Текст книги "Плохой парень"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– У тебя была вечеринка? – поинтересовалась Энни.

– Что?.. А, нет. Так, случайно. Как раз собиралась тут прибрать. Просто руки еще не дошли.

– Может, тебе помочь?

– Нет, спасибо. Я потом сама. Вы не хотите присесть?

– Пожалуй, если ты не возражаешь. – Энни поставила кувшин на столик и села. – Так я говорила про Эрин…

– Я тут вообще ни при чем, – быстро сказала Трейси. – Но я видела, в новостях.

– И ты знаешь, что случилось до того,правильно?

– Откуда? Вы о чем?

– Ведь Роуз тебе все рассказала, когда ты в тот вечер пришла с работы.

– А, ну да. Верно. Она сказала, что вроде полиция приходила. Но она мало что знала.

– Ты и сама, кажется, не очень четко себе все представляешь.

– Говорю же, я тут ни при чем, понимаете?

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Просто приехала расслабиться, вот и все. А что такого? Имею право. Это дом моего отца.

Энни успокаивающе подняла руку:

– Не заводись, Трейси. Никто и не говорит, что не имеешь. Ты сюда приехала из Хедингли? Как ушла из дома, так прямо сюда?

– Ну конечно. Куда мне еще ехать?

– У меня возникло впечатление, что ты переживаешь насчет Джаффа, бойфренда Эрин.

– Джаффа?.. Вы-то откуда… – Она не договорила. – Как же я не догадалась. Шпионите за мной, да? Папа попросил?

– Я понятия не имела, что ты здесь, – твердо сказала Энни. – Повторяю тебе, я приехала полить цветы и забрать почту. – Она оглядела многочисленные растения. – Им не помешало бы немного попить водички.

– Я не очень умею обращаться с цветами. Кажется, они вянут и дохнут, стоит мне только приблизиться.

– Оно и видно. – Энни помолчала, а Трейси, судя по всему, была не расположена вести беседу. Тогда Энни встала и занялась растениями. – Где он, Трейси? – спокойно спросила она через плечо.

– Кто?

– Ты знаешь кто. Джафф. Он здесь?

– Здесь? Да с чего бы это? Я же сказала – приехала, чтобы расслабиться. Одна.

– Он что, тебе нравится? Ты считаешь, что должна помочь ему прятаться, пока проблемы, которые из-за него возникли, не рассосутся?

– Какие проблемы? Не понимаю.

– Пистолет, который нашли у Эрин, – его? Так ведь?

– Не знаю я ни про какой пистолет.

– Шесть лет назад из него было совершено убийство, Трейси. Застрелили молодого парня по имени Марлон Кинкейд. Тебе это имя о чем-нибудь говорит? У нас возникли разные вопросы, на которые нужно получить ответ.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Отец Эрин умер. Ты об этом знаешь?

– Ну, это не Джафф его убил. А кто-то из ваших. Из полицейских.

– Что ж, с этим не поспоришь.

– Он был хороший, – тихонько сказала Трейси. Энни показалось, что на глазах у нее выступили слезы. – И со мной мистер Дойл всегда был добр. Жалко его.

– Слушай, я никого не хочу обвинять, – решительно сказала Энни. – Но то, что ты говоришь, это не ответ, согласись.

– Я ничего не сделала. Вам лучше уйти, честно.

– Я знаю, что ты ничего не сделала, но тебе не кажется, что пора вернуться домой? Ты нужна своей подруге. Я про Эрин. Ты не думаешь о ней?

Трейси закусила нижнюю губу.

Энни подошла к ней и сказала, глядя в лицо:

– Ладно, Трейси. Хватит уже. Я знаю, что Джафф здесь, он в розыске по делу об убийстве Марлона Кинкейда.

– Никогда не слышала ни о каком Кинкейде.

