Текст книги "История российского сыска"

Автор книги: Петр Кошель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)

Диссиденты

О какой-либо подпольной организованной антисоветской деятельности в послевоенном Советском Союзе трудно было помыслить. И все-таки были две робкие попытки. Это Демократический союз, созданный московскими и воронежскими студентами, просуществовавший два месяца – до ноября 1946 года: органы быстро его раскрыли. И еще – Коммунистическая партия молодежи в Воронеже, созданная в 1949 году. Студентов быстренько похватали, дали срок и рассовали по лагерям.

После XX съезда и хрущевской «оттепели» оживилась общественная жизнь страны, начали выходить книги, фильмы, за которые раньше авторам не поздоровилось бы. Но на эту дозволенность существовала своя планка, выше которой прыгать не рекомендовалось. Поэтому наряду с легальными журналами стали выходить и самиэдатские – тоненькие, отпечатанные на машинке, со слепыми копиями, экземпляров в 10—15. Таким был, например, журнал «Синтаксис», выпускаемый в 1959 году А. Гинзбургом.

В июле 1958 года в Москве открыли памятник поэту Владимиру Маяковскому. Открытие происходило при огромном стечении народа, очень торжественно. Выступали артисты, поэты. После того как начальство разъехалось, стала выступать молодежь, читать свои стихи. Постепенно такие встречи вошли в обыкновение: по субботним и воскресным вечерам собиралось несколько сотен человек, преимущественно молодежь. За стихами, конечно, пошли споры, обмен мнениями, и не только о литературе.

КГБ эти сборища не понравились. Постоянных участников вечеров задерживали, сообщали в институты. Вообще студенты у органов сыска никогда не вызывали симпатии. Незадолго до этого прошел в Ленинграде суд над студентом Револьтом Пименовым, распространявшим листовки против безальтернативных выборов в Верховный Совет.

Наконец, было арестовано несколько человек, и осенью 1961 года, перед XXII съездом партии, вечера эти окончательно запретили. Владимира Осипова, Эдуарда Кузнецова и Илью Бакштейна осудили по семидесятой статье за антисоветскую агитацию и пропаганду и дали по семь лет лагерей. Арестовали и А. Гинзбурга.

В поле зрения КГБ попал начальник кафедры Академии Генштаба генерал Петр Григоренко, который на партконференции Ленинского района Москвы стал говорить о косности партии, опасности нового культа личности. Затем Григоренко не раз выступал с критикой партии, ее руководства, был активным сторонником правозащитного движения. Его исключили из партии, уволили с работы. Позже он уехал в США.

В 1962 году арестовали и поместили в психиатрическую лечебницу писателя Валерия Тарсиса, опубликовавшего в Англии «Сказание о синей мухе» – пародию на советскую действительность.

На Западе появился ряд романов, явно написанных кем-то в России. Выходили они под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак. КГБ без труда установил авторов, и они – писатели Андрей Синявский и Юлий Даниэль – были арестованы. По вполне правдоподобной версии, их сдало ЦРУ, которому нужен был политический скандал в Москве.

И точно, для устрашения интеллигенции решено было провести показательный судебный процесс. А 5 декабря 1965 года на Пушкинской площади в Москве прошла первая за советское время правозащитная демонстрация. Правда, чекистов там было едва ли не больше, чем демонстрантов, хотя последних набралось около двухсот. Инициатором этой акции протеста был Александр Есенин-Вольпин, успевший уже дважды побывать в психбольнице. Он держал в руках плакат: «Уважайте Советскую Конституцию!» Задержали тогда человек тридцать студентов, все они были исключены из институтов.

С делом Синявского и Даниэля был связан и «процесс 4-х» в 1962 году: А. Гинзбург и Ю. Галансков обвинялись в создании и передаче на Запад «Белой книги о процессе Синявского и Даниэля», а В. Дашкова и А. Добровольский в пособничестве им. Во время суда над ними на улице собралась толпа из трехсот человек во главе с Буковским и В. Хаустовым.

