Текст книги "Танец первой жены (СИ)"

Автор книги: Полина Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Один сюрприз уже был.

Чего-то подобного я не переживу.

Машина подъехала к дому.

Азамат и Руфина постарались: украсили ворота розовыми шарами и повесили надпись «Добро пожаловать домой!»

С бабушкой и дедушкой тебе, малышка, повезло.

Автоматические ворота отползают в сторону, пропуская машину.

Эмир открыл дверь, помог мне выйти, а потом заботливо вынул Лейлу из автолюльки.

– Мелкая такая, – улыбнулся он. – Айза была побольше.

– Тебе так кажется.

На секунду показалось, что все хорошо, что наш недавний разговор случился в параллельной реальности. Нет никакой Мадины, никакой надвигающейся свадьбы. Есть только мы.

Крыльцо тоже украсили, сделали арку пышную арку из розовых и белых шаров.

Эмир взял мою сумку и захлопнул дверь машины.

В доме пахло чем-то вкусным.

Руфина успела наготовить угощения для гостей. Как только уложу малышку в кроватку, спущусь и помогу ей накрыть на стол.

Когда мы поднялись по лестнице, Эмир повернул не в ту сторону.

– Ты куда? – удивилась я.

– В вашу комнату, – спокойно ответил он.

– В какую еще нашу комнату?

– Там где будете жить вы с Лейлой.

Я споткнулась и схватилась за стену, чтоб не упасть.

До меня никак не доходило то, что он пытался донести.

В нашей спальне уже стояла крошечная плетеная люлька для малышки. Планировалось, что она будет спать с нами в одной комнате. Так было, когда у нас появилась Айза. Мы отселили ее в отдельную комнату только тогда, когда ей исполнилось два.

А теперь Эмир выселял меня из спальни вместе с ребенком. Да еще и селил не в соседнюю комнату, а в другое крыло дома, где располагались гостевые.

Он отворил дверь, показывая то, как обустроил наш быт.

Я усмехнулась. Он просто перенес люльку в гостевую. На этом подготовка комнаты для нас закончилась. А еще он перенес все мои вещи из нашей спальни и просто свалил их в кучу на кровати.

Сердце сжалось, когда я увидела наши фотографии в рамках, которые он снял со стены спальни. Теперь они лежали на письменном столе.

Он проследил за моим взглядом.

– Повесишь сама, по твоему вкусу.

Эмир прошел в комнату и уложил Лейлу в люльку.

– Раскрой ее, а то ей жарко, – сказал он.

– Ты отселил нас, потому что боишься, что Лейла будет тебе мешать спать?

– В ту спальню въедет Мадина.

Я вцепилась в спинку кровати, чтобы не упасть.

– Разве ты не купишь ей отдельный дом?

– Она будет жить здесь. По крайней мере, в первое время. Нужно, чтобы все видели, что семья ее приняла. Тогда ее будут воспринимать как мою жену.

Дыхание перехватило. Теперь мне придется делить с чужой женщиной не только моего мужчину, но и дом.

– А как же Айза?

Комната старшей дочери была смежной с нашей спальней. Я не хотела ее оставлять там, без присмотра.

– Ее комната теперь рядом с твоей. Я все предусмотрел.

Облегчение, которое я испытала, сменилось злостью:

– Да, ты все предусмотрел. Выкинул нас, как надоевшие вещи, с глаз долой. Это действительно сюрприз. Я такого от тебя не ожидала.

– Не драматизируй. Здесь вам будет лучше.

По щекам текли обжигающие слезы.

Хотелось выть, кричать, вцепиться ему в лицо и выцарапать глаза, но я стиснула челюсти и отвернулась к окну.

– Перестань разводить сырость. Вытри слезы и поправь макияж. Внизу ждут гости. И при них ты должна улыбаться или хотя бы делать вид, что тебя все устраивает.

– А если меня не устраивает?

– Я полюбил другую женщину. Так бывает, Амира. Ты была первой – у меня до тебя никого не было. И ты останешься в моей жизни: как мать моих детей, как дом, куда я возвращаюсь головой. Но сердце… С Мадиной я впервые понял, что значит любить так, что воздух выбивает из легких.

– А что делать мне? Если ты для меня все. Если ты мой воздух, мое сердце, мое дыхание?

– Если ты это и вправду чувствуешь, ты поймешь меня и будешь желать мне счастья.

* * *

Стол накрыли в гостиной. Богатый, как принято в семье Махмудовых. К тому моменту, как мы с Эмиром спустились, свекровь успела справиться без моей помощи. Может, тетушки ей помогли.

Слишком надолго я застряла наверху, сначала выслушивая горькие слова Эмира, а потом приводя себя в порядок, чтобы никто не заподозрил, что я плакала.

Мы вошли в гостиную плечо к плечу, на моих губах застыла как приклеенная улыбка. Я надеялась, что она хотя бы кажется естественной. Я же ощущала ее как напряжение мышц, удерживающих уголки губ вверху.

Сев за стол, я положила перед собой радионяню. Как только малышка проснется, я побегу к ней. И надеюсь, больше не спущусь к гостям.

Я пробежала глазами по столу. На белой скатерти – бульон в серебряных супницах. На больших блюдах с сине-золотой каймой горкой отварная баранина, вокруг мяса – галнаш. В розетках соус – густая простокваша с чесноком и перцем. Блестящий от топленого масла чепалгаш с творогом, запеченная баранина с розмарином, груши на ножках в тягучем сиропе. В пузатых графинах – напитки.

Мужчины сидели ближе к дверям: Азамат – во главе, рядом Расул, с другой стороны от свекра пустовал стул для Эмира. У стены разместились двоюродные братья. Женщины заняли места ближе к кухне. Руфина села так, чтобы можно было выходить из-за стола никому не мешая. Ее окружали тетушки в разноцветных платках. Молоденькие племянницы подносили гостям пиалы с чаем.

– Ну, слава Богу, дома, – сказал Азамат, поднимая пиалу, – девочка здорова, мать здорова. Пусть Лейла растет послушной и счастливой.

– Амин, – хором отозвались женщины.

Тетя Фатима, родная сестра Азамата, положила мне в тарелку кусок мяса, не спрашивая:

– Ешь, дорогая, тебе силы нужны. Тебе дитя кормить. Бледная такая, как полотно. Много будешь кушать, быстрее восстановишься.

– Я хорошо себя чувствую, не переживайте, – отозвалась я.

– Эмир у нас ювелир. Доченьки такие красавицы, – защебетала тетя Сакина. Настолько дальняя родственница, что никто даже не знал, кем она точно приходится Азамату. Однако ни одно семейное событие без ее участия не проходило.

– Эмир, сынок, – тетя Залина, двоюродная сестра Руфины, чиркнула взглядом по моему лицу и улыбнулась слишком сладко, – ты сегодня как князь. Две девочки – украшение дому. А там, глядишь, Мадина тебе долгожданного сына подарит, и будет полный комплект, – она опустила ресницы.

Руфина сдержанно кивнула, разливая чай.

– Пейте, пейте. И ешьте, разговоры потом говорить будете, – метнула взгляд в сторону Залины.

В летучем гуле слов зазвучали пожелания.

– Пусть у Лейлы будут легкие руки, – сказала тетя Фатима. – Чтобы хлеб с них выходил мягкий как пух.

– И пусть муж ее будет такой же щедрый и добрый как Эмир, – добавила Сакина, – Как тебе повезло с ним, Амира. Не всем так везет.

Сакина улыбнулась, но ее улыбка вызвала глухое раздражение. Я тоже думала, что мне повезло с Эмиром. Но все очень круто изменилось. Пиалу пришлось держать двумя руками, чтобы случайно не выронить, если кто-то еще из тетушек скажет что-то подобное. Эмира, казалось, вообще не заботило то, о чем говорили за столом, он резал баранину уверенными движениями – нож скользил, как по маслу. Так же легко он резал мое сердце полчаса назад. Только без ножа. Словами.