– Вот и хорошо. Зато Джафф, могу поспорить, о нем слышал. Так что у меня один простой вопрос: вы оба тихо-мирно поедете со мной или надо вызвать патрульную машину?

– Нет! Не делайте этого! Вы не понимаете. Вам надо уйти, прямо сейчас. У него есть… он не захочет…

– Чего он не захочет, Трейси? У него нет выбора.

– Ему это не понравится. Просто отпустите нас, а? Пожалуйста. Мы отсюда уедем. Я все приберу, честно. И потом мы сразу уедем. Ну пожалуйста, уходите скорее.

– Я не могу, Трейси. Ты прекрасно это знаешь.

Энни показалось, что за матовым стеклом двери в оранжерею мелькнула чья-то тень. Она быстро подошла и распахнула ее.

– Вы Джафф? – спросила она, заметив темную фигуру, склонившуюся над большой сумкой, стоящей под кухонным столом.

– Осторожно! – закричала Трейси. – У него…

Но Энни не слушала ее.

– Если это вы, то пора, я думаю…

Прежде чем она успела договорить, раздалось два приглушенных хлопка и Энни показалось, что кто-то сильно ударил ее в грудь и плечо, а потом она словно оцепенела. Ноги ослабли и подкосились, она поняла, что заваливается назад, медленно, как в невесомости, и падает на стол, а он разлетается на части. В спину вонзились осколки стекла. Посуда разбилась о терракотовые плитки, которыми был выложен пол в оранжерее. Кто-то кричал, но далеко, так далеко от Энни… Она попыталась собраться и дотянуться до воображаемой спасительной нити, связывающей ее с жизнью, но не смогла ухватить ее. Энни мучительно силилась вдохнуть – не давала страшная тяжесть в груди, и она рухнула навзничь на разбитое стекло. Все закружилось, засасывая остатки сознания в темный водоворот. В горле и в груди что-то сипело и булькало, когда она пыталась дышать. А потом наступила тьма.

Когда Уинсом добралась до Лидса, то обнаружилось, что дом в Хедингли крепко заперт. Сосед видел накануне вечером, как Роуз шла к автобусной остановке и с собой у нее была дорожная сумка. Сделав несколько звонков по мобильному, Уинсом выяснила адрес ее родителей в Олдеме. Ехать туда недалеко, но на М62 были ужасные пробки, так что Уинсом добралась до их небольшого домика только в половине восьмого. Здесь мило, подумала она, прямо за углом Олдемская галерея, а чуть поодаль Центр искусств и библиотека.

Дверь открыла Роуз и, увидев полицейское удостоверение, прищурила глаза:

– Что теперь?

– Я бы хотела просто поговорить с вами, только и всего, – ответила Уинсом.

Роуз сдернула с вешалки в прихожей легкую курточку:

– О’кей. Выбора у меня по-любому нет, правильно? Но я уже рассказала вашим людям абсолютно все, что знала. Родителей нет дома, а я ни в коем разе не хочу говорить с вами наедине, так что пошли в паб, тут рядом.

Они свернули за угол, и Уинсом увидела очередной холм, застроенный все такими же домиками с шиферными крышами, стоящими уступами по склонам. На одном из них висела вывеска, это и был местный паб.

Когда они вошли, Уинсом на мгновение показалось, будто они по ошибке заглянули в жилой дом, но нет, интерьер как и положено в пабе: стойка, видеоэкраны, бильярдный стол, плюшевые банкетки и столы с железными ножками. Народу было битком.

Уинсом заказала апельсиновый сок для себя и пинту светлого пива с лаймом для Роуз, после чего они уселись на банкетку у стены.

– Почему вы так нервно на меня отреагировали? – спросила Уинсом, доставая из сумки блокнот. – И побоялись остаться со мной наедине? Я что, такая страшная?

– Нет, дело не в вас. Я просто проявляю разумную осторожность. К вам это не относится… Короче, вы тут ни при чем.

– Хорошо, я рада, а то уж было подумала, это из-за моего роста.

