Текст книги "Танец первой жены (СИ)"

Автор книги: Полина Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 35

Громкий хлопок калитки привел меня в себя. Зайнаб выскочила на улицу в галошах на разные ноги, яростно размахивая клюкой.

– У, шайтан, увез ребенка! Да чтоб руки у тебя отсохли! И не только руки! – заголосила она, грозя вслед уехавшей машине. – Не плачь. Сейчас все решим.

Она обняла меня и подтолкнула ко входу во двор:

– Все хорошо будет! Аллах все видит, дитя в обиду не даст.

Я двигалась как во сне, не совсем отдавая отчет своим действиям. Перед глазами все еще стояла стремительно удаляющаяся машина.

Надежд на то, что он покатает ее по аулу и привезет обратно, я не питала. Разбирать детально мотивы его поступка не собиралась. Но у меня сложилось впечатление, что он действовал в порыве. Ему не понравилось, как я реагировала на его слова, и он решил меня наказать.

Если бы он действительно хотел провести время с Айзой, он бы сделал это по-человечески, а не увозя ребенка без моего согласия.

– Воды попей, – сунула мне полный до краев стакан, когда мы вошли в дом. – Не надо пугать Лейлу. Дети все чувствуют.

Лейла лежала на животе в манеже, который ей как-то привез Расул и радостно агукала. Я попыталась сдержать рыдания.

Край стакана стучал о зубы, вода проливалась, но я выпила все до дна, надеясь, что это способ может хоть немного успокоиться.

Зайнаб тем временем шарила в ящике стола. Наконец она извлекла оттуда кнопочный телефон, такой же древний, как и она сама. Прищурилась, ища нужные кнопки. Долго клацала скрюченными пальцами, а потом раздался ее раздраженный голос:

– Азамат! Твой щенок увез Айзу! Не спросив! В одной маечке! Я пока выбежала, его и след простыл! – пауза. – Что Амира? Рыдает Амира! Силком он ее забрал! Да!

Снова пауза. Зайнаб молчала, прижав телефон к уху. По нахмуренным бровям было ясно, что ей не нравится то, что она слышит.

– Разворачивай его как хочешь! – наконец рявкнула она. – Ибо я сама найду любую повозку и поеду в город. И тогда я своими руками вышибу дух из этого гаденыша!

Зайнаб нажала на отбой и положила телефон на угол стола.

– Ничего, Азамат будет держать нас в курсе.

– Может, правда, спросить у соседей машину и поехать следом? – я смотрела на Зайнаб с надеждой, что она подскажет верный выход.

– И что ты сделаешь? Ты не смогла остановить его, когда он забирал у тебя дочь. Разбираться должны мужчины.

Минут через пятнадцать позвонил Азамат.

Я вся подобралась, вытянула шею, обратилась в слух, будто могла услышать то, что он говорит Зайнаб.

– Паршивец отключил телефон, – сообщила она, возвращая трубку на место.

Прошло совсем немного времени, и Зайнаб снова схватилась за мобильник.

– Поезжай к нему домой, дежурь там! – крикнула она. – Добро! Сразу позвони мне!

И хотя Зайнаб советовала мне оставаться мне спокойной, сама же не находила себе места. Металась по комнате без причины, садилась на табуретку, через минуту пересаживалась на диван, начинала что-то делать по дому и тут же бросала, потом включила телевизор, но так ни разу не взглянула на экран.

Прошло уже более двух часов. Азамат позвонил Зайнаб сам, сказал ей, что дома нет ни Мадины, ни Эмира.

Мое воображение рисовало сценарии, в каждом из которых происходит что-то нехорошее. То с Айзой происходит несчастный случай, то Эмир и Мадина уезжают из республики, забирая ее с собой.

Наконец я не выдержала и позвонила Расулу.

– Эмир выкрал Айзу, – выдохнула я в трубку.

– Что? Когда? – видимо Азамат ничего не сказал ему об этом. Может, и мне не стоило говорить? Вдруг Расул снова накинется на Эмира с кулаками? А теперь Эмир из-за своих неудач чертовски зол на брата.

– Почти три часа назад.

– Почему не позвонила сразу?

– Зайнаб звонила Азамату. Но у Эмира выключен телефон и дома его нет, – всхлипнула я.

– Успокойся. Я найду Айзу и привезу домой. Веришь мне?

– Да, – выдохнула. И пока он не успел положить трубку, добавила поспешно: – Только не бей его больше, пожалуйста. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Несмотря на то, что я сделала все, что могла меня не оставляло ощущение, что сделала я недостаточно.

Телефон Эмира все так же был выключен, но меня вдруг осенило, что я смогу связаться с Мадиной.

Нет, я не знала ее номер.

Но я знала ее страничку в соцсети. Она сама будущая мать, неужели она не сможет понять мои чувства?

Уткнувшись в телефон, я отыскала ее профиль. И тут же замерла.

Мадина выложила несколько историй.

Я смотрела короткие видео одно за другим, и сердце в груди ускоряло свой бег.

Я увидела Айзу с огромным розовым облаком сахарной ваты. По обе стороны от Айзы сидели Мадина и Эмир и тянулись губами к лакомству. При этом все трое весело смеялись. Ни дать ни взять, счастливая семья.

Следующее видео запечатлело Айзу на колесе обозрения. Она визжала от восторга, показывая пальчиком вниз. На ней было новенькое пальтишко, джинсы и ботиночки. Мадина прижимала ее к себе, а Эмир был в роли оператора.

Еще несколько видео из зоопарка. Айза кормила козу специальным кормом, восхищалась львом, разгуливающим за толстым стеклом, гладила кроликов в контактном вольере.

Я испытала настоящий коктейль эмоций. Радость от того, что Айза жива-здорова и хорошо проводит время и злость на Эмира. Уверена, он специально устроил мне встряску.

Не теряя времени, я позвонила Расулу и сказала где Айза, а буквально через полчаса раздался звонок от Эмира.

– Ты что устроила сегодня? Тебе не стыдно? – напустился на меня, не давая мне произнести ни слова. – Я, что, похож на зверя, чтобы причинить вред своему ребенку?

– Ты забрал Айзу насильно, не сказав, куда ее везешь!

– Амира, я тебе сказал, что соскучился по дочери и хочу провести с ней время. Разве это не нормальное желание для отца? А ты подняла всех на уши. У тебя явно нервы не в порядке. Тебе нужно провериться у специалиста. Ты уверена, что дети с тобой в безопасности?

– Как у тебя только язык поворачивается? Ты увез Айзу и выключил телефон, оставив меня в полном неведении! Это нормально?

– Телефон сел. Я не стал заезжать домой, чтобы зарядить его. Просто не мог позвонить. Я же не знал, что ты включишь панику. Ты отца чуть до приступа не довела. Я еле успокоил его.

– Ты просто выключил телефон.

Эмир тяжело вздохнул.

– Ну вот опять неадекватные реакции. Что с тобой делать? Ты уверена, что детям с тобой будет лучше? Я бы не хотел, чтобы они росли с психически неуравновешенным человеком, – в его голосе сквозили искренние сожаление и забота.

Я всхлипнула, не сдержавшись, а Зайнаб вырвала у меня телефон и закричала в трубку так, что даже я оглохла:

– Ты не человек, ты песья отрыжка! Чтоб язык у тебя отсох! Чтоб вороны тебе плешь проклевали! Чтоб…

Она исторгала проклятья, пока Эмир не отключился.

Уже по темному приехал Расул. Он занес спящую Айзу в дом, осторожно уложил ее на мою кровать, и сразу собрался уезжать.

Прощаясь, долго вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, все ли со мной в порядке.

– Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

В его взгляде я прочитала немой вопрос.

– Эмир назвал меня психически неуравновешенной, – пояснила я. – Мне кажется, он хочет отобрать детей.

Глава 36

Расул свел брови:

– Запомни, Амира, никто у тебя не отберет детей. Просто доверься мне.

– Он на все готов.

– Просто доверься, – повторил Расул. – И не паникуй.

Я ему уже раз доверилась, попросила просто присмотреть за Лейлой, а он едва не убил брата. Кто ему помешает довести дело до конца? Сейчас его и остановить будет некому.

