? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Крис, ты упускаешь смысл. Я думаю, ты должен делать то, что считаешь правильным. Если всё это заставляет тебя чувствовать себя именно так, то делай это, – с энтузиазмом говорит она. Это был бы отличный совет, но, когда дело доходит до действия, Лиза, безусловно, не тот человек, у которого стоит просить совета. Она делает всё, что хочет, и редко думает о последствиях.

– Я не хочу посылать ей неверное сообщение, – говорю я твёрдо.

– Какое сообщение ты пытаешься послать, Крис? Потому что, честно говоря, не думаю, что ты знаешь, – она смеётся. – А теперь убирайся из моей машины, пока я действительно не опоздала, – говорит она.

– Вот и всё. Ни мудрых советов, ни слов ободрения? – спрашиваю разочарованно. Подруга останавливается на мгновение и смотрит вверх, как будто погружаясь в глубокомыслие.

– Чизбургеры с беконом, – говорит она, и я смотрю на неё в замешательстве.

– Что?

– Ты компонуешь два блюда в одно, бекон с завтрака и гамбургеры с обеда.

Я качаю головой и выхожу из машины.

***

Лиза говорит, что я запутался, и так оно и есть. Никогда в своей жизни я не был так растерян. Как будто меня тянут в двух разных направлениях, мои мысли борются друг с другом. Моё мнение постоянно меняется. Я провожу остаток дня, разгружая с отцом припасы, которые родители забрали из Дентона. В конечном итоге мы работаем на протяжении ужина, молча, недовольные друг другом. К тому времени как мы заканчиваем, мама и Лорен уже съели ужин. Мама отправилась в свою комнату, устав за день, а Лорен и Кэйлен в свою. Я принимаю душ и спускаюсь поужинать, а папа заканчивает свою еду. Мы оба сидим и едим в тишине, разговор между нами не завязывается.

Интересно, войдёт ли это в привычку. Надеюсь, что нет. Я люблю своего отца, и в своё время он был моим лучшим другом. Но всё больше и больше я ощущаю это глубокое семя обиды и презрения, растущего по отношению к нему. Я думал, что закончил с тем, что он хранил от меня секрет о моём состоянии, но я до сих пор не смог избавиться от этого. Я простил маму, но какой-то барьер мешает мне сделать то же самое с ним, а от предложений и советов, которые он пытается дать насчёт Лорен, становится только хуже.

Он встаёт из-за стола и моет свою тарелку. Затем смотрит на меня так, будто собирается что-то сказать, но не хочет. Я тоже хочу поговорить с ним, но не буду, потому что я собираюсь сделать то, что он не одобрит. После того, как он покинул комнату, я убираю своё место и заглядываю в холодильник. Есть говядина, яйца и бекон, салат, помидоры и сыр. Я беру все нужные ингредиенты и устанавливаю их на прилавке. Единственный совет, который я получил от Лизы, – блюдо для нашего первого урока кулинарии, и если всё пройдёт хорошо, то я скажу Лорен, что вспомнил некоторые вещи.

По крайней мере, начинаю вспоминать. Я собираюсь попытаться преуменьшить романтический аспект этих воспоминаний, насколько могу. Я хочу быть её другом, и это нормально. Будучи другом, я смогу быть рядом, когда ей нужно. Дружба не причинит вреда Дженне, и её вид и голос не заставят меня чувствовать себя виновато.

Мы с Лорен будем друзьями.

Как и мы с Лизой – просто друзья.

Дженна не одобряет мою дружбу с Лизой, но ей нужно просто смириться с этим. Я вытаскиваю телефон и пишу Лорен, чтобы проверить, не спит ли она. Надеюсь, что нет, иначе я буду чувствовать себя идиотом со всей этой выложенной фигнёй. Если нет, то просто приготовлю себе гамбургер и возьму его завтра на обед. Я включаю радио на кухне, но достаточно тихо, чтобы оно не мешало никому в доме и не разбудило Кэйлен. Мой телефон издаёт сигнал, оповещая, что это она. Отправляю ей смс, чтобы узнать, готова ли она к уроку кулинарии. Спустя несколько минут Лорен приходит на кухню с любопытной улыбкой на лице. Её волосы завязаны в пучок, она одета в розовую майку и розово-чёрные фланелевые пижамы штаны. Девушка выглядит почти как подросток. Её лицо всё ещё молодое и яркое. Она может легко сдать экзамены в моей школе, и она... я не знаю, сколько ей лет.

– Эй, – говорит Лорен, подходя ко мне. Замечает ингредиенты на столе и смеётся. – Мясной рулет? – спрашивает она взволнованно, и я почёсываю затылок. Ладно, это будет сложнее, чем я думал.

