Текст книги "Трагическая идиллия. Космополитические нравы ..."
Автор книги: Поль Бурже
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Когда Пьер готов был войти в сад, Оливье не мог удержаться и сделал шаг вперед: это был тот момент, когда Пьер услышал его. Оливье укрылся в тени. Пьер прошел совсем близко от него, почти задел его и пустился бежать, без сомнения, к другому известному ему входу. Оливье перестал следить за ним.
Он сел под ясенем и тут предался отчаянию, в котором соединились и сконцентрировались все скорби, испытанные им за последние две недели. Он знал, что в эту самую минуту, в этом молчаливом доме, так близко к нему, Эли и Пьер были вместе! Он знал, что они примирились, что они любят друг друга, и эта мысль причиняла ему такую острую боль, что он, парализованный, не двигался с места. Страстная любовь к этой женщине, сознание, что его друг, дорогой его друг, перешагнул через него, чтобы идти к ней, смертельный прилив ревности и горечь предательства – целый рой невыразимых потрясений обессиливал его.
Он кончил тем, что вытянулся плашмя на холодной земле, той земле, которая со временем покроет всех нас и бремя которой, уничтожив нас, уничтожит также невыносимые муки сердца! И он лежал, вытянув руки, спрятав лицо в траву, как труп, желая в самом деле умереть, покончить жизнь, чтобы не любить больше этой женщины, не видеть больше друга, не чувствовать мук существования, заснуть сном без сновидений, без воспоминаний, таким сном, где и Эли, и Пьер, и он сам казались бы чем-то никогда не существовавшим!
Долго лежал он так, лицом к земле, снедаемый неисцелимой, всепоглощающей скорбью, которая в конце концов умиротворяет душу, истощив все ее силы. Звук голосов, раздававшихся за изгородью, которая отделяла его от сада, вдруг разбудил его от исступления горя, в которое он впал. Какие-то люди шли без огня, заглушая шум своих шагов, говоря вполголоса. Они подошли так близко к Оливье, что он, встав, мог бы достать до них.
– Вот здесь он входил и уходил в прежние ночи, государь, – говорил один из голосов подлым, возмутительным шепотком, – мы можем быть уверены, что не пропустим его.
– А вы уверены, что ни один из ваших людей не подозревает истины? – отвечал другой голос, только слегка сдержанный.
– Ни один, государь, они думают, что охотятся просто за вором.
– Господин Лаубах, – вмешался третий голос, принадлежавший, очевидно, подчиненному, – садовник доложил, что дверь теплицы открыта…
– Я пойду посмотрю, – отвечал первый голос, а властный голос пробормотал:
– Verfluchter Esel[43]!
Это проклятие достаточно показывало, как не нравилась начальнику облавы такая мелочная наблюдательность… Против кого была облава? Зная то, что он знал, Оливье ни минуты не сомневался: эрцгерцог узнал, что у его жены есть мужчина, и готовил месть. Вопрос, который предложил он своему адъютанту, потом гнев его против «проклятого осла», который заговорил о двери в теплицу, доказывали, что принц хотел мести «инкогнито». Необходимо было убить любовника, как простого разбойника, чтобы спасти честь Эли, думал Оливье, который теперь встал и, вытянув шею, прислушивался к удаляющимся голосам. Эрцгерцог и его лейтенант, без сомнения, совершали обыск в саду. Пьер погиб!..
Пьер погиб!.. Оливье совсем оправился от овладевшей было им слабости. Ему представилась возможность спасти друга, которого он так любил. Если он сам пройдет в сад, если он проберется до дверей теплицы, о которых говорил один из участников облавы и из которых, очевидно, должен был выйти тот, кого хотели убить!.. Если он бросится потом бежать, делая вид, что хочет поскорее ускользнуть из виллы… Мысль о таком подлоге и такой развязке с непреодолимой силой овладела несчастным молодым человеком, который минуту тому назад так жаждал смерти.
Он начал пробираться сначала в тени деревьев, потом нырнул в тень стены, перелез почти в том же месте, где и его друг, и пошел прямо к теплице. А она стояла по-прежнему безмолвная, заснувшая, ни одна полоска света не вырывалась из-за стекол зашторенных окон. Пристально и со странным чувством смотрел на нее Оливье. Как хотел бы он проникнуть через стены, как привидение, войти в нее и предстать перед тем, ради кого он жертвовал своей жизнью!..
Увы! Сохранил бы он свое мужество мученика, если бы в самом деле увидел комнату Эли в этот момент, увидел бы в матовом свете розового шара ее голову возле головы Пьера, на одной и той же подушке. Прекрасная обнаженная рука молодой женщины обвилась вокруг шеи молодого человека, и она говорила ему:
– Знаешь, если бы ты не пришел, я, думаю, умерла бы сегодня же ночью от горя и от любви… Но я предчувствовала, что ты придешь, я предчувствовала, что ты простишь меня… Когда я коснулась твоей руки, еще не видя тебя, все мое горе было забыто. И, однако, как жесток был твой голос сначала! Какие беспощадные слова говорил ты! Как терзал ты меня!..
