Текст книги "Почти сломана (ЛП)"

Автор книги: Порша Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Крис

Она не ответила. Когда я позвонил, она не подняла трубку. На смс она всегда отвечает сразу же. Обычно они о Кэйлен или о том, подходит ли нам время для Скайпа. Но сейчас по-другому. На этот раз я хотел поговорить с ней. Мы не разговаривали последние две недели после их отъезда. Ну, мы говорим, когда скайпимся, но в значительной степени о Кэйлен. Тем не менее, я наблюдаю за ней, какая она с Кэйлен, насколько она её любит. Замечаю, как она улыбается, как её волосы падают на лицо и она хихикает. Несмотря на то, что обычно её волосы завязаны конский хвост, а одета она в треники и футболку, Лорен прекрасна.

Я пытаюсь вытолкнуть подобные мысли из головы. Каждый раз, когда они приходят, я напоминаю себе, насколько прекрасна моя невеста, насколько я люблю Дженну. Говорю себе, что это просто любопытство или увлечение Лорен, оно мелкое, искусственное и может испортить всё, если я неправильно его истолкую.

Я напоминаю себе о той границе, что разделяет нас с Лорен. О той, что существует по определённой причине. Хотя всё ещё не мешает мне переписываться с ней, даже когда я знаю, что Кэйлен спит. Или позвонить ей и услышать её голос; не знаю, почему или откуда ко мне приходят такие желания, но я знаю, что это нужно остановить.

Завтра я наконец увижу Дженну. Она осталась в Лансинге, в школе. Приедет на выходные. Она прислала мне сообщение и хочет встретиться завтра, как только вернётся. Надеюсь, она сможет очистить мою голову от этой путаницы и вернёт меня в нужное русло.

Лорен не перезвонила мне. Знаю, этому есть много причин. Возможно, она заснула, или Кэйлен проснулась, или она просто не хочет говорить со мной. Я должен позвонить ей снова, просто чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Я встаю и глубоко вздыхаю. Не нужно было звонить ей. Нам не о чем говорить, если речь идёт не о Кэйлен.

Но на самом деле нам есть, о чём поговорить, так как мы действительно ничего не знаем друг о друге. Как родители, мы должны узнать друг друга. Мы должны быть друзьями. Быть другом мамы собственной дочери – это нормально, вполне приемлемо.

Да, я звоню.

Я нажимаю на её имя в телефоне, и снова в трубке раздаётся звуковой сигнал. Гудки идут около четырёх раз, и я собираюсь уже повесить трубку, когда они прекращаются.

– Эй, – её голос немного громче шепота и ровный. Она звучит устало или грустно, не так, как я ожидал после тона нашего последнего сообщения.

– Всё в порядке? – спрашиваю я.

– Да, всё в порядке, – говорит она, выпуская небольшой вздох.

– Китайская еда не переваривается в желудке? – я решаю пошутить, и Лорен смеётся. Это заставляет меня улыбнуться.

– Ненавижу говорить тебе, но мой живот – самая довольная часть меня, – она возвращается. «Она веселится».

– Кэйлен утомила тебя? – спрашиваю я, чувствуя себя немного более расслабленным, так как она, кажется, всё же в лучшем настроении. Сажусь на кровать и упираюсь локтем в колено.

– На самом деле нет. Моя тётя Рэйвен сегодня здесь. Я урвала немного мороженого, – говорит она, но по её тону слышно, что её что-то беспокоит.

– Тогда что случилось? – спрашиваю я её, и Лорен медлит.

– С чего ты взял, что что-то не так? – спрашивает она через секунду, и я пожимаю плечами, хотя девушка не может этого видеть.

– Не нужно быть гением, – смеюсь, чтобы уменьшить напряжение.

– Я поссорилась со своей лучшей подругой, – нерешительно говорит она.

– Серьёзно?

– Да. Я сказала то, чего не должна была, и теперь чувствую себя как огромный метатель щенков, – она вздыхает, а я смеюсь.

– Ты смеёшься надо мной? – удивляется Лорен.

– Метатель щенков? – я хихикаю, и она делает паузу, а затем присоединяется.

«Мило».

