Текст книги "Ересь ацтеков"

Автор книги: Пол Кристофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

На оборотной стороне было написано, что прибор сделан в Американском тихоокеанском ядерном центре Конкорд, штат Калифорния. Финн прекрасно знала, для чего предназначен этот прибор; она сама его носила, когда училась в аспирантуре и занималась физической антропологией.

– Тебе известно, что это такое? – спросил Билли.

– Термолюминесцентный дозиметр, – ответила она. – Он измеряет радиацию.

– У каждого из парней Гарсы в рюкзаке есть такой прибор.

– Зачем они им? – спросила Финн.

– У меня возник тот же вопрос, – пробормотал Билли.

Внезапно он вскрикнул и вскочил на ноги.

– Что такое?

Билли наклонился, приподнял брючину, схватил что-то и раздавил между пальцами.

– Проклятье! – прорычал его светлость. – Что за мерзость? – Он поднес раздавленное существо к огню.

Насекомое было длиной в два дюйма и походило на огромную черно-красную осу без крыльев, со здоровенными челюстями и жутким жалом в конце сегментированного туловища. Билли со стоном опустился на землю.

– Моя нога!

– Paraponeraclavata! – тут же выдала Финн. – Тропический муравей, – пояснила она, явно напуганная.

В прошлом, когда она путешествовала вместе с родителями, ей доводилось видеть это насекомое, но такие крупные экземпляры не попадались. Она засунула найденный Билли прибор в карман джинсов, подошла к своему рюкзаку и принялась в нем рыться.

– Что ты ищешь? – со стоном спросил Билли, продолжая сжимать ногу.

Его лодыжка начала распухать, на лбу выступил обильный пот. Билли сильно побледнел.

– Бенадрил! – ответила Финн. – Антигистаминный препарат. Он снимет боль!

– Поспеши! – простонал Билли.

Потом он начал кричать. Ад явился к нему на шести ногах.

19

Финн нашла упаковку бенадрила, вынула из фольги две капсулы и засунула их Билли под язык. Он почти полностью потерял контроль над своим телом и лежал, свернувшись калачиком. Его била дрожь, все лицо было залито потом.

Финн отвернулась от него, подхватила груду хвороста и бросила в затухающий костер. Пламя с ревом взметнулось ввысь, озаряя ужасную картину вокруг.

Люди Гарсы выскакивали из палаток. Сержант Мендес, одетый лишь в армейское нижнее белье, стоял в мерцающих отсветах костра, запрокинув голову назад, и ревел от боли.

Его тело покрывал струящийся темный ковер красновато-коричневых насекомых. Однако даже его крики не могли заглушить необычные звуки, напоминающие шорох сухих листьев на осеннем ветру. Воздух наполнился диковинным ароматом мускуса.

Огромные насекомые извивались, их жуткие жвала вгрызались в плоть одновременно с ядовитыми жалами, которые впрыскивали глубоко под кожу нейротоксины. Окаменев от ужаса, Финн смотрела, как громадные злобные муравьи ползут по голым ногам и исчезают под трусами.

На глазах у Финн солдат рухнул на колени, в то время как все новые и новые муравьи атаковали его руки, устремляясь по ним вверх. Мендес тщетно пытался защитить глаза и рот, однако уже через несколько мгновений ослеп. Задыхаясь, он повалился на шевелящийся ковер насекомых, и очень скоро его крик прервался.

Почти сразу из палаток выскочили еще двое солдат, которые тоже кричали, как Мендес. Через несколько секунд ужасные муравьи полностью облепили их тела, они нападали на людей даже сверху, с деревьев.

Казалось, десятки тысяч этих мерзких существ сомкнутыми фалангами маршируют через поляну. Должно быть, Билли укусил один из разведчиков.

Краем глаза Финн уловила движение – из своей маленькой палатки выбрался Эли, на ходу натягивая тяжелые ботинки. За ним появился Гвидо. Оба в ужасе смотрели на то, что происходило на поляне по другую сторону костра.