Неожиданной для КГБ явилась демонстрация 25 августа 1968 года на Красной площади против ввода войск в Чехословакию. Демонстрантов было немного, они развернули плакаты: «Позор оккупантам!», «За вашу и нашу свободу!» Сразу же к Ларисе Богораз, Наталье Горбаневской, Павлу Литвинову, Виктору Файнбергу, Вадиму Делоне и Владимиру Дремлюге бросились сотрудники КГБ в штатском и затолкали их в машины. Двое попали в лагерь, трое в ссылку, один – в психбольницу. Н. Горбаневскую отпустили, так как у нее был грудной ребенок.

Анатолий Марченко, ставший впоследствии известным правозащитником, послал в «Правду» и пражскую «Руде право» открытое письмо по поводу событий в Чехословакии. Спустя три дня его арестовали и по обвинению в нарушении паспортного режима дали год лагерей.

В апреле 1968 года стал выходить первый в Советском Союзе самиздатский периодический журнал «Хроника текущих событий» – о нарушениях прав человека, жизни политических заключенных в лагерях, преследованиях религиозных общин. Первым его редактором стала Н. Горбаневская, после ее ареста – А. Якобсон.

В 1969 году несколько человек – С. Ковалев, П. Якир, Л. Плющ и другие – организовали Инициативную группу защиты прав человека в СССР.

Организация просуществовала до 1972 года, рассылая в ООН и другие организации списки 63 правозащитников, сидящих в лагерях и психбольницах; лидеры П. Якир и В. Красин были арестованы.

4 ноября 1972 года дочери Петра Якира Ирине Якир разрешили свидание с отцом в Лефортовской тюрьме. Свидание проходило в присутствии следователей Кислых и Володина.

На этом свидании П. Якир сказал дочери, что изменил свое отношение к демократическому движению и к своей деятельности. Стало очевидно активное сотрудничество П. Якира со следствием. По заявлению Якира, предъявленные ему следствием материалы убедили его в тенденциозном характере и объективно вредном направлении «Хроники текущих событий», в наличии в ней фактических неточностей и даже прямых искажений. Он заявил также, что каждый следующий выпуск «Хроники» будет удлинять ему и Красину срок заключения; с выходом «Хроники» последуют также новые аресты. Следователи подтвердили последнее заявление, указав, что арестованы будут необязательно прямые участники выпусков.

13 ноября КГБ произвел обыск в квартире Якира. После обыска допрошены жена Якира Валентина Савенкова и его зять Юлий Ким.

В середине декабря следователь по делу Виктора Красина П. И. Александровский ездил в Енисейск (Красноярский край), где отбывала ссылку жена Красина Надежда Емелькина. Александровский несколько раз допрашивал Емелькину, но, насколько известно, она не дала никаких показаний. Состоялся телефонный разговор Емелькиной с Красиным, который содержался в Лефортовской тюрьме. По просьбе мужа Емелькина указала тайники в тайге, в которых находились интересующие следствие материалы.

29 декабря по делу № 24 была вызвана на допрос в КГБ Адель Найденович. Ей были заданы общие вопросы о Якире и Красине. Было заявлено, что процесс до делу Якира коснется и «Хроники текущих событий». Следователь КГБ майор Истомин, который вел допрос, обвинил «Хронику» в искажении фактов, указав на неточности в отдельных ее сообщениях.

На следующий день после краткого допроса А. Найденович о связях ее мужа, редактора журнала «Вече» Владимира Осипова, с Якиром ей устроили с последним очную ставку. Кроме Истомина, на очной ставке присутствовал следователь Якира майор Кислых. Якир подтвердил свои показания о том, что А. Найденович приносила ему ряд текстов для передачи за границу. Найденович эти показания отрицала.

Адель Найденович оставила запись своих впечатлений от допроса и очной ставки под названием «Последние вести о Петре Якире».

В середине декабря Д. Марков из Обнинска также имел очную ставку с Якиром. Якир показал, что Марков перепечатывал и распространял «Хронику». На предыдущих допросах Марков отрицал это, но на очной ставке подтвердил показания Якира.

В 70-х годах арестованные диссиденты исчислялись сотнями. Министерством здравоохранения СССР была согласована с МВД инструкция, по которой психиатрические лечебницы могли госпитализировать лиц, «представляющих общественную опасность», без согласия родственников. Таким образом КГБ направил в психушки П. Григоренко, В. Борисова, В. Файнберга и других.

