Текст книги "Ее секрет (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Я не ненавижу тебя, и я почти уверен, что говорил тебе это раньше.

– Верно. Что ж, мне неприятно тебя расстраивать, но я тебя раскусила… по крайней мере, в основном.

Питер направился к буфету, уставленному изысканными блюдами для завтрака. Это было так необычно, что персонал отеля в накрахмаленной белой униформе управлял каждой секцией, чтобы лично подавать гостям еду.

– Расскажи, – сказал он.

– Ну, – я жестом велела работнику накормить меня яичницей-болтуньей. – Ты ведешь себя капризно и грубо, чтобы отпугнуть людей, но на самом деле это не ты. И по какой-то причине ты вроде как ненавидишь то, что тебе приходится быть таким, но ты ничего не можешь с этим поделать. Ты также не можешь продолжать притворяться вечно, но большинство людей не настолько мазохисты, чтобы оставаться рядом достаточно долго, чтобы измотать тебя.

– Понятно, – медленно сказал он. Он рассеянно заставлял персонал загружать его тарелку, как будто через несколько часов собирался впасть в спячку.

Я ждала, что он скажет больше… по крайней мере, прямо опровергнет все, что я сказала, но он только продолжал накладывать еду на свою тарелку.

– Ну? – спросила я, как только мы сели за столик у окна с едой. На улице все еще шел снег, но там, где мы сидели, было тепло и уютно. – Горячо или холодно (прим. имеется в виду игра, правильно или неправильно)?

Он ухмыльнулся.

– Что?

Питер покачал головой и вздохнул.

– Ты настойчива. Но я предпочту не отвечать ни на один из твоих вопросов. За исключением того, что я думаю, мы оба знаем, что все было бы намного проще, если бы ты не была такой горячей.

Я уставилась в свою тарелку и покраснела. Что ж. Каким-то образом Питеру удалось заставить меня чувствовать себя еще более сбитой с толку. Единственное, что я знала наверняка, это то, что идеальный момент рассказать ему правду о Зои давно прошел, и я только оттягивала неизбежный взрыв, чем дольше я ждала.

Всего один день. Было воскресенье. Мы бы сегодня закончили съезд. А потом, как только мы вернемся завтра на работу, я скажу ему. Вот так просто.

По крайней мере, я надеялась.

Глава 14

ПИТЕР

Я должен был подписывать книги сразу после обеда. До тех пор я технически был свободен бродить по конференции. Я не стал говорить Вайолет, что обычно в это время нахожу тихое место и прячусь от толпы. Я определенно не сказал ей, что обычно назначаю нескольких своих сотрудников, чтобы они, по сути, сопровождали меня по помещению, чтобы мне не пришлось ни с кем разговаривать в нерабочее время.

И все же мы были здесь, и я позволил своему помощнику приехать… только отдельно. Я заплатил за ее билеты на самолет и позаботился о том, чтобы она прибыла сегодня утром вместе со всеми материалами, которые мне понадобятся для моего стола для подписи. Это было почти смешно, если бы я подумал о том, насколько очевидны были мои истинные намерения, хотел ли я признаться в них себе или нет.

Я позволял своему члену управлять шоу с того момента, как Вайолет вошла в мою жизнь. Мне было интересно, бросит ли она мне в лицо, когда узнает, что моя помощница имела привилегию мирно путешествовать одна, в то время как Вайолет тащилась со мной без видимой причины. Конечно, на то была причина. Я был без ума от нее. Я пытался бороться с этим. Я пытался отрицать это. Я даже пытался саботировать это. Но это смотрело мне прямо в лицо. Это было неоспоримо.

– Ох, мой бог, – выдохнула Вайолет.

Позволять ей опираться на меня стало настолько второй натурой, что я почти забыл, что она держалась за меня, пока она так крепко не обхватила меня рукой, что я едва мог дышать. Я огляделся, ожидая какой-нибудь ужасной травмы или стрелка. Она отпустила меня и, прихрамывая, подошла к щенку в жилете «Книжный фанат № 1».