– Mierenneuker! – шепотом выругался лысый голландец.

Неожиданно рядом с Финн появился Гарса, который, похоже, совсем не пострадал от насекомых. На плече у него висел рюкзак.

– Тропические муравьи, – сказал он. – Мы должны бежать, иначе все погибнут.

– А как же ваши люди? – спросила Финн.

– Мои люди уже мертвы, но мы живы. Нужно уходить.

– Вы не можете их оставить! – воскликнул Эли, пораженный холодным тоном Гарсы.

Он посмотрел на дальнюю часть поляны. Мендес превратился в шевелящуюся массу, его тело исчезло под толстым ковром чудовищных насекомых.

– Если хотите стать героем, можете попытаться их спасти. Принимайте решение, юноша, они уже совсем рядом.

Мексиканец был прав. Еще сотня футов – и будет уже слишком поздно.

– Гвидо, Эли, помогите мне с Билли, – велела Финн, наклонившись над своим другом.

– Оставьте его, он лишь нас задержит, – сказал Гарса.

– Je kunt de pot op, aarsridder, – выразительно ответил на это Гвидо.

Вместе с Эли они подняли вялого, почти потерявшего сознание Билли на ноги, и Гвидо взвалил его на плечи, как это делают пожарные.

– Куда? – повернувшись к Финн, спросил он.

– Доктор? – Финн посмотрела на Гарсу.

– Туда, – немного помедлив, ответил тот, показывая на северо-запад. – Я чувствую воду в воздухе. Cenote [71]71
  Подземный водоем (исп.).


[Закрыть]. Если мы успеем к ней добраться, то будем в безопасности.

– Пошли, – сказала Финн.

И, бросив короткий взгляд назад, они зашагали за Гарсой.

Почти сразу же они нашли узкую, почти незаметную тропу, вероятно оставленную мелкими млекопитающими. Листва по обе стороны тропинки была плотной смесью генекена, красного имбиря и бегонии, нависавших над путниками под мощными кронами капоковых деревьев. Пока они бежали по тропинке, стали слышны крики ревунов, напуганных шумом, который производил их маленький отряд, и приближением легиона смертельно опасных тропических муравьев.

Каждые несколько секунд Финн оборачивалась назад и смотрела через плечо, но Гвидо нес Билли без видимых признаков усталости, лишь на лице высокого голландца застыло мрачное выражение. Впереди неутомимо бежал Гарса, рассекая плотную растительность тяжелым клинком мачете.

Внезапно джунгли поредели и исчезли. В темноте Финн разглядела прогалину в форме полумесяца – с одной стороны высились плоские плиты известняка, которые служили берегом обширного темного водоема.

Тут и там к камням цеплялись мангровые деревья, чьи шишковатые открытые корни напоминали сухожилия мертвеца. На дальнем берегу водоема растительность была гораздо более плотной; кусты фасоли и гибискуса, словно буйный водопад, спускались каскадом по крутому берегу.

Они поднялись на каменные плиты, из которых состоял более низкий берег водоема. Озеро достигало тридцати футов в поперечнике, примерно в два раза больше, чем обычный открытый бассейн на лужайке возле дома. Гвидо осторожно опустил Билли на землю. Тот выглядел немного лучше, но еще не до конца пришел в себя.

– Ты сможешь идти? – спросила Финн.

Билли покачал головой.

– Сомневаюсь, – невнятно пробормотал он. – Мне нужна пара минут.

– Мы не можем столько ждать, – резко сказал Гарса. – По моим оценкам, стая муравьев достигает не менее ста метров в ширину, и один лишь бог знает ее плотность. Средняя скорость армии тропических муравьев составляет одиннадцать и шесть десятых километра в час. Однако эти твари движутся в два раза быстрее. Они будут здесь через несколько секунд.

– Что же нам делать? – спросила Финн.

Гарса молча сбросил с плеча рюкзак и вытащил из него большую бутылку с прозрачной жидкостью.

– Текила? – изумленно спросил Эли.

– Близко к тому, – с гримасой ответил Гарса. – Изопропиловый спирт. Намочите им ступни и щиколотки. И тщательно пропитайте одежду. Сеньор Дерлаген, – приказал Гарса, поворачиваясь к голландцу. – Боюсь, вам придется поднять его светлость на спину, когда они появятся.

– А зачем нужен спирт? – спросил Гвидо.

– Он смертелен для всех видов муравьев, – ответил Гарса, отвинчивая пробку и поливая свои ботинки. Потом он протянул бутылку Финн. – Теперь вы.

Она повиновалась и передала бутылку дальше. Сзади послышалось шуршание, и ей в ноздри ударил такой густой мускусный запах, что она едва не закашлялась.

– Они уже рядом, – сказала Финн.

– Что мы будем делать, если алкоголь не поможет? – спросил Эли. – Прыгнем в водоем?

– Бесполезно, – покачал головой Гарса. – У муравьев существует класс рабочих, чья функция состоит в том, чтобы обеспечить проход остальным. Те, кто ложится на амбразуры. Они покроют всю поверхность водоема, чтобы их собратья перебрались на другой берег. Потом они утонут. Синдром муравьев-кочевников. Все для блага вида, даже если для этого нужно умереть.

– Борг [72]72
  Высокотехнологичная псевдораса киборгов в фантастической вселенной «Звездный путь». У Борга нет индивидуумов, все киборги объединены в единый коллектив с одной целью – достижение совершенства.


[Закрыть], – сказал Эли.

– Никогда не слышал о вашем Борге, – ответил Гарса.

– Почему меня это не удивляет?

– Они уже здесь, – вмешался Гвидо, глядя на джунгли.

Он наклонился, снова поднял Билли и взвалил его на спину.

Муравьи появились, как вязкий поток лавы, они вытекали из джунглей с мерзким шорохом десяти миллионов трущихся друг о друга хитиновых ног. Воздух наполнился резким запахом испарений муравьиной кислоты – нечто вроде боевого клича жутких насекомых.

Они слепо устремились вперед, сохраняя безупречный строй в триста футов шириной и с легкостью забираясь на неровности почвы и друг на друга, чтобы продолжать свой ужасающий марш. Муравьи все сминали на своем пути, в том числе и бесчисленные орды жуков, многоножек, тараканов и пауков, дружно убегавших от монстров с двухдюймовыми жалами в красно-коричневой броне, подобных древним римским легионам, чье поведение так жутко имитировали эти существа.

– Какие они гигантские, – прошептала Финн, вглядываясь в темноту. Она прикрыла ладонью нос и рот, чтобы защититься от удушающего химического зловония; у нее начали слезиться глаза. – Так не должно быть.

– Они мутанты, отсортированные более чем четырьмя сотнями поколений.

– Вы чертовски много знаете о муравьях, друг мой, – заметил Эли. – В особенности об этих.

– Не шевелитесь, они все еще вокруг нас, – ответил Гарса.

Муравьи продолжали свой победный марш, они уже вошли в воду и создали из собственных тел огромные твердые плоты на гладкой поверхности озера, позволяя дьявольским легионам продолжить свое шествие и перебраться на другой берег.

Менее чем за минуту людей полностью окружили полчища муравьев, их защищал лишь алкоголь, пропитывавший одежду и разбрызганный по известняку вокруг.

Пары муравьиной кислоты становились удушающими, у всех горело горло, из глаз катились слезы. Казалось, армия муравьев будет шествовать мимо них вечно, но прошло десять минут, и их ряды начали редеть. Чудесным образом они вдруг исчезли, и в джунглях установилась удивительная тишина. Те живые существа, которым посчастливилось уцелеть после встречи с легионом, ошеломленно молчали.

– Ладно, – заговорила Финн, не в силах больше сдерживать переполнявшую ее ярость. – Хватит. Расскажите нам, что здесь происходит, Гарса. И не пытайтесь вешать мне лапшу на уши: вы не археолог. Проклятье, отвечайте, кто вы такой?

20

Над джунглями вставало солнце, сквозь густую листву капоковых деревьев и пальм пробивались ослепительные клинки света, и над землей поднимался влажный туман. Эли и Гвидо рискнули вернуться в лагерь, чтобы выяснить, что можно спасти.

Из растущих возле озера огромных бледно-зеленых бегоний и пальмовых листьев Финн и Гарса соорудили постель для Билли, который мирно спал. Опухоль у него на ноге заметно уменьшилась. Они развели новый костер, в стороне от известняковой отмели.

На поверхности воды плавали тела мертвых тропических муравьев, принесших себя в жертву ради блага легиона. В воздухе все еще чувствовались пары муравьиной кислоты, оставшиеся после марша, но это отпугивало москитов и других насекомых, что стало большим облегчением для отряда.

Зеленая сойка (на самом деле она имела ярко-желтую окраску, за исключением черной головки и шеи) ругала их, устроившись на изогнутых ветвях баобаба. Мухоловка производила разведку над озером, по поверхности которого дрейфовала масса мертвых муравьев. Где-то в джунглях хрипло кричала птичка из семейства момотовых, чей голосок разносился во все стороны. Периодически слышался плеск – это любопытные рыбы пробовали неожиданно появившийся завтрак.

– Вас и в самом деле зовут Гарса?

– Да, Рубен Филиберто Гарса.

– Однако вы не археолог.

– Верно. Я офицер-оперативник из Центра государственной безопасности. Вроде вашего Центрального разведывательного управления.

– Ну, теперь я чувствую себя намного лучше. – Финн состроила гримасу. – Откуда вы столько знаете о муравьях? Не самый подходящий предмет изучения для шпиона. И какое все это имеет отношение ко мне?

Она посмотрела на Билли, спящего на зеленой постели. Он слабо зашевелился.

– Почти десять лет назад, – начал Гарса, – энтомолог Эстебан Руис из Национального автономного университета Мексики в Мериде заметил внезапное усиление мутаций среди некоторых видов живых существ, обитающих на полуострове Юкатан.

– Значит, речь идет не только о муравьях?

– Верно. Пауки, москиты, кое-какие виды жуков. Довольно много. Нечто похожее происходило и в небольших озерах, только не с насекомыми, а с рыбами и ракообразными. Кроме того, наблюдалось вырождение нескольких грибов и бактерий. Все это вызывало серьезное беспокойство, потому что никто не мог понять причин.

– Десять лет назад?

– Да.

– И никто ничего не предпринял?

– Иногда в Мексике проходит немало времени, прежде чем подобные вещи привлекают внимание.

– Не только в Мексике, – заметила Финн.

Интернет был изобретен в 1973 году специалистом по компьютерам Винтоном Серфом и инженером Робертом Каном, но в течение почти двадцати лет никто не обращал внимания на их открытие. Эйнштейн вывел свою знаменитую формулу E=mc ²в 1905 году, однако потребовалось сорок лет, чтобы на свет появилась атомная бомба.

– Что произошло дальше? – спросила Финн.

– Поначалу наблюдались одиночные мутации, и было выдвинуто предположение, что они вызваны пятнами на солнце или разрушением озонового слоя.

– Но?

– Мутации усиливались. Мало того, они стали регулярными, причем успешные уничтожали неудачные. Постепенно стало очевидно, что существует центр происхождения мутаций.

– Двухдюймовые тропические муравьи, – сказала Финн.

– И огромные колонии, в которые они собираются. До этих мутаций муравьи добывали пропитание на месте, у них практически отсутствовала социальная организация; теперь же, вы сами видели, они ведут себя как настоящая армия.

– Насколько возможно родственное спаривание между разными видами?

– В университете говорят, что такие вещи возможны, но крайне маловероятны.

