Текст книги "Петуния Дурсль и совиная почта (СИ)"

Автор книги: Полина Хаджибаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– А Энди там каким боком? Он со второго курса.

– О, ты уже называешь его просто по имени?

– Тина, прекрати! – Петуния на самом деле начала раздражаться. И чувствовать голод, что, конечно, не добавляло лояльности. – Помимо Энди там был Фоули, а он на пятом курсе.

– На четвертом, – поправила Тина.

Мальчики просто переводили глаза с одной на другую, не вмешиваясь в спор.

– Без разницы. Разве это не странно? – обратилась Петуния к кузену. Тот вопроса не ожидал и немного отпрянул, будто сестра укусит его за неправильный ответ.

– Не знаю. Может, они все шахматисты? – подал голос Скорп. – Фоули вроде чемпион в этом деле.

Тина закивала, соглашаясь. А Петуния поняла, что этот разговор ни к чему не приведет. Тем временем они как дураки стояли посреди Зала, вместо того, чтобы поесть. Из-за стола Хаффлпаффа на их маленькую группку с чрезмерным любопытством посматривали оба старосты: и Свифт, и Фитцкрутер. Питти решилась и нагло уселась за стол Слизерина.

– Что ты творишь? – Тина, казалось, упадет в обморок. Благо, ее поддержал Скорп.

– Я есть хочу. Еда везде одинаковая. Садитесь. У нас контрольные, нам надо поесть. Лично мне сам профессор Лонгботтом наказал набить живот хорошенько. А нам еще надо обсудить, что делать. Завтра вечером директор потребует от меня список отправителей. Осталось меньше суток, понимаете?

Скорпиус первым последовал примеру Петунии. В конце концов, это был стол его Дома. Затем сел Альбус, а Клементина, помявшись, опустилась на лавку лицом к проходу и спиной к столу, сказав, что не голодна. Зато она первой заметила, что к ним идет…

– Сам Джеймс Поттер решил почтить нас своим присутствием, – шепнула она жующей троице. Скорпиус подавился.

Джеймс был не один. Его буквально за рукав вел к столу Энди Джордан. Увидев это, Петуния тоже почувствовала, как комок пудинга застрял в горле, а глаза затуманились слезами. Подавляя кашель, она мелко подпрыгивала на лавке и прикрывала рот рукой.

– Привет, Петуния, – начал Джордан первым. – Я услышал от сестры, что можно отправить письмо маггловским способом. И представляешь, у Джеймса есть дядя-маггл. И представляешь еще раз, оказывается, это твой папа. Как думаешь, он не будет против, если ему неизвестно от кого придет… три письма? От меня, Джеймса и моей сестрички Лары. Ты должна ее знать, у вас гербология проходит вместе.

– Да, конечно, я знаю Лару, – холодно отозвалась Питти. – Лично я не против. Предупрежу отца, чтобы не удивлялся.

– Пс-с, учитывая маму Теодора, осталось найти двух человек? – так же шепотом проговорила Тина, с восхищением смотря на Энди, но обращаясь к Петунии.

– Одного. Профессор Лонгботтом тоже хочет отправить письмо.

– О чем вы? – спросил Джордан.

– Нам не хватает одного человека, чтобы директриса не закрыла маггловскую почту, – осмелев, ответила Тина.

– Вот как? – С этими словами второкурсник многозначительно посмотрел на Джеймса.

Несмотря на гул, стоящий в Зале, Петунии показалось, что на них опустилась мертвая тишина. Золотисто-каре-зеленые глаза старшего из сыновей Поттеров недобро воззрились на девочку. Она поежилась.

– Ну же, Поттер, нельзя быть таким козлом, – почти не шевеля губами, сказал Энди Джордан.

Скорпиус и Альбус прыснули, но поспешили притвориться, что кашляют и чихают. Джеймс зыркнул и на них.

– Я-то при чем? Она не согласится, даже если…

– Джеймс? – Из-за его спины выглянула Роза. Она была младше на год, но выглядела суровее кузена. И была капельку выше. – Что ты забыл, – кинула пренебрежительный взгляд на компанию Петунии, – тут?

– Как раз говорил нашей кузине, что ты напишешь сегодня письмо для ее отца. Или мамы. Или собаки. Кого угодно.