– А я вот слышала, – тетя Залина наклонилась ближе, ее серьги звякнули, – что у молодых нынче принято после никаха отправляться в в путешествие, чтобы душой и телом отдохнуть, – она подняла полный любопытства взгляд на Эмира. – Сакина говорила, в Стамбул собираетесь или Каппадокию? Каппадокия – вообще чудо. Там шары такие, мама дорогая, какая красота!

Путешествие, значит? Об этом я тоже ничего не знала. И видимо, ставить меня в известность Эмир и не собирался.

Когда я выходила за него замуж, не было никакого свадебного путешествия, даже на курорты Краснодарского края. А тут Турция. Теперь у Эмира бизнес идет в гору. Достаток позволяет.

Противный голосок зависти тут же напомнил, что за пять лет, которые наша семья далеко не бедствовала, мы с Эмиром никуда из города не выбирались.

– Посмотрим, – сказал Эмир, – мы еще выбираем.

– Езжайте в Каппадокию, – понизив голос до громкого шепота и прикрыв рот рукой, сказала Залина.

Все рассмеялись.

– Слушай, – Фатима ткнула локтем Сакину. – Мадина же твоя дальняя родственница. Эмир нас с ней не знакомил. Расскажи хоть нам, что за девушка.

– Двоюродная сестра ее матери – жена брата моего покойного мужа, – с готовностью отозвалась тетя Сакина, поправив платок. – Хорошо знаю их семью. Род у нее чистый: дед молился, отец трудился, женщины – как нитка к нитке. Там лишних слов не любят. Сама девочка приличная, тихая. В родне у них женщины трудолюбивые, дом ведут аккуратно. И – что важно – уважают старших.

– Вот это главное, – кивнула Фатима. – Уважение – это фундамент семьи. Остальное приложится.

– Эмир, сынок, – Сакина поймала его взгляд, – ты молодец, что все по правилам делаешь. Можешь себе позволить – значит, Бог дал. Два дома на мужских плечах – крепче род.

– Младший брат старшего обогнал, – вставил с усмешкой старший сын Залины Магомед. – Пока Расул перебирает невест, Эмир норму за двоих выполнил.

– Оставь, – сухо сказал Азамат, не глядя на сына, – у каждого свой срок.

Расул ни усмехнулся, ни поморщился. Только положил нож, вытер пальцы салфеткой и посмотрел на Магомеда так, что тот заерзал на стуле.

– Амира, милая, – Залина развернулась ко мне всем корпусом, улыбаясь до тошноты приторно, – тебе теперь мудрость нужна. Новая жена – это ведь тоже твоя родня. Ты старшая – примешь ее по-хозяйски, покажешь, где что лежит, расскажешь, как все в семье заведено.

– Рецепт чепалгаша ей передай, – подперла щеку Сакина, – у тебя вкусный такой получается. Нигде вкуснее не ела. И… ну, вы же как сестры теперь будете, помогай ей. Молодой сложно сначала: новая семья, чужие стены. Ты поддержи, она к тебе тянуться будет, не отталкивай ее. Тебя ведь тоже Руфина всему учила. Пришла в дом, ничего не умея.

– Память у тебя, Сакина, как у утки, – не выдержала Руфина. – Амира сразу хозяйственная была. Жила с малых лет с бабушкой, весь дом на ней был.

– Да-да-да, – закивала Залина. – Вот теперь новую жену всему научит. Ты, Амира, будь добрее и терпимее к девочке, серьги ей жемчужные свои подари, пусть она знает, что ты не соперница ей, а старшая подруга.

Каждое «поддержи», «передай», «дай» было подобно новому камню, взваленному на мои плечи. И скинуть эту ношу я не могла. Сделаю так – опозорю семью. Все что мне оставалось – молчать, кивать и улыбаться.

– Эмир правильно делает, – довольно подытожила Сакина. – Не прячется, не таится. Решил вторую жену взять, так это не возбраняется, главное по справедливости. Что одной, то и другой, никого не обделять ни подарками, ни вниманием. Две жены как два крыла. Быстрее Эмир достигнет высот, как сокол воспарит.