– И по этой причине ваши люди носили счетчики радиоактивности?

– Вы и это знаете?

– Билли стало интересно. – Финн снова повернулась к своему другу, а потом взглянула на Гарсу. – Возможно, именно его любопытство и привело к тому, что его укусили. Он находился в вашей части лагеря перед нападением муравьев.

– Очень жаль.

– А почему вы так поздно не спали?

– Удовлетворял собственное любопытство. Слишком странное совпадение: цель вашего путешествия находится совсем рядом с центром мутаций. Эпицентром, если вы не против.

– Мы рассказали вашему правительству чистую правду, доктор Гарса…

– На самом деле я полковник.

– Тогда полковник Гарса. Мы никого не пытались обмануть. Нам удалось найти копию древнего кодекса, где говорится о существовании скрытого храма, расположенного рядом с местом, координаты которого мы указали. В кодексе это место описывается при помощи навигации по звездам. Мы произвели проверку, использовав дистанционное зондирование, им занимались геофизики из нашего университета в Огайо и ученые НАСА. Данные со спутников показали в этом районе различные аномалии – остатки старых дорог и тропинок, отдельные участки густой растительности, какие-то правильные формы, одна из которых может быть руинами храма, и в результате был сделан вывод, что в джунглях, возможно, находится нечто созданное руками человека.

Гарса наклонился над своим рюкзаком и принялся что-то искать внутри. Билли зашевелился и сел за спиной у Финн.

– Чо поишло, – едва ворочая языком, спросил он. – Что произошло?

– Тебя укусил муравей.

– Один муравей?

– Только один.

– О господи!

– Тебе повезло. У того, который тебя укусил, было десять миллионов друзей.

– Мисс Райан?

Финн повернулась к Гарсе.

– Да?

Полковник протянул ей фотографию, напечатанную на плотной бумаге, – разноцветное изображение продолговатого пятна ярко-желтого цвета.

– Возможно, вы будете удивлены, но у Мексики есть собственные спутники. Перед вами увеличенный снимок, сделанный «Сатмексом-7». Он запущен всего три месяца назад, поэтому раньше мы этого не знали.

Финн сразу заметила, что координаты желтого пятна находятся менее чем в тысяче футов от цели их путешествия.

– Что это такое?

– Рентгенографическое спутниковое изображение места, координаты которого вы дали музейным работникам.

– И что это означает?

– Плутоний-239, очень слабый след.

– Он может иметь естественное происхождение?

– Плутоний-239 не существует в природе.

– Из чего следует, что это дело рук человека.

– Адское пламя! – пробормотал Билли, с трудом поднимаясь на ноги. – Бомба?

– Именно так, ваша светлость. Водородная бомба.

– Черт побери! – прошептал Билли.

Пошатываясь, он подошел к Финн и посмотрел на фотографию через ее плечо.

– Не может быть, – сказала Финн.

– Боюсь, что это правда, – ответил Гарса.

– Объясните.

– Рано утром в понедельник двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот шестьдесят второго года бомбардировщик «Б-47» производил разведывательный полет в воздушном пространстве Кубы. Всего лишь через два месяца после кубинского ракетного кризиса, вы должны помнить его историю. Сейчас об этом почти все забыли, но в тот день случился сильный тропический шторм, который прошел над Юкатаном.

– И самолет разбился? – спросила Финн.

– Считалось, что он упал в залив. Наши американские друзья решили, что не стоит сообщать об этом своим союзникам на юге.

– На борту самолета находилось ядерное оружие? – спросил Билли.

– Да. Две водородные бомбы «Б-43 МОД-1».

– И наше правительство не обратилось за помощью к Мексике? – спросила Финн.

– В те времена отношения между нашими странами были напряженными. Как и сейчас, Мексика поддерживает Соединенные Штаты в вопросах иностранной политики, но одновременно отказывается разрывать дипломатические отношения с Кастро. Поэтому нам нельзя доверять, в особенности когда речь идет о подобных вещах.