Роуз слабо усмехнулась:

– Вы подумали, это из-за того, что вы чернокожая. Ну ведь подумали. А теперь прикалываетесь. Просто я уже по горло сыта всякими полицейскими, если, конечно, они были на самом деле полицейские.

Уинсом нахмурила брови:

– Вы это о чем? У вас-то какие проблемы? Вас не должны были особенно дергать – с чего бы?

– Да поначалу и не было проблем. – Роуз откинула прядь волос за ухо. – Хотя все равно напрягаешься, когда в дом заявляются копы и обшаривают все углы, сами понимаете. Но те, первые полицейские были нормальные.

– А инспектор Энни Кэббот? Она к вам приходила?

– Да. Она тоже нормальная. Хотела поговорить со мной об Эрин и Франческе.

– Тогда в чем проблема?

Роуз отвернулась:

– В двух других.

– Каких двух других?

Уинсом не слышала, чтобы полиция Лидса посылала кого-то еще раз обыскивать дом в Хедингли. Энни об этом точно не говорила. Зато упоминала, что два каких-то типа разыскивали Джаффа, выдавая себя за полицейских. Надо будет уточнить у Кена Блэкстоуна, когда они с Энни поедут завтра с утра в Лидс, обязательно. А сейчас, похоже, нашлась подходящая тема для беседы с Роуз.

– Вы что же, не знали об этом? – скривилась Роуз. – Вы друг с другом хоть общаетесь?

Уинсом улыбнулась:

– Не то чтобы очень часто. Особенно если мы из разных графств. Они, вероятно, из Западного Йоркшира, а мы с Энни из Северного.

– Они тоже примерно так и сказали. А по мне, так все это очень странно. И неправильно. У меня с самого начала было такое ощущение, что никакие они не полицейские. Они назвали свои фамилии – Сэндлвуд и Уоткинс, но думаю, это все вранье. А в каком они звании, я не помню.

– Но они были в штатском?

– Да.

– А вы хорошо рассмотрели их удостоверения? Не помните, там какой Йоркшир был указан – Западный или Северный?

– Нет. Они довольно нагло вперлись в дом. Все произошло так быстро, что я толком ничего прочесть не успела… Удостоверения были не такие, как ваше.

– Как они были одеты? В костюмах? Или как-то иначе?

– Обычно. В джинсах. Рубашки заправлены. У одного ветровка, коричневая, а у другого льняной пиджак, светло-голубой.

– Здорово, Роуз, – похвалила Уинсом. – Вы очень внимательны к деталям, молодец.

– Я люблю рисовать. А когда рисуешь, надо пристально всматриваться в предметы.

Уинсом глянула на нее, оторвавшись от блокнота, в котором делала записи:

– Как думаете, вы смогли бы их нарисовать? Прямо сейчас. Сумеете? Главное, конечно, лица.

Роуз кивнула. Уинсом пошла к бармену и попросила у него несколько листков нелинованной бумаги. Он удалился в подсобку, отыскал там то, что требовалось, и молча, без вопросов, протянул Уинсом. Она положила бумагу на стол перед Роуз, нашла в сумке карандаш, и Роуз приступила к делу. Уверенными, четкими штрихами она набросала две физиономии, старательно воспроизводя малейшие детали, и, удовлетворенная результатом, пододвинула рисунки к Уинсом.

– Вот, такими они мне запомнились.

Уинсом эти типы были незнакомы, но это ничего не значило, особенно если они из Западного Йоркшира. В чем она, однако, почему-то сильно сомневалась. Не походили они на сотрудников полиции. Один плотный, массивный, практически без шеи – бритая голова растет прямо из широких плеч.

– У этого здоровенного, – мрачно заметила Роуз, – тату на загривке. Похоже на кинжал с рукоятью или просто на крест. Я не уверена. Какой-то знак, короче. Небольшой, но все равно заметно над воротником.

