Текст книги "Плохой парень"

Автор книги: Питер Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– А Трейси где была?

– Дома, в своей кровати. Мы полагаем, что Маккриди уезжал на все выходные – был в Амстердаме и в Лондоне. Он уехал в пятницу утром, а Эрин осталась у него в квартире одна, так что легко могла порыться в его вещах и найти пистолет. А дальше, как вы говорите, решила ему насолить, вот и взяла ствол.

– Логично. Это объясняет, почему он не бросился ее разыскивать в выходные.

– Ну да. Не знал о пропаже, его просто дома не было, – согласилась Жервез. – Да и вряд ли он проверял пистолет каждый день.

– Почему Трейси первым делом пошла на квартиру к Маккриди?

– Мы думаем, она торопилась его предупредить о возможном приходе полиции.

– И почему же она так торопилась?

– Я, как и вы, могу только гадать. Вы сами-то как считаете?

– Выходит, она знала, что он занимается темными делишками.

– Не исключено.

– Откуда?

– Мы совершенно уверены, что Маккриди снабжал посетителей клубов экстези. Возможно, и кое-чем еще.

– Вы считаете, что Трейси употребляет наркотики?

– Может быть, и так. Алан, кто из нас рискнет утверждать, что хорошо знает своих детей? На мой взгляд, ей было известно, чем он занимается, и, поскольку он ей симпатичен, она решила его предупредить. Своеобразное представление о дружбе, столь распространенное в молодости.

– Но тогда получается, она сама с ним убежала?

– Видимо, да. Наверно, ей казалось, что это увлекательное приключение. В тот момент ведь еще никого не убили, ни в кого не стреляли – новости о Патрике Дойле появились позже, да и погиб он от разряда тазера.

– Да, если Джафф порвал с Эрин и закрутил роман с Трейси, то это многое объясняет, – хмуро кивнул Бэнкс. – Могла Трейси в тот момент знать про пистолет? Это было в новостях?

– Мы ничего не сообщали прессе, но в вечернем сюжете местного ТВ показали, как спецназовцы вынесли из дома Дойлов завернутый в полотенце предмет, в котором без труда угадывался пистолет. Вопрос в том, видели они эту передачу или нет.

– Если да, то Маккриди моментально сложил два и два и обнаружил, что его оружие исчезло.

– Верно. Но не факт, что он сообщил об этом Трейси.

– Я совершенно уверен в одном, – заявил Бэнкс. – Может, Трейси, сначала и пошла с Маккриди добровольно, но сейчас он точно держит ее силой. Трейси, как и все на свете, совершает ошибки, допускаю и то, что она балуется наркотиками и способна увлечься обаятельным негодяем, но у нее доброе сердце. Я это твердо знаю.

– Алан, я не собираюсь с вами спорить. И полностью согласна с тем, что девочка попала в беду и ей угрожает опасность. Говорю это вовсе не для того, чтобы вас напугать – вы и сами все отлично понимаете. Нам необходимо их найти и попытаться уладить проблему миром. Чем быстрее, тем лучше.

– Как продвигаются поиски?

– Нам не хватает людей. Слишком обширная территория.

– Где их ищут? – спросил Бэнкс.

– Ну, вы лучше моего знаете окрестности Грэтли. Мы очень сомневаемся, что Джафф рискнул бы поехать из коттеджа по дороге на Иствейл. Там бы их точно кто-нибудь заметил. Всем патрульным машинам разослано специальное уведомление. Значит, остаются вересковые пустоши на востоке и незаселенные области на севере и западе. Мы высылали вертолеты, но они никого не засекли. Завтра с утра они снова вылетят на поиски. Кроме того, задействованы патрульные машины и пешие отряды. Повторюсь, территория огромная, а направиться они могли в любом направлении. Давайте вернемся к Эрин Дойл. Вы можете еще что-нибудь о ней рассказать? Вы с ней в последнее время общались?

– Совсем мало. Девочки выросли, я даже собственной дочери уделял недостаточно внимания. У меня выдалось трудное лето… Личные проблемы…

– Стало быть, вас не удивит, если я скажу, что Эрин не отличалась примерным поведением?

– Наверно, как и многие ее сверстницы. К тому же она хорошенькая… Но нет, раньше я о ней ничего дурного не слышал.

– Ей нравятся плохие парни.

– Дело житейское.

