Текст книги "Фрактальные узоры"

Автор книги: Пол Ди Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Фланелевые небеса

1. Любовь моя, революция

Фиби Саммерскуол устало плюхнулась на хромой диван с продавленными пружинами, залитый пивом, потом, слезами и прочими жидкостями. Диван стоял в «комнате отдыха» для музыкантов клуба «Слайм тайм». Стену сверху во много слоев покрывали разнообразные надписи: названия малоизвестных групп, давно распавшихся и сгинувших в пыли десятилетий, призывы к физическому устранению тех или иных исполнителей, глубокие музыковедческие суждения разного толка, а также малопристойные выпады в адрес дирекции клуба.

– Господи, я совсем рассыпаюсь на части, – простонала девушка.

Она была худенькая, с темными глазами, которые казались больше из-за круглых очков в черной пластиковой оправе. Тюлевая юбочка поверх вытертых джинсов, обтягивающий топик из лайкры, замшевые туфли на толстой подошве. Длинные черные волосы перетягивал сзади шнур, используемый для закрепления аудиоусилителей при транспортировке. В целом ее можно было принять за измотанную за день уборщицу, опустившуюся балерину или необычно опрятную уличную женщину.

Подняв руку, чтобы смахнуть пот со лба, девушка обнаружила, что все еще держит барабанные палочки, и бессильно уронила их на пол. В воздухе перед ней материализовалась запотевшая бутылка пива «Сэм Адам».

– Спасибо, Скотт.

– Ты это заслужила, Фиби. Сегодня ты просто великолепна.

Скотт Блуботтл, как всегда, скромно примостился на складном стуле. Круглолицый, в очках с тонкой металлической оправой, он старательно отцарапывал наклейку со своей бутылки гитарным медиатором. На двух остальных предметах из разношерстной коллекции мебели, украшавшей комнату, развалились двое остальных участников группы: Марк по прозвищу Снарк и Упрямый Фрэнк – один плотный и длинноволосый, другой по-волчьи тощий, с горящими глазами и ввалившимися щеками, похожий на одного из малоизвестных немецких экспрессионистов.

– О да! – с энтузиазмом подтвердил Марк звучным певческим голосом. – Особенно в самом конце.

В разговор вступил и Фрэнк:

– Я просто горжусь, что в лучшей из моих вещей играет такой талантливый барабанщик.

Щеки Фиби порозовели от удовольствия.

– Да ладно, ребята, – фыркнула она. – Вы бы сказали это кому угодно после того, как намучились с последним своим сокровищем.

Марк невесело усмехнулся.

– Да, Лонни был просто ужасен.

– Помнишь, как он опрокинулся вместе с табуреткой? – хихикнул Скотт.

Фрэнкс видом недовольного начальника поднял руку.

– Не будем ругать покойников. Давайте лучше сосредоточимся на том, как гениально мы играли сегодня.

– Согласен, – кивнул Марк, привычным движением взбивая волосы кверху. – Какая жалость, что нас слушали не больше десятка человек.

– В вечер понедельника… – робко начал Скотт.

– В последнее время у нас что-то одни понедельники, – проворчал Марк.

Четверо друзей помолчали, погрузившись в горестные размышления об изменчивости, дурном вкусе и оскорбительном равнодушии к достоинствам «Фабрики чудес», проявляемых местной публикой. Наконец Фрэнк заговорил:

– Вообще-то сейчас уже утро вторника. На часах почти три. Следующий концерт состоится в пятистах милях отсюда, а до проверки звука осталось чуть больше суток.

– Ты хочешь сказать, пора грузиться? – скривился Скотт.

– Боюсь, что так.

– У нас есть деньги на мотель? – с надеждой спросила Фиби.

– Поднимите руку, кто хочет поесть и заправить горючим наш благородный транспорт, – парировал Фрэнк.

– Ладно, ладно… Значит, опять будем спать в фургоне, – вздохнула она. – Наверное, я уже скоро не смогу заснуть без перины из заклепок и запаха бензина.

