Текст книги "История российского сыска"

Автор книги: Петр Кошель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

НКВД борется с космополитами

В мае—июле 1952 года военной коллегией Верховного суда СССР было рассмотрено дело группы лиц, связанных с работой Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). По данному делу было привлечено 15 человек:

1.  Лозовский Соломон Абрамович, 1878 года рождения, член КПСС с 1901 года, ранее работавший заместителем начальника и начальником Совинформбюро, перед арестом – заведующий кафедрой международных отношений Высшей партийной школы при ЦКВКП(б);

2.   Фефер Исаак Соломонович, 1900 года рождения, член КПСС с 1919 года, поэт, секретарь Еврейского антифашистского комитета;

3.   Юзефович Иосиф Сигизмундович, 1890 года рождения, член КПСС с 1917 года, младший научный сотрудник Института истории Академии наук СССР;

4.   Шимелиович Борис Абрамович, 1892 года рождения, член КПСС с 1920 года, главный врач Центральной клинической больницы им. Боткина;

5.   Квитко Лейба Моисеевич, 1890 года рождения, член КПСС с 1941 года, поэт;

6.   Маркиш Перец Давидович, 1895 года рождения, член КПСС с 1942 года, поэт, секретарь ревизионной комиссии Союза писателей СССР;

7.    Бергельсон Давид Рафаилович, 1884 года рождения, поэт;

8.   Гофштейн Давид Наумович, 1889 года рождения, член КПСС с 1940 года, поэт;

9.   Зускин Вениамин Львович, 1889 года рождения, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра;

10.   Тальми Леон Яковлевич, 1893 года рождения, журналист– переводчик Совинформбюро;

11.    Ватенберг Илья Семенович, 1887 года рождения, старший контрольный редактор Государственного издательства художественной литературы на иностранных языках;

12.   Теумин Эмилия Исааковна, 1905 года рождения, член КПСС с 1927 года, редактор международного отдела Совинформбюро;

13.    Ватенберг-Островская Чайка Семеновна, 1901 года рождения, переводчик Еврейского антифашистского комитета;

14.    Штерн Лина Соломоновна, 1878 года рождения, член КПСС с 1938 года, академик АН СССР и АМН СССР, директор Института физиологии Академии медицинских наук СССР и заведующая кафедрой физиологии 2-го Московского медицинского института;

15.    Бергман Соломон Леонтьевич, 1895 года рождения, член КПСС с 1912 года, заместитель министра Госконтроля РСФСР.

Еврейский антифашистский комитет был создан в годы Великой Отечественной войны в целях мобилизации советского и мирового общественного мнения против злодеяний фашизма. Начало деятельности ЕАК относится к февралю – апрелю 1942 года. Председателем ЕАК был народный артист СССР Михоэлс, ответственным секретарем – Эпштейн, а затем Фефер. Комитет имел свой печатный орган – газету «Эйникайт», которая распространялась как в СССР, так и за рубежом.

12 октября 1946 года Министерство госбезопасности СССР направило в ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР записку «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». Отделом внешней политики ЦК ВКП(б) тогда же была организована проверка деятельности ЕАК.

В записке об итогах проверки, адресованной в ЦК ВКП(б), говорилось, что члены ЕАК, забывая о классовом подходе, осуществляют международные контакты с буржуазными деятелями и организациями на националистической основе, а рассказывая в буржуазных изданиях о жизни советских евреев, преувеличивают их вклад в достижения СССР, что следует расценивать как проявление национализма. Подчеркивалось, что комитет явочным порядком развертывает свою деятельность внутри страны, присваивает себе функции главного уполномоченного по делам еврейского населения и посредника между этим населением и партийно-советскими органами. В результате делался вывод о том, что деятельность комитета вышла за пределы его компетенции, приобрела несвойственные ему функции и поэтому является политически вредной и нетерпимой. В связи с этим было внесено предложение о ликвидации ЕАК.

Записка аналогичного содержания была направлена Сусловым 26 ноября 1946 года Сталину.

Непосредственным предлогом к возбуждению уголовного дела на руководителей ЕАК послужили, как было установлено впоследствии, сфальсифицированные и полученные в результате незаконных методов ведения следствия показания старшего научного сотрудника Института экономики АН СССР Гольдштейна, арестованного 19 декабря 1947 года, и старшего научного сотрудника Института мировой литературы АН СССР Гринберга, арестованного 28 декабря того же года.

