Текст книги "Ее секрет (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– О, – засмеялась я. – Интересно, они делают такие для взрослых? – я указала на розовую ракетку с фиолетовыми сердечками на рамке.

Он вздохнул, снимая ракетку с маленького крючка, на котором та висела. В его больших руках она выглядела уморительно маленькой.

– Ты хочешь сказать, что это твой стиль? Розовое с пурпурными сердечками?

Я покачала головой и рассмеялась.

– Нет. Я просто пыталась пошутить.

Хотя я никогда не пыталась навязать Зои стереотипные девчачьи привычки, она всегда любила розовый цвет. Ей он так нравился, что единственным вкусом мороженого, которое она ела, была клубника, и она позаботилась о том, чтобы по крайней мере половина ее одежды была розовой.

– Что ж, ты потерпела неудачу, – сказал он.

Его тон был таким сухим, что я рассмеялась.

Губы Питера дернулись, и у него либо случился легкий припадок, либо он пытался не показать мне, что улыбается.

– Если бы тебе нужна была ракетка, ты бы захотела такую, – сказал он. Он схватил черную ракетку со стены и протянул ее мне. – Она не настолько легкая, чтобы тебе приходилось напрягать мышцы при ударе по мячу, но достаточно легкая, чтобы рука не уставала. Если ракетка будет слишком тяжелой, это замедлит тебя, когда ты пытаешься залпить по сетке.

Я подняла брови.

– Ясно. – Я медленно взмахнула ею, пытаясь вспомнить, чему я учила Зои, чтобы не выглядеть невежественной перед Питером. Хотя он утверждал, что она легкая, на ощупь она была тяжелее, чем дешевая ракетка, которой я пользовалась. Однако баланс, должно быть, был лучше, потому что даже с дополнительным весом было все еще легко маневрировать.

– Что, черт возьми, это было? – спросил он после того, как я сделала вид, что бросаю мяч в сетку.

– Это был залп, – сказала я.

Он заметно съежился.

– Это было похоже на мышечный спазм.

Я была раздражена, увидев, как парень за прилавком прикрывает рот и хихикает.

– Смотри, – позвал Питер. Он взял мое запястье в свою руку и показал мне правильный замах. Это была не совсем стереотипная сексуальная сцена из фильмов, когда герой встает за героиней, примыкая к ней всем телом, вместо этого, это было больше похоже на урок раздраженного учителя, который не мог наблюдать, как кто-то так плохо разбирается в технике удара. По-видимому, я была достаточно жалкой, чтобы все равно ощущать теплые бабочки в животе от его прикосновений.

– И когда ты делаешь свои удары по земле, ты тренируешься с мячом, – сказал он, несколько раз поднимая мою руку вверх, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. – Ты пытаешься вывернуть запястье в точке контакта. Вот так просто. Легко и просто.

Я кивнула, хотя на самом деле мне было трудно его услышать. Теперь его хватка была не такой крепкой, и мне казалось, что он просто держит меня за руку.

– Хорошо, – сказала я, кладя ракетку обратно на металлический крючок, как только Питер отпустил мою руку. – Может быть, как только мой засранец-босс действительно выдаст мне мою первую зарплату, я вернусь и куплю эту. За исключением того, что доеду я сюда уже на машине, а не пешком по шоссе.

Питер снял черную ракетку с крючка, а затем подошел, чтобы взять белую, золотую и красную, на которую он смотрел раньше.

– Эта рукоятка была слишком большой для твоей руки? – спросил он.

– Нет, нормально, – медленно ответила я.

– Какой размер обуви ты носишь?

– Десятый (прим. 42 российский размер), – сказала я.

Он засмеялся, как будто я пошутила, затем посмотрел вниз на мои ноги, и выражение его лица стало серьезным.

– Ох, – медленно произнес он.

Я ударила его по плечу, прежде чем поняла, что делаю.

– П-прости, – быстро сказала я. – Я просто…

Он отрицательно покачал головой.

– Все в порядке. В любом случае, ты бьешь примерно так же сильно, как мокрая салфетка. Я просто подумал, что у кого-то такого низкого роста, как ты, должны быть такие же маленькие ноги. Хотя с ними все в порядке, – неловко добавил он.

Я скрестила руки на груди.

– Мои гигантские, слишком большие ноги в порядке? Здорово. Спасибо тебе.

Он снял с вешалки какую-то теннисную одежду, схватил пару туфель и бросил все это перед парнем за кассой.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Покупаю тебе достаточно вещей, чтобы ты смогла поиграть со мной, когда мы позже доберемся до отеля. Рядом с нашим отелем есть крытый корт, которым я пользовался раньше, так что нам не придется выходить на холод. И нет. Я не пытаюсь быть милым. У меня просто руки чешутся снова поиграть, и я не хочу, чтобы у тебя были какие-либо оправдания, чтобы отказать мне.

– Ух ты. Это почему-то самая прекрасная и наименее щедрая вещь, которую кто-либо делал для меня за весь год.

Он ухмыльнулся.

– Я польщен.

Глава 10

ПИТЕР

К сожалению, Уильям действительно умел управлять вертолетом. Мы ждали его на открытом участке травы за заправочной станцией, пока не услышали отдаленный звук лопастей, рассекающих воздух.

В свое время я видел, как приземлялись несколько вертолетов, и, похоже, посадка Уильяма прошла немного быстрее, чем обычно. Машина спикировала вниз, сделала пол-оборота, а затем просто плюхнулась прямо в траву с такой силой, что я увидел, как Уильяма отбросило на сиденье. Я заметил маленькую пожилую женщину на сиденье рядом с ним в огромном пилотском шлеме и паре отражающих солнцезащитных очков. Она смотрела на нас с хитрой ухмылкой. Грэмми. Женщина была бабушкой жены Уильяма, и мои несколько встреч с этой женщиной заставляли Уильяма выглядеть почти ручным по сравнению с ней, что о многом говорило.

Я посмотрел на Вайолет, которая выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.

– Я получу страховку жизни, работая на тебя?

Ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной сквозь шум лопастей.

– Нет, пойдем, – сказал я, беря ее за руку и заставляя снова использовать меня для поддержки. Это стало второй натурой, когда она опиралась на меня, когда мы гуляли последние несколько часов. Я отказывался признавать, что испытывал прилив тепла и возбуждения каждый раз, когда чувствовал, как ее маленькое тело прижимается к моему. Но у меня было достаточно силы воли, чтобы игнорировать основные физические реакции. Для моего тела было вполне естественно реагировать на нее, но это не означало, что я должен был это признавать.

Я определенно не позволял себе зацикливаться на вопросах, которые ее прикосновение вызвало у меня в голове, например, будет ли она по-прежнему такой же дерзкой, если я раздену ее до нижнего белья, или она была любительницей прелюдий в течение нескольких часов или наоборот, готова была сразу действовать. В любом случае, меня мучила мысль, что я буду учить ее в сексе. Очевидно, моему члену нужно было успокоиться, потому что, клянусь, он посылал мне пошлые мысли, которые кружили и заедали как надоедливая песня, застрявшая в голове.

По иронии судьбы, Вайолет, казалось, думала, что я придурок, в то время как на самом деле я изо всех сил старался, чтобы мой член не попал в уравнение. Когда я не фантазировал о том, чтобы затащить ее в свою постель, я мог сосредоточиться на правде: привязанность снова сделала бы меня слепым. Я бы открылся навстречу любым ее жестоким намерениям. То, что сделала Кристен, почти сломило меня… возможно, в какой-то степени так и было. Я знал, что не переживу второго предательства, поэтому мне пришлось замкнуться в себе.

Мы нырнули под лопасти вертолета, а затем я помог Вайолет подняться по небольшой лестнице, которую сбросил Уильям.

Этот придурок ухмылялся, как сумасшедший, из-за очков-авиаторов, которые были на нем, и огромного армейского зеленого шлема. Его куртка была того же цвета с меховым воротником, как у какого-нибудь летчика времен Первой мировой войны.

Грэмми не встала со своего места в кабине, но повернулась, чтобы посмотреть на нас. Уильям выглядел диким. Я был уверен, что никогда не встречал такого импульсивного человека, как он, и тот факт, что он также был наделен причудливым сочетанием таланта, ума и глупости, делало его еще более опасным. С другой стороны, Грэмми была вообще странной особой. Эта женщина была чистым ядом, но опять же, какая-то ее часть, казалось, все еще хотела лучшего для людей. Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что все члены клана Чеберсон и все их родственники были просто сумасшедшими в разной степени. И вот я здесь, тащу Вайолет в вертолет, пилотируемый одним из них.

Уильям вручил нам обоим пару больших наушников с микрофонами и жестом показал, чтобы мы их надели. Наушники Вайолет не были подогнаны под ее маленькую головку, и после того, как она несколько секунд возилась с ремешками, Уильям протянул руку и поправил их для нее.

Даже маленький, невинный акт примерки ее наушников вызвал у меня желание ударить его в горло. С другой стороны, мне всегда хотелось ударить Уильяма Чемберсона в горло, чтобы заставить его заткнуться, так что, вероятно, это не было насилием, вызванным ревностью.

Наушники приглушили шум вертолета до отдаленного гула. Мы сели на сиденье скамейки лицом к кабине пилотов, которая была слегка отгорожена от нас открытым дверным проемом. Я убедился, что Вайолет пристегнулась должным образом, прежде чем устроиться, отчасти потому, что не хотел, чтобы Уильям думал, что ему нужно и в этом ей помогать. Я знал, что он счастлив в браке, и знал, что он ничего такого не имел в виду, но в любом случае я не хотел этого видеть.

– Вы слышите, Танго Браво? – спросил Уильям. Его голос донесся до моих ушей с легким механическим искажением.

– Принято, – сказала Вайолет. Ей это нравилось, и я неохотно позволил себе слегка ухмыльнуться вместе с ней.

– Принято, – завизжала Грэмми в наушник. – Моя темная звезда сжата и готова к взлету.

Я сделал глубокий, успокаивающий вдох, в то время как Уильям расхохотался. Вайолет выглядела смущенной, а это означало, что она была достаточно невинна, чтобы думать, что Грэмми не может говорить о том, как это звучит.

– Господи Иисусе, – сказал Уильям, как только перестал смеяться. – Думаю, ты упустила свое призвание, Грэмми. Ты могла бы работать в токсикологическом центре. Если бы кому-то понадобилось вызвать рвоту, ты могла бы просто снова заговорить о своей «темной звезде». – Уильям снова рассмеялся, а затем его лицо на несколько секунд стало серьезным.

– Есть ли какой-нибудь способ уменьшить громкость? – спросил я. – У меня звенит в ушах.

– Нет, – сказал Уильям. – Ну, есть. Но я не позволю тебе уменьшать громкость твоего капитана. – Он похлопал себя по груди, а затем нырнул в кабину, чтобы занять место пилота. – Сейчас… Ах, черт. Моя заметка о взлетах, должно быть, улетела во время посадки. Желтая кнопка или красная?

– Если ты шутишь, – сказал я сквозь стиснутые зубы, – это не смешно.

– А что, по твоему, смешно, Питер? – скучающим голосом спросил Уильям. – Получить неожиданное освобождение от налогов? Понимание того, что твой любимый галстук нуждается в химчистке на день раньше?

– Все равно не смешно, – сказал я.

Вайолет, с другой стороны, сдерживала смех.

Уