Текст книги "Подводное течение (ЛП)"

Автор книги: Пол Блеквел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Я пожимаю плечами и вытягиваю руки вперед. Шериф наклоняется ко мне, хватает мою руку, и изучает костяшки и ладони, на которых нет ни единого признака, что я принимал участие в драке. Тем не менее, я чувствую, как мои руки, зажатые в его, дрожат.

– Ладно, – в итоге подытоживает шериф, отпустив меня. – Раз уж ты здесь, давай еще разок поговорим о Нейле Парсоне, – говорит шериф. – Ничего не хочешь рассказать?

– Я же уже говорил вам, – отвечаю я. – Я не общаюсь с Нейлом.

– Ты все еще настаиваешь на этом? – уточняет шериф.

– Да.

– Хорошо. Тогда объясни вот это.

Директор Фернвуд выглядит таким же озадаченным, как и я, когда шериф вытаскивает цветной снимок и вручает его мне. Это фотография – стоп-кадр с видео, если быть точным. Фото очень размыто и тротуар напоминает снежный сугроб, но тем не менее на фото я бесспорно вижу себя. А рядом со мной идет Нейл Парсон – тут ошибки тоже быть не может. Ссутулившись, он словно идет на цыпочках, его ноги кажутся излишне тощими на фоне дутой голубой куртки. Все над ней вечно потешались. Ярко-голубой. Его все так и называли, насколько я помню. Даже я его так называл.

– Это снимок камеры безопасности возле банка на Мейн-стрит, – сообщает шериф. – Ничего не припоминаешь?

– Нет, – отвечаю я, пожав плечами. Возвращая ему фото, я замечаю, что руки у меня все еще дрожат. – Когда был сделан этот снимок?

– А это самое интересное – снимок сделан в тот день, когда Нейл пропал. И в тот же день, когда ты, так сказать, окунулся в водопад.

Эта новость ставит меня в тупик. Хотелось бы мне помнить хоть что-нибудь – что угодно – об этих выпавших из памяти часах и том дне, когда все так изменилось. Но пока в памяти о том дне – белое пятно. Не помню ничего кроме холодного влажного вечера и раскачивающегося моста. Помню, как ко мне бежит какая-то тень и жуткое пугающее чувство, когда мои пальцы разжались...

– Послушайте, Нейл мне не друг!

– А кто говорит что-то о дружбе? – реагирует шериф, прищурив глаза. – Я просто хочу знать, почему ты прогуливался по городу с этим парнем.

– Я не прогуливался!

– Послушай, сынок, – увещевает шериф, – Рано или поздно, Нейл всплывет на поверхность, – продолжает он. – И когда я говорю на поверхность, ты понимаешь, на что я намекаю?

Перед глазами вспыхивает образ Датча, всплывшего из-под воды перед той парочкой. А затем я подумал о той голубой штучке, которую видел в воде возле водопадов. Ярко-голубой. Меня чуть не стошнило в металлическую корзинку для мусора, стоящую в кабине директора Фернвуда.

Шериф продолжает давить.

– А когда это случится, тебя ждут вселенские неприятности, – заверяет меня он. – Поэтому, почему бы тебе не сознаться сейчас? Просто расскажи мне, как все было. Ты несовершеннолетний, это облегчит наказание. Будешь молчать, и власти будут судить тебя как взрослого. Тогда ты еще пожалеешь, что не воспользовался моей помощью, когда я тебе ее предлагал.

Желудок скручивает. Достаточно я наслушался.

– Я вам все рассказал! – ору я, вскочив со стула. Директор вздрагивает, как будто я собираюсь ударить его, а вот шериф даже глазом не моргнул. – Еще раз вам повторяю, я ничего не знаю про Нейла!

– Спокойнее, Кэл! – велит Фернвуд. – Сядь.

Я не обращаю на него никакого внимания.

– Что вы хотите сказать, шериф? Что я убил Нейла и сбросил его в водопад?

Шериф не отвечает, вместо этого он бросает на меня взгляд, словно разбирает меня на части и затем заново собирает. И расплывается в слабой желтозубой улыбке.

Я запрещаю себе говорить еще что-либо вслух. Мне нужно держать себя в руках, иначе я сделаю или скажу что-нибудь, о чем сильно пожалею. И тогда меня выведут отсюда в наручниках, чего, собственно говоря, и добивается шериф.

