Текст книги "Петуния Дурсль и совиная почта (СИ)"

Автор книги: Полина Хаджибаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20. Каникулы, привет!

Раннее утро началось с последних сборов, вопроса, куда девать коробку с Джей-Джеем, отказом отдать лягушонка в заботливые руки эльфам, которые вместе с багажом погрузили бы его на поезд, и сумбурным прощанием с Хагридом, который провожал Альбуса на перрон и весело помахал Петунии, хотя за весь учебный год не выказал того, что вообще знает о ее существовании, не считая просьбы передать привет через Ала, хотя Питти была уверена, что кузен просто это придумал, чтоб не обижать ее.

Вопроса куда сесть в поезде не возникло: Роза Грейнджер-Уизли, разозленная вчерашней сценой в Большом Зале и вызванная, оказывается, на разговор к главе Гриффиндора профессору Лонгботтому, одним своим взглядом и жестко сведенной челюстью показала Петунии, что сядь та не в купе у туалета, живой ей до Лондона не доехать. Питти, довольная тем, что учебный год, наконец, кончился, почти не замечала прожигающих взглядов недокузины.

– Ну что, в какой вагон? – Неожиданно возле Петунии и Тины, мявшихся на перроне, появились Скорпиус и Альбус. Они спросили это хором и теперь стояли, розовощекие и жутко довольные.

– Эй, Ал, – позвала Роза, хмурясь. – Пошли!

– Я нашел себе компанию! – громко ответил мальчик. – Спасибо, Роза, можешь идти!

Джеймс, стоящий возле Розы, покачал головой.

Петуния поймала себя на том, что ищет глазами Джордана. Лучший друг Джеймса Поттера, он, по ее разумению, должен был находиться где-то рядом. Но Петунию отвлекла Клементина, заталкивающая подругу в вагон.

– Надо выбрать места, пока снова не явилась Роза и не… – тут Питти осеклась, вспомнив, что Ал не знает о том, что его рыжая кузина заставила Петунию ехать в купе для отбросов.

– Роза нам не помеха! – Альбус прошел в конец вагона и открыл ту самую дверь того самого купе возле туалета.

– Альбус, ты чего?

– Я знаю, Питти. И про орехи знаю. – Он на миг опустил взгляд, густо покраснев. – Заходим. Это всего лишь купе.

– Да какого черта? – Тина пожала плечами. – Он прав, Питт. Заходим! – И она первой скрылась за стеклянной дверью. К ней вприпрыжку заскочил Скорпиус.

Это заметила Роза, появившаяся во входных дверях вагона. Сначала она подумала, что Альбус загоняет ненавистную кузину в купе, но когда тот последовал за ней, Роза вскрикнула, будто ее укусили. Она подбежала к ним, когда мальчик уже наполовину закрыл дверь.

– Ал, ты чего творишь?! – Заглянув внутрь, она увидела троицу, сопровождавшую ее кузена, и, видимо, решила, что остальные достойны нахождения там, а потому снова уставила вопросительный взгляд небесно-голубых глаз на Альбуса. – Вылезай и пошли со мной. С тобой нас как раз будет четверо: я, ты, Джеймс и Мари-Виктуар.

– Нет, спасибо, сестрица, мне и тут хорошо. Передавай остальным привет. Особенно Мари, она душка.

– Согласен, – вдруг сказал Скорпиус, предательски розовея.

– Мой привет ей тоже передай, – добавила Клементина, улыбающаяся во весь рот. Питти была уверена, что Роза даже не знает ее имени.

– А ты что скажешь? – сморщив нос, спросила Роза, глядя на Петунию.

– Я? – Она немного напугалась. Пришлось даже вцепиться в подол черного платья, которое было и без того немного тесновато, так как не надевалось почти год. Но видя, как друзья смелы и веселы, Петуния сказала: – Спасибо за письмо. Уверена, папуле будет интересно.

– Оно пустое, дурная ты голова, – выплюнула кузина, морща нос еще больше.

– Как и ты, впрочем. – Петуния пожала плечами, сама удивляясь, откуда у нее смелость.

Разозленная Роза начала искать в кармане волшебную палочку.

– Не советую, – сказал Ал. – Ты что, не слышала, за что наказали Питти за неделю до каникул? Хочешь, чтобы она и тебя к полу приклеила? Возле туалета.