– Пообещай, что не причинишь зла Эмиру! Иначе я не смогу спать спокойно.

Расул шумно выдохнул.

– Обещаю. Я не причиню ему зла.

Он коротко попрощался и вышел.

Зайнаб, все это время стоявшая в дверном проеме прихожей и наблюдавшая за нами, проворчала:

– Каким с детства был подлецом, таким и остался.

– Расул? – удивилась я.

– Какой Расул? – она посмотрела на меня так, будто я редкостная тупица. – Муженек твой. Пойдем на кухню, чаю попьем.

Зайнаб поставила чайник на плиту, достала заварник и травы.

– Я же не всегда здесь жила. В аул мы перебрались как только Саид заболел, он хотел быть ближе к предкам, потянуло на родину. Семью Азамата хорошо знаю. Жили мы через три дома. Да и самого Азамата нянчила с рождения, крикливый был такой, зато сейчас слова не вытянешь, – рассмеялась она. – Он же мой внучатый племянник. Говорил тебе?

Я покачала головой.

– И Эмира, и Расула я с младенчества знаю. Говорила я им: избалуете младшего, но кто б меня послушал. Гордились они им очень. Он рано цифры, буквы выучил, лучше всех учился. Всегда стремился к тому, чтобы быть первым. Любой ценой. И Расула частенько подставлял. Набедокурит Эмир, а наказывает Азамат Расула.

Чайник закипел, и Зайнаб залила кипятком травы.

– Как-то переломал он у меня все розы, чтоб девчонке подарить. А когда я допрос учинила, опять на Расула свалил, целую историю придумал. Удивился крепко, когда за уши я его отодрала, а не брата. Так и не понял, на чем прокололся. А я ж не слепая, сразу подметила у кого руки в царапинах. Еще и крапивой его отхлестала, чтоб воровать неповадно было. Руфина прибегала разбираться со мной, за что дитятку обидела. Я и высказала ей тогда, чтоб смотрела, кого растит. Ну, права ж была, говно выросло.

Зайнаб разлила чай по кружкам.

– Ты пей, пей, спокойней будешь.

Я думала, что Зайнаб откроет мне страшные семейные тайны об Эмире, но нет. Ничего запредельного я не услышала. То, что Эмир рос любимчиком и многое ему сходило с рук, я и так знала.

Утром, едва мы проснулись, позвонил Азамат. Спросил, нет ли у меня не отданных заказов и сколько времени нужно на их завершение. Потом попросил передать трубку Зайнаб. Она не стала говорить при мне, вышла на улицу, но я все равно слышала, как она возмущается. Жаль, только не могла разобрать слов.

Войдя в дом, она сказала недовольно:

– Вещи, собирай. Забирают тебя, – взмахнула руками: – Еще столько тканей осталось! Кто шить это будет? Сначала говорят на три месяца, потом слов не держат!

Умом я понимала, что так будет лучше. Здесь от произвола Эмира меня никто не защитит. Захочет, заберет меня и детей и будет в своем праве. И никакие договоренности с Азаматом не помогут. В глазах общественности Эмир ничего не нарушит. Никто же не знает о том грехе, что он совершил. Азамат слишком переоценил силу своего влияния на сына. Особенно теперь, когда лишил его доступа к деньгам семьи.

– Я буду приезжать к вам гости, – я обняла Зайнаб.

– Ой, не лезь ко мне! Не люблю я эти нежности! Аж тошно! – она смахнула слезу.

К счастью, у меня не осталось крупных заказов, только ремонт. За час я сделала всю работу. Потом быстро собрала вещи.

К тому моменту, как приехали Руфина и Азамат, я была полностью готова.

Айза обрадовалась, что мы возвращаемся домой:

– Я буду чаще видеться с папой! Правда, это здорово, мам!

Зайнаб вышла провожать нас на дорогу и долго смотрела вслед удаляющейся машине.

– Можешь занять любую комнату, – сказала Руфина, как только мы вошли в дом. – Хочешь, переходи в большую спальню.

Я замотала головой. Спальня, которую делили Эмир и Мадина, была больше и светлее, но я предпочла пожертвовать своим комфортом ради сохранения душевного равновесия.