Наспех допив пиво, все четверо поплелись на сцену и принялись под нетерпеливым взглядом хозяина клуба вяло собирать инструменты и оборудование, порождая гулкое эхо в пустых стенах «Слайм тайма». Вскоре старенький «форд-эконолайн», носивший имя Зед Лепер, уже катил по дороге.

За рулем сидел Марк, Фрэнк рядом с ним, Фиби со Скоттом позади. Несколько миль проехали молча, потом Скотт заговорил:

– Тот тип опять приходил сегодня.

Фиби заметно напряглась.

– Да нет…

– Нет да!

– Где он сидел? Я не видела.

– Ты думала только об игре, а я его заметил. Он весь вечер ошивался в баре, близко не подходил. Когда мы закончили, перед ним стояло с полдюжины пустых бутылок. Ни разу не улыбнулся, ни разу не заговорил ни с кем.

Мысль об угрюмом незнакомце, который побывал на пяти последних концертах, проходивших в разных штатах, заставила Фиби нахмуриться. Этот человек стал появляться лишь после ее прихода в группу и во время каждого выступления не сводил с нее глаз.

– Мне что-то страшно, – поежилась она.

– А может быть, это какая-нибудь шишка из продюсеров? – неуверенно предположил Фрэнк. – Приценивается к нам, хочет предложить выгодный контракт…

– Ага, – хмыкнул Марк, – а моя фамилия Синатра.

Фиби повернулась к Скотту. Они сидели рядом на матрасе в узком проеме между ящиками с инструментами.

– Почему ты не сказал сразу?

Скотт пожал плечами.

– Не хотел тебя пугать. Опять же нас трое, чего тебе бояться?

– В самом деле, Фиби, – подхватил Марк. – Мы тебя защитим.

– Конечно, – кивнул Фрэнк.

Фиби хотелось наорать на них, но она сдержалась. Они же хотели как лучше… Надо им объяснить.

– Ладно, мальчики, но, может быть, в следующий раз вы покажете, от кого меня защищаете? О’кей?

– Само собой.

– Конечно, Фиби.

– Как прикажешь, о повелительница тарелок и барабанов!

Фиби откинулась на матрас, положив голову на ногу Скотту.

– За то, что не сказал, первым будешь подушкой.

– Здравствуй, судорога! – шутливо вздохнул он.

Вскоре Фиби уже так крепко спала, что, когда горизонтальный вектор движения фургона поменялся на вертикальный и его поглотил космический корабль, всю дорогу незаметно летевший сверху, испуганные крики попутчиков не могли разбудить ее целых десять секунд.

2. Пусти в душу птиц

Грязные стены фургона, известного как Зед Лепер, озаряло жемчужно-переливающееся сияние. Воздух наполнился странными запахами, отдавая одновременно кислотой, электричеством, соленой водой и имбирем.

Фиби вскочила на ноги, едва не ударившись головой о низкую крышу.

Вокруг царила суматоха.

Скотт, охая, держался за голову – ему повезло меньше, чем Фиби. Марк, сидя за рулем, в панике дергал и нажимал все что мог, пытаясь восстановить контроль над машиной. Стеклоочистители бессмысленно сновали взад и вперед среди потоков жидкости, лившейся сверху. Фрэнк яростно рылся в хламе на полу, повторяя:

– Нунчаки, где эти гребаные нунчаки?

Сразу же поняв, что ее товарищи окончательно растеряли скудные остатки мозгов, Фиби решительно скомандовала:

– Заткнитесь, все! Живо!

В фургоне наступила тишина, густая как кисель.

– Ну вот, так-то лучше. Что случилось?

– Мы… мы просто ехали, – пролепетал Марк, – а потом вдруг я почувствовал, что колеса отрываются от земли. Я не спал, честно!

– Скорее всего упали с обрыва, – сказал Скотт.

