Текст книги "Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама"
Автор книги: Пол Холмс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Но все мы люди. Каждый из нас испытывает сильнейшее стремление взаимодействовать с другими и… примешивать к этим взаимодействиям аспекты своего внутреннего мира (посредством переноса). Раздражение, которое Джойс выплеснула на Джорджа, почти наверняка было вызвано смешением реальности «здесь–и–теперь» («Почему он должен опаздывать, когда я прикладываю столько усилий, чтобы приехать сюда вовремя?») и аспектов ее внутреннего мира, проявившихся в переносе («Почему мой избалованный младший брат всегда выходит сухим из воды? А как же я?»)
Конечно, именно этот внутренний «избалованный» младший брат и заставил ее присоединиться к психодраматической группе. Говоря психоаналитическим языком, раздражение Джойс, вызванное Джорджем, могло быть повторением ее гнева и зависти по отношению к «маленькому мальчику, который вечно выходит сухим из воды». В аналитической группе подобные возможные связи могли быть проговорены и интерпретированы, и ее отношения с Джорджем в. группе дали бы материал для анализа.
Однако свойства внутреннего мира Джойс, которые причиняли ей боль во взрослой жизни, могли быть исследованы совсем по-другому в психодраме, центрированной на протагонисте. Строго говоря, ее трудности, связанные с завистью к младшему брату, не могли стать центром внимания во время психодрамы Джорджа. Они могли обозначиться (и достаточно полно) во время шеринга в конце работы группы, хотя более полного исследования следовало подождать до «ее собственной» сессии, в которой Джордж, по всей видимости, играл бы ее брата.
Но в психодраматической сессии, описанной в этой книге, произошло нечто неожиданное, так как Джордж попросил Джойс сыграть его мать, и эта просьба бросила вызов сложившимся между ними трудным взаимоотношениям.
Могла ли Джойс забыть свое раздражение и выйти из своей бессознательной реакции переноса, чтобы сыграть любящую мать? Для нее это была потенциально трудная роль, что явилось следствием ее собственных проблем с матерью. Она, несомненно, была способна сыграть «бросающую» мать (в конце концов, это была часть ее собственных внутренних объектных отношений, «брошенная маленькая девочка – недоступная мать»). Но могла ли она предложить Джорджу другую модель материнских отношений, когда этого потребовала сессия?
Джордж ясно чувствовал (посредством своего «теле»), что могла. И действительно, Джойс сделала это с большим успехом. В реальности в тот вечер она была настроена против Джорджа. Быть может, Джордж чувствовал, что она была достаточно упрямой и жесткой, чтобы сыграть его «плохую» мать. Возможно, он ощущал и что–то еще, например, ее желание и способность быть «хорошей» матерью.
Позже, во время шеринга, Джойс поделилась с группой своей тревогой о том, что она никогда не станет матерью (она достигла того возраста, когда о материнстве уже нельзя говорить наверняка), и страхом, что если ребенок все же родится, она будет для него плохой матерью. На поверхность вновь всплыли проблемы из внутреннего мира. Ее отношения с матерью (исследованные на предыдущей сессии) не отличались близостью и полнотой. Внутри Джойс находилось объектное отношение «невнимательная к ребенку депрессивная мать». Мать часто выливала на маленькую Джойс свое возмущение и обиду, что немного напоминало ситуацию Джорджа («Если бы не моя беременность, я бы никогда не согласилась на брак с этим ужасным человеком! А потом родилась ты…»). В начале сессии, вероятно, Джойс идентифицировалась со своей внутренней «обидчивой матерью», затем она отыграла эту роль на молодом, с чертами мальчика, человеке, чуть не опоздавшем к началу сессии. «Все мужчины одинаковы!»
Реальность сессии заключалась в том, что Джойс могла взять на себя роль матери Джорджа и развить ее, чтобы дать ему новый опыт общения с хорошей матерью. Во время шеринга она сумела вступить в контакт со своим желанием стать матерью. Она оказала Джорджу реальную поддержку и утешение, из которых они оба извлекли пользу.
