Текст книги "Подводное течение (ЛП)"
Автор книги: Пол Блеквел
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Уиллоу неуверенно протягивает руку и обнимает меня.
– Ты не видишься с отцом, – развернувшись, говорю я ей, а из глаз у меня по-прежнему текут слезы. – Впрочем, он звонит каждый год на твой день рожденья и на Рождество, и каждое лето, когда заканчивается учебный год. И каждый год он обещает тебе поездку на Багамы, где он живет со своей новой богатой женой, и их близняшками – Самантой и Филлипом. Правда, билет он тебе так ни разу и не прислал. Свою мачеху ты видела два или три раза, включая свадьбу, но со своими сводными братом и сестрой – твоей плотью и кровью, как ты иногда говоришь – ни разу не встречалась, видела их только на фотографиях.
По выражению лица Уиллоу я понимаю, что, по крайней мере, это осталось неизменным. И что никто в школе – даже можно сказать никто в Кристал Фоллз – никогда не слышал эту историю. Я не сомневаюсь в этом, потому что я первый, кому она решилась открыться, и это случилось всего пару недель назад.
В ванной раздается шум сливного бачка, затем дверь открывается.
– Уиллоу, детка! Так и думала, что ты тут. Хватит стесняться, идем вниз на вечеринку – зовет ее кто-то.
В дверях появляется девушка – это подруга Уиллоу Лиззи. Они раньше частенько вместе проводили время, но в последнее время Уиллоу проводила время со мной, и чувствовала себя виноватой, когда не отвечала на ее звонки.
Лиззи замечает всего еще плачущего меня.
– Ох, простите. Я помешала?
Без единого слова, Уиллоу встает и выбегает за дверь.
~~~
Я привожу себя в порядок в ванной и спустя пару минут спускаюсь вниз. Глаза у меня по-прежнему красные, но какая разница, когда вокруг столько народу. Я прокладываю себе путь из комнаты в комнату в поисках Уиллоу, но нигде не вижу ее. Я уже начинаю думать, что она ушла. Заметив, как ее подруга Лиззи с укором смотрит на меня, понимаю, что она и правда ушла.
Мне тоже хочется убраться отсюда. Решаю найти Айви и вернуть ей ключи от машины, а затем пешком отправиться домой. Идти придется целый час, не меньше, но мне все равно.
Внезапно музыка смолкает. Поначалу никто не замечает, потому что все продолжают кричать. Но в итоге кто-т замечает отсутствие басов и фонового ритма.
– Музыка! – кричит парень. – Кто отвечает за музон?
Похоже, никто не знает. Ребята начинают звать Бекку, девушку, которую мне любопытно увидеть, но только, чтобы знать в лицо человека, который не побоялся закатить подобную вечеринку в доме родителей.
Но такая возможность мне не перепадает. По толпе проносится шепоток, и внезапно атмосфера становится напряженной. Копы что ли приехали после жалобы на шум? Или родители Бекки внезапно вернулись домой?
Но оказывается все еще хуже. По крайней мере для меня. Я вижу Хантера, в окружении Рикки и других «мясных туш» из «Крокодилов».
На вечеринке становится тихо. Уступая им дорогу, все разбегаются – в комнате образуется свободная дорожка, ведущая через всю гостиную прямо ко мне. И тут я внезапно понимаю, что Айви рядом со мной – девушка повисла на мне, целует меня в шею, и трется об меня.
– Ты! – кричит мне Хантер. – А ну отвали от моей девушки!
Я хочу подчиниться, но так как технически она висит на мне, это легче сказать, чем сделать.
Пьяная вдрызг Айви даже не узнает голос собственного парня – она продолжает делать то, что делала, отчего я выгляжу еще глупее. Кипя от ярости, Хантер через всю комнату бросается к нам.
Не, не, не... я совершенно не хочу, чтобы меня сегодня снова били – особенно в голову. Но именно это мне и светит – а потом еще и добавку дадут – если я сейчас же не уберусь отсюда. Что тоже легче сказать, чем сделать.
Секунды не проходит, а Хантер уже стоит перед нами. Надеясь, что у него все же есть пределы и он не ударит девушку, я разворачиваю Айви и выставляю перед собой, как щит. Она хихикает как танцовщица, которую только что закрутили в неожиданном пируете.
