Текст книги "Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике"

Автор книги: Пола Сторидж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– засмеялась она. – Я не ожидала от вас такого признания. Уж не собираетесь ли вы влюбиться в меня?

– А что может быть лучше, чем влюбиться?

– спросил Джимс.

– Ну, я думаю, что почти все. И я не хочу, чтобы без кого-то было невозможно жить. Мне этого не надо. – Пожалуй, вы правы. Ну, а что же гораздо лучше? – Я думаю, что гораздо лучше, – она положила руку ему на плечо, – найти друга. Ведь вы будете мне другом? – Да, конечно, – ответил Джимс. – Но я люблю вас... Я полюбил вас с первого взгляда. – Дорогой Джимс, давайте оставим эту тему и поговорим о чем-нибудь более простом. Расстроенный Джимс поболтал с ней еще какое-то время о пустяках, а потом предложил немного прогуляться и отправиться по домам. Они побродили по Хайд-парку и дошли потихоньку до дома Мэри. И тут Джимс окончательно не выдержал. Он поцеловал ей руку и сказал: – Мэри, я люблю вас и хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Только не смейтесь. Вам, наверное, действительно покажется смешным, что деревенский мужчина, абсолютно не похожий на вас по образу жизни и воспитанию, да еще почти в два раза старше вас, просит у вас быть его женой. Но вы, пожалуйста, не смейтесь. Вы подумайте. Он еще раз поцеловал ей руку и, оставив изумленную Мэри у дверей подъезда, круто развернулся и быстрым шагом, опустив голову, пошел прочь. Когда он вернулся домой, стрелки часов показывали без четверти час. Все уже спали, лишь Джастина дожидалась его, читая в гостиной книгу. – Ну, как прошел вечер, дорогой дядюшка? – спросила она, улыбнувшись. – Не очень хорошо, – буркнул Джимс. – Я предложил ей выйти за меня замуж. Джастина изумленно захлопала глазами. – Ну ты и скор. Как ураган. И что же она ответила тебе? Хотя я догадываюсь... – Вовсе нет. Я дал ей время на раздумья, – с минуту он молчал, погруженный в свои мысли, а затем с тревогой спросил: – Как ты думаешь, Джас, она согласится? – Не хочу тебя огорчать, милый Джимс, но, думаю, вряд ли. Во-первых, ты совершенно не подумал о ней. Как она бросит свою работу? – Да, – перебил он ее, – я бы хотел увезти ее жить в Дрохеду. – Но подумай, Джимс, Мэри до кончиков ногтей городской человек. Как она будет жить без города? Без удобств цивилизации? – Я бы сделал для нее все! – запальчиво воскликнул он, но тут же оговорился: – Я, конечно, не волшебник. Мне не по силам перенести в Дрохеду Лондонский театр, но во всем остальном я бы сделал все, чтобы ей было хорошо со мной. Джастина кивнула. – Да, ты, действительно, серьезно влюбился. Но, по-моему, тебе не стоит торопиться самому и торопить ее. Я по-прежнему не думаю, что она согласится, в силу того, что Мэри просто не тот человек. Все-таки за женщиной нужно сначала хотя бы немного поухаживать. А ты знаешь ее всего два часа и она тебя не больше. И на тебе – замуж! Честно говоря, я сомневаюсь, чтобы Мэри смогла прижиться в Дрохеде. Но не буду вмешиваться. Если ты сможешь ее убедить, то я буду только рада за тебя. Мэри пришла домой в растрепанных чувствах. Она была просто ошарашена тем, как быстро Джимс взялся за дело. Ей было даже немного неловко от сложившейся ситуации. Во-первых, он гораздо старше ее, во-вторых, Джимс, человек, который привык жить по-другому. В этом он был абсолютно прав. Мэри попыталась, хотя бы на миг, представить себя женой этого мужчины. Но, к ее глубокому сожалению, ничего из этого не вышло. На самом деле эта двадцативосьмилетняя женщина лишь казалась взбалмошной и не имела больших претензий. Она была очень ранимой, но тщательно скрывала свой характер и свои взгляды от посторонних. И для всех – для друзей, для коллег по театру – она была веселой, задушевной и достаточно трудолюбивой женщиной, немного ветреной и беспечной. В действительности Мэри уже давно думала о том, что театр – это не ее призвание. Что она во многом переоценила свои возможности и больших успехов на театральном поприще ей не добиться. И потом, она уже приближалась к тому возрасту, когда женщине надоедает вольная жизнь, ей хочется семейного тепла, детей. И эти желания еще больше подогревались, когда она наблюдала за счастливой семейной жизнью Джастины. В какой-то степени Мэри даже завидовала ей, Не злой черной завистью, а по-доб– рому. Завидовала и радовалась за свою единственную настоящую подругу в этом большом городе, совершенно чужом для нее. Мэри со вздохом окинула взглядом свою пустую квартиру, где ей так бы хотелось видеть своего единственного мужчину и воспитывать и растить своих детей. Джимс относился, конечно, к тому типу мужчин, которых злые языки называют «деревенщиной», но он был грамотным и от него веяло мужественностью, силой и надежностью. Может, и правда, стоило подумать?..

