Текст книги "Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама"

Автор книги: Пол Холмс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Роли и бессознательное

Морено также считал, что особенности нашего реагирования на людей

«…формируются прошлыми переживаниями и культурными паттернами общества, в котором личность живет; им могут соответствовать особые виды продуктивного поведения. Каждая роль – это слияние частных и коллективных элементов».

«Понятие роли – мост между психиатрией и социологией».

(Moreno, 1961 в Fox 1987:62)

Таким образом, психодраматическая концепция роли связана с психоаналитической концепцией внутреннего мира, аспекты роли, «созданные прошлыми переживаниями», которые Морено описывал как частные и относящиеся к данной психической функции, называются внутренним объектным отношением, заложенным в детстве.

Итак, когда Джордж находился в роли социального работника и подчиненного Фреда, на его поведение воздействовали две связки ролей: «отец со своим сыном» (частный компонент, основанный на детских переживаниях) и «старший коллега и его подчиненный» (социальный, культурный и коллективный элемент).

Для Морено роли, которые мы принимаем в жизни (и которые определяют наше поведение), принадлежат к трем измерениям:

социальные роли, выражающие социальное измерение;

психосоматические роли, выражающие физиологическое измерение;

психодраматические роли, выражающие психологическое измерение, измерение «я сам».

Психосоматические роли включают роли «спящего» или «едящего», а психодраматические роли могут проявляться как во время сессии, так и в повседневной жизни.

Морено продолжает:

«Но личность умоляет о воплощении в гораздо большее количество ролей, нежели то, что ей доступно для проигрывания в жизни… В каждом человеке на различных стадиях развития присутствуют множество различных ролей, в которых он хочет активно проявляться. Именно вследствие активного давления, которое эти расщепленные человеческие единицы оказывают на внешнюю официальную роль, часто возникает чувство беспокойства».

(Moreno, 1961 в Fox 1987:63)

С точки зрения Морено, трансферентные отношения пациента к терапевту (скажем, как сына к отцу) представляют собой проигрывание одной из ролей, входящих в «ролевой репертуар» пациента (даже если она использовалась лишь в определенных обстоятельствах). В действительности реакции пациента на терапевта почти всегда окрашены реальными ролями пациента и доктора. Подобные взаимоотношения редко определяются исключительно переносом (если такое вообще бывает).

В психоаналитической терапии пациент в разное время будет переживать различные переносы по отношению к терапевту. Потребность проигрывать (в обстановке терапии) различные роли определяется (регрессивным образом) ранними переживаниями и является аспектом навязчивых повторений. Причины этих объектных отношений рассматриваются в следующей главе.

О терапевтическом безумии

Британский психоаналитик Джон Клаубер описал перенос как «терапевтическое безумие»:

«Вероятно, «иллюзия» было бы более подходящим словом, чем «безумие», особенно если вы принимаете в качестве рабочего определения «иллюзии» ложную веру, сопровождаемую нерешительностью относительно того, стоит ли этому верить. Иллюзия создается прорывом бессознательной эмоции – при этом сознание не захвачено ею полностью. Иллюзия подобна сновидению на грани сна и яви, но выглядит при этом менее убедительно».

«Иллюзия и спонтанность в психоанализе» (Klauber et al., 1987:6)

Важно различать понятия «иллюзия» и «бред». Все мы порой не способны ясно отличить то, что приходит из нашего бессознательного внутреннего мира, от окружающей нас объективной реальности. Джордж, например, наделял Фреда определенными качествами, извлеченными из переживаний, связанных с отцом, но он никогда не думал, что Фред был его отцом. Однако иногда люди теряют ощущение иллюзорности «как будто», которое является критерием нормальной психики. Они становятся психотиками, и тогда их странные убеждения можно назвать бредом. Психотический перенос возможен в терапевтической обстановке, когда критическое свойство «как будто» терапевтической иллюзии исчезает и пациент начинает верить, что терапевт на самом деле его отец. Подобная ситуация вызывает тревогу и у пациента, и у терапевта, именно это и есть настоящее безумие (см. Sandler et al., 1973).

Поведение и чувства, связанные с переносом, представляют собой аспекты ролей, заученных и интернализованных в детстве, ролей, выражение которых часто не допускается социальными условностями взрослой жизни, но которые появляются в определенных, часто эмоционально насыщенных, ситуациях, к примеру, при интимных или напряженных отношениях и во время психотерапии. Этот вид реакции некоторые терапевты называют «регрессией», но для Морено «регрессивное поведение не есть истинная регрессия, а лишь форма проигрывания роли» (Moreno, 1961 в Fox 1989:63), когда взрослый принимает на себя роли, более подходящие для детского возраста.

Джордж развил в себе некоторые ребяческие качества, которые и проявились во время его взаимодействия с Фредом в офисе. И все же он всего лишь играл характерные аспекты роли «сына своего отца», но не становился для Фреда реальным ребенком. С точки зрения Морено, подлинная регрессия может произойти лишь при взаимодействии с настоящими родителями.

Повторения и перенос в психодраме

Все эти внутренние роли или объекты также проявляются через драматический процесс психодрамы.

Элейн Голдман и Делси Моррисон в своей книге «Психодрама: опыт и процесс» описали типичную сессию, двигающуюся «от периферии к ядру»: сначала разыгрываются сцены, исследующие проблемы протагониста в настоящем, затем драма переходит к более ранним сценам жизни, которые связаны с его актуальными проблемами.

Их «психодраматическая спираль» – это наглядный способ прояснить связи между настоящим и периодом раннего детства, связи, которые могут проявиться (и быть исследованы) с помощью переноса в психоанализе (см. рис.3.1).

Рис. 3.1

Как отмечал Морено, наши взрослые роли являются слиянием аспектов, связанных с социокультурными и частными или личными переживаниями нашей жизни. В психодраме эти связи, включающие символизм, изучаются в различных сценах, в которых драма исследует прошлое.

На основании своего клинического опыта и того, что он знал о протагонисте, Пол чувствовал, что Джорджу было необходимо исследовать бессознательные аспекты своих взаимоотношений с Фредом, распутать символическую связь между социокультурными отношениями «начальник–подчиненный» и более личными и эмоциональными отношениями «отец–сын». Это могло бы стать задачей психодрамы.

Ролевые кластеры

Между разными личными или бессознательными составляющими ролей, которые мы выбираем, также происходит процесс ассоциации. Кажется, что в психике скапливаются объектные отношения. В младенчестве кластеры образуются посредством объединения отношений с похожими воздействиями (позитивными или негативными). Этот процесс более детально описан в следующих главах. По–видимому, на более поздних этапах жизни кластеры включают в себя более сложные символические связи. Психодрама Джорджа включала трех человек: его отца, Питера и Фреда. Можно сказать, что эти фигуры принадлежат к «отцовскому кластеру».

В психике существует множество других подобных кластеров или объединений. Например, переживания ребенка (интернализованные как объектные отношения), связанные с внешней властью и общественной моралью, создают психический кластер, названный Фрейдом Супер—Эго, который существует во взаимоотношениях с другими кластерами и, косвенным образом, – с внешним миром.

В полной психодраме, как описывают Голдман и Моррисон (Goldman and Morrison, 1984), проигрывается ряд сцен, каждая из которых включает протагониста и «других» – часто принадлежащих одному и тому же внутреннему кластеру (например, родители или попечители, и т. д.). Задача психотерапии – распутать клубок наших собственных ролей во внутреннем мире, создававшемся тогда, когда эти роли формировали кластеры различных объектных отношений.

Вытеснение объектных отношений

Но почему Джордж не осознавал причины своих проблем на работе? Чтобы объяснить это, необходимо добавить к определению переноса еще один решающий элемент – вытеснение.

«Перенос – это бессознательное проживание вытесненной в младенчестве жизни в современных отношениях, как в лечении, так и в реальной жизни».

«Структура личности и взаимодействие людей»

(Guntrip, 1961:57)

Так как различные аспекты внутреннего мира ребенка постепенно интегрируются в целое, между несовместимыми объектными отношениями начинают возникать конфликты. Когда Джордж был ребенком, в его внутреннем мире существовало противостояние двух «я» – представлений: «я люблю свою мать» и «я ненавижу мать за то, что она прогнала моего отца». Любая попытка интеграции этих двух образов в единый однородный кластер создала бы значительное психическое напряжение, и незрелая психика ребенка была неспособна справиться со столь сильным напряжением и возникающей при этом тревогой. Следовательно, одно из этих объектных отношений должно было быть отодвинуто в сторону. Один из способов добиться этого заключается в том, чтобы сделать переживание бессознательным с помощью процесса вытеснения, после чего сознательную часть психики больше не будут беспокоить конфликты между внутренними объектами.

Именно с помощью процесса вытеснения и создается царство бессознательного, которое постепенно наполняется вытесненными объектными отношениями. (Вытеснение обсуждается в главах 5 и 8.)