Хантер потрясен и на долю секунды выглядит скорее уязвленным нежели взбешенным.
– Айви! – раздосадовано рявкает он. – Что ты творишь?
Только после этих слов, до пьяной девушки доходит...ну, в некотором роде.
– О, дтка, првеееет! – заплетающимся языком говорит она, мгновенно отпустив меня и обвившись вокруг огромного футболиста. – А пчему ты здсь?
Вот он мой шанс – мой единственный шанс. Перепрыгнув через кофейный столик, и зацепив при этом стопку пустых банок из-под пива, я ныряю в просвет между округлившими глаза зеваками. Хантер что-то орет мне вслед. Но я и не думаю оглядываться. Как кролик под прицелом, я проношусь через кухню, огибая и подныривая под всех и вся, что стоит у меня на пути.
Я протискиваюсь в полуприкрытую дверь, ведущую на улицу. Пробегаю по заднему крыльцу и пересекаю лужайку. К моему сожалению, это тупик, со всех сторон обнесенный высоченным забором.
И теперь я по-настоящему напуган, потому что трачу время впустую, пытаясь найти выход. Ворота, ведущие в передний двор, заперты на висячий замок. Выругавшись, я огорченно его дергаю.
– Кэл побежал на задний двор, – доносится до меня чей-то голос. – Всего пару секунд назад!
Ну, все, с меня хватит. Я прижимаюсь лбом к воротам. В мозгу огнем вспыхивают слова, нацарапанные на бумажке в трейлере:
ТРАХНЕШЬ АЙВИ И ТЫ ПОКОЙНИК!
Вот оно что. Парень с абажуром на голове – это был Хантер. Хотя нет, тот парень был помельче, в этом я уверен. Я вспоминаю, как впервые заметил фигуру в капюшоне – он бежал через поле и перемахнул через забор.
Погодите-ка...
Перелазь, перелазь, перелазь!
Но в темном заднем дворе это не так уж и просто. Мои кроссовки скрипят, пока я карабкаюсь по планкам забора. Ну же, давай, давай!
– Эй, вон же он! – кричит кто-то!
Только мне удается найти точку опоры, как неподалеку раздается топот моих преследователей. Уровень адреналина резко подскакивает, я подтягиваюсь и переваливаюсь через забор. Приземляюсь я довольно болезненно – на бок. Раздается громкий стук, когда кто-то врезается прямо в ворота, затем слышится треск дерева.
Но замок выдерживает.
Я вскакиваю на ноги, срываюсь с места и бегу так быстро, как никогда еще в жизни не бегал. И никаких тебе горящих легких или жжения в мышцах. Беги или умри, и мое тело понимает это.
Вылетев на дорогу, я чуть не попадаю под колеса пикапа. Это машина мистера Гайза? Похоже на то – я вижу знакомую вмятину на бампере. Машина едет так медленно, что поначалу мне даже кажется, что она припаркована.
Но я не собираюсь проверять это. Я продолжаю бежать. Потому что последнее, что мне сейчас нужно, это еще один враг на хвосте.
Вижу впереди машину Айви, сверкающую, как драгоценность, в свете фонаря. Тут я вспоминаю, что у меня остались ее ключи.
А я прирожденный водитель...
Я вынужден сбавить темп, чтобы вытащить ключи из кармана. К счастью они оказываются слева, и пачка банкнот не мешает мне достать их. Быстро оглянувшись, я разблокирую двери. Преследователей не видно. Я запрыгиваю в машину.
На смотря на веру Айви в мои таланты водителя, единственный опыт вождения, который я помню это четыре или пять кругов по парковке в громоздком фургоне отца. Но сейчас стоит волноваться не об этом. Куда важнее заблокировать двери и завести эту тачку.
Бросив взгляд в зеркало заднего обзора, вижу Хантера и его дружков. Но они по какой-то причине окружили тот пикап, орут и стучат кулаками по бокам машины. Раздается громкий звук разбивающегося стекла.
Да плевать, думаю я, и завожу двигатель. Прежде чем они поймут свою ошибку, я уже буду далеко. Нажимаю на педаль газа.
Фургон отца не способен развивать скорость доступную маленькой спортивной машинке Айви. Меня отбрасывает назад на сиденье, когда я чудом не врубаюсь в бампер припаркованной передо мной машины. Стараюсь ехать по дороге ровно.
Обретя некое подобие контроля над этим монстром, я с облегчением выдыхаю. Мне приходит в голову, что Айви, вероятно, дико расстроится, если не найдет на месте свою новенькую игрушку. Точно знаю, что расстроится. Впрочем, вспомнив, как сильно она напилась, я прихожу к выводу, что сделал ей большое одолжение.
Но менее, чем через два километра, когда я слишком резко беру поворот, и машина впечатывается в столб, я уже так не думаю.
ГЛАВА 16
Опытным путем я выяснил, что никто не ожидает, что ему в лицо «вылетит» подушка безопасности. На сей раз удар на себя принял Харрисовский нос. Впрочем, лучше так, чем умереть.
А теперь мне нужно выбраться отсюда. Насколько я знаю Хантер и его компания преследуют меня на другой машине.
Мне удалось открыть дверь и вылезти наружу. Швырнув ключи в салон, я ухожу от шипящей разбитой машины. Прокладывая себе путь через кусты, выбираюсь на другую улицу. Там я осторожно возвращаюсь обратно по боковым улочкам, стараясь по возможности держаться в тени.
Дорога пешком занимает много времени. К тому моменту, когда я добираюсь до дома, родители уже давно легли спать, и весь дом погружен в темноту. Совершено измотанный, я падаю на кровать.
На следующий день я даже не включаю компьютер, и уж тем более не захожу в мессенджеры, чтобы проверить сообщения.
Лицо у меня просто страх Божий, особенно нос. Поэтому я просто сижу в своей комнате, отказываясь выходить и ожидая, что в любой момент на подъездной дорожке покажется шериф или родители Айви.
Но никто не приезжает.
Я решаю сделать вид, что простыл, чтобы не спускаться к ужину. Мама приносит мне суп и тост, но почти ничего не говорит, разве что отпускает замечание о моем распухшем носе. К вечеру мой огромный красный носяра выглядит так, как будто я беспрерывно сморкался последние два дня. Я заполняю мусорную корзинку скомканными в шарики бумажными платочками, чтобы подтвердить эту теорию.
Проходит суббота. А затем большая часть воскресенья. Я размышляю, получится ли у меня как-нибудь избежать наказания за то, что я разбил машину, а потом просто ушел, как будто ничего не случилось. Но в школу-то мне все равно придется пойти. И я понятия не имею, что меня там ждет. Но что-то явно будет.
Впервые за все выходные звонит телефон. Я выпрыгиваю из кровати и пулей лечу к двери. Слышно, как мама внизу отвечает на звонок.
– Кэл! – зовет она, вынудив меня вздрогнуть. – Тебя к телефону!
Я смотрю на телефон и мне страшно брать трубку.
– Кэл! – снова кричит мама.
Я поднимаю трубку и прижимаю руку к микрофону.
– Взял! – кричу в ответ. В трубке раздается щелчок, сигнализирующий, что трубку внизу положили и я убираю руку с микрофона.
– Алло? – говорю я.
На другом конце тишина – ни звуков дыхания, ничего.
– Кэллум? – наконец раздается в трубке знакомый голос.
– Да, – отвечаю я, радуясь, что слышу свое полное имя. – Это я.
– Привет, – говорит голос. – Это Уиллоу.
~~~
Наступает утро понедельника. Я стою у окна спальни в одном полотенце. По листьям барабанит дождь. Я чувствую себя уставшим, так как ночью почти глаз не сомкнул.
Мне показалось, что наш разговор с Уиллоу был очень коротким, но все же мы, должно быть, поговорили некоторое время. Ведь для того, чтобы закончить историю мне потребовалось немало времени.
Уиллоу больше напоминала ту девушку, которую я знаю, можно даже сказать, ее голос звучал почти дружелюбно, по крайней мере, в начале разговора. Она объяснила, что нашла наш номер телефона в справочнике. Она обдумала все, что я рассказал ей о новой семье ее отца. Уиилоу хотела знать откуда я мог это узнать. Поскольку, как я и предполагал, она никогда никому про это не рассказывала, даже своей лучшей подружке Лиззи.