Уинсом кивнула и взяла второй набросок. Этот тип тоньше, худее, чем-то неуловимо смахивает на хорька, вероятно, поумнее – в лице читается хищная, холодная жестокость. Волосы редкие – Роуз говорит, рыжие, кожа очень бледная, глаза мертвые.

– Он вообще жуткий. – Девушка словно прочитала ее мысли. – Уоткинс. Тот, первый, вроде и огромный, и грубый, и вел себя мерзко, но этот… – Она побарабанила пальцами по рисунку. – Слава богу, он почти все время был наверху. У меня от него мороз по коже. Он и не говорил ничего, но его я боялась до судорог. И Сэндлвуд сказал, что Уоткинсу нравится мучить людей.

– Они вас били? Угрожали вам?

– Сэндлвуд швырнул меня на стул и ударил по лицу. Было больно.

– Копы никогда бы этого не сделали, Роуз. Это были не полицейские. Я знаю, про нас тоже всякое болтают, и мы действительно бываем не слишком любезны, но такое… – Она умолкла и вспомнила про свой «знаменитый» дроп-кик. – Конечно, если речь идет об опасном преступнике и нам угрожает серьезная опасность, то и мы применяем силу, но уж точно не в такой ситуации. Не с такими, как вы.

– Я же говорю, мне тоже показалось, что они не настоящие копы. Ну и что я могла поделать? Я очень их боялась. Самое безопасное было выполнять, что они говорят. Я думала, они меня изобьют, а то и вовсе прикончат. Или…

– Что?

– Ну, здоровенный пару раз гаденько на меня посмотрел, я испугалась, что он может меня изнасиловать.

– Но он вас не тронул?

– Нет. Засмеялся, когда понял, о чем я думаю. Ты, говорит, не бойся насчет этого, хотя я бы не возражал. Отвратительно!.. – Она обхватила себя за плечи. – Ощущение полной беспомощности. Они могли сделать со мной все, что угодно.

Уинсом заметила, что Роуз почти допила свое пиво.

– Заказать еще? – предложила она.

– Не надо бы, но ладно, давайте. Когда рассказываешь, все переживаешь по новой. Можно мне «Бакарди бризер»? Пожалуйста.

– Конечно. – Уинсом принесла ей коктейль, а себе еще одну диетическую колу. – Что конкретно они хотели от вас узнать? – продолжила она задавать вопросы. – Спрашивали про пистолет, который нашли у Эрин?

– Нет. Про него речи не было.

– А вы что-нибудь об этом знаете?

– Только то, что было в новостях.

– Они упоминали человека по имени Марлон Кинкейд?

– Нет.

– А Эрин или Франческа ничего о нем не говорили?

– Нет.

– Вы уверены?

– Марлон Кинкейд? Забавное имя. Нет, я бы запомнила.

– А о чем они вас спрашивали?

– Уоткинс шнырял по всему дому. Наверх сходил, всюду свой нос сунул. А вопросы задавал другой, здоровый. Хотел узнать, куда делся Джафф – это бойфренд Эрин. Я сказала, что не знаю. Тогда он стал спрашивать про Франческу. По его словам, кто-то видел, как она вместе с Джаффом выходила из его дома на пристани. Я повторила, что ничего про это не знаю. Чистая правда.

– Как они узнали про Франческу, про то, что она сейчас вместе с Джаффом?

– Они и не знали – догадались, поговорив с соседями. А вот что мы втроем снимаем квартиру, они знали точно. Ну и сопоставили одно с другим. Он спрашивал, кто она, чем занимается.

– Вы им сказали?

– А что мне еще оставалось? – нервно вскинулась Роуз. – Вас там не было. Вы даже не представляете, каково это!

Люди за соседним столиком с любопытством посмотрели на них.

– Ладно, – кивнула Уинсом. – Не распаляйтесь. Все в порядке. Я вас ни в чем не виню.