В 1973 году КГБ «посоветовал» выехать из страны А. Синявскому и редактору «Хроники текущих событий» А. Якобсону. В 1974 году был выслан А. Солженицын.

В 1972—1974 годах, в результате активной работы КГБ, диссидентство практически перестало существовать.

В 1974 году возрождается Инициативная группа защиты прав человека, которую возглавили академик А. Сахаров, историк R Медведев и математик В. Турчин. Но в декабре того же года были арестованы члены группы С. Ковалев и А. Твердохлебов.

12 мая 1976 года в Москве была организована Московская Хельсинкская группа. В учредительном заявлении говорилось, что группа основывает свою работу на гуманитарных статьях Заключительного акта международных Хельсинкских соглашений и будет ждать от советских граждан сообщений о нарушении этих статей. Подписалось И человек: Л.Алексеева, М. Бернштам, Е. Боннэр, А. Гинзбург, П. Орлов, А. Марченко, А. Щаранский, Ю. Орлов, В. Рубин, А. Корчак, М. Ланда. Эта группа была первой, куда вошли евреи-отказники. Группа находилась в тесном контакте с западными СМИ, а некоторые ее члены – и с различными западными спецслужбами.

В конце 1976 года был создан Христианский комитет защиты прав верующих в СССР. Руководил комитетом священник Глеб Якунин, по происхождению иудей. Задачей комитета была защита верующих, в том числе и разных сектантов, хотя по своему положению священника Якунин ратовать за баптистов не имел никакого морального права. Впоследствии, уже в 1995 году, за действия, несовместимые с церковной моралью, он был лишен сана.

Зарубежные радиостанции «Свобода» и «Голос Америки» взахлеб рассказывали о деятельности диссидентов, и подобная слава соблазняла некоторых людей – им казалось, что таким образом легче заработать себе имя и политический капитал, чтобы, выехав за рубеж, претендовать на пособия различных фондов и приличное трудоустройство.

Приведем один довольно любопытный документ:

«ЦК КПСС

10 июля 1970 г.

№ 1878-А

Секретно.

Коллегия по уголовным делам Московского городского суда 7 июля 1970 года рассмотрела дело по обвинению Горбаневской Н. Е., 1936 года рождения, до ареста занимавшейся частными переводами, в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 190 и 191 УК РСФСР.

Горбаневская до ареста являлась активной участницей дерзких антиобщественных акций, систематически изготавливала и нелегально передавала на Запад материалы враждебного содержания. При аресте Горбаневская нанесла телесные повреждения сотруднику прокуратуры Шилову.

По определению суда она направлена на принудительное лечение в специальную психиатрическую больницу, так как в течение длительного времени страдает психическим заболеванием в форме шизофрении.

К концу судебного заседания у здания Мосгорсуда собралась группа ее единомышленников из 15—20 человек во главе с Якиром П., Вольпиным-Есениным, Тельниковым и другими, которые, не попав в помещение суда, пытались наблюдать за ходом процесса через окна, чем мешали нормальному ходу разбирательства дела.

По указанию председательствующего в суде члена Мосгорсуда Богданова В. В., дежуривший у здания суда милиционер предложил указанной группе лиц отойти от окон и соблюдать установленные правила. В ответ на это Тельников, Вишневская и другие, окружив плотным кольцом милиционера, вступили с ним в пререкания, а затем применили к нему физическое воздействие. При этом у милиционера было похищено служебное удостоверение. При содействии дружинников Тельников и Вишневская были задержаны и доставлены в 68 отделение милиции г. Москвы. Решается вопрос о привлечении их к уголовной ответственности за сопротивление власти (ст. 191 УК РСФСР).

В период разбирательства дела у здания находилось 3—4 иностранных журналиста, в том числе Дорнберг (корреспондент американского журнала «Ньюсуик») и Армур (корреспондент агентства Рейтер), которые вступали в контакты с Якиром, Тельниковым, Вольпиным-Есениным и Ефимовым.

Комитетом госбезопасности через оперативные возможности до общественности Запада доведена оперативно выгодная для нас информация в связи с судебным процессом и происшедшим инцидентом у здания суда.

