Текст книги "Ересь ацтеков"

Автор книги: Пол Кристофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

22

Лорд Уильям Пилгрим лежал на животе в высокой траве на краю прогалины в джунглях и молча смотрел, с трудом сдерживая крик ужаса, едва ли подходящий для его светлости, на поток клейких красно-белых червей длиной в дюйм, которые ползли по тыльной стороне его ладони на юг, по направлению к поясу.

– Сейчас я закричу, если вы не против, – заявил он. – Я сыт по горло всеми этими насекомыми.

Гарса подхватил рукой несколько рыжеватых существ, отправил их в рот, с довольным видом прожевал их и проглотил.

– Боже мой! – прошептал ошеломленный Билли.

Финн, лежавшая рядом с ним с другой стороны, сняла червяка со своего запястья и высосала его, придерживая губами.

Билли подавился.

– Это черви агава. Точнее, гусеницы, – с улыбкой объяснила Финн. – Таких червей можно найти на дне бутылки мескаля [73]73
  Мескаль – мексиканский алкогольный напиток из сброженного сока агавы.


[Закрыть].

– Они гораздо вкуснее, если их поджарить в масле и добавить чеснока, – добавил Гарса. – К тому же в них много протеина.

– Jij eet smegmakaas! – пробормотал Гвидо, который наблюдал за ними с широко раскрытыми глазами.

– Вы оба слабаки, – с усмешкой сообщила Финн.

– Мне кто-нибудь объяснит, почему мы все лежим в кустах, едим жуков и шепчемся? – спросил Эли Санторо.

Он засунул указательный палец под повязку на глазу и почесался.

– Потому что мы соблюдаем осторожность, – ответил мексиканский шпион Гарса.

Он повернулся и вытащил из своего рюкзака военный бинокль Штейнера. Гарса долго изучал прогалину, затем передал компактное устройство Финн. Она посмотрела через прозрачные линзы на невысокий холм, находившийся на противоположной стороне прогалины. Чуть в стороне от холма торчал высокий, похожий на трубу четырехгранный нарост, заросший травой, сверху его прикрывали развесистые акации, чьи толстые корни вгрызались в почву джунглей темными шишковатыми пальцами.

– Может быть, это храм? – шепотом предположил Гарса.

– Слишком маленький, – пробормотала Финн, продолжая смотреть в бинокль. – Меньше пятидесяти квадратных футов.

– Естественное образование? – спросил Билли.

– Джунгли здесь плоские, как тортилья [74]74
  Мексиканская лепешка из кукурузной или пшеничной муки.


[Закрыть], – сказала Финн. – Юкатан – это единое известняковое плато. Если что-то здесь так сильно выступает, значит, на то есть причина.

– Алтарь для жертвоприношений, – предположил Эли Санторо.

– Вы смотрели слишком много фильмов с Мелом Гибсоном, – проворчал Гарса. – Майя не тратили время на то, чтобы вырезать людям сердца. У них была империя, которой требовалось управлять. Коммерция. Торговля. Сельское хозяйство. Содержание армии.

– Наука, – тихо добавила Финн, направив бинокль на темную полосу перед курганом. – Это миниатюрный coyocan.

– А что такое coyocan? – спросил Гвидо, с тихой дрожью стряхивая с запястья гусеницу агава.

– Улитка на языке майя, – объяснила Финн. – Эта штука похожа на трубу. Давайте подойдем поближе, и я готова спорить, что мы найдем внутри башни остатки винтовой лестницы. Возможно, это обсерватория. Например, в Чичен-Ице [75]75
  Чичен-Ица – политический и культурный центр майя на севере полуострова Юкатан.


[Закрыть]имелась крупная обсерватория.

– Но зачем строить ее здесь? – спросил Гарса.

– Не знаю, – ответила Финн. – И почему она такая маленькая? Словно они хотели сохранить ее существование в тайне.

– Что ж, возможно, у них были именно такие намерения, – сказал Гарса.

– А как насчет бомб? – спросила Финн, возвращая бинокль Гарса.

– Они исчезли, – ответил мексиканец. – Отсюда видны следы земляных работ.

– Может, они внутри храма? – предположил Билли.

– Сомнительно, – откликнулся Гарса, снова вглядываясь через бинокль. – Справа тропа. Складывается впечатление, что они выкопали бомбы и утащили их куда-то на север.

