Текст книги "Танец первой жены (СИ)"

Автор книги: Полина Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Полина Зорина
Танец первой жены

Глава 1

Вчера мой муж подрался с братом. Это было невообразимо. Мой Эмир – спокойный человек. А его старший брат, Расул – образец рассудительности.

Но вчера они кричали так сильно, что привлекли мое внимание.

Услышав странный шум, я подошла к окну, выходящему в сад, и выглянула на улицу.

Оба брата стояли у беседки и о чем-то спорили на повышенных тонах. Жаль, что слов нельзя было разобрать.

Расул был в ярости. Не знаю, что могло его так сильно разозлить. Он походил на разъяренного тигра перед прыжком. Но Эмир будто этого не понимал, продолжая что-то горячо доказывать.

Все произошло слишком быстро.

Я едва уловила, как взметнулся кулак Расула и попал прямиком в лицо Эмира.

Эмир согнулся, схватившись за нос. Из-под его руки текли красные струйки крови. А Расул, как ни в чем не бывало, просто развернулся и ушел. Даже не спросил у брата, как тот себя чувствует.

Внутри меня все дрожало. Живот болезненно сжался. Я положила на него руку, погладила.

Дыши, Амира, дыши.

Мне нужно оставаться спокойной ради доченьки, которая должна на днях появиться на свет.

Но как не переживать, когда душа не на месте?

Не убирая руку с живота, вышла из комнаты. Нужно узнать, как Эмир. Вдруг у него сотрясение?

На веранде, так и не успев выйти в сад, я столкнулась с Расулом.

Его взгляд обжег. Я съежилась под ним, почувствовала себя маленькой нашкодившей девочкой, хотя не была ни в чем виновата.

– Не ходи туда, – жестко сказал он.

– Ему больно, Расул, – сдерживая слезы, тихо произнесла я.

Расул усмехнулся. Это тоже совсем не было на него похоже.

– Ты все видела?

Это звучало не как вопрос, а как утверждение.

Я кивнула.

– Если ты уважаешь меня, иди в свою комнату и сиди там, пока не позовут.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, будто ждал, что я буду делать.

– Хорошо, Расул.

Я медленно развернулась и пошла к себе. Если между братьями разгорелся конфликт, я не должна его усугублять.

Не выполнить просьбу сейчас означало подкинуть сухого хвороста в огонь его гнева.

– Амира, – услышала я его негромкий голос, когда уже была в дверях.

– Что? – я обернулась.

Он покачал головой.

– Да нет, ничего.

Я вернулась в нашу спальню. Ждала, что Эмир придет и все объяснит, но он не приходил. На душе было неспокойно. Какая кошка пробежала между братьями?

Вечером заглянула мама Эмира, Руфина.

Она осторожно постучала в дверь, прежде чем войти.

– Дочка, пойди поужинай. Плохо совсем? Бледная такая.

– Все хорошо, мам. Немножко нездоровится.

– Говори мне, если что. Сразу скорую вызовем.

Я кивнула с улыбкой.

– Пойдем. Я булочек испекла. Сахарных, таких, как ты любишь, – улыбнулась она. Однако улыбка ее мне показалась печальной. Присмотревшись, я увидела, что ее глаза красные, будто она недавно плакала.

– Мам, вы расстроены чем-то? Это из-за Эмира с Расулом? – я подошла к ней ближе и обняла. – Они помирятся обязательно.

– Конечно, помирятся, куда денутся, – сказала Руфина. – Что бы ни случилось, дочка, все будет хорошо.

За ужином Эмира не было.

Расул сидел мрачнее тучи.

Свекор, Азамат, тоже выглядел чем-то расстроенным. Руфина давила из себя улыбку. Одна Айза ерзала на стуле и с упоением рассказывала, как в садике воспитательница похвалила ее за рисунок.

Мне казалось, что что-то случилось, но от меня это скрывают, потому что не хотят, чтобы я переживала перед родами.

В этой семье меня берегли, меня любили. Мои родители погибли, когда я была ребенком. Меня воспитывала бабушка. А через год после нашей с Эмиром свадьбы и ее не стало.

Казалось бы, ничто не мешало родственникам мужа унижать и обижать меня. За меня некому было заступиться. Братьев, которые бы отстаивали мою честь, у меня не было, как и другой родни. Но меня приняли в эту семью, как родную.