А после говорил в основном я, пытаясь ей все объяснить. Слова рекой полились из меня. Все то, что я испытал в последнее время, начиная с пугающего момента моего падения до ставшего крайне опасным настоящего. Я рассказал ей все – об изменениях, которые претерпел город, и беседе с шерифом; о человеке в капюшоне, и нападении в трейлере. Я даже рассказал ей о пистолете, который нашел в столе, о том, как украл виски, и разбил машину Айви. И в конце я сказал ей, что мне жаль, что я ударил того парнишку в коридоре. Я признался, что никогда в жизни раньше так не поступал, и как ее перекошенное от ужаса лицо преследовало меня с тех пор.
Время от времени на другом конце провода наступала тишина, и я начинал паниковать и спрашивать слышит ли она меня. Но Уиллоу всякий раз отвечала. Ее голос звучал мягко, но неуверенно.
Когда я закончил рассказывать, и завел разговор о ней, обо всем, что знаю о ней, о ее прошлом и настоящем, Уиллоу снова молча слушала меня, и я никак не мог понять, является что-то из того, что я рассказываю правдой или нет. А затем я рассказал ей о нашей дружбе.
И в итоге я замолчал.
– Хорошо, – сказал она. – И что теперь?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, что ты теперь собираешься делать?
Хороший вопрос. Правда, у меня нет на него ответа.
– Не знаю, – признался я. – Правда, не знаю.
Вскоре после этого мы закончили разговор, так как мама Уиллоу вернулась домой. Повесив трубку, меня озарило, что она ни разу не упомянула, верит она мне или нет. Но она ведь поверила, правда? Иначе бы она просто повесила трубку и не стала спрашивать меня, что я собираюсь делать дальше.
Меня передернуло от страха, когда я подумал, что это может оказаться ловушкой полиции или еще кого-то, чтобы я признался в своих преступлениях. Если я прав, то у меня большие неприятности. Ведь теперь Уиллоу обо всем известно. Но сложно поверить в подобное. Она бы никогда на такое не пошла.
В общем, я не особо продвинулся вперед. Уиллоу просто выслушала меня, волшебным образом она не стала снова моим лучшим другом. И девушка ничего не посоветовала мне касательно того, что мне дальше делать.
Вот почему мне совершенно не хочется идти в школу. Но выбора у меня нет, и кстати, я уже опаздываю. Сбросив полотенце, сушу им волосы, стараясь не сильно прижимать его к ранам.
Покопавшись в шкафу, я выбираю футболку с длинным рукавом и какие-то джинсы.
Затем спускаюсь вниз и быстренько перекусываю – миска хлопьев и небольшой тост. Выпив кофе, я упаковываю ланч в рюкзак и замечаю, что руки у меня дрожат. Но не из-за кофеина, и я прекрасно понимаю это.
Это все страх – так страшно мне еще никогда не было. Но все равно, меня словно что-то подталкивает выйти из дома.
Мама настояла на том, чтобы отвезти меня в школу, так как идет дождь.
– Ты еще до конца не поправился, Кэл. В такую погоду с легкостью можно подхватить воспаление легких.
Прощай мой план прогулять школу, спрятавшись в парке или еще где-нибудь.
Но к тому моменту, когда мы добегаем до машины, мы оба успеваем промокнуть до нитки. Я не могу целый день бродить по улице в такую погоду. Ни в коем случае.
Мы с мамой сидим в ее машине, по ветровому стеклу снуют туда-сюда дворники. Дождь хлещет все сильнее и сильнее. Я даже не могу разглядеть водопад, пока мы пересекаем мост.
Я вспоминаю мистера Шредера и как он вылавливал что-то в реке, и голубой объект, который бултыхался в воде. Он это тогда пытался подцепить? Если да, то он был далек от успешного выполнения задачи.
Десять минут спустя мы тормозим перед школой. В такую погоду во дворе никого нет, даже самых рисковых ребят, которые обычно покуривают под деревьями перед школой.
– Спасибо, что подбросила, – благодарю я маму.
Мама слабо улыбается.
– Веди себя хорошо, Кэл.
– Ладно, – соглашаюсь я. Если бы она только знала, что я уже успел натворить, думаю я, натягивая на голову капюшон своей непромокаемой куртки. Судя по выражению ее лица, похоже, что она уже в курсе.