– У меня нет собаки, – сказала Петуния.

– Только лягушонок, – добавила Тина, нервно хихикнув.

– Я не напишу даже пауку, спрятавшемуся в самой грязной щели чердака их дома, – сморщив нос, бросила Роза.

Джеймс взял ее за локоть и развернул, уходя вместе с ней к столу Гриффиндора.

– Тебе придется. Иначе она… – тут он опустился до еле различимого шепота, и Питти ни слова не поняла.

– Ну… еще увидимся. Приятного аппетита, – сказал оставшийся в одиночестве Джордан и тоже ушел.

Когда Джеймс с кузиной уселись за свой стол, и Роза пару раз прожгла гневным взглядом Петунию, последняя вернулась к еде.

– Питти, не ешь, пожалуйста, никакие орехи в ближайшие дни, – нахмурившись, попросила подруга.

– Почему? Что случилось?

– Помнишь, я выпила целую склянку зелья, усиливающего слух? Так вот, Джеймс сказал Розе, что расскажет, кто подложил тебе отравленные орешки, если она не напишет письмо, – ответила девочка под кашель Альбуса и пораженный присвист Скорпиуса.

Петуния покрылась испариной. А затем ее затрясло. А потом она захотела встать и опрокинуть на голову идиотки-недокузины блюдо с горячим гороховым супом. Только тоненький голосок в голове по имени Здравый-смысл, сказал ей, что сделай она это, сорокового письма до завтра ей не видать. Петуния сжала кулаки, впившись ногтями в мягкую кожу. "Я отомщу тебе потом, рыжая ты гадина", – пообещала девочка, глядя на Розу через плечо.

Глава 19. Решающий голос

Как бы Петуния не боялась и не хотела, этот день наступил.

Последний учебный день.

Сегодня никто не учился, не думал об экзаменах и матчах. Единственное, чем были заняты ученики до ужина, это сбором вещей и обсуждением того, кто же возьмет кубок школы.

– Хаффлпафф не получал кубка с далекого тысяча шестисот пятнадцатого года, представляешь? – вытаращив сонно-серые глаза, сказала Клементина Петунии.

– Не представляю, – ответила та, пытаясь запихать в небольшой чемодан все вещи, накопленные за учебный год. Она жалела, что не умеет делать заклятие незримого расширения.

Когда она спросила о нем у подруги, та только присвистнула:

– Ну ты загнула! К тому же, использовать его просто так – незаконно!

– Я этого не знала, – сказала Петуния, надеясь, что ничем не выдала тетю с дядей, расширивших свою машину. Вспоминая все разговоры с подругой, она заключила, что ни разу не упоминала об этом.

– Почему ты не купила чемодан летом, перед школой?

– Я так и не попала в Диагон-аллею. Мы очень торопились, и за нас все купила моя тетя Джинни.

– А палочку?

– Что палочку?

– Тоже купила твоя тетя?

– Да. Она лежала вместе с учебниками. Ясень и чешуя дракона. Дешевле, чем с сердечной жилой, но прочная и для стойких людей. Это на упаковочкой бумажке было написано.

– Твоя тетя не могла не знать, что палочку нужно выбирать лично! – Казалось, Тина была по-настоящему потрясена.

– Мы правда очень торопились…

– Когда приедешь ко мне летом, мы обязательно смотаемся в лавку Олливандера. Так что возьми с собой побольше галеонов, палочка – вещь недешевая.

– Кошмар.

– Девочки, вы идете на пир? – спросила Триаль, появившись в дверях.

Петунию немного удивило, что такая популярная девочка обращается к ней. Хоть и косвенно, но к ней, полорукой Питти. Пока Тина что-то весело щебетала, Петуния смогла только кивнуть. Втроем они вышли из гостиной, прошли земляной тоннель и отправились в Большой Зал, украшенный ало-золотыми драпировками.

– Цвета Гриффиндора, – шепнула Клементина. – Они одерживают победу рекордные десять лет подряд, а до этого лишь раз Рейвенклоу вырывались вперед.

– Откуда ты это знаешь?

– Читала в той книге. Да и мама следит за всякой ерундой, в том числе и этой. Она очень расстроилась, когда я попала в Хаффлпафф.