– Да, но это объясняет ее интерес к Маккриди.

– Вы хотите сказать, она знала, что он занимается темными делишками?

– Она нашла у него пистолет, а до того наверняка была в курсе, что он связан с наркотиками.

– Вы клоните к тому, что Эрин была замешана в дела Маккриди?

– Мы не должны сбрасывать со счетов такую возможность. Непохоже, что она была всего лишь невинным наблюдателем.

– И Трейси тоже?

– Этого я не сказала. Если Трейси и оказалась как-то связана с Маккриди, то лишь в самое недавнее время. Может быть, они просто друг другом увлеклись. Однако теперь он покажет свою истинную суть. И ей это вряд ли понравится. Она поймет, что совершила очень серьезную ошибку.

– Да, это уж наверняка, – тяжело вздохнул Бэнкс. – А что будет с Эрин?

– Не представляю. Пока она по-прежнему молчит.

– Маленькая она была смешная, – усмехнулся Бэнкс. – Ходила с косичками, и нос вечно в веснушках. Очень милая. Я как-то взял их с Трейси на фейерверк в Блэкпул. Они были в полном восторге. Хотя, мне кажется, им больше понравилось не спать допоздна, чем вся эта пиротехника. По дороге домой обе заснули в машине. И Брайан тоже. – Бэнкс потряс головой, чтобы отогнать воспоминания. – Извините. Вся эта история действительно слишком близко меня касается.

– Когда Джульет Дойл пришла рассказать о пистолете, она спрашивала вас.

– Да, Чамберс говорил. Он придает этому какое-то особенное значение, невесть почему. Мне ее желание поговорить именно со мной не кажется странным. Она меня знает, поэтому решила посоветоваться со знакомым человеком, это нормально. Ей, конечно, нелегко было пойти в полицию, чтобы донести на родную дочь.

– Вы думаете, она надеялась, что благодаря вам Эрин отделается легким испугом?

– Наверно, – согласился Бэнкс. – Не знаю, что думала Джульет, но сам я считаю, что сумел бы уладить проблему мирно, без трупов.

– Может быть. Но вас тут не было, а гадать теперь без толку.

Зазвонил телефон. Жервез подняла трубку, молча выслушала собеседника, поблагодарила и отсоединилась.

– Это Уинсом звонила. Нашли машину. Недалеко от вашего коттеджа, в пустошах.

Бэнкс нервно сжал кулаки:

– Пустую?

– Да. Ее спрятали на опушке, за изгородью. Кто-то из членов местного общества охраны природы на нее наткнулся, вспомнил, что передавали в новостях, и решил сообщить в полицию на всякий случай.

– Значит, теперь они передвигаются пешком. Далеко им не уйти.

– Не будем радоваться прежде времени. Мы еще не уверены, что это их машина. Хотя есть основания так думать.

– Какие?

– Последняя заметка в блокноте Энни. Она записала номер машины.

– Ну да, приехала ко мне, увидела рядом с коттеджем незнакомую машину, и это ее насторожило.

– Записан только номер. Ни времени, ни места, ни даты. Она могла увидеть эту машину в тот день где угодно. Или в другой день. Это неофициальная запись, вот в чем дело.

– Вы верите в такие совпадения?

– Нет. Поэтому в тот район направлены усиленные патрули и поисковые отряды. Теперь можно сузить область поисков и сосредоточиться на пустошах. А там, как вы знаете, места дикие. Они, вероятно, провели ночь в заброшенном амбаре в трех милях от вашего коттеджа.

– И какие у вас соображения? – спросил Бэнкс.

– Мне кажется, городскому парню вроде Маккриди очень неуютно в чистом поле. Он попытается выйти к ближайшей деревне или городку и украсть машину. И поедет в город, в большой город.

– Рискованно.

– После нападения на Энни для него все рискованно. И ставки очень высоки.

– Н-да, – задумчиво произнес Бэнкс. – Ближайшая от тех мест деревня – Болдерсхилл. Большой ее никак не назовешь.

– Тамошних полицейских уже предупредили. Да, и еще вот какая информация. Машина зарегистрирована на некоего Виктора Мэллори. Живет в Хорворте, в Лидсе.

– Машина в угоне?

Жервез покачала головой:

– Не думаю. Зачем ему лишние неприятности? Уинсом докладывала, что Виктор Мэллори проходит как один из подозрительных приятелей Маккриди.