В своих показаниях они утверждали, что Лозовский, Фефер и другие члены ЕАК занимаются антисоветской националистической деятельностью.

Протоколы допросов Гольдштейна и Гринберга, изобличающие указанных лиц, 10 января и 1 марта 1948 года были направлены министром госбезопасности В. С. Абакумовым в ЦК ВКП(б).

26 марта 1948 года МГБ СССР направило в ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР еще одну записку «О Еврейском антифашистском комитете», в которой указывалось, что руководители ЕАК являются активными националистами и проводят антисоветскую националистическую работу, особенно проявившуюся после поездки Михоэлса и Фефера в 1943 году в США, где они вошли в контакт с лицами, связанными с американской разведкой.

20 ноября 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, в котором говорилось:

«Утвердить следующее решение Бюро Совета Министров СССР:

Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству государственной безопасности СССР немедля распустить «Еврейский антифашистский комитет», так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать».

Установлено, что прямую ответственность за незаконные репрессии лиц, привлеченных по «делу Еврейского антифашистского комитета», несет Маленков, который имел непосредственное отношение к следствию и судебному разбирательству 13 января 1949 года он вызвал к себе Лозовского и в процессе длительной беседы, на которой присутствовал председатель КПК при ЦК ВКП(б) Шкирятов, домогался от Лозовского признания в проведении им преступной деятельности.

В этих целях Маленковым было использовано направленное Сталину пять лет назад – 15 февраля 1944 года – за подписью

Михоэлса, Эпштейна, Фефера (членов ЕАК) и отредактированное Лозовским письмо с предложением о создании на территории Крыма Еврейской социалистической республики.

После беседы Маленков и Шкирятов составили на имя Сталина записку с предложением вывести Лозовского из членов ЦК ВКП(б) со следующей формулировкой: «За политически неблагонадежные связи и недостойное члена ЦК поведение».

Решением ЦК ВКП(б) от 18 января 1949 года (опросом) Лозовский был выведен из состава ЦК ВКП(б) и исключен из партии, а 26 января 1949 года арестован.

В январе были арестованы также члены ЕАК Шимелиович, Юзефович, Квитко, Маркиш, Бергельсон, Ватенберг, Ватенберг– Островская, Теумин.

Ранее, в 1948 году, уже были арестованы привлеченные по этому делу Фефер, Зускин и Гофштейн. Используя факт роспуска ЕАК, а также содержащиеся в указанных выше записках политические обвинения и фальсифицированные материалы допросов, Абакумов и его окружение обвинили членов комитета в государственных, контрреволюционных преступлениях.

Установлено, что следствие велось с грубыми нарушениями закона и применением недозволенных методов для получения «признательных показаний». Несмотря на это, на первых допросах Лозовский, Фефер и другие свою вину отрицали. Затем всех, кроме Шимелиовича, вынудили признать себя виновными и дать показания о проводимой членами ЕАК шпионской и антисоветской деятельности.

Назначенный министром госбезопасности СССР С. Д. Игнатьев после ознакомления с материалами следствия в письме от 24 августа 1951 года на имя Маленкова и Берии сообщал, что «почти совершенно отсутствуют документы, подтверждающие показания арестованных о проводившейся ими шпионской и националистической деятельности под прикрытием ЕАК», а также информировал о намечающемся расширении мероприятий по делу.

3 апреля 1952 года Игнатьев направил Сталину обвинительное заключение, копии которого были посланы Маленкову и Берии. В сопроводительном письме высказывалось предложение о мере наказания: расстрел для всех обвиняемых, за исключением Л. С. Штерн.

7 апреля 1952 года дело было направлено в военную коллегию Верховного суда СССР, где рассматривалось с 8 мая по 18 июля 1952 года под председательством председателя военной коллегии А. Л. Чепцова, без участия представителей государственного обвинения и защиты.

Военная коллегия приговорила Лозовского, Фефера и других – всего 13 человек – к расстрелу, а Штерн – к лишению свободы на три с половиной года и к последующей ссылке на пять лет.

Имеются объяснения Чепцова об обстоятельствах, сопутствовавших вынесению этого приговора. Суть их сводилась к тому, что обвинение невиновных людей и подписание им несправедливого приговора было предопределено заранее вышестоящим руководством. Как утверждал Чепцов в объяснении, направленном 15 августа 1957 года члену Президиума ЦК КПСС Г. К. Жукову и в копии – другим членам Президиума ЦК: Хрущеву, Булганину, Суслову, Брежневу, Ворошилову, Швернику и Микояну, еще до начала процесса Игнатьев и его заместитель Рюмин сообщили ему, что по их докладу на Политбюро было принято решение о расстреле всех обвиняемых, кроме Штерн.