Но все забыто! Скажи, что все забыто, потому что ты снова принял меня в свои объятия, потому что ты знаешь, как люблю я тебя, и ты позволишь мне любить тебя… Скажи мне, что ты любишь меня… Ах! Повтори, что ты любишь меня, как на яхте, когда мы внимали вздохам моря! Вспоминаешь ли ты это?
И ее глаза искали глаза любовника, надеясь снова найти в них то, о чем говорила она в своем письме, – ту ясность полного счастья, которая уже не светилась в них. Наоборот, в глубине их читалась безысходная грусть и угрызения совести. Скоро их заменит ужас… В тот момент, когда губы Эли особенно нежно, ласково, любовно прижимались к глазам молодого человека, чтобы прогнать тоску, в саду раздался выстрел, потом другой, третий, один за другим, и крик пронесся по воздуху…
И больше ничего. Воцарилось ужасное безмолвие. Любовник и любовница посмотрели друг на друга. Одна и та же мысль промелькнула у них.
– Спрячься за занавесками, – сказала Эли, – я узнаю сейчас…
Она накинула на плечи пеньюар и прикрыла молодого человека занавесом алькова. Потом, взяв в руки лампу, она подошла к окну, открыла его и крикнула громким голосом:
– Кто там? Что там делается?
– Не беспокойтесь, дорогая моя, – отвечал голос, вся ирония которого заставила ее содрогнуться, – это вор, пытавшийся пробраться на виллу… Он получил в тело две-три пули. Мы вот разыскиваем его. Будьте спокойны, он не вернется: Лаубах попал в самую цель…
Эли затворила окно. Пьер был страшно бледен, руки его дрожали.
– Ты не уйдешь сейчас! – сказала она ему. – Сад полон людьми.
– Мне необходимо идти, – отвечал он. – Это они стреляли в Оливье…
– В него? – молвила она. – Но ты с ума сошел!..
– Это в него, – повторил он с необычайной энергией, – в него. Они приняли его за меня… Он видел, как я уходил. Он шел за мной. Это я его шаги слышал…
– Нет, я не хочу, чтобы ты уходил, – говорила она, загораживая собой двери. – Заклинаю тебя, подожди! Это не он был там, это не мог быть он… Они убьют тебя. Умоляю тебя, любовь моя, не уходи, не покидай меня…
Почти грубо отстранил он ее и повторил:
– Пустите меня, пустите, без всяких взглядов, без прощаний.
Он был уже внизу лестницы, в теплице, в саду, и она не в силах была удержать его. Она стояла, прислонившись к стене, к которой он оттолкнул ее, стояла, склонив голову, прислушиваясь с ужасом, похожим на безумие… Но не слышно было более ни одного выстрела. Пьер не встретил ни принца, ни людей его, занятых разыскиванием следов первого беглеца.
– Ах, – стонала она, – он спасен!.. О, если бы и другой тоже спасся!..
Очевидно, страх Пьера передался и ей… Да, незнакомец, по которому стреляли, конечно, мог быть Оливье. Тон принца не мог обмануть ее. Речь шла совсем не о воре. Ее муж знал, что у нее бывает любовник. Он расставил сеть; кто же попался в нее вместо Пьера?..
В первый раз за много лет эта женщина, такая свободомыслящая, столь проникнутая фатализмом и нигилизмом, почувствовала потребность в поддержке свыше. Она ужасалась последствий, какие могли произойти, если действительно она и Пьер были причиной убийства того человека, который был ее любовником и его другом, единственным другом.
Этот ужас потряс ее до того, что она упала на колени и молила о том, чтобы эта кара миновала их троих… Напрасная мольба, столь же напрасная, как и отчаянный побег ее соучастника, который бросился бежать по дороге, местами останавливаясь и крича: «Оливье!» Никто не отвечал на его крики.
Наконец он пришел в гостиницу. Здесь он узнает, не игрушка ли он страшного кошмара. Что сталось с ним, когда ночной привратник ответил на его вопрос:
– Господин Дюпра? Да он вышел почти вслед за вами.
– И он спрашивал, ушел ли я?
– Да, спрашивал. Удивляюсь, как вы с ним не встретились… Он пошел как раз в ту же сторону, что и вы…
Таким образом, ни одно из предчувствий не обмануло его. За ним действительно шел Оливье; значит, его и поймали в саду. Убили его? Или ранили? Где лежит он?
Всю ночь Отфейль бродил вдоль дороги, осматривая все рвы, заборы, груды камней, ощупывая руками деревья, землю. Утром, когда он возвращался, буквально обезумев от напрасных розысков, он встретил двух садовников, везших по направлению к гостинице тележку. В этой тележке лежало человеческое тело.
Пьер подошел и узнал друга. Две пули попали Оливье в грудь; на лице его, испачканном песком, лежала печать бесконечной грусти. Судя по месту, где его нашли садовники, он, должно быть, получив рану, шел еще с четверть часа. Потом силы оставили его, он лишился чувств и умер, видимо, не приходя в себя из-за кровотечения, вызванного этой раной и этим усилием.