– Замечен в связях с Фермером или с Киараном и Дарреном?

– Об этом ничего не известно.

– Значит, Джафф взял машину у Мэллори?

– Очень похоже на то. Пока это наша главная зацепка.

– А с ним успели поговорить?

– По нашей просьбе полиция Лидса держит его дом под наблюдением. Вам стоит начать именно с Мэллори. А раз уж вы будете в Лидсе, заодно пообщайтесь и с Фермером. Но только поаккуратнее.

– Обещаю, – кивнул Бэнкс. – Спасибо вам, что допустили меня к делу. Я вас не подведу.

– И это правильно, – хмыкнула Жервез. – А не то вам придется зализывать собственные яйца. Потому что они будут очень сильно болеть.

Возвращаясь к себе в кабинет, Бэнкс столкнулся с женщиной из отряда спецназа, которую уже видел в больнице, – она поджидала его в коридоре.

– Есть новости? – спросила она, пока он отпирал дверь.

– Входите, – предложил Бэнкс, и женщина вошла следом за ним. – Садитесь. Констебль Ньювелл, кажется?

Нерис села:

– Пауэлл, сэр.

– Точно, теперь вспомнил. Вы меня извините, я несколько не в себе из-за разницы во времени после перелета. Обычно у меня железная память на лица и имена.

– Ничего страшного, сэр, я и не думала, что вы меня запомните. Я хотела бы узнать насчет Энни… насчет инспектора Кэббот. Есть какие-нибудь новости?

– Боюсь, не самые утешительные. Врач говорит, они сделали все, что могли, теперь остается только ждать. Все решат ближайшие сутки.

– Вы хотите сказать… то есть все так плохо?

– Шанс есть.

Нерис закусила нижнюю губу:

– Очень вам сочувствую. Я знаю, что вы с ней были… ну, что она много для вас значит.

– Это было давно, – хмуро сказал Бэнкс.

– Да, сэр. Но я уверена, она по-прежнему вам небезразлична. Такую, как она, нелегко забыть, верно?

– Позвольте узнать, – нахмурился Бэнкс, – чем объясняется ваше горячее участие? Я имею в виду, помимо обычного сочувствия к коллеге?

Нерис отвернулась и беспокойно поерзала на стуле:

– Я ведь уже говорила, сэр, мне кажется, я несу за ситуацию некоторую ответственность. Мы вместе работали, общались. Она дала мне ряд добрых советов. Вот и все.

– Ответственность? С чего вдруг?

– Ну, не в прямом смысле, сэр. Это просто… в общем… из-за тазера.

– Так это вы…

– Нет, сэр, не я. Это был Уорби. Констебль Уорбертон. А я была вместе с ним. Я его напарница. Мы дружим.

– Понятно. Ну и каким же образом это делает вас ответственной за то, что случилось с Энни?

– Никаким. Точнее, впрямую – никаким. И все же я чувствую себя отчасти виноватой. Если б все пошло по-другому…

Бэнкс откинулся в кресле:

– Послушайте, констебль Пауэлл. Если бы мы все занимали подобную позицию, то неизбежно зашли бы в тупик. Если б то, если б се. С тем же успехом я могу обвинять себя за то, что меня тут не было, когда пришла Джульет Дойл. А если б я тут был, все могло бы обернуться иначе, верно? («И моя дочь не болталась бы бог знает где с сумасшедшим придурком, и Энни не лежала бы в больнице при смерти»!) Вы всего лишь делали свою работу. Не надо взваливать на себя бремя вины и ответственности. Теперь без толку гадать, что могло быбыть. Это просто бессмысленно.

– Да, сэр. Только не подумайте, что я жалуюсь. Наоборот, все очень добры ко мне и поддерживают нас с Уорби. Все далеко не так плохо, как я ожидала.

Бэнкс усмехнулся. Он отлично понимал, что она говорит о Чамберсе, который заранее внушал ужас младшим чинам.

– Ну и отлично, так держать.

– Я бы хотела как-то помочь.

– Помочь? В чем именно?

– В расследовании, сэр. Инспектор Кэббот ранена…

– Минутку, – перебил ее Бэнкс, – разве в отношении вас не ведется следствие?