В этом и последующих объяснениях в КПК при ЦК КПСС Чепцов указывает, что у состава суда возникали сомнения в полноте и объективности расследования дела, в связи с чем оно подлежало направлению на доследование, но сделано этого не было.

Согласно объяснениям Чепцова, о необходимости проведения дополнительного расследования он докладывал Генеральному прокурору СССР Г. Г. Сафонову, председателю Верховного суда СССР А. А. Волину, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Швернику, секретарю ЦК ВКП(б) П. К. Пономаренко, председателю КПК при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятову, однако поддержки у них не получил. Все они рекомендовали ему обратиться по этому вопросу к Маленкову.

Как указывает далее Чепцов, он в присутствии Игнатьева и Рюмина был принят Маленковым и высказал соображения о необходимости направить дело на дополнительное расследование. Однако Маленков ответил: «Этим делом Политбюро ЦК занималось три раза, выполняйте решение ПБ».

Объяснения Чепцова находят свое подтверждение. Так, 24 июня 1953 года Рюмин, принимавший участие в расследовании дела Лозовского и других, будучи допрошен в качестве обвиняемого, признал: «Когда суд пытался возвратить это дело на доследование, я настаивал на том, чтобы был вынесен приговор по имеющимся в деле материалам».

Бывший помощник Рюмина Гришаев на допросе по делу Рюмина показал:

«Со слов Рюмина мне известно, что во время разбирательства дела ЕАК т. Чепцов обращался в инстанцию, где говорил о недостатках и нарушениях, допущенных по делу, однако, как мне говорил Рюмин, т. Чепцов критиковал это дело не за то, что оно вообще сомнительно, а за то, что арестованные не разоблачены и корни преступлений не вскрыты».

В 1948—1952 годах, в связи с делом Еврейского антифашистского комитета были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и антисоветской националистической деятельности другие лица еврейской национальности, в том числе партийные и советские работники, ученые, писатели, поэты, журналисты, артисты, служащие государственных учреждений и промышленных предприятий – всего 110 человек.

Из числа репрессированных было приговорено к высшей мере наказания – 10 человек, к 25 годам исправительно-трудовых лагерей – 20, к 20 годам – 2, к 15 годам – 12, к 10 годам – 50, к 8 годам – 2, к 7 годам – 1, к 5 годам – 2, к 10 годам ссылки – 1, умерло в ходе следствия – 5, прекращены дела после ареста в отношении 5 человек.

В 1955 году, после смерти Сталина, была организована дополнительная проверка уголовного дела Лозовского, Фефера и других. В ходе ее изучались документальные материалы, хранящиеся в партийных и государственных архивах, были опрошены многие лица, причастные к событиям тех лет, изучены уголовные дела на бывших следственных работников, производивших расследование данного уголовного дела и осужденных в 1952—1954 годах за фальсификацию следственных материалов.

В результате дополнительной проверки установлено, что дело по обвинению Лозовского, Фефера и других является сфабрикованным, а признания обвиняемых на следствии получены под пытками.

Дом на Лубянке

В декабре 1917 года постановлением Совета Народных Комиссаров (СНК) была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем. В феврале 1922 года постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета упразднена ВЧК и создано Государственное политическое управление (ГПУ) при Народном комиссариате внутренних дел (НКВД) РСФСР для обеспечения государственной безопасности Советской Республики. В ноябре 1923 года в соответствии с постановлением I Всесоюзного съезда Советов Президиум Центрального Исполнительного Комитета (ЦИК) СССР образовал Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР, которому подчинены также погранвойска.

Председатели ВЧК—ГПУ—ОГПУ:

Ф. Э.Дзержинский (1917—1926), Я. X. Петере (июль—август 1918), В. Р. Менжинский (1926-1934).

10 июля 1934 года Постановлением ЦИК СССР был образован НКВД СССР. ОГПУ было упразднено, на его базе создано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ), которое вошло в состав НКВД СССР.

Наркомы:

Г. Г. Ягода (1934-1936), Н. И. Ежов (1936-1938), Л. П. Берия (1938-1946).

3 февраля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД СССР был разделен на два наркомата: Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР и Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ) СССР Нарком: В. Н. Меркулов.

20 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД и НКГБ объединены в единый Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР.

Нарком: Л. П. Берия.

14 апреля 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР вновь образован Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ) СССР. В марте 1946 года он переименован в Министерство государственной безопасности (МГБ) СССР. (НКВД СССР переименован в Министерство внутренних дел (МВД) СССР.)

Наркомы (министры):

В. Н.Меркулов (1943-1946), В. С.Абакумов (1946-1951), С. Д. Игнатьев (1951-1953).

5 марта 1953 года Постановлением ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР МГБ и МВД объединены в единое Министерство внутренних дел (МВД) СССР. Министры:

Л. П. Берия (март—июнь 1953), С. Н. Круглов (1953—1954).

13 марта 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР образован Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совете Министров СССР, с июля 1978 года – КГБ СССР. Председатели:

И. А. Серов (1954-1958), А. Н. Шелепин (1958-1961), В. Е. Семичастный (1961-1967), Ю.В.Андропов (1967-1982),

В. В. Федорчук (май—декабрь 1982), В. М. Чебриков (1982– 1988), В. А. Крючков (1988—1991), В. В.Бакатин (август 1991—январь 1992).

В ноябре 1991 года КГБ СССР преобразован в три самостоятельные ведомства: Межреспубликанскую службу безопасности (МСБ), Центральную службу разведки СССР и Комитет по охране государственных границ.

В январе 1992 года МСБ и МВД объединены в Министерство безопасности (МБ) Российской Федерации.

Министры:

B.    П. Баранников (1992—1993), Н. М. Голушко (сентябрь—декабрь 1993).

В декабре 1993 года МБ РФ преобразовано в Федеральную службу контрразведки (ФСК) Российской Федерации.

Директоры:

Н. М. Голушко (декабрь 1993—февраль 1994), С. А. Степашин (1994—июнь 1995).

В апреле 1995 года ФСК РФ переименована в Федеральную службу безопасности (ФСБ) РФ.

Директоры:

C.    В. Степашин (апрель—июнь 1995), И. И. Барсуков (1995– 1996), Н.Д.Ковалев (1996-1998), В. В.Путин (1998-1999), Н. П. Патрушев (с августа 1999).

Комитет государственной безопасности был создан в 1954 году и подразделялся на несколько главных управлений, которые в свою очередь делились на службы и отделы. Кроме того, в КГБ входили менее крупные самостоятельные службы, выполнявшие свои задачи.

1-е Главное управление (ПГУ) состояло из трех подразделений. Самое крупное — Управление «С>, которое курировало всех нелегальных агентов в разных странах. Одна из служб этого управления занималась вербовкой агентов из советских граждан и их подготовкой к работе за рубежом. Другая служба готовила им легенды и снабжала документами. Третья служба руководила уже внедренной агентурой, четвертой были подчинены работники зарубежных агентур, занимающиеся нелегальными агентами.

Будущий агент проходил трехлетний индивидуальный курс обучения в Москве и Подмосковье. Потом его могли послать на несколько лет за границу для адаптации. И уже после этого направляли в страну, где ему предстояло работать.

Для разработки легенд и изготовления документов КГБ накапливал массу информации. Использовались туристические путеводители, планы городов, паспорта, образцы почерков служащих и прочее. Если, например, служащий бразильского консульства в той или иной стране будет уволен или уйдет на пенсию, КГБ должен об этом знать, подпись его преемника на визе будет уже другой.

В сборе этой информации деятельно участвовали сотрудники зарубежных резидентур, занимающиеся нелегальными агентами (эти сотрудники относились к так называемой линии «Л»), но главная их задача заключалась в обеспечении связи между нелегальной агентурой и центром. Для этого они подыскивали тайники и использовали их как каналы связи. Обычно эти сотрудники находились в стране под видом служащих советских посольств и консульств, где по роду службы постоянно имели дело с иностранными паспортами и документами.

Управление «О в 1970-х годах включило в свой состав работавшее до того независимо Управление занимавшееся диверсиями и организацией покушений.

После бегства на Запад (1971) Олега Лялина, оказавшегося британским агентом, КГБ перетряхнул все Управление «В», к которому относился Лялин, уволив или понизив в должности руководящих работников этого управления, и отозвал всех его представителей из зарубежных резидентур.

Потом Управление «В» было восстановлено как 8-й отдел Управления «С». К1982 году 8-й отдел уже вовсю работал, готовя в Балашихинском учебном центре агентов. Теперь там учебная школа Управления по борьбе с терроризмом.