Спросить, почему, у Петунии не получилось. Оказалось, что они прибыли одними из последних. Быстро добравшись до своего стола и усевшись (Питти оказалась между Триаль и Клементиной, что тоже было необычно), они уставились на огромный блестящий начищенными боками двуручный кубок, стоявший на постаменте перед столом учителей.

Директор МакГонагалл встала с высокого кресла и величественно подплыла к постаменту.

– Рада поздравить вас с окончанием учебного года! – сказала она, усилив голос заклятием Сонорус. Все присутствующие загалдели. Особенно шумным был стол Гриффиндора. – Тише, тише. Осталась последняя формальность, и можно будет приступить к еде.

Все затихли, уставившись на директора. Она что-то долго просматривала в длинном свитке, который, казалось, без усилий с ее стороны витал в воздухе перед ней.

– Итак, на четвертом месте Рейвенклоу, – начала МакГонагалл под гул разочарования с объявленной стороны, – двести девяносто пять очков. Третье место…

– Мы, – кивнула Питти, видевшая еще вчера песочные часы и уверенная, что за ночь ничего не изменилось.

– Хаффлпафф, – подтвердила ее догадку директриса, – двести девяносто девять очков. – Стол Хаффлпаффа, к удивлению Петунии, радостно зааплодировал. – Второе место… – МакГонагалл выдержала драматическую паузу, и весь зал обратился в слух. – Слизерин! Триста тридцать очков. Кубок школы снова получил Гриффиндор – триста пятьдесят девять очков!

Гриффиндорский стол сотрясли счастливые крики, свистки и аплодисменты. Петуния заметила, что директор тоже улыбается во весь рот. Она помнила, что МакГонагалл сама училась в Гриффиндоре и до директорского поста занимала пост главы этого Дома. Питти похлопала в ладоши со всеми, а потом принялась за еду.

Жюли Триаль, сетовавшая по поводу распределения баллов, вдруг повернулась к ней и сказала:

– Слышала о твоих блестящих результатах по гербологии, Петуния.

Та еле проглотила кусок тыквенного кекса, услышав свое имя из уст самой популярной девочки в школе, и смогла только кивнуть.

– И как ты запомнила дни обрезки люпинов, ума не приложу! А ведь моя grand-mère* растит их годами.

– Видимо, у меня врожденный талант, – решила пошутить Питти, но, кажется, ее собеседница восприняла ответ серьезно.

– В следующем году я хочу открыть кружок садоводов. Такого в школе нет. Не хочешь вступить?

Питти замялась. Всю ночь она обдумывала один вопрос, который не давал ей покоя. События последней недели, осознание того, что из-за проделки Розы она потеряла связь с семьей, заставили ее решиться на очень серьезный шаг. Хогвартс – суровое место, так сказал дядя Гарри еще первого сентября, но Петуния не могла и подумать, что в тринадцать лет ей придется решать такие сложные проблемы.

Она поторопилась кивнуть, чтобы не произносить вслух ни лжи, ни пустых обещаний. Счастливая Жюли продолжила есть птичью порцию салатика.

Остаток вечера прошел в общем приподнятом настроении. Хаффлпаффцы так радовались предпоследнему месту, будто оно первое. На гордых Гриффиндорцев вообще невозможно было смотреть. Радовал только вид недовольных рейвенкловцев и слизеринцев.

Когда Петуния осматривала учеников, Скорпиус, поймавший ее взгляд, помахал куриной ножкой, чуть не зарядив ею в заживающий глаз Альбуса. Оба засмеялись, а Питти была рада, что близкое соседство Пэнси Гонт и Девилии Гойл не испортило настроя мальчишек.

Клементина толкнула ее под локоть:

– МакГонагалл куда-то собралась.

Петуния обернулась к учительскому столу и увидела, как за боковыми дверями, ведущими в коридор к кухне, скрывается черная мантия директрисы. Какое-то странное предчувствие будто обхватило скользкой рукой ее желудок. Девочка покрылась мурашками.

– Ты побледнела, – заметила Тина. – Успокойся. Мы же собрали нужное количество!

МакГонагалл снова появилась в Большом Зале. Ей пришлось попросить профессора Флитвика, чтобы тот постучал вилкой о бокал для привлечения внимания. Многие ученики вообще не заметили, что она куда-то выходила и теперь стоит перед всеми, будто собирается произносить речь. В ее правой руке Петуния заметила небольшой свиток пергамента.