– Нет, сэр. Мне предложили уйти в оплаченный отпуск, да я не хочу. Разве мы сделали что-то не так? Нет никаких предписаний, требующих, чтобы я взяла отпуск или временно была отстранена от своих обязанностей. Просто никто не знает, что со мной делать и как меня можно использовать. А я считаю инспектора Кэббот своим другом.

– Мне понятна ваша позиция, поверьте. И я ее уважаю. Но ничего не получится.

– Почему?

– Начать с того, что вы констебль и служите в группе спецназначения. Вы не относитесь к управлению уголовных расследований.

– Можно перевести меня.

– Это верно, но на оформление огромного количества бумаг уйдет куча времени. У нас его нет.

– Ну можно же что-то придумать. Я много чего умею, помимо того что метко стреляю. Может быть, временное назначение? Наверняка я сумею быть чем-то полезна!

Она выглядела такой подавленной и несчастной, что Бэнксу стало ее жаль. Однако он был бессилен: у него и без того весьма шаткое положение, и если он станет поощрять устремления Пауэлл, то в итоге его тоже отстранят от дела.

– Сожалею, – сказал он, – сейчас вы ничем помочь не можете. Да и не в моей это власти: дело веду не я.

– Вы могли бы замолвить за меня словечко.

– Толку от этого не будет.

– Я профессионал. И хорошо знаю свое дело.

– Уверен, что так оно и есть, – кивнул Бэнкс, подавив улыбку, – но есть еще одна проблема.

– Какая?

– Вы профи из спецназа. Из той самой группы, что была в доме Дойлов. Признаете вы это или нет, а в отношении вас идет служебное расследование. И, кроме того, нам в этом деле не нужны сотрудники спецназа.

– Прошу прощения, сэр, позвольте вам напомнить, что этот человек вооружен и опасен.

– Я это знаю.

– Ходят слухи…

– Какие слухи, констебль?

– Ну, так просто, всякое болтают. Говорят, что в это дело как-то замешана ваша дочь. А значит, вы заведомо предвзяты.

Стало быть, уже просочилось. Бэнкса это не слишком удивило. Полицейский участок мало чем отличается от любого другого офиса. Слухи и сплетни здесь так же неизбежны, как и везде, где работают люди.

– Я бы на вашем месте не стал верить всему, что болтают, – сухо ответил он.

– Да я и не верю, сэр. Но я слышала, что этот Джафф Маккриди изрядный засранец. Извините, сэр. Это его пистолет нашли в доме Дойлов, и это он стрелял в инспекто…

– Прошу меня извинить, констебль Пауэлл. Нерис, правда, извините, на этом наш разговор закончен. Я не могу сделать то, о чем вы просите. Обещаю, что буду держать вас в курсе насчет Энни, и это все. Вы меня поняли?

Нерис встала и мрачно поплелась к двери.

– Да, сэр. Если вы передумаете, то я всегда… – обернулась она.

– Я не передумаю, – ответил Бэнкс и еще с полминуты сидел, мрачно уставясь в закрывшуюся за ней дверь.

– Ты звонишь по чистому телефону, да?

– Конечно, босс.

– О’кей. Говори.

Фермер прогуливался по своей любимой садовой дорожке. Стоял тихий теплый вечер, но он все же надел толстый свитер двойной вязки. Аккуратно подстриженные деревья и мерный скрип гравия под ногами действовали умиротворяюще. Он, впрочем, и так ничуть не волновался: парни все сделают в лучшем виде и скоро проблема под названием Джафф перестанет существовать на свете.

Пожалуй, единственное, что его слегка тревожило, – это дочка Бэнкса. Вспомнив цепкую хватку старшего инспектора, Фермер вдруг осознал: в прошлый раз ему повезло, что он вышел сухим из воды. Теперь это может оказаться не так просто, особенно если с девчонкой что-нибудь случится. Джафф способен вести себя как помешанный ублюдок – Фермер видел его в деле, – и если она у него в заложницах, то ее шансы невелики. А Бэнкс непременно рано или поздно обнаружит связь между ним и Джаффом и наверняка уже обнаружил ее между ним и этими красавцами, Киараном и Дарреном. Девка, с которой они общались, как там ее… Роуз, сумеет их опознать, это ясно. А Бэнксу этого будет вполне достаточно. Он хитрый, этот гребаный коп, и на сей раз он от них так легко не отвяжется.