Развитие ролевого кластера Супер—Эго становится силой, ведущей к дальнейшему вытеснению внутренних объектных отношений. Детьми мы усваиваем, что определенные формы поведения или действия являются неприемлемыми; определенные наши фантазии, желания и импульсы должны находиться под контролем. Поначалу дети идут на подобный контроль лишь в присутствии родителей. Мы знаем, что должны не делать чего–то, что нам хочется делать, но делать запрещено. Такой контроль сознателен, но вскоре внешние фигуры – носители авторитета – также становятся частью внутреннего мира, нашим Супер—Эго, которое начинает контролировать нас и в отсутствие взрослых, не допуская поведения, которое те не одобрили бы. Подобный самоконтроль включает в себя также механизмы социального научения и познания.

Таким образом, ребенок приходит к убеждению, что определенные чувства и мысли не одобряются. В этом случае они вытесняются или хоронятся глубоко в психике, становясь бессознательными. Стоит им возникнуть вновь, как тревога немедленно вернется. Супер—Эго (интернализованное социальное и родительское осуждение) способствует предотвращению этого и чувствует приближение вытесненных представлений, когда они подходят к сознанию.

Тем не менее весь этот похороненный материал еще может проявиться через сны (названные Фрейдом «королевской дорогой к бессознательному») и определенные действия (к примеру, обмолвки или описки), а также через образцы поведения, подобно тому, как это происходило с Джорджем на работе. Проявления бессознательного, желаний, импульсов и фантазий, которые в детстве были вытеснены за границы сознания, вновь появляются в паттернах поведения через проигрывание определенных ролей, которые могут переживаться как эго–дистонные, чуждые нашему Эго, нашим идеалам и концепциям (Rycroft, 1968:40).

Объектные отношения из бессознательного посещают человека во взрослой жизни и могут вызвать у него душевные расстройства или спровоцировать проблемы в обществе. Они также могут вылиться в какую–либо необычную психотерапевтическую ситуацию во время психоанализа или психодрамы. У некоторых людей это происходит лишь в безопасных – удерживающих и контейнирующих тревогу ситуациях (см. главу 9) – во время психотерапии (Josephine Klein, 1987) или психодрамы (Holmes, 1983). В таких условиях «забытые» объектные отношения или роли могут вновь войти в сознание и в активный ролевой репертуар.

Вытеснение, используемое для снижения тревожности, стремится исключить определенные роли из доступного ролевого репертуара, поскольку вытесненный материал состоит из причиняющих беспокойство объектных отношений и связанных с ними ролей и аффектов. Подобная ситуация может дать человеку определенные преимущества: Джордж не проявлял откровенной злости по отношению к своей жене, он не переживал в навязчивых повторениях своего стремления к матери, которую любил и в которой нуждался. Однако этим же был ограничен и активный диапазон его воз–можностей. Джордж был чрезмерно настойчив, что являлось положительной стороной его страха, но не мог открыто проявлять свою неприязнь и несогласие, что порой порождало проблемы.

Джордж и перенос

Джордж воспринимал озабоченность Фреда работой в комиссии за пределами их филиала как «дезертирство» и чувствовал обиду и гнев. В желании Питера предоставить ему некоторую профессиональную свободу он также чувствовал скрытое «дезертирство» и переживал его настолько болезненно, что ушел с работы.

В психодраме нам доступна лишь точка зрения протагониста на его собственный мир. Быть может, Фред и Питер и впрямь были неадекватными и достаточно «скользкими» начальниками – мы никогда об этом не узнаем. Нам известно лишь одно: Джордж рассказал группе о своих затруднениях во взаимоотношениях с Фредом. Судя по всему, он искал приемлемый способ справиться со своим невыносимым начальником. Дальнейшие расспросы директора психодрамы дали дополнительную информацию о том, что у Джорджа уже бывали подобные проблемы. По описанию выходило, что Джордж сталкивался с повторяющейся ситуацией, в основе которой лежал «перенос» его чувств и ожиданий на своих руководителей.

Для взаимоотношений требуются двое. Похоже, что Джордж сам инициировал свои взаимодействия с Фредом: «Привет, Фред, ты все–таки решил заглянуть сегодня в офис!»