Я думаю о фотографии, где мы с Нейлом перед банком. Это просто случайное видео, убеждаю я себя – это нельзя считать серьезным доказательством. Мы даже не смотрим друг на друга; может мы просто проходили друг мимо друга по улице.

Я ничего не сделал, уверен в этом. Я едва знал Нейла, и у меня не было причин вредить ему.

Разве только называть его за глаза «ярко-голубой».

– Последний шанс, – предупреждает шериф.

Я дико напуган, но сказать мне ему нечего. Я разворачиваюсь к другому мужчине, находящемуся в кабинете, который тоже пребывает в шоке.

– Директор Фернвуд, могу я вернуться в класс? Я итак отстал с учебой из-за всего, что со мной приключилось. И опоздание мне ничем не поможет.

Директор бросает взгляд на шерифа. Слуга закона пару секунд жует кончик ручки, затем кивает. Он выглядит разочарованным, как рыбак, который вынужден отпустить в воду крупный улов из-за того, что сейчас не сезон.

– Ладно, Харрис, – говорит Фернвуд. – Можешь идти.

Распахнув дверь, ухожу. Не оглядываясь. По пустому коридору иду к своему шкафчику, затем направляюсь на первый урок. Физика – предмет, на котором я наверняка завалюсь, и не важно, падал я в водопад или нет.

Дверь в кабинет уже закрыта. Когда я вхожу, весь класс поворачивается посмотреть на меня. У меня же нет записки, внезапно понимаю я, но учитель и не просит ее у меня. Он просто ждет, пока я сяду.

Когда я сажусь, все резко отводят глаза. В ряду перед собой я замечаю Уиллоу. Интересно, что она думает сегодня обо всем, что я рассказал ей вчера вечером. Сложно представить себе. Считает ли она меня сумасшедшим? Каким-нибудь помешанным маньяком?

Не знаю. Она не оглядывается.

Положив руки на парту, утыкаюсь в них лбом и жду звонка.

ГЛАВА 17

Мне удалось выйти из школы, не будучи арестованным или избитым до смерти оставшейся частью команды «Крокодилов», которые сердито зыркали на меня всякий раз, когда я проходил мимо. Однажды, я даже врезался в Холта Буйвола, и отскочил от него, как теннисный мячик, но к счастью, мне удалось ускользнуть и затеряться в толпе.

День тянулся бесконечно долго.

Сразу же после звонка я воспользовался еще одним маневром Коула: быстро запихнул вещи в шкафчик, и вылетел из школы с пустым рюкзаком. И стал ждать. Дождь, к счастью, прекратился, и редкие лучи солнца танцевали в лужах, в которых плавали листья. Натянув капюшон на голову, я стоял возле дерева, чувствуя себя при этом, как мистер Абажур. Я наблюдал, как ученики выходят из школы: некоторые спешат домой, некоторые ждут автобуса или, сбившись в компании, слоняются по двору и болтают.

Двадцать минут спустя, когда Уиллоу так и не появилась, я начал нервничать. Может она вышла из школы через черный вход? Или я просто пропустил ее. Я внезапно понял, что мог не узнать ее теперешнюю одежду, как не узнал черное платье, в котором она была на вечеринке. Может у нее дополнительные занятия или она задержалась в каком-то кружке или клубе? Но почему-то я не верю ни одному из этих объяснений.

Библиотека – та, старая. Стоит проверить.

Я бегу обратно в школу, двери которой к счастью еще не заперты. Спешно поднимаюсь по лестнице. Рискованно, знаю, ведь как раз в эту минуту Уиллоу может идти к выходу от своего шкафчика.

Библиотека напоминает кладбище. Ни за одним из столов никого нет, как и ни на одном из удобных кресел, расставленных вокруг старенького коврика, который видимо кто-то подарил школе. Я трачу время впустую – нужно быстренько выйти из школы. Но сначала я все же проверю стеллажи.

Там я и нашел Уиллоу. На полу возле нее уже высилась стопка книг, а она деловито изучала книги на полках. Она даже не заметила, что я рядом.

– Кхм, – театрально кашлянул я, что Уиллоу всегда находила забавным. Но теперь она ахнула, насмерть перепугавшись.