– А ты, Амира, не горячись в душе, раз так случилось, значит, Всевышнему так угодно, прими со смирением и мудростью, – Залина накрыла мою руку своей прохладной ладонью. – Мужчины – они как вода, твоя задача – русло держать. Погода в доме от тебя зависит. Скажешь Мадине доброе слово – она тебе потом жизнь облегчит. Будете вдвоем разделять заботы. И ночь, и день легче станут.

Я посмотрела на ее тонкие ухоженные пальцы, унизанные золотыми перстнями, и осторожно выскользнула из-под этой ладони.

– Спасибо, тетя, – сказала ровно. – У нас все будет так, как должно.

– Вот, слышали? – оживилась Сакина. – Умница. Такая невестка – золото. Эмир, береги.

– Берегу, – сказал он быстро, почти рефлекторно.

– Везучие вы люди, – Сакина метнула взгляд сначала на Руфину, а потом на Азамата. – Одна невестка – золото. И вторая ничем не уступит. И умница, и красавица. И никакой косметики, говорит, сон и вода – вот и весь секрет. Амира, ты у нее подробней узнай, тебе надо. Бледная какая-то и синяки под глазами.

– Она родила несколько дней назад, – произнес Расул, который, казалось, вообще не слушал бабью трескотню. – А у Мадины свой салон красоты. Так может, не только в воде и сне дело?

Тетка Сакина поджала губы.

– Женить тебя надо, Расул, – невпопад сказала она, а тот усмехнулся.

Радионяня вдруг тонко пискнула, заморгав зеленой лампочкой.

– Простите, – сказала я, поднимаясь, – Лейла проснулась.

– Я схожу, – Руфина подскочила с места. – А ты отдыхай, дочка.

– Я сама, мам.

Я была рада вырваться отсюда, с праздничного ужина, в честь рождения моей дочери, который превратился в обсуждение будущей жены моего мужа.

Глава 5

Раздался осторожный стук. Почему-то мне подумалось, что это Эмир пришел, чтобы объясниться после ужина. Поговорить насчет того, как долго он собирается путешествовать с новой женой. Да и вообще о том, как он дальше планирует нашу совместную жизнь.

Я вот не знала, как мне жить.

Если бы не дети, я бы просто ушла от Эмира. Не простила бы появление другой. Вернулась бы в ветхую квартирку, где мы жили с бабушкой, в аварийном доме. Да я бы лучше под мостом спала и делила последний чурек с бродячими псами, чем осталась бы с ним в одном доме.

Но у меня есть два маленьких ангела, за которых я отвечаю. Если я привела их в этот мир, то должна дать им лучшую жизнь. Любой ценой.

Однако я ошиблась в дверях стоял Азамат, держа за руку Айзу.

– Мамочка, ты вернулась! – дочь отпустила его ладонь и бросилась ко мне, обхватила мои колени и уткнулась лицом в мой подол.

– Тише, милая, – шепнула я. – Лейла спит.

– Я тихо-тихо, как котенок, – заверила она и вытянула шею к люльке. – Можно посмотреть?

Я кивнула. Айза подкралась на цыпочках, встала и заглянула в колыбель. Любопытство на ее лице сменилось восторгом.

– Она как булочка, – с восхищением прошептала она. – Маленькая, теплая булочка. А ресницы у нее… как у куколки. Лейла шевельнула ладошкой и пискнула во сне. Айза мгновенно перевела взгляд на меня, будто проверяя, все ли делает правильно. – Можно я ей песенку спою? Тихонечко.

Я с улыбкой кивнула.

Айза наклонилась еще ближе:

– Спи, моя радость, усни, погасли в доме огни… – слова путались, но голос был такой ласковый, что у меня защипало глаза.

Азамат стоял в дверях, наблюдая за внучками. Его пересеченное глубокими морщинами лицо озарилось улыбкой.

– Как ты? – перевел взгляд на меня, спросил негромко. – Врач что сказал?

– Все хорошо, – ответила я, поправляя Айзе выбившуюся прядку. Снизу доносился женский смех. Тетушки что-то громко обсуждали. – Нам бы немного тишины.

Он кивнул.

– Сейчас я их урезоню.