– Иными словами, правительство США предпочло считать, что самолет упал в море? – спросил Билли.

– Похоже на то. Вероятно, они послали парочку «У-2» в тот район, но обнаружить ничего не удалось. – Гарса пожал плечами. – Джунгли крайне неохотно расстаются со своими тайнами.

– Так почему же вы не сообщили правительству США об этом сейчас? – спросила Финн.

– Сегодня наши отношения ничуть не лучше, чем были в шестьдесят втором году. Вспомните разговоры о нелегальной иммиграции и наркотиках. Обнародование такой информации привело бы к крайнему осложнению отношений между нашими двумя государствами. Соединенные Штаты вмешиваются во внутренние дела Мексики, Мексика скрывает жизненно важную информацию от Соединенных Штатов. Существует и еще одна возможность. – Гарса помолчал. – Еще более опасная.

– О чем вы говорите? – сказала Финн.

– Нам всем хорошо известно, что Куба в течение длительного времени поддерживает связь с наркотическими картелями. Наркотики для них являются источником твердой валюты. Революции стоят дорого, за них не заплатишь бананами и сахарным тростником. Что, если Советский Союз в тысяча девятьсот шестьдесят втором году доставил атомные боеголовки на Кубу, а потом перевез их на Юкатан, пока Кеннеди и Хрущев выясняли отношения? Если такие боеголовки будут найдены и окажется, что они сделаны в СССР, разразится настоящая катастрофа. Более того, это может привести к вторжению США на Кубу.

– Но Кеннеди обещал, что этого никогда не произойдет. Публично, – вмешался Билли.

Гарса холодно улыбнулся.

– Верно. И в следующем году его убили. С тех пор прошло много времени. Нынешняя администрация не чувствует себя связанной клятвами, которые даны более сорока лет назад. Складывается впечатление, что они не способны выполнить то, что обещали пять минут назад. Мы живем в прагматическом мире. Деньги имеют власть. Нам бы очень не хотелось оказаться втянутыми в эту историю.

– И что вы намерены делать? – спросила Финн.

– Найти бомбы и избавиться от них. Не будет бомб – не будет проблемы.

– А что может вам помешать?

– Человек по имени Ангел Гусман.

21

Ангел Гусман сидел за письменным столом в своем штабе в джунглях, курил сигару и прислушивался к шуму дождя, стучавшему по тонкой крыше у него над головой. Пухлый маленький безумец потягивал бренди из личной кофейной чашки из «Старбакса» и смотрел на красивую фигуру молодого Харрисона Ноубла, привязанного к простому кухонному стулу, который стоял рядом с дровяной печью. Печь была набита растопкой, и над чугунной поверхностью поднимался пар, когда на нее попадали капли дождя с потолка. Капли шипели и подпрыгивали на раскаленном металле. Харрисон Ноубл был совершенно голым. Почти все его тело покрывали круглые отметины ожогов, оставшиеся от сигары Ангела Гусмана.

Харрисон Ноубл плакал. Близился рассвет, и почти всю ночь младший Ноубл кричал от боли и ужаса. Ангел Гусман не пытался получить информацию от молодого человека – он знал все, что стоило знать. Он просто мучил Харрисона Ноубла, наслаждаясь властью над ним. Именно таких вещей от него ждали. Он славился тем, что причинял непрекращающуюся боль своим врагам. Ангел Гусман не был самым проницательным политиком на свете, но хорошо понимал, что власть, которую не применяют, перестает быть властью и очень скоро может перейти в свою противоположность – слабость.

Как и большинство людей, страдающих от мании величия, Ангел Гусман не считал свою жизнь последовательностью организованных событий, основанной на серии логических шагов, – для него это был ряд кристально ясных собственных образов в различных ситуациях.