– Прости. Это просто я Кэллум, – тут мне пришла в голову мысль, что именно этот факт и мог так сильно ее напугать – маньяк снова подкараулил ее.

– Слушай, я не хотел напугать тебя. Не знаю даже. Кажется, попытка найти тебя после школы, была не самой лучшей идеей. Я, пожалуй, пойду.

Я развернулся и направился к выходу.

– Погоди! – крикнула она спустя секунду, и пошла следом за мной. – Все в порядке. Просто ты застал меня врасплох. Иди сюда, взгляни на это.

Я сел за стол, и залюбовался красивой девушкой и с темными волосами и голубовато-зелеными глазами.

– Ты слушаешь, Кэллум? Мне нужна помощь, чтобы все это просмотреть.

Я вернулся с небес на землю.

– Что нужно искать?

– Не знаю. Полагаю, что-нибудь, что могло бы объяснить то, что произошло с тобой.

Только теперь я увидел, какие книги выбрала Уиллоу. Это были книги по мозговой деятельности и психологии, что неудивительно, но еще там были книги про паранормальные явления, космос, религию, философию и даже книга по физике. В целом тут, наверное, около четырех тысяч страниц, которые необходимо изучить.

– Ты уверена, что это должно помочь? – спрашиваю я у нее.

Но Уиллоу просто поднимает вверх руку, призывая меня замолчать.

Этот жест мне знаком. Она всегда использует его, когда становится серьезной.

Я беру первую попавшуюся книжку. Ею оказывается физика. Я сразу же начинаю жалеть, что не взял ту, что с оборотнем на обложке, которую, насколько я помню, я отверг, как бесполезную для моего проекта по Снежному человеку. Тем не менее, я открываю выбранную книгу. На титульном листе кто-то нарисовал довольно похожий портрет мистер Шредера – у него безумные глаза и он размахивает своей любимой указкой. А вот облачко текста довольно нехорошее: Я слетел с катушек!

Так типично для старшей школы Кристал Фоллз. Даже самый приятный и забавный учитель во всей школе не сумел избежать оскорблений. Если я ненавидел эту школу раньше, но теперь моя ненависть только усилилась.

– Ой, слушай, – говорю я. Уиллоу отрывается от книжки. – Вчера вечером я рассказал тебе про мистера Шредера?

– Нет, а что на счет него?

Я рассказываю Уиллоу всю историю о том, как столкнулся с нашим учителем на мосту и о «сообщении», которое он сбросил с него в воду. Я упомянул, что он обвинил меня в том, что ученик из меня никудышный, что Уиллоу подтвердила, хотя я и настаивал на том, что на его уроках я всегда был внимателен и у меня по нему хорошие отметки.

– Стой, слушай-ка, – говорит вдруг Уиллоу, пресекаю мою попытку восстановить свою репутацию. – Разве мистер Шредер не преподает физику у старшеклассников? Кажется, это как раз его специальность?

– Да, а что?

– Ну, в физике очень много разнообразных продвинутые теорий. Квантовый скачок. Мульти Вселенные. Предмет охватывает даже темы космоса и времени, черные дыры и все такое. Вот, дай мне это сюда...

Уиллоу потянулась к лежащей передо мной книге. Неужели обычная библиотечная книжка сможет объяснить кто я и где я? Вряд ли.

– Кэллум, можешь проверить в интернете кое-что для меня?

– Эй, ребятки, простите, но мы закрываемся, – проинформировала нас подошедшая библиотекарша.

– Но почему? Ведь еще даже четырех нет, – протестует Уиллоу.

– Чистка ковров. Это делают всего два раза в году. Радуйтесь.

– Ладно, а можем мы тогда взять с собой эти книги? – спрашивает Уиллоу.

Библиотекарша подходит к столу и изучает стопку книг.

– Мне жаль, но они только для читального зала, кроме вот этой, – и она указывает на книгу с оборотнем на обложке. – Но я могу отложить их до завтра для вас под стойкой, если хотите.

– О, не стоит, – отказывается Уиллоу. – Спасибо.

Я провожаю Уиллоу к ее шкафчику. Она хочет продолжить наши поиски в интернете, но не уверена, что по возвращении домой ее маме понравится присутствие в доме совершенно незнакомого парня. Это меня нисколько не удивляет; Я прекрасно помню, как ее мама нервничала поначалу, оставляя нас наедине.