*

Джимс поднялся в свою спальню, пожелав Джастине спокойной ночи, и тихонько прошел к кровати, думая, что Пэтси уже спит. На самом деле брат дожидался его возвращения. Лежа с открытыми глазами, он неподвижно смотрел в потолок. Казалось, его одолевали мрачные мысли, которые он пытался переломить или, на худой конец, отогнать подальше. Правда, ему, похоже, это не очень удавалось. – Как дела? – спросил его Джимс. – У меня как обычно, – угрюмо ответил Пэтси. – А у тебя, я смотрю, все замечательно. Как нагулялся? – неожиданно зло спросил он. Джимс изумленно остановился и уставился на брата. – Что с тобой, Пэтси? Я не понимаю, отчего ты злишься. – Ты не понимаешь?! – воскликнул тот. – Мы приехали сюда вдвоем, а теперь я вынужден сидеть один, а ты болтаешься где-то с сопливой безмозглой девчонкой! – Не смей так говорить о ней, Пэтси! Ты же совершенно не знаешь ее. Мэри очаровательная, умная девушка. – Очаровательная? Что же в ней очаровательного? Обыкновенная городская пустышка! Джимс от бессилия и обиды сжал кулаки и заскрипел зубами. – Я тебе еще раз повторяю: не смей так говорить о ней. И вдруг, неожиданно, уткнувшись лицом в подушку, Пэтси разрыдался. Джимс ошеломленный, сбитый с толку, смотрел на сотрясающегося от рыданий своего почти пятидесятилетнего брата. Для него это было настоящим потрясением. Ни разу в жизни, даже когда был ранен на войне, когда узнал правду о том, что не сможет иметь детей, Пэтси не плакал. – Пэтси, перестань! – воскликнул Джимс. – Ты должен радоваться за меня. – Я должен радоваться?! – закричал сквозь слезы Пэтси. – Ты предал меня. Ты всегда знал, что я не могу любить, что я нахожусь на краю этой жизни, и ты всегда был со мной. Теперь-то я вижу, лишь потому, что тебе не представлялось случая предать меня. При первой же возможности ты сделал это. – Я предал тебя? Это же нечестно, эгоистично с твой стороны, Пэт. Ты знаешь, что я люблю тебя, что я всегда разделял твою боль и страдание. И я вовсе не собирался жениться только ради того, чтобы жениться. Но сейчас я полюбил, понимаешь? – А что я должен понимать? Ты полюбил! Ты же знаешь, что я не могу этого понять. Я – урод, лишенный на всю жизнь этой сомнительной радости. – Странно, брат. Я думал, что ты будешь рад за меня. Пэтси, отвернувшись от него, молчал. В комнате повисла напряженная тишина. – Пэтси, давай попросим Лиона и Джас подыскать хорошего врача, который смог бы помочь тебе? – Я не хочу ничего слышать об этом. И вообще, я не скажу тебе больше ни слова, – ответил Пэтси, не оборачиваясь. И, как Джимс ни бился, он действительно не произнес больше ни единого слова. Ошарашенный и подавленный этой внезапной злобой со стороны самого близкого для него человека, Джимс долго ворочался в постели, тщетно пытаясь заснуть, и лишь под утро провалился в беспокойный глубокий сон. А когда утром обитатели особняка спустились к завтраку, то обнаружили, что Пэтси нигде нет, исчезли и все его вещи. – Мы нашли в гостиной на столе записку,

– сказала Джастина. – Он пишет, что не может больше оставаться с тобой в одном доме, поэтому уезжает в Дрохеду, и просит за него не волноваться, – она отложила записку и с тревогой спросила: – Что произошло между вами, Джимс?