И отец, и мать всегда говорили обо мне только хорошее и затыкали рты не в меру болтливым тетушкам, если они говорили что-то обидное в мой адрес.

Мама аккуратно учила меня житейским премудростям в домашней работе. Никогда не ругала, если у меня что-то не получалось. Всегда помогала с Айзой.

Я полюбила всем сердцем Азамата и Руфину как родных.

– Вот бы мне еще такую невестку как ты, – мечтательно говорила она. – Никак не радует меня Расул.

Он не торопился жениться. Хотя и был старше Эмира на два года.

Многочисленные тетушки без конца нахваливали ему своих незамужних родственниц, но Расул только с улыбкой качал головой.

Его родители могли бы надавить на него, заставить обзавестись семьей, подобрав достойную невесту. У варцев это практикуется. Но они не считали, что вправе навязывать ему избранницу, только вздыхали и ждали, что сын сам образумится.

– Дядя, – Айза дернула Расула в очередной раз за рукав. – Ты обещал, что поиграешь со мной. Дядя!

Расул повернулся к ней, на его лице появилась красивая искренняя улыбка.

– Извини, козявка, я задумался. Конечно, поиграем. Как все доешь.

– Я не козявка! Не козявка! – крикнула Айза, показала Расулу язык и запихнула в рот остатки булочки.

– Айза, – я попыталась утихомирить дочь.

– Да пусть, – улыбнулся Расул и потрепал ее по темным кудряшкам. А потом подхватил ее, закинул к себе на плечи и унес из кухни.

– Давно пора своих детей завести, – с сожалением вздохнула Руфина.

После ужина я убрала со стола и сложила посуду в посудомойку, хотела еще почистить противень после мяса, которое запекала свекровь.

– Иди, иди отсюда, – выгнала она меня с кухни. – Рожать скоро, а ей все неймется. Сама помою.

Эмир не приехал ни после ужина, ни после того, как я уложила Айзу спать.

На звонки он не отвечал. Сбросил вызов. А потом прислал сообщение:

«У меня пока дела, не жди».

Сердце сжалось.

Что если он сейчас в травмпункте? Удар у Расула мощный. Расул более крепкий чем Эмир.

Поколебавшись, я решила спросить у Расула. Он должен знать, где находится его брат. Мне не нужны были подробности. Устроил бы простой ответ: с ним все в порядке.

В пол-одиннадцатого Расул еще спать не должен.

Я подошла к двери его комнаты и тихонько постучала.

Расул, в одних домашних штанах, с каплями воды, блестящими на торсе и волосах, выглянул в коридор и с удивлением посмотрел на меня.

Я не знала, куда отвести взгляд. Машинально прикрыла глаза пальцами и отвернулась, краснея от смущения.

– Я хотела узнать у тебя, – запинаясь, сказала я. – Ты же знаешь, где Эмир?

– Знаю, – проговорил Расул, прожигая меня взглядом.

Я не видела, что он смотрит на меня. Чувствовала. Кожа горела, и мне просто хотелось провалиться под землю. Наверное, Расул подумал, что я идиотка, раз бегаю за своим мужем, как за малым ребенком.

– С ним все в порядке?

– Более чем.

– Извинила, что потревожила. Доброй ночи.

Слегка кивнув, я развернулась и пошла к себе. Отчего-то казалось, что он так и остался стоять в коридоре, провожая меня взглядом. Я не стала проверять так ли это.

Ворочаясь в пустой постели, я долго не могла уснуть. Мне не хватало Эмира. Чтобы он притянул меня к себе и обнял, и тогда все печали и тревоги отступят.

Эмир пришел утром.

Его нос распух и посинел, но вроде не был сломан.

Я ахнула, когда его увидела.

– Эмир, твой нос…

– Пустяки, – криво усмехнулся он. – Поговорил с одним человеком.

Выспрашивать подробности я не стала. Если он не захотел делиться со мной, значит, на то были свои причины.

– Амира, возьми, – он протянул мне белый конверт.

– Семья Махмудовых, приглашение на свадьбу. Подожди, это то, о чем я думаю? – улыбнулась я.

Поэтому Расул такой и взвинченный. А скрытный какой, ничего мне не сказал. Интересно, какая девушка умудрилась его практически окольцевать? Я закусила губу.

– Я так рада.

Эмир смотрел на меня с непониманием, не разделяя моих эмоций.