– Ладно, – сказал Билли. – Вы узнали, куда исчезли ваши бомбы, мы посмотрели на храм, меня поели москиты и множество других отвратительных существ, обитающих на полуострове Юкатан. Можем мы теперь считать, что разведка закончена, и начать поспешное отступление? – Англичанин вздохнул. – Я бы не отказался от пинты пива «Твайтс бест» прямо сейчас.

– Пока что мы останемся на месте, – ответил Гарса. – Речь идет о третьей мировой войне, а не о парочке фейерверков.

– А я хочу знать, почему обсерватория майя оказалась в таком безлюдном месте, – заявила Финн.

– Здесь повсюду безлюдные места, – проворчал Билли.

Гарса продолжал изучать прогалину в бинокль. Наконец он опустил его на землю и повернулся к Финн.

– В некотором смысле я готов согласиться с его светлостью, – сказал мексиканец. – Гусман и его люди почти наверняка находятся где-то рядом. Оставаться здесь было бы глупой бравадой. Через четыре или пять дней я смогу вернуться с большим отрядом. И будет гораздо лучше, если вы и ваши друзья окажетесь подальше отсюда.

– Гусман однажды уже перевез бомбы. Он способен сделать это снова, – возразила Финн. – Вы говорили, что тут могут быть замешаны кубинцы. Они сумеют доставить бомбы на побережье, а потом переправить на Кубу?

– До нас доходили слухи… – с сомнением проговорил Гарса.

– Слухи?

– Всякая ерунда. Поговаривают о призрачной подводной лодке, которую Гусман использует для перевозки наркотиков.

– Кубинская подводная лодка? – фыркнул Эли Санторо. – У них не хватает бензина, чтобы заправить лимузин, подаренный им несколько лет назад Тедом Тернером, не говоря уже о подлодке. Полная чушь.

– У кубинцев имеются друзья в Венесуэле, которые им симпатизируют. Не позволяй своему патриотизму тебя ослепить. Если Фидель захочет сохранить подводную лодку в игре, у него найдутся для этого возможности. К данной версии в моем офисе относятся очень серьезно.

– Значит, они могут вывезти бомбы с Юкатана?

– Вполне возможно.

– Должно быть, у вас есть план, – сказала Финн. – Вы имели представление о том, что нас здесь ждет. Я не верю, что вы пришли сюда вслепую.

– Совершенно верно.

– И каков ваш план?

– Обезвредить бомбы. Если потребуется, уничтожить плутониевое ядро.

– Обезвредить – значит взорвать?

– Вынуть ядро, взорвать все остальное. Одно мы знаем точно: у кубинцев нет ядерной программы.

– Но они могут продать плутоний?

– Да.

– Вы в состоянии сделать это самостоятельно, без своих людей? – спросил Билли.

– Мне потребуется кое-какая помощь. Человек, разбирающийся в электронике.

– Тогда вам нужен я, – заявил Эли.

– И физическая сила.

– Не забывайте обо мне, – сказал большой лысый голландец. – Ik heet Гвидо Дерлаген.

– Но это проблема Мексики. Я не могу допустить, чтобы вы оказались вовлечены в дело, которое вас не касается, – сказал Гарса, качая головой.

– Взрывчатка у вас есть?

– В рюкзаке, – ответил Гарса. – Два кумулятивных заряда.

– А радиация? – спросил Билли. – Вы ведь не просто так носили с собой приборы.

– Ну, это не проблема, во всяком случае, при небольших промежутках времени, – объяснил Гарса. – Сердечники бомб покрыты шестиугольными пластинами взрывчатки. Плутоний получают из специальных плутониевых реакторов или как побочный продукт работы атомных реакторов. Плутоний, который производится специально для этих целей, имеет сравнительно невысокое содержание плутония-240, менее семи процентов, и называется ядерным материалом для атомного оружия. Коммерческие реакторы способны производить плутоний с содержанием Pu-240 с концентрацией более двадцати процентов, он называется реакторным, но из-за того, что такое вещество опасно в обращении, делать из него бомбы невыгодно. Ядерный материал намного дешевле. Для работы с ним потребуются резиновые перчатки. Чтобы обезвредить бомбы, достаточно отделить ядро от кумулятивного заряда. И если утопить их в озере, то на данном этапе этого будет вполне достаточно.

