Текст книги "Миры Пола Андерсона. Том 19"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Колонист...

– Свобода? Не знаю. Мы его, что ли, ждем? Он нас всех чуть не угробил!

Киви кивнул.

– Пристегнитесь, – скомандовал он, но в командах нужды не было: люди спешно занимали места.

Баранг метнулся на корму, чтобы преградить доступ к энергоустановке тем, у кого не хватит терпения дождаться приказа капитана. Киви уселся за пульт управления, впереди пассажирского отсека. Пальцы торопливо пристегнули ремни. Каждая секунда промедления смертной дрожью отзывалась в теле.

– Рассчитайсь! – велел он и, прослушав перекличку, убедился, что команда вся в сборе.

Киви собрался с духом и нажал на кнопку воздушного шлюза. Люк ракеты начал закрываться.

Через него протиснулся человек, кричавший по-английски:

– Вы что, хотели бросить меня там?

Киви услышал его и холодно ответил:

– Почему бы и нет? Мы не знали, живы ли вы. И потом, вы ответственны за аварию.

– Что? – Ян Свобода поплыл по проходу, подобно неуклюжей, размашисто жестикулирующей рыбе. Люди в креслах смотрели на него с неприязнью. – Я ответствен? – Он чуть не задохнулся. – Ах ты, самодовольный осел! Ты же сам согласился, чтобы...

Киви вдавил кнопку старта в панель, и корабль выпустил шлюпку. Маленький корпус отделился от большого. Киви не тормозил и не разглядывал виды в иллюминаторе: любое направление годится, когда летишь из центра преисподней. Он просто выжал до упора аварийный рычаг ручного управления. Шлюпка взревела и рванула вперед. Свободу тут же отбросило ускорением. Он с такой силой ударился о переборку, отгораживающую пассажирский отсек, что пластик затрещал. Яна пригвоздило к нему, лицо залило кровью. Уж не сломал ли он себе шею? – подумал Киви. Капитан почти надеялся, что сломал.

Глава 2

Коридоры «Курьера» гудели от недовольного ропота людей, расселявшихся по каютам. Пробираясь к лазарету, Киви слышал, как с его приближением смолкали разговоры. Потерять судно – это беда для любого капитана. А он теперь не просто капитан, он командующий флотилией. Старый Коффин наотрез отказался возвращаться, подал в отставку и поселился в колонии. Да и судно – не просто судно, а «Рейнджер», флагманский корабль. Обойтись-то без него можно, места после выгрузки колонистов хватит на всех, но впереди сорок с лишком лет пути от эпсилона Эридана до Солнца, а за годовую вахту любая мысль может превратиться в навязчивую идею, опасную для рассудка и даже для самой жизни. Адмирал, потерявший флагман флотилии, вполне годится на роль черного символа.

Киви со злостью подавил собственные мысли. Приземистый, коренастый, с высокими скулами и косящими голубыми глазами, он по характеру был человек веселый, компанейский и немного даже щеголеватый. Но сейчас он собирался повидаться с Яном Свободой.

Остановившись у одной из тонких внутренних дверей, Киви открыл ее и двинулся вперед через отсек, служивший одновременно приемной и врачебным кабинетом. Из палаты в этот момент выплыла чья-то фигура. Она столкнулась с капитаном, и оба разлетелись в разные стороны. Киви завис, опешив от изумления, а когда обрел дар речи, то глупо воскликнул:

– Но вы же остались на Рустаме!

Джудит Свобода помотала головой. Рассыпавшиеся в результате столкновения волосы взметнулись вокруг лица и плеч каштановым облаком с яркими рыжеватыми искрами. Простой комбинезон, несмотря на некоторую мешковатость при нулевой силе тяжести, не совсем скрывал стройную фигуру.

– Я услышала об аварии и о том, что Ян был ранен, – сказала она. – Последняя ракета, разгружавшая «Мигрант», передала весточку. Естественно, я поспешила к мужу.

Киви всегда нравились такие грудные женские голоса, как у нее. Правда, нельзя сказать, чтобы космолетчикам часто приходилось общаться с женщинами. Капитан грозно спросил:

– Кто пилот? Вы заставили его нарушить сразу четыре правила!