Вероятно, Фред был удивлен таким обращением. Он провел всего лишь два дня в вышестоящей организации, пытаясь выправить критическое финансовое положение своего подразделения, и теперь возвращался в родной офис, рассчитывая получить радушный прием. Но тут на него набросился Джордж, и Фред решил: «Это уже слишком!». Он был вынужден обороняться еще и на своей территории. Джордж как бы утверждал, что Фред был нерадивым, отсутствующим боссом. «Я действительно рассчитывал поговорить с ним о своей работе». Слишком поздно… Фред ушел в глухую оборону.

Давайте предположим на мгновение, что Джордж посещал также и сеансы индивидуальной психотерапии (по моему опыту, при работе над проблемами одного человека можно отлично использовать совместно психоанализ и психодраму) и посмотрим, как могли бы развиваться события.

В психоаналитической терапии Джорджу предложили бы удобную возможность осознать природу повторения паттернов поведения и, быть может, помогли бы избавиться от навязчивого стремления к повторению через отношения с терапевтом. Можно ожидать, что поначалу Джордж отнесся бы к складывающимся взаимоотношениям вполне положительно: «Роланд, мой терапевт, отличный парень, профессионал и знает, что делает. Я на самом деле получаю удовольствие от нашей совместной работы. Просто замечательно иметь такое место, где можно поговорить».

Однако спустя некоторое время Джордж начал бы относиться к своему терапевту критически, и проявление негативного переноса стало очевидным. Терапевт, психоаналитик классической школы, почти ничего не сказал Джорджу о себе. Поэтому Джордж, имея мало представлений о реальности, на которую он мог бы опереться в ситуации консультирования, стал бы воспринимать терапевта как наиболее важного человека в своей жизни – отца. «Роланд на самом деле не заботится обо мне. Да, он всегда здесь, но я знаю, что его мысли постоянно заняты чем–то другим. А некоторые его интерпретации просто ужасно глупы!»

Первый перерыв в сессиях, связанный с праздником, был бы воспринят как оскорбление, отражающее отъезд его отца из дома много лет назад. «Как он посмел уехать?! Наши сессии только–только стали приносить пользу, и вот тебе – он уезжает отдыхать! Держу пари, что он уехал со своими детьми. Но я не уверен, что смогу справиться без него, мне он тоже нужен».

Таков процесс аналитической психотерапии. Терапевт становится тем человеком, на которого пациент «переносит» многое из своего внутреннего мира. В терапевтическом кабинете переживаются позитивные и негативные чувства. Лечение происходит, когда возникающие переносы подвергаются анализу и «прорабатываются», при этом медленно проявляется реальность терапевта, и пациент развивает осознание того, как «внутренний мир» контролирует всю его жизнь.

Дэвид Мэлан в качестве иллюстрации к взаимоотношениям между прошлым и настоящим приводит «Треугольник персонажей» (Triangle of Persons; рис.3.2). Он показывает, как отношения из далекого прошлого воздействуют в настоящей жизни на отношения с «другими» (к примеру, с начальником или с женой). Во–первых, существует связь «другой – родитель» (Д/Р). Прошлое также изменяет и отношения с терапевтом: это связь «терапевт – родитель» (Т/ Р). Мэлан использует слово «трансфер», обозначая им на своей схеме «Т(ерапевта)», поскольку рассматривает лишь процесс, происходящий в терапевтическом кабинете (Malan, 1979:80).

Чувства и фантазии, переживаемые Джорджем в процессе индивидуальной психотерапии по отношению к терапевту, были зеркальным отражением того, что он испытывал к своему начальнику, Фреду. Эта связь «другой – терапевт» (Д/Т) замыкает треугольник. Несомненно, если бы Роланд не смог помочь Джорджу «проработать» его перенос, терапия была бы прервана бурным отыгрыванием Джорджа и его выплеснувшимся наружу раздражением: «Мой терапевт никогда не понимал меня, он устраивал себе слишком много праздников! Его никогда не было на месте. На самом деле он мне вовсе не нужен!»

Рис. 3.2

Понятно, что все сложившиеся во взрослой жизни Джорджа взаимоотношения, вместе с относящимися к ним чувствами, ролями и моделями поведения, коренились в его детском гневе и фрустрации, связанными с фигурой отсутствующего отца, на которого было нельзя положиться.

Итак, мы можем считать перенос причиной возникших у Джорджа трудностей в общении с Фредом; его гнев и фрустрация, связанные с отцом, вновь напомнили о себе в повседневной жизни.

В психодраме отношения между Джорджем и отцом были экстернализованы в переносе, направленном не на Пола, директора психодрамы, а на вступивших в игру вспомогательных «я» из группы (Джордж выбрал Виктора на роль Фреда). Именно эти отношения и исследовались в терапевтическом процессе.