Не знаю, что Расул сказал родителям, но Азамат настоятельно просил меня до конца идды не выходить из дома и не гулять с детьми даже во дворе.

Айза каждый день выносила мозг тем, как она хочет повидаться с папой. Не только мне, но и бабушке с дедушкой.

Звонки Эмира я игнорировала. Он приезжал несколько раз, стоял под воротами, но его не пустили даже во двор. От злости он даже оставил на калитке вмятины кирпичом.

Почти сразу на страничке Мадины появилось видео, где несчастный отец пытается пробиться на встречу с дочерью. Естественно, запечатлены только страдания Эмира, а не его поединок с ни в чем не повинной калиткой.

Это действовало на нервы.

Морально выматывало. У меня даже молоко стало перегорать.

Еще и Азамат вскользь сказал, что адвокат Эмира требует установления неограниченного общения детей с отцом, причем без моего присутствия, так как я создаю негативную атмосферу.

Наш развод в светском суде затягивался.

И я очень боялась, что требования Эмира удовлетворят.

Дома все валилось из рук. Я била посуду, прижигала утюгом вещи, забывала, что у меня готовится еда на плите. Руфина ничего не говорила, полностью понимая мое состояние.

– Я встречусь с Эмиром, и он откажется от своих требований, – пообещал мне Расул накануне очередного судебного заседания. – Бить не буду, – сказал до того, как я успела открыть рот, и улыбнулся.

В ночь перед заседанием я почти не спала. То проваливалась в тревожный, рваный сон, то вскакивала с подушкой, вся в слезах. Мне снилось, что у меня отбирают детей, вырывают их из рук, а я ничего не могу поделать.

В то заседание нас развели.

Эмир согласился на встречи два раза в неделю на моей территории в моем присутствии. Я могла только гадать, чем повлиял на него Расул. Азамат же думал, что это его заслуга: он звонил Эмиру и долго беседовал с ним. Нам с Руфиной он так и сказал не без гордости, мол, смотрите, как веско отцовское слово.

Идда закончилась.

И на следующий день Расул постучал в дверь моей комнаты.

Лицо его было сосредоточенным и хмурым, и я уж было подумала, что случилось что-то плохое.

– Ты говорила, что готова на все, чтобы дети остались с тобой насовсем?

Я с готовностью кивнула. Да я бы все отдала. В том числе и дом, который мне купил Азамат.

Он смотрел прямо, но будто на секунду задержал дыхание.

– Выходи за меня замуж, – его голос звучал твердо, но в глазах мелькнуло что-то, похожее на сомнение.

Глава 37

На несколько секунд я впала в ступор. Я не ожидала такого предложения. И теперь хлопала глазами, не зная, как реагировать.

– Так Лейла и Айза останутся в роду, их никто не заберет у тебя, – заметив мое замешательство, пояснил Расул.

В памяти всплыли ехидные слова Эмира о том, что Расул попросит моей руки. Тогда мне они показались бредом, но теперь вдруг стали реальностью.

– Я обещал тебе помочь. Это единственный способ. Даже внезапное вдовство не дало бы тебе бо́льших гарантий.

По спине пробежал холодок. Кровь отхлынула от лица. Неужели Расул думал об убийстве?

Видимо, у меня на лице было все написано, потому что Расул вздохнул и негромко произнес:

– Нет, Амира. Я не собирался убивать Эмира. Это чисто гипотетически.

– Чего ты хочешь взамен? – голос мой прозвучал глухо, будто мне не принадлежал.

Прописная истина: в жизни ничего не бывает просто так. За все приходится платить. За безопасность детей я готова была платить дорого. Да что дорого? Я отдам все, что бы он ни потребовал, лишь бы только быть уверенной, что завтра их у меня не отнимут. Даже если цена – я сама.

Расул поморщился, будто мои слова его покоробили.

– Ничего. Между нами ничего не изменится. После никаха мы переедем в мой дом. Так что свидетелей того, как мы живем, не будет. Тебе даже притворяться не придется.