Роза обвела компанию взором, ничего хорошего не говорящим. Затем она повернулась в коридор, будто ее кто-то позвал (но Питти ничего не слышала), и сказала:

– Ладно. Увидимся в сентябре, кузина.

– И тебе не хворать.

Роза резко захлопнула дверь купе и направилась в другой вагон. Тут вдруг Тина встала со своего места, высунула голову и громко заорала:

– Мы отбросы и гордимся этим!

– Чего? – удивилась Петуния.

– Это из сериала. "Добро пожаловать в психушку". Вы что, не смотрели?

Все покачали головами. Спустя пару минут поезд, наконец, тронулся.

– Плюсы этого купе в том, что тележка со сладостями появится у нас первее, – потирая ладони, сказал Альбус.

Так и случилось. Ребята практически разорились, набрав себе горы шоколадных лягушек, кексов, батончиков и тягучих ирисок. Скорпиус скупил все наборы лакричных пиявок и перцовых чертиков, которые были у старушки-продавщицы.

– Привезу пару лягушек сестре, – мечтательно сказала Петуния, пряча коробочки в сумку.

– А это что? – Альбус указал на коробку-домик Джей-Джея.

– Мой лягушонок. Тина подарила.

– Зовут Джеймс, – добавила та, подмигивая.

– Ха-ха, интересно, почему. Держи пиявку, – предложил Скорпиус, улыбаясь. – Я так рад, что мы едем вместе. Слушайте, а не хотите ко мне в гости в июле? Все вместе? Дайте ваши адреса, девочки, я напишу вам.

– Давай, я только за. Летом в поместье так скучно, – ответила Тина и достала пергамент с пером.

– Да, в моем тоже. Папа заставляет лебедей кормить. А больше там заняться и нечем. Сто спален, и все пусты. – Скорпиус грустно покачал головой.

– Угум. – Кивнула ему Тина, выводя свой адрес на кусочке пергамента.

Питти и Ал переглянулись. "Поместья! – все, что пронеслось в голове у Петунии. – Чертовы ПОМЕСТЬЯ!"

* * *

Наступали сумерки, когда алый поезд «Хогвартс-экспресс» наконец сбавил ход и остановился на вокзале Кингс-Кросс. Петуния даже не удивилась, не увидев никого из своей семьи на перроне. Помахав Поттерам, к которым побежал Альбус, она сначала подошла к родителям Клементины, чтобы познакомиться и напроситься в гости. Точнее, Тину встречали мать, тетя и бабушка. Три женщины не похожие друг на друга женщины были почти не отличимы по возрасту. Пепельноволосая оказалась бабушкой и родительницей матери и тети Тины. Мама ее была такой же брюнеткой, как дочь. А вот тетя сверкала кудрявыми медными волосами и яркими зелеными глазами. Все три женщины не стали жать руку подруге Клементины, единственного дитя в их небольшой семье, а обняли и поцеловали Петунию в щеку.

Когда вопрос с датой приезда в гости был решен, Питти подошла к тете Джинни. Лили повисла на шее кузины, как маленькая обезьянка.

– Как ты выросла! – заметила Джинни и обняла Петунию. – Ты не против, если мы отвезем тебя домой?

– Конечно, нет, – ответила девочка, видя, как тетя погрустнела.

После поездки на Гриммо, 12 и легкого перекуса дядя Гарри и Лили решили повезти Петунию на машине. Уже заведя тарахтящий мотор, Гарри увидел, что в дверях дома появился Альбус. Он подошел к дайхатсу, открыл тугую заднюю дверь и просунул голову:

– Я с вами! Можно?

– Конечно, сынок, – ответил немного опешивший Гарри.

Дорога до Бакса была быстрой, отчего Питти стало грустно, хотя домой, как ей казалось, она хотела больше всего.

– Когда ты к нам приедешь? – спросила Лили, не выпускающая Петунию из объятий всю дорогу. – Мэгги так ни разу к нам и не приехала!

– Детка, дай сестре немного побыть с семьей, – сказал Гарри, поворачиваясь к заднему сидению.

– Хорошо. Но потом же она приедет? Папа, мы же ее приглашаем?

– У Петунии все лето расписано. – Альбус хихикнул. – Кстати, напиши потом, какого числа ты сможешь поехать к Скорпиусу.