– Можно пойти ко мне, но я живу за мостом, – предлагаю я ей. – И компьютер у меня древний.

– Что ж, может нам обоим в таком случае лучше пойти домой, а вечером созвонимся и сравним, что удалось выяснить, – предлагает Уиллоу. Я соглашаюсь, заметив, что она смотрит мне в глаза гораздо чаще, а в уголках губ снова появились крошечные морщинки.

Приятно, что прежняя Уиллоу вернулась, пусть хоть и в малом.

Мы вместе идем от школы, пока не доходим до конца ее квартала. Тут я вспоминаю о шерифе и своем выдуманном алиби, будто я провел время с Уиллоу.

– У меня просто сорвалось с языка, – извиняюсь я, после того, как рассказал, что сболтнул шерифу. – Не знаю, чем я вообще думал.

Уиллоу, похоже, не особо рада слышать это.

– Слушай, я понимаю, что ты не хотел ничего плохого, Кэллум, но обязательно было впутывать меня? Это же полиция...

У меня появилось ощущение, что я снова маленький мальчик со спичками, сидячий напротив пылающего гаража.

– Знаю. Прости.

– Ладно, тебе повезло, что ты рассказал мне про это раньше, чем спросил шериф. На самом деле, предполагалось, что я провожу вечер у Лиззи, но я вернулась домой после того, как ты рассказал мне о моем отце. Мне пришлось рассказать маме, что мы были на вечеринке, но там все вышло из-под контроля, и я была вынуждена уйти.

Значит, теперь она действительно считает, что я вполне надежен, – тут Уиллоу рассмеялась, правда, я не понял почему, потому что мне всегда казалось, что она очень ответственная. – Как бы то ни было, если кто-нибудь спросит, я скажу, что встретила тебя в парке, и ты проводил меня до дома. Звучит правдоподобно?

– Супер. Спасибо.

– Только, пожалуйста, пусть такое не повторяется. Я серьезно.

– Больше никогда. Обещаю.

– Ладно.

Я неловко топчусь, пока мы прощаемся – в этом плане ничего не изменилось. Мы с Уиллоу договариваемся поговорить позже вечером.

Продолжая свой путь по городу, я чувствую себя при этом просто волшебно. Если опустить тот факт, что я снова начал нравиться своей собаке, впервые я испытываю такую надежду после того, как вышел из больницы. И даже если все останется по-прежнему и никогда не станет так, как я помню, по крайней мере один человек в городе почти не изменится. Надеюсь, нам удастся выстроить новую дружбу, как только я разберусь с тем, что происходит. Тогда я смогу стать прежним Кэлумом, прежним скучный парнем.

Но разве я хочу только этого? Тут я вспоминаю о деньгах, лежащих у меня в кармане и о том, какие взгляды бросали на меня девчонки. Не уверен, что готов забыть об этом.

Проходя мимо кафешки, я вдруг понимаю, что проголодался; днем я был слишком напряжен, чтобы пообедать. C учетом того, что впереди меня ждет долгая прогулка, мне вероятно стоит перекусить. Я изучаю взглядом меню, висящее в окне, и решаю, что двойной чизбургер утолит голод. Цены довольно высокие, но у меня в кармане целая пачка баксов, если уж на то пошло. Мне просто нужно воспользоваться одной из них. Я даже сдачу обратно положу.

Да и вообще, лучше как можно быстрее потратить эти деньги. Но ничего пафосного. Киношка, Еда. Может быть, угощу чем-нибудь Уиллоу.

И тут меня обгоняет Брайс. Он не замечает меня, так как увлеченно разворачивает шоколадный батончик. У этого парня нездоровое пристрастие к сладкому, и однажды оно доведет его до беды. В прошлом году ему поставили семь пломб. Семь! Ему следует прекратить есть так много сладкого.

Брайс несет полиэтиленовые пакеты с покупками, за которыми его, видимо, отправила мать. Несмотря на голод, я решаю пойти за Брайсом. У него есть ответы, которые я был бы рад услышать. И если в пакетах у него нигде не припрятана бутылка хлороформа или подушка, то я не особо волнуюсь за свою безопасность.