В ее защиту можно сказать, что маленький черный лабрадор был очень маленьким, с крошечными ножками, отчаянно виляющим хвостом и большой головой с круглыми глазами. Вайолет упала на колени… с тревожным отсутствием заботы о своей лодыжке… и спросила хозяина, может ли она погладить собаку. Вопрос казался ненужной формальностью, учитывая, что собака уже забралась на колени Вайолет и лизала ее в подбородок.

Она была так отвлечена собакой, что у меня была непрерывная возможность смотреть на нее. Ее голова была откинута назад, когда она хихикала, почесывая обезумевшую собаку за ушами. Больше всего, я думаю, я восхищался тем, как она могла быть такой решительной и сосредоточенной, но она все еще не утратила свою способность полностью наслаждаться моментом. Я жаждал чего-то подобного в своей собственной жизни. Я хотел бы хоть раз остановиться и насладиться тем, чего достиг, вместо того, чтобы постоянно зацикливаться на том, что будет дальше. Каким-то образом Вайолет могла делать и то, и другое, и, возможно, это было частью того, что так сильно притягивало меня к ней. Просто находясь рядом с ней, я чувствовал себя так, словно мог представить себе будущее, в котором я не был бы таким холодным и замкнутым все время.

Это были опасные мысли. Это были именно те мысли, которые заставили меня по глупости довериться Кристен во всем, стать настолько слепым, что я буквально отписал ей свою книгу, не осознавая этого. Казалось, не имело значения, сколько раз я напоминал себе о Кристен, потому что Вайолет была другой.

Она прервала мои мысли, когда, прихрамывая, вернулась ко мне с широкой улыбкой. У нее также было несколько появившихся белых пятен на шее и подбородке, окруженных красными пятнами раздраженной кожи.

Я нахмурился и протянул руку, чтобы коснуться ее щеки. Она неправильно поняла, и ее глаза расширились. Ее губы приоткрылись, а взгляд упал на мой рот. Я не смог удержаться от смеха и покачал головой.

– Э-э, – сказал я. – Думаю, у тебя крапивница.

Потребовалась секунда, чтобы до нее дошли мои слова. Она почесала шею.

– Я действительно чувствую настоящий зуд… Черт, это, наверное, потому, что у меня аллергия на собак.

Я вздрогнул.

– Ты не думала, что это была хорошая причина, чтобы, возможно, не позволить щенку облизать тебя?

Она развела руками, как будто я задавал нелепый вопрос.

– Я не знаю, хорошо? Это был рефлекс. Посмотри на этого маленького парня. Кроме того, у меня просто зуд и небольшие высыпания на коже. Это не значит, что я собираюсь распухнуть и умереть. – Она почесалась достаточно сильно, чтобы оставить болезненные красные следы на шее.

Я взял ее запястья в руки.

– Перестань чесаться. Пожалуйста. И пошли, нам нужно раздобыть таблетку от аллергии или что-то в этом роде.

– От них меня клонит в сон. Я не буду для тебя хорошей помощницей, если ты дашь мне таблетку.

– Это лучше, чем альтернатива, – сказал я. Была ли она обеспокоена или нет, мне не нравилось, как быстро, казалось, распространялась ее крапивница.

В конференц-центре был небольшой сувенирный магазин, в котором, к счастью, продавались отдельные пакеты популярных лекарств, отпускаемых без рецепта. Я купил ей Бенадрил и заставил ее выпить его с бутылкой воды. Следующие несколько минут мы провели, сидя рядом с магазином, в то время как Вайолет неоднократно пыталась почесать свою сыпь, а я держал ее за запястья, чтобы она не сделала этого.

– В конце концов ты отпустишь меня, – сказала она. – И когда ты это сделаешь, я почешу.

– Ты сделаешь только хуже, если почешешься.