– Хорошо, – ответила она, замечая, как побелело лицо дяди. Но сейчас ей было не до Поттеров. Она увидела родной каменный забор и вылетела из машины еще до того, как та полностью остановилась. – Ура! Мамуля, папуля, я дома!!!

Марго и Дадли стояли в дверях дома и очень тепло ее встретили. Снова извинялись, что не поехали на вокзал. Папа снова кружил ее до потери равновесия.

Когда Поттеры отказались от чая и собрались в обратный путь, Дадли отозвал Гарри в сторонку и о чем-то коротко с ним поговорил. Дядя Гарри кивал, глядя то на своих детей, то на Петунию.

– Где Мэгги? Дома? – спросила девочка у Маргарет.

– Да, в своей комнате.

– Мама, я узнала, кто подсунул орешки. Это Роза, и она хотела отравить меня. Она не хотела, чтобы я попала в Хогвартс. Мне надо рассказать это Мэгги.

– Хорошо. Но кто такая Роза?

Петуния удивилась. А потом поняла, что мама, в отличие от нее, не так долго и часто виделась с родственниками дяди Гарри, чтобы всех запомнить.

– Одна из племянниц тети Джинни. Она меня страшно не любит. И клянусь тебе, я ничего не делала ей!

– Ладно. – Марго хмурилась. – Ладно, беги к сестре и расскажи ей.

Магнолия поверила Петунии. Но продолжала вести себя довольно холодно. Папа посоветовал подождать, ведь обида быстро не проходит. За ужином Петунии дали рассказать о том, чем кормят в Хогвартсе. Мама слушала, качая головой и уточняя, сколько жира было в том или ином блюде. А Мэгги старалась не выказывать интереса, хотя иногда подолгу смотрела на двойняшку с явным любопытством.

Потом Питти рассказала о планах на лето. Мама напомнила о Бали:

– Мы летим в конце июня, имей в виду. Путевки давно куплены.

– Хорошо, мам.

– Я тогда тоже хочу в гости к друзьям, – сказала Магнолия.

– Но ведь все твои друзья живут в Баксе. Ходи хоть каждый день, – улыбнулась Маргарет.

Мэгги покраснела и промолчала, а мама начала рассказывать Петунии, как прошла весна и как папа выбивал путевки по хорошей цене в отеле с "все включено".

Спустя пару минут Петуния поняла, что лишь кивает матери, а мыслями она уже далеко за пределами Бакса и простой маггловской жизни. Она кормила лебедей в стокомнатном поместье Малфоев и варила зелья в огромном котле трех ведьм со странной фамилией Мистерио. А еще она поняла, что дико хочет съесть шоколадную лягушку и надеется, что ей попадется карточка с Мерлином.

– КОНЕЦ-

Бонусная глава 1. Вечер в Малфой Эстейт

Это было не первое путешествие Петунии. Даже за текущее лето. Но почему-то сидя в поезде напротив сестры и отца, она нервничала и часто поглядывала на часы. Она знала, что не опаздывает, но ничего не могла с собой поделать.

Было восемь вечера, и менее, чем через час, их с Мэгги ждал в Престоне Скорпиус. Так уж вышло, что Петуния начинала свой вояж с Малфоя, потом должна была побыть у Тины, а затем вместе со всей семьей улететь на Бали. Магнолия, которая хоть и согласилась сопровождать сестру и познакомиться с ее новыми друзьями, говорила лишь о жарком острове, на который они попадут только через две недели. Петуния лишь надеялась, что лебеди и стокомнатное поместье хоть немного отвлекут Мэгги от однообразных разговоров.

На железной дороге связь была не очень хорошая, но отец время от времени проверял телефон на предмет сообщений от подчиненных и жены. Питти, привыкшая обходиться без айфона за учебный год, недоумевала. Они выехали из Юстона каких-то пару часов назад!

Поначалу отец хотел отвезти их на машине, но, поизучав маршрут, решил, что на поезде будет даже быстрее. К тому же, Петуния горела желанием прокатиться на маггловском поезде.

Правда, она не знала, чего хотела. Поезд оказался самым обыкновенным, как и вокзал Юстон с этой его статуей Стефенсона, инженера железной дороги, как гласил путеводитель, зачем-то взятый ею для Скорпиуса в качестве открытки. Хотя воодушевление Петунии никто из родных не разделял. Особенно мама, которая даже не поехала их провожать, ссылаясь на подготовку к съемкам нового видео. После покорения Инстаграма она собралась взять на абордаж Ютуб.