– А что мы будем делать с обсерваторией? – спросила Финн.

– Что вы предлагаете? – спросил Гарса.

– Могу спорить, что она расположена над подземным водоемом, – сказала Финн. – Астрономы майя и ацтеков часто работали именно так. Они использовали подземное озеро или поверхность спокойной воды искусственного водоема, отражающую звездное небо. У них даже имелись координатные сетки с цветными линиями или разделительные ряды камней, при помощи которых они создавали карту всего неба.

– И что вы задумали? – спросил Гарса.

– Вы, Гвидо и Эли попытаетесь выследить бомбы. А мы с Билли найдем вход в храм. Я практически уверена, что там будет поземное озеро для вашего плутония. Мы бросим туда ядра. Идеальный тайник, во всяком случае на ближайшее будущее. Пока вы не вызовете на помощь кавалерию. – Она повернулась и посмотрела на Гвидо и Эли. – Вы нашли какие-нибудь инструменты в нашем старом лагере?

– Пару складных лопат и альпинистские топоры. Веревки и лопатки. Несколько факелов. Обычное снаряжение. Ничего особенного.

– Этого должно хватить. Не думаю, что вход серьезно заблокирован. Едва ли они построили что-нибудь сложное. Здесь нетронутые территории.

– А что потом? – спросил Билли, переводя взгляд с Гарсы на Финн. – Сыграем партию в вист?

– Потом мы побежим отсюда изо всех сил, – ответила Финн.

23

Кардинал Росси, в элегантных шортах для гольфа от «Грега Нормана» и туфлях высшего качества от «Фут-Джой», тщательно прицелился и послал маленький белый мяч на двести ярдов, за пятую метку поля для гольфа «Виндзор-Даунс» на острове Кэт-Кей. Он следил за его полетом, склонив голову, пока мяч описывал изящную дугу над дорогим дерном, приближаясь к зеленой лужайке вокруг лунки. Совсем неплохо для пожилого человека с небольшим бурситом.

– Похоже, бог на вашей стороне, – проворчал Джеймс Ноубл, когда мяч упал рядом с лункой.

– Как и всегда. – Росси улыбнулся. – Один из бонусов моей должности. – Он бросил титановую клюшку в мешок и потянул тележку за собой. – Вы получали весточки от сына в последнее время?

– Вот уже несколько дней, как я потерял с ним связь.

– Он в джунглях?

– Да.

– Вместе с друзьями?

– Да.

– Я беспокоюсь, – сказал кардинал.

– У вас нет никаких оснований для беспокойства.

– Основания для беспокойства есть всегда, – ответил кардинал. – Я нахожусь в Ватикане уже почти полвека. И видел многое, от убийств до чудес. Беспокойством сопровождается и то и другое, а также все, что находится между ними. Без контроля обойтись невозможно.

– У меня все под контролем, – сказал Ноубл.

Отношения с итальянцем служили для него постоянным источником раздражения. Как может человек, верящий в непорочное зачатие, разбираться в бизнесе?

– Нет, это не соответствует действительности, – жестко сказал кардинал. – Вы вовлекли церковь в отношения с мексиканским наркобароном и кубинским диктатором.

– Вовсе не церковь, – возразил Ноубл. – Всего лишь один из банков, которым церковь владеет.

– Не будьте идиотом. Ниточка приведет к Ватикану.

– Вы хотите сказать, к «Двенадцати», – уточнил Ноубл.

– Не пытайтесь мне угрожать своей кажущейся осведомленностью, мистер Ноубл. В прошлом году ваша компания вложила в дело двенадцать миллиардов. Из них почти половина получена от моих друзей. Могущественных друзей.

– И кто теперь угрожает? – фыркнул Ноубл.

– Я никогда не угрожаю, мистер Ноубл. Я лишь информирую.

– В каком смысле?

– Если в ближайшие восемнадцать месяцев «Ноубл фармасьютикалс» не выпустит на рынок селатропамин, ваши потери будут огромными. Если такая возможность станет реальной, «Банк Венеции» немедленно перестанет вас поддерживать.

– Почему? Новые лекарства нельзя быстро ввести в обращение. И нам не требуется одобрение УКПЛ [76]76
  Управление по контролю за продуктами и лекарствами США.


[Закрыть]. Селатропамин – пищевая добавка и не является лекарством.