– Нет, я все видел, – возразил Фрэнк. – Я высунулся в окно, и там, наверху, увидел огромную черную тень. Она все росла, росла, а потом проглотила нас.

– И где же мы, по-твоему, теперь?

– Внутри НЛО? – осторожно предположил Марк.

– Летим черт знает куда, – добавил Скотт оптимистически.

Фиби задумчиво посмотрела на открытые окна фургона.

– Мы можем дышать и ходить – значит, есть воздух и гравитация… Выходим!

Она распахнула заднюю дверцу и выскочила наружу.

Остальные робко двинулись следом.

Фургон стоял посреди бескрайнего пространства. Стены и потолок, если они и существовали, терялись в жемчужном свечении, которое исходило неизвестно откуда.

Фиби глянула вниз.

Ее ноги терялись на уровне щиколоток в каком-то непонятном разреженном веществе устричного цвета. Опору они находили где-то в глубине, где ощущалось нечто вроде губки. Подняв ногу, Фиби с облегчением убедилась, что ее конечностям ничто не угрожает. Потом, нагнувшись, попробовала материал рукой.

– Мягкий, с ворсом, похоже на… ну да, фланель.

Марк фыркнул.

– Замечательно. Стало быть, сделано в Сиэтле. Что-нибудь новенькое от «Боинга», не иначе. Решили нас похитить как конкурентов – слишком высоко летаем.

Скотт вгляделся в жемчужное сияние, приставив к глазам ладонь козырьком.

– Кто-то идет! – вскрикнул он.

По мере того как загадочная фигура вырисовывалась из слепящего тумана, четверо музыкантов все теснее жались друг к другу.

Это был тот самый незнакомец, преследовавший их по всей стране. Одетый в обычную земную одежду, с бесцветным унылым лицом, он смахивал на Гарри Дина Стэнтона, решившего выступить в амплуа Марселя Марсо. Пилот НЛО? Что-то не похоже. Может быть, Марк прав, и этот корабль построили люди? Фиби задумалась. А если этот человек – тоже пленник?

Она смело шагнула вперед.

– Вас… э-э… тоже похитили инопланетяне?

Незнакомец смотрел на Фиби все с тем же неподвижным безжизненным выражением, которое так пугало ее на концертах. Потом заговорил, спокойно и ровно:

– Я владею этим кораблем. Можете звать меня Модин.

Наглая безмятежность космического пирата вывела из себя импульсивного Марка.

– Тебя сейчас никак не будут звать, ублюдок! – заревел он. – Хватайте его, ребята!

Не успела Фиби и слова вымолвить, как отчаянная троица уже скрутила незнакомцу руки. Что самое удивительное, он, похоже, не оказывал никакого сопротивления.

– Отлично, – сказал Марк, глядя ему в лицо. – Или вы сейчас же вернете нас домой, или мы с вами обойдемся покруче.

– Вы меня не поняли, – бесстрастно ответил плененный капитан НЛО. – Я везу вас в такое место, где ваши таланты оценят по достоинству.

Марк хмуро полировал костяшки сжатого кулака о свою потертую джинсовую рубашку.

– Ну что ж, не говори потом, что тебе не давали шанс!

– Имейте в виду, эта оболочка очень хрупкая… – снова начал капитан.

Марк с размаху ударил в челюсть.

Голова инопланетянина раскололась со слабым рвущимся звуком, будто кожица жареной индейки. По лицу прошла темная глубокая трещина с зубчатыми краями.

Ахнув от изумления, смешанного с ужасом, Фрэнк и Скотт отпустили пленника. Марк попятился с разинутым ртом.

Из трещины в безжизненной неподвижной оболочке вдруг выпорхнула крошечная проворная птичка. Она напоминала канарейку – как «лексус» напоминает «штуц-беаркэт», – но имела ярко-синюю окраску.

Синяя канарейка опустилась на левое плечо Фиби.

– Я вас предупреждала, – укоризненно сказала она.