– А здесь живописно! – сказала Петуния, указывая на подернутую вечерним туманом холмистую местность, быстро проносящуюся за окном.

Папа почти не отвлекся от телефона, будто его гипноз заставит сообщение быстрее отправиться, а Мэгги пожала плечами:

– Интересно, сколько градусов тепла на Бали? А там растут бананы?

– Понятия не имею, родная, – на автомате ответил Дадли.

Питти подавила желание цыкнуть.

– А Джеймса и Ала дядя Гарри на своей машине привезет? – спросила через пару минут Магнолия Петунию, чем удивила последнюю.

– Даже не знаю. Может быть, через камин…

– Ого, это как?

– Я не знаю. Еще ни разу не пробовала.

– Как скучно! Слушай, а получается, Санта не выдумка? Он, наверное, волшебник, который через камин прилетал в разные дома по ночам и оставлял подарки. Как думаешь, пап?

– Я бы такого Санту кочергой выгонял. Это посягательство на частную собственность, – пробурчал Дадли, впрочем, не сильно отвлекаясь от телефона.

Петуния, задумавшись о словах сестры, вновь глянула в окно. Темнело. Мэгги отвлекла ее:

– Зря я не взяла хотя бы планшет. Могли бы фильм посмотреть. "Войну бесконечности", например. Точно, ты же его не видела! Ох, ты столько пропустила, Питт, просто ужас! Я ходила на него в кинотеатр через пару-тройку дней после дня рождения, как раз была премьера. А потом еще раз через неделю, и оба раза зал был битком. Помнишь, пап?

– Вы ходили с папой? – с плохо скрываемой обидой спросила Петуния. За все время, что она пробыла дома на каникулах, отец даже по магазинам ее не свозил: прикрывался работой, ведь ему надо доделать все дела перед отпуском. Ну а о том, что Мэгги не ходила в школу в день рождения, Питти уже знала.

– Да…

– Ага, – сказала Магнолия одновременно с Дадли и продолжила: – А второй раз я ходила на выходных с подружками. Было даже круче, чем в первый раз. Там Танос, такой злой, ну прям сумасшедший. А как Бролин играет, ух! Ну и моя любимая Скарлетт, как всегда, на высоте. Я так хотела сделать каре, но мама категорически запретила!

– Зачем каре? – не поняла Петуния, хотя, казалось, отвлеклась на пейзаж за окном всего на секунду.

– Чтобы быть как Наташа Романофф, конечно!

– О, она сделала каре? Знаешь, – вдруг воодушевилась Петуния, – можно попросить тетю Джинни перекрасить волосы в рыжий.

– Даже не думайте! – вставил папа, не сводя глаз с дисплея. Питти это позабавило.

– Зачем? Наташа же давно блондинка, – с легким холодком в голосе сказала Мэгги.

– Да?!

– Петуния, ты чего? М-да, как приедем, я устрою нам Марвел-марафон. Кажется, ты все забыла!

"Зато я помню лунные циклы подстригания люпинов", – обиженно подумала Питти про себя.

Оставшуюся дорогу они провели в молчании. Мэгги задремала, оперев голову на могучее плечо отца, а Петуния продолжала всматриваться в сумерки за стеклом, в котором постепенно начала отражаться она сама, девочка с грустными серо-голубыми глазами и явно округлившимися за учебный год щечками.

Рацион, состоящий в основном из перекусов и сладостей, быстро дал о себе знать. Мамочка Марго была уверена, что ее волшебная дочка поправилась по меньшей мере на стоун*, что, конечно, было не так.

Но полстоуна Петуния явно прибавила. Да и прыщики на лбу появились. Так что начало лета девочка провела без капельки сладкого в диете, строго соблюдаемой под надзором матери. Этот момент давал повод радоваться поездке к друзьям еще больше, ведь там никто не будет следить, сколько и чего она ест. Но именно поэтому, как казалось Петунии, мама и обиделась.