Они подошли к лужайке, на которой находился мяч кардинала. Кардинал выбрал маленькую деревянную клюшку «Калавей» и почти без колебаний направил мяч к лунке.

– Я предусмотрительный человек, мистер Ноубл, и всегда тщательно изучаю вопрос. В Соединенных Штатах УКПЛ внесла селатропамин в список пищевых добавок. Как только УКПЛ обнаружит, что он вызывает привыкание ко всему, начиная от зубной пасты и кончая детским питанием, ваше правительство немедленно попытается наложить ограничение на его использование – или вовсе запретит. К примеру, селатропамин можно добавлять в сигареты. Господи, сами подумайте!

– А я полагал, что вас именно это и интересовало, – сказал Ноубл, когда они тяжело зашагали к следующей лунке.

– Таким образом, мы снова возвращаемся к вопросу о контроле. Слишком многие люди втянуты в эту историю. Любая утечка будет иметь катастрофический характер.

– Не будет никакой утечки, – заверил его Ноубл. – Мой сын получил на этот счет очень точные инструкции.

– Связанная с Гусманом?

– Да.

– И с кубинцами?

– Да.

– У вас есть средства, позволяющие решить эти проблемы?

– Самые лучшие.

– Когда вы будете знать?

– Завтра к вечеру. Именно в это время должно произойти изъятие.

– Он добудет нужный образец?

– Если он не справится, я его убью, – заявил Ноубл.

Росси подошел к мячу и вытащил из сумки чудесный новый паттер [77]77
  Короткая клюшка, которой выполняют удар патт.


[Закрыть]. Он опустился на колени и прицелился. Лунка находилась в двадцати пяти футах вверх по склону холма, с легким скосом вправо. Кардинал подбросил в воздух травинку. Ветра практически не было. Росси встал, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, потом повернулся к Ноублу, и его лицо превратилось в маску.

– Если он не справится, я убью вас, – сказал он, повернулся к мячу и сделал удар.

Макс Кесслер стоял на середине моста Боулдер в парке Рок-Крик. Переплетя пальцы, он смотрел на берег мелкой реки, которая протекала под единственным пролетом моста, построенного еще до двадцатых годов прошлого века. Если не считать легкого журчания внизу и шелеста ветра в кронах деревьев, вокруг царила тишина. Прошло уже почти полчаса с тех пор, как по дороге за его спиной проехала машина. Выдался чудесный вечер, последний свет летнего дня в Вашингтоне, округ Колумбия, почти померк, плавно переходя в ночь. Деревья вокруг росли достаточно плотно, чтобы использовать лазеры в зоне прямой видимости для фиксации голосов, а шум воды под мостом делал бесполезными любые попытки записать разговор, предпринятые его спутником, если бы Кесслера подставили и это была ловушка. Кроме того, в кармане у него лежал детектор, установленный на вибрацию, он ловил любой радиочастотный сигнал – так, на всякий случай.

Рядом с ним стоял очень высокий человек с бритым черепом – доктор Саймон Эндрю Граннард. На нем были очки в роговой оправе и ортопедические туфли. Доктор Граннард являлся старшим научным сотрудником «Ноубл фармасьютикалс» и директором этноботанического отдела. Он стал сотрудничать с Максом Кесслером благодаря тщательно подобранной цепочке связей, бравшей свое начало в Лас-Вегасе и пересекавшей всю страну до самого Исследовательского центра Ноубла в Чапел-Хилле, штат Северная Каролина.

– Пожалуй, можно начинать, – пробормотал Кесслер.

– Я не уверен, что поступаю правильно, – ответил Граннард.

– Я не ваша совесть, доктор. Мы встретились здесь в ваших интересах – как и в моих. И я не намерен обсуждать с вами, что такое хорошо и что такое плохо.

– Для меня это трудно.

– Тем хуже для вас, – сказал Кесслер. – Откровенно говоря, мне все равно. Что вам известно о селатропамине?

– «Ноубл фармасьютикалс» собирается выпустить его под торговым названием «селедаун».

– Средство для потери веса.

– Да.

– И в каком виде?

– В виде плиток питательного вещества, продаваемого без рецепта.

– И заменяющего прием пищи?

– Да.

– Когда?

– Через восемь месяцев. Мы ждем образцы базового питательного вещества.

– Что это такое?