В школу я вхожу совершенно мокрый, и, не снимая капюшона, иду к своему шкафчику. Там, прижавшись к его дверце, стоит мой робкий сосед по шкафчику.
– Прости, – говорю я, и он подпрыгивает так, будто я ткнул в него палкой.
Я проверяю расписание, пришпиленное к внутренней стороне дверцы. Мне совершенно не хочется слоняться по коридорам, и особенно торчать возле своего шкафчика. Но кто знает, где под всем этим хламом мои книги?
Я осторожно начинаю копаться там, надеясь избежать того, что все вывалится наружу, и тут замечаю, что по коридору ко мне мчится Айви. Ладно, поехали. Я решил, что не стану избегать Айви – чем раньше я встречусь с ней лицом к лицу, тем лучше.
Я уже даже придумал, что скажу. Я скажу, что вернул ей ключи, но она была пьяна и вертела колечко на пальце. Должно быть, она их уронила, а кто-то подобрал и отправился покататься на ее машине. А потом, прежде, чем она успеет возразить, я пойду в атаку, и обвиню ее в том, что из-за нее меня чуть не убили. Зачем она путается со мной, если у нее есть парень? Как меня тысячу раз учил Коул, лучшая защита – нападение.
Когда Айви приближается ко мне, я выпрямляюсь и расправляю плечи.
– Ты разбил мою машину? – визжит Айви, и ее глаза полыхают.
– Айви, – произношу я. Чувствую, как плечи начинают опускаться. Нападение, похоже, не состоится. – Слушай, мне очень жаль...
– Ты разбил мою машину! – орет она. – И чуть не убил Хантера!
Вокруг начинает собираться толпа.
– Что? – восклицаю я, искренне шокированный. – Ничего я Хантера не трогал!
– Нет, чуть не убил! – настаивает на своем Айви. – Они все в больнице, Кэл. Хантер, Рикки и Дуэйн! Ты их всех избил!
Дуэйн? А Дуэйн кто такой, черт возьми? Погодите, имя кажется мне знакомым – должно быть это тот третий хмырь, который гнался за мной. Но, чтобы я побил его? Каким образом? Он же весит целый центнер. Добавьте к нему Хантера и Рикки… да вы шутите.
Айви выходит из себя, начинает тыкать свои острым ногтем мне в грудь и оскорблять меня. Даже не знаю из-за чего она расстроена сильнее: из-за своей машины или из-за Хантера. Из-за машины, подсказывает мне чутье.
Но мне хочется узнать, что же произошло с футболистами, которые, когда я видел их в последний раз, атаковали тот пикап.
К сожалению, мне не предоставляется возможность выяснить это, потому что на плечо мне ложится тяжелая ладонь.
– Мистер Харрис, – раздается за моей спиной голос. – Пройдемте в мой кабинет, пожалуйста.
Директор школы Фернвуд. Это не сулит мне ничего хорошего. Айви отскакивает от меня, как будто она со мной вообще не разговаривала.
– Мистер Харрис, – повторяет директор, уже с большим нажимом. – В мой кабинет.
– Мм, конечно. Иду.
Директор подхватывает меня под локоть, и я не сопротивляюсь и не задаю вопросов. Любой дурак в школе знает, что директор ненавидит это. По пути замечаю взгляды других учеников. В их глазах светится любопытство, ужас, ликование.
Вокруг меня разворачивается нечто глобальное, но я пока не в курсе, что именно. Пока меня ведут к кабинету директора, даже его секретарша смотрит на меня так, как будто меня ведут на расстрел.
– Садись, – велит директор.
Я сижу на одном из двух стульев, поставленных вдоль стены у стола директора, всего лишь второй раз. Впрочем, не удивлюсь, если половина жвачек, прилепленных под этими стульями, принадлежит Коулу.
Стулья изготовлены из метала и жесткого пластика, и их края болезненно впиваются в ноги. Такое впечатление, что они специально разработаны каким-то садистом-маньяком.
Напротив стола директора стоят мягкие стулья, предназначенные исключительно для взрослых посетителей. Именно на этих стульях сидели мои родители, когда я был здесь в первый раз после того, как подрался с Хантером и Рикки.
Забавно, даже в тот раз я чувствовал себя так, словно сделал что-то не так. Почему я позволяю себе служить грушей для битья на территории школы? Правила довольно ясны...
Директор Фернвуд закрывает двери. Закряхтев, он садится за стол, но ничего не говорит. Он просто сидит и изучает меня своими злыми драконьими глазками. Несколько секунд я ежусь под этим взглядом, а затем решаю, что невиновный человек уже сказал бы что-то к этому моменту.
– Я сделал что-то не так, мистер Фернвуд?
Директор не отвечает. Поэтому я ерзаю на сиденье, надеясь, что таким образом обеспечу приток крови к ногам. Кто-то стучит в дверь.
– Войдите, – разрешает Фернвуд.
Это шериф. Я сглатываю огромный комок, который скорее напоминает свернувшегося клубком ежика, когда шериф входит в кабинет.
– Доброе утро, Том, – здоровается шериф, когда режущий уши звонок умолкает. – Как Вэнди?
– Неплохо, Марлон, спасибо, что спросил. Слушай, как дела у Роско? Я вчера выглянул в окно гостиной и заметил, что он, прихрамывая, бредет по вашему двору.
– Да. Ветеринар говорит инфекция попала в лапу.
– Бедняга.
– Сам виноват. Если он и дальше будет разлизывать ее, то придется на него надеть защитный воротник...
– Ха! Он будет выглядеть смешно!
Я снова ерзаю.
– Что такое, молодой человек? – спрашивает шериф, полностью развернувшись ко мне вместе со стулом. – Не в состоянии посидеть спокойно несколько минут?
– Нет, – отвечаю я. – Не хочу опоздать на урок.
– Ах, вот оно что, – восклицает он. – Как прошли выходные?
– Не очень хорошо. Я приболел.
– Приболел?
– Ага.
– Похмелье?
– Нет, – отвечаю я. – У меня была простуда, – лгу я, говоря при этом в нос. К счастью, он у меня до сих пор покрасневший и опухший от «поцелуя» с подушкой безопасности. Но вопрос шерифа заставляет меня занервничать. Если шериф будет расследовать аварию, то он как раз будет искать подобные повреждения.
– А в воскресенье? Чем занимался? Днем и вечером?
– Ничем, – ответил я. – Я как раз тогда разболелся.
– Понятно.
Очевидно, эта информация оказалась очень интересной, поскольку шериф выудил из кармана небольшой блокнотик. – А теперь перейдем к вечеру пятницы. Чем ты занимался в пятницу вечером?
Ситуация стала более опасной. Мне не хочется рисковать, и я бы с удовольствием придерживался нейтральной версии, но потом вспоминаю, что родители видели, как я уехал из дома вместе с Айви. Один телефонный звонок и правда выплывет наружу.
К тому же есть слишком много свидетелей, которые видели меня на вечеринке, часть из которых могут захотеть отомстить мне за то, что я так развел их с виски. Продажа краденного спиртного, кстати говоря, не сулит мне ничего хорошего.
Эта мысль заставляет меня бросить взгляд на передний карман джинсов. К моему ужасу, я вижу, как он оттопыривается из-за толстой пачки денег внутри. Ох, нет – шестьсот баксов! Я совсем о них забыл. Если меня обыщут, то я пропал.
Нужно вести себя хитрее. Мысленно я возвращаюсь к тому моменту, когда Айви подлетела ко мне в коридоре в школе. Злилась она или нет, она определенно не хотела, чтобы ее втягивали во все это. Кто его знает, какую сказку она рассказала, чтобы скрыть, что была пьяна и отдала мне ключи?
Но что происходило на вечеринке после того, как я сбежал? Возле той машины была какая-то потасовка – это я своими глазами видел. Соседи наверняка услышали шум и вызвали копов. Поэтому, не сомневаюсь, что полиция уже в курсе на счет вечеринки. Могу себе представить эту сценку: вдрызг пьяные подростки спешно пытаются разбежаться. Это почти смешно. Как минимум парочку копам все же удалось поймать. Мне же внутренний голос подсказывает, что никто из них ни словом не упомянул обо мне. Все были слишком заняты, трясясь за собственную шкуру и за то, какой нагоняй их ждет от родителей.
Ну и не только это, если они сдадут меня, то лишатся единственного источника спиртного, не говоря уж о том, что приобретут опасного врага, коим собственно на данный момент видят меня окружающие.
Да, никто ничего полиции не рассказал, не сомневаюсь в этом. Что в свою очередь означает, мне просто нужно придумать достойное оправдание. Но уверен, что шериф уже в курсе о разбитой спортивной машине, которую к данному моменту уже наверняка отодрали от столба.
Поэтому смысла делать вид, что я не садился в нее раньше нет.
– Отправился погулять, – признаюсь я шерифу. – С Айви Йохансен.
– Во сколько?
– Она заехала за мной около десяти вечера, кажется. Точно не помню – я не ношу часы.
На лице шерифа появилось отвращение – видимо он терпеть не может людей, которые не носят часы. Наверное, я бы тоже себя так почувствовал, если бы был копом и допрашивал подозреваемого.
– Значит, ты уехал из дома где-то в десять. На ее машине?
– Да, – честно отвечаю я. – Очень красивая машина. Абсолютно новая.
Шериф не обратил внимания на мой комментарий.
– И куда вы с ней отправились?
– Айви сказала, что какая-то девушка устраивает у себя вечеринку, но в итоге я туда не пошел.
Ненавижу лгать – мне всегда кажется, что я вяжу узлы на веревке, на которой в итоге меня и подвесят.
– Не пошел? – переспрашивает шериф. – С каких пор Кэл Харрис перестал ь вечеринки?
– С тех, когда поругался с Айви.
– Поругался? Из-за чего?
– Из-за ее стиля вождения, – отвечаю я. – Она просто ужасна. Вам определенно следует выписать ей штраф, чтобы она усвоила урок. Иначе она точно убьет кого-нибудь однажды.
Но шериф не купился.
– Значит вы поссорились. Что дальше?
– И она вышвырнула меня из машины. Что, в принципе неплохо, так как я сильно сомневался, что мы доберемся живыми на другой конец города.
Пару секунд шериф, молча, изучает меня взглядом.
– И что ты делал потом?
– Не знаю. Гулял по округе и все такое.
– Гулял по округе… по холоду. Один. Всю ночь.
И, правда, звучит как-то нелепо.
– Ну, нет. Я кое-кого встретил.
Ой-ой-ой. Это я зря. Потому что теперь мне придется втянуть в эту историю кого-то еще. И я не могу выдумать человека. Ну не скажу же я, что встретил какого-то бродягу, и мы устроили полночный пикник или что-то в этом духе. Шериф захочет знать имя.
И он сразу же озвучивает этот вполне логичный вопрос:
– И кого же ты встретил?
– Девушку, – объясняю я, надеясь, что этим все и ограничится. Но где уж там.
– Как ее зовут?
– Уиллоу, – отвечаю я. Я испытываю странную гордость, что мне так повезло, хотя сам только что выдумал все это.
– Фамилия?
– Хэтауэй.
Отставить. Как же глупо, глупо, глупо – я, вероятно, самый худший малолетний преступник в истории Вселенной.
Из меня будто весь воздух выпускают, пока шериф общается с Фернвудом и убеждается, что Уиллоу учится в нашей школе. Шериф записывает ее имя.
Но стойте-ка. Может это была и не самая худшая идея. Уиллоу же действительно ушла с вечеринки, если уж на то пошло, поэтому копы ее явно не замели. А после звонка вчера вечером, вероятно, Уиллоу наиболее близка к термину «друг».
Тем не менее, я не хочу испортить все, втянув ее в ситуацию, где ей придется лгать.
А может она и не станет лгать. Может она расскажет им правду: что весь вечер я был на вечеринке, рыдал и вел себя, как сумасшедший, а затем перескажет им все истории, которые я рассказал ей по телефону. В таком случае я отправлюсь либо за решетку, либо сразу в психушку.
– Верно. Значит, говоришь, ты встретился с этой девчонкой. И что ты делал потом? Достаточно сказать где и когда – прибереги подробности своих пошлых похождений для своих дружков.
– Эй, – возмутился я. – Все не так было. Она просто друг!
– Полегче, Ромео. Повторяю свой вопрос. Где именно вы там «дружили»? И как долго?