Желудок девочки снова сжали тиски, рискуя выпустить наружу все вкусности, что она съела за последний час.

– В этом году произошло еще одно интересное событие, – сказала директриса, глядя на недоумевающих детей. – Кое-кто из учеников попросил меня открыть отделение почты для не-волшебников. – Зал местами загудел. – Я решила проверить, так ли нужна в школе такая почта, и поставила в коридоре почтовый ящик для не-волшебных писем. – Петуния только сейчас заметила, что директор МакГонагалл не пользуется термином "маггл". – Я посчитала, что если почтовым ящиком будет пользоваться хотя бы сорок учеников, то со следующего года в Хогвартсе на постоянной основе появится не-волшебная почта. Итак, в моих руках список пользователей ящика для писем. – Она развернула свиток и быстро прошлась по нему глазами.

– Ходила к Минни? – предположила Клементина. – Могла попросить список у нас.

– Наверное, нам она не доверяет, – шепнула в ответ Петуния, не спуская глаз с сосредоточенного лица директрисы.

Та, нахмурив тонкие черные брови, повернулась к учительскому столу. Питти сразу поняла, что она смотрит на профессора Лонгботтома. Он ей коротко кивнул, но МакГонагалл в ответ покачала головой.

Этот жест сказал Петунии все. Она выпустила воздух из легких, поняв, что все это время не дышала, и услышала стон разочарования со стороны Клементины.

– В списке пользователей тридцать семь учеников, – четко проговорила директриса.

– Она не засчитала учителя и маму Теодора, – сказала Тина на ухо Петунии. – А кого еще не хватает?

Почувствовав неприятное жжение в затылке, Питти обернулась. На нее пронзительно смотрела Роза Грейнджер-Уизли.

– Вот гадина. Она не написала письмо. – Петуния кивнула в сторону кузины.

– Борода Мерлина, я ее убью! – прохрипела Клементина. Роза лишь продолжала злорадно улыбаться.

– Очень жаль, но…

– Директор? – За столом Гриффиндора взметнулась вверх бледная тонкая рука. Когда МакГонагалл обратила на нее взор, хозяйка руки поднялась во весь рост. Это была Мари-Виктуар Уизли. – Я не знала о существовании этого эксперимента. Если можно, я напишу письмо прямо сейчас!

– Думаю, ваш голос засчитать будет невозможно, ведь вы учитесь последний год, мисс Уизли, – твердо ответила МакГонагалл. – Можете сесть.

Мари-Виктуар, поджав губы и грустно взглянув на Петунию, опустилась на место.

Тут же поднялся Диего Альваро, их с Клементиной одноклассник, который за учебный год не перекинулся с девочками и парой слов. Он сдул со лба кудрявую черную прядь и сказал:

– Я не успел написать письмо. Сейчас напишу.

Директор кивнула и внесла его имя в список.

– Итак, тем не менее нам не хватает…

Но со стола Хаффлпаффа тут же поднялась еще одна рука. Это был Адам Фоули. Петуния почувствовала, как сдерживающая восторженный писк Тина схватила ее за предплечье.

– Директор, я тоже впервые слышу о маггловской почте. Я буду пользоваться ею в следующем году. Как жаль, что не пользовался в этом.

Питти была уверена, что он врет. Он всяко должен был знать о почте от старосты, которая так рьяно помогала ей набрать нужное количество детей.

– А ты разве из магглов? – послышалось со стола слизеринцев.

– Представь себе, да. Моя мать магглорожденная и у меня куча родственников-магглов. И тебя это не должно волновать, Кроуэл, – бросил Адам напоследок и сел.

– Тем не менее, мистер Фоули, одного голоса не хватает, – сказала директриса, обводя глазами зал.

Профессор Лонгботтом хотел что-то сказать, но его остановила учительница, сидящая рядом. Петуния не знала ее, но поняла, что лучше не спорить с МакГонагалл у всех на виду. Она опустила вдруг отяжелевшую голову себе на грудь.

Послышался шум разбиваемой о каменный пол тарелки. Все обернулись на звук. Петуния сделала это одной из последних.