Проходит не так много времени, прежде чем Брайс оглядывается и замечает, что я следую за ним. Я боялся, что он начнет убегать, но он только прибавил шагу, завернул шоколадку в обертку и засунул ту в карман.

Но я все равно в игре, ведь я знаю, где он живет. Как только Брайс доходит до своего квартала, он срывается на бег. Ну уж нет. Брайсу не хватит половинки шоколадного батончика, чтобы убежать от меня, даже с учетом того, что мой желудок пуст.

А тяжелая сумка с покупками, бьющая его по коленям не сильно помогает делу. Я перехватываю его на лужайке, пакет рвется и пакет с молоком и разные овощи и фрукты взлетают в воздух.

– Помогите! – зовет на помощь Брайс. – Отвали от меня! Отвали! – истерично визжит он.

Вцепившись в куртку, я тащу Брайса к забору. Там я валю его на землю, сажусь сверху и зажимаю руки коленями, как обычно и делал, когда мы в шутку дрались.

Правда, вместо того чтобы смеяться, сейчас Брайс кричит не своим голосом. Я чувствую себя ужасно. Что, если бы сейчас меня увидела Уиллоу? Она бы со мной в жизни больше не заговорила. Но Уиллоу дома. А мне нужны ответы.

– Зачем ты сделал это? – требовательно спрашиваю я. – Я слышал твой голос там, в больничной палате. Слышал твой голос. Почему ты пытался убить меня?

Брайс продолжает хныкать, по его щекам текут слезы. Бесполезно, понимаю я. Он слишком напуган, чтобы нормально разговаривать, а я не могу просто сидеть на нем, пока не стемнеет. Но внезапно он смотрит мне прямо в лицо и его лицо перекашивает от ярости.

– Потому что ты убил Нейла! – выплевывает он. – Потому что ты убил моего лучшего и единственного друга на свете!

Я слезаю с него.

– С чего ты взял, Брайс? – спрашиваю я, пока он пытается принять защитную стойку. – Я серьезно. С чего мне причинять вред Нейлу?

Брайс не нуждается в понукании.

– Потому что он отказался и дальше прикрывать тебя!

– Прикрывать? – повторяю я. – Но зачем Нейлу прикрывать меня?

– Ой, заткнись. Я все знаю, Кэл. Какие уроки, сколько ты платил за это, все. И я знаю, как ты взбесился, когда он сказал тебе, что больше не сможет прикрывать тебя, и как ты ему угрожал. А потом он сказал, что знает, что ты торгуешь краденой выпивкой и что если ты его не оставишь в покое, что он сдаст тебя. Потому что я тоже был там, в кустах, когда ты вытащил пушку и заставил его пойти с тобой.

Я неплохо знаю Брайса, и непохоже, чтобы он врал. Но, чтобы я вытащил пушку в городе и угрожал ею людям? Я бы поверить в такое не мог, если бы не видел пистолет у себя в столе. А платить кому-то, чтобы меня прикрывали – я слишком беден, подумал я. У меня это не вышло бы даже с шестьюстами баксов в кармане.

Но в моей ситуации все возможно. Нужно услышать, как все было.

– И что случилось потом?

– Я пошел за вами. Вы дошли до водопада. А потом я увидел, как ты бежишь в сторону города. Один. И Нейла с тех пор никто не видел!

– Да ладно, Брайс, – говорю я. – И почему ты не заявил про это в полицию? Почему не пошел и не рассказал им как все было?

– Потому что я хочу, чтобы ты сдох! – кричит он. – И половина школы тоже про это мечтает! Я не хочу, чтобы тебя просто запихнули в какой-то исправительный центр, а через три-четыре года ты бы пришел за мной! Я хочу, чтобы все закончилось раз и на всегда. Хочу, чтобы ты сдох! И как только Хантер Холден выйдет из больницы, о Боже, это наконец-то случится. Ты сдохнешь, кусок дерьма! Сдохнешь!

Ужасно наблюдать, как лицо моего некогда лучшего друга так перекосило от ненависти, слышать, как он желает мне смерти и улыбается подобной перспективе. Но он видимо напуган из-за того, что сделал. Он думает, что если сейчас отправится к копам, то я просто возьму и расскажу им о том, что он пытался придушить меня, пока я был в коме. В больнице куча камер, он вроде должен знать об этом. Должно быть он надеялся, что все будет выглядеть так, будто я умер от полученных при падении повреждений.