– Вытяжка из растения, из которой можно будет синтезировать препарат.

– А без нее синтезировать его невозможно?

– Со временем эта задача будет решена, но гораздо проще клонировать молекулы исходного растения. Вот почему они отправили охотников этноботаников на Амазонку.

– Вы открыли селатропамин?

– Да, растение, которое его содержит. На Юкатане.

– Насколько я понял, действующее вещество получено из мутировавшего растения.

– Да, это радикально измененная Allamanda cathartica, я ни разу не видел ее в других местах.

– И вы привезли образцы в Чапел-Хилл?

– Да. В количестве, достаточном для предварительного изучения.

– Но его не хватит, чтобы синтезировать вещество?

– Верно.

– Насколько мне известно, препарат вызывает сильное привыкание?

– Не сам препарат. Однако человек с невероятной быстротой привыкает к тому, к чему этот препарат добавляется.

– Значит, люди воспылают страстью к плиткам «селедауна».

– Да. Плитки обладают сильным слабительным действием. Тот, кто сядет на диету из таких плиток, очень быстро потеряет вес. Однако долговременный эффект может оказаться довольно опасным. Например, обезвоживание.

– Селатропамин можно добавлять к другим продуктам?

– Да.

– С тем же результатом?

– Да.

– А если о свойствах препарата станет известно раньше, чем оно будет запущено в продажу?

– В таком случае его почти наверняка сразу запретят.

– И это приведет к огромным потерям «Ноубл фармасьютикалс».

– Да.

– Или принесет кому-то много денег, если он узнает заранее, что препарат будет запрещен до того, как он появится на рынке. Можно будет продать акции.

– Я совсем не разбираюсь в биржевых спекуляциях, но вполне вас понимаю.

– У вас есть опцион на покупку акций?

– Я работаю на Ноубла двадцать пять лет. С основания компании.

– И вы хотите выйти в отставку богатым человеком.

– Ну, если говорить прямо… – промямлил Граннард.

– Я прямой человек, доктор.

– Вы можете мне помочь? – спросил этноботаник.

– Мы можем помочь друг другу. – Макс Кесслер улыбнулся, взял ученого под локоть и повел его через мост. – Давайте немного прогуляемся и обсудим детали.

24

Они унюхали лагерь до того, как его увидели. Зловонный запах сотни мужчин, живущих скученно и редко моющихся. Вонь грязных тел, экскрементов, сладкий аромат пищи, готовящейся на древесных углях. Когда они приблизились к большой поляне, закат был уже совсем близок и сторожевые башни выделялись темными силуэтами на фоне заходящего солнца.

– Как мы попадем внутрь? – шепотом спросил Эли Санторо.

Рядом с ним, у самого края поляны, на усыпанной листвой земле лежал Гарса и изучал в бинокль лагерь, имевший форму большого прямоугольника, окруженного земляной стеной с бамбуковым частоколом наверху. На каждой из сторожевых башен стояло два часовых с пулеметами пятидесятого калибра. Большие ворота из бамбука и колючей проволоки охраняли еще четверо часовых. За частоколом виднелись развалины старого храма в дальнем конце лагеря. Здесь было на удивление шумно: люди кричали, смеялись и разговаривали.

– Шумят, – прокомментировал Гвидо, несущий на своих широких плечах рюкзак Гарсы, и нервно провел ладонью по лысой голове.

– Они слишком беспечны, – ответил Гарса. – Им все равно, слышит их кто-нибудь или нет.

– Ну, они в самом сердце джунглей, так почему это должно их заботить? – фыркнул Эли.

– Из-за людей вроде нас, – мрачно произнес Гарса.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – заметил Эли. – Как мы пройдем мимо часовых и сторожевых башен?

– Через руины, – ответил Гарса. – Это единственное место, которое находится в мертвой зоне и его не видно с башен.

Как большинство древних построек майя, храм, служивший восточной стеной лагеря, строился постепенно, в течение нескольких столетий, и каждая династия добавляла от себя что-то новое. Храму, на который они сейчас смотрели, никем не обнаруженному, не раскопанному и не разграбленному, исполнилось никак не меньше двух с половиной тысяч лет, и в свое время он возвышался на сотню футов над землей. Теперь его высота едва ли составляла двадцать футов, он настолько зарос лианами и деревьями с плотной листвой, что далеко не сразу становилось понятно, что это искусственное сооружение.

