Текст книги "Ересь ацтеков"

Автор книги: Пол Кристофер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

13

После возвращения на базу подводных лодок, устроенную в разбитом корпусе «Анджелы Харрисон», Аркадий Крус направился в офис бригадного генерала Эдуарда Дельгадо Родригеса, главы Управления разведки, или УР, которое прежде называлось Национальным управлением разведки, или НУР.

Управление находилось на углу Линеа и авеню А в закрытом секторе Гаваны, настолько известном, что его мог найти при помощи Google всякий, у кого есть компьютер. За ним наблюдали многие отделы американской разведки, в том числе спутники УНБ [42]42
  Управление национальной безопасности.


[Закрыть], ЦРУ, ФБР, РУМ [43]43
  Разведывательное управление Министерства обороны США.


[Закрыть], Агентства по контролю применения законов о наркотиках и Министерства внутренней безопасности. Круса вместе с его информацией поспешили сплавить в директорат североамериканского отдела УР, который давно перебрался из Кубы в Канаду и находился в посольстве в Оттаве, всего в трех часах лета от Нью-Йорка. К тому же до Оттавы имелись прямые рейсы из Гаваны через Торонто на самолетах «Эр Канада» или «Кубана эрлайнс».

Прежнее посольство находилось на Чапел-стрит, в спокойном жилом районе города. Начиная с 1960 года посольство подверглось такому количеству антикастровских террористических атак, что его пришлось перенести на южную окраину Оттавы, в специально выстроенное здание, больше похожее крепость.

Прилетев в Торонто, Крус взял напрокат автомобиль по документам украинского бизнесмена Игната Галки. Из аэропорта Пирсона он поехал в центр города, оставил машину на долговременной стоянке аэропорта Торонто-Айленд, расположенной на берегу, и на турбовинтовом самолете «Портер эрлайн бомбардир Q400» за час долетел до столицы.

В аэропорту Оттавы он взял напрокат другой автомобиль, на сей раз под именем Хавьера Мартинеса, боливийского торговца кофе, и поехал в центр города. Здесь он снял номер в «Лорд Элджин», большом, старом туристическом отеле прямо напротив шестиугольной махины Национального центра искусств.

По Элджин-стрит Крус направился в цветочный магазин на углу с Сомерсет-стрит, где купил гвоздику и украсил ею лацкан пиджака. Десять минут спустя последняя модель «рейнджровера» черного цвета с затемненными стеклами остановилась перед светофором, и Крус уселся на место пассажира. За рулем сидел чернокожий йоруба [44]44
  Народ, живущий на юго-западе Нигерии и в Бенине.


[Закрыть]в темном костюме и галстуке. Он проверил цветок в петлице Круса и сосредоточился на вождении машины.

Через пятнадцать минут они прибыли в посольство, огромное современное здание из бетона высотой в два с половиной этажа, с узкими затемненными окнами, как у «рейнджровера», на котором они приехали. Водитель сразу же свернул к пандусу подземной парковки. Крусу пришлось провести несколько минут, пока устанавливали его истинную личность при въезде, а дальше он сам поднялся на лифте на верхний этаж посольства. Он прошел по устланному ковром безликому коридору и вошел в кабинет бригадного генерала Рубена Мартинеса Пуэнте.

Пуэнте был плотным седовласым мужчиной, которому недавно перевалило за шестьдесят. В далекой юности он вместе с Кастро участвовал в революционном перевороте в Гаване, теперь же стал главой иностранного отдела воздушной разведки.

– Ага, El Singular, – сказал Пуэнте из-за своего большого письменного стола.

Крус улыбнулся. Ему уже доводилось слышать это прозвище – Единственный. Возможно, это было оценкой его способностей, но больше смахивало на ядовитое и явно антиреволюционное замечание касательно состояния Военно-морского флота Кубы и количества подводных лодок в нем.

– Генерал, – поздоровался Крус.

Несмотря на то что никто здесь не носил форму, Крус встал по стойке «смирно».

– Садись, – ответил генерал, указывая на удобное кресло, стоящее под углом к письменному столу.

Кабинет был уютным, но немного запущенным. У стены располагался обитый потертым вельветом диван, совсем не подходящий по стилю к остальной обстановке. Пол был покрыт персидским ковром – из тех, что производились англичанами на хлопкопрядильных фабриках в двадцатые годы двадцатого века, а не из Ирана или Афганистана столетней либо двухсотлетней давности. Окно с темными стеклами, затянутое постоянным искусственным туманом, выходило на задние дворы соседних типовых домов. С потолка лился ослепительный свет флуоресцентных ламп. Верховный лидер революции был все еще жив, но заметно сдал, как и вся высшая власть.

Крус сел.

– Ну-ка, расскажи мне, что ты нашел в джунглях, – снова заговорил генерал.

Крус подробно описал то, что он видел, и изложил все обстоятельства дела. Это заняло пятнадцать минут. Неужели он проделал столь долгий путь, чтобы дать пятнадцатиминутный отчет, в который никто не хотел верить.

– Ты уверен относительно серийных номеров?

– Да, сэр. Я их записал.

Генерал кивнул.

– Мы получили подтверждение. Их сделали в тысяча девятьсот шестидесятом году на заводе «Пантекс» в Амарилло, штат Техас.

Крус ждал. Генерал несколько мгновений смотрел на него, потом взял со стола красную пачку «Попьюларс» и прикурил от очень древнего зеленого «Ронсона». Крусу он сигарету не предложил.

– Мы обеспокоены, – сказал Пуэнте.

– Да, сэр.

Крус не понимал, кого генерал имел в виду, говоря «мы», но спрашивать не стал, считая, что это будет политической ошибкой. Теперь средний человек на Кубе не знал, кто к какой фракции принадлежит и насколько криминальной может быть его деятельность. С того момента, как Крус увидел бомбы в джунглях, он хотел только одного – переложить ответственность на плечи других людей.

– Устройства утеряны в Nochebuena, канун Рождества тысяча девятьсот шестьдесят второго года.

– Ракетный кризис.

– В то время американцы ежедневно делали сто семьдесят восемь стратегических вылетов, и каждый самолет нес по меньшей мере один термоядерный заряд. Возникновение тактических или логистических проблем было неизбежно. Американцы старались скрывать случаи так называемой «Сломанной стрелы» [45]45
  Код, обозначавший происшествие с ядерным оружием, не создающее угрозу войны.


[Закрыть]. – Генерал сильно затянулся и выдохнул дым через ноздри. – Считалось, что самолет исчез во время последней фазы полета, либо в Юкатанском проливе, либо в заливе.

– Они пытались его искать?

– В том районе находилось несколько военных кораблей, поэтому мы полагаем, что поиски велись. Однако они не могли сообщить мексиканским властям, что потеряли водородные бомбы.

Крус понял, что генерал размышляет вслух.

– Разумеется, сэр.

– Американцы очень ленивая нация. «С глаз долой, из сердца вон», – кажется, так они говорят. Падение бомб на суше влечет за собой слишком серьезные проблемы, поэтому они решили, что такого просто не может быть, понимаешь?

– Да, сэр.

– Однако именно так и случилось.

– Да, сэр.

– А теперь ты привлек к этому факту наше внимание.

Слова генерала прозвучали почти как обвинение.

– Да, сэр.

– И как же нам поступить?

В ранние, черно-белые революционные времена они бы сделали так, чтобы Крус «исчез» вместе с проблемой, но теперь такое решение становилось слишком сложным из чисто практических соображений. И потом, оставался Гусман, действия которого было невозможно просчитать.

– Я не знаю, сэр, – ответил Крус. – Что мы собираемся предпринять по этому поводу?

– Этот Гусман, торговец наркотиками, действительно решил, что может продать нам бомбы?

– Да, он так думает.

– Dios [46]46
  Господи ( исп.).


[Закрыть], – пробормотал Пуэнте и, покачав головой, затушил сигарету в стеклянной пепельнице, которая стояла на письменном столе. – Он спятил?

– Да, сэр, – ответил Крус. – Почти наверняка. Гусман рассчитывает, что мы станем его союзниками, если он продаст Кубе оружие. Он хочет стать диктатором Мексики. Кем-то вроде Адольфа Гитлера.

– Или Сталина? – усмехнулся Пуэнте.