– Нет. Чизбургеры с беконом, – говорю я нервно.

– Я просто шутила, – говорит она, сверкая широкой улыбкой, которая заставляет моё сердцебиение ускоряться.

«Улыбка Лизы не оказывает на меня такой эффект».

– Ты почти довела меня до сердечного приступа, – говорю я, игриво толкая её локтем. Я игнорирую тёплое ощущение, которое стреляет по моему телу в тот момент, когда я прикасаюсь к ней. Замечаю, что её лицо вспыхивает, но само выражение не меняется.

– Ладно, начнём с мытья рук, – говорю я, быстро отвлекаясь от этого момента. Я включаю воду и вручаю ей мыло, после того как выдавливаю немного для себя. Мы оба довольно быстро очищаем руки и направляемся к столешнице с ингредиентами.

– Это может показаться глупым, но помни, что я новичок, – нервно говорит Лорен.

Я опираюсь на прилавок.

– Никаких глупых вопросов, – уверяю я, и она издаёт нервный смех.

– Для чего нужны яйца? – робко спрашивает она, а я пытаюсь скрыть свою улыбку.

– Заставляют мясо слипаться, – говорю я, положив половину говядины в её миску, а другую половину в свою.

– Мы должны положить сюда яйца?

– Хм. Не обязательно, если только не добавляешь что-то типа хлебного мякиша, – объясняю, и она хмурится. – Хорошо. Никаких яиц, – смеюсь я, затем беру коробку с яйцами и кладу их обратно в холодильник.

– Будет простой, на ходу, гамбургер меньше, чем за двадцать минут, хорошо? – говорю ей игриво, и она кивает.

– Когда у тебя будет более-менее получаться, ты можешь попробовать добавить больше ингредиентов, как только познакомишься с различными приправами и прочими штуками, но попытайся не слишком усердствовать.

– Мне нравится простота, – добавляет она.

– Соль, перец. Я люблю лук, и ты готова двигаться.

– Звучит неплохо, – говорит она, кажется, заинтересовано. Я беру половину уже нарезанного лука и высыпаю в свою миску с мясом.

– Лук? – спрашиваю я.

Лорен кивает, соглашаясь.

– Итак, в основном, нужно взять мясо и сформировать из него круг, чтобы было похоже на котлеты для бургера. Я покажу тебе, – говорю ей и начинаю формировать мясо, она внимательно наблюдает за моими руками. – А теперь попробуй ты, – говорю ей. Она берёт мясо и начинает работать с ним.

– Моя не выглядит такой аккуратной, как твоя, – она дуется. Её котлета треснула со всех сторон.

– Вместо того чтобы просто давить его, нажми вниз посередине и сбоку, – говорю я ей. Она берёт ещё одну горсть говядины и начинает формировать из неё котлету, которая выглядит точно так же, как и предыдущая.

– Я же говорила, у меня хреново с этим, – говорит она разочаровано.

Беру кусок говядины и снова, уже помедленнее, показываю ей процесс. Девушка наклоняет голову, наблюдая за мной, и через минуту снова подбирает свой странный гамбургер, добавляя к нему больше мяса, и пытается вновь.

Слишком много. Я, наконец, беру её за руки и показываю. Она делает паузу, когда я делаю это, мы оба делаем, но её смех ломает напряжённость, обостряющуюся между нами.

«Это определённо дружеский смех».

Ей наконец удается сделать две довольно красивых котлеты.

– Захватывающе, – говорю я, и она делает небольшой поклон. – Дальше нужно только приправить их, – продолжаю я, и девушка кивает. – На самом деле требуется всего несколько щепоток соли и перца с каждой стороны, – я демонстрирую на своей, и затем она захватывает чашу соли и перца и делает то же самое, подражая количеству щепоток, что использовал я. Не могу не усмехнуться. – Теперь ты можешь обжарить их на плите или запечь в духовке. Думаю, тебе будет легче начать с выпечки, – говорю я ей, хватаясь за противень. – Положи на противень фольгу, – я беру пищевой спрей. – Распыли его, чтобы котлеты не прилипли, а если у тебя нет спрея, то можно использовать масло, – Лорен кивает, и я кладу котлеты на лист фольги и в духовку. – Ставим их на триста пятьдесят градусов, и всё готово.

– Для чего нужен второй противень? – спрашивает она. Я вручаю ей противень и фольгу.

– Делай, как я.

Лорен застилает фольгой противень, а затем я вручаю ей блок бекона.

– Ты можешь отделить восемь ломтиков и положить их на противень, – говорю я ей. Начав отрывать бекон, она делает измотанное лицо, и я смеюсь.

– Готово, – говорит Лорен, когда заканчивает. Я беру поднос и опускаю его в духовку.

– В зависимости от того, насколько тонкий бекон ты покупаешь, тебе нужно внимательно следить за тем, чтобы он не сгорел, но так как этот бекон довольно толстый, то он может готовиться в течение примерно того же времени, что гамбургеры, – я говорю ей.

Лорен кивает и улыбается.

– Это было неплохо, – она возбуждённо отвечает.

– Ты рождена для этого, – говорю я в шутку.

– Я бы не зашла так далеко, если бы не твоя помощь, – скромно отвечает девушка.

– Мы ещё не закончили. Сейчас ты должна попробовать его, – напоминаю ей. Мы садимся за кухонный стол и ждём, пока еда закончит готовиться.

– Я ценю это. Знаю, что ты работаешь с отцом по утрам. Ты должен спать, – признается она, теребя шнурки на штанах пижамы.

– Я привык рано вставать. Не имею ничего против, – говорю я ей, когда мои глаза постепенно спускаются к её груди.

Немедленно отвожу взгляд. Она не одета во что-либо разоблачающее, но это наименьшее количество одежды, в которой я её видел. Ну, непосредственно передо мной. Вспоминаю видения, которые у меня были. Пытаюсь придумать, как лучше всего об этом рассказать, с какого из них начать и сколько оставить.

– Я хотел кое-что спросить, – говорю я, пытаясь скрыть нервозность в голосе. Её внимание переключается со своих пижамных штанов на меня. – Вообще-то я хотел рассказать тебе кое-что и спросить кое о чём, – признаюсь я, прочищая горло, проскакивает нервозность. – Я ... я думаю, что вспомнил что-то – одно из воспоминаний Кэла, – глаза Лорен расширяются, и она сразу же оживляется и настораживается.

Его имя делает это с ней. Я переосмысливаю идею сказать ей. Поначалу я не хотел, чтобы она держалась за то, что давно исчезло. Чтобы разжечь пламя, которое нужно потушить, но на этот раз я думаю, меня это раздражает, что не имеет смысла. У меня нет причин быть раздражённым... если только я не ревную.

– Что ты помнишь? – спрашивает она, выталкивая меня из моих мыслей. Я смотрю ей в глаза и вижу в них надежду.

– Чуть-чуть. Просто как я, или Кэл, разговариваю с Декстером, – говорю я и вижу по её выражению лица, как из неё утекает надежда. Она опускает взгляд на свои колени и возвращает обратно ко мне, видимо, пытаясь скрыть своё разочарование. Часть меня, кажется, подрагивает, но другая чувствует облегчение.

– Здорово, – говорит Лорен с маленькой улыбкой на лице. – Что случилось? – спрашивает она.

– Они спорили, – её следующий вопрос заставит меня сказать правду. Должен ли я вернуть ей немного надежды или оставить и, возможно, разрушить её ночь?

Я не хочу быть причиной этому, но также не хочу, чтобы её глаза снова загорались.

Ну, да, просто не для него.

Теперь нет никаких сомнений. Я ревную, и это одна из худших вещей, которые я когда-либо чувствовал.

– О чём?

Сказать правду или белую ложь? Я стараюсь взвесить преимущества обоих вариантов, но трудно мыслить здраво, когда её карие глаза смотрят в мои, пытаясь их прочитать и, возможно, найти проблески его.

– О тебе, – правда побеждает.

Я не могу лгать ей, когда она так смотрит на меня. Я уже скрыл кое-какие вещи. Если она спросит меня о чём-либо прямо, я скажу ей правду. Я бы не хотел, чтобы она лгала мне, поэтому не стал ей лгать. Именно ложь и упущение привели нас к этому, и страшно то, как легко мне становится хотеть сделать то же самое.

Девушка выглядит ошеломлённой.

– Почему они спорили обо мне? – спрашивает она немного озадаченно. Я мог бы просто сделать это.

– Декстер не хотел, чтобы он женился на тебе.

Лорен молчит после моих слов. Затем смеётся про себя и упирается головой в руку.

– Неудивительно. Кажется, что большинство людей не хотело этого, – говорит она печально.

– Ну, Кэл был довольно непреклонным, ему было плевать на то, что думал Декстер, – слова так быстро выходят из моего рта, что я даже не понимаю, что сказал, до тех пор, пока эти слова не заставляют Лорен улыбнуться. Кажется, она чувствует себя лучше.

– Ему было наплевать на то, что думало большинство людей, – бормочет она.