Одновременно Комитет госбезопасности сообщает о неправильном поведении в судебном процессе адвоката Калистратовой С. В., которая встала на путь отрицания состава преступления в действиях Горбаневской. Более того, явно клеветнические материалы, порочащие советский государственный и общественный строй, изготовленные подсудимой, Калистратова в своем выступлении на судебном заседании квалифицировала как «оценочные», выражающие убеждения Горбаневской. Не случайно по окончании процесса Якир, Алексеева и их единомышленники встретили Калистратову как «героя» с цветами.

Такое поведение адвоката в судебном процессе не является единичным. По имеющимся у нас данным, аналогичные позиции занимает группа московских адвокатов (Каминская Д. И., Монахов Н. А., Поздеев Ю. Б, Ромм В. Б.) при защите подсудимых, обвиняемых в антисоветской и антиобщественной деятельности в виде клеветы на советский государственный и общественный строй. В настоящее время сложилось такое положение, когда эта группа адвокатов выступает практически по всем подобным делам, возникающим в различных районах страны. Нередко они действуют по прямому сговору с антиобщественными элементами, информируя их о материалах предварительного следствия и совместно вырабатывая линию поведения подсудимых и свидетелей в процессе следствия и суда.

Председатель Комитета госбезопасности

Андропов».

К концу 1970-х годов марксистско-ленинская идеология почти утратила свое значение. Идеология существовала отдельно, а жизнь текла по-своему.

В иной стране эта пустота, может быть, и осталась бы незаполненной, но не в России. На фоне всеобщей нивелировки встала проблема выживания русского народа. Русские писатели и публицисты начали поднимать вопросы о низкой рождаемости, алкоголизме, охране памятников, то есть о всем том, о чем коммунистическая идеология умалчивала.

Трибуной русской интеллигенции стал журнал «Наш современник». В конце 1981 года на его страницах появилась статья В. Шубкина «Неопалимая купина», посвященная 100-летию со дня смерти Достоевского. Автор отстаивал идею великого писателя о главенстве «моральных проблем», без которых решить социальные вопросы невозможно. Моральное же, нравственное возвышение человека виделось в обращении его к православию. Мысли статьи резко расходились с официальной идеологией.

Воспользовался юбилейной датой и В. Кожинов. В своем эссе «И назовет меня всяк сущий в ней язык...» он отделял русскую идею от христианской. Кожинов представлял, например, битву на Куликовом поле как решающую борьбу «многонационального Российского государства» с «агрессивной космополитической армадой», являвшей темные силы мира в те времена. Писатель явно проводил параллель с современностью.

В том же 1981 году в журнале публикуются рассказы Вл. Солоухина, в которых он пытается говорить о своей вере в Бога.

Появился первый за годы Советской власти русский самиздатский альманах «Многая лета», который возглавлял Геннадий Шиманов. Еще тогда, предвидя начало наших 90-х, он предупреждал, что страна неожиданно может свернуть на капиталистический путь. В этом он, не без основания, видел гибель русского духа, гибель русской национальной идеи, гибель России, наконец, ибо русскому народу неприемлем мир с «разрывом естественных связей, нравственной пустотой, отчуждением, террором и потребительским отношением...».

Шиманов писал: «Разве американские подачки не довели уже целый мир до глобального кризиса?.. Западная цивилизация безусловно разложилась, потому что все эти психоделические и сексуальные революции, бронированные двери против грабителей, социальные потрясения и всепожирающий дух меркантилизма – разве это не моральное разложение?..»

Вышедшая книга очерков С. Семанова «Сердце родины» прямо призывает к русскому патриотизму. Писатель толкует отечественную историю как «единый поток»: на одной линии стоят у него Кутузов и Георгий Жуков, Александр Невский и Матросов. Героям революции в этом ряду нет места.

Много шума наделал запрещенный вскоре роман В. Пикуля «У последней черты» – о закате самодержавия. Затрепанные книжки журнала «Наш современник» с главами романа переходили из рук в руки.

Мгновенно разошлась книга Н.Яковлева «1 августа 1914», в которой перед читателем открывались неведомые ему страницы русской истории.