Управление «Т» отвечало за сбор научно-технической информации, его сотрудники имели ученую степень, прекрасно разбирались в вопросах и проблемах новых технологий. За границей они работали в торгпредствах, агентствах Аэрофлота.

Управление «К» занималось внедрением в заграничные разведорганы и службы безопасности. Оно же ведало охраной советских посольств, контролировало их служащих. Один из отделов осуществлял слежку за самими сотрудниками управления.

В 1-м Главном управлении были три очень важные службы. Первая занималась анализом разведывательной информации, собираемой всеми подразделениями управления, составляла ежедневную сводку для руководства страны о событиях в мире и разрабатывала прогноз. Ежегодно эта служба делала оценку работы каждой заграничной резидентуры.

Служба «А» (Служба активных мероприятий) выделилась из бывшего отдела «А», занимавшегося дезинформацией. Она трудилась в тесном контакте с Международным отделом ЦК, Отделом соцстран и Отделом пропаганды ЦК.

Служба «Р» анализировала операции КГБ за рубежом – для опыта и лучшей организации дела.

Конкретно странами в ПГУ занимались специальные отделы: 1-й отдел «работал» с США и Канадой, 2-й – с Латинской Америкой и т. д. Таких отделов было одиннадцать: с первого по десятый и семнадцатый.

11-й        отдел отвечал за связь с разведками соцстран и внедрял туда свою агентуру. Теснее всего связи были с ГДР и Болгарией.

12-й         отдел возник при Андропове. Он состоял из ветеранов КГБ, много лет проживших за границей и хорошо знавших обычаи и быт Запада. Они считались научными сотрудниками разных институтов – Института США и Канады, Института Латинской Америки и т. д. – и выезжали на международные конференции по культурному обмену, где можно было знакомиться с разными людьми.

13-й        отдел ведал покушениями и диверсиями. Потом его преобразовали в отдел «В» и, наконец, в 8-й отдел Управления «С».

14-й         отдел занимался разработкой технических средств операций: оружием, тайнописью, фотокамерами и прочим.

15-й         отдел являлся архивом ПГУ.

Объектами внимания 16-го отдела были шифровальщики и сотрудники связи других стран.

2-е Главное управление (ВГУ) – это контрразведка. ВГУ занималось иностранными журналистами и студентами, жившими в СССР, сотрудниками посольств. Оно также отвечало за охрану промышленных объектов, вылавливало шпионов.

Контрразведкой в вооруженных силах ведало 3-е управление, представители которого работали в особых отделах при армейских подразделениях.

4-е               управление занималось вопросами безопасности.

5-е               Главное управление было идеологическим. Его создал Андропов для выявления инакомыслящих и работы с ними. В конце 1980-х оно переименовано в Управление «3» – по защите конституционного строя.

В компетенцию 6-го управления входили проблемы экономической безопасности. Исследовался предполагаемый экономический саботаж и прочее.

7-е               управление обеспечивало наружное наблюдение. Оно занималось слежкой за персоналом посольств в Москве и насчитывало более трех тысяч сотрудников – в основном выпускников двухгодичной спецшколы в Ленинграде. Управление имело множество разнообразной спецтехники, средств наблюдения и прослушивания. Там работало много женщин, которым легче завязать будто случайное знакомство.

8-е               Главное управление обеспечивало безопасность правительственной связи, разрабатывало систему шифров и кодов для КГБ и Министерства иностранных дел, осуществляло радиоперехват и электронную разведку. Здесь были собраны талантливые математики, физики, программисты.

9-е управление осуществляло охрану высших должностных лиц страны, важнейших правительственных и партийных объектов, включая Кремль. На балансе управления находились госдачи, места отдыха членов Политбюро, спецмагазины.

Общая численность сотрудников войск и органов КГБ в 1991 году достигла 420 тысяч человек.

Нас интересует в этой книге политический сыск, осуществляемый КГБ внутри страны. Непосредственно этим занималось 5-е Главное управление.

По указу президента России от 14 января 1992 года «О защите государственных секретов Российской Федерации» в течение 75 лет не будут выдаваться дела, которые могут нанести моральный ущерб гражданам. Поэтому донесения агентов и сотрудников КГБ нам недоступны. То же можно сказать об аналитических записках КГБ, адресованных в ЦК и Политбюро, материалах следственных дел и прочем.

Поэтому, говоря о работе КГБ, мы пользуемся в основном воспоминаниями, самиздатом, отрывочными сведениями. Это в общем-то, позволяет видеть картину работы могущественного Комитета государственной безопасности.