Он замолчал, пожевал губу и продолжил.

– Как ты здесь устроилась, дочка? – окинул взглядом вещи, которые я так и не успела до конца разобрать. Мне стало стыдно за этот бардак.

– Все хорошо. Здесь уютно, – голос дрогнул, на глаза выступили слезы. Я не собиралась вызывать к себе жалость. Просто уже не было сил держаться.

– Дочка, пусть разговоры, как тебе вести себя правильно, останутся только разговорами, – вдруг сказал он. – Сама решай. И не обращай внимания на них.

Он подошел к колыбельке и посмотрел на малышку. От глаз разбежались лучики морщин.

– Красавица, пусть Всевышний дарует тебе много счастливых дней, – склонившись над люлькой, негромко проговорил он. Потом выпрямился, взял Айзу за плечи и направил к двери.

– Пойдем, командир. Маме надо передохнуть. Мы рядом, Амира, зови, если что.

Айза вскинула голову:

– Я правда командир?

– Самый главный,– подтвердил он, а потом повернулся ко мне: – Если кто будет говорить лишнее, не стесняйся, говори. Я разберусь. Языки подрежу.

У дверей Айза обернулась.

– Мам, а почему деда сказал, что я теперь буду жить в этой комнате? – ткнула пальчиком, показывая направление.

Ответ пришел на ум быстро:

– Потому что мне нужна помощь с твоей сестренкой. А кто мне еще поможет, кроме тебя?

– Правда? Я буду помогать тебе? – Айза крикнула, не сдержав восторга. – Ой! – зажала рот обеими ладошками, поняв, что нарушила тишину.

– Правда. Поэтому нужно, чтобы твоя комната была рядом с нашей.

Айза сделала серьезное лицо и кивнула.

Казалось бы, мне так ловко удалось все уладить, но я рано радовалась. Потому что буквально через секунду Айза нахмурилась и сказала:

– А почему вы не в комнате с папой?

Я беспомощно посмотрела на свекра, но он покачал головой и развел руками.

Айза еще не знает, что ее папа решил привести в дом другую женщину. Видимо, он посчитал, что достаточно будет поставить Айзу перед фактом так же, как меня.

Глава 6

Вот и что сказать ребенку? Папа полюбил другую и решил отселить надоевшую жену подальше? Конечно, не эту горькую правду.

– Папа очень сильно устает на работе. Младенцы плачут и не дают спать по ночам. А папе, чтобы быть бодрым и сильным, нужно хорошо высыпаться.

Этот ответ полностью устроил Айзу.

Но она должна как можно скорее узнать о предстоящей свадьбе, пока кто-то из добрых тетушек не просветил ее. Подозреваю, что в таком случае психологической травмы не избежать, учитывая в какой манере они все преподносят. Саму всю колотит от их речей, а тут ребенок с неокрепшей психикой и живущий в полной уверенности, что дом – безопасное место.

Азамат поторопил Айзу и, она, помахав мне рукой, послушно пошла в свою комнату, а я опустилась на кровать и прикрыла ладонями глаза. Что теперь будет с нашей жизнью? Что ты наделал Эмир?

Мой муж так и не зашел к нам, даже после того как гости покинули дом.

Что все уже ушли, я поняла, когда стихли голоса.

Долго сидели. Наверное, успели перемыть кости всем знакомым. Хорошо, что после того как я попросила свекра обеспечить хоть немного тишины, они чуть сбавили громкость голоса.

Лейлу я купала сама.

Осторожно поливала водой, пока она лежала на горке, дергая ручками и ножками. По моим щекам текли слезы.

У нас был ритуал с Эмиром купать Айзу перед сном.

Он всегда успевал приехать с работы перед тем, как я начинала готовить дочку ко сну. Сегодня он был дома и не пришел. Будто Лейла не его дочь. Или он так расстроился, что родилась девочка, а не мальчик, что решил не удостаивать ее своим вниманием.

Уложив Лейлу спать, я пошла к нему. Если Магомед не идет к горе, то гора идет к Магомеду. Так ведь говорят?