– Капитан, сердце-то у вас есть или нет? – взмолилась она. Хотя английским пользовались еще многие космолетчики и Киви владел им почти свободно, он не сразу понял, что вопрос задан в переносном смысле. – Ян мой муж. Я не могла оставить его здесь одного!

– Ладно. – Киви уставился на шкафчик с медицинскими картами. – Ладно. Значит, вы его видели? Как он?

– Лучше, чем я ожидала. Он скоро встанет на ноги... На ноги, на руки! – воскликнула она с досадой. – В невесомости все без разницы! – И быстро, понизив голос: – Почему вы так стремительно стартовали, Нильс? Ян сказал, что вы не дали ему времени пристегнуться.

Он вздохнул, внезапно почувствовав усталость.

– Теперь, значит, вы решили устроить мне допрос с пристрастием? Ваш супруг уже наговорил мне всяких гадостей, когда пришел в сознание. Пощадите.

– Ян очень перенервничал, – сказала она. – А потом такой шок и удар... Пожалуйста, не сердитесь на него, если он будет несдержан.

Киви обратил к ней недоумевающее лицо:

– Вы меня не обвиняете?

– Я уверена, что у вас была веская причина. – Она улыбнулась через силу. – Мне просто хотелось узнать какая.

В памяти у Киви всплыли дни и ночи, проведенные на Рустаме. Там он познакомился с Джудит, когда колонисты работали бок о бок с космолетчиками; он видел ее, перепачканную машинным маслом, с гаечным ключом в руке, помогающую собирать трактор; он видел ее под сенью зеленой листвы и под резким холодным светом луны Сухраб. Да, подумал капитан, эта женщина каждому человеку даст возможность объясниться. Даже космолетчику. Он сказал, тяжело роняя слова:

– Мы находились в радиоактивном поясе. У нас не было времени, ни секунды.

– Радиация была настолько сильной? В самом деле?

– Возможно, я поторопился.

Он должен был наконец выдавить из себя эти слова. Оглядываясь назад, он не мог найти убедительных логических доводов в свою защиту, не мог доказать необходимость столь поспешного старта, в результате которого Ян сперва чуть было не остался на «Рейнджере», а потом чуть было не погиб. В тот момент, насколько помнил Киви, его переполняла дикая ненависть к человеку, погубившему его корабль. И все-таки Свобода был мужем Джудит и отцом ее детей.

Капитана опять охватил приступ ярости.

– В конце концов, – бросил он резко, – если бы не халатность вашего супруга, мы не попали бы в такой переплет.

Лицо, похожее овалом на сердечко, напряглось.

– Вы уверены, что он виноват в аварии? – Интонация Джудит стала враждебной. – Ян утверждает, что вы позволили ему работать с грузом.

Киви почувствовал, что краснеет.

– Я позволил. Но мне и в голову не приходило, что он додумается открепить такую тяжелую штуковину.

– Вы могли поинтересоваться его планами заранее! Откуда он знал, что это опасно?

– Я положился на его здравый смысл. Признаю свою ошибку.

Они замолчали, испепеляя друг друга взглядами. В отсеке стало

очень тихо. Киви почти физически ощущал пустоту корабля – пустые трюмы, пустые баки... Судно было пустой оболочкой, прикованной к орбите вокруг Рустама. Как и я сам, мелькнуло у него в голове. Он вспомнил ночи, проведенные в Верхней Америке, вспомнил пламя лагерного костра, освещавшее лицо этой женщины на фоне ночной темноты, полной тревожных шорохов. Однажды они провели вдвоем несколько часов, шагая вдоль Императорской речки в поисках дикорастущего вишневого сада, на который Киви наткнулся во время первой экспедиции, лет девяносто назад. Обычная прогулка, без особых приключений – только солнечный свет, блестящая рядом вода, промельки птиц и зверей. Тихая прогулка, они почти даже не разговаривали. Но забыть этот день он не мог.

– Извините, – сказал капитан. – Мы оба с ним виноваты, конечно.