Но кому-то есть дело? Мне нужно каким-то образом исправить ситуацию.

– Послушай, Брайс, я понимаю, почему ты напал на меня в больнице. И не переживай, я обещаю на рассказывать про это полиции или кому бы то ни было еще. Но я, правда, не знаю, что произошло с Нейлом, клянусь. Не помню, чтобы я заставлял его врать или тащил на прогулку, ничего подобного. Понимаешь, после того что со мной случилось, весь город изменился...

Я уже готов рассказать Брайсу ту же историю, которую поведал Уиллоу, а затем поведать ему пару секретов, которые знаю о его жизни, когда внезапно он всхлипывает, и начинает захлебываться слезами и соплями. Затем он наклоняется и подбирает что-то в траве. Это картофелина, которая выпала из лопнувшего коричневого пакета с покупками.

Я уже открываю рот, чтобы продолжить, когда Брайс швыряет картофелину в меня. Брошенная с такого расстояния, он попадет мне прямо в лоб. Я ощущаю адскую боль, а в глазах начинают плясать звездочки. И в следующую секунду, я уже лежу на земле, прикрывая лицо руками, и кричу.

– Брайс! – кричу я, пытаясь сдерживать гнев, звучащий в голосе. – Стой же, погоди, Брайс!

Но Брайса уже след простыл. Корчась на земле, я слышу топот ног по крыльцу. Затем хлопает входная дверь. Уверен, что Брайс запер ее изнутри на три поворота замка, как его всегда учила мама.

Только спустя несколько минут мне удается встать. Пошатываясь я обхожу двор и собираю разлетевшиеся в стороны покупки, не забыв и напоминающую булыжник картошку, и не без труда несу их к крыльцу Брайса, где и оставляю у двери.

Но боль и разочарование все же овладевают мной.

– Да к чертям! – кричу я в сторону входной двери. Затем бросаю злополучную картофелину в дверь. И иду домой. Есть мне уже больше не хочется, наоборот меня тошнит. Машины сигналят, пока я словно пьяный бреду по улице.

А еще я напуган... меня пугает перспектива, что Росс на машине может сбить меня или, что меня арестует шериф, или что я столкнуть с кем-нибудь из бесчисленного множества людей в городе, желающих навредить мне.

Но до дома добираюсь живым. Правда на сей раз мне не удается скрыть свои раны от матери, которая встречает меня на пороге.

– Кэл, Господи Боже мой, твой лоб! Что случилось?

– Меня ударили картошкой, – честно сознаюсь я. Звучит это конечно смешно. – Крупной сырой картофелиной.

– Как это? Как это произошло?

– Кое-кто швырнул ее в меня, – рассказываю я, не желая раскрывать всю правду.

– Но зачем кому-то швырять в тебя картошку?

– Да по той же причине что и любому в городе, – отвечаю я. – Потому что меня ненавидят.

– Ох, Кэл. Садись на диван. Я принесу что-нибудь прохладное.

И через минуту мама возвращается с кухонным полотенцем, в которое завернуты кубики льда. Она садится рядом и прижимает его мне ко лбу. Я сжимаю челюсти, и стону, так больно ощущается это прикосновение.

– Что за идиот швырнул в тебя картошку? – спрашивает мама.

– Да не важно. И он не идиот. Просто испугался.

– Испугался чего?

– Меня.

– Но почему? – хочет знать мама и в ее голосе отчетливо слышится жалость. – Что ты сделал этому человеку?

– Не припоминаю, чтобы я ему что-то сделал. Но он считает, что я виноват, и ему этого достаточно. А я только все испортил. Впрочем, не важно, что я делаю – важно только то, что думают окружающие.

Тут я решают заткнуться. Какое-то время мы с мамой просто сидим и молчим. Кожу на лбу покалывает от холода. Я забираю у нее пакет со льдом и пытаюсь держать его сам, убирая его ото лба время от времени, чтобы не заморозиться. Так лучше. Я просто чувствую онемение.

– Расскажи мне, что произошло с Коулом, – прошу я.

Мама испуганно смотрит на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что хочу, чтобы ты рассказала мне, что произошло с Коулом. конкретно. Почему Коул сейчас в таком состоянии.