*
Куда деваются умершие, наши дорогие умершие? Те, которые любили нас и которых любили мы, к которым мы относились нежно, с участием, к которым были добры; те, перед которыми мы непоправимо виноваты, которые ушли навсегда, и мы не знаем, простили они нас или нет? Навеки ли они разлучены с нами? Или же они живут вокруг нас, но жизнью, недоступной нашим смертным чувствам, той неопределенной, таинственной и страшной жизнью, которую древние благоговейно приписывали Манам? Бывают ли мертвецы, покровительствующие, снисходительные к нашим слабостям? А мертвецы разгневанные, мстительные, не дающие нам уже никогда насладиться счастьем?
Мы не можем постигнуть и того, есть ли связь между этим и другим миром? Но не можем допустить и окончательного разрыва. Является ли эта жизнь невидимых мертвецов среди нашей земной жизни грезой или действительностью?
Во всяком случае, верно то, что никогда уже после этой страшной ночи не пришлось Эли ни видеть Пьера, ни писать ему. Всякий раз, как ей хотелось взяться за перо, чтобы приблизиться опять к нему, что-то мешало ей, и что-то всякий раз останавливало Пьера, когда он хотел подать какой-нибудь признак своего существования. Между этими двумя живыми существами стоит мертвец и никогда-никогда не уйдет…
Примечания
1
Карточная игра (фр.).
(обратно)
2
Делайте ваши ставки… Ставок больше нет (фр.).
(обратно)
3
Хозяин ранчо, скотовод (англ.)
(обратно)
4
Очень рад вас видеть, принцесса! (англ.).
(обратно)
5
Сопровождать его королевское высочество Альберта Эдуарда, принца Уэльского (англ.).
(обратно)
6
Благоразумие (англ.).
(обратно)
7
Как он симпатичен! (итал.).
(обратно)
8
О, вы милый мальчик! (англ.).
(обратно)
9
Душа моя (итал.).
(обратно)
10
Очертя голову (англ.).
(обратно)
11
На парижском арго: люди, не принадлежащие к обществу, преимущественно иностранцы, сорящие деньгами, – почти равносильно слову «проходимец». – Примеч. пер.
(обратно)
12
См. роман Поля Бурже «Космополис». – Примеч. пер.
(обратно)
13
Пересилить вас (англ.).
(обратно)
14
Люби меня вечно (фр.).
(обратно)
15
Намек на комедию римского драматурга Теренция «Самоистязатель». – Примеч. пер.
(обратно)
16
Как мило! Как очаровательно! Как поразительно! (англ.).
(обратно)
17
Член общества трезвости (англ.).
(обратно)
18
Ром с яйцом (англ.).
(обратно)
19
Здесь игра слов: арка над болотом и арка Марша (англ.).
(обратно)
20
Гигиеническая прогулка (англ.).
(обратно)
21
Быки (англ.).
(обратно)
22
Медведи (англ.).
(обратно)
23
Правильно (англ.).
(обратно)
24
Тайный брак (итал.).
(обратно)
25
Генуя берет и не отдает (итал.).
(обратно)
26
Не беспокойтесь о том, как выбраться из болота, пока не попали в него (англ.).
(обратно)
27
Воскресение (итал.), в данном случае – восстановление независимости Италии. – Примеч. пер.
(обратно)
28
Болото (англ.).
(обратно)
29
Площадь в Генуе. – Примеч. пер.
(обратно)
30
Названия улиц в Генуе. – Примеч. пер.
(обратно)
31
Сын мой (итал.).
(обратно)
32
Жаровня, грелка (итал.).
(обратно)
33
Жестокая темница (итал.).
(обратно)
34
«Цветники», жития святых (итал.), то же, что наши «Прологи». – Примеч. пер.
(обратно)
35
Обширное государство на юге Африки, распавшееся в XVIII веке на несколько мелких кафрских государств. Здесь: шуточное выражение для обозначения «редкостного» друга – экзотического раритета. – Примеч. пер.
(обратно)
36
Теперь и всегда (итал.).
(обратно)
37
«Замолчишь ли ты, Устье-Роны!» (фр.). Здесь: игра слов – Воuches-du-Rhone – департамент Устье-Роны, Bouches-du-Rhone – рты обитателей берегов Роны, болтливых провансальцев. – Примеч. пер.
(обратно)
38
Личные замечания (англ.).
(обратно)
39
Проходимец (англ.).
(обратно)
40
Наказание (англ.).
(обратно)
41
Имеющий терпение имеет и славу (итал.).
(обратно)
42
Хорошо (англ.).
(обратно)
43
Осел проклятый (нем.).
(обратно)
Оглавление
I. «Вся Европа»
II. Крик души
III. Угрызения совести
IV. Решимость влюбленных
V. На море
VI. Il matrimonio segreto[24]
VII. Оливье Дюпра
VIII. Друг и любовница
IX. Друг и любовница
(Продолжение)
X. Клятва
XI. Между двумя драмами
XII. Развязка