Роуз пригубила «Бакарди»:

– Извините.

– Пистолет принадлежал Джаффу?

– Понятия не имею. Откуда мне знать? Я о нем и не подозревала.

– Ну а сами вы как думаете?

– Я бы не удивилась. Джафф никогда не вызывал у меня доверия. Слишком много понтов, на мой взгляд.

– Зачем Эрин взяла пистолет, как вы считаете?

– Не знаю. Может, чтобы взбесить Джаффа? Она дико на него злилась. Что-то между ними произошло – между Эрин, Джаффом и Франческой, чего-то они не поделили.

Уинсом черкнула в блокноте и спросила:

– А потом что сделали эти псевдополицейские?

– Не помню. Ничего. Они хотели знать, где Джафф, где Франческа, а я им повторяла, что не знаю. Я очень боялась, что они меня изобьют, но они просто ушли.

– Вам сильно повезло, – задумчиво протянула Уинсом. – Видимо, они поверили, что вы действительно ничего не знаете, и решили, что нет смысла возиться. Кроме того, их не слишком волнует, что вы можете их опознать. Ребята настоящие профи.

– Профи?

– Да. Профессионалы. Новички часто зазря калечат людей. Они нервничают, совершают ошибки. Профи более осторожны. Понимают, что такие вещи привлекут к ним ненужное внимание, а это ни к чему.

– Да, но в чем именно они профессионалы?

Уинсом помолчала и ответила:

– Этого я не знаю. Но очень постараюсь выяснить, и как можно скорее. А теперь расскажите мне все, что знаете про Джаффа.

– Господи! Что ты наделал? – Трейси в ужасе застыла рядом с Энни, неподвижно лежавшей на полу среди осколков столешницы и разбитой посуды. Лицо у Энни стало пепельно-серым и покрылось испариной. Крови было немного, только на желтом топе вокруг двух пулевых отверстий расплылись красные пятна. И это не обнадеживало: вернее всего, у Энни внутреннее кровоизлияние. – Ты же ее убил!

– А что мне оставалось? – Джафф стоял в дверях, держа в руке пистолет. – Она не хотела уйти по-хорошему, хоть ты и просила. И она знала.

– Но… – Трейси беспомощно смотрела на распростертое тело. Ей показалось, что грудь чуть приподнялась и оттуда донесся булькающий всхлип. – Надо вызвать «скорую».

– Черта лысого ей, а не «скорую». Да и все, поздно. А вот что нам реально нужно, так это немедленно отсюда сваливать.

Джафф крепко схватил Трейси повыше локтя и выволок ее из оранжереи на кухню. Пистолет он засунул обратно в сумку и закинул ее на плечо, по-прежнему не отпуская Трейси ни на миг. Она поморщилась, попыталась высвободиться и не смогла. Он был худой, но очень сильный. Рука у Трейси занемела. Джафф сбросил сумку и хлестко, наотмашь ударил ее по лицу:

– Прекрати! Уймись сейчас же. Мы уходим. Сию минуту.

Трейси дотянулась до своей новой сумки и успела схватить ее, прежде чем Джафф выпихнул ее в гостиную. Она споткнулась и ударилась бедром о деревянный подлокотник кресла. Бедро тут же заныло от боли. Джафф поволок ее дальше, потом вдруг резко толкнул, и она с размаху впечаталась во входную дверь. Из носа хлынула кровь. Наверно, перелом, отрешенно подумала Трейси. Он сдернул с вешалки ее куртку и сунул ей в руку:

– Держи, пригодится. Ночью может быть холодно.

На улице Трейси едва не упала – так сильно у нее кружилась голова. Она провела рукой по лицу и умоляюще сказала:

– Джафф, прошу тебя, давай вызовем «скорую». Никто не слышал выстрелов. Если она еще не умерла, то точно умрет, если мы ее тут бросим.

– Это ее личное дело.