Она застонала, и из-за того, как я держал ее запястья, когда она, наконец, решила обмякнуть и перестать бороться со мной, она закончила тем, что положила голову мне на плечо. Впервые с тех пор, как я помог ей подняться по лестнице в ее квартире и позволил ей прижаться ко мне, я не пытался остановить себя от наслаждения тем, как она ощущалась. Она была такой маленькой рядом со мной, и любой прохожий наверняка принял бы нас за пару, судя по тому, как мы практически прижимались друг к другу.

– Знаешь, – сказал я после того, как она немного помолчала. – Я должен признать, что начинаю задаваться вопросом, насколько моя забота о твоей ноге на самом деле была просто предлогом, чтобы продолжать держаться за тебя.

Она ничего не ответила, и я быстро почувствовал себя глупо из-за того, что сказал.

– Черт, – простонал я. – Мне жаль. Я делаю это странным. Думаю, это просто сбивает с толку. С тех пор как мы расстались, я даже не думал об отношениях, не говоря уже о том, чтобы испытывать к кому-то отдаленное влечение. Потом появилась ты, и я списал это на физическую близость. Но… Дерьмо. Я делаю это еще более странным, не так ли?

Я нахмурился. Она все еще не отвечала. Когда я наклонился, чтобы взглянуть на выражение ее лица, то понял, что она крепко спит. Я откинул голову на стену за нашей скамейкой и тихо рассмеялся над собой. Идиот.

Удивительно, но того, что я опустил глаза, пока Вайолет дремала у меня на плече, казалось, было достаточно, чтобы потенциальные поклонники воздержались от того, чтобы подойти и попросить фотографии. Большинство из тех, с кем я столкнулся, были те, кто взволнованно улыбался и махал рукой. Несмотря на то, во что, вероятно, верила Вайолет, мне действительно нравилось встречаться со своими поклонниками. Научно-популярная литература не была моей последней, полностью реализованной мечтой, но я очень гордился тем, что делал, и постоянно стремился сделать каждую книгу лучше предыдущей.

Тем не менее, у меня на компьютере была наполовину написанная рукопись триллера. Технически это было продолжение «Что там похоронено», потому что частью моей мечты было не просто написать еще один триллер с моим собственным именем на нем. Это было для того, чтобы начать полномасштабную юридическую атаку, чтобы доказать всему миру, что Кристен украла мою работу. Я не заботился о том, чтобы вернуть хоть пенни из гонорара. Я просто хотел, чтобы все люди, которых она обманула, знали, какая она мошенница, и написание бесспорного преемника, который она никогда не сможет написать сама, казалось идеальным нокаутирующим ударом по моему плану.

Единственной проблемой было на самом деле написать это. Писать книгу было достаточно сложно и без всех сложностей, которые сопровождали мой секретный триллер. А именно, возможность того, что мое юридическое нападение будет слишком запоздалым, и книга будет воспринята как какой-то фальшивый фанфик, который только подольет масла в огонь Кристен Вудс. Я не позволял себе думать об этом, но понял, что прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я добился какого-либо серьезного прогресса в работе над рукописью. Мало-помалу я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом.

Так почему же во мне вдруг вспыхнуло столько огня, чтобы отомстить ей?

Словно в ответ на мой вопрос, Вайолет издала во сне тихий удовлетворенный стон и уткнулась в меня носом. Она была всем тем, чего, по моему мнению, я не заслуживал в женщине. Она была какой-то очаровательной и сексуальной одновременно… от того, как она мгновенно краснела, когда говорила, не подумав, до того, как у нее хватило смелости войти в мою жизнь. Она была достаточно робкой, чтобы быть милой, но когда дело доходило до борьбы за то, что имело значение, она была достаточно сильной, чтобы пройти через это. Может быть, именно это мне в ней так нравилось. У нее было какое-то внутреннее, необъяснимое стремление бросить вызов своей собственной природе. Вайолет Браунинг, с которой я познакомился, была не из тех женщин, которые пошли бы на такое не только для того, чтобы доказать мою неправоту, но и для того, чтобы получить работу, работая на кого-то, кто, как она полностью ожидала, превратит ее жизнь в ад. И все же что-то заставило ее сделать это в любом случае. Я чертовски восхищался этим.