Должно быть, Пол был счастливчиком. Потенциально трудная динамика между Джорджем и Джойс, судя по всему, разрешилась без необходимости сосредоточиваться на их взаимоотношении (в реальности или двусторонних переносах).
Но так происходит не всегда. Иногда я должен уделять некоторое время разрешению конфликтов между членами группы. Я делаю это, фокусируясь на проблемах «здесь–и–теперь», поскольку интерпретация трансферентных аспектов отношений (как в групповой, так и в индивидуальной терапии) может поначалу лишь усилить нереальность взаимоотношений и переноса. И все же наличие некоторых теоретических знаний, стоящих за процессом интерпретации, для директора психодрамы весьма уместно. Мэлан (Malan, 1979) описывал, как полная интерпретация в психоаналитической терапии связывает три области:
1. Перенос пациента на терапевта.
2. Их отношения в реальном мире настоящего.
3. Внутренний мир с его корнями, уходящими в детские отношения.
Такие интерпретации, которые подчеркивали бы бессознательные аспекты групповых взаимодействий, делают эти отношения более драматичными и значимыми. Чтобы сделать такую интерпретацию в психодраме, группа должна пойти на риск, изменив направленность с «психодрамы, центрированной на протагонисте» и став психотерапевтической группой иного рода.
Пол использовал свое понимание переноса, когда спрашивал Джорджа, кто еще стремился «уберечь» его от отца. Именно этот вопрос «сдвинул» Джорджа из состояния фрустрации и гнева, направленного на директора, к осознанию того факта, что именно его собственная мать была препятствием в общении с отцом.
Для развития сессии существенную роль играет понимание ведущим того, каким образом внутренний мир и внутренняя боль членов группы влияют на ее динамику. Это может иметь решающее значение при работе с определенным типом пациентов. Например, наличие в группе молодого человека, который всегда борется с фигурой отца, или пожилой женщины, живущей в страхе, что все мужчины хотят надругаться над ней, наверняка серьезно повлияет на становление доверия между членами группы. В таких обстоятельствах я всегда использую свое понимание индивидуальной динамики.
Когда я думаю, что знаю, что происходит, этого бывает достаточно, чтобы сдержать не только свои собственные тревогу и беспокойство, но и тревогу группы. В конце концов, как родители не должны говорить своим детям всего, так и терапевту не следует объяснять группе всю динамику (если он «достаточно хороший» терапевт).
Иногда понимания оказывается недостаточно, и тогда полезна мягкая интерпретация, возможно, следующая за проявлениями «отыгрывания» в переносе, как это произошло между Джойс и Джорджем во время предыдущей сессии:
«Знаешь, Джойс, мне кажется, что младшие «братья» или более молодые мужчины в группе на самом деле вызывают у тебя болезненные переживания. По–моему, они всегда расстраивают тебя. Быть может, они напоминают тебе о твоем детстве, когда твой брат, как тебе казалось, получал от вашей матери все, что хотел».
В группе, центрированной на протагонисте, я бы использовал подобные интерпретации умеренно и крайне осторожно, предпочитая сохранять в центре работы протагониста и используя техники, свойственные классической психодраме.
Вклад Биона в понимание групповой динамикиИнтерес к групповой динамике Биона, как и Фулкса, развился в сороковые годы, когда он пытался лечить неврозы у солдат (Bion, 1961:11–12; Pines, 1985).
Мы видели, что Фулкс рассматривал группу как собрание индивидуумов, связанных реальностью и переносами. Он также понимал коллективные аспекты группового поведения, благодаря которому группа порой функционирует как отдельная единица.
Во взглядах Биона на групповую динамику особенно сильно подчеркивалось, что группа представляет собой скорее органичное Целое, чем собрание отдельных людей. Он полагал, что люди могут формировать два типа групп: «рабочие группы» (working groups) и то, что он охарактеризовал как «группы базового допущения» (basic assumption groups).