– О, да. Прости. Иногда у меня проскакивают кодовые слова, которые я выучила, чтобы использовать возле Кэйлен. До неё у меня был совсем грязный рот, – объясняет она, её голос полон света и почти вернулся к прежнему.

– Что такое «метатель щенков»? – спрашиваю я, лёжа на кровати.

– Сука, – она хихикает.

– В самом деле? Какие ещё у тебя есть кодовые слова? – говорю, слишком заинтересованный этим.

– Гм. Ну, давайте посмотрим, «какашки», конечно, для «дерьмо». «Бездонный рот» для «мудак». «Подгузник» для «кретин». «Блин» [10]10
  последняя замена основана на схожести звучаний английских слов «frick», означающего восклицание «блин!», и, собственно, «fuck»


[Закрыть] для «трахаться», – она останавливается на последней части, и проскальзывает момент неловкости.

– Ну, «метатель щенков» определённо самый креативный вариант, – я дразню её и догадываюсь, что она улыбается.

– Думаешь, сможешь лучше? – говорит Лорен серьёзным тоном.

– Хм, давай посмотрим. «Слизняк» для «поцелуй в зад», «деревенский навоз» для «дерьмо», классическое «чёрт побери» для «проклятье» и для «трахаться» – «фрешетта»[11]11
  есть такая марка полуфабриката пиццы «Freschetta» – т.е. «Фрешетта»


[Закрыть], – я выпаливаю на одном дыхании.

– Ты придумал это сейчас или у тебя есть тайный список или что-то ещё? – говорит она, посмеявшись.

– Хорошо, давай просто скажем, что я работаю со старшеклассниками, и ругательства не одобряются. Это не первый раз, когда я обсуждаю кодовые слова.

– Ты взял за основу фрешетту, потому что любишь пиццу?

– Конечно, – говорю я.

«Должно быть, слишком очевидно».

– Ты такой гурман!

– Это кодовое слово для «толстяк»? – саркастически спрашиваю я.

– Без комментариев, – говорит Лорен, прикрываясь смехом.

Мы говорим о наших любимых блюдах. Ей нравится паста. Я говорю ей, мне легко. Стейк и картофель. Она рассказывает мне о своих лучших друзьях, Энджеле и Хилари. Как она всегда хотела учиться в городе. Она любит кошек, но у неё аллергия, и если ей нужно будет жить в другом городе мире, то это будет Париж, хотя она никогда там не была. Я говорю ей, что в молодости хотел быть пилотом. Она считает ироничным, что я боюсь высоты. Я шучу, что это, скорее, трагично, чем иронично. Рассказываю ей, что, хоть Эйдан иногда может быть «слизняком», он действительно верный друг. Мы так много говорим, но избегаем очевидного: её жизнь с Кэлом, как я познакомился с Дженной, как всё будет идти дальше, но это хорошо, и это легко, я даже не понимаю, что прошло два часа, пока мне не приходят сообщения Эйдана, спрашивающего, почему я не внизу.

Я должен был встретиться с ним для пробежки. Я не понимал, как уже поздно, и она тоже. Я не хочу уходить от телефона. Кажется, она тоже не хочет, но это, вероятно, хорошая идея, так как уже почти десять. Я желаю ей спокойной ночи, и Лорен говорит мне, не слишком много есть перед сном. В ответ говорю, что не ем столько, и мы наконец разъединяемся. Я чувствую себя хорошо, беседуя с ней. Никакие границы не были пересечены, и теперь я намного ближе к тому, чтобы быть её другом. Я бросаю свои шорты, спортивную обувь и бегу вниз, чтобы встретиться с Эйданом. Он похож на старика, когда дело доходит до времени.

– Чувак, что за чёрт? Ты должен был встретиться со мной здесь двадцать минут назад! – говорит друг, поднимая руки в воздух.

– Потерял счёт времени, – просто говорю.

– И что за тупая улыбка на твоём лице, – подначивает он, толкая меня. Я откидываю его назад.

– Думаю о том, как собираюсь заставить Капитана Америку есть мою пыль, – говорю я, прежде чем рвануть со всех ног перед ним.

– Значит, ты теперь жульничаешь? – кричит он мне.