– Я и сам не понимаю, – хмуро ответил тот.

– Ведь всю жизнь между нами были такие хорошие отношения, сами знаете. А тут вдруг, ни с того ни с сего, Пэтси накинулся на меня, назвал предателем и разговаривал со мной очень зло и агрессивно.

– Так в чем дело? – Ему не понравилось, что я полюбил женщину, что я провел с Мэри вечер. – Странно, – задумчиво сказала Джастина.

– Я никогда не ожидала от него такого. Я понимаю, что он лишен подобных радостей. Но почему и ты должен страдать?

– Я и сам ничего не понимаю, – с горечью ответил Джимс. – Мне, наверное, тоже надо ехать домой. – Прекрати, Джимс. Ты этим все равно ничего не исправишь. Надо дать ему остыть, а со временем все уладится. Если уж ты действительно считаешь, что влюблен, что нашел свое счастье, то оставайся и доводи дело до конца. А там, я думаю, мама и бабушка помогут разобраться с этой проблемой. – Знаешь, Джас, я предложил ему вчера обратиться к тебе с тем, чтобы вы с Лионом помогли ему найти здесь хорошего врача, а он начал кричать, что ему ничего не нужно и что он вообще не хочет со мной разговаривать. – Насчет врача – хорошая идея, – задумчиво кивнул до сих пор молчавший Лион. – Попробуем что-нибудь придумать. – Но только вся проблема в том, – сказал Джимс, – что его ведь теперь никакими силами не вытянешь в Лондон. – Я думаю, эту проблему мы сможем уладить общими силами. Если причина ваших разногласий только в этом, мы попробуем помочь Пэтси. На том они и порешили. Лион отправился по каким-то своим делам, а Джимс сказал Джас тине, что хочет прогуляться, подышать воздухом и посмотреть город, и тоже, быстро собравшись, ушел. Джастина осталась одна, но ее одиночество продлилось недолго. Через час после ухода Джимса приехала Мэри. – Ну и братец у тебя, дорогая. Тайфун какой-то. Мы совсем не знаем друг друга, но он настаивает, чтобы я выходила за него замуж. Джимс просто ошеломил меня своим натиском. – Знаешь, он, по-моему, действительно, влюбился в тебя. Даже со своим братом, с которым они всю жизнь не разлей вода, они вчера разругались. И все из-за тебя. – А что такого я сделала его брату? – Понимаешь, Пэтси был ранен во время войны, и врачи сказали ему, что после этого ранения он не сможет иметь детей. – Да, Джимс мне говорил об этом. Бедняга. Это, должно быть, ужасно узнать о себе такое. А он пробовал показаться специалистам? – Нет, его смотрел хирург в военном госпитале и с тех пор он больше никогда не возвращался к этому вопросу. И видишь, как все обернулось... Джимс попросил подыскать ему врача. – Джас, я знаю одного великолепного врача. Пожилой еврей. У него, конечно, клиентура – далеко не аристократы, он не относится к разряду модных врачей, но доктор, уверяю тебя, замечательный. И вообще очень добрый и отзывчивый человек. Знаешь, как говорят, одно общение с ним заставляет человека почувствовать себя лучше. Может быть, показать Пэтси ему? Говорят, что он порой добивается успеха там, где светила от медицины давно опустили руки. Твердых гарантий, конечно, дать тут нельзя, но, может быть, стоит попробовать? – Тут еще вот какая проблема: Пэтси сегодня, ни свет ни заря, улетел в Австралию, даже ничего не сказав нам. Только оставил записку. – За небольшую плату можно попробовать договориться, чтобы доктор полетел к Пэтси. – А ты думаешь, это возможно? – Я зайду и поговорю с ним. – Хорошо, Мэри. Будь так добра, если тебе это не сложно. А то просто семейная драма из-за этого разыгрывается. – Ну так я прямо сейчас и пойду, – серьезно сказала девушка. – Пока. Я загляну к вам вечером. – Пока, Мэри. И большое тебе спасибо за твое участие.