В группах первого типа взаимное сотрудничество основывается на общем согласии решить общую для всех задачу. В таких группах связь людей друг с другом и с внешним миром характеризуется определенной степенью реальности, а каждый член группы проявляет в работе и общении достаточную индивидуальную зрелость. Члены группы помнят мотивы ее создания, и деятельность группы посвящена выполнению установленной задачи. Очевидно, что такие группы могут плодотворно заниматься самой разнообразной работой: это может быть обеспечение медицинской помощи тяжело больным детям, планирование политической кампании, производство и продажа сливочного масла или исследование внутреннего мира протагониста с помощью психодрамы.
Бион полагал, что создание такой группы «зависит от наличия у индивидуума определенного уровня сложных навыков» (Bion, 1961:143). Без этих навыков и связанных с ними структур функционирование группы может легко сползти к хаосу.
Если это все же случается, возникает группа базового допущения. Она характеризуется потерей контакта с реальностью; говоря в терминах психоанализа, группа функционирует с использованием психотических механизмов. Бион обнаружил, что в группах без ясных задач или в группах, переживающих стресс, существует тенденция терять контакт с внешней реальностью. В этом случае члены группы начинают функционировать, как если бы они были лишь обособленной частью единого организма, «группы», иными словами, происходит психотическая регрессия у отдельных людей и у группы в целом.
«Вера в то, что группа существует как нечто обособленное от совокупности индивидуумов, является существенной частью этой регрессии; точно так же человек склонен характеризовать и группу, которую он поддерживает. Именно тот факт, что регрессия приводит человека к потере его «индивидуальной отличительности», и наделяет плотью его фантазии по поводу существования группы».
(Bion, 1961:142)
Возможно, описание такой группы выглядит достаточно далеким от практики. Однако я всегда удивлялся, как много «здравомыслящих» групп ведут себя типичным для групп базового допущения образом. Многие клинические команды или комиссии, с которыми мне доводилось работать, временами регрессировали до функционирования на уровне базового допущения. Это также верно для политических партий (особенно когда они находятся под давлением оппозиции). Даже у целых стран способ действия может сползать к уровню базового допущения (скажем, во время войны).
Хотя в такой группе индивидам свойственны бессознательные психотические фантазии о группе (включая и такую: «Как часть группы я не имею личной автономии»), необходимо подчеркнуть, что сами члены группы (в клиническом смысле) не страдают психозом или безумием. Покинув группу, они вновь возвращают себе чувство рациональной объективности.
Бион описывал, каким образом такая группа использует примитивные механизмы защиты для защиты себя (группы) от возрастающей тревоги. Он принадлежал к кляйнианцам и следовал теоретическим формулировкам этой школы. Индивидуумы внутри группы уподобляются внутренним объектам внутри одной психики, для которой разделение и проективная идентификация являются основными защитными механизмами.
Таким образом, как аспекты Я-представления могут быть спроецированы на «другой’’-объекты или представления в психике (первая стадия проективной идентификации по Сандлеру; Sandler, 1987, 1988), так и люди внутри группы осуществляют проекции друг на друга. Эти внутригрупповые проекции используются для защиты от тревоги группы, а не от тревоги ее индивидуальных членов. При этом люди теряют свою индивидуальность и способность действовать независимо. Они становятся всего лишь внутренними объектами единой внутригрупповой психики.
Легко представить себе те «странные» искажения, которые присущи любой испытывающей тревогу группе. Стресс может возникнуть при угрозе потери финансов (отмечу, что именно это было характерно для ситуации, сложившейся на работе у Джорджа). Задача группы сама по себе способна спровоцировать тревогу. Так, уход за слабым и умирающим пациентом вызывает стресс. Изабель Мензис (Isabel Menzies, 1970) описывала, как больничные сестры–сиделки используют очень примитивные (психотические) защитные механизмы, пытаясь справиться с эмоциональным напряжением. Страх в политической группе может возникнуть вследствие растущего успеха оппозиционной политической партии и связанной с этим боязнью поражения на предстоящих выборах.