Когда Гусман был ребенком, он часто представлял себя Христом, проезжающим по деревне верхом на осле и испускающим слабое сияние, как на разноцветной картинке из книги, виденной им в воскресной школе. Это не имело никакого отношения к остальным вещам, которые священник заставлял его делать в маленькой церковной ризнице после мессы. Образ был устойчивым: он – спаситель деревни. На других картинках он в форме генерала лихо подкатывал на лимузине к императорскому дворцу в Мехико, видел себя рядом с кинозвездами или пил шампанское в собственном самолете. А вот еще один, самый любимый образ: он приветствует Папу Римского, и Папа целует его кольцо, а вовсе не он склоняется над рукой высшего церковного сановника.

Гусман смотрел на Харрисона Ноубла, скорчившегося на кухонном стуле в дальнем конце комнаты, и видел себя в Овальном кабинете Белого дома, где наслаждался возможностью сфотографироваться рядом с президентом. Этот образ казался ему весьма реалистичным.

– Почему американцы считают себя умнее любого человека, говорящего с акцентом? – спросил человек с маленьким круглым животиком.

– Что? – пробормотал молодой Ноубл.

– Твой президент не может произнести название страны, которую он оккупировал, но считает мексиканцев ничтожествами только потому, что они плохо говорят по-английски. Вы, американцы, очень высокомерны. Мой народ говорил по-испански, когда твои предки жили на побережье Ирландии в хижинах с соломенными крышами.

– Не понимаю, – пролепетал Харрисон Ноубл.

– Конечно не понимаешь. Ты думал, что можешь вместе со своими бандитами вторгнуться в мои джунгли, украсть то, что тебе захочется, и, быть может, заодно прикончить меня, разве не так?

– Нет, мы договаривались совсем о другом, – сказал Ноубл.

– Да, – с улыбкой подтвердил Гусман.

– Вы нарушили свое слово.

– А чего ты ждал? – рассмеялся Гусман. – В конечном счете я всего лишь живущий в джунглях крестьянин, а не благородный респектабельный человек вроде Джеймса Джонаса Ноубла.

– Но мы заключили сделку.

– Совершенно верно. Компания твоего отца хотела заполучить права на все фармакологические заводы, расположенные в секторе Юкатана, который находится под моим контролем. А мне, в свою очередь, обещали часть доходов. Вроде бы справедливо. На поверхности.

– Но вы дали согласие, – прохрипел Харрисон Ноубл.

– В тот момент я еще не знал, что именно вы ищете, и не догадывался, насколько это ценно. Вы сказали мне, что «Ноубл фармасьютикалс» работает над средством от запоров, которое будет продаваться без рецепта. Еще один из бесконечных американских эликсиров для улучшения работы кишечника. Как называется новое лекарство, которое твой отец намеревается выпустить на рынок в следующем году?

– «Селатропамин».

– Оно позволяет есть, сколько угодно, и при этом терять вес, верно?

– Да.

– Золотое дно. Лучше, чем «Виагра».

– Да.

– И?

– С вытяжкой из вашего растения это лекарство вызывает сильное привыкание.

– Золотое дно становится бриллиантовым.

– Да.

– Но вы не рассказали мне об этом. Вы также забыли поставить меня в известность, что такая же добавка к моему кокаину действует аналогичным образом, увеличивая привыкание к наркотику в тысячи раз. Вы хотели оставить столь ценное знание для себя.

– Мы знали, что количество добавок будет сильно ограничено до тех пор, пока мы не сможем их синтезировать. Эти растения есть только рядом с храмом.

– И они стали такими после длительных мутаций вследствие соседства с моими водородными бомбами.

– Нам плевать на бомбы. Нас интересуют только растения.

– И вы пришли, чтобы их украсть.

Гусман вздохнул, поднялся из-за письменного стола и вышел на широкую веранду.

– Заберите пленника, – приказал он часовому.

Тот вошел в хижину с жестяной крышей и вытащил наружу Харрисона Ноубла, все еще обнаженного и привязанного к стулу.

Во дворе, у основания Т-образной виселицы, забитой глубоко в землю, образовались лужи. С каждой стороны висел головой вниз мужчина.