В это же время выходят лучшие книга В. Белова, В. Распутина, Ф. Абрамова и других «деревенщиков». Западногерманский советолог К. Менерт недоумевал: «Одна из двух главных тем, которая с исключительным постоянством присутствует в русской беллетристике (первой является война) и всегда отсутствует в лучших западных бестселлерах, – это... деревня. Странно. Ведь СССР – одна из самых промышленно развитых стран мира». Но Менерт не был бы советологом, если бы не попытался объяснить это явление: «Миллионам русских легче отождествлять себя с деревней, из которой они вышли, чем с километрами бетонных блочных конструкций в городах или дымовыми трубами прославляемых гигантов индустрии... Русские начинают чувствовать, что человеческие ценности приносятся в жертву на алтарь прогресса, что современные города ни в коей мере не лучше старых деревень...»

Но в начале 1982 года журнал «Коммунист» публикует письмо, резко критикующее «Наш современник» за рассказы В. Солоухина, где он, дескать, «заигрывает с боженькой». Февральская «Правда» дает статью «Точность критериев» о «мнимых интерпретаторах Достоевского». Имеется в виду Вадим Кожинов, «отошедший от традиций марксистско-ленинской эстетики». Хотя Кожинов никогда этой эстетики не придерживался, поэтому и отойти от нее не мог.

Перешли власти и к практическим действиям. Были арестованы русские писатели Леонид Бородин и Анатолий Иванов-Скуратов, Николай Блохин – руководитель православного самиздата. Сергея Семанова со скандалом уволили с работы.

К концу 1982 года общее число арестованных диссидентов превышало 500 человек.

Писатель Георгий Владимов, уехавший на Запад, вспоминал: «Власти рассматривали русское движение как главную угрозу. Говорят, что Федорчук, недолго пробывший на посту главы КГБ, успел отдать распоряжение: «Главный противник сейчас – русский национализм. Диссидентами мы займемся потом, их мы выловим за одну ночь».

Летом выходит Постановление ЦК КПСС «О творческой связи литературно-художественных журналов с практикой коммунистического строительства». В этом постановлении рекомендовалось «шагать в ногу со временем», бросить все журнальные силы на создание образа положительного героя и т. д. Сетовалось, что слишком много внимания журналы уделяют «истории Отечества, коллективизации».

В январе 1983 года пленум Союза писателей СССР обрушился на журнал «Север». Особенно усердствовали Ю. Суровцев, Ф. Кузнецов... «Север» обличали в «классово недифференцированном отношении к фактам истории», в увлечении «этнографией» и прочем. «Не копаться в прошлом, – наставлял Суровцев, – а активно участвовать в пропаганде миролюбивой политики КПСС».

Добрались и до «Нашего современника». Из журнала уволили сразу двух заместителей главного редактора: ярко выраженных русских писателей Юрия Селезнева и Валентина Устинова. В последнем номере журнала за 1982 год на второй странице обложки уже не было привычных слов: «Россия – родина моя».

На июньском пленуме секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко выступил с докладом, в котором отметил «отклонение от исторической правды» в оценке коллективизации, «богоискательский» мотив и идеализацию патриархальности.

«Правда» поместила статью В. Оскоцкого «В борьбе с антиисторизмом», проникнутую резким неприятием национальной русской идеи. В. Оскоцкий представляет себе 1917 год как начало новой великой эпохи. Непрерывной истории, по Осоцкому, нет: он осуждает «антинаучные попытки отрицать непреходящую актуальность ленинского критерия «двух наций и двух культур»...

В Политиздате выходит книга С. Калтахчяна «Марксистско-ленинская теория нации и современность», в которой автор критикует Л. Гумилева, В. Распутина, В. Кожинова, М. Лобанова. О последнем он пишет, например: «Игнорируя резкие неоднократные критические замечания в его адрес, Лобанов опубликовал в журнале «Волга» статью «Освобождение», в которой с позиций антиисторизма продолжает настаивать на своих прошлых ошибочных рассуждениях относительно тяжелого креста национального самосознания».

Между тем редактор русского самиздатского журнала «Вече» В. Осипов уже сидел в лагере, посадили И. Огурцова, А. Огородникова – издателя журнала «Община».