– Кто сказал, что мы устраиваем гонку? – кричу я ему, прежде чем ускориться и увеличить расстояние между нами. – Тренируешься, тренируешься, а всё ещё медленнее, чем твоя бабушка! – я издеваюсь над ним. Пробежав половину пути, мы оба останавливаемся, чтобы отдышаться.

– Таким образом, ты, похоже, сегодня в настроении «кое-что-получил», – шутит он. Я хмурюсь. – Ты помирился с Дженной? – гадает он.

– Нет, она вернётся домой завтра, – сообщаю я.

– Тогда ты подрочил или что-то ещё? – он смеётся. Я отмахиваюсь от него.

– Ты опоздал на встречу. Ты никогда не опаздываешь, и у тебя была такая «только-что-трахнул» улыбка на лице, – смеется друг.

– Ты идиот, – говорю я, садясь на землю.

– Эй, иногда рука человека может стать его лучшим другом, – говорит он, плюхаясь рядом со мной.

– Я не дрочил. Я разговаривал телефону и не уследил за временем, – говорю я, чтобы его закрыть. Эйдан смотрит на меня с недоверием. – Я разговаривал с Лорен, – поясняю я, и самодовольная усмешка расплывается по его лицу.

– Как долго вы, ребята, висели на телефоне? – спрашивает он озорно.

– Не так уж долго, – пожимаю я плечами. Он недоверчиво смотрит на меня. – Около двух часов, – наконец признаю я.

– Убирайся нахрен! – говорит он, хлопая меня по спине. – Чувак, я могу долго разговаривать по телефону с девушкой, только если я ещё не оттрахал её и это будет мой лучший шанс, или если она чертовски грязная болтушка, – смеётся он.

– Два часа не так уж и долго, – я пожимаю плечами.

– Ладно, ты прав. У вас, ребята, есть темы для разговора. Что ты узнал?

– Ну, мы не говорили о многих важных вещах. Я подумал, что оставлю это на тот момент, когда она будет здесь, знаешь, – говорю я, вытаскивая конфетку и открывая её.

– Подожди. Так, ты говорил по телефону два часа просто о всяком дерьме? – он понимающе говорит.

– Я бы так не сказал, – нерешительно объясняю я, и он начинает трясти головой. – Что? – говорю я, вставая.

– Она тебе нравится? – спрашивает он, но больше походит на заявление.

– Да, она классная, и она родила моего ребёнка, – защищаюсь я.

– Ты знаешь, о чём я говорю.

– Это не так. Я хочу быть её другом, а друзьям нужно о чём-нибудь говорить.

– Мы с тобой были друзьями всю свою жизнь, но никогда не разговаривали по телефону, – говорит он, когда мы начинаем возвращаться к дому.

– А-а-а, вот оно что? Ты ревнуешь? – высмеиваю, и он смеётся.

– Как насчет тебя и Лизы? Вы, ребята, говорите так долго? – спрашивает он, складывая руки, и я могу дать ему только тот ответ, который укрепит его доводы.

– Я не собирался столько говорить с ней, – признаюсь я, когда мы начинаем ускорять темп.

– Тебе лучше следить за собой, Скотт, – он смеётся, обгоняя меня. В конечном итоге мы пробегаем около двух миль туда и обратно. Эйдан выигрывает почти на полквартала. Думаю, он хоть чему-то научился в армии.

– Я голоден, – говорит он, переводя дыхание.

– Я тоже, – отвечаю, пройдя остаток расстояния между нами, вдыхая столько воздуха, сколько могу.

– Пойдём, возьмём несколько бургеров, – говорит он, хватая бутылку воды с моего крыльца и уничтожая её.

– Я хочу завтрак.

– Ты всегда хочешь позавтракать в одиннадцать ночи, – говорит друг, скуля, как четырёхлетний ребёнок. – Мы можем взять несколько бургеров, и я могу высадить тебя и добраться до моего следующего пункта тренировки на вечер, – сообщает он с подмигиванием.

– Я собираюсь обжарить немного бекона, – говорю я, направляясь в дом.

– Чёрт побери. Подкинь мне пару яиц, – смеётся он, следуя за мной.

– Так, как её зовут? – спрашиваю я, когда открываю дверь.