Бион (1961:146) описывал, как подобные группы усваивали (как часть бессознательных защитных механизмов) одну из трех бессознательных базовых установок: зависимость, разбиение на пары или принцип «борись/беги». Его описания этих групповых стилей весьма сложны, среди них есть и просто невразумительные (а иногда попадаются очень даже поэтичные образы). Однако эти установки все же стоит рассмотреть, чтобы понять весь спектр разнообразных типов групп.
Великолепная, слаженная, центрированная на протагонисте психодраматическая группа должна помнить свою задачу и держаться за нее. Если это условие соблюдается, группа избежит регрессии до функционирования на уровне базового допущения. Вот почему я хотел бы в общих чертах изложить здесь взгляды Биона (см. Bion, 1961; de Board, 1978; Grinberg et al., 1975).
В группе зависимости индивидуум находится в роли «лидера» (или выдвигается на эту роль группой). Выбранный лидер на некоторое время нереалистично идеализируется, и в результате становится всемогущим (в рамках группы) или поддается мании величия. Но группа ожидает от этого человека слишком многого. Он (или она) не может выполнить все грандиозные ожидания, возложенные на лидера группой, и тогда его сбрасывают с пьедестала, а отношения с бывшим лидером наполняются клеветой и наветами. Группа должна найти внутри себя другого лидера, который тоже будет слишком идеализирован…
Необходимо отметить, что выдвигаемые лидеры отзывчивы на роль, которую предлагает им группа, проецирующая власть и ответственность на одного человека. Как пишет Бион, такой лидер является «творением группы» и, стало быть, не может действовать по–настоящему независимо. Сколько политических лидеров может быть отнесено к такого рода «творениям»?
В группе «спаривания» (pairing group) два (или больше) человека собираются вместе, чтобы создать новое решение групповой проблемы и тем самым снизить стресс и тревогу, переживаемые группой. Бион описывал этот процесс на языке отношений между полами: два человека спариваются, чтобы произвести на свет ребенка или «Мессию».
Быть может, в группах на самом деле присутствуют сексуальные фантазии. Однако эту концепцию скорее следует понимать просто: двое людей собрались вместе, чтобы выработать новую идею или план, «который решит все наши проблемы». И вновь эти ожидания оказываются нереалистичными и сказочными. Ни один новый ребенок (или идея), рожденный в подобных условиях, не может вполне соответствовать возложенным на него грандиозным ожиданиям. Дитя или идея, стоит им родиться, наверняка обманут эти ожидания.
И вновь спросим себя, так ли уж мало групп, которые под воздействием угрозы или внешнего давления создавали «комитеты» и «подкомитеты», строившие стратегические планы, которые расценивались группой как панацея от всех ее проблем, внешних и внутренних? В процессе работы «комитета» и в течение некоторого времени после возникновения новой идеи тревога снижалась, но очень скоро идея терпела неудачу и все возвращалось «на круги своя».
Группа «борись или беги» (fight/flight group) справляется со своими тревогами или трудностями, проецируя их наружу на другую группу, которая после этого начинает казаться причиной всех групповых проблем. Группа может забыть свои собственные внутренние проблемы и задачи и тратить энергию, нападая на «причину всех своих бед и главный источник угрозы». Это параноидная группа, которая потеряла чувство реальности в своих отношениях с внешним миром.
Сколько нечистых на руку людей обращались к этому способу, чтобы избежать справедливых волнений, вызванных их очередными махинациями? Сколько стран подвергалось агрессии и было втянуто в войны, чтобы какое–то одно государство могло не думать о своих собственных внутренних проблемах и беспорядках?
Все три типа базовых установок позволяют групповой психике действовать, неким «волшебным», примитивным образом защищаясь против внутренней тревоги. Контакт с реальностью потерян. Настоящая задача группы забыта.
Группы базового допущения и психо драмаЯ полагаю, что психодраматическая группа должна поддерживать свою способность воспринимать реальность, оставаясь тем, что Бион называл «рабочей группой». Ее задачей является работа с нуждами протагониста. Впрочем, время от времени психодраматическая группа способна сползать с уровня «рабочей» группы на уровень «группы базового допущения». Я абсолютно убежден, что не раз участвовал в психодраматической группе, которая бодро двигалась в направлении к хаосу.
Когда происходит этот сдвиг, директор должен (по определению) быть захвачен этим процессом. Он также теряет контакт с первоначальной задачей. Помочь в этой ситуации может лишь резистентность к угрозе потерять свою индивидуальность одного или нескольких членов группы, которые и будут поддерживать связь с внешней реальностью. Они будут хранить задачу группы, помнить, для чего она встречается. Такие индивидуумы могут помочь группе вернуться в «рабочее состояние», что позволит ей вновь приступить к своей задаче и продолжить свое развитие.
Если «выздоровление» не происходит, группа обречена и с неизбежностью подвергнется дезинтеграции, подобно тому, как у пограничной личности после стресса может возникнуть ярко выраженный психоз.
Важно отметить, что некоторые психодраматисты уделяют гораздо больше внимания межличностной динамике группы, чем сделал я, когда привел в этой книге свой отчет о сессии. И это действительно так для тех школ психодрамы, которые уже интегрировали техники Морено с теориями психоанализа.
Морено также признавал существование бессознательных, охватывающих всю группу процессов, которые он называл ко–бессознательными (Moreno в Fox, 1987:63; Monica Zuretti, из личного общения), которые присутствуют даже тогда, когда психодраматические сессии явным образом центрированы на протагонисте.
По моему опыту, когда психодраматист сосредоточивается на групповой динамике (а не на центрированной на протагонисте задаче), велика вероятность того, что члены группы, находясь в ней, могут вести себя совершенно иным образом, чем они, как индивидуальности, обычно ведут себя за пределами терапевтической сессии. Это изменение может затруднить проведение классической психодрамы.
Здоровая психодраматическая группаВстреча двоих: глаза в глаза, лицом к лицу.
(Цитата Морено по Blatner and Blatner, 1988)
Морено говорил о психодраме как о встрече между равными, хотя меня порой охватывает любопытство, какое равенство с другими чувствовал он. Встретиться с равным себе и поделиться друг с другом эмоциями, болью, своей историей, радостью и смехом – это опыт, быть может, самый целебный. Природа психодрамы, центрированной на протагонисте, позволяет такому опыту состояться. Мощные внутренние объектные отношения не игнорируются, как не изгоняется за рамки психодрамы и влияние повседневной жизни. Однако исследование и терапевтическая работа с помощью «магического» процесса, происходящего на психодраматической сцене, берутся превратить друзей, коллег и других членов группы в значимых «других» из внешнего по отношению к группе мира, из истории и из внутреннего мира каждого человека.
ШерингФинальной сценой психодраматической сессии является шеринг, когда все мы возвращаемся в самих себя: «отец» вновь становится Виктором, Джойс теряет свой волшебный психодраматический покров «матери», Тельма «возвращается» в реальную Тельму. Члены группы разговаривают о своих чувствах и мыслях, возникших у них на протяжении сессии, – как из своих ролей (вспомогательных «я»), так и вне их.
Этот процесс облегчает «выход из роли», в котором участники психодрамы сбрасывают бремя (или удовольствие) роли вспомогательного «я», которую они играли всю эту сессию. Некоторые руководители группы предпочитают более ритуализированные процессы: «Я не отец Джорджа. Я Виктор, и мне хорошо быть самим собой в этой группе».
Я же нахожу, что именно шеринг предусматривает более полный и выразительный выход из роли, позволяющий вспомогательным «я» сначала поделиться своими впечатлениями «из роли», а затем, выйдя из нее, сделать то же самое «со своего места». Что же касается терапевтического эффекта, то он может быть весьма значительным, когда члены группы играют роль вспомогательных «я», и даже наблюдают психодраму (и конечно, когда они становятся протагонистами).