– Эмир, разве ты не рад? Мама, наверное, на седьмом небе от счастья.

– Рад, – негромко сказал Эмир. – Не думал, что ты к этому так отнесешься.

– А как я должна отнестись? Давно пора!

С нетерпением я достала карточку и раскрыла ее. Сейчас я узнаю фамилию избранницы Расула.

Мне пришлось несколько раз перечитать текст, буквы складывались в предложение, которое не имело никакого смысла.

«Состоится свадьба Махмудова Эмира и Гасановой Мадины».

– Ты видел тест приглашения? Там ошибка в имени. Типография все перепутала.

– Нет никакой ошибки. Женится не Расул, а я.

– Что? – на моих губах застыла глупая улыбка.

– Через две недели я женюсь на Мадине. Ты приглашена на свадьбу.

Открытка с конвертом выпали из вмиг ослабших рук. Меня пошатнуло. Ноги перестали слушаться. Хорошо, что я стояла недалеко от кровати. И только поэтому я не рухнула на пол как подкошенная, а опустилась на кровать.

– Я не верю, не верю, – я мотала головой, глядя на мужа. – Скажи, что это злая шутка.

Но он молчал, опустив глаза в пол.

В животе что-то потянуло. Я почувствовала, как все мои внутренности напряглись и сжались. Матка будто превратилась в каменную глыбу.

– Ребенок, – прошептала я. – Звони в скорую.

Глава 2

От страха за ребенка боль предательства, выжигающая душу, отошла на второй план.

– Тебе нужно успокоиться и все пройдет, – Эмир присел на край кровати, а меня затрясло, и из глаз полились слезы. – Мы все обсудим потом, когда придешь в себя.

– Маму позови.

К счастью, Эмир больше не сказал ни слова и вышел в коридор.

Вскоре вбежала Руфина.

– Как же так? Как же так? – засуетилась она. – Что с тобой, доченька?

Взгляд ее упал на пол, где валялось приглашение, а потом метнулся к Эмиру.

Руфина покачала головой с укоризной.

– Болит что-то?

– Вызовите скорую и мою сумку из шкафа возьмите, пожалуйста.

Руфина открыла шкаф и взяла прозрачную сумку с принадлежностями для роддома, которую я я собирала заранее.

– Зачем скорую? Они пока приедут. Пусть Эмир тебя отвезет.

Я отчаянно замотала головой.

Я не могла смотреть на мужа. Стоило взглянуть на него, как внутри начинало все дрожать.

– Отец на работе. Пока приедет… – Руфина не договорила. – Расул, Расул! – крикнула она на весь дом.

Вскоре фигура Расула показалась в дверном проеме.

– Амирочку в роддом отвезти нужно. Сможешь?

Мне не хотелось, чтобы он начал спрашивать, почему Эмир не может меня отвезти. Но он и не стал. Просто кивнул.

– Мне нужно переодеться, – еле слышно сказала я.

– Выходи, Эмир, выходи. Я помогу Амире, – она вытолкала своего сына за дверь и плотно захлопнула ее.

Пошатываясь, я поднялась с кровати и, распахнув шкаф, вытащила свободное платье. Руфина помогла мне переодеться и повязать подходящий платок.

– Дочка, главное, знай, мы все тебя очень любим и не дадим в обиду. Сейчас думай о ребеночке, чтоб все хорошо прошло.

Перед дверью я остановилась.

Мне не хотелось, чтобы меня, раздавленную и униженную, увидел Расул. Я вытерла слезы с щек и подняла голову.

– Так-то лучше, – похвалила свекровь.

Я отворила дверь и, выпрямившись, несмотря на боль, стягивающую живот, проплыла мимо мужа. Его я не удостоила и взглядом.

Расула не было.

Видимо, пошел выгонять машину.

– Дай помогу спуститься по лестнице, – сказал Эмир.

– Я сама.

– Дочка, только осторожнее, не упади, – доносился до меня голос свекрови. Она обогнала Эмира и шла позади меня, подстраховывая, чтоб я не упала.

Машина уже стояла у ворот. Расул открыл заднюю дверь, помог мне сесть.

– Может, тебе подушки принести, чтоб удобнее было, – хлопотала Руфина.

– Нет. Давайте просто быстрее поедем.

– Да не оставит тебя Всевышний, – пробормотала она, закрывая дверь.