– Все это пустое, Расул. Отец не одобрит, – я знала, насколько в нем сильно уважение к старшим. Против воли Азамата он никогда не пойдет.

– Уже одобрил.

Я недоверчиво покачала головой. Азамат никогда не согласился бы на такой брак. Старший сын берет жену после младшего. Это же повод для бесконечных сплетен. Пятно на репутации семьи.

– Я сказал ему, что или женюсь на тебе, или не женюсь никогда. Он знает, что я от своего не отступлю. Как думаешь, что он выбрал? – Расул улыбнулся устало, но довольно.

– А люди? Люди ведь осудят.

– Осудят, – кивнул Расул, – на то они и люди. В лицо сказать не посмеют. Выждем пару месяцев. Этого достаточно.

Я понимала, что Расул прав. Брак с ним – единственный выход не разлучаться с детьми. Всего-то нужно было сказать «да», не вдаваясь в подробности. Но у меня язык не поворачивался это сделать, пока я не знала его мотивов. Кто в своем уме повесит на себя женщину с двумя детьми?

– Что тобой движет, Расул? Ты лжешь отцу. Не боишься пересудов за твоей спиной. Готов навесить на себя цепи брака. Ты идешь на такие жертвы ради племянниц? Или только потому, что дал мне слово и теперь как человек чести должен его сдержать?

– Скажем так, у меня есть свои причины.

Уклончивый ответ ничего для меня не прояснил.

Эмир считал, что Расул сделает мне предложение, чтобы унизить его. Неужели Расул готов на такие сложности только для того, чтобы поквитаться с братом. Нет. Он не такой. Он честный и добрый. И никогда бы не опустился до такого подлого поступка.

Просто он стал заложником собственного обещания.

Он не нашел другого способа, и теперь вынужден жениться на мне.

– Не надо жертв, Расул, – в горле встал ком. У меня самой жизнь наперекосяк. Не хватало еще испортить ее человеку, который всегда меня поддерживал.

Расул нахмурился, между бровями пролегла глубокая складка.

– Это не жертва. Мне самому нужен этот брак. Я хочу жениться именно на тебе, потому что… – последовала долгая пауза. Было видно, что он мучительно пытается подобрать слова. – Потому что.

Мне стало окончательно ясно – ответов на свои вопросы я не получу.

– Хорошо, – я решительно кивнула. – Если тебе не в тягость, то я согласна.

– Тогда с сегодняшнего дня ты моя невеста. Пойду обрадую родителей.

В том, что они обрадуются, я не была уверена. Как бы Руфине плохо с сердцем не стало от таких новостей. Скажет, вот Бог послал невестку, едва успела развестись с одним, уже собралась выскочить за другого.

После ухода Расула я долго думала, что он имел в виду, говоря, что хочет жениться именно на мне. На ум приходило одно единственное объяснение: жениться ему рано или поздно надо, если не по любви, то хотя бы на той, в ком уверен. За пять лет он прекрасно изучил мой характер, знает, что я работящая, привык к моей еде, мы неплохо ладим, свекры хорошо ко мне относятся. С новой женщиной могу быть сюрпризы, а тут все давно известно и предсказуемо.

Почему же он прямо не сказал?

Побоялся, что я обижусь?

Так с чего мне обижаться на правду?

Спускаться на кухню было страшно. Если Руфина не в лучшем расположении духа, то достанется всем. Однако нужно было кормить Айзу. Да и в целом, прятаться от неизбежного, не лучшая стратегия.

Жаль, что Расул не сделал мне предложение вечером. Тогда хотя бы его родители успели ночь переспать с этой мыслью, и утром уже более спокойно реагировали бы на меня.

Руфина суетилась на кухне, разогревая еду. На меня даже не посмотрела, делая вид, что занята. Айза сразу уселась за стол, а я, поместив Лейлу в стульчик для кормления, стала помогать Руфине.

– Вы уже знаете? – осторожно поинтересовалась я.

– Знаю, – отрезала Руфина, но продолжения не последовало.

– И что вы думаете? – лучше уж все прояснить сейчас, чем страдать от недомолвок потоом.

– Не буду лгать. Я не в восторге.