Гарса, Эли и Гвидо потратили почти полчаса, чтобы добраться до дальнего конца поляны, и к этому моменту тени стали еще длиннее. Гарса не ошибся: там, где стена храма поднималась над земляной насыпью, частокол отсутствовал, а сама стена стояла под углом к земле, из-за чего со сторожевых башен ничего нельзя было разглядеть. Трое разведчиков подождали еще пятнадцать минут, пока не стало совсем темно, после чего просто вышли на поляну и быстро пробрались через лабиринт лиан и листьев, скрывавших скошенную стену пирамиды.

– Что теперь? – спросил Эли, когда они устроились за развалинами огромной каменной статуи ягуара на углу стены.

Под ними раскинулся длинный прямоугольный лагерь. В северной части находилось стоящее на сваях главное здание с жестяной крышей; у южной стены, возле ворот, расположилось несколько бараков поменьше, а на противоположной стороне виднелся куонсетский ангар [78]78
  Ангар полуцилиндрической формы из гофрированного железа.


[Закрыть]времен Второй мировой войны. Перед ангаром они разглядели палатку с откидным полотнищем на металлических шестах и несколькими яркими прожекторами, от которых в ангар тянулись толстые провода с резиновой изоляцией. До разведчиков доносился глухой шум работающего внутри генератора.

Две бомбы стояли на тяжелых деревянных рамах, очевидно сколоченных специально для этой цели. Внутри палатки находились четверо мужчин, трое из них вроде бы занимались разборкой каких-то устройств, четвертый наблюдал за их работой. Вся группа была в военной форме, отличавшейся от камуфляжа, охранников и солдат, живших в лагере. Все четверо военных были в хирургических масках, и все четверо оказались китайцами.

– Oosters? [79]79
  Здесь:азиаты (голл.).


[Закрыть] – удивился Гвидо.

– Какого дьявола здесь делают китайцы? – спросил Эли.

Неожиданно они услышали отчетливый щелчок взводимого курка.

– Пожалуй, мне бы следовало задать вам тот же вопрос, – прозвучал из темноты голос с акцентом, и в полосе тусклого света появился Аркадий Томас Крус.

– Проклятый тоннель никогда не закончится, – пробормотал Билли Пилгрим, прорубаясь сквозь заросший кустарником узкий проход, уходящий в глубину храма-обсерватории.

У Финн ушло менее десяти минут, чтобы отыскать вход, но с тех пор прошел почти час, а они все еще медленно продвигались, вперед по тоннелю. Одна держала фонарь, а другой прорубал дорогу при помощи мачете и прочих инструментов, которые им оставил Гарса.

– Не будь таким занудой, – ответила Финн, державшая фонарь. – Это важно. Сюда еще никто не входил. Мы нашли нетронутый храм. Никто не знает, что мы можем здесь найти.

– Жуков, – проворчал Билли. – Здесь обязательно будут жуки, а если не жуки, то змеи. Возможно, и те и другие.

– Посмотри, – прошептала Финн.

Она направила луч большого фонаря на стены. Очень давно, четыреста или пятьсот лет назад, тяжелые камни были покрыты толстым слоем известки. А на известке, пока она еще оставалась сырой, вдоль стен на уровне глаз была сделана серия фресок.

– Здесь такие же рисунки, как в кодексе, который мы нашли на борту корабля, – отметила Финн.

Они разглядели несколько символов, изображавших испанских солдат, и человека в стальном шлеме, но в плаще из перьев, какие носили майя.

– Это сам Кортес, – прошептала Финн. – Я уверена.

– Ты можешь сделать еще какие-нибудь выводы?

– Пожалуй, нет, могу лишь сказать, что до появления Кортеса здесь побывали особы королевской крови. Вот символическое изображение человека в большом головном уборе, олицетворяющем верховную власть.

– Королевская обсерватория?

– Вполне возможно, – кивнула Финн. – Однако эта картина нарисована значительно позднее.

– Напомни мне еще раз, почему мы делаем это посреди ночи, в джунглях, в разгар революции? – спросил Билли, останавливаясь, чтобы отдохнуть.

Он опирался руками о колени и тяжело дышал, утомленный борьбой с буйной растительностью в тоннеле.

– Гарсе нужно место, где он мог бы спрятать плутониевые ядра, – ответила Финн. – Поэтому нам необходимо найти подземный водоем под храмом.