Оказалось, что за столом Гриффиндора происходила чуть ли не драка. Трое: Джеймс, Мари-Виктуар и Энди Джордан – пытались что-то отобрать у Розы, которая, согнувшись пополам, защищала это что-то, тихо ворча. В конце концов у Мари-Виктуар получилось отобрать так яростно оберегаемую вещь. Она подскочила с лавки и, держа высоко над головой белый конверт, подошла к МакГонагалл.

– Простите, директор. Роза вчера забыла отправить, – промурлыкала девушка, добравшись до постамента под всеобщий гвалт и непонятливые шепотки.

Директриса посмотрела на письмо, затем на дующуюся, всю красную Розу, затем на пораженную Петунию, затем, почему-то, на профессора Лонгботтома. Тот почти незаметно пожал плечами.

– Ладно, – вдруг сказала МакГонагалл. – Учитывается.

Петуния не сразу поняла весь смысл ее слов. Она очнулась только когда почувствовала, как Тина и подбежавшая с другого конца стола Пруденс Свифт начали трясти ее за руки, поздравляя.

– Мы победили! – орала подруга без стеснения. – Почте быть. Ура!

* * *

Новая сходка была назначена в совятнике. Уж сюда, тем более, сегодня, никто из объектов заявиться не должен. Клемент скорбно смотрел на Зуба и Фею, единственных участников собрания.

– Почему ты такой кислый? Это же большая победа! – непонимающе уставилась на него Зуб.

– Несомненно. Все даже лучше, чем я мог себе представлять. Уж в почту я ни капли не верил.

– Лишь потому, что эту идею придумал не ты?

Он решил пропустить мимо ушей ее едкое замечание. Вместо этого он обратился к Фее:

– А ты решила не сдружиться с объектом номер три, а окончательно рассориться?

Девушка покраснела.

– Я не виновата. С ней невозможно иначе.

– Видимо, придется упразднить объект три, – сказала Зуб с энтузиазмом.

«Уж ты и рада», – недовольно бросил Клемент про себя.

– Такого человека упускаем! – не смог он все же сдержаться.

Фея, вопреки привычкам, подошла и сочувственно сжала его плечо:

– У нас есть еще пятый и шестой.

– А ее брат не такой же?

– Нет. Он хороший мальчик, добрый и скромный.

– Скромные люди не совершают революций, – заметил Клемент самым грустным голосом, на который только был способен.

Казалось, он очень удивил девушек своим поведением.

Фея мягко напомнила:

– Но ведь главный революционер у нас ты. А объект – лишь инструмент.

– И то верно, – согласилась Зуб, растерявшая веселье после маленькой победы.

Эти двое редко соглашались. Даже можно сказать, почти никогда. Красавчик бы заметил, что это разные вещи, имеющие разный окрас.

«Сколько раз нам еще предстоит разочаровываться? – спрашивал себя Клемент. – У меня-то много времени, но вот они… Увидят ли они плоды наших дел?»

– Ну не грусти, шеф, – неожиданно мягко сказала Зуб. – Когда-нибудь даже твоя любимая Гермиона Грейнджер встанет на нашу сторону!

– Великая женщина, – кивнул он, немного смягчаясь. И смущаясь от того, какую реакцию вызвал у своих соучастниц. – Ладно, теперь важно не потерять результат. Фея, отныне ты полевой работник, как и Дылда. У тебя есть целое лето, чтобы сойтись с объектом номер четыре. Надеюсь, в выдумывании поводов у тебя не будет проблем?

– Постараюсь изо всех сил.

– А ты, Зуб, не слишком ли напираешь? До сих пор помню твой разговор в гостиной. Не стоит больше так резко отзываться о представителях других Домов. Наш объект уже слишком… не от мира сего. Она реально не понимает разницы между представителями Домов и той веками складывающейся конкуренции между ними.

– Ты хотел сказать «вражды»? – Зуб снова превратилась в себя обычную, точнее, ехидную.

– Называй, как хочешь.

– Все путем, Клемент. У нас с объектом, которую, замечу, ты впервые очеловечил, сказав «она», отношения отличные.