Я знал, что мой помощник разозлится на меня за это… и это справедливо… но я решил, что Вайолет не проснется в ближайшее время. Покинуть съезд прямо сейчас, чтобы отвести Вайолет в ее комнату, означало бы пропустить часть времени, которое я запланировал, но я хотел отвезти ее туда, где ей будет удобно.

Я подхватил ее на руки и понес через конференц-центр, что было нетрудно, учитывая, какой маленькой она была. Я привлек несколько любопытных взглядов и в конце концов сумел запечатлеться на нескольких неудачных видео и фотографиях с мобильного телефона. В конце концов, я вынес ее на улицу, поймал такси и, наконец, вернулся в ее комнату. Если не считать нескольких сбивчивых, сильно сонных вопросов, она проспала всю дорогу.

Мне пришлось использовать колено, чтобы поддержать ее, когда я опустился на колени и осмотрел ее сумочку возле ее номера в отеле. Это было похоже на небольшое вторжение в частную жизнь, но мне нужен был ключ от ее комнаты.

Это было не первое мое родео в женской сумочке, и я знал, чего ожидать. У каждой женщины на Земле был запас предметов первой необходимости для менструации. У большинства была небольшая личная аптечка или, по крайней мере, несколько безрецептурных обезболивающих. Обычно там было несколько ручек, что-то, на чем можно было писать, дорожный набор косметических принадлежностей и так далее.

Сумочка Вайолет была аномалией. Конечно, я не рискнул залезть в некоторые боковые карманы на молнии, но в основной сумке была пара кружевного красного нижнего белья, которое я заставил себя игнорировать ради конфиденциальности, сломанный карандаш, нераспечатанная пачка фруктовых закусок и маленький черный тюбик губной помады. Что-то в тюбике выглядело не так, поэтому я проигнорировал свое лучшее суждение и взял его, чтобы получше рассмотреть. Он казался слишком легким, и когда я снял крышку, то понял, что это детская игрушка. Вращение основания заставило выскользнуть маленький красный пластиковый кончик губной помады, но это была не настоящая помада.

Я нахмурился, глядя на это, переворачивая, пытаясь понять, какого черта она носит с собой что-то подобное. У основания тюбика белыми буквами были выведены буквы «З.Б.». Я никогда по-настоящему не следил за ее социальными сетями и не изучал детали ее проверки, поэтому я не знал, есть ли у нее сестра. Может быть, у нее была младшая сестра. Маленькая. Это объяснило бы странное содержимое ее сумочки. По крайней мере, в некотором роде.

Я положил помаду обратно в ее сумочку и нашел ключ от ее номера вместе с несколькими смятыми обертками от конфет, которые, похоже, она неудачно попыталась спрятать в случайных отделениях своей сумочки. Я задавался вопросом, скрывала ли она их от меня или от самой себя. Зная Вайолет, я бы не удивился ни тому, ни другому.

Как только я вошел в номер, я отнес ее на кровать и уложил. Она была полностью одета, но мне даже в голову не приходило раздевать ее перед сном. Я точно знал, что будет происходить в моей голове, и я никак не мог притвориться, что это будет платонический, внимательный жест. Все, что я сделал, это снял туфлю с ее ноги. Я сомневался, что даже Вайолет обвинила бы меня в том, что я получаю от этого какое-то извращенное удовольствие.

Я усмехнулся, глядя на туфлю, когда мне в голову пришла идея. Я нашел кое-что из канцелярских принадлежностей на тумбочке и ручку. Я нацарапал:

Обувка: несмотря на то, что может показаться, это не полноразмерная копия «Титаника». Кроме того, пожалуйста, не думайте, что эта обувь принадлежит известному игроку НБА, потому что это не так, несмотря на ее тревожный размер. Пожалуйста, оставьте ее на тумбочке по двум важным причинам. Причина 1: тумбочка обладает достаточной структурной целостностью, чтобы выдержать огромный вес этой обуви, а перемещение ее в другое место может привести к поломке мебели. Причина 2: Я не могу обещать, что ты не повредишь спину, если попытаешься поднять ее самостоятельно.