Расул не гнал, но ехал на пределе скорости.

Я смотрела в окно, ничего не видя из-за пелены слез.

Руки обхватывали живот, словно пытались успокоить дочку, уговорить не торопиться появляться на свет.

– Сильно болит? – я перехватила обеспокоенный взгляд Расула в зеркале.

Очень сильно. Но боль внизу живота не могла сравниться с болью истекающего кровью сердца. В него вонзили раскаленный нож предательства. И это сделал мой собственный муж. Тот, что обещал защищать и заботиться.

Я молча кивнула Расулу, и он прибавил скорость.

Интересно, догадывается ли он, почему я так отреагировала на Эмира?

Знает ли, что произошло?

Или думает, что я просто беременная истеричка, которой гормоны в голову ударили из-за того, что муж не ночевал дома?

– Он сказал тебе, да?

Расул будто прочитал мои мысли.

– Приглашение вручил.

Не знаю уместно ли, делиться тем, что происходит между мужем и женой, но мне так хочется проговорить то, что у меня на сердце, иначе его просто разорвет.

Расул ничего не ответил. По его виду мне было совершенно не ясно, о чем он думает.

– Сначала я обрадовалась. Думала, это ты женишься, – я криво улыбнулась, вспомнив свою реакцию. Теперь понятно, почему Эмир с таким удивлением смотрел на меня. Дура!

– Обрадовалась тому, что женюсь?

Я кивнула.

– Ты же мне как брат. Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Наверное, я зря это сказала. Взгляд Расула потемнел, как будто вдруг среди ясного дня набежали грозовые тучи. Никто не знает, почему он до сих пор избегает брака. Может, девушка, которая ему нравится, не отвечает ему взаимностью, или ее против воли отдали за другого. Деликатности мне не занимать. Чем я теперь отличаюсь от докучающих ему тетушек?

– Да. Как брат. Все верно.

Я съежилась и отвернулась к окну. Изменение позы отозвалось болью в животе, я тихонько простонала.

– Потерпи немножко, – негромко сказал Расул. – Уже скоро приедем. Мама и брат едут за нами.

– Едут? – переспросила я, хотя прекрасно все расслышала.

– Ты – наша семья. Не можем же мы оставить тебя в такой день без поддержки.

Молча кивнула.

Особенно муж. Поддержал, так поддержал, мог бы мне хотя бы дать родить спокойно, а потом ошарашивать новостями.

Мы въехали во двор перинатального центра.

Расул остановил машину так, чтоб мне как можно меньше пришлось идти до входа. Он помог выбраться наружу и достал сумку.

– Звони врачу, с которым договаривались.

Я достала телефон и набрала заместителя главного врача. С ним свекор договаривался о родах. К нему я ходила последние два месяца на осмотры. Он обещал Азамату Махмудову, что сделает все по высшему разряду. А в итоге…

Поговорив с ним, я беспомощно опустила руку с зажатым в ней телефоном.

–У него выходной. Сказал обратиться к дежурному врачу.

– Вот шакал. А ну дай сюда телефон.

Расул выхватил телефон из дрожащих пальцев, и отошел от меня.

Я не слышала, что именно он сказал врачу, но, вернулся с улыбкой:

– Сейчас приедет. Через пятнадцать минут, – посмотрел на часы. – Время пошло.

Через два часа я родила здоровую дочь.

Мы давно выбрали ей имя Лейла.

И вот теперь она лежала в крошечной кроватке, вплотную придвинутой к моей постели. Такая маленькая, такая беззащитная, такая красивая.

Я скинула фотографию в наш семейный чат, написала рост и вес.

Посыпались поздравления от свекров, пожелания мне и малышке здоровья.

Эмир тоже написал.

«Ты молодец. Родила красивую дочь».

После того что произошло сегодня, я во всем видела негатив. Любая фраза вызвала бы у меня раздражение.

«Спасибо. Я старалась», – написала в ответ.

Наверное, он посчитал, что одной его скупой фразы вполне достаточно для того, чтобы выразить отношение к рождению второй дочери.

Вечером телефон зазвонил.

Я подумала, что это Эмир. С одной стороны, мне не хотелось слышать его голос. А с другой, я жаждала этого. Вот такие диаметрально противоположные желания.

Не глядя на экран, я поднесла телефон к уху.

– Не разбудил? – услышала голос Расула.

– Нет.