Сначала она выражала недоумение по поводу того, зачем вообще куда-то ехать, ведь дочка и так проведет мало времени с семьей. Потом она приставала с расспросами о том, как будут кормить в доме Малфоев, и просьбами дать номера матери и бабушки Клементины, которых не то, что не было у Петунии, а не существовало в принципе. Мама хотела составить меню и рекомендации для родителей друзей дочки, но Дадли остановил ее, сказав, что это уже слишком, ребенок едет в гости, а не в санаторий, и никто из хозяев не обязан соблюдать меню, и вообще это странно выглядит. В конце концов Марго демонстративно махнула рукой и сохраняла холодный нейтралитет каждый раз, когда тема разговора касалась предстоящих поездок Петунии. Девочка очень переживала и не хотела, чтобы мама и папа ссорились из-за нее.

Солнце давно уже скрылось за горизонтом, когда поезд довез их до вокзала в Престоне. Скорпиус стоял прямо на перроне и как только увидел подругу, сразу замахал обеими руками и даже начал подпрыгивать.

Несмотря на лето, Скорп был будто бледнее, чем Петуния его помнила.

Питти, держа коробку-домик с питомцем, первой подошла к другу и представила его отцу и сестре. Мальчик улыбчиво, но, как обычно, смущаясь и неся много лишних слов, поздоровался со всеми, пожав им руки.

– Где же ваш отец, молодой человек? – поинтересовался Дадли строго, оглядывая людей, проходящих мимо на фоне чистенького двухэтажного здания вокзала из бежевого кирпича.

– Я приехал с водителем. Отец и мама дома, сэр.

– Что ж, тогда пойдемте к вашей машине. – Дадли подхватил чемоданы дочерей и направился за Скорпиусом на стоянку. Петуния была уверена, что папа изумился ответу ее друга, но, как он хорошо умел делать, притворился, что все нормально.

Когда Скорп довел их до черного лимузина, лицо Магнолии вытянулось, став в два раза длиннее обычного, а светлые брови полезли на лоб. Папа же сохранял "покер-фейс". Он поздоровался с водителем, молодым парнем с блестящими черными волосами и такого же оттенка козлиной бородкой, узнал, что того зовут Эдмунд, передал ему чемоданы, отдал последние наставления кивающему Скорпиусу, снова пожал ему руку, но теперь на прощание, обнял дочек и, мастерски скрывая волнение, быстро направился обратно, чтобы успеть на поезд, отходящий буквально через пару минут. Дадли часто оборачивался на девочек, и те не садились в лимузин и махали ему, пока он не скрылся в здании вокзала.

– Поехали? – спросил Скорпиус, когда Дадли совсем пропал из виду. Эдмунд открыл девочкам дверь лимузина.

– Это реально твоя машина? – снова распахнув глаза и рот, спросила Мэгги.

– Папина рабочая.

– А, корпоративная. Ну, круто. А кто же твой папа?

– Он работает в министерстве, – ответил мальчик, когда забрался за сестрами в салон. – Эд, побыстрее, – сказал он водителю в специальное окошко. – Чтобы встретить вас, я попросил родителей немного отложить ужин.

– Немного? – в той же интонации, что и ранее, спросила Магнолия, для которой ужин после шести был чем-то сродни уголовному преступлению.

– Правда, совсем немного. Летом мы ужинаем в восемь-тридцать, – явно не понимая ее волнения, ответил Скорп.

Наступила совсем короткая пауза, в тишине которой было слышно, как разволновавшийся от движения лягушонок квакает в коробке, которую Петуния держала на коленях и боялась открыть, чтобы Джей-Джей не сбежал. Затем Мэгги деловито-непринужденно продолжила опрос:

– Далеко твой дом?

– Минут семь ехать. Местность живописная, завтра утром прогуляемся по окрестностям. А сегодня только ужин и спать. Моя мама довольно строга в плане дисциплины.

Девочки хихикнули. Скорпиус явно не знал, что такое строгая дисциплина, если не жил у мамочки Марго.

– У тебя правда есть лебеди в саду? Мне Питт говорила, – спросила Мэгги, вроде бы потихоньку приходя в себя.

Петунии почему-то очень льстило ее изумление.

– Да. За усадьбой пруд, там они и живут. Мама уверяет, что они сами решили там поселиться, и что они с отцом их не заводили специально.

– А кто еще у вас есть, кроме водителя?

– Ну, есть небольшой штат. По имени вам нужно знать только домоправительницу, миссис Хостес.