*

Мэри вернулась к ужину и, мало того, привела с собой шестидесятилетнего, приятного на вид пожилого мужчину. Волосы его были тронуты благообразной сединой и слегка уже начали редеть. Из-под седых кустистых бровей смотрели добрые, лучащиеся мягким светом глаза. На нем был хотя и не дорогой, и не очень новый, но очень опрятный, тщательно отутюженный и кристально чистый костюм. – Познакомьтесь, – сказала Мэри, когда они прошли в гостиную. – Это доктор Эфраим Ярокер. Тот, о котором я тебе говорила, Джастина. Он замечательный врач и удивительный человек. – Здравствуйте, господин Ярокер, – улыбнулась ему Джас, а Лион крепко и дружелюбно пожал старику руку. – Здравствуйте, мадам... – Зовите меня просто Джастина. Я надеюсь, вы не откажетесь поужинать с нами? А после ужина, за кофе, мы обсудим нашу проблему. – Почту за честь, – с достоинством ответил старик. Было заметно, что он чувствует себя здесь не очень ловко. По всей видимости, ему довольно редко приходилось бывать в столь шикарных домах. Ведь, как сказала Мэри, дорогих и богатых клиентов у него не было. За ужином они вели простую светскую беседу, для того, чтобы в комнате не было неловкого молчания. Джастина всячески ухаживала за стариком, предлагала ему попробовать различные блюда собственного приготовления, что он и делал с большим достоинством и удовольствием, при этом не уставая нахваливать гостеприимство и кулинарные способности хозяйки дома. Отметив необычайное очарование обеих дочерей Джас, доктор улыбнулся. – Знаете, – сказал он Джас тине, – я одинокий человек, и мне очень приятно побыть в семейной обстановке. Тем более, в такой дружелюбной семье. Я уже давно живу один. Моя жена умерла десять лет назад. – Чувствуйте себя как дома, доктор Ярокер, – сказала Джастина. Когда они перешли в гостиную, доктор предложил рассказать поподробнее о том, что тревожило этих милых, так понравившихся ему людей. – Вы знаете, – сказала Джас, – наш Пэтси был когда-то во время войны ранен. И после какой-то операции врач сказал ему, что он никогда не сможет иметь детей. Он страдает всю жизнь, хотя, конечно, никому не говорит об этом. Но показаться врачам... это просто никогда не приходило ему в голову. Видимо, до определенной поры жениться он не собирался. Вообще, в нашей семье все мужчины такие. Заняты одной работой, а на женщин совершенно не обращают никакого внимания. – В моей практике, – сказал доктор, – такого случая не встречалось, но, я думаю, практически шестьдесят процентов так называемых «неразрешимых» заболеваний на самом деле излечимы. Надо лишь приложить старание и умение. Однако, конечно, я ничего не могу сказать определенно, сначала необходимо осмотреть вашего родственника. – Знаете, док, он тут вчера будто с цепи сорвался, – вступил в разговор Джимс. – Он умчался в Австралию, никого не предупредив. И я думаю, вряд ли нам удастся уговорить его снова приехать в Лондон. – Я понимаю, что вы имеете в виду, – сказал Ярокер. – К сожалению, мое финансовое положение не очень стабильно... Если вас не пугают дополнительные расходы, то я согласился бы отправиться в Австралию, чтобы осмотреть пациента там. Но если я пойму, что ему можно помочь, то вам придется самим уговаривать его вернуться сюда. Потому что, несомненно, в домашних условиях не сделаешь ничего. Необходимо будет положить его в клинику и провести сначала полное обследование. – О, доктор, это было бы так замечательно!

– вскричал Джимс. – Вы так добры. Я просто не знаю, как благодарить вас.

– Не спешите, молодой человек, не спешите,

– ответил Ярокер. – Я еще ничего не сделал, а за проезд и осмотр вам в любом случае придется заплатить. Мне необходимо несколько дней, чтобы я мог уладить свои дела, перенести прием постоянных пациентов на другие дни, а потом мы решим, когда можно будет поехать.