– Ты итак прекрасно знаешь, что произошло, – отвечает она. – Ты был там.

– Нет, – возражаю я. – Я хочу сказать, что я не помню больше. После падения в водопад я вообще мало что помню. Поэтому мне необходимо снова услышать это. Хочу, чтобы ты мне все-все рассказала, так, как будто меня тогда рядом не было. Понимаешь? Когда это произошло. Где. Абсолютно все.

– Ты правда не помнишь? Кэл, с тобой что-то не так! Тебя должен осмотреть врач!

– Нет. Я даже не хочу слышать про врача. Просто расскажи мне все. Сейчас.

На лице мамы явно читается вопрос: Зачем ты так себя ведешь? Но когда я не отвел взгляд и продолжил смотреть на нее из-под кулька со льдом, она наконец-то сдалась.

– Это случилось летом, – начала она, – как раз перед тем, как мы переехали в Кристал Фоллз. Вы с твоим братом были очень огорчены переездом и тем, что придется бросить всех своих друзей. И мы с вашим отцом решили вас немного развлечь и отвезти в модный новый аква-парк, который только открылся и находился всего в часе езды от нашего дома.

– Знаю, – отвечаю я. – Этот день я прекрасно помню.

– Тогда почему хочешь снова услышать эту историю?

– Потому что, – отвечаю я, и морщусь, когда слишком сильно прижимаю полотенце со льдом ко лбу. Не знаю, к чему это все приведет. Тот день был одним из лучших дней, когда мы еще были семьей, насколько я помню.

Мама в смятении и расстроена, словно я намеренно мучаю ее. Но она продолжает.

– Мы с отцом несколько раз скатились с горок вместе с вами, но нам быстро надоело. Мы с папой нашли столик для пикника в тенечке и просто сидели читали, а вы с Коулом убежали.

– Да, – соглашаюсь я. – Продолжай.

– Вас не было час или что-то около того, когда... – она прерывает рассказ и ее глаза наполняются слезами.

– Мам, – прошу я. – Когда что?

– Мы услышали, как люди зовут на помощь. И увидели, как куда-то бегут спасатели. Мы оторвались от чтения и увидели, что внизу одной из горок столпились люди.

Эту часть я уже не помню. Мама отводит взгляд в сторону окна. Она тяжело сглатывает и хлюпает носом. Я даю ей пару секунд собраться с духом, не понукаю ее.

– Я решила сходить посмотреть, что происходит, – наконец снова подает голос она. – Отец остался за столом, велев мне не стать еще одной зевакой. Но у меня было ужасное предчувствие. Поэтому я побежала туда – там был небольшой холм – и услышала, как кто-то рассказывает, что только что из бассейна выловили тело, возле спуска одной из больших горок. Я почти ничего не видела, так как передо мной стояло много народу, но там был подросток, который не двигался.

Маме с трудом удается подавить рыдание.

– А затем я увидела красно-желтые плавки....

Плавки Коула для серфинга.

– Нет, – остановил ее я. – Не так. На той горке с Коулом ничего не случилось. Я же скатился следом за ним.

– Нет, Кэл, – возражает мама. – Разве ты не помнишь? Ты побоялся подниматься туда и Коул пошел один. Но он, как обычно, бахвалился, и покатился головой вперед. И повредил позвоночник.

– Нет! – я уже кричу. – Не было такого. Он не полез головой вперед. Потому что я пошел с ним и отговорил его, пригрозив, что все расскажу, если он будет нарушать правила. Он катился, как положено, мам, я сам видел. Он был в порядке. Ждал внизу пока я скачусь. Я точно помню. Он еще похвалил меня, что я не струсил.

– Кэл, пожалуйста, остановись, – умоляет меня мама. – В случившемся нет твоей вины. Ты же помнишь, каким был твой брат тогда. Он был сложный, безбашенный и никогда никого не слушал. Такой же, как сейчас ты. Кажется, и именно поэтому мы с отцом очень волнуемся за тебя. Но это просто несчастный случай. Даже если бы ты тогда поднялся с ним, ты бы не сумел отговорить его.

– Но, ма, я поднимался! – кричу я. – Я отговорил его! И ничего не случилось! Ничего плохого не было!

Мама разрыдалась, вскочила и выбежала из комнаты. Я услышал, как она поднялась наверх в свою комнату и закрыла дверь.