– Мастер Скорпиус, – позвал водитель, и когда мальчик повернулся к нему, он кивнул на пустой черный автомобиль, припаркованный у подъездной дорожки к чугунным воротам с изображением змей и цветов. Далеко за высоким каменным забором виднелись светящиеся прямоугольники окон явно немаленького поместья.

– Мерлиновы рейтузы… – проговорил Скорп. – Останови, Эд. Дай-ка я сначала отдышусь.

Эдмунд не только остановился, но даже сдал назад, чтобы из окон дома лимузин не было видно из-за густо насаженных тисов.

Петуния, которой мигом передалось волнение друга, спросила, что же случилось. Он посмотрел на нее огромными серыми глазами, часто дыша и не в силах выговорить ни слова. Ему помог водитель.

– В доме гости… Другие, не вы, – ответил он Петунии, открыв окошко настежь и чуть ли не наполовину просунувшись в пассажирский салон. – Мастер Скорпиус, вам нехорошо? – Эдмунд прикоснулся к его плечу.

– С чего бы? Это всего лишь мои дедушка и бабушка. Просто я не знаю, что делать.

– Да ладно тебе, Скорп, мы тихонько пройдем в спальню и не будем мешать, – взяв его за другое плечо, сказала Питти.

– Что за звери твои старики, что ты так перепугался? – удивилась Мэгги, глядя на смешную сцену: они выглядели так, будто играют в игру "Передай другому".

Петуния тоже не знала, отчего Скорп так разволновался, но предпочла не спрашивать друга прямо.

– Нормальные старики. Просто… я хотел, чтобы все было классно, а не… сухо и чопорно, как будет с ними.

– Мастер Скорпиус, мне позвать кого-нибудь? – сочувственно спросил водитель.

– Нет, Эд. Как это возможно? Если ты войдешь, они поймут, что мы здесь.

– Но сидеть тут мы всю ночь ведь не можем? – начиная раздражаться, спросила Магнолия.

Петуния покосилась на нее, но сестра смотрела на Скорпиуса и не заметила ее взгляда.

– Позвони маме или папе и скажи, что мы тут, – предложила Мэгги.

– Не с чего мне тут позвонить. И не на что…

– Черт, забыла. Тогда давай войдем с заднего входа. Тут он явно есть, такой-то домина!

– Да. Это идея, – чуть-чуть воодушевившись, подхватил Скорп. – Эд!

– Мастер, это плохая идея…

– Езжай к кухонным дверям. А там разберемся.

Эдмунд отвернулся, нехотя завел мотор и во второй раз въехал в чугунные ворота. Под скрип гравия черный лимузин медленно заскользил мимо цветущих кустов пионов и стриженных деревьев. Дорожка кончалась фонтаном, за которым вырастало огромное темно-серое каменное здание в четыре этажа с двумя башенками по бокам.

– Аббатство Даунтон какое-то! – Магнолия не сдержалась и присвистнула.

Скорп, чуть вспотевший от недавнего потрясения, смог смущенно улыбнуться:

– Всего лишь Малфой Эстейт.

– Это не эстейт, это мэнор!** – открыв окно, чтобы лучше видеть, сказала Мэгги.

– Нет, мэнор у моего дедушки. Он находится в Уилтшире.

Мэгг свистнула еще раз. Петуния помнила, что Скорп говорил о ста комнатах, но надеялась, что он шутливо преувеличивает.

– Вы живете тут втроем? – спросила она.

– Да. Ну и прислуга. – Машина повернула налево у главных дверей и проехала мимо трех аккуратных деревянных домиков. – Тут живет семья садовника и вот Эд.

– Сколько налогов платить, ужас… – совсем по-взрослому заметила Магнолия, чем вызвала улыбку и у сестры, и у ее друга.

– Ну, это да.

– Мастер… – хрипло позвал Эдмунд.

– Что? Ой…

Скорпиус повернулся к своему окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь с его стороны открывает недовольная женщина в строгой иссиня-черной униформе с белоснежным фартуком.

– Что это вы устраиваете, мастер Скорп? – несколько фамильярно спросила она, уперев сильные большие руки в не менее объемные бока. Вычурный чепец на ее седой голове покачивался при каждом резком слове.

Девочки инстинктивно обнялись и отодвинулись от женщины. Коробка с Джей-Джеем чуть не упала с колен Питти.

– Мэгги, Питт, это миссис Хостес. Миссис Хостес, это Магнолия и Петуния, мои гостьи.