– Спасибо вам огромное, доктор. Запишите, пожалуйста, наш телефон. Как только вы уладите свои проблемы, позвоните. С нашей стороны никаких задержек не возникнет. Мы готовы отправиться в любое время. Они посидели еще немного, поговорили, стараясь поближе познакомиться. Потом старик, поблагодарив хозяев за гостеприимство, отправился домой. Мэри же решила немного задержаться. Когда доктор ушел, Джимс сказал Джас тине: – Послушай, Джас, нам, наверное, надо позвонить Мэгги и сообщить ей о том, что мы придумали. Джастина без лишних разговоров подошла к телефону и через несколько минут уже дозвонилась до Дрохеды. – Привет, мамочка, – сказала она. – Как у вас там дела? С Пэтси все в порядке? – Ну как тебе сказать. Он приехал в таких растрепанных чувствах. Но это не телефонный разговор. – Ты знаешь, мама, мы тут, в Лондоне, нашли одного замечательно врача. И он сказал, что при определенном старании и, конечно, при желании со стороны Пэтси, его можно было бы попробовать вылечить. Я думаю, что это было бы здорово. Мэгги некоторое время помолчала, обдумывая услышанное. – Да, это, действительно, было бы хорошо. Но только... как уговорить Пэтси? – Ну, мама, я думаю, что эта задача ляжет целиком на вас с бабушкой. Вы пока постарайтесь его уговорить, а мы прилетим примерно через неделю. Лион сказал, что он может нанять небольшой самолет. Доктор Ярокер согласился приехать в Дрохеду и осмотреть Пэтси там. – Хорошо, дорогая. Мы с Фионой попробуем поговорить с ним. Хотя, зная Пэтси, я очень сомневаюсь, что нам удастся убедить его. А как там Джимс, как Элен с Барбарой? – Девочки в порядке. Растут, здоровые, жизнерадостные. Половину времени спят, а половину проводят на свежем воздухе. Джимс тоже в порядке, – сказала она, бросив на него лукавый взгляд. – У него тут тоже небольшие проблемы, правда, несколько иного качества. Я думаю, когда мы приедем, он расскажет тебе все сам. Они попрощались, и Джастина повесила трубку. – Мама сказала, что они с бабушкой попробуют поговорить с Пэтси и внушить ему, что врачу показаться необходимо. Нужно только заставить его поверить в то, что врач может помочь и что от этого его жизнь изменится к лучшему. – Это было бы просто великолепно! – воскликнул Джимс.

– Джас, Джимс, а вы не будете против, если я тоже отправлюсь с вами в Австралию? – спросила Мэри. – Я никогда не видела этой страны, и мне очень хотелось бы познакомиться с вашей замечательной семьей.

– Ну конечно, дорогая! – вскричал Джимс, и Джастина со смехом поддержала его. – Конечно, поезжай. В Дрохеде места всем хватит. А теперь, – сказала Джастина, – я, пожалуй, помою посуду и отправлюсь спать. Я сегодня попереживала и чувствую себя ужасно уставшей. А ты как, Лион? – Я, пожалуй, тоже. Мне завтра рано вставать. У меня куча всяких неотложных дел. Мэри встала с дивана. – Ну, спасибо за ужин, дорогие хозяева. Я, наверное, пойду. Джимс ринулся за ней: – Мэри, я провожу тебя, если ты не будешь возражать. Мэри улыбнулась: – Я буду очень признательна вам, Джимс. Они вышли на улицу и неспешной походкой

направились в туманную, лунную, ветреную ночь Лондона. Мэри жила тут же, в Сити, а время было еще непозднее, поэтому они решили прогуляться.