– Спасибо. – Джудит схватила его за руку обеими руками. И чуть погодя спросила: – Что же все-таки произошло? Я никак не пойму. Пилот ракеты говорит одно, Ян – другое, оба твердят о каких-то смертельно опасных поясах, а для меня все это темный лес. Вы сами-то хоть понимаете, что случилось?

– Надеюсь. Я обязан буду обследовать поврежденное судно, но картина и так представляется мне довольно ясной. – Киви поморщился: – Я должен объяснить?

– Нет. Но мне бы хотелось услышать.

– Ладно.

Когда флотилия прибыла к Рустаму, суда легли на круговую орбиту на почтительном расстояний от радиационных зон ван Аллена и первозданного хаоса астероидов. Громадные, хрупкие межзвездные корабли с ионными двигателями не могли садиться на планеты. Сначала экипаж, а затем колонисты были разбужены и доставлены в Верхнюю Америку на челноках – крепких ракетах с выдвижными крыльями и термическими, а не электрическими двигателями. Чтобы доставка на планету груза не растянулась до бесконечности, корабли один за другим спускались на более низкую орбиту, чуть выше атмосферы, где разгружать их было удобнее и быстрее. Часть команды этим и занималась, в то время как другая часть очищала на Рустаме реактивную массу для обратной дороги; оставшимся же космолетчикам – то есть большинству – было велено помочь колонистам с основанием поселения.

Но нескольким колонистам, в свою очередь, пришлось помогать на разгрузке. Большая часть груза была незнакома астронавтам: горнорудное, сельскохозяйственное, химическое оборудование. Слишком высокое массовое соотношение не позволяло упаковать и разместить его со всеми удобствами. И теперь оборудование надо было перетащить по частям на ракеты под наблюдением специалистов, иначе какой-нибудь прибор из термопластика мог оказаться рядом с тепловым экраном, а образцы кристаллов – подвергнуться облучению и разрушиться. Ждать же замены неисправных деталей было неоткуда.

Яна Свободу как инженера отрядили в числе прочих колонистов наблюдать за разгрузкой. Когда «Рейнджер» начал спускаться на низкую орбиту, Ян попросил разрешения начать демонтаж груза. Киви, не меньше инженера заинтересованный в том, чтобы поскорее выполнить неприятную задачу, согласился.

«Рейнджер» развернулся на гироскопах так, чтобы ионный выброс происходил в противоположном движению направлении, и, стабилизировавшись таким образом, плавно заскользил по спирали вниз. Орбита пролегала почти в экваториальной плоскости, чтобы дать челночным ракетам возможность использовать все преимущества вращения планеты. Но спираль проходила через самые насыщенные участки опасных для жизни поясов.

Как любая планета, имеющая магнитное поле, Рустам был окружен заряженными частицами высоких энергий, которые образовывали пояса на разных расстояниях от центра. И хотя защитные экраны работали на полную мощность, Киви заметил небольшое усиление радиации. Оно ничем не грозило, конечно...

Пока детекторы не зарегистрировали метеорит, приближавшийся к кораблю по траектории, чреватой столкновением.

Несколько секунд пятикратной перегрузки – и автопилот без проблем отвел бы «Рейнджер» в сторону. Прозвучал предупредительный сигнал. Экипаж успел лечь на пол и уцепиться за тяжелые предметы. Метеориты достаточно солидных размеров, чтобы стоило от них уворачиваться, попадались вблизи планет не слишком часто, но и не так уж редко, поэтому подобный маневр не был чем-то из ряда вон выходящим.

И все прошло бы гладко, не открепи Ян Свобода часть ядерного генератора массой более тонны. Инженеру хотелось облегчить к нему доступ, чтобы начать демонтаж. Громадину удерживала на месте лишь легкая алюминиевая рама. Пятикратной перегрузки она не выдержала. Генератор рухнул, пробил палубу, отскочил от противопожарного экрана и продолбал в стене машинного отделения дыру, в которую уставились звезды.

Никто не пострадал. Все повреждения были поправимы. Но из строя вышла большая часть вспомогательного оборудования термоядерной энергоустановки. Запрограммированная на самоотключение в аварийных ситуациях, ядерная реакция прекратилась. Заработали батареи, но они могли поддерживать лишь внутреннюю электросистему, на ионный двигатель и защитный экран их энергии не хватало.