Спасибо,

Питер Барнидж

Я усмехнулся своему собственному глупому письму. Я знал, что становлюсь мягче к Вайолет, потому что на самом деле беспокоился, что, возможно, слишком далеко зашел в шутке, и на самом деле не хотел ранить ее чувства. Я просто хотел немного рассмешить ее, когда она проснется. Я подумал о том, чтобы попытаться разбудить ее, но решил, что это было бы из эгоистичных соображений. Вайолет пришла не потому, что хотела присутствовать на съезде. Честно говоря, я сомневался, что она вообще захочет пойти с нами, и я был совершенно уверен, что она будет счастлива узнать, что проспала все это.

Я накрыл ее одеялом и слегка приподнял, пока ее голова не оказалась на подушке. Я сделал паузу, задаваясь вопросом, не положил ли я ее слишком близко к краю кровати. Не желая, чтобы она скатилась с кровати и ударилась, я снова натянул одеяло и попытался сделать что-то вроде толкающего маневра. Я положил одну руку ей на плечо, а другую на бедро и слегка подтолкнул, подталкивая ее к центру кровати. Я положил ее голову на подушку, снова натянул одеяло и вздохнул.

В шкафу были дополнительные подушки, поэтому я подложил их по краям кровати, просто чтобы дать ей последний барьер от падения. Я не был уверен, почему я казался таким убежденным, что она вот-вот начнет перекатываться, когда она все это время спала совершенно неподвижно, но у Вайолет был способ заставить меня волноваться. Это сочетание решительной твердолобости и уязвимости заставило меня испугаться, что она слишком сильно надавит на себя… или скатится с кровати.

Когда я наконец собрался уходить, то услышал шорох простыней как раз в тот момент, когда открыл дверь.

– Наконец-то закончил надо мной издеваться? – спросила она сонным голосом.

– Ты не спишь? – я позволил двери закрыться и повернулся к ней лицом.

Она сидела на кровати, опершись на локоть, и ухмылялась.

– Я спала, а не находилась в медикаментозной коме. Так что, да, где-то между твоими попытками использовать меня как таран и ударами моей головы вверх и вниз по подушке, я проснулась. Мне просто было любопытно, собираешься ли ты построить клетку вокруг моей кровати, прежде чем уйдешь, поэтому я держала глаза закрытыми, чтобы увидеть, к чему все это приведет.

– Да, ну, я не знал, агрессивна ли ты, когда спишь. Я подумала, что если ты скатишься с кровати и покончишь с собой, я буду нести юридическую ответственность.

Она приподняла бровь.

– Ты все еще придерживаешься этой версии? Потому что, если ты когда-нибудь захочешь начать говорить мне правду, я хороший слушатель.

Я не мог сказать, было ли это из-за того, что солнце проникало сквозь жалюзи позади нее и придавало ей сюрреалистический эффект ореола волос, или это был просто тяжелый случай тупости, но вместо того, чтобы выйти за дверь, как я должен был, я закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Я так долго пытался оставаться закрытым. Открытость в кои-то веки показалась мне освобождением… долгожданным.

– Ты хочешь знать правду? – спросил я.

Что-то в моем тоне, должно быть, расстроило ее, потому что она смотрела на меня так, словно я только что оскалил зубы.

– Да, – прошептала она.

«У меня нет причин для этого, но я думаю, что скоро влюблюсь в тебя».

– Я доверял Кристен, потому что думал, что забочусь о ней. Я узнал две вещи. Забота о ком-то делает тебя слепым и глупым, и я должен доверять тебе только в том случае, если готов потерять все.

– Питер… Это цинично. Даже для тебя.