– Мэри, – попросил Джимс, – расскажи мне немного о себе. Как ты жила до того, как стала работать в театре? Если хочешь, конечно. – Ты знаешь, Джимс, я не совсем городской житель. У моих родителей ферма в деревне, и там я провела все свое детство и юность. А потом, после того, как закончила школу, я решила, что жизнь в деревне не по мне, и отправилась в Лондон попытать счастья. В семье я всегда была белой вороной. Два моих брата остались работать на ферме. Они до мозга костей сельские жители. Я, конечно, вырвалась в город, но звезд с неба не хватаю. Теперь, по прошествии времени, стало очевидным, что сногсшибательной карьеры в театре мне не сделать. Я рада, что мне посчастливилось устроиться в такой знаменитый театр и что благодаря этому я нашла себе такую хорошую подругу, как Джастина, и познакомилась с тобой. Но ведь я-то всегда раньше считала, что обладаю великим талантом, – она грустно усмехнулась. – А выяснилось, что я такая же средняя актриса, каких без меня в Лондоне с избытком. – Да ты что, Мэри! Я был на твоем спектакле и своими глазами видел, что ты на сцене просто потрясающа. – Спасибо, Джимс. Наверное, я красива и украшаю сцену своей внешностью, но больших актерских талантов, судя по всему, у меня не наблюдается. И не надо мне льстить, Джимс. Убедительно у вас все равно не получится, а я в этих вопросах человек искушенный. – Ты, действительно, очень красивая и вообще девушка что надо. И мне странно, что ты до сих пор не вышла замуж за какого-нибудь замечательного человека. – Знаешь, Джимс, у меня было много мужчин, с которыми я просто спала. Надеюсь, что это тебя не очень шокирует. Это – город. Но я еще ни разу не встретила человека, с которым бы мне хотелось остаться навсегда, прожить с ним жизнь до самой смерти. Джимс заметно погрустнел. Он принял это высказывание и на свой счет. А Мэри испытывала какое-то странное, непонятное для нее волнение, когда шла рядом с Джимсом и говорила с ним. Она задумчиво посмотрела на него. – Джимс... – она помолчала. – Вчера своим признанием и предложением ты просто сбил меня с ног. Я долго думала об этом и хочу тебе сказать, что таких глубоких чувств, как твои, я к тебе не испытываю. Но ты мне нравишься просто как человек. Ты с первого момента производишь впечатление очень сильного, мужественного и надежного мужчины. И, наверное, многие женщины сразу согласились бы принять твое предложение. Но я не хочу тебя обманывать. Если ты согласен, то мы можем пока остаться просто друзьями. Я хотела бы еще немного подумать. Джимс просто захлебнулся от восторга. – Конечно, Мэри, дорогая! Я согласен ждать столько, сколько будет нужно. Хотя, как ты сама видишь, я уже далеко не молод. Но хочу уверить тебя, если ты согласишься, то со временем ты полюбишь меня. А я сделаю все, чтобы ты жила хорошо и чувствовала себя в нашей Дрохеде, как в своем родном доме. – В Дрохеде? – рассмеялась Мэри. – Ты хочешь сказать, что намереваешься увезти меня к себе? – А как же? Вот поедешь с нами и сама увидишь, какая у нас замечательная семья, и как там здорово. Никакой город не сравнится с нашим имением. Хотя климат там немного тяжеловат, но ты бы обязательно привыкла. Я уверен. А какие у нас рассветы и закаты... Здесь, в Лондоне, таких, точно, не увидишь. – Ладно, Джимс, давай не будем загадывать наперед. Посмотрим, как пойдут у нас дела. – Хорошо, – согласился Джимс. В голосе его звучала радость и надежда. – Ну, вот мы и пришли, – сказала Мэри. – Спасибо, что проводил меня. Может быть, поднимешься ко мне? Выпьешь чашку чая. – Нет, Мэри. Спасибо за приглашение, но уже очень поздно. И, пожалуй, будет неприлично, если в такое время мужчина пойдет в дом к одинокой женщине. Мэри весело засмеялась. – Взгляды у тебя, прямо скажем, совсем старомодные. В городе на это давно никто не обращает внимания. Ну ладно, как скажешь. – Она улыбнулась и добавила: – Спокойной ночи. И еще раз спасибо, что проводил меня. – Спокойной ночи, дорогая, – ответил Джимс. – Увидимся. – Конечно, увидимся. Пока. И она скрылась в дверях подъезда. Джимс постоял еще немного, глядя на окна многоквартирного дома, пытаясь угадать, за каким из них сейчас Мэри, а потом медленно побрел обратной дорогой. Ему хотелось обдумать то, что сказала сейчас девушка, и помечтать о том, как бы замечательно они могли с ней жить. Счастливо, душа в душу. И как бы хорошо приняли ее в его семье, и как была бы рада, наконец, мама оттого, что хотя бы один из ее сыновей нашел свое семейное счастье. И, возможно, она еще успеет понянчить внуков.