Ей нравится это в нём. Я как бы завидую. Завидую, что ей нравится это в нём и что я никогда не мог так себя чувствовать. Мне важно, что думают люди, особенно люди, которых я люблю и о которых забочусь, иногда даже слишком.

– Дело в том, что я до сих пор не знаю, было ли то, что я видел, реальностью, – говорю я, напоминая себе, почему не аргументировал это ей в первую очередь.

– Конечно, я имею в виду, как ты мог быть уверенным? – говорит она, как ни в чём не бывало.

– Ссора была на каком-то событии. Помню, видел баннер на заднем плане. Он гласил: «Крестфилд заботится». Там были серые и чёрные воздушные шары, – нерешительно говорю я.

Лорен садится, начинает думать и качает головой.

– Не знаю, может быть. Мы ходили на столько мероприятий для их компании. На некоторые я даже не ходила, – извиняется она. Думаю, мне придётся быть более конкретным. Я вздыхаю.

– Ты была там, – признаюсь, и она немного приподнимается. – Всё остальное было как в тумане, – размазываю правду. – Но я помню, что ты была в сером платье, и он отвёз тебя после вечеринки куда-то к воде, – через несколько секунд её глаза загораются в знак признания, и она улыбается. Могу сказать, что она борется с широкой улыбкой.

– Да. Я помню ту ночь, – говорит она с ухмылкой. – Это была вечеринка компании, на которую он взял меня за пару недель до того, как сделал предложение, – её ухмылка превращается в полноправную улыбку, и она начинает краснеть.

Да, она помнит ту ночь.

– Ты больше ничего не помнишь? – спрашивает она, глядя на меня, её лицо выражает нечто среднее между недоверием и ликованием.

– Всё было очень туманно, – говорю я, пожимая плечами. Встаю из-за стола, чтобы проверить котлеты. Открываю духовку и наклоняюсь вниз, чтобы тепло могло достичь меня для оправдания изменения цвета моего собственного лица. Котлеты и бекон почти готовы. Я подвожу её, чтобы посмотреть. Она становится рядом со мной с совершенной улыбкой на лице.

– Пахнет очень хорошо, – бодро говорит она. – Дай пять, – она поднимает руку, а я хихикаю и хлопаю ей в ладоши.

Мы с Лорен – друзья. Нет ничего более дружелюбного, чем дать пять.

Даже зная это, я начинаю вспоминать, и уверен, что у неё есть подозрение, что я помню больше, чем говорю. Она в порядке. Она всё ещё соблюдает нашу границу. Она не смотрит на меня с тоской, как будто хочет, чтобы я сказал ей, что люблю её или хочу быть с ней.

Я был неправ.

Она не хочет слышать это от меня.

Я счастлив.

Я должен быть счастлив.

Я говорю себе, что счастлив.

Меня это совсем не беспокоит, может быть, она начинает понимать, что мы с Кэлом разные. Именно этого я, в конце концов, и добивался.

Это хорошо.

Вот что я говорю сам себе.

Хотя чувствую себя, как дерьмо.

***

Не знаю, почему я в доме Дженны. В то время это казалось хорошей идеей. После готовки с Лорен я почувствовал, что мне нужно увидеть её. Я знал, что уже поздно, и она должна вернуться в школу утром. Мне нужно как-то напомнить себе, почему я не должен чувствовать себя так, как сейчас. Почему я чувствую себя несбалансированным, пустым и запутанным. Дженна – это женщина, которую я знаю последние два года, которая была со мной в самое тяжёлое время моей жизни; женщина, на которой я хочу жениться. Из-за произошедшего мы только спорили или она бросала мне ультиматумы. Мне нужно почувствовать то, что есть между нами. Запомнить это, потому что в моей голове сталкивается так много мыслей, что кажется, будто наши воспоминания остаются позади всего остального. Мне нужно, чтобы они вернулись на первый план.

– Я могу уйти, если хочешь. Я знаю, что тебе многое предстоит сделать завтра, – я сижу на белом с коричневым кожаном диване в её гостиной. Дом Дженны оформлен прямо по образцу домашнего журнала, буквально. Стены бежевые с коричневой кожаной мебелью. Это современный шик. Так мне Дженнаи сказала. Здесь чисто, только её книги, тетради и ноутбук лежат на журнальном столике.

– Нет, я рада, что ты здесь, – она прячет зевок, пытающий убежать с её рта.

– Ты устала, я могу вернуться около одиннадцати, – говорю ей, вставая с дивана и целуя её в лоб.

Девушка хмурится.

– Нет, всё в порядке, – говорит она, оттаскивая меня на диван. – Что случилось? – Дженна устраивается в сидячее положение, чтобы смотреть прямо на меня.