– Я думаю, ему все равно, сэр.

– Ты знаешь, как устроена водородная бомба, капитан?

– Очень смутно, сэр.

– Это все равно что использовать ручную гранату для того, чтобы подорвать аммиачную селитру. Ядерный взрыв приводит в действие плутониевую бомбу. Расщепление атомного ядра ведет к синтезу. Грязная штука. В бомбы на стратегических бомбардировщиках «Б-47», летавших над Кубой, были вставлены взрыватели, иными словами, они находились в полной боевой готовности. Ты понимаешь, что это означает?

– Что они опасны.

– Совершенно верно. Попытка перевезти два таких устройства через джунгли, чтобы погрузить их на борт твоей подводной лодки, будет самоубийством.

– Так что же нам делать?

– Они нам не нужны. Но мы не хотим, чтобы они оставались в руках сеньора Гусмана.

– Он предпочитает, чтобы его называли генералиссимусом.

– Не сомневаюсь, что так оно и есть. В любом случае мы не можем допустить, чтобы Гусман имел в своем распоряжении столь страшное оружие, а нам оно ни к чему. Вопрос в том, что с ним делать.

– Может быть, стоит рассказать американцам, где находятся бомбы?

– Такая мысль приходила мне в голову, но это сильно усложнит дело. Мы потеряем контроль над ситуацией.

– А у нас есть другие возможности?

– Думаю, да.

– Какие?

– Наши китайские друзья.

После распада Советского Союза Китай занял место главного военного союзника Кубы, в особенности по части сбора разведывательной информации, прежде всего в телекоммуникационном центре Бехукаль [47]47
  Город в провинции Гавана на Кубе.


[Закрыть], где шла прослушка переговоров американских военных и отслеживались сигналы с их спутников. Кроме того, Китай сделал крупные вложения в разработку кубинских нефтяных скважин в открытом море.

– Что они могут для нас сделать? – спросил Крус, не понимая, какую роль ему предстоит сыграть в этом спектакле.

– Они могут прислать нам специалистов по ядерному оружию и части особого назначения. Небольшой отряд расквартирован в Сьенфуэгосе [48]48
  Город на Кубе, центр одноименной провинции.


[Закрыть]. Им вполне по силам подорвать бомбы на месте.

– Простите, что вы сказали?

– Для подрыва ядерных бомб применяется бризантный заряд. Если извлечь стержень с тритием, можно взорвать бомбу и не причинить особых разрушений. Однажды разряженная бомба случайно взорвалась неподалеку от Альбукерке, штат Нью-Мексико. Получилась воронка двенадцати футов в поперечнике, и погибла одна корова.

– Генералиссимусу не понравится, если вы уничтожите ценную вещь, которая ему принадлежит, – заметил Крус.

Пуэнте улыбнулся, блеснув золотым коренным зубом. Все остальные потемнели от табака – он курил слишком много «Попьюларс».

– Этот безмозглый паразит может пойти трахнуться с лошадью, мне все равно, – сказал он на смеси английского и испанского. – Как по-твоему, для чего нужны части особого назначения?

– У него есть свои люди. Отряд телохранителей.

– Ну так откупись от них.

– Их командир – кузен Гусмана.

– Откупись и от него.

– А если не получится?

– Купить можно любого, капитан Крус. Просто заплати ему побольше. Если он не возьмет деньги, преподнеси болвану его собственную голову.

– И какой будет моя роль?

– Ты поведешь отряд из специалистов по ядерному оружию и сил особого назначения в лагерь Гусмана. Успокой генералиссимуса.

– Но как я объясню ему присутствие китайских господ?

– Скажешь Гусману, что они возможные покупатели. Постарайся, чтобы он тебе поверил.

– Если все пройдет, как вы рассчитываете, генерал, то в нашей транспортной цепочке возникнет дыра. А мы приносим нашему строю много денег.

Пуэнте откинулся на спинку кресла и положил на край письменного стола кончики пальцев с тщательно ухоженными прямоугольными ногтями. На его лице снова появилась улыбка. Сверкнул зуб.

– О торговцах наркотиками следует знать лишь одно, капитан: на место одного мгновенно приходит другой.

Макс Кесслер сидел за своим обычным столиком возле витрины с выпечкой в кафе «Леопольд», наслаждаясь любимым завтраком – сладкими бельгийскими вафлями со взбитыми сливками и второй порцией Verlangerter, австрийского варианта кофе латте. Немного позднее он закончит трапезу тортом «Эстерхази» и, возможно, третьей чашкой кофе. Макс бросил взгляд сквозь несколько стеклянных дверей на вымощенный кирпичиками внутренний дворик и задумался над возникшей перед ним проблемой.

На самом деле это даже нельзя было назвать проблемой. Возможно, если то, что он обнаружил, верно, у него появится шанс очень сильно выиграть – как в финансовом плане, так и с точки зрения полезной информации, дающей власть. Кесслер очень редко разговаривал с людьми не о бизнесе и никогда не стал бы описывать свою профессию в негативных тонах. Но если бы кто-то вдруг попросил его дать определение тому, чем он занимается – что очень маловероятно, – он представил бы себя как рыбака, закидывающего широкую сеть, которая приносит улов, и этот улов позволяет ему устроить роскошное пиршество для своих клиентов. Однако если говорить жестко и объективно, то куда более подходящим был другой образ: сидящий в центре огромной паутины прожорливый паук, который погружает клыки в тела своих жертв и растворяет их внутренности, чтобы потом их переварить.

Его паутина состояла из сети разбросанных по всему миру осведомителей, которые скармливали ему обрывки не связанных между собой сведений, а он их переваривал, после чего отрыгивал очищенную суть, объединяя отдельные звенья во вполне определенную информацию. Именно эта способность создавать единый пейзаж из множества кусочков головоломки и являлась главным талантом Кесслера, унаследованным им от отца. У него напрочь отсутствовали скрытые мотивы, влияющие на основные выводы, а потому получаемые им результаты отличались четкостью и не допускали двойного толкования. Его единственной целью было создание самой картины и наслаждение от решения интеллектуальных загадок.

Сейчас он находился в той части процесса, когда у него возникла относительная уверенность в том, что ему удалось собрать все фрагменты головоломки и выложить внешние границы картинки. Остальные кусочки также начали вставать на свои места, оставалось лишь соединить их вместе. Кесслер опустил в маленькую тарелку со взбитыми сливками последний кусочек вафли, забросил его в рот и запил глотком ароматного кофе. И тут же жестом подозвал официанта. Пришло время десерта.

Появился «Эстерхази», многослойный торт с начинкой из лесного ореха. Макс отрезал маленький кусочек на пробу и позволил ему растаять на середине языка, собирая воедино все факты и уставившись отсутствующим взглядом в пространство.

Первое: Харрисон Ноубл, заурядный охотник за сокровищами, рыщущий по Карибскому морю, заказывает информацию об Ангеле Гусмане по поручению своего отца, миллиардера от фармакологии. Таким образом, возникает связь между кокаинистом Гусманом и старшим Ноублом.

Второе: Фиона Райан и лорд Уильям Пилгрим, куда более продвинутые охотники за сокровищами, проводят расследование в Архиве Индий в Севилье. За ними следит человек кардинала Энрико Росси и его новой инквизиции под названием «Черные рыцари». Таким образом, Райан, Пилгрим и кардинал Росси оказываются связанными между собой.

Третье: все та же парочка искателей сокровищ была замечена в антикварном книжном магазине в Париже, владельца которого вскоре застрелил оперативник Росси, и в конце концов Райан и Пилгрима убивают, когда они ныряют возле Бимини, в то время как старший Ноубл играет в гольф несколькими милями южнее острова Кэт-Кей. В результате устанавливается расплывчатая и шаткая, но вполне реальная связь между наркобароном Гусманом, королем фармацевтики Ноублом, лордом Пилгримом и его подружкой.

Последний кусочек головоломки Кесслер получил только прошлой ночью. Один из его хорошо оплачиваемых информаторов в ЦРУ сообщил, что кубинский отдел отследил, как Аркадий Томас Крус, капитан единственной кубинской подводной лодки, предположительно приписанной к революционному военно-морскому флоту, садился в самолет «Эр Канада», следующий рейсом в Торонто. Для офицера кубинской армии существовала только одна причина для полета в Оттаву – посещение штаба военной разведки, расположенного в посольстве. Вероятно, именно туда и направлялся Аркадий Крус. Кесслер впервые услышал о Крусе, но в течение многих лет до него доходили упорные, хотя и не подтвержденные слухи о существовании «пропавшей кубинской подводной лодки», спрятанной в брюхе старого грузового судна, как в фильме о Джеймсе Бонде. Ему такое предположение всегда казалось абсурдным, но теперь у Кесслера появились сомнения.

После скандала с наркотиками, который привел к расстрелу армейского генерала Арнальдо Очоа в 1989 году, связать кокаиновую и героиновую армии Ангела Гусмана с кубинскими военными стало не слишком сложно. Кесслер вдруг понял, что использование старой субмарины для перевозки наркотиков больше не выглядит таким уж нереальным. Интуиция подсказывала ему, что между Крусом и всем остальным существует связь, но успех Макса Кесслера определялся точностью подобных прозрений. Он аккуратно собрал вилкой остатки торта и отправил их в рот, потом сделал глоток кофе и кивнул. Напрашивался единственный вывод: в джунглях будет схватка.

14

В конце пятнадцатого века Кабо-Каточе находился на самом краю мира, фактически за его краем. Спустя несколько лет там разбился испанский галеон, а еще через некоторое время уже вполне сознательно бросил якорь другой испанский корабль, приданный экспедиции, которую возглавлял Франсиско Эрнандес де Кордоба с предписанием от губернатора Кубы захватить рабов для плантаций сахарного тростника.

Естественно, местным жителям это не понравилось, и они оказали сопротивление, но их пращи, луки и матерчатые доспехи не могли сравниться с испанскими мушкетами, арбалетами и мечами. Испанцы победили майя со счетом 1:0, не говоря уже о добыче, состоящей из золотых и медных идолов, похищенных из храмов братом Гонсалесом, монахом-доминиканцем, официальным представителем инквизиции и «комиссаром» экспедиции, который имел полномочия судить не только местных жителей, но и еретиков-испанцев – их привязывали к столбу и сжигали. Немалая власть для предположительно кроткого монаха.

Кабо, то есть мыс Каточе – это испанская транслитерация слова «catoc» из языка майя, которое означало «наши дома» или «наше место». Мыс находится на северной оконечности полуострова Юкатан, примерно в тридцати трех милях к северу от курортного города Канкун. Большая часть территории – прежде провинция Экаб, населенная майя, – оставалась почти полностью необитаемой в предыдущие пятьсот лет из-за отсутствия дорог и воздушного сообщения. В середине 1990-х годов эти места стали называть заповедником, хотя и были предприняты некоторые усилия (все они потерпели неудачу) освоить прибрежные территории. Ближайшим оплотом цивилизации является почти заброшенная деревушка Таксмал, состоящая из нескольких крытых соломой хижин – все, что осталось от некогда процветающего рыночного городка, расположенного на краю джунглей, к востоку от Кантунилькина и к северу от Леона-Викарио.

Финн Райан потребовался почти месяц, чтобы сюда добраться, – скорость света по стандартам мексиканской бюрократии. То, что ее отец и мать были известными археологами, работавшими на Юкатане, несколько ускорило процесс, как, впрочем, и ее собственная репутация. Помогли и средства массовой информации, подробно освещавшие ее прошлые подвиги, результатом которых стало возвращение похищенных нацистами произведений искусства, а также недавние приключения в Южно-Китайском море. Они с Билли провели две недели в Майами, где готовились к экспедиции в джунгли, после чего на «Эспаньоле» пересекли Мексиканский залив и бросили якорь в старом портовом городке Прогресо.

Оставив на борту «Эспаньолы» Брини Хансона и Ран-Рана Максевени, который по непонятной причине невероятно этому обрадовался, они взяли напрокат грузовик, чтобы перевезти оборудование в город Мерида, столицу провинции Юкатан. Неделю они провели в Мериде, в местном «Хилтоне», занимаясь получением последних пропусков и разрешений, затем на нескольких взятых в аренду «тойотах лендкрузерах» отправились по суше в Таксмал.

Они договорились встретиться там со своим так называемым консультантом по археологии и с охраной. Обычно в роли консультанта выступал официальный представитель Института национальной антропологии и истории. Финн по опыту знала, что это полицейский под прикрытием, в обязанности которого входит проследить, чтобы гринго не занимались расхищением могил в поисках кладов, состоящих из произведений искусства доколумбовой эпохи, и не попытались незаконно вывезти сокровища, чтобы продать их ненасытным покупателям в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

Охрана, как правило, состояла из нескольких солдат мексиканской армии. Они неизменно действовали Финн на нервы, но, если вспомнить, как американцы и прочие чужаки расхищали их культурное наследие, подобные предосторожности уже не казались чрезмерными. Кроме того, вооруженная охрана может пригодиться, если они столкнутся в джунглях с серьезными проблемами: встречи с бандитами и наркоманами разного рода стали неизбежной частью любых археологических раскопок в современной Мексике, в особенности если вы оказываетесь в стороне от проторенных дорог, а ведь именно это и входило в их намерения.

– Так где мы должны встретиться с доктором Гарса? – спросил Эли Санторо, который стоял у головного «лендкрузера» и оглядывал центральную площадь деревушки.

Доктор Рубен Филиберто Гарса являлся консультантом экспедиции и представлял Национальный институт, но сейчас его нигде не было видно. Рыжая собака неторопливо пересекла пыльную площадь и исчезла за маленьким домиком из потускневшего розового саманного кирпича. Окна дома напоминали слепые черные дыры, входная дверь была распахнута настежь. От противоположной стороны площади уходила узкая проселочная дорога, по которой они сюда приехали, и терялась за темным пологом джунглей.

– Его здесь нет, – сказал Гвидо Дерлаген, озираясь по сторонам.

– Здесь вообще никого нет, – заметил Билли Пилгрим.

Неожиданно издалека донеслось эхо повторяющихся гулких ударов и пронзительный человеческий крик.

– О господи, – прошептал Гвидо, отреагировав на жуткие звуки выражением ужаса на лице. – Мне кажется, кого-то убивают.

– Это золотогрудый дятел, Mealanerpes aurofrons, – сообщила Финн. – А вопль издал гракл, Quiscalus quiscula [49]49
  Птица семейства трупиаловых.


[Закрыть].

– В самом деле? – Билли усмехнулся и посмотрел на свою подругу.

– В самом деле, – ответила Финн. – В детстве я провела целое лето в этих джунглях. Мама очень любила наблюдать за птицами. А я их ненавидела.

– Тогда зачем ты изучала их голоса и латинские названия?

– А что мне оставалось делать после того, как кинкажу [50]50
  Хищное млекопитающее семейства енотовых, размером с маленькую кошку.


[Закрыть]съели мою Барби, а комиксы «Чудо-Женщина» погибли от плесени? – Финн пожала плечами. – Полагаю, это был осмос – ты чему-то учишься, сам того не понимая и не желая.

– Zwarte Peiten, – сказал Гвидо.

– Кто? – спросил Эли Санторо.

– Черный Пит, помощник Синтера Клааса. Он из Испании. Если ты попадаешь в судовой журнал Черного Пита, тебя посылают в Испанию и ты исчезаешь, как потерявшиеся мальчики из «Питера Пэна». В наши дни в Голландии это считается неполиткорректным. Теперь его называют Groen Peiten, Blauw Peiten, Oraje Peiten, даже Paars Peiten [51]51
  Зеленый Пит, Синий Пит, Оранжевый Пит, Фиолетовый Пит ( голл.).


[Закрыть], но только не Черный Пит. Это очень печально.

– Господи, о чем вы говорите? – с недоумением спросил Билли.

– Мой отец – профессор иностранных языков Лейденского университета, сейчас он на покое, – объяснил голландец. – Так вот, он написал несколько книг, посвященных Черному Питу, и навсегда испортил мне рождественские праздники. Похоже на историю с птицами Финн. Я знал о Черном Пите больше, чем мне требовалось. – Высокий голландец с бритой головой вздохнул. – А я всего лишь хотел отыскать в своем деревянном башмаке парочку пирожных и несколько конфет.

В джунглях снова закричал мексиканский гракл.

– Но все это не дает ответа на мой вопрос, – сказал Эли. – Где наш проводник и его приятели?

– Мы не можем отправиться в путь без него, – с нескрываемым раздражением произнесла Финн. – Они тут же отзовут наше разрешение.

В этот момент вдалеке послышался шум приближающегося вертолета. Билли прищурился, прикрыл глаза ладонью и посмотрел в залитое солнцем небо. Шум винтов стал громче.

– Похоже, наш проводник скоро будет здесь, – пробормотал он.

И тут из-за их спин появился вертолет – огромное грохочущее насекомое зеленой камуфляжной окраски, с треугольным красно-бело-зеленым знаком Военно-воздушных сил Мексики. Это был старый «Ирокез UH-1», вездесущий «хьюи», реликвия шестидесятых, один из самых известных символов войны во Вьетнаме.

Большая тупоносая машина приземлилась на пустую площадь, и, когда винт вертолета начал постепенно замедлять свое движение, с крыш заброшенных хижин во все стороны полетели пучки соломы и застучали оставшиеся на окнах ставни, а над землей заплясали вихревые потоки пыли. Дверь вертолета скользнула в сторону, прежде чем он замер на земле, и наружу выскочило полдюжины вооруженных мужчин, одетых в лесную камуфляжную форму и пятнистые шляпы с обвисшими полями. На поясе у каждого висело мачете. Глаза были скрыты темными полусферическими очками. На спинах были надеты тяжелые рюкзаки, в левой руке солдаты держали камуфляжные сумки со снаряжением.

Наконец на землю спрыгнул последний мужчина, старше остальных, с непокрытой головой и короткими серо-стальными волосами. На нем были ярко-желтая нейлоновая куртка, свободные брюки военного покроя с большими накладными карманами и туристические ботинки. Все семеро дружно наклонили головы, чтобы их не задел все еще вращающийся несущий винт, и направились к Финн и ее спутникам. Пилот подождал, когда они немного отойдут, затем вертолет с ревом устремился ввысь и улетел в том направлении, откуда прибыл.

Шестеро солдат в форме выстроились в шеренгу, а мужчина в желтой куртке шагнул вперед. У него были жесткие темные глаза, в которых светился ум; лицо цвета старого красного дерева покрывали оспины, делавшие его похожим на поверхность луны. Создавалось впечатление, будто кто-то протащил его по гравию вслед за движущейся машиной. У него был крючковатый нос и тонкие губы. Когда мужчина в желтой куртке улыбнулся, его зубы показались особенно белыми на жутком лице.

– Меня зовут профессор Рубен Филиберто Гарса, – сказал он. – Я ваш археологический консультант. – Он говорил на превосходном английском, почти без акцента. – Мои спутники представляют специальные военно-воздушные силы Мексики. – Он широко улыбнулся, но не вызывало сомнений, что этот человек шутить не намерен. Гарса смотрел на Финн так, словно она стояла перед ним без одежды. – Вы можете относиться к ним как к вашим «морским котикам» [52]52
  Основное тактическое подразделение сил специальных операций ВМС США.


[Закрыть], только сухопутным. – Он слегка наклонил голову. – Насколько я понимаю, вы мисс Райан.

Финн кивнула, стараясь не пялиться на жуткое лицо Гарсы.

– Совершенно верно, – ответила она.

Гарса посмотрел на Билли.

– А вы в таком случае мистер Пилгрим.

– На самом деле я лорд Пилгрим, доктор Гарса, – кротко сказал Билли. – Барон Нитский, граф Пенденнис, герцог Керноуский и так далее, но я не любитель церемоний. Если хотите, называйте меня просто Уильям. – Он шагнул вперед и протянул руку.

Гарса посмотрел на его ладонь так, словно ему предложили прикоснуться к ядовитой змее.

Финн с трудом подавила улыбку. Иногда она получала настоящее удовольствие, когда Билли ставил людей на место.

– Насколько мне известно, вы хорошо знакомы с этой частью мира, мисс Райан, – сказал Гарса, не обращая внимания на Билли и сосредоточившись на Финн.

Она кивнула.

Полдюжины солдат, стоявших за спиной Гарсы, вытащили из ножен мачете и молча ждали дальнейших указаний, их лица оставались невозмутимыми, глаза скрывались за темными очками.

– Известно ли вам, что в этом регионе встречается немало ядовитых змей, в том числе и terciopelo, fer-de-lance? [53]53
  Бархат (исп.),острие пики (фр.).


[Закрыть]

– Bothrops asper, – тут же отозвалась Финн. – Ямкоголовая гадюка. – Она улыбнулась. – Особенно опасны самки, а также более крупные экземпляры, достигающие четырех футов. Мне довелось видеть нескольких. Их яд вызывает немедленный некроз, нечто сродни болезни, пожирающей плоть. Кроме того, следует обратить внимание на Crotalus durissus, cascabel, южноамериканских гремучих змей. Их я тоже встречала. Если мы окажемся ближе к побережью, нам могут попасться еще и коралловые змеи, но здесь они редкость.

– И почему только она не рассказала нам про эти ужасы до того, как мы пустились в безумную охоту за химерами? – прошептал Билли, обращаясь к Гвидо.

– Не исключено, что мы встретимся с мексиканской ящерицей Heloderma horridum [54]54
  Мексиканский ядозуб (лат.),ядовитая ящерица семейства ядозубов.


[Закрыть], – добавила Финн. – Они тоже могут запросто прикончить человека. Не говоря уже о скорпионах, черных вдовах, африканских пчелах-убийцах и грязной воде. Мне известно, доктор Гарса, что джунгли – это опасное место.

– Надеюсь, она понимает, что их семеро, а нас всего четверо, – пробормотал Гвидо, глядя на блестящие мачете в руках солдат.

– Приятно слышать, что вы знакомы с этими вещами, – заметил Гарса. – Юкатан не самое подходящее место для новичков. Мы очень далеко от Канкуна и Косумеля [55]55
  Остров в Карибском море у восточного берега полуострова Юкатан.


[Закрыть].

– А еще мы далеко от цели нашего путешествия, доктор, и потому нам пора его начать.

– Просто я хотел убедиться, что вы понимаете, во что ввязываетесь, – предупредил Гарса.

– Это всего лишь разведывательная миссия, доктор Гарса, – сказала Финн. – Мы не собираемся грабить могилы или красть артефакты. Нам стало известно о существовании места, представляющего исключительный интерес с точки зрения археологии, и мы получили информацию со спутников наблюдения ЛАНСАТ, что подтверждено геофизиками. У нас есть данные GPS, которые показывают неисследованную аномалию, находящуюся в семидесяти трех милях к северу отсюда и в тридцати милях к западу от старой плантации «Ранчо Порвенир», где выращивают сизаль.

– Значит, неисследованная аномалия? – прошептал Билли. – Звучит совсем неплохо.

– Ну и в какую сторону мы пойдем? – осведомился Гарса.

Финн вытащила из лежащего у ее ног рюкзака портативный GPS-навигатор фирмы «Гармин» и включила его. Посмотрев на дисплей, Финн указала в сторону дороги, исчезающей в джунглях за дальними хижинами деревушки.

– Вон туда.

Гарса выкрикнул приказ, и солдаты тут же разбились на три пары; две двинулись вперед, третья осталась сзади вместе с Гарсой. Финн и ее маленький отряд оказались между ними. В таком порядке они и отправились в путь.

– Почему в деревне никто не живет? – спросила Финн, когда они зашагали по пыльной дороге к темному пологу джунглей.

– Здесь нет работы.

– А фермерство?

– Работать можно только на кокаинистов. Платят больше, чем если ты пытаешься выращивать чахлый маис. Боюсь, таково проклятие Юкатана. – На лице Гарсы появилась гримаса, сделавшая его еще более уродливым. – Не все из нас могут подавать «мохито» туристам-гринго в «Хилтоне» Канкуна.

Финн не стала отвечать на последнюю реплику Гарсы, хотя отнеслась к ней сочувственно. Канкун для Мексики был подобен «Диснейленду» для трущоб Детройта.

– А существует ли вероятность, что мы встретимся здесь с этими, как вы их называете, кокаинистами?