*

Через три дня позвонил доктор Ярокер. Он сказал, что уладил все свои дела и готов отправиться, если им будет угодно. Лион, не откладывая дела в долгий ящик, заказал небольшой самолет в частной авиакомпании. И все, кроме него, так как ему предстояла еще одна поездка в Бонн, стали собираться в дорогу. А еще через два дня они, включая Мэри и доктора, поднялись на борт самолета, и пилот взял курс на Австралию.

*

Перелет оказался достаточно легким и за разговорами миновал совершенно незаметно. Они приземлились в Сиднее и наняли машину, которая доставила их в Дрохеду. По дороге малышки Элен и Барбара не слезали с колен Джимса и беспрестанно оглашали округу восклицаниями удивления и радости. Ведь они впервые выехали из своего родного города, а здесь все было таким незнакомым и непохожим на Лондон. Перед отъездом из Лондона они отправили телеграмму, в которой сообщили дату своего приезда, и были уверены, что им приготовлена торжественная встреча. Мэгги и Фиона тут же отобрали у них малышей и долго возились с ними, развлекая и балуя, как только умели. Ведь они впервые получили возможность взять на руки своих внучат. За ужином все собрались за столом в прекрасном настроении. Только Пэтси был по-прежнему угрюм. Он лишь холодно кивнул Джимсу. Мэгги решила взять все в свои руки. – Познакомься, Пэтси. Это доктор Ярокер, о котором мы говорили. Он сказал, что, возможно, сумеет тебе помочь. Поэтому веди себя как умный и взрослый мужчина и, пожалуйста, не устраивай здесь сцен. Пэтси лишь что-то невразумительно буркнул в ответ. Мэри произвела на всех самое приятное впечатление. Как, собственно, и они на нее. Ее, проведшую всю жизнь на ферме, правда, чуть меньшей по размерам, просто очаровали здешние места. И от родственников Джимса она была просто без ума. После ужина все уставшие за этот трудный день гости разошлись по спальням, а на следующее утро, когда все отправились по своим делам, Мэгги уговорила-таки Пэтси показаться врачу. Тот долго осматривал его, что-то щупал, что– то записывал, восхищенно угукал и обнадеживающе улыбался. Те, кто остался дома, сидели в соседней комнате и ожидали вынесения приговора. Наконец, доктор вышел, довольно улыбаясь, и объявил: – Я думаю, несколько небольших и не очень сложных операций, необходимый курс послеоперационного лечения, и ваш молодой человек будет снова здоров. Он получит возможность снова радоваться жизни, влюбляться и производить на свет очаровательных детишек. Фиона, по своей привычке сдержанно, но заметно радостно улыбнулась, а Мэгги чуть не засмеялась от радости. Она всю жизнь тоже очень переживала эту трагедию. Пэтси вышел из комнаты слегка смущенный. Он старался держаться так же неизменно угрюмо и отдаленно от остальных, но было видно, что ему это удается с большим трудом. Еще немного побурчав и изобразив недовольство, непонятно чем вызванное, он, наконец, оттаял и после недолгих уговоров согласился поехать в Лондон и лечь там в клинику, для того чтобы осуществить лечение. После непродолжительного – послеобеденного отдыха все, кто был дома, решили совершить прогулку верхом на лошадях и покатать Элен и Барбару. Джимс уговорил и Мэри отправиться вместе со всеми. А сам остался с Мэгги и Фионой, чтобы обсудить свои проблемы. Они поднялись в комнату к Фионе, которая, сославшись на обычную в ее возрасте усталость, изъявила желание прилечь. – Мама, знаешь, – сказал Джимс, – я, наконец, полюбил. Как вам пришлась Мэри? Фиона улыбнулась. – Мне кажется, сын, она замечательная, добрая девушка. Во всяком случае, на первый взгляд она производит очень хорошее впечатление. Но ведь она так красива и абсолютно городская! Тебя это не пугает? – Не такая уж она и городская, – сказал Джимс. – Она мне сама рассказывала, что до восемнадцати лет жила на ферме у родителей.