– Добрый вечер, леди! Известное ли дело – приводить гостей к черному ходу? Что за игры вы затеяли, да еще и когда такие важные люди в гостиной!

– Вот именно, – шепотом сказал Скорпиус. – Мы не хотели мешать родителям общаться с…

– С вашими дедушкой и бабушкой! Они ждут вас, мастер Скорп! И ужин стынет! А ты, Эдмунд, у меня еще ответишь за то, что потакаешь таким выходкам! Какой позор! Скажут, что мы совсем не знаем этикета!

– Я лишь…

– Вези их к парадному входу и помалкивай! – скомандовала миссис Хостес и с таким жаром захлопнула дверь, что та должна была мигом отвалиться и не сделала этого, по мнению Петунии, только благодаря невидимому волшебству.

– Прости, Эд… – сипло попросил Скорпиус, когда лимузин делал разворот.

– Ничего, мастер. Вы не виноваты.

– Скорп… Не хочу вынуждать тебя делиться чем-то личным…

– Прости, Питти, это выше моих сил… и именно сейчас!

– Я не о том. Как нам себя вести? – Петуния почти пропищала это. Она поняла, что их ожидает публика гораздо более статусная, чем она предполагала.

– О, не беспокойтесь. Мастерами, лордами и леди тут только прислуга всех называет. Мой папа – мистер Малфой… Малфой-старший, если при мне. Я – Малфой-младший. А мой дед – старший-старший.

– Прям так и говорить?

– Да нет… Меня называйте по имени, мы ведь друзья. А вот как с вами быть? Вас же две. Кто из вас старше?

– Я, – машинально ответила Мэгг.

– Как думаешь, Эд? – Скорпиус вытер пот над губой.

– М? Мисс Петуния и мисс Магнолия, конечно, – спокойно и не отвлекаясь от руля, ответил водитель.

– Ой, ну да. Я совсем не соображаю от волнения. Пора замолчать, – сказал мальчик тихо.

– А если у нас что-нибудь спросят? Где я учусь, например, или откуда тебя знаю… – нервно спросила Мэгги.

– Тебя о таком не спросят. Надеюсь. Максимум о погоде, о том, как доехали и вкусный ли ужин. Главное, чтобы старики уехали восвояси, и тогда все будет нормально. Мои папа и мама нормальные. Честно. Правда. Они даже классные. Клянусь.

– Но не при мистере Малфое-старшем-старшем? – спросила Магнолия. Питти не поняла по ее интонации, серьезно она или подшучивает.

– Да… Мои старики не очень рады были браку мамы и папы. Ой, точно, не вздумайте говорить, что вы магглорожденные! Если что, у вас в родстве есть… ну, пусть будут Пруэтты. Их слишком много, вряд ли дедушка знает всех поименно. Скажите, что ваш дедушка переехал в Америку еще до Второй войны.

– Эм… ладно…

– Скорпиус, я вообще маггл, – напомнила Магнолия, произнеся последнее слово так, будто по ней прополз таракан.

– Т-ш-ш-ш-ш! Ты внучка Магнусона Пруэтта, который уехал в Америку тридцать лет назад.

– Ладно, ладно, – расширяя глаза, ответила Мэгги. Она перевела взгляд на сестру, но Петуния и сама ничего не понимала и лишь пожала плечами.

Лимузин подъехал к главным дверям, массивным, сделанным из толстого черного дерева, обитого узорными петлями из блестящего металла.

На широкой каменной лестнице уже стояли прислуга и хозяева. Миссис Хостес одергивала двух молоденьких горничных, возле тех стояли мужчина в летах и молодой черноволосый парнишка; все были одеты в темно-синюю, почти черную униформу и белые рубашки, напоминая девочкам школьников-переростков. Маггловских школьников, конечно.

Мистер и миссис Малфой, прямые как жерди, с высоко поднятыми подбородками, пристально следили за объезжающим фонтан лимузином. Они были контрастны, как фигуры шахмат: отец Скорпиуса с белыми волосами и в светло-серебристом домашнем пиджаке из мягкой ткани, а мать – брюнетка, в закрытом кружевном черном платье, которое переливалось в свете фонарей и окон шелковым блеском. Они не держались за руки и вообще стояли довольно далеко друг от друга, но в их переглядках и движениях чувствовалось какое-то особое единение. И волнение.