– Ну ясное дело, – устало кивнул Билли. – Плутониевые ядра от водородных бомб, попавшие в руки мексиканского наркобарона. – Он поднял мачете и вновь начал рубить кустарник. – Объясни мне еще раз, как ты оказалась вовлеченной в эту историю, Фиона? – Молодой британский лорд тяжело вздохнул. – В прошлый раз это были тайные коды на картинах Рембрандта и тайфуны, перед ними – скорпионы в Ливийской пустыне и затонувшие круизные суда, а до этого, насколько я понимаю, речь шла об украденном творении Микеланджело, спрятанном под улицами Нью-Йорка. – Он потряс головой. – Для таких вещей необходимо истинное мастерство.

– Просто мне везет, – ответила Финн. – Продолжай копать.

– Чушь собачья, – проворчал Билли.

Он взмахнул мачете. Неожиданно земля ушла у него из-под ног, и Билли исчез.

– Мы здесь для того, чтобы добраться до спрятанных в лагере бомб, – холодно сказал Гарса по-английски.

– Вы мексиканец? – спросил Аркадий.

– Центр государственной безопасности.

– Понятно.

Аркадий продолжал держать Гарсу на мушке своего темно-серого «Макарова».

– А вы? – спросил Гарса. – Cubano, si?

– Sí, da.

– Один из этих, – кивнул Гарса.

– Да, именно так, – сказал Аркадий. – Загорелый русский. Иногда нас называют rubano.

– А китайцы?

– Мои друзья.

– Они здесь из-за бомб.

– Так думает Гусман.

– Гусман? Ангел Гусман? Наркобарон?

– Он называет себя иначе.

– Вы сказали – думает.

– Он безумен. У маньяков не должно быть водородных бомб. Сталин и водородная бомба не могут сосуществовать на одной планете. Сталин должен уйти.

– Вы так уверены в себе.

– Я наполовину русский. Мы в таких вещах разбираемся.

– Почему я должен вам верить? – осведомился Гарса.

– Во-первых, у меня пистолет. Во-вторых, зачем мне лгать, я бы мог просто застрелить вас. – Аркадий перевел взгляд на спутников Гарсы. – А они кто такие?

– Друзья. Они члены археологической экспедиции, оказавшейся на пути огромных муравьев.

– Мы слышали, что они рядом. Гусман считает, что это чудовища, порожденные его бомбами. Для него они являются знаком – он уверен, что станет королем Мексики.

– Или Амином [80]80
  Амин – президент Уганды в 1971–1979 годах, создатель одного из самых жестоких авторитарных режимов в Африке.


[Закрыть]Юкатана.

– Что-то вроде того.

– И что мы теперь будем делать?

– Для начала опустите пистолет.

Аркадий слегка опустил оружие.

– Что дальше?

– Мы можем работать вместе. Примерно в миле отсюда находится храм, обсерватория. Раньше там лежали бомбы.

– Я знаю.

– Друзья этих парней уверены, что храм построен на подземном водоеме. Если ты сумеешь извлечь плутониевые ядра, мы их там утопим.

– Мы собираемся взорвать стержни прямо здесь, чтобы разом избавиться от бомб и от Гусмана.

– И превратить несколько квадратных миль моей страны в радиоактивную пустыню?

Аркадий пожал плечами.

– Это не территория Кубы. Не моя проблема.

– Верно. Это моя проблема.

– У тебя есть то, что необходимо, чтобы взорвать корпуса бомб?

– В рюкзаке.

– Мы собирались привести в действие взрыватели.

– И рассчитывали, что успеете убежать?

– Будет непросто. Однако мои китайские друзья уверены в успехе.

– Если твоих друзей из Азии задержат, будут большие неприятности. Международный скандал.

– Или если это будет кубинец. – Аркадий улыбнулся. – В особенности учитывая, что он наполовину русский.

– Нужно постараться этого избежать, ведь у нас общая цель. Во всяком случае, ты так утверждаешь.

– А ты мне не веришь? – спросил Аркадий.

– Я никому не верю, – заявил Гарса. – Таковы правила моей работы. – Мексиканец немного помолчал. – Перемирие?

– На данный момент, – ответил Аркадий. – До тех пор, пока мы не решим эту проблему. Перемирие.