Двоих солдат «Черного ястреба» прикончили из засады в первые минуты схватки, но их командир Тибор Черка и его помощник Бостик сумели выжить. Как и Харрисона Ноубла, их раздели догола. Всю ночь они провисели головой вниз под дождем. Их руки оставались скованными, головы раскачивались в футе от влажной земли.

Тяжелые струи дождя с журчанием стекали по косой крыше веранды. Оба солдата уже давно лишились способности издавать звуки, но оставались в сознании.

– Как глупо, – сказал Ангел Гусман. – Неужели вы думали, что сумеете решить задачу, имея в своем распоряжении всего четверых солдат? А я теперь вынужден разбираться со всем этим дерьмом.

– Мы хотели лишь добыть растения, – простонал Харрисон Ноубл, глядя на двоих мокнущих на виселице мужчин.

– Подумать только, простая желтая алламанда оказалась такой полезной. Allamanda cathartica. В Мексике она растет как сорняк, однако алламанда сделает меня богатым.

– Вы не сможете синтезировать ее самостоятельно. Вам необходима наша помощь, только мы сумеем выделить из нее нужное вещество.

– Я полагаю, что наши кубинские друзья справятся с этой задачей ничуть не хуже. Только представь себе, какой вклад в их экономику внесет использование наркотика с селатропамином.

– Но вы же договорились о сделке с моим отцом!

– А вы заключили сделку с дьяволом, – ответил Гусман.

Толстый наркобарон с редеющими волосами подошел к охраннику, стоявшему возле стула с Харрисоном Ноублом, и вытащил из зеленых парусиновых ножен его мачете, самое обычное, с грязным зазубренным лезвием и рукоятью, обмотанной черной клейкой лентой. Однако клинок длиной в два фута был очень хорошо заточен.

Не сказав более ни единого слова, Ангел Гусман без малейших колебаний взвесил в руке мачете, по ступенькам веранды вышел под дождь и пересек двор. Он остановился перед Т-образной виселицей, взмахнул клинком и ударил Тибора Черку в живот – так опытный теннисист наносит удар слева. Первым ударом он рассек плоть до самой спины. Вторым ударом перебил позвоночник и вошел еще глубже. Третьим ударом, нанесенным справа, полностью отделил верхнюю часть тела Черки от нижней.

Упавший в грязь торс все еще был жив, рот Черки открывался и закрывался, но он не мог произнести ни звука. Его внутренности вываливались на землю, глаза вылезали из орбит.

Несмотря на то что Харрисон Ноубл уже довольно давно ничего не ел, его вырвало на собственные колени.

Не обращая внимания на существо, которое продолжало дергаться в грязи у его ног, Гусман поднялся обратно по ступенькам веранды, подставил мачете под струю воды, льющуюся с жестяной крыши, и засунул оружие обратно в ножны. На лице охранника ничего не отразилось. Гусман подошел к Харрисону Ноублу и слегка потрепал его по плечу.

– Мы ставили эксперименты. Когда человек так долго висит вниз головой, вся кровь приливает к голове. Он теперь проживет шесть или семь минут, и все это время мозг будет работать и пытаться найти путь к спасению. Может получиться довольно забавно.

– Вы безумны!

– Могу тебя заверить, мистер Ноубл, это далеко не самая главная твоя проблема. Тебе придется объяснять папочке, почему ты потерпел неудачу.

– Вы меня отпустите?

– Через некоторое время. После того, как еще немного с тобой поиграю. А когда я закончу, то пошлю с тобой образец. Растений, естественно, там уже нет, как и бомб, но я уверен, что твой отец и я сможем договориться.

Между тем торс Черки медленно подползал к веранде, оставляя на земле кровавый след из собственных внутренностей.

– Мне кажется, он хочет с тобой поговорить, – сказал Гусман. – Может, помочь ему подняться по ступенькам?

Харрисона Ноубла снова вырвало.