3. Это ты, Модин?

Медленно, очень медленно Фиби повернула голову налево.

Маленькая изящная птичка сидела неподвижно, вцепившись коготками в ткань рубашки. Вес ее был небольшим, он почти не ощущался, но Фиби чувствовала, как мышцы плеча инстинктивно вздрагивают от чуждого присутствия.

Бросив на Фиби вопросительный взгляд, лазурное существо наклонило головку, поправив перышки на груди, и снова пристально посмотрело, словно чего-то ожидая.

Фиби поняла, что настала ее очередь говорить.

– Ты… то есть он…

Птичка молча ждала, явно не собираясь ей помогать.

– Черт побери! – вскипела Фиби. – Это ты, Модин? Ты и есть?

– Я рада, что ты способна принять реальность моего существования, – церемонно наклонила головку Модин. – Расы, столь примитивные, как ваша, склонны отрицать возможность разумной жизни в незнакомых формах. – В голосе птички зазвучали нотки гордости. – Да, это я, Модин, капитан корабля «Пыльная ванна», путешествующего в межзвездных просторах. Искусственная гуманоидная оболочка, с которой вы так неосторожно обошлись – впрочем, она и так скоро бы распалась, – нужна была мне лишь в качестве средства передвижения и маскировки при общении с аборигенами. Видишь ли…

В этот момент Марк подскочил и попытался ее цапнуть. Однако Модин легко ускользнула от его рук, перелетев на крышу фургона. Фиби с облегчением выпрямила шею и повела плечом, освободившимся от роли насеста.

– Пожалуйста, ведите себя сдержанно, – укоризненно произнесла птичка. – Вы все равно практически не в силах как-то повредить мне. Да и что бы вам это дало? Вы не умеете ни управлять кораблем, ни ориентироваться в двенадцатимерном пространстве. Со мной или без меня, «Пыльная ванна» пойдет заданным курсом и высадит вас в пункте назначения или, если вы попытаетесь что-то изменить, вообще неизвестно где – в каком-нибудь фрактальном измерении между Землей и Планетой Звука.

– Планета Звука? – переспросил Скотт. – Что это такое? Зачем ты нас туда везешь?

– Я все объясню, – пообещала Модин. – Давайте перейдем на мостик. В отличие от трюма там есть сиденья и напитки, а также прекрасный обзор.

Она вспорхнула в воздух и понеслась вперед. Людям ничего не оставалось, как последовать за ней.

Фиби трусцой бежала впереди, стараясь догнать стремительно летевшую птицу. Странно было наблюдать, как при каждом шаге ноги то исчезают в полу, то снова появляются. Что же это все-таки за странная фланель?

Фрэнк, бежавший рядом, шепнул:

– Эта дурацкая птица явно на тебе зациклилась, Фиби. И на Земле все время таращилась, и сейчас сразу на плечо села, разум твой проверять начала. Так что если кто-то и сможет вызволить нас отсюда, то только ты.

– Что еще хорошего скажешь?

Марк приблизился с другой стороны.

– Если что, мы всегда на подхвате.

Фиби молча усмехнулась.

Теперь они бежали по прямому ровному коридору со светящимися стенами. Модин по-прежнему летела впереди.

Потом она вдруг исчезла.

– Модин? – растерялась Фиби.

Птичья головка высунулась из казавшегося твердым потолка.

– Через несколько часов посадка, – заметила Модин раздраженно. – Не будем зря тратить время.

– Но как мы поднимемся наверх?

– Просто идите, и все! – и снова исчезла.

Пожав плечами, Фиби сделала шаг, потом другой, третий…

Она не почувствовала, что поднимается или переворачивается, – просто стояла теперь на потолке головой вниз, не испытывая при этом никакого дискомфорта.

– Эй, придурки, хватит висеть вверх ногами! – улыбнулась она, наслаждаясь замешательством друзей.

– Это ты висишь, – возразил Марк.