Я понадеялась, что он не услышал разочарование в моем голосе.

– Как чувствуешь себя?

– Хорошо.

– А подробней?

– Будто меня переехал камаз.

– Что ж тогда плохо? Тут с тобой один человек хочет поговорить. Трубку уже вырывает. Ты можешь переключить на видеозвонок.

– Могу.

– Мамочка! – услышала я голос Айзы и тут же увидела на экране ее улыбающуюся физиономию. – А где сестренка?

Я повернула телефон так, чтоб было видно Лейлу.

– Привет! – закричала Айза и замахала руками. – Мамочка, а почему она мне не машет в ответ?

– Потому что она в пеленках! – Расул нашелся быстрее, чем я. – Давай я тебя замотаю в одеяло и посмотрю, как ты будешь отвечать, – он подхватил Айзу на руки и, успев шепнуть мне: – Отдыхай, – куда-то потащил ее.

Глава 3

Когда большую часть времени лежишь в индивидуальной палате, где и словом перекинуться не с кем, в голову лезут разные мысли.

В моем случае они были мрачными как непроглядная ночь.

Я не могла понять, почему Эмир так поступил со мной.

Мы никогда не обсуждали даже саму возможность появления второй жены.

Даже в шутку он не заговаривал о таком.

Брак с Эмиром мне казался чем-то незыблемым и нерушимым, как скала, которая стоит сотни лет наперекор любым бурям.

Мы не ссорились, жили душа в душу. И я думала, что так будет всегда.

И так жестоко ошиблась.

Ничто не предвещало такого исхода.

Гром среди ясного неба. Эта метафора очень подходит к новости о предстоящей свадьбе.

И если продолжать языком метафор, то я теперь стояла на пустыре посреди бушующей грозы, совершенно к ней не готовая. Меня хлещут ледяные струи как плети. Черное небо освещают молнии. И мне некуда идти. Куда ни кинь взгляд, везде бескрайняя степь.

Я не могу никак изменить то, что случилось.

Только пережить.

Я пыталась понять, когда у Эмира появилась другая женщина, и не могла.

Не мог же он встретить ее только вчера и тут же предложить руку и сердце.

Был же какой-то период развития отношений.

И в этот период он встречался с ней, а потом возвращался ко мне, в нашу постель, ласкал меня, любил меня и засыпал, закинув на меня руку.

Разве это не предательство?

Почему он сказал мне только вчера?

Потому что собрался рассылать приглашения и побоялся, что если мне не скажет, я узнаю от кого-то другого?

И объясниться не посчитал нужным. Просто поставил перед фактом, оставляя мне единственное – принять и смириться.

Это так горько, как отрава. Никогда не думала, что такое может случиться со мной.

Разве я была плохой женой?

Нет.

Разве я в чем-то ему не угодила?

Пять лет брака. Что изменилось за это время? Опостылела? Разлюбил?

Я нашла ее страничку в соцсети.

Милая.

Губы подкачаны. Наращенные ресницы.

Эмир всегда говорил, что ему нравится натуральная красота.

Выходит, врал.

Или с возрастом предпочтения изменились?

Как сталкер, рассматриваю каждую ее фотографию, ищу изъяны.

Их нет.

Одета со вкусом, умеет позировать на камеру.

Несколько фотографий, на которых в кадре только руки. Мужская и женская. Пальцы переплетены.

Первая из таких фотографий сделана полгода назад.

Вот так Эмир проводил время, пока я лежала в больнице, пытаясь сохранить его ребенка. У меня была угроза выкидыша, а у него романтика.

С Эмиром мы учились в одной школе, только он старше меня на три года. Ухаживать за мной стал сразу, как только школу закончила, бабушка еще переживала, что не ровня я ему.

У них семья богатая, род известный, а я сирота на попечении старушки.

Но его семья приняла меня как родную, ни разу не попрекнув моим происхождением.

Тетушки поначалу пытались клевать меня. Но Азамат дал им понять, что его полностью устраивает выбор сына.

За глаза, конечно, они судачили, но в лицо улыбались приторно и лебезили.

Ни от родителей Эмира, ни от его брата ни разу дурного слова не слышала, косого взгляда не видела.

Я была счастлива, а теперь мое сердце разлетелось на кровоточащие ошметки.

Только маленькое сопящее чудо рядом заставляет меня держаться.