И корабль внезапно наполнился рентгенами.

В шлюпке не было места для противорадиационного генератора, в ней можно было лишь спасаться бегством, пока экипаж не нахватал опасных доз. Покинутый «Рейнджер» по-прежнему дрейфовал на орбите. Невидимые и неслышные смертоносные лучи пронзали его корпус.

– Понимаю, – кивнула Джудит. По волосам пробежала рябь. – Благодарю вас.

Во рту у Киви пересохло, хотя объяснение заняло всего лишь несколько минут.

– Всегда рад служить, – пробормотал он.

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Я... – Киви сжал губы. – Ничего. Это неважно.

– Вы пришли проведать Яна? Я хотела устроиться где-нибудь на корабле, пока придет очередная ракета. Уверена, что Ян будет рад, если вы... – Она растерянно умолкла. Свобода был на ножах с капитаном, когда они работали в лагере.

– Да уж, не сомневаюсь, – едко усмехнулся Киви.

А про себя с удивлением подумал, что сам не знает, зачем сюда явился. Облегчить собственное горе, выплеснув его на раненого? Похоже, подсознательно он именно этого и хотел. Но почему? Свобода вспыльчив и характер у него не подарок, однако в общем он ничуть не хуже своих товарищей-землекопов. Как лидер конституционалистов он многое сделал для реализации колониального проекта. Конечно, ни один космолетчик от такого круиза в восторг не придет, но работа есть работа, и чем ругаться попусту, лучше выполнить ее, да и все.

– Я... Да, я хотел его проведать, – сказал капитан. – И... и посоветоваться с ним.

– Я к вашим услугам!

Резко крутанувшись вокруг опоры, за которую держался, Киви повернулся лицом к внутренней двери. Она была открыта. В проеме висел Ян Свобода.

Одет он был в больничную пижаму; лицо почти целиком скрывалось под бинтами; грудь была обмотана широкой повязкой, а левая ключица зафиксирована шинами, позволявшими двигать рукой.

– Ян! – воскликнула Джудит. – Иди ложись в постель!

– Что такое постель в свободном падении? – проворчал Свобода. – Всего лишь ремни, не дающие воздуху сдуть тебя с места. – Глаза из-под белой маски уставились на капитана. – Я вас слушаю. Что вы хотели сказать?

– Но врач... – запротестовал было Киви.

– Плевал я на его приказы, – сказал Свобода. – Я прекрасно знаю, в каких пределах могу передвигаться.

– Ян! – взмолилась жена. – Ну пожалуйста!

– Ты хочешь сказать, что мне нужно вести себя повежливее с человеком, который пытался меня убить?

– Довольно! – взорвался Киви.

Он представил себе саркастическую усмешку, скривившую губы под бинтами.

– Давайте, не стесняйтесь! – продолжал Свобода. – Я нынче не в форме, драться не стану. Вы же капитан – вы можете просто арестовать меня, и все дела. Давайте, делайте то, за чем пришли!

Джудит побелела.

– Прекрати, Ян! – сказала она. – Непорядочно обзывать человека громилой, если он на тебя нападает, и трусом, если он этого не делает.

Все трое умолкли. Только через минуту до Киви дошло, что он не сводит с нее глаз.

В конце концов Свобода натянуто проговорил:

– Ладно. Вопрос закрыт. Надеюсь, мы в состоянии обсудить практические проблемы без эмоций. Можно ли отремонтировать «Рейнджер»?

Киви оторвал взгляд от Джудит.

– Не думаю, – ответил он.

– Что ж... В таком случае когда мы начнем разгрузку? Я могу за ней понаблюдать, только желательно с помощником.

– Разгрузку? – Киви наконец отогнал от себя посторонние мысли. – Что вы имеете в виду? «Рейнджер» в радиоактивном поясе. Его нельзя разгружать.

– Минуточку! – Свобода уцепился за дверной косяк. Костяшки пальцев у него побелели. – На судне полно оборудования, позарез необходимого колонии!