– Уж надеюсь. Ну что ж, последний пункт. – Девушки знали, о чем он. Обе приосанились и вперили в него внимательные взгляды. – Я выбрал нам нового члена. Так сказать, замену тебе, Фея. Думаю, и ты одобришь.

Он наклонился, чтобы прошептать имя, и в этот момент очень кстати громко ухнула сова. Девушки, тем не менее, все услышали. Зуб немного удивилась, а Фея довольно кивнула:

– Да. Это то, что надо.

– К тому же, она уже с ней дружит. Будет легко, – задумчиво согласилась с ней Зуб. Второй раз за день!

– Несложно, – подражая Красавчику, подметил Клемент.

Он объявил сходку закрытой, попросил Фею передать Дылде привет и первым покинул совятник.

* * *

Часом позже Петуния постучала в дубовую дверь кабинета директора.

– Мисс Дурсль? – удивленно произнесла МакГонагалл.

– Вы не поменяли пароль.

– Вы что-то хотели обсудить? Боюсь, сейчас у меня нет времени. Давайте вернемся к вашему вопросу в сентябре.

– К сожалению, это до сентября ждать не может. Я хочу отчислиться из Хогвартса.

– Боюсь, это невозможно. – Если директор МакГонагалл и удивилась, она этого не показала.

– Почему? Прецедентов вообще не было?

– Из Хогвартса можно перевестись в другую школу волшебства, которых, замечу, в стране больше нет. Даже ученики, подвергшиеся исключению, продолжают обучение волшебству дома, в других школах или филиалах. Вам жизненно необходимо доучиться, и я не шучу.

– Почему?

Директор МакГонагалл поправила очки:

– Вы что-нибудь знаете об обскуриалах? Нет? Это очень страшная болезнь, которая может навредить не только ребенку, не желающему пользоваться магией, но и его родным.

– Что? – Сердце Петунии на миг остановилось. Эта болезнь есть и у нее?!

– Если ребенок не пользуется магией и отвергает ее, внутри него растет обскурус, своего рода опухоль. В рецидивы она… берет контроль над телом и убивает все на своем пути. Я знаю, почему вы не хотите учиться в Хогвартсе, не хотите учиться магии вообще. И дело не в почте, травле и сложности предметов.

"Так она знает о травле, старая карга!" – подумала Петуния, тут же напугавшись, что директриса читает ее мысли, и опустив голову.

– Ваш внезапно пробудившийся дар оторвал вас от привычной жизни и любимых людей. Я знаю, что вам тяжело, и обещаю в следующем году посодействовать в том, чтобы жизнь в стенах школы не казалась вам такой… невозможной.

"Ага, где ж ты раньше была?" – Девочка глянула на женщину, и та, будто правда сумев понять ее мысли, сказала:

– Профессор Лонгботтом недавно разговаривал со мной. Он напомнил мне, как быстро мы, старики, забываем, каково быть ребенком. Обещаю, второй курс в Хогвартсе вам понравится больше. И еще, – она вытащила из ящика стола старую книгу в кожаном переплете, – прочитайте на досуге, пожалуйста.

Петуния взяла из ее рук фолиант и увидела на обложке: "Обскурусы. Виды, происхождение, лечение. Автор: Ньют Скамандер". Она была уверена, что где-то уже видела эту фамилию.

– Книга довольно старая, тысяча девятьсот сорок шестого года, но с тех пор никто не написал еще более подробной работы об этом заболевании. Я не хочу вас пугать. Я хочу лишь, чтобы вы поняли, насколько важно научиться управлять своим даром и как опасно начать его ненавидеть.

– Хорошо. – Петуния положила книгу на колени. Она, вообще-то, никогда не думала, что ненавидит магию в себе. Ведь она ее практически не чувствовала. За весь год Питти успешно совершила всего одно заклинание, за которое в итоге получила наказание. – Но…

– Даже если вы решите отчислиться, вам нужно будет написать прошение по определенной форме. Все шаблоны я вам дам первого сентября текущего года, если в них еще будет нужда. А сейчас, мисс Дурсль, – директор поднялась из-за стола, – у меня есть еще несколько дел, а вам пора в постель, если вы хотите не проспать завтрашний поезд.

– Конечно. Спокойной ночи, директор, – пролепетала Петуния, уходя на ватных ногах.

______

*Grand-mère – (франц.) бабушка