– Хочешь знать, что сделала Кристен? – я положил руку на стену, бессознательно собираясь с духом, чтобы вновь пережить это воспоминание. – Она работала моей ассистенткой. Почти каждый месяц мне приходилось подписывать стопку контрактов на зарубежные сделки, аудио-сделки, организацию выступлений и так далее. Мы с Кристен начали встречаться примерно через три месяца после того, как я нанял ее, и она убедила меня начать использовать ее в качестве члена моей редакторской команды. Поэтому, когда она узнала о моей мечте когда-нибудь написать триллер, она поощряла это. Мало-помалу я закончил книгу. Она перечитала ее для первой правки, сказала, что у нее есть потенциал, и передала ее остальным членам команды.

– В середине напряженного рабочего дня она дала мне стопку контрактов на подпись. К тому времени я уже доверял ей. Я думал, что люблю ее. – Я горько рассмеялся над этим. Теперь это звучало так глупо, и это заставило меня удивиться, как я мог быть настолько глуп, чтобы попасть в ту же ловушку с Вайолет. Я действительно думал, что влюбляюсь в нее, не так ли? Может быть, не люблю… пока нет… но это был тот же скользкий путь, только на этот раз он казался более крутым, более неизбежным. С Кристен я хотел чувствовать это. Я подумал, что пришло время. Я заставил себя и проигнорировал очевидные предупреждающие знаки. С тех пор как я встретил Вайолет, я практически царапался и боролся, чтобы не влюбиться в нее, но теперь я мог видеть, что все это время я катился вниз по склону.

– Поэтому, когда она сказала мне, что уже все прочитала и убедилась, что я буду доволен условиями, я ей поверил. Я даже не просматривал страницы, когда подписывал свое имя рядом с каждым маленьким абзацем, который она оставила, говоря «подпиши здесь». Как оказалось, я подписал контракт в качестве автора-призрака и предоставил ей все права на публикацию моей книги под ее собственным именем. Я отказался от любой возможности получения авторского вознаграждения или признания за пятьсот долларов.

Выражение лица Вайолет потемнело, и теперь она выглядела совершенно разъяренной. Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня рассмеяться, несмотря на горький привкус во рту от воспоминаний.

– На самом деле это не может быть законно. Заставить кого-то подписать что-то обманом – это не то же самое, как если бы он добровольно подписал это, верно?

– Я разговаривал с адвокатом. Это зависит от штата, но это будет зависеть от моих доказательств того, что она обманула меня. Как только мы копнули немного глубже, мы узнали, что она поговорила со своим собственным адвокатом, и она неделями расставляла ловушки, включая запутанные строки в своих электронных письмах, которые звучали так, будто она подтверждала, что я согласен с соглашением. «Как продвигается моя история?» или «ты скоро подготовишь для меня историю?». Это не было бы конкретной, уверенной победой с ее стороны, но мой адвокат нарисовал достаточно мрачную картину, чтобы я просто решил двигаться дальше и забыть об этом. Я подумал, что напишу еще одну и пойду дальше… забуду ее и забуду все, что произошло. Это стало еще сложнее, когда ее книга… моя книга… стала национальным хитом.

Вайолет откинула голову на спинку кровати. Она выглядела так, словно разрывалась между желанием что-то сломать и желанием заплакать.

– Не думала, что когда-нибудь скажу это, но думаю, что могу понять, почему ты так старался оттолкнуть людей после этого.

Я выдохнул, не осознавая, что задержал дыхание. Я даже не заметил, что Вайолет встала с кровати, пока она не оказалась передо мной, положив свою руку на мою. Это было неподходящее время. Плохо, потому что нарастающие эмоции в моей груди были слишком сильны, чтобы подавить их на этот раз. Если бы у меня было несколько часов, чтобы прочистить голову, я знал, что мог бы снова оказать ей сопротивление. Но сейчас?

– Тебе не нужно продолжать отталкивать, – тихо сказала она.

Я попытался остановить это, но моя рука уже была у нее на щеке. В глубине души я тихо проклинал себя за то, что просто не закрыл дверь, когда она проснулась… за то, что не вышел прямо отсюда и не вернулся в конференц-центр, где моя помощница, вероятно, уже начала сходить с ума.