– Колонии придется обойтись без него, – сказал Киви. Он вновь почувствовал, как его охватывает ярость, холодная и неукротимая.

– Что? Да вы... Нет, это невозможно! Должен быть какой-то способ вытащить груз из корабля!

– Мы обследуем его, конечно. – Капитан пожал плечами. – Но, по-моему, это безнадежно. Поверьте мне, Свобода, для меня потеря «Рейнджера» не менее тяжела, чем для вас – потеря груза.

Свобода изо всех сил замотал белой головой:

– Ничего подобного! Мы остаемся на Рустаме на всю жизнь. И недостаток оборудования нам здорово ее сократит. А вы возвращаетесь на Землю!

– До Земли далеко, – промолвил Киви.

Глава 3

«Мигрант» осторожно тронулся с орбиты; еле слышно урчали реактивные двигатели. Свобода ощутил слабый отзвук палубы у себя под ногами. Каким бы легким ни был вес, само существование «низа» показалось чудом.

Киви, сидевший перед пультом управления, взглянул на Яна.

– Вот он, – сказал капитан. – Полюбуйтесь, пока я подведу корабль поближе.

– С каким ускорением? – резко спросил Свобода.

В ответ послышался лающий смешок:

– Не больше половины силы тяжести. Пристегиваться не обязательно.

И капитан сосредоточился на управлении, щелкая переключателями и отдавая команды по внутренней связи. Судно в основном управлялось автоматически, даже во время сложных маневров. Задача Киви сводилась к тому, чтобы приказать роботу подойти к такому-то объекту.

Удержавшись от ответной колкости, Свобода склонился над видеоэкраном. Несмотря на максимальное увеличение, «Рейнджер» выглядел игрушечным, но рос в размерах прямо на глазах. Он вращался вокруг поперечной оси и, вихляя, двигался вдоль одной и той же плоскости. По уродливому корпусу гонялись друг за дружкой тени и яркие солнечные пятна. Инженер уже в который раз подумал, что даже челночные ракеты обтекаемой формы и те неприглядны на вид. Боже, скорее бы очутиться на Рустаме и проводить глазами последнюю улетающую ракету!

Что же до пресловутой беспредельности космоса, то эмоции на этот счет казались Яну преувеличенными. Звезды, правда, выглядят эффектно – немигающие ледяные искорки на фоне кромешной тьмы. Но без атмосферы их видно чересчур много. Только профессионал способен различить какие-то созвездия в этой бессмысленной каше. А здесь, на расстоянии в две трети астрономической единицы, эпсилон Эридана из звезды превратился в солнце, и, чтобы увидеть что-нибудь, кроме его полыхания, приходилось смотреть в другую сторону.

Голос Киви вывел Свободу из задумчивости.

– Вы не видите этот груз, из-за которого произошла авария? Он должен быть где-то на орбите рядом с судном.

– Нет, пока не вижу. В любом случае генератор наверняка поврежден. – Свобода прищурился, вглядываясь в экран. Черт бы побрал эту нерассеянную безвоздушную иллюминацию! В глазах рябит: сплошь черные пятна да ослепительные вспышки света, ничего не разберешь. – Надеюсь, нам удастся спасти хоть часть. А потом, когда построим в лагере мастерские, доведем его до ума.

– Боюсь, вы настроены слишком оптимистично. Скорее всего он потерян для вас навсегда.

Свобода обернулся к капитану. До сих пор он не придавал особого значения пессимистическим высказываниям Киви. Быть может, оттого, что боялся вникнуть в их смысл. Объятый внезапным ужасом, он неуверенно проговорил:

– Не мелите ерунды. Что нам мешает взять груз на «Мигрант»? Или даже отремонтировать «Рейнджер»?

– Да то, что магнитное поле планеты концентрирует заряженные частицы слоями, а «Рейнджер» находится на расстоянии 11 600 километров от центра Рустама, и так уж случилось, что там как раз самая интенсивная зона радиации. – Киви не скрывал сарказма. – Стоит поработать на борту двое суток или даже меньше, как схватишь смертельную дозу.