В соответствии с определением Гринсона (Greenson, 1967), «все человеческие взаимоотношения содержат смесь реалистических и трансферентных реакций»; сложность состоит в том, в какой пропорции смешаны реальность и перенос.

Затруднительное положение Джорджа заключалось в том, что болезненные, негативные, деструктивные чувства проявились в его отношениях с боссом. Однако ребенком у него был опыт самых разнообразных отношений с его матерью и, конечно же, с отцом, которые также составляли часть его «внутреннего мира» и могли (в соответствии с теориями переноса) влиять на его взаимоотношения с миром внешним. Вероятно, они воздействовали на прочность его супружеских уз и на его профессиональные способности социального работника. Если бы Джордж проходил индивидуальную терапию, эти отношения также проявились бы в разнообразных переносах, направленных на психотерапевта.

Модель психологического внутреннего мира, объясняющая, как далекое детское прошлое влияет на настоящее, будет описана в последующих главах.

Морено: перенос против «теле»

Морено верил в существование переноса, но рассматривал его как феномен, который «играет определенную, но ограниченную роль в интерперсональных связях» (Moreno, 1946:229). Он полагал, что психоаналитики не в состоянии в достаточной мере осознать, что психоаналитический процесс включает двоих людей в их взаимоотношениях здесь–и–теперь и что они оба привносят в это взаимодействие что–то свое.

Справедливости ради замечу, что психоаналитики во главе с Фрейдом сравнительно быстро заинтересовались тем, что привносит в профессиональные отношения терапевт, и достигли глубокого понимания природы и содержания этого вклада. (Концепцию «контрпереноса», эмоциональный ответ терапевта на пациента и лечебную ситуацию, мы рассмотрим в главе 7.)

Рассматривая индивида в системе отношений как часть своего «социального атома», Морено склонялся к мнению, что бессознательные связи между людьми возникают благодаря «теле», а не переносу. По определению Морено, «теле» – это:

«Процесс, который притягивает личности друг к другу или отталкивает их, тот поток чувств, из которых составлены социальный атом и [психосоциальные] сети».

«Социометрия» (Moreno, 1937 в Fox 1987:26)

Он считал, что «теле» – это интерперсональный процесс, с помощью которого мы все устанавливаем друг с другом связь. Зерка Морено говорит, что «теле» отвечает за взаимность между людьми, над и за их проекциями, а также за интерперсональную групповую сплоченность». Дж. Л. Морено приводит пример «теле» в отношениях «врач – пациент»:

«Когда пациента привлекает психиатр, в пациенте происходят два процесса. Первый процесс – это развитие бессознательных фантазий, которые тот проецирует на психиатра, окружая его определенным ореолом. В то же время в нем совершается другой процесс – та часть его Эго, которая не увлеклась самовнушением, вчувствуется в доктора. Она составляет свое мнение о человеке по ту сторону стола и выносит интуитивную оценку, каков этот человек. Такое вчувствование в реальность другого человека, физическую, психическую или иную, отчасти основанное на информации, и является отношениями «теле».

(Moreno, 1946 и 1977:230)

Следует также предположить, что и терапевт «начинает узнавать» пациента, отчасти основываясь на реально имеющейся информации (скажем, из сопроводительного письма его личного врача или по виду одежды, которую носит пациент), а отчасти – на «теле». И конечно, на чувства терапевта влияют его собственные переносы по отношению к человеку, сидящему напротив.

Взгляд Морено на концепцию переноса для аналитического психотерапевта может показаться необычным:

«Сам по себе процесс переноса во многих отношениях есть выражение работы сновидений, но в данный момент времени не пациента, а психиатра.

Отношения «теле» можно рассматривать как всеобщий интерперсональный процесс, особым психопатологическим продуктом которого и является перенос. Поэтому лежащий в основе каждого переноса процесс проекции пациента – это тоже комплексные отношения «теле».

(Moreno, 1946 и 1977:231)

Итак, Джордж в своих отношениях с Фредом и Питером использовал «теле» как часть своего способа познать их. Поскольку он не был безумцем, его гибкость в исследовании реальности была по меньшей мере адекватной, и сила «теле» могла многое рассказать об этих людях.

Проблемы Джорджа с этими людьми, я полагаю, возникли из его ранних отношений с отцом, но лишь до некоторой степени, поскольку мы должны помнить, что Фред и Питер также были сложными личностями со свой собственной историей и детскими переживаниями, что могло внести свой вклад в проблемы с Джорджем.