– Я ничего не могу обещать, – сказал я. – Если мы сделаем это. Это может быть единственный раз.

Она, не дрогнув, посмотрела мне в глаза.

– Я могу тебе кое-что пообещать. Я не буду просить тебя подписывать какие-либо контракты.

Я усмехнулся.

– Это только начало.

Ее глаза внезапно опустились.

– Есть кое-что, что я должна сказать тебе, прежде чем…

Я не хотел этого слышать. Я вспомнил, как изучал черные дыры в колледже. Вокруг черной дыры была точка, называемая горизонтом событий. Теоретически было возможно избежать гравитационного притяжения черной дыры до тех пор, пока вы не пересекли горизонт событий, но как только эта линия была пересечена, пути назад уже не было.

Я не был уверен, пересек ли эту черту с Вайолет неделю назад, час назад или всего несколько секунд назад, но я знал, что бессилен остановить это сейчас. Что бы она не сказала, не имело бы значения. Независимо от того, произошло ли что-нибудь из того, что должно было произойти, или нет, я знал, что это должно было произойти.

Прежде чем она успела закончить предложение, я обхватил ее одной рукой за шею, а другой схватил за бедро. Вероятно, мне следовало быть более осторожным, учитывая ее лодыжку, но я в основном пронес ее через комнату и сделал прием в стиле ММА, чтобы уложить ее на кровать. Вся сдержанность, которую я проявлял по отношению к ней, была иллюзией.

Последствия могут быть неисправимы, и им нужно будет встать в очередь, потому что Вайолет шла первой.

Глава 15

ВАЙЛЕТ

Срань Господня.

Мне всегда было интересно, каково это – быть игроком НФЛ, когда на тебя нападает взрослый мужчина. Если бы я проигнорировала твердую, пульсирующую выпуклость возбуждения Питера, давящую между моих ног, и тот факт, что я приземлилась на кровать… хорошо, да, я все еще понятия не имела, но черт возьми!

У меня кружилась голова. Питер был на мне сверху, в то время как мои колени были согнуты над краем кровати, а ноги все еще стояли на полу. Он приподнялся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Он практически хмурился на меня в своей сексуальной манере, как будто это была моя вина, и он обижался на меня за это. Я могла видеть аргумент в пользу того, что я сыграла более чем небольшую роль в том, чтобы привести нас сюда, но я также не была тем, кто повалил нас на кровать.

– У тебя есть… э-э-э, – неловко пробормотала я. Возможно, я куплюсь на спонтанный секс. Возможно, я даже готова совершить смертный грех – переспать со своим боссом, хотя фильмы и книги изо всех сил пытались научить меня, что это путь к катастрофе. Я не хотела заболеть венерическим заболеванием или родить еще одного ребенка, отец, которого предпочел бы не быть частью его или ее жизни.

Питер наклонился к тумбочке, выдвинул ящик и достал презерватив.

– В комплекте, – сказал он. В его голосе все еще слышались грубые нотки. Казалось, он едва контролировал себя, как будто что-то внутри него рвалось на свободу, и ему требовалась почти вся его энергия, чтобы сдержать это.

Я с трудом сглотнула и прикусила губу. Мысль о том, что мужчина может так сильно хотеть меня, была горячей. Это было невыносимо жарко.

Питер наклонился, и я знала, что он собирается поцеловать меня, но я все еще не была готова к тому, как мое тело отреагировало на его губы на моих.

Лежать под ним было самым странным чувством. Я чувствовал себя одновременно присутствующей в данный момент и совершенно в другом месте, как будто мое восприятие времени было замкнуто, пока каждая секунда не заняла минуты, или, может быть, мой мозг был перегружен до такой степени, что я перекачивала минутные мысли в каждую секунду.

Первый поцелуй с Питером сказал мне, что я великая лгунья. Я лгала себе в старших классах, когда говорила, что целоваться с Пейтоном Дэниелсом было «как по волшебству». Я лгала себе, когда «знала, что Доусон был единственным», потому что его поцелуи «были похожи на фейерверк».