Фермер хотел взвесить все за и против, прежде чем решить, убрать ли девчонку вместе с Джаффом или, наоборот, оставить ее в живых, да так, чтобы инспектор был благодарен за это именно ему, доброму Фермеру Неплохо иметь в должниках старшего инспектора полиции.

– Всплыл один чувак, – сказал в трубке Даррен. – Зовут Джастин, живет в Хайгейте.

– Этого маловато, тебе не кажется? – осведомился Фанторп.

– Он при делах. Связан с незаконной иммиграцией и поддельными паспортами. Старый друган Джаффа.

– Так-так, – заинтересовался Фанторп. – Надо иметь кое-какие мозги и связи, чтобы крутиться в таком бизнесе. Зная Джаффа, я склонен думать, что ребятки вместе учились в колледже или в университете. Где же, как не там, можно найти подпорченных друзей?

– Не знаю, – сказал Даррен. – Я ни там, ни там не был. Я и в школе-то бывал нечасто.

– Дебил. Я задал риторический вопрос.

– Чего задали?

– Ходил бы в школу, так понял.

– Что нам теперь делать, босс?

– Заткнись! Мне надо подумать.

Фанторп подошел к фонтану, где сходились четыре садовые дорожки, и постоял, глядя на русалок с обнаженными грудями, окруживших маленького писающего мальчика. Зеновия, черт, придумала композицию!

– Если этот Джастин при делах, – наконец сказал Фанторп, – то крутит он их не в одиночку, тем более он связан с иммиграцией и всякими документами. Логично, да? А значит, кто-то его должен знать. Правильно я говорю?

– Конечно, босс.

– Во-от. И я думаю, его точно знает Гэвин Небторп, потому что он вообще знает всех. Джастин, говоришь, из Хайгейта? Я про него сам выясню, парни. А вы двигайте по-быстрому в Лондон. Езжайте прямо сейчас, до темноты доберетесь.

– А куда ехать-то? Лондон большой.

– Я в курсе, Даррен. Потому он и столица Соединенного Королевства. И парламент там. И Биг-Бен. И Букингемский дворец. И королева этой гребаной страны тоже там. А все потому, что в Лондоне до хрена места.

– Ну. И куда нам ехать?

– Я вам позвоню еще до того, как доберетесь. Если я почему-нибудь с вами не свяжусь, поселитесь в отеле. Выберите, какой потише, и селитесь под чужими именами. И не лезьте на рожон, ясно? Вам почти наверняка предстоит обстряпать мокрое дельце. Ты меня понял?

– Да, босс. Мы выезжаем.

Фанторп нажал отбой и, нахмурясь, уставился на беспечные струи фонтана. Затем набрал чей-то номер и снова взглянул на скульптуру. Вот ведь искусство – я не могу! – ссыкун с рыбками. И он в который раз обругал жену тупой коровой.

Глава двенадцатая

Прежде чем ехать в Лидс, чтобы пообщаться с Виктором Мэллори, Бэнкс решил наведаться к Эрин в надежде, что та расскажет что-нибудь полезное. Кроме того, он просто хотел узнать, как ее дела. Эрин натворила немало глупостей, но он знал ее еще совсем девчонкой, и она была ближайшей подругой его дочери – они вместе играли в классики и салочки, бегали наперегонки и прыгали через скакалку. То, что сделала Эрин, не должно разрушить ей жизнь. И он не собирается оставить ее без поддержки и уж тем паче отдать на растерзание всяким там Чамберсам. Надо бы еще обязательно поговорить с Джульет Дойл, но это чуть погодя, сейчас время поджимает. Главная его задача – найти Трейси, а он сомневался, что Джульет сможет в этом помочь. Другое дело Эрин и Виктор Мэллори.

Бэнкс пересек рыночную площадь и пошел вверх по холму, увенчанному нормандским замком, с высоты озиравшим окрестности реки Суэйн. День был хорош и располагал к прогулке: свежий воздух слегка прочистит его уставшие мозги. Он миновал кафе «Прованс», где состоялось их первое с Софией свидание. Кажется, это было давным-давно, хотя на самом деле – в прошлом марте. За полгода столько всего успело случиться! А теперь и вовсе черт знает что происходит. Он вздохнул и велел себе собраться.