– Ради Бога! – не выдержал Ян. Взмахнул левой рукой, и сломанную ключицу в металлическом каркасе пронзила острая боль. – Скажите мне прямо! Наш противорадиационный экран простирается на несколько километров от корпуса. Почему бы нам не лечь на орбиту борт о борт с «Рейнджером» и не накрыть его защитным полем?

– Как бы вам объяснить? – протянул Киви. Свобода не мог понять, скрывается ли за этим тоном снисходительное терпение или издевка. – Надеюсь, вы знаете, как работает защитный экран? Генератор, используя магнитогидродинамический принцип, улавливает заряженные частицы и отталкивает их от корпуса. Но частицы в поясе ван Аллена обладают колоссальной энергией, их не так-то легко оттолкнуть. Большинство из них проникает довольно далеко внутрь поля (интенсивность которого обратно пропорциональна квадрату расстояния), прежде чем траектория их полета приобретет достаточную кривизну. Таким образом, концентрация проникших в поле частиц резко возрастает с каждым метром удаления от корпуса.

Если мы ляжем на орбиту бок о бок с «Рейнджером», то люди, работая на его борту с нашей стороны, окажутся в зоне четырехдневной летальной концентрации. То есть пятьдесят процентов человек, облучаемых такой дозой четыре дня, умрут от радиоактивной болезни. На дальней стороне «Рейнджера» концентрация будет 2,5-дневной. Теперь понимаете?

– Э-э-э... Нет, – сказал Свобода. – Людям не обязательно работать без перерыва. Они могут проводить там всего несколько часов подряд. Разве нет?

– Нет. – Киви покачал головой, воззрился на контрольную панель и нажал на кнопку. – Даже если не принимать во внимание радиацию, они все равно ничего не смогут сделать. Ведь силовой экран представляет собой пульсирующее магнитное поле гигантской мощности. Оно гетеродинировано таким образом, что не действует внутри корпуса, который защищает. Но если экран «Мигранта» накроет «Рейнджер»... Вы понимаете? Там не будет работать ни один аппарат сложнее газового резака. Никакая электроника – это точно, и многие электроприборы тоже. А ведь разбито в основном электронное оборудование. Как, по-вашему, ребята смогут его починить, настроить и проверить? Как вообще включить инструменты, которыми будет производиться ремонт?

Свобода воскликнул в отчаянии:

– Ну тогда давайте попробуем взять «Рейнджер» на буксир! Нам ведь только и нужно, что вытащить его из этой зоны на чистое место. И можно будет спокойно работать на борту. Сколько километров орбитального радиуса мы потеряем? Полторы тысячи? Две?

– Мы просто загубим еще один корабль, вот и все, – отрезал Киви. – Тащить за собой на буксире вообще ничего невозможно. Ионный выброс дезинтегрирует все, что окажется за кормой. А толкать «Рейнджер» перед собой тоже опасно: малейший дисбаланс – и неизбежно столкновение.

– Можно соединить корабли металлическими балками. Или даже подцепить к «Рейнджеру» два корабля, по одному с каждого бока.

– Ничего не выйдет. Межзвездные суда – это вам не бульдозеры. Их сопротивляемость продольно направленной силе весьма умеренна, а боковой так и вовсе ничтожна. Разыгрывая из себя буксиры, они просто вырвут с мясом собственные ребра. Мне тоже приходила в голову эта мысль, и я сделал кое-какие подсчеты, так что могу доказать вам ее несостоятельность.

– А если взять челночные ракеты...

– Да, они покрепче. Пара ракет, думаю, с «Рейнджером» управилась бы. Но на борту должны быть люди, дистанционно управлять таким непрочным трио невозможно. А как защитить экипаж от радиации? На челноках нет экранных генераторов. Можно, конечно, вести вплотную за ракетами корабль и слегка прикрыть их полем, чтобы дать команде поработать хотя бы десять минут, – но прикрытие вырубит на ракетах всю электронику! Так что это тоже не выход. А потому закройте рот и не мешайте мне!

Киви так рьяно занялся подходными маневрами, словно корабль приближался к врагу. Свобода сидел, молча кипя от злости. Приглушенное урчание моторов, оксигенаторов, воздуходувок эхом отдавалось в длинных пустых коридорах. Словно тебя живьем заглотила гигантская рыба, подумал Ян, и ты слушаешь, как она тебя переваривает. Он подавил в себе желание бежать отсюда.