Джафф отпустил Трейси, чтобы найти ключи от машины. Она подошла к передней дверце. Может быть, побежать и спрятаться в лесу? Нет, не получится. Он догонит ее и убьет. И тогда у нее уже не останется ни малейшего шанса хотя бы попытаться спасти Энни. Если еще не поздно.

Сейчас у нее есть несколько секунд свободы, пока он возится с дверью и садится за руль. Она достала свой мобильный, держа его так, чтобы дверца машины его закрывала, и набрала 999. Конечно, ей не удастся сделать все незаметно от Джаффа, так что надо действовать очень быстро. Она знала, что в Хелмторпе есть отделение «скорой помощи», значит, они приедут в считаные минуты. Когда ей ответили, Трейси поднесла телефон к губам и четко произнесла:

– «Скорую». Коттедж «Ньюхоуп», Бексайд-лейн, Грэтли. Приезжайте скорее. Пожалуйста. Человека застрелили…

Договорить она не успела: Джафф подскочил и вырвал у нее телефон. Он был в такой ярости, что швырнул его на землю и растоптал на мелкие кусочки. Вот и все, подумала Трейси. Прощай, моя связь с жизнью. Теперь она совсем одна. Наедине с убийцей.

Джафф бросил ее на переднее сиденье и завел двигатель. Трейси начало трясти. Страшная картина все время стояла перед глазами: бледная, неподвижная Энни лежит, истекая кровью, в груде битого стекла. И все-таки она сумела позвонить, хоть ей дорого это обошлось. И остается слабая надежда, что Энни спасут. А теперь Трейси следует и о себе подумать: ее дела куда хуже, чем полчаса назад.

Ей казалось, Джафф убьет ее, узнав, что ее отец полицейский, но он выбрал другой вариант: держать Трейси в заложницах, пока не окажется в безопасном месте. По его словам, теперь ему будет о чем поторговаться с полицией, если возникнет такая необходимость. Он добавил, что иметь в заложницах дочку старшего инспектора – палка о двух концах, а потом усмехнулся и сообщил, что намерен превратить ее в максимально эффективное оружие.

Однако после того как он стрелял в Энни, все изменилось. Он отпустил тормоза и не колеблясь убьет кого угодно. Для него теперь главное – скрыться любой ценой. Трейси, наверно, по-прежнему представляет для него некоторую ценность как инструмент давления на переговорах, но ценность эта сильно упала в его глазах, после того как она позвонила в «скорую».

– Что ты делаешь? – спросила она, заметив, что Джафф хочет свернуть направо в конце проселка.

– Ты меня за идиота держишь? После твоего небольшого выступления по мобильнику главная дорога будет забита полицейскими машинами и «скорыми». Я поеду другим путем.

Джафф свернул направо и устремился в просторы вересковых пустошей. Солнце еще не зашло, но тени уже удлинились, свет стал мягче, приглушеннее, и на бледно-синее небо легли разноцветные закатные полосы. Скоро солнце опустится за холмы и небо потемнеет. Трейси показалось, что вдалеке завыла сирена. Господи, пусть это будут врачи и пусть они успеют!

– Разве ты не понимаешь: то, что ты сделал, все меняет? Она – одна из них! Да полиция всю страну на уши поставит.

– А ты чего ожидала? Что я покорно дам ей надеть на меня наручники, так, что ли? – Джафф презрительно фыркнул и искоса поглядел на Трейси. – И еще, чтоб ты знала… Им пока ничего про меня не известно. Иначе она бы ни за что одна сюда не приперлась. Поняла, полицейское отродье? Сучка! Предательница!

– Может быть, она не знала, что у тебя есть еще один пистолет, или не думала, что ты станешь стрелять, – возразила Трейси. – Или действительно приехала просто полить цветы. Но ей не потребовалось много времени, чтобы во всем разобраться. И знала она больше, чем тебе кажется. А значит, и остальные тоже в курсе.