Бэнкс свернул в Фонарный переулок и принялся искать дом номер семь. Узкий, мощенный булыжником переулочек серпом загибался в сторону Йорк-роуд. Здесь нельзя было проехать на машине и древние, сложенные из известняка дома уходили фундаментами в глубь столетий, аж во времена нормандского завоевания, когда возвели на горе грозный замок. Позже тут селились богатые торговцы, а теперь это место стало туристической достопримечательностью, потому было открыто множество маленьких гостиниц. Эрин поселили в доме с двумя отдельными входами. Бэнкс негромко постучался в дверь под вывеской и осторожно вошел: притолока такая низкая, что надо быть повнимательнее. Однако внутри вопреки опасениям оказалось довольно просторно и светло.

Хозяйка изучила его полицейское удостоверение и жестом пригласила пройти наверх, в комнату Эрин.

– У нее пятый номер, – сообщила она в спину Бэнксу. – Бедняжка ни разу даже не вышла за все эти дни. И не ест ничего. Сидит там, изводит себя.

– А где миз Ю? – спросил Бэнкс, обернувшись к хозяйке. Прежде чем говорить с Эрин, надо бы пообщаться с ее куратором.

– Она вышла. – Хозяйка понизила голос: – Пошла проведать мать бедняжки.

Бэнкс промычал нечто сочувственное. Расшатанные ступени скрипели под ногами, но потолок на втором этаже был достаточно высок, чтобы не возникало желания втянуть голову в плечи, как это нередко бывает в таких старых домах. На стенах развешаны акварельные пейзажи окрестностей: замок на закате, деревушка, утопающая в садовой зелени, каменный мостик над ручьем, совсем как у него в Грэтли.

Он постучался, ответа не последовало, и он постучал еще раз, уже погромче.

– Эрин! – позвал он. – Эрин, это Алан. Алан Бэнкс. Можно мне войти?

Повисла пауза, а потом дверь медленно, словно сама по себе, приоткрылась, надсадно скрипнув несмазанными петлями. Бэнкс потихоньку вошел и увидел, что Эрин сидит на подоконнике и смотрит в окно. Она не обернулась.

Бэнкс прикрыл за собой дверь, прошел к столу и сел на стул – больше сесть было некуда, разве что на кровать. В комнате неподвижно стоял душный, спертый воздух, окно было наглухо закрыто.

Он молчал, предоставляя Эрин возможность самой начать разговор, но она напряженно смотрела в окно, плотно сжав губы.

– Эрин, – заговорил он наконец, – я тебе очень сочувствую. Твой отец был моим добрым другом.

Эрин ничего не ответила, ему почудилось, что она легонько мотнула головой. А потом вдруг тихо произнесла:

– Это я виновата. Понимаете, во всем виновата я.

– Не думаю…

– Вас там не было! Вы ничего не знаете! – закричала она. Он оторопел от такого неожиданного всплеска ярости. – Вас не было, – повторила она уже чуть тише, соскочила с подоконника и обернулась к нему.

Лицо ее было залито слезами, кулаки нервно сжаты.

– Мне очень, очень жаль.

Эрин вдруг обмякла, плечи бессильно поникли.

– Вы не подумайте, что я вас в чем-то виню, – грустно сказала она. – Я вообще не о том. Откуда вам знать? Но я-то была там! Именно я… именно из-за меня…

Бэнкс встал и сделал то единственное, что можно было сделать, – подошел к Эрин и ласково обнял за плечи. Поначалу она напряглась и попыталась высвободиться, а потом прижалась к нему, обхватила, как ребенок, обеими руками и судорожно, со всхлипами, разрыдалась. Когда ей удалось немного успокоиться, она смущенно оттолкнула его, подошла к тумбочке у кровати, вытащила из коробки салфетку и вытерла слезы.

– Ужас какой-то, – сказала она, обернувшись к Бэнксу – ужас, что со мной творится. Я небось кошмарно выгляжу, да? Это хорошо, что вы пришли. Правда, я рада. Никто ко мне не ходит. Только Патриция. Она милая, но это все равно не то. Никто не понимает, каково мне. И мне не с кем даже поговорить.

– А мама?

Эрин принялась нервно грызть ногти. Бэнкс заметил, что они обкусаны до крови.

– Эрин? Я знаю, ты злишься на нее за то, что она сделала, но она твоя мама.