Куда бежать? Там пустота, солнце в виде паяльной лампы и тьма, холодная, как подаяние. Органы чувств, не привыкшие к невесомости и ускорению, превратили работу по разгрузке в затянувшуюся пытку. Противорвотные таблетки, правда, помогали, но начисто лишали аппетита; а теперь к недоеданию добавился недавний шок и потеря крови. Знал бы Киви, какого труда мне стоит сдерживать напряженные нервы и не орать во весь голос, небось прекратил бы свои издевки. Но будь я проклят, если скажу об этом финну!

И вдруг в глазах потемнело от слабости. Словно на него разом навалилась вся тяжесть перенесенного путешествия – не только изматывающая годовая вахта, но и сорок лет, проведенные в морозильной камере. Он почти не заметил ни легкого толчка стыковки, ни наступившей вновь невесомости, ни дрожи, сотрясшей корабль, когда кошки прочно сцепили его с «Рейнджером». Ян машинально расстегнул ремни и лишь тогда услышал голос капитана:

– ...и ни к чему не прикасайтесь, просто ждите. Поняли?

– А? – очнулся Свобода. – Куда вы?

– Надену скафандр и осмотрю повреждения. А вы думали, мы совершали развлекательную прогулочку?

– Но радиация...

– Поле «Мигранта» защитит меня на час-другой.

– Погодите, я с вами. Мне надо проверить груз.

– Нет, вы останетесь здесь. Вы уже набрали изрядную дозу во время аварии.

– Вы тоже. Почему бы вам не послать кого-нибудь из команды, кто не был на «Рейнджере»?

Киви расправил плечи.

– Я капитан, – промолвил он и покинул рубку.

Свобода даже не сделал попытки догнать его. Слабость не проходила. А еще в голове мелькнула дурацкая мысль, что Киви не женат. Космолетчики почти все холостые. А Джудит говорила, что хочет еще детей... Не стоит понапрасну лезть под облучение.

Зачем я вообще отправился в этот полет ? Мог бы остаться с ней на «Курьере»... Нет. Я должен был убедиться, что Киви сделает все возможное.

Для командующего флотилией было бы только естественно бросить груз. Зачем ему рисковать ради каких-то паршивых колонистов? Свобода вспомнил о жизни в лагере, о ссорах, то и дело разгоравшихся между поселенцами и космолетчиками. Расчистка земельных участков, рубка леса, заливка бетона, бурение колодцев – такая работа не для астронавтов. И, что всего унизительнее, их вынуждали подчиняться приказам презренных землекопов. Неудивительно, что самые обыкновенные споры превращались в остервенелые стычки. Пока дальше кулачных боев дело не доходило, но Свобода чувствовал, что капитану тоже мерещатся кошмарные сцены: ножи и ружья, пущенные в ход, и покрасневшая Императорская речка.

Конечно, думал Свобода, никакими разумными причинами не объяснишь стремление астронавтов снова и снова пускаться в межзвездные полеты, из которых они каждый раз возвращаются на все более чуждую Землю. Космолетчики были первооткрывателями по натуре. Их тяга к неизведанному не находила отклика у конституционалистов, притащивших на Рустам корабли из-за мелочных стычек с правительством, казавшихся астронавтам непонятными и смешными. Неудивительно, что мы не можем ужиться друг с другом. Мы принадлежим к разным цивилизациям.

Свобода взглянул на_#экран. Соединенные вместе, «Мигрант» с «Рейнджером» образовали новый космический объект со своими собственными инерциальными константами и угловым моментом. Корабли вращались, но слишком медленно, чтобы можно было ощутить какой-то вес. Теперь рулевая рубка повернулась лицом к Рустаму.