Целоваться с Питером было все равно что погружаться в его мир. Это было похоже на гравитацию. Как будто падаешь и в то же время тебя тянет к чему-то невидимому, не чувствуя ничего, кроме порыва ветра в ушах и трепета от быстрого движения в груди. В тот первый момент я поняла, что обманывала себя, думая, что смогу притвориться нормальной взрослой… согласившейся на одноразовый секс, как будто это не было чем-то большим, как будто это не означало, что я планировала выйти замуж за этого парня и жить с ним.

Его губы, прижатые к моим, сказали больше, чем он когда-либо мог сказать о своих чувствах. Там была нежность, точно такая же, как нежность, которую он проявлял, когда беспокоился о моей лодыжке или моей аллергической реакции. Он нежно теребил мою нижнюю губу… дразнил меня легкими поцелуями, от которых по моей коже пробегали мурашки и бабочки. Но была и интенсивность… та же самая интенсивность, которую он использовал, чтобы отталкивать меня так много раз, но теперь она засасывала меня все глубже. Он кусал мою губу зубами и тянул достаточно сильно, чтобы по мне пробежала дрожь предупреждения, прежде чем поцелуем прогнать жало. Его руки были такими сильными. Такими сильными. Но он едва контролировал их силу, когда они двигались от моей шеи к груди, беззастенчиво гладя меня.

Его тело прижималось ко мне, сначала немного, а затем все сильнее. Даже трение его члена через его и мои штаны творило со мной удивительные вещи, особенно когда он толкнул меня дальше на кровать и нашел новый угол.

Мне вдруг слишком сильно захотелось этого. Я хотела его всего целиком. Меня не волновали эмоциональные последствия. Завтра может быть дерьмовым, я просто хотела сегодня.

Я вслепую потянула его за одежду. Он понял намек и помог мне, быстро расстегивая пуговицы и переключая свое внимание между своей одеждой и моей. Сначала его рубашка упала на пол, обнажив его невероятное тело, о котором я мечтала со вчерашнего вечера. Боже. Все это происходило так быстро.

Я выскользнула из штанов, но они застряли на моем медицинском ботинке. Питер отвлекся, целуя меня в шею, прежде чем полностью снять с меня рубашку, поэтому я наклонилась, чтобы попытаться освободить его из штанов, но его ремень сопротивлялся. В течение нескольких минут мы были запутанным клубком полуодетой плоти и поцелуев. Даже катаясь, хихикая и целуя Питера, пока мы возились с одеждой, я уже чувствовала, что это превзошло любой сексуальный опыт, который у меня был в жизни… или, может быть, просто слишком долго без секса затуманил мою память.

Меня охватило желание произвести впечатление на Питера. Я хотела показать ему, что могу быть сексуальной и предприимчивой. Я также хотела быть «грязной» с ним, что было шокирующе, когда я это осознала. Я заставила его перевернуться на спину и легла на него сверху. Я двигалась немного неловко, мои брюки и трусики все еще были запутаны вокруг моего медицинского ботинка, который, казалось, теперь весил столько же, сколько маленький якорь.

Я украдкой взглянула на лицо Питера, которое все еще было искажено этим полусветом желания. Я проглотила свои страхи и начала целовать его грудь, что я задумала как тактику соблазнения, но я не была уверена, что это считалось соблазнением, если я, вероятно, наслаждалась этим так же или больше, чем он. Я потеряла счет тому, сколько раз я слышала, как мужчины в книгах говорили, что женщина хороша на вкус, и я всегда думала, что это преувеличение или полная выдумка. Поцелуй с Питером заставил меня это понять. Это был не столько вкус, сколько полноценный сенсорный опыт, точно так же, как вкус потрясающей еды зависит только отчасти от вкуса. Хорошая еда – это текстура, ожидание, запах, вид и даже звук. Выцеловывая мой путь вниз по скульптурной груди Питера и по каждому миллиметру его пресса, я чувствовала себя как на обеде из девяти блюд в пятизвездочном ресторане.