– Нет, я нормальная, как Модин.

– Вот именно, – хмыкнул Фрэнк.

– Пошли за ней! – скомандовал Скотт.

Фиби шагнула вперед и исчезла.

Она попала в комнату со светящимися стенами. Мягкие пуфики из фланели вырастали из пола словно грибы. Одна из стен оказалась прозрачной. Вид за ней открывался совершенно невероятный. «Пыльная ванна» летела в бесконечном пространстве, заполненном узловатыми, причудливо переплетающимися нитями разной толщины и всевозможных оттенков цвета.

Модин примостилась на горизонтальном выступе прозрачной стены.

– Ах, – вздохнула она, – чудесные виды двенадцатимерного пространства никогда не перестают восхищать и удивлять!

Рядом с Фиби выросли из пола остальные музыканты.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласила Модин. – Я подам напитки.

Фиби решила воспользоваться удобным моментом.

– Модин, – спросила она, – из чего сделан корабль?

– Он скорее математическая конструкция, чем твердое тело. Состоит из канторовой пыли, так что у названия двойной смысл.

– А что такое канторова пыль?

– Очень просто: берешь подходящий материал и убираешь из него каждый десятый по счету атом. Потом из того, что осталось, снова убираешь каждый десятый, и так далее, приблизительно десять в двадцатой степени раз.

Фрэнк вытаращил глаза.

– Но ведь так почти ничего не останется!

– Только почти, – сказала Модин. – Оставшийся материал имеет много интересных и полезных свойств. – По воздуху приплыл поднос, на котором стояли пять бутылок «Сэма Адама», все открытые, одна с соломинкой. – Один из лучших продуктов Земли. Правда, я позволила себе немного дополнить состав…

Фиби взяла бутылку и отхлебнула.

Первый же глоток бесследно смыл усталость и сонливость, до сих пор подавлявшиеся подсознательными усилиями мозга. Второй заставил почувствовать себя так, словно она получила премию «Грэмми», платиновый диск и высшую награду Эм-ти-ви одновременно.

Модин уселась на горлышко своей бутылки и, время от времени наклоняясь к соломинке, начала свой рассказ.

– Наша раса очень могущественна. Название ее на вашем языке произнести невозможно, так что называйте нас Шалашниками. Основываясь на примитивном владении орудиями и строительных инстинктах, мои предки, которые с древних времен сплетали жилища из веток на скалистых берегах, постепенно развили интеллект и создали чрезвычайно утонченную цивилизацию. Однако, когда нам удалось открыть способ перемещения со сверхсветовой скоростью, мы оказались не готовы к конкуренции на галактическом уровне в одном очень важном отношении. Дело в том, что мы не можем петь и исполнять музыку. У нас никогда не было особых способностей в этом отношении, а потом в результате эволюции они и вовсе исчезли, вытесненные развитием интеллекта.

Игнорируя парадокс непоющих птиц, Фиби спросила:

– Почему это так важно?

Модин с бульканьем всосала остаток пива.

– Межзвездное сотрудничество и конкуренция основаны на музыке. Это единственная область, в которой могут найти общий язык все разумные существа, как бы они ни отличались друг от друга по форме и обычаям. На протяжении миллионов лет именно музыкальные конкурсы обуславливали политические и торговые союзы, дружбу или вражду между государствами, а также многое другое, для чего в вашем языке нет даже соответствующих терминов.

К счастью, мы, Шалашники, смогли воспользоваться правом выставлять на конкурсы представителей расы-сателлита. После внимательного знакомства с множеством земных музыкальных ансамблей я выбрала вас для участия в последнем этапе музыкальных соревнований. Вашим единственным конкурентом было одно из племен пигмеев, но я решила, что культурный шок от встречи с нами был бы для них слишком велик. Вам крупно повезло. Скажу прямо, кое в чем вы до них недотягивали. И только после того как вы взяли ее, – Модин показала крылом на Фиби, – ваш звук и музыкальная структура стали убедительными.