– Она донесла на меня в полицию. – Гнев утих, уступив место горечи и опустошению. – Как она могла? Как могла моя собственная мать так поступить, зная, что мне грозит тюрьма? – Голубые заплаканные глаза с недоумением смотрели на Бэнкса. – Вы бы так сделали? Если б это была Трейси?

– Не знаю, что бы я сделал, – растерянно ответил он. – Закон об оружии принят не просто так…

– Но она – моя мама!

– Она испугалась. Не знала, как поступить. И не думала о том, какие могут быть последствия. Она вовсе не собиралась отправлять тебя в тюрьму.

– Откуда вы знаете?

– Потому что она пришла, чтобы поговорить со мной. Хотела посоветоваться, что делать в такой ситуации. Естественно, она была в шоке. Эрин, она пришла ко мне.

– Вы же полицейский. Чего она от вас ожидала?

– Я еще и друг вашей семьи. Ты как считаешь, что бы я сделал?

– Как у вас положено, так бы и сделали.

– Мне кажется, я сумел бы ей помочь. И тебе тоже.

– А вы с ней уже говорили?

– Нет, пока что не успел. Но я обязательно с ней встречусь. А ты, пожалуйста, обещай мне, что постараешься ее простить. Мне нужно сказать ей хоть что-то хорошее, хоть как-то ее обнадежить. Представь только, что она сейчас испытывает. Дочь ее ненавидит. Муж умер. Ты не можешь переложить всю ответственность на нее и ждать, что она сделает первый шаг. Ты должна пойти ей навстречу.

– Однако она очень бодро шагала, чтобы меня заложить.

– Она была напугана и растеряна. Разве с тобой так не бывает?

– Не знаю. Я больше вообще ничего не знаю. – Эрин отвернулась и утерла слезы.

– Слушай, – мягко предложил Бэнкс, – ты тут сидишь безвылазно бог знает сколько времени. Не хочешь пройтись? Может, съешь чего-нибудь? Или выпьешь?

Эрин кивнула:

– Да, прогуляться было б неплохо. Только я сначала умоюсь. А то смотреть, наверно, страшно.

Пока Эрин приводила себя в порядок, Бэнкс глазел в окно. Домики на противоположной стороне переулка стояли так близко, что можно рукой достать, а вдали, за их крышами, хорошо были видны зубчатые башни замка. Быстрые облачка порой заслоняли солнце, а потом уносились прочь.

Эрин стянула волосы в хвост, надела драные на коленках джинсы, футболку и накинула легкую куртку Бэнкс подумал, что все ее приличные вещи остались в Лидсе и у родителей на Ракитовом проезде. Ее сейчас не слишком заботит внешний вид, это понятно. От слез и недосыпа под глазами набухли мешки, взгляд потухший, и вся она какая-то тусклая, измученная. Ничего удивительного, ведь ей столько пришлось пережить за последние дни!

Они вышли из гостиницы и неторопливо направились в сторону Замковой улицы. Направо вилась дорожка прямиком к вершине холма. От нее ответвлялись другие, кругом огибавшие замок, и по ним прогуливались многочисленные туристы. День и вправду выдался на редкость славный – тихо, солнечно. На склонах холма устроились там и сям влюбленные парочки, родители с детьми и разношерстные компании. На деревьях вовсю щебетали птицы. Кое-где листья уже начали наливаться золотом и пурпуром. Бэнкс вспомнил, как, переехав в Иствейл примерно в это же время года, они всей семьей часто гуляли по окрестностям, осваивая новое место и восхищаясь его красотами.

Поначалу оба шли молча. Эрин шагала, низко повесив голову и засунув руки в карманы. Бэнкс вдруг остро осознал, что, в сущности, она по-прежнему маленькая девочка – хрупкая и трогательная. Но потом вспомнил, что сейчас ей придется решать отнюдь не детские проблемы и дело не только в потере отца и ссоре с матерью. Ей грозит обвинение в незаконном хранении оружия, ее бойфренд оказался негодяем, а лучшая подруга соперницей. Такое может подкосить кого угодно!

У перекрестка Бэнкс заметил торговую палатку на колесах и спросил Эрин, не хочет ли она съесть бургер или хот-дог. Она выбрала второе, и он тоже взял себе хот-дог с жареным луком, горячим острым соусом и две баночки холодной колы. Стоя в очереди, он вспомнил, как покупал Трейси и Эрин мороженое, когда они были маленькие.