– Там горничные и камердинеры. Не волнуйтесь и ведите себя спокойно, будто у вас дома тоже такие есть, – наставлял мальчик перед тем, как открыть дверь лимузина.

– Да я таких только в сериалах видела! – проворчала Магнолия, и Скорп – до того волнующийся! – шикнул на нее.

Эдмунд открыл другую дверь, ту, что ближе к крыльцу, и взглядом пригласил гостий выйти. Петуния, сидевшая с краю, нехотя вылезла из салона. Мэгги с трясущимися коленками последовала за ней. Лягушонка пришлось оставить в машине.

К ним подошли родители Скорпиуса. Мистер Малфой был почти точной копией сына, с таким же даже оттенком белых волос, но он зализывал их назад, а не на бок. Мама Скорпиуса вблизи оказалась совсем тонкой, почти эфемерной, у нее были добрые темно-карие глаза и легкая улыбка на благородном бледном лице.

– Миссис Малфой, мистер Малфой, – кивала Петуния, пока друг представлял ее родителям.

– Добрый вечер, – тепло, но устало проговорила мама Скорпиуса. – Пройдемте в дом. Вы голодны?

– Да. Мы очень голодны, – ответил Скорп за всех.

Когда они последовали за взрослыми, он шепнул девочкам:

– Отказываться от стола в первый день посещения – верх неприличия. Придется нам это вытерпеть.

Сестры переглянулись: они обе были белы как мел. Петуния лишь надеялась, что ее вид сойдет за аристократическую бледность, а не выдаст, насколько она перепугана.

Не успела она повернуться к Эдмунду, чтобы попросить его позаботиться о Джей-Джее, как его уже и след простыл, а миссис Хостес с хмурым лицом затворяла огромные входные двери.

– Ужин будет готов через пять минут, – негромко сказала она своей хозяйке.

– Спасибо, – ответила миссис Малфой и указала гостьям и сыну налево. – Твои дедушка и бабушка в малой гостиной, Скорпиус. Познакомь их с подругами. Я на минутку, проконтролирую, – шепнула она напоследок мужу и скрылась за высокими дверями справа, где, очевидно, была столовая.

Не успела Питти как следует разглядеть огромный круглый холл с двойной лестницей и огороженной серебряным забором площадкой на втором этаже, как Скорпиус вслед за отцом потянул ее с Мэгги в гостиную.

Огромная ("И это называется "малая"?!") комната с темно-синими стенами и разноцветными гобеленами была освещена настоящими свечами в изящных высоких серебряных подсвечниках. Сразу от дверей начинался узорчатый мягкий ковер, на котором, сбившись в ровный квадратик, располагались четыре одинаковых небольших дивана, обитые темно-серебристым бархатом. Посередине осиротело стоял пустой журнальный столик. Противоположная от высоких окон стена была уставлена массивными книжными полками, полными старинных фолиантов. Петуния бы похвалила дизайн, но побоялась сморозить глупость.

Напротив дверей сидела женщина с недовольным лицом. Сначала Питти подумала, что она седая, но оказалось, что это очень светлая блондинка. Ее чуть прикрытые глаза с морщинками у внешних уголков выражали одновременно отвращение, усталость и скуку, плотно сжатый рот образовывал ярко-красную линию. Она так высоко задирала подбородок, что Петуния видела ее маленькие, как у змеи, ноздри.

На противоположном диване, спиной к гостям, сидел длинноволосый мужчина. Видимо, необычный платиновый оттенок волос Малфои унаследовали именно от него.

– Познакомьтесь, это мисс Дурсли, подруги Скорпиуса по школе, – холодно оповестил сидящих гостей Малфой-старший и чуть-чуть отошел, давая им разглядеть девочек.

Питти опустила голову, не в силах перебороть смущение. Она чувствовала, как уши наливаются кровью. Мэгги схватила ее за руку и крепко сжала, тоже стоя с опущенной головой.

– Бабушка, – кивнул Скорпиус, запнувшись на первом же слове, – эм, дедушка, это Петуния и Магнолия Дурсли, мои подруги. Они погостят у нас какое-то время.

– Как мило, – сказала женщина, совершенно, по представлениям Питти о бабушках, не похожая на таковую ни внешностью, ни поведением. Ее ледяной тон не соответствовал высказыванию.