Марк сердито сверкнул глазами.

– Иными словами, мы должны будем биться за вас в музыкальных Звездных Войнах, а вся честь достанется вам?

– Ну что ж, это, в общем, вполне корректное изложение наших взаимных обязательств. Кроме того, если вы выиграете, я обещаю тут же вернуть вас на Землю.

– А если проиграем? – спросила Фиби.

– Тогда я буду очень сожалеть. Именно это случилось с последней группой, которая выступала от нашего имени. В настоящий момент им осталось еще сто лет выступать по клубам Планеты Звука без права разорвать контракт. Впрочем, они все принадлежат к долгоживущей расе, а бесплатные напитки, которые клубы предоставляют музыкантам, немногим хуже земного пива.

4. Три странных дня

Фиби сидела одна в гостинице и ждала ребят. Сидела и смотрела в окно на Планету Звука.

Она облокотилась на подоконник, который скрипнул и принял форму, удобную для ее локтей. Площадь внизу была заполнена бесчисленными ходящими, ползающими, прыгающими, летающими, катящимися инопланетянами, из-за которых не видна была даже декоративная подповерхностная анимация. Фиби на миг померещилось, что вдали мелькнули три знакомые фигуры… нет, не они, разве что успели отрастить хвосты. Впрочем, здесь нет ничего невозможного. Может быть, это они едут вон там на какой-то многоногой машине? Нет, слишком мохнатые, даже для Марка. А тот летающий скат не их везет? Упс! Скат словно взорвался, разлетевшись во все стороны тысячами собственных копий размером с бабочку…

Фиби надоело смотреть, и она отвернулась от окна. Подоконник благодарно вздохнул, разглаживаясь. Многообразие, царившее на планете, подавляло. Постоянная какофония голосов, чудовищное нагромождение шкур, конечностей, лиц зачаровывало и в то же время отталкивало. Фиби хотелось домой, к скудным земным удобствам, родным и привычным, даже если это была крысиная нора вроде «Слайми тайм».

Когда ребята в первый же свободный день предложили выйти прогуляться в город, она нашла предлог, чтобы отказаться.

Черт бы побрал этого Тервиллигера! Уж он-то должен был соображать. Что он вообще за менеджер, если таскает их до посинения по городу накануне большого концерта.

Тем более при таких неслыханных ставках.

Надо репетировать, а не гулять! Излишняя самоуверенность ведет к небрежности, а это уже опасно. Вряд ли она придется по вкусу судьям. Нет, здесь принято выжимать из инструмента все до последней капли, и ценятся только те, кто это умеет.

Две первые легкие победы и похвалы Модин, сопровождавшиеся неоскудевающим потоком «Сэма Адама», воодушевили их, но в то же время ослабили бдительность. Фиби была уверена, что в финале им придется встретиться с неожиданностями.

Лишь бы Тервиллигер снова не принялся лить слезы перед самым выступлением, как в прошлый раз. У нее что, нет других забот, кроме как утешать сверхэмоциональную рыбу?

В конце концов, холоднокровным вообще положено быть поспокойнее.

Фиби встала и подошла к барабанам. Нет, она все равно будет репетировать, даже если придется одной!

Ну и конечно же, как только она подняла палочки, загулявшая компания ввалилась в дом, Тервиллигер впереди всех.

Инопланетянин был во всем, от широкого хвоста до кончиков усов, похож на двухметрового ходячего сома. Почти во всем, потому что ни один сом, какой бы он ни был длины, не способен по желанию мгновенно создавать целый рой телеуправляемых слуг-манипуляторов, от микроскопических до махин ростом с человека.

Марк, Скотт и Фрэнк вошли, болтая и хохоча, вслед за своим экскурсоводом. Возбужденные прогулкой, они даже не заметили осуждающего взгляда Фиби.

– Вот это прогулка! – ликовал Скотт.