Они нашли пустую скамейку неподалеку от замковой стены и уселись перекусить, глядя вниз на кроны деревьев. Они почти скрывали дома и путаницу железнодорожных рельсов вдали – идиллический пейзаж навевал приятные мысли и помогал расслабиться.

Бэнкс резко открыл банку, шипучая пена выплеснулась ему на руку. Он рассмеялся. Эрин достала из кармана платок и протянула ему, слегка усмехнувшись. Хоть банка была прямо ледяная, напиток внутри не успел охладиться, и все равно было очень приятно промочить горло. Бэнксу показалось, что он даже слегка захмелел. Мимо них проходили гуляющие люди, время от времени к скамейке с деловито-радостным видом подбегали собаки, привлеченные запахом еды.

Они поели, Бэнкс собрал мусор, встал и пошел выкинуть его в ближайшую урну.

– Мне надо задать тебе несколько вопросов, – сказал он, усевшись опять рядом с Эрин, и с удовольствием вытянул ноги, скрестив их в лодыжках.

Она чуть улыбнулась уголками рта:

– Я так и знала, придется чем-то расплачиваться за хот-дог.

– Хот-дог ты получила абсолютно безвозмездно. Не хочешь, не буду тебя ни о чем спрашивать.

Эрин немного помолчала, поджав в задумчивости губы и глядя вниз на расстилавшийся перед ними простор. Ее уставшие от слез и бессонницы глаза невольно щурились от солнца. Наконец она наклонилась вперед, облокотилась на колени и подперла ладошками подбородок:

– Ладно, почему нет? Здесь удачное место для разговора. А знаете, о чем я сейчас думала? Помните, как мы однажды купались все вместе вон там – на отмелях? – Она махнула рукой в сторону Хиндсвел-Вудс. – Я, Трейси, Брайан, мама и миссис Бэнкс, а вы с папой за нами приглядывали. А потом мы устроили пикник. Ели бутерброды с консервированной ветчиной, а вокруг росла куча одуванчиков и лопухов. И еще мы ели шоколадные бисквиты. Очень вкусные.

– Да, – сказал Бэнкс. – Поразительно, что ты это помнишь! Тебе было лет шесть, не больше.

Сам он прекрасно помнил тот день. Они с Патриком Дойлом тогда были едва знакомы – отцы девочек, которые успели стать закадычными подружками. Патрик в шутку сказал, что очень рад столь близкому соседству с детективом полиции. Теперь, дескать, он будет знать, к кому идти, если его оштрафуют за парковку или возникнут еще какие проблемы с законом. Они долго гуляли по волшебному, залитому солнцем лесу, а потом вышли на берег и решили искупаться и перекусить. Сандра охладила в реке бутылку белого вина, и они пили его из пластиковых стаканчиков, закусывая твердым чеддером и мягким бри, намазанным на багет.

– А ты помнишь фейерверк в Блэкпуле?

– Смутно, – ответила Эрин. – Я, кажется, тогда заснула в машине по дороге домой. И Брайан тоже был с нами, да?

– Да.

Эрин грустно тряхнула головой:

– Она теперь даже и не поминает о нем. Я как-то заговорила про «Блю Лэмпс», она и слушать не захотела.

– Кто? Почему не захотела?

– Трейси. Вот я, если б у меня брат был рок-звезда, как Брайан, всем и каждому об этом рассказывала бы. Да я так и делаю. Хвалюсь, что мы вместе выросли. «Блю Лэмпс» такие крутые. А вы знаете, что она теперь зовет себя Франческой, потому что «Трейси – это так банально!»

– Нет, я этого не знал, – покачал головой Бэнкс. Он чувствовал себя уязвленным. Ее имя. Имя, которое они с Сандрой ей выбрали. – А почему она не хочет говорить о Брайане?

– Ревнует. Но ни за что в этом не признается. Он ведь добился успеха, а она… ну, если уж по правде говорить, то она не слишком хорошо окончила универ, так ведь? В общем, от нее ожидали куда большего и она чувствует, что всех подвела, а в первую очередь себя. И с тех пор она живет… как бы с отложенным решением, все у нее смутно. Ей нравится работать в книжном, но она не относится к этому всерьез, как к настоящему делу. Это не та карьера, которую ей все прочили, и в первую голову она сама.