Я поежилась. Ну а что я хотела? Неприятно, зато честно.

Руфина помешала суп и внимательно посмотрела на меня.

– Скажу как есть. Я люблю тебя как дочь. И желаю тебе только добра. Но ты бывшая жена моего младшего сына. Ты женщина с прошлым. С детьми, которых Расул должен будет принять как своих. Он любит девочек, но они не его. Понимаешь? А у него могла бы быть женщина, которая его любила бы. Рожала бы от него детей.

Она замолчала, будто давала возможность переварить сказанное.

– Я не могу запретить ему жениться на тебе. И тебя я отговаривать не вправе. Знаю, что от безысходности идешь за него. Ради девочек, ради защиты. Я не могу тебя осуждать. Но скажи, будь у тебя сын, хотела бы ты такой судьбы для него? Я мечтала, чтобы сын был счастлив, чтоб его встречала любящая жена, чтоб заботилась о нем, чтоб ценила, чтобы лаской не обделяла. Скажи, ты ему все это сможешь дать?

Ее глаза сверлили меня. Казалось, Руфина старается добраться до моей души, заглянуть в нее. Увидеть то, что сможет ее успокоить.

– Я буду хорошей женой, – пообещала я и отвела взгляд.

Глава 38

Никах прочли просто, почти по-домашнему, в маленькой комнате при мечети – без лишних глаз и ушей. Только мы и свидетели – родные дядьки Расула. Имам, старый знакомый Азамата, говорил спокойно, без торжественности, как будто благословлял не чужих, а своих детей, которых давно ждал увидеть вместе. Голос его был низким, теплым, слова дуа лились плавно.

Расул стоял рядом, высокий, красивый в белой шелковой рубашке, подчеркивающей ладность его фигуры. Когда Расул передавал имаму бумаги, его пальцы слегка дрожали, а глаза счастливо блестели, будто он брал меня в жены не по договоренности, а по зову сердца.

Это волнение передалось и мне: воздуха не хватало, а сердце колотилось в груди словно пойманная птичка.

Махр он назначил символический – изящное золотое кольцо с маленьким бриллиантом, что искрящимся даже в полумраке комнаты, как звездочка в ночном небе. Свидетели подписали бумаги молча. Вот так просто мы стали мужем и женой.

После дуа Расул взял кольцо с подноса, повернулся ко мне, приблизился на шаг, и я, поняв, что он собирается делать, протянула руку. Он чуть наклонился, невесомо коснулся моих пальцев – это прикосновение было как искра, легкое, но обжигающее, – и медленно надел кольцо. На миг наши глаза встретились. Расул смотрел на меня как-то по-новому, не так как раньше. Жар прилил к лицу, и я едва сдержалась, чтобы не приложить прохладные ладони к пылающим щекам.

Никакого празднования после никаха не было. Мы решили, что в нашей ситуации это неуместно, слишком много глаз следит за нами.

Я уже представила, что будут трепать злые языки: «Что за бесстыдство прыгнуть из постели одного брата к другому?»

«Это она в отместку мужу за то, что он вторую жену взял. Насолила, так насолила».

Но я была уверена, что, несмотря на нашу скрытность, весть о нашем браке уже стала достоянием тетушек, и скоро разнесется по всей округе.

Вместо пышного банкета нас ждал скромный семейный ужин. Все же мы решили отметить это событие. Как-никак свадьба, хоть и фальшивая.

Руфина взяла на себя заботу о внучках, чтобы мы могли провести время вдвоем. Она обняла меня крепко перед отъездом, шепнула: «Будь счастлива, дочка».

В ее глазах блестели слезы, но улыбка была искренней. Видимо, она надеялась, что у нас будет настоящая брачная ночь. Должно быть, она посчитала, что мое обещание «быть хорошей женой» включало и супружеский долг.

Я и сама стала задумываться об этом.

Слова Руфины задели меня, но я понимала, что она права. Расул заслуживает настоящей семьи, а не суррогата. Прокручивая в памяти наш разговор с Расулом, я все больше убеждалась, что он сказал мне неправду, чтобы я не чувствовала себя обязанной. Нет ему никакой выгоды в нашем браке. Я не богата. Сирота. Я женщина с прошлым, как сказала Руфина. Ну и что, что я хорошая хозяйка. При желании отделиться от родителей, он может нанять домработницу, которая, к тому же не притащит в его дом двух детей.