Планета была близка к стадии полуфазы. Она растянулась на небе на 64 градуса – огромный неясно очерченный круг, кромка ночной половины которого вспыхивала огнем там, где атмосфера отражала солнечный свет, а дневная половина своим ослепительным сиянием затмевала звезды. Края были размыты, но Свобода различил призрачные стяги Авроры, взметнувшиеся над ночным нимбом. Залитая солнечным светом часть круга переливалась всеми оттенками голубого, от бирюзы до опала. Пояса облаков добавляли белые, розоватые и серые мазки. Под ними Ян различил даже парочку континентов – коричнево-зеленых пятен. И представил себе, как хорошо было бы сейчас стоять на одном из них, чувствуя надежную привязь гравитации, вдыхая свежий ветерок. Рустам показался ему таким прекрасным, что Ян еле сдержал подступившие слезы.

Он напомнил себе, что планета покрыта непроходимыми лесными чащобами, холодными пустынями и отвесными скалами, на ней бушуют ураганы, ливни и метели, людей подстерегают засухи, враждебная окружающая среда, ядовитые растения и дикие звери. Три тысячи человек не выживут там без машин и научного оборудования.

И все равно он смотрел на нее не отрывая глаз, словно какой-то новоявленный Люцифер. Быстрое перемещение кораблей по орбите – полный круг за два часа и сорок три минуты – вскоре открыло взору все дневное полушарие, так что Ян чуть не ослеп от солнечного сияния, пристально вглядываясь в одно и то же пятнышко с извилистыми краями. Он прищурился, стараясь рассмотреть детали. Да, этот континент – Роксана, там его дети.

– Все еще ждете? – спросил за спиною Киви.

Свобода обернулся, разжав от неожиданности руку, и выплыл из кресла. Он беспомощно барахтался, страдая от унижения, пока Киви не усадил его обратно.

– Ну что? – Голос Яна прозвучал пронзительно и резко.

– Все без толку. – Киви отвел глаза. – Ничего не поделаешь. Повреждения слишком многочисленны, их на скорую руку не починишь. Корабль для нас потерян.

– Помилуйте, капитан! Да плевать я хотел на ваш дурацкий корабль! Нам нужно вытащить груз. Вы хотите нас всех погубить?

– Я не хочу погубить своих людей. – Киви бросил сердитый взгляд на жидкую пену Млечного Пути. – Дался вам этот груз! Что там такого важного?

– Все! Там генератор атомной энергии. Часть синтезирующей лаборатории. Биометрическая аппаратура...

– А без них вы не можете обойтись?

– Рустам – это вам не Земля! Здешние формы жизни для нас почти несъедобны. А земные растения не приживутся без экологической и химической подготовки. На планете наверняка есть болезни – или появятся в ближайшем будущем, как только местные вирусы мутируют, – против которых у человека нет иммунитета. Мы не в состоянии добывать руду и очищать ее в необходимых количествах без высокоэнергетического оборудования, а следовательно, без ядерного генератора.

– Вы можете на месте соорудить все, что вам необходимо.

– Нет, не можем. Чем мы будем питаться в это время, во что одеваться, какими инструментами работать? Мы и так взяли с собой минимум оборудования. – Свобода покачал головой: – У меня, как вы знаете, двое детей. Я не хочу рисковать их жизнью больше, чем было предусмотрено первоначальным планом.

– Что ж, тогда скажите мне, как вытащить хотя бы самые важные части оборудования, – вздохнул Киви. – Я слушаю вас.

– Но э1т> же очевидно! Силовой экран нашего корабля позволит человеку провести на «Рейнджере» несколько часов. Люди будут разгружать оборудование вручную и перетаскивать его сюда. Пусть каждый член экипажа поработает часа четыре – и дело в шляпе!

– Сомневаюсь, – покачал головой Киви. – У меня больше 1600 человек, это верно. Но переброска груза вручную, на мой взгляд, потребует гораздо больше человеко-часов, чем четырежды тысяча шестьсот. А даже если и нет, я не могу приказать команде идти на «Рейнджер». Нам этот груз не нужен. Радиоактивность же в организме накапливается, и любой космолетчик даже в нормальных условиях за свою жизнь облучается больше чем нужно. Устав не позволяет мне в приказном порядке подвергать людей лишнему риску. Я могу лишь кликнуть добровольцев. Хотя вряд ли среди экипажа найдутся желающие рисковать своей шкурой ради вас, землекопов.