Свекровь в первый раз пришла ко мне на следующий день после родов и с тех пор приходила каждый день. Она приносила мне домашнюю еду, приговаривая.

– Ешь, дочка, ешь. Тебе Лейлу малышку надо и сил набираться.

Когда я ей говорила, что в столовой дают вполне съедобную еду, она возмущалась.

– Да где это видано, чтобы в столовой хорошо кормили? А если так хорошо, пусть и кормят тех, о ком позаботиться некому. А ты будешь есть только самое лучшее. Мне не сложно приготовить для тебя, а отцу в радость привезти меня.

– Мам, а когда вы узнали, что Эмир собрался жениться? – в один из ее визитов спросила я. Неужели все знали и скрывали от меня.

– За день до того, как он сказал тебе. Эмир попросил ничего тебе не говорить.

– Потому вы выглядели такой расстроенной в тот день?

– Я не обрадовалась. Но что я могу сказать ему? Как решил мужчина, так и будет. Просила повременить немного, чтоб ты родила спокойно, окрепла, не стал и слушать меня. Взрослый человек, никто ему не указ. Ни мать, ни отец, ни брат.

– Потому Расул с ним поссорился? – догадалась я.

– Ты Расулу как сестренка. Он за тебя горой, – улыбнулась Руфина.

Слезы снова выступили на ресницах, и я не успела смахнуть их до того, как их заметила свекровь.

– Не-не-не, не надо плакать, милая. Ты первая жена, а, значит, главная. Ты – мать его детей. Никто тебя не посмеет обидеть. Ну, купит он ей дом. Будет иногда оставаться там. Считай, что он просто уехал в командировку. Может, так и лучше тебе будет. Пока ребеночек маленький, не так часто будет докучать с супружеским долгом. Пусть она его ублажает, пока ты восстановишься, а там посмотрим.

Ублажает…

Представлять, что мужа касаются чужие руки и губы просто невыносимо. Что он будет ей улыбаться так же как мне, будет прижимать ее к себе ночью. И как бы я ни убеждала себя, что он командировке, такое внушение не подействует. Перед глазами будут всплывать картинки их близости.

Если бы я не любила его, если бы наш брак был договорным, было бы проще.

Наверное, я даже радовалась бы, что с кем-то можно разделить обязанности по «ублажению», как выразилась свекровь.

На выписку, кроме нашей семьи, приехал ближний круг родственников, тетушки, бабушки, дядюшки.

Перед роддомом собралась целая толпа. И когда мы с Эмиром вышли на крыльцо, нас встретили счастливыми возгласами и улюлюканьем. Эмир гордо держал в руках розовый конверт, перетянутым пышным бантом, будто он сам мучился, рожая малышку.

Меня все еще пошатывало от слабости, но я старалась держаться прямо и улыбалась родственникам. Руфина сразу же подскочила ко мне и забрала сумку, чтобы не портила кадры семейной фотосессии.

Со стороны мы казались счастливой семьей.

Я была уверена, что за каждым моим движением следят, надеясь заметить хоть какие-то намеки на разлад.

Но я не дам никому повода судачить о нас за спиной.

Муж открыл дверь машины, устроил дочь в автолюльку и помог мне сесть.

Свою роль я отыграла на отлично. Никто из них не увидит ни единой моей слезинки.

– Я знал, что ты все поймешь, – сказал Эмир, заводя машину.

– Не все. Я не могу понять очень многое. Например, почему ты не сказал мне ничего раньше? Почему я узнала о свадьбе в тот же день, когда все получили приглашения?

– Если бы я тебе сказал раньше, что собираюсь жениться во второй раз, ты бы отнеслась к этому по-другому?

– Нет.

– Вот видишь, это не изменило бы ни твоего отношения к свадьбе, ни моего намерения. Так какая разница, когда я это сказал?

Отворачиваюсь к окну. Я не верю, что эти слова произносит мой муж. Неужели ему нравится использовать мое сердце как мишень, пуская в него острые фразы, как ножи?

– Мог бы сказать в день свадьбы, чего уж? – я невесело усмехнулась.

– Я так и хотел, – негромко признался он. – Но были некоторые обстоятельства. Ты не обижаешься, что я к тебе не приезжал?

– Нет, конечно, как я могу обижаться?

Он принял мой сарказм за чистую монету и продолжил:

– Я просто не мог приехать к вам, потому что готовил для тебя сюрприз.