– Ничего не случилось. Я просто соскучился по тебе, – говорю я, притягивая её на колени. Она хорошо пахнет, как всегда. Её волосы распущенны, но не совсем ровные и аккуратные, как это обычно бывает.

Мне это нравится.

Я провожу рукой по её волосам, и она издаёт мягкий шепот.

– Чувствуется хорошо, – говорит Дженна, когда мои пальцы опускаются по её спине. – Я очень рада, что ты здесь, – мурлычет она перед тем, как поменять положение. Она в светло-голубом халате, который начинает снимать, показывая большую школьную футболку и мальчишеские шорты снизу.

– Я хотела поговорить с тобой кое о чём, – говорит она, когда её губы целуют мою шею.

– Что? – спрашиваю я, когда мои руки ползут под её рубашку, чтобы снять её лифчик.

– Думаю, тебе стоит переехать сюда, – шепчет она, и я замираю. Девушка откидывается назад, чтобы увидеть моё лицо.

– Я думал, что мы договорились подождать, пока не поженимся и не найдём дом, – напоминаю ей.

– Я знаю, но после всего, что произошло, это кажется немного глупым. Я думала, ты пришёл сюда показать, что согласен со мной во всём этом, – говорит она оборонительно.

– Не думаю, что сейчас подходящее время, – говорю я, и Дженна сползает с моих колен.

– Почему мы всё ещё ждем, Крис? – она спрашивает меня, злобно связывая свой халат.

– Потому что мы договорились так сделать.

– Прежде чем всё так вышло. А теперь нет смысла! – говорит она резко. Я должен был знать, что так будет.

– То, что сделали Кэл и Лорен, не имеет ко мне никакого отношения, – как только слова покидают мой рот, Дженна взглядом стреляет в меня кинжалами.

– Не могу поверить, что ты только что сказал это, – говорит она с низким рычанием. – Мы даже не можем пожениться, пока ты не разведёшься! – она переходит на крик. – Мы так долго этого ждали. Ждали, чтобы жить вместе, ждали секса, ждали, ждали и ждали! А теперь ты ждёшь, чтобы попросить свою жену о блядском разводе.

Я встаю с дивана и направляюсь к двери.

– Я хочу, чтобы мы поступили правильно, Дженна. Мы так долго ждали. Ждать, пока мы станем официальными, важно для меня. Так поступили мои родители. Вот как я хочу это сделать, – сурово говорю я ей.

– Знаешь, когда мы впервые заговорили об этом, я подумала, что это мило. Подумала, было бы здорово, если бы мы сделали всё традиционно, даже если бы это было немного старомодно, но теперь это просто глупо. Ты уже женат, у тебя есть ребёнок! Это ожидание – дерьмо! – она ревёт. – Никто больше не ждёт, чтобы заняться сексом и переехать друг к другу, – продолжает она.

– Ты права, никто так не делает. И большинство людей не делает это даже за три года до развода, – я выстреливаю в неё. Её глаза сужаются на мне. Моя голова начинает болеть. Я потираю виски.

– Я не принимаю ответа «нет». Либо ты переедешь сюда к концу недели, либо мы заканчиваем!

– Тогда мы закончили, – просто говорю.

Глаза Дженны расширяются, и её рот открывается.

– Что? – удивляется она.

– Я сказал, что не перееду к тебе. Я тебя не трахну, и мы сделаем то, о чём договорились, или... мы закончим, – мой голос низкий и суровый. Я не узнаю его, но слова именно те, что я хотел сказать, хотя они НЕ должны были выходить. Лицо Дженны красное, и она выглядит потерявшей дар речи. С самого начала нашего знакомства такого никогда не происходило. Я подхожу к ней, кладу палец на её подбородок и поднимаю его, чтобы она могла смотреть прямо на меня. – Правила вот-вот изменятся, – говорю я, и она выглядит растерянно, её рот распахнут.

Я притягиваю его к своему и оставляю грубый поцелуй на её губах. Мне кажется, что она отстранится, но этого не происходит.

– Сладких снов, Дженна, – говорю я, поворачиваюсь и выхожу за дверь.

Оказавшись в своём грузовике, я наконец чувствую удар от осознания того, что только что произошло. Я ожидаю, что Дженна выбежит на крыльцо с криком или взрывая мой телефон матом, но ничего такого. Не могу поверить, что это произошло, что я просто сказал всё это Дженне, а она ничего не ответила.

Я смущён.

«Я должен чувствовать себя смущённым».

Это было ужасно, но волнующе.

Но хуже всего...

«Мне было хорошо».