– Не знаю. Как я уже сказал, у меня нет часов. Мы гуляли по округе, посидели в парке, немного поболтали. Не знаю. Думаю, что пару часиков с того момента, как мы с Айви разбежались. Потом я пошел домой. Конец истории.
– А почему ты не пошел на вечернику с этой Уиллоу?
– Потому что Бэкка – девушка, которая устраивала вечеринку – живет слишком далеко, чтобы идти к ней пешком. К тому же там должна была быть Айви, а она все еще зла на меня.
Шериф кивает. А я начинаю думать, что неплохо справился.
– После этого, ты встречался с кем-то из друзей по команде? – спрашивает он.
– Друзьями по команде? – повторяю я. – У меня нет друзей среди парней в команде.
– Конечно, нет, – хохотнув, соглашается шериф. – По крайней мере, теперь точно нет.
Его слова звучат несколько зловеще, так словно он пытается запугать меня. Но его тактика срабатывает.
– Как это понимать? – спрашиваю я.
– Кэл, тебе лучше сотрудничать с нами, – влезает в разговор Фернвуд. – Нам нужно знать твою версию истории. Парней избили очень сильно. Пока никто не раскололся, но поверь мне, они еще заговорят...
– Том! – рявкает шериф, и огорченно хлопает себя ладонью по лбу. Он бросает недовольный взгляд на болтливого директора, который явно смотрит телевизор недостаточно часто, чтобы знать, как нужно допрашивать подозреваемого. Правило номер один: никогда не давай понять, как мало ты знаешь.
Директор покраснел.
– Прости, Марлон, прости. Продолжай, пожалуйста.
Но игра уже окончена. Благодаря Фернвуду я знаю достаточно. Они, как и Айви, считают, что я избил этих трех парней. Чего быть не может. Это же футболисты! В то время, как я вешу от силы килограмма шестьдесят три. Да суточная доза энергетика, потребляемого командой, весит больше чем я.
Что означает, что доказательств против меня нет. Иначе шериф не стал бы тянуть все выходные, чтобы допросить меня. Он просто прорабатывает свои догадки. Если вести себя разумно, то все будет в порядке.
– Ты встречался со своей подругой Айви после?
– Нет, кашлянув, признаюсь я. – Она все еще была зла на меня, когда я увидел ее в коридоре недавно. Верно, мистер Фернвуд?
– Ты одалживал у нее машину?
– Ее машину? – переспросил я, добавив немного удивления в голос, но при этом постарался не звучать чересчур изумленным. – Конечно же, нет.
Мне начинает казаться, что я в совершенстве освоил деликатное искусство лжи. Может мне стоит дать мастер класс всем глупым ребятишкам и заработать еще шесть сотен баксов?
Но даже гуру лжи был бы сбит с ног следующим вопросом:
– Сынок, у тебя есть оружие?
По спине пробегает холодок, когда я вспоминаю о пропавшем из коробки из-под обуви пистолете 45 калибра. В такие моменты подозреваемый в шоу по телевизору просит предоставить ему адвоката. У меня даже наличные есть, чтобы оплатить услуги хорошего адвоката. Но в глазах остальных эти люди выглядят виноватыми, а я должен избежать этой участи.
– Оружие? Нет, конечно, – ответил я. И это правда, потому что у меня больше нет оружия. Но мышцы на лице все же едва заметно подрагивают. – А что? Кого-то подстрелили или что?
– Нет, насколько я знаю, – отвечает шериф. – Но я хорошо знаю, какие следы остаются, если человека избить, скажем, пистолетом. И у меня есть три парня, лица которых сплошь покрыты такими отметками.
Даже на лице директора отражается ужас. А моя рука автоматически взлетает к ранам, скрывающимся под волосами, но я моментально одергиваю себя.
К счастью, шериф не замечает этого движения.
– К тому же я уверен, что пистолет может гарантировать преимущество в драке трое против одного, где трое – группа дюжих парней, – добавляет шериф. – Даже стрелять не понадобится, чтобы победить их. Просто наведи на них пистолет и поставь на колени. А затем можно избивать их пока они не обделаются.
– Что ж, у меня-то оружия нет, – говорю я ему. – И я точно никого не избивал.
– Конечно, нет, – соглашается шериф. – Такой хлюпик, как ты? Но дабы убедиться, не будешь ли так любезен показать мне свои руки?