– Ничего это не значит.

– Я знаю, как они работают. Стоит ли тебе рисковать?

Джафф не ответил.

Трейси размышляла, каковы ее шансы. Может, оно и к лучшему, что Джафф сюда свернул. Она неплохо здесь ориентируется, после развода родителей они с отцом много раз бродили по этим холмам. Ей известны тайные тропы, скрытые расселины и незаметные с дороги овраги. Известно, где находятся заброшенные каменоломни и старый рудник. От коттеджа отца до ближайшей деревушки пролегло двенадцать миль вересковых пустошей. Джафф здесь будет чувствовать себя как рыба, вытащенная из воды, и окажется полностью зависим от ее указаний. Так что у нее появится определенное преимущество, особенно если удастся уговорить его остановиться, когда окончательно стемнеет.

Она прикидывала, как бы ей ускользнуть от него, когда вдруг, проехав еще две-три мили, машина заглохла прямо посреди пустынной дороги.

Джафф сделал несколько попыток завести ее, выругался, вышел и принялся злобно пинать шины:

– Гребаный Вик! Придурок! Дебил чертов! – Он твердил это без устали, как заклинание.

Солнце только что село, было еще довольно светло. Трейси все же решила воспользоваться удачным стечением обстоятельств. Она хотела потихоньку перелезть через полуосыпавшуюся каменную изгородь, что тянется вдоль Топфлитского леса. Если ей удастся до него добежать, Джафф не сможет ее разыскать и она доберется до Коббереста, крошечной деревеньки к востоку от Грэтли. Оттуда можно легко попасть в Хелмторп, а там ей помогут. Вряд ли он будет долго ее преследовать, ему важнее самому не попасться в руки полиции. Трейси проворно перебралась через стену и помчалась к лесу.

Но Трейси недооценила Джаффа. Он ни на миг не спускал с нее глаз. Очень скоро она услышала, что он нагоняет, а потом его пальцы изо всех сил сдавили ей шею. Она упала, ударилась головой и громко вскрикнула от боли.

– Заткнись, сука! Или я удавлю тебя прямо здесь, – задыхаясь, процедил он сквозь зубы. – Тупая тварь. Ты зря стараешься, мы только время из-за тебя теряем. Двигай обратно к дороге. Ну, пошла! Ты выведешь нас куда надо, понятно? Вперед, а не туда, откуда мы уехали.

– Отпусти. Я дышать не могу. Ты сломаешь мне шею.

– Обещай, что больше не побежишь.

– Обещаю! Пусти!

Джафф выпустил ее. Он уперся руками в колени и постоял, восстанавливая дыхание. Трейси ощупала и растерла шею. Вроде не сломана, иначе она бы вообще встать не смогла, но болит ужасно. Джафф разогнулся и пошел назад к машине, настолько уверенный в своем превосходстве, что даже не посмотрел, идет ли она следом. В этот момент Трейси ненавидела его как никогда и никого в жизни, и у нее промелькнула мысль: не попробовать ли убежать снова? Хотя он проворнее, чем она думала, и если поймает ее, то и правда убьет. Она огляделась, подыскивая какой-нибудь камень, которым можно было бы проломить ему башку. Увы, ничего подходящего вокруг не нашлось. Джафф обернулся, посмотрел на нее, мрачно помотал головой и пошел дальше. Она медленно двинулась следом, опустив голову и потирая дико болевшую шею. Точно Ева, исполненная стыда, бреду из рая за Адамом, мрачно подумала Трейси. Хорош рай, нечего сказать.

– Надо избавиться от машины, – сказал Джафф. – Вон, впереди ворота, надо туда дотолкать, посмотрим, можно ли где-нибудь ее спрятать с той стороны. Давай, помогай, что стоишь.

Трейси была слишком подавлена, чтобы возражать. Нос ныл, шею ломило, а сердце разрывалось от боли. Она принялась толкать.