– Он долго молчал, словно решаясь на что-то, а затем сообщил: – Я предложил ей выйти за меня замуж. А она все думает, думает...

– Ну, ты слишком уж скор, Джимс, – сказала Мэгги. – Все-таки это не такой уж простой шаг. Это ведь не в магазин съездить. Понятно, что девушка сбита с толку твоей скоропалительностью. Ну и вообще... замужество – это очень серьезно. Как она может так быстро принять решение, если почти не знает тебя? – Ну не знает, так узнает, – ответил Джимс.

– У нас вся жизнь будет впереди, времени достаточно. Она сама сказала, что я ей нравлюсь и кажусь очень надежным и сильным мужчиной.

– Джимс, Мэри мне нравится, и, если бы у вас все сложилось хорошо, я была бы только рада за вас. Я ведь все-таки твоя мать, а какая мать не желает счастья своему ребенку. – И я тоже, – поддержала ее Мэгги. – Наконец-то хоть один из наших многочисленных холостяков обзавелся бы семьей. А то создается ощущение, что все вы со младенчества дали обет безбрачия и целомудрия. Еще несколько дней они провели в Дрохеде. Мэри окончательно очаровала Фиону, Мэгги и всех братьев Джимса. Даже Пэтси немного оттаял. Он уже не считал Джимса предателем, и, хотя их отношения оставались немного натянутыми, Пэтси довольно-таки дружелюбно, правда, по-своему, стал относиться к Мэри. Мэри и сама была очарована этим дружным большим семейством. И имение ей очень понравилось, хотя она согласилась с Джимсом, что климат здесь тяжеловат. Слишком жарко для нее, привыкшей жить в северной туманной столице Англии. Почти все эти дни она с утра до вечера проводила с Джимсом. Братья, все как один, согласились освободить его от всякой работы. Они чувствовали, что в их семье назревают очередные крупные перемены, и не желали хоть как-то мешать этому, пусть даже и таким способом. Вечером накануне отъезда Мэгги, оставшись с Джимсом наедине, сказала: – Джимс, по-моему, эта девушка все-таки неравнодушна к тебе. Видно, что за те дни, что вы провели здесь, ее отношение к тебе очень изменилось. Это заметно по всему. – Ох, как бы было хорошо, будь все так, как ты говоришь. Мэгги, как ты думаешь, это будет нормально, если я снова поеду в Лондон вместе с остальными? Наши мужчины не будут против, что я опять оставляю их без пары рабочих рук? – Ну что ты, конечно, не будут. Поезжай. И хочу надеяться, что все твои желания сбудутся.

Возможно, тебе все же удастся сподвигнуть Мэри на этот шаг.

– Я так рад, что она вам понравилась! – счастливо воскликнул Джимс. – Ну ладно, спокойной ночи, Мэгги. Завтра нам всем рано вставать. Утром, когда все собрались за завтраком, Мэгги и Фиона горячо поблагодарили доктора за его отзывчивость и заботу. А он в ответ поблагодарил за гостеприимство. – Вы знаете, я у вас тут замечательно отдохнул. Давно уже так не отдыхал. В городе теперь все по-другому. Все иначе. А здесь я чувствую себя, словно помолодел на двадцать лет. Мне доставило большое удовольствие познакомиться со всеми вами. Вы замечательные, добрые люди. Так же тепло они попрощались и с Мэри, пригласив ее приезжать к ним еще, как только у нее появится такое желание и будет такая возможность. Девушка поблагодарила всех за теплоту и внимание. С Элен и Барбарой Мэгги и Фиона вообще не хотели расставаться. Девчушек удалось оторвать от них с огромным трудом. Женщины прощались с внучками со слезами на глазах. Фиона была уже стара и очень болела, поэтому боялась, что, может быть, больше ей не представится возможности понянчить своих правнучек. Но, как и всегда и все в жизни, она переживала это в душе, никому не показывая своих страданий. Шумной гурьбой уезжающие погрузились в машину и направились в Сидней, в аэропорт, где их ждал самолет. С отъездом гостей имение опустело и снова стало тихим и молчаливым. Мужчины вернулись к своей повседневной работе, а Мэгги вновь стала втягиваться в будничную рутину хозяйственных обязанностей, приготовившись терпеливо дожидаться известий из Лондона.