Он просто держит обещание и слишком благороден, чтобы требовать плату. А я не вправе лишать его того, что могла бы ему дать другая.

По пути в дом Расула мы заехали в супермаркет. Набрали легких закусок: сыр, оливки, свежий хлеб, фрукты, суджук и бастурму.

Расул нес корзину, выбирал сам, иногда спрашивал: «Это любишь?», – и улыбался, когда я кивала. В машине было тихо, только тихая музыка доносилась из магнитолы. Я неотрывно смотрела в окно, на проносящиеся мимо дома, но даже так чувствовала кожей его взгляд.

Когда машина въехала во двор его дома – двухэтажного, современного, с большим зеленым садом и пышным цветником, – двигатель замолк, и нас накрыла тишина. Расул повернулся ко мне

– Ты очень красивая, жена, – сказал он тихо и как-то по-особенному тепло.

От того, как это было произнесено – медленно, с паузой перед словом "жена", будто Расул пробовал его на вкус, – мои щеки вспыхнули снова, и я, смутившись, опустила глаза. Меня пугали такие реакции – я ведь знала Расула больше пяти лет, он был рядом всегда, как брат, как опора, а теперь одно его слово – и я краснею, как девчонка.

– Особенно когда смущаешься, – добавил он, улыбнувшись, вышел из машины и открыл дверь с моей стороны.

Он помог выйти, протянув руку. Его ладонь была теплой и крепкой. Он переплел наши пальцы и не отпустил мою руку до самого порога. Я шла рядом, пытаясь скрыть дрожь. Внутри меня все трепетало. Расул обещал, что между нами ничего не изменится, но я чувствовала: что-то уже было не так, как раньше.

– Ставь чайник, я за пакетами, – сказал мне, отворив дверь, и пропуская меня внутрь.

Я медленно вошла в дом. Я здесь бывала и раньше вместе с Руфиной. Расул привозил нас, чтобы уточнить по отделке комнат для девочек и по мастерской для меня. Было очень мило, что он предложил выделить мне комнату на первом этаже под мое хобби, которым я собиралась зарабатывать. Даже отдельный выход из нее сделал, чтобы клиенты могли приходить ко мне, не разгуливая по дому.

К тому моменту, как Расул вошел на кухню, я уже закипятила чайник и успела заварить чай. Расул поставил пакеты на стол, а потом сел на диванчик и наблюдал, как я мою фрукты и нарезаю сыр. С мясной нарезкой он мне помог, просто отобрал нож. Я залюбовалась тем какие тонкие, практически прозрачные ломтики мяса выходят из-под его руки. Да и Расулом тоже. В родительском доме он мог заняться шашлыком, но никогда не касался того, что делали мы с Руфиной.

На стол мы накрывали тоже вместе.

Для меня это было непривычно.

Эмир всегда ждал, когда ему подадут, даже если мы были наедине.

После ужина мы просто посмотрели фильм, сидя на диване. Расул не пытался придвинуться ко мне и не искал повода прикоснуться. Чем темнее становилось за окном, тем я больше переживала. Как я скажу ему то, что задумала? Как он к этому отнесется?

Фильм закончился. И Расул проводил меня до моей спальни. Пожелав доброй ночи, он развернулся, чтоб уйти.

Я замерла в дверях, сердце колотилось, как в тот день, когда он впервые открыто вступился за меня перед Эмиром.

– Расул... подожди, – окликнула его, голос сорвался, но я шагнула ближе, взяла его за руку, мои пальцы мелко дрожали. – Останься. Пожалуйста.

Он замер, повернулся медленно. В его взгляде читалось удивление.

– Амира... – выдохнул он.

Мое имя прозвучало слишком тепло, слишком нежно.

Я опустила взгляд, щеки пылали. Мне хватило твердости духа произнести:

– Я готова быть тебе женой. Настоящей. Во всех смыслах. Сегодня... и всегда.