– Рейчел, и тело на... – он останавливается посреди фразы, когда мы видим Дженну, сидящую за кухонным столом, сложив руки.

– Дженна, – говорю я счастливо.

– Я подумала, что ты ушёл бегать, – отвечает она тихо, едва улыбаясь. – Эй, Эйдан, – говорит она, бросая быстрый взгляд на него.

– Как оно, Дженна? – отвечает он сухо. Эти двое никогда не имели тёплых отношений. Дженна думает, что он шовинистическая свинья. Эйдан думает, что она высокомерная и скучная, так что мы никогда не зависали все вместе. Я смотрю и возвращаюсь к Эйдану.

– Позавтракаем как-нибудь в другой раз, – говорю я, и он быстро кивает, направляясь к двери. Я запираю её за ним и вижу, как Дженна поднимается с места. Я прислоняюсь к двери, и мы смотрим друг на друга пару секунд. Хочу притянуть её к себе в объятия, но выражение её лица каменное, и я не знаю, как подойти к ней.

– Когда ты вернулась? – нерешительно спрашиваю я, ища кольцо на её пальце, но не находя его там. Моё сердце падает.

– Сегодня днём. Хочешь присесть? – спрашивает она, указывая на сиденье напротив неё. Киваю и выдвигаю стул. Дженна потирает руки, я ловлю шанс и тяну её в мою. Она выпускает воздух.

– Где твоё кольцо? – тихо спрашиваю я. Её глаза смотрят на мои руки, обнимающие её.

– Оно ещё у меня. Я просто пока не решила, куда его деть, – отвечает она, и её руки выскальзывают из моих. – Итак, как дела? – спрашивает, её голубые глаза меня рассматривают.

Когда моя мама болела, это была единственная вещь, которая заставляла меня чувствовать себя лучше. Они были пронзительными и суровыми. Она не позволяла мне жалеть себя. Её взгляд может быть пугающим, он будет очень полезным для неё, когда она станет адвокатом. Я привык, но на этот раз волосы на спине встают дыбом.

Я сажусь на своё место и стараюсь тщательно выбирать слова. Я не ожидал увидеть её сегодня вечером. Думал, что у меня будет время подготовиться, теперь все мои мысли кажутся беспорядочными и толпящимися. Если я сейчас заговорю, выйдет только тарабарщина. Она ждёт ответа. Прошла по меньшей мере минута, а её взгляд всё так же сосредоточен на мне. Чувствую себя экспонатом на выставке.

– Ты меня слышал? – спрашивает раздражительно.

– Ну... – это всё, что выходит из моего рта, и она закусывает губу.

– Как прошла твоя встреча с... – она глубоко вздыхает и усмехается, – твоей дочерью, – Дженна выталкивает слова, будто жуёт разбитое стекло. Она встаёт, а затем отворачивается от меня, гладит волосы руками и нервно смеётся. – Я тренировалась весь день, как бы сказать это, не звуча, как полная сука.

Я смеюсь, но не над ней, а потому, что не могу выкинуть фразу «метатель щенков» из головы.

– Это не смешно, Крис, – она возвращает меня к настоящему, к её глазам.

– Мы не должны говорить об этом прямо сейчас, – говорю я, приближаясь к ней. На этот раз она не отступает. Кладу руки на её талию, но затем она отходит. Я почёсываю голову.

– Нет. Это важно. Правда? – говорит она.

– Да, – я киваю головой.

– Я знаю, ты в восторге. Знаю, сколько детей ты хочешь, – Дженна тихо отвечает на последнюю часть.

– Она луч надежды во всём этом, – я пожимаю плечами, и девушка на минуту замолкает.

– Она похожа на тебя? – спрашивает Дженна и садится обратно.

Я знаю, что говорить об этом непросто для неё, но она умеет скрывать свои чувства, когда хочет этого. Она хочет, чтобы я подумал, что с ней всё в порядке, и действительно, если у нас есть шанс, она должна одобрять Кэйлен. Так что её попытки немного обнадёживают. Я вытаскиваю свой телефон, просматриваю фотографии, которые Лорен послала мне, и выбираю мою любимую. Осторожно передаю телефон Дженне. Она делает маленький вздох, прежде чем принять его, и, увидев фото, закрывает глаза через секунду. Она упирается головой в ладонь, глядя на фотографию, и возвращает телефон.

– Она красивая, – тихо говорит Дженна. Я беру телефон и думаю, стоит ли её поблагодарить. – Она выглядит так же, как ты, – добавляет девушка глухо, потом вздыхает. – Можешь принести мне немного воды? – задыхается она. Я открываю холодильник, хватаю бутылку воды и вручаю её ей. Замечаю, что её руки дрожат. Она выпивает и убирает её, затем делает ещё один глубокий вздох.

– Я... я хочу, чтобы ты встретилась с ней. Когда будешь готова, – нерешительно говорю я.

Её глаза увеличиваются.

– Я не готова, – быстро отвечает она, затем поднимает голову. – Разве они живут не в Чикаго? – спрашивает Дженна, и я киваю. Она немного успокаивается, когда я говорю ей об этом, но я мог бы сразу всё устранить.

– Она вернётся в эти выходные, – говорю я ей, и облегчение, которое было у неё несколько секунд назад, исчезло.

– Ты собираешься забрать её? – Дженна так быстро говорит, что я должен вспомнить, как ответить на её вопрос.

– Нет, Лорен собирается её привезти.

Её глаза сразу же устремляются в мои.

– Зачем? Почему ты не можешь просто забрать её и привезти сюда? – прямо спрашивает она.

– Ну, ей всего год, и она никогда не была вдали от Лорен. Она всё ещё знакомится с нами, – говорю, как будто это очевидно, и её глаза расширяются.

– Как долго они пробудут здесь? – спрашивает она резко.

– Всего две-три недели, – говорю я быстро. Она проводит руками по лицу.

– Ты спросил её о разводе? – спрашивает она внезапно.

Я пойман врасплох. Хотя не должен. Я знаю, что это одна из первых вещей, о которых я, наверное, должен был поговорить с ней. Дженне определённо не понравится, что это не так. Просто так много всего происходит…

– Я собираюсь, – говорю я твёрдо.

– Значит, нет! – говорит она, её тон повышается.

– Просто так много всего происходит, – пытаюсь объяснить. Я вижу, как её гнев растет в геометрической прогрессии.

– Что удерживает тебя от этого? Ты уже нашёл нового врача? – спрашивает она резко, прерывая меня, и я могу только смотреть от неё.

– Я искал, но, оказывается, доктор Льюис – одна из лучших, – говорю я, игнорируя её горящий взгляд.

– Ты назначил встречу, чтобы увидеть её? – сердито спрашивает она. Дженна в ударе, а когда она в ударе, её не остановить.

– Нет, не знаю, хочу ли видеть её после всего.

– Тогда что, чёрт возьми, ты делаешь? – кричит она мне.

– Я пытаюсь всё понять! – отхожу назад.

– Что тут выяснять? Если хочешь развода, попроси её об этом. Если хочешь нового доктора, найди его, – её руки сжимаются, она дрожит. – Как ты посмел спрашивать меня, где моё кольцо, если ты даже не попросил свою «жену» о разводе? – говорит она, тыкая мне пальцем в грудь на каждом слове. Её глаза расширены и полны злых слёз, и я понимаю, насколько она права.

– Всё в порядке? – моя мама появляется на кухне, стоя в халате. Взгляд Дженны впивается в меня, и она оборачивается.

– Простите, что я так громко, миссис Скотт, – тихо извиняется.

– Всё в порядке, Дженна, вам что-нибудь нужно? – спрашивает мама, взглянув на меня, и я натянуто улыбаюсь.

– Нет. Крис собирался провести меня к моей машине, – говорит она, направляясь к двери. – Спокойной ночи, миссис Скотт, – говорит она и уходит.

Я вздыхаю. Моя мама смотрит на меня с сочувствием, прежде чем я выхожу за Дженной. Она уже стоит возле машины, скрестив руки на груди. Не внутри, значит, она ещё не закончила.

Я подхожу к ней, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

– Ты права. Я просто пытаюсь сделать как лучше для каждого, – сейчас темно, так что я не могу видеть выражение её лица, но догадываюсь, что она закатывает глаза.

– Тебе нравится быть лёгким, Крис. Ты пытаешься сделать всё лёгким для всех, но сейчас не та ситуация, это не сработает, – говорит она, сокращая пространство между нами. Я обнимаю её, и она кладёт голову мне на грудь.

– Я собираюсь спросить её. Просто не хочу на неё давить. Она знает, что это произойдёт. Просто хочу, чтобы мы добрались до хорошей отметки с нами и Кэйлен, и тогда мы можем отталкиваться от этого.

– Это не подстегнёт её! – Дженна отстраняется от меня и выпускает глубокий разочарованный стон. – Ты сказал, что она отпускает прошлое. Она знает, что ты помолвлен, а ты не можешь жениться на мне, пока женат на ней. Так что она либо отпускает тебя, либо надеется на что-то другое. Ты не можешь позволить ей держаться, это только ухудшит всё! – говорит она отчаянно. – Нельзя позволить этому парню контролировать твою жизнь. Начни принимать собственные решения, – она непреклонна, и она права. Пока я женат на Лорен, Кэл всё ещё контролирует меня. Его действия по-прежнему одерживают верх над моими.

Я стану её другом, и она увидит, что мы сможем быть друзьями и поддерживать отношения для Кэйлен.

– Я скажу ей до её отъезда в Чикаго, – говорю я, главным образом, для себя, игнорируя тянущее чувство в груди и растущее давление в моей голове.

– И я думаю, что должна встретиться с Кэйлен, пока они здесь, – говорит Дженна, глядя на меня с лёгкой улыбкой. Я чувствую себя хорошо от этого и игнорирую чувство, которое было раньше.

Глава 5
Лорен

«Скажи мне, чего ты хочешь…»

«Всего...»

Ненавижу это чувство. Нервозность, беспокойство, которое зарождается в моём животе и распространяется по всему телу. Я хочу, чтобы оно ушло. Хочу чувствовать себя хорошо, думая обо всём этом, но что-то беспокоит меня, будто предваряя моё падение в кроличью нору.

Вчера вечером мне приснился ещё один сон о Кэле, о первой ночи, когда мы спали вместе. Всё было так же, как и в реальности, но во сне после того, как он спросил меня, чего я хочу, а я ответила «всего», он сказал мне, что я не могу этого иметь.

У меня не может быть всего, так же, как и надежд.

После этого я проснулась, он так и не добрался до хорошей части. У меня не было ничего хорошего в... Я даже думать не хочу о том, как долго это было. То, о чём я думала, это наш последний разговор с Крисом. Как мы разговаривали почти два часа, хотя ощущалось, будто прошли лишь минуты. В моём животе поселились бабочки, которых не отягощали ни нервозность, ни беспокойство. Он говорил со мной, как с другом. Не думаю, что мы с Кэлом разговаривали как друзья.

«Просто друзья».

Я пытаюсь не думать о нём с тех пор, как всё произошло. Знаю, что нельзя фокусироваться на нём, но ничего не могу с собой поделать. Я скучаю по нему, но в то же время так злюсь из-за того, что он позволил этому случиться, за то, что никогда не говорил мне правду.

Опять же, всё довольно невероятно. Если бы Кэл рассказал мне это, когда мы впервые встретились, я, вероятно, дала бы дёру, но как только я влюбилась в него, перестало иметь значение. Было бы намного проще, расскажи он мне всё. Не было бы долгих бессонных ночей, проведённых в беспокойстве о нём и его местонахождении, потому что я бы знала. Более того, даже Крис не знал, что происходит. Интересно, как всё это обернулось бы, однако сейчас не нужно думать об этом. Слишком больно. Вы думаете, что мне труднее не думать о Кэле рядом с Крисом, но это не так сложно. Они с Кэлом настолько разные, что мне легче поверить в происходящее, когда видна разница. Когда я далеко от Криса, начинаю всё анализировать. Думая о том, что значит его отсутствие. Вернётся ли он когда-нибудь, он ли подмигнул мне и назвал великолепной, произойдёт ли это вообще.

Я начала искать информацию о состоянии Криса и узнала, как много людей живёт с этим. У некоторых есть по целых десять или двадцать альтеров. Однако слово «альтер» заставляет меня съёживаться. Мне трудно сжать в человеке «альтер», их жизнь, их надежды и возлюбленных – я предполагаю, что это потому, что я влюбилась в одного. Крис не говорил со мной, наблюдает ли кто-нибудь его состояние. Он только упомянул, что не доверял своему предыдущему доктору, не то чтобы я винила его в этом. Хочу спросить, когда он снова возьмётся за это, но думаю, поскольку Кэл не пытался возродиться, то на данный момент это не является для него приоритетом. Даже не знаю, думает ли он, что это должно меня беспокоить. Когда я начинаю думать о таких вещах, в животе зарождается тревога, которая ещё долго не исчезает.

Я стараюсь думать, что эти три недели пройдут гладко, что Кэйлен и Скотты проведут много времени вместе, а мы с Крисом лучше поймём друг друга, и всё будет солнечно и безоблачно, однако почему-то, подходя к их двери, мне не кажется, что всё будет так просто.

За эти три недели нужно будет найти ответы на многие вопросы. Это может быть нелегко. Мы собираемся придумать какой-нибудь выход, а это не так просто сделать, потому что нам придётся столкнуться с нашими проблемами лицом к лицу.

Сейчас час дня, и Криса вызвали на работу. Он спросил меня, хочу ли я, чтобы он остался, но я не думаю, что это необходимо. В любом случае скоро он должен быть дома. Я не ожидала, что миссис Скотт попросит меня зайти к ним, как только я приеду. Мы с Кэйлен преодолеваем половину лестницы, когда она с широкой улыбкой открывает дверь.

– Привет, принцесса! – говорит она, мчась ко мне и забирая Кэйлен с моих рук. – Я так рада, что вы, ребята, добрались в безопасности. Как ваша поездка? – говорит она, бросая на меня быстрый взгляд и одаривая тёплой улыбкой. Она никогда не отвлекается от Кэйлен на слишком долгое время. Если бы это был кто-то другой, я бы обиделась, но в хороших намерениях миссис Скотт не сомневаюсь.

– Хорошо. Она спала большую часть пути, – говорю я, следуя за ней в дом.

– Она такая хорошая маленькая девочка, – воркует миссис Скотт с ней, направляясь в кухню. Нас приветствует запах шоколадного печенья.

– Я испекла их только для тебя, – говорит она Кэйлен. Надеюсь, я получу хотя бы один. – Ты не против, Лорен? – нерешительно спрашивает женщина.

– Только если я получу одно, – я шучу, и она смеётся.

– Пожалуйста, особенно перед возвращением Криса домой. Он может съесть всю партию за раз, – говорит она, отдавая Кэйлен половинку печенья, и вручает мне тарелку. Они вкусные, как и всё, что она готовит. – Я так рада, что вы здесь, и у меня есть сюрприз для вас, – женщина забирает Кэйлен со столешницы и жестом показывает последовать за ней. Она ведёт меня в комнату с закрытой дверью.

– Надеюсь, вам понравится, – говорит она, прежде чем открыть её.

А за ней я обнаруживаю красиво оформленную комнату маленькой девочки. Здесь есть полноразмерная кровать с красивым розово-белым одеялом, соответствующие шторы, а на белых стенах – розовые цветочные надписи. Есть белый комод, а рядом с ним книжная полка с детскими книгами и кресло с плюшевым медвежонком, таким же большим, как я. Миссис Скотт ставит Кэйлен, и та немедленно направляется к медведю. У меня буквально отнимается дар речи. Не могу поверить, что она проделала всё это за две недели.

– Тебе нравится? – спрашивает она с нервной улыбкой, и я ощущаю подступающие слёзы. Быстро моргаю.

– Не могу поверить, что вы сделали всё это, – говорю, обходя её.

Эта комната идеальна для маленькой девочки. Дома у Кэйлен прекрасная комната, но миссис Скотт проявила огромную внимательность к маленькой девочке, с которой едва ли успела познакомиться – с моей маленькой девочкой, что позволяет мне окончательно обрести уверенность в том, что её приняли со всем сердцем.

– Значит, тебе нравится? – она хихикает. Я киваю.

– Надеюсь, это доставило не слишком много неудобств? – спрашиваю, всё ещё пытаясь осознать происходящее.

– Что ж, это была моя мастерская. Всякий раз, когда я что-то мастерю, обычно оказываюсь в гостиной или за кухонным столом, поэтому на самом деле она просто выполняла функцию кладовой, и как только ты показала мне фотографию Кэйлен, я поняла, что комната станет её. Тебе действительно нравится? – искренне спрашивает она.

– Мне нравится, – хихикаю.

Кэйлен берёт своё печенье и пытается накормить им медведя.

– О, Кэйлен, ты всё измажешь, – вздыхаю я, забирая печенье из её руки.

– Ты можешь учинить такой беспорядок, какой захочешь. Всё для тебя и твоей мамочки, – говорит миссис Скотт, садясь рядом с Кэйлен, которая начала доставать книги с полки.

Подождите.

«Что она только что сказала?»

– Простите? – спрашиваю я её, желая убедиться, что расслышала всё правильно.

– Вот почему я купила полноразмерную кровать, – говорит миссис Скотт, не сводя глаз с Кэйлен. – Я просто подумала, что будет немного глупо жить в отеле три недели, не говоря уже о том, как это дорого, когда у нас самих есть отличная комната для тебя, – говорит она, и мой желудок чувствует себя так, будто меня сбросили с высотного здания. Во рту сухо, я пытаюсь выдавить хоть слово. Мне нужно хоть что-нибудь сказать, но у меня не выходит. Она не может говорить это всерьёз, а я не могу остаться здесь. Я привыкла к тому, что Крис не Кэл, и когда я с ним, я чаще напоминаю себе об этом, но у него всё ещё его лицо и голос, и я не знаю, смогу ли выдерживать это «двадцать четыре на семь».

– Я очень ценю вашу заботу, но... не знаю, такая ли это замечательная идея, миссис Скотт, – я смеюсь, нервно пробегая руками по волосам.

– Это отличная идея, не так ли Кэйлен? – радостно говорит женщина, и я вздыхаю. Когда она наконец поднимает взгляд на меня, её широкая улыбка смягчается. – В дневное время я здесь одна, правда. Уильям отсутствует, он управляется на ферме, а Крис преподаёт или уезжает в общественный центр. Я не буду беспокоить тебя, обещаю, – говорит она, убеждая меня улыбкой.

Я всё ещё покачиваю головой.

– И так как Кэйлен пробудет здесь всего три недели, я бы хотела провести с ней столько времени, сколько возможно, и то же самое касается Криса и Уильяма. У нас маленький город, но я бы чувствовала себя ужасно, зная, что вы обе живёте в гостинице, едите фаст-фуд и другую нездоровую пищу, тогда как можете ужинать с нами, – продолжает женщина, и мне интересно, действительно ли она не понимает?

Разве она не понимает, что я люблю её сына? Что я очень стараюсь разлюбить его, а нахождение с ним в такой непосредственной близости не очень-то и помогает?

– И размышляя о том, сколько бензина вы с Крисом будете тратить на поездки туда и обратно, я не могу подчинить это логике, – продолжает миссис Скотт.

Забавно, что её аргумент состоит в том, что логичным было бы остаться здесь. Если бы всё дело было только в логике, это имело бы смысл, но есть так много и других вещей помимо неё. Мой разум подсказывает мне, что логичнее будет отказаться, остаться в отеле и ещё раз поблагодарить её за эту прекрасную комнату, что она создала для Кэйлен. Но другая часть меня, эмоциональная и обнадёживающая часть, твердит сказать «спасибо», обнять её и сделать вид, что это не проблема.

– Всего лишь три недели Лорен, – говорит она с тёплой улыбкой, которая заставляет меня признать эту идею отличной и надеяться на лучшее. Тогда горькая, нервная, пессимистическая сторона меня переворачивает её слова с ног на голову.

«Всего три недели. Это всё, что ты получишь».

– Что думает об этом Крис? – спрашиваю я, обнимая себя. Если он одобряет, я останусь, но если она замнётся хоть на секунду в своём ответе, то я поеду в «Риттер Инн».

– Крис думает, что это фантастическая идея, – говорит она, поднимая Кэйлен в воздух.

Фантастическая идея... Ну, похоже, я остаюсь.