Чувствую себя я паршиво. Но то, что она рассказала неправда, и я уверен в этом. В случае, если я не сошел с ума.

Но может как раз все очень просто. Я сошел с ума – ну или скорее повредился в рассудке. Я опустился на дно бушующей реки, и я бы утонул, если бы холод не поддерживал жизнь, а теперь мой мозг угасает и умирает, вынуждая меня верить в какую-то воображаемую другую жизнь.

В этом есть смысл. Мне просто нужно доказать это.

Я поднимаюсь в свою комнату и включаю компьютер. Жду. И жду. Хочется врезать кулаком по экрану.

Наконец-то открывается браузер, и я забиваю запрос в поисковую строку. Я не ищу «квантовый скачок» или подобную чушь, о которой толковала Уиллоу. Не ищу я и информацию о травме головы, раздвоении личности или докторе Джекилле и мистере Хайде. Я ищу нечто иное, что-то гораздо более простое, что бы подтвердило мой диагноз:

«Коул Харрис. Несчастный случай в аква-парке».

Первой в списке выдает статью, датированную четырьмя годами ранее. Я кликаю на ссылку и читаю ее.

Ну все понятно. Я сошел с ума.

ГЛАВА 18

Тем же вечером мне позвонила Уиллоу, но я не взял трубку. Отец, неохотно следуя моей просьбе, сказал ей, что я сплю. Мама так и не вышла из своей комнаты, впрочем, как и я, и когда отец вернулся домой. Есть было нечего. Он пришел ко мне в комнату и попытался выведать у меня, что случилось, но я сказал, что у меня было помутнение рассудка, вот и все.

Отец закрыл дверь и снова попытался поговорить с мамой. Не могу сказать, что у него это получилось.

К тому моменту, когда снова зазвонил телефон и снова спросили меня, отца это уже достало:

– Кэл, может уже поднимешь чертову трубку?! Какая-то девушка очень хочет поговорить с тобой, а я тебе не автоответчик. Если ты не в настроении на общение, то сам ей об этом и скажи.

Вздохнув, я снял трубку.

– Алло?

– Кэллум? Прости, это Уиллоу. Ты спал?

– Нет, – честно признался я. – Просто не в настроении на разговоры. Это не может подождать до завтра? Обсудим в школе. – Впрочем, под вопросом пойду ли я завтра в школу. Может быть, завтра я уже буду сидеть в обитой войлоком комнате и невнятно что-то бормотать себе под нос.

– Ну, конечно, это может подождать до завтра, – обиженно ответила Уиллоу. – Я просто подумала, что тебе было бы приятно услышать это как можно скорее, поскольку речь идет о твоей жизни и все такое...

– Послушай, не хочу показаться грубым, – прервал ее я. – По дороге домой у меня произошла потасовка и сейчас я чувствую себя довольно паршиво.

– Потасовка? Ты имеешь в виду драку? С кем?

– С Брайсом, ответил я. – Это была не совсем драка. Я пытался объяснить ему происходящее, но он не поверил и ударил меня чем-то. Я решил избавить ее от унизительной подробности, что меня уложили на лопатки с помощью овоща. – Слушай, думаю, моя память просто сошла с ума после падения. Возможно, мне стоит прекратить пытаться все выяснить и просто навестить врача.

– Ах вот как? – среагировала Уиллоу и ее голос прозвучал крайне раздраженно. – А как ты объяснишь, что твоя съехавшая с катушек память внезапно узнала все о моей личной жизни? Не задавался таким вопросом?

Уиллоу права – эти кусочки головоломки по-прежнему не сходятся.

– Ты права. И что же тебе удалось выяснить? Что-нибудь стоящее?

– Ничего такого. Я просто поискала в интернете случаи, похожие на твой, но почти ничего не нашла, так что там я просто впустую потратила время. Я даже попыталась почитать квантовую механику, но, признаться, ничего не поняла. Там очень много рассуждений на тему кота в коробке, которого отравили газом, только благодаря действиям атома и о том, как он может быть одновременно жив и мертв, при этом создавая две ветки реальности.

– Но самое важное, что эта теория заставила меня задуматься. И я вспомнила кое-что странное, что случилось некоторое время назад.

– Что же? – спросил я, чувствуя себя потерянным.