Я потянулась к ручке двери, но так ее и не коснулась. Вспомнила, что теперь это не моя комната и я не имею права в нее вламываться. Постучала. Услышала отрывистое «да» и вошла.

Эмир лежал на кровати с телефоном в руках и что-то печатал с легкой улыбкой на лице.

Взгляд невольно упал на тумбочку, где в серебристой рамке стояла фотография Эмира и Мадины. Счастливые, улыбаются друг другу.

Сердце опалило болью, будто его швырнули в кипящее масло. Я даже на миг забыла, что я здесь делаю. Проклятая фотография как магнит притягивала мой взгляд.

– Зачем пришла? – Эмир отложил телефон.

– Так ты меня теперь встречаешь?

– Не нагнетай. Я просто спросил.

– Ты не зашел к нам, не стал купать Лейлу. Раньше…

– Айза была первым ребенком, ты боялась не справиться. Тебе нужна была поддержка. Теперь я уверен, что у тебя все прекрасно получится и без моего участия. Если тебе нужны зрители, позови маму. Она с радостью будет стоять за твоей спиной и умиляться.

Слушала его слова и не понимала. Когда он успел стать таким? Чужим… Жестоким…

Первый порыв развернуться и уйти я подавила.

Сейчас есть вещи важнее обиды и гордости. Спокойствие Айзы.

– Почему ты не сказал ничего Айзе? Она не понимает, почему ее отселили в другую комнату.

– Ты же мать. Ты сможешь ей все аккуратно объяснить.

Его телефон пиликнул, и он, взглянув на экран, улыбнулся. Содержание сообщения было для него гораздо интереснее разговора о дочери.

– Объяснить, что папа решил привести в дом другую женщину, которая займет место ее мамы? – горько рассмеялась я.

Эмир с досадой отложил телефон.

– В тебе сейчас говорит обида. Твое место никто не займет, – сказал он мне, четко выделяя слова, будто разговаривал с ребенком или с умственно отсталой.

– Прямо сейчас скажи все дочери сам. Так, чтобы она не возненавидела тебя. Ты ее отец, ее сила, ее опора. Она должна знать, что ты ее любишь и никакие другие жены не будут этому помехой.

– Она слишком мала, чтобы что-то понять. И точно не станет дуться как некоторые, боясь того, что теперь будут получать меньше внимания, – хитро посмотрел на меня. За моими поступками он видит только ревность и нежелание его с кем-то делить. И похоже, ему это даже нравилось. Почему-то подумалось, что если мы с его новой женой будем рвать друг другу космы, он с наслаждением посмотрит на это зрелище.

– Это ты боишься. Боишься правду сказать. Тянешь, надеясь, что все решится само собой.

Его лицо потемнело, брови сошлись на переносице, он вскочил с кровати и в один миг оказался напротив меня.

– Это ты трусом меня сейчас назвала? – рыкнул как зверь.

Я ничего не ответила, только вскинула выше подбородок.

Эмир схватил меня за запястье и притянул к себе. Я ощутила его горячее дыхание на коже.

– Трусом меня считаешь? Отвечай?

Его пальцы впились в кожу как тиски.

– Мне больно, Эмир! – вскрикнула я.

– А мне не больно? Слышать от жены такое? Может потому я и женюсь во второй раз, что Мадина меня уважает.

– Я тоже уважала, – захлебываясь слезами от боли, прошипела я.

– Уважала, – хмыкнул Эмир.

– Поговори с дочерью. Если она узнает о Мадине не от тебя, а от тетушек, я тебе этого никогда не прощу.

Он разжал пальцы и оттолкнул меня. От падения меня спасла только стена, о которую я больно ударилась спиной.

– Скажи спасибо, что ты недавно родила. Иначе разговор с тобой был бы совсем другим.

– Раньше ты таким не был, Эмир, – с ужасом прошептала я.

– Раньше я был наивным мальчишкой. Но годы идут, я изменился. Стал мужчиной, а ты меня видишь все тем же. Нескладным, неладным, слабо стоящим на ногах. В этом все дело. Иди к себе. Я поговорю с ней завтра.