– Плавание в морях пространственно-временного сыра, – пояснил Марк. – С капитаном Спрокетом.

– Весьма занимательно, – кивнул Фрэнк. – Мне особенно понравилось, как он рассказывал про червоточины.

Тервиллигер – его настоящее имя звучало как-то вроде Тʼ(шлеп) Волл (хлюп) Грр – уже почти в совершенстве овладел человеческой речью.

– Нам еще повезло, – заметил он, – что, путешествуя во времени, мы не породили своих теневых копий. Теория метакаузальности находится за пределами моих скромных способностей.

Фиби продолжала молчать, и восторг молодых людей заметно поутих. Когда все разговоры смолкли, она строго спросила:

– Что это у вас на головах?

Фрэнк смущенно потрогал диковинный парик, сделанный будто из пурпурного пластикового спагетти. Такие же были у всех, включая Тервиллигера.

– О, это сувениры. Была такая группа, она побеждала на конкурсах много тысяч лет назад. Вроде как их фирменный знак. Похоже на парики битлов, правда?

– Прекрасный пример конвергентной эволюции, – согласился Тервиллигер.

Фиби яростно отшвырнула палочки.

– Все, хватит! Под угрозой наше будущее, а вы суете головы и… и все остальное в какие-то проклятые червоточины! Неужели вы не понимаете, чем рискуете?

Гигантский сом тут же залился слезами. Крупные, как грецкие орехи, они сыпались на пол, и живой ковер тут же их поглощал.

Фиби стало не по себе.

Но должен же кто-нибудь вбить в них хоть крупицу здравого смысла!

Марк подошел к ней:

– Послушай, Фиби… Мы же выиграли два раза подряд, беспокоиться не о чем.

– Мы не можем всего предвидеть! – снова вскипела она. – Те были просто слабаки. Откуда ты знаешь, какой козырь вынет из рукава следующая раса?

Предыдущие конкуренты в самом деле никуда не годились. Первым выступали Воздушные Шары, сферические двуногие с конечностями в форме ершиков для трубок. Узнав о своем поражении, они просто-напросто лопнули, забрызгав всю «Фабрику чудес» и большую часть аудитории чем-то вроде смеси перегноя и томатной пасты с кусками кожи. Следующей была раса двухголовых амбидекстров, умевших играть на двух инструментах одновременно. С этими оказалось не так просто справиться, как с первыми, но «Фабрика чудес», выложившись полностью, все-таки восторжествовала благодаря своей уникальной подборке земных рок-н-роллов.

Скотт шагнул вперед.

– Фиби, что такое один день! Если мы до сих пор не провалились, то уже и не провалимся. Нам нужно было расслабиться, так ведь? Опять же неизвестно, выпадет нам еще шанс посмотреть что-нибудь или нет. Скоро возвращаться на Землю, и…

– Надеешься? – хмыкнула Фиби. – Ну-ну…

Она подошла к Тервиллигеру и опустилась на колени, вытирая ему слезы краем своей рубашки.

– Прости, что я разоралась. Я ведь не на тебя… Не плачь.

Тут дверь открылась и влетела Модин.

– Завтрашние пары определены! – объявила она. – Вашим противником будет Бомбардикс. Так сказать, человек-оркестр.

Фиби поднялась на ноги и устремила на птицу взгляд, полный решимости.

– Теперь, когда конкурс почти закончен, может, ты нам скажешь, что получит ваша раса, если мы выиграем? Мне кажется, мы имеем право знать.

Синяя канарейка помолчала, прежде чем заговорить. В ее тоне слышалось уважение.

– Ты интересный человек, Фиби Саммерскуол, – сильный, неистовый. Я еще на Земле заметила в тебе что-то загадочное, но до сих пор никак не пойму… Ну хорошо, если ты спрашиваешь про главный приз, я скажу… В зависимости оттого, кто выиграет, Шалашники или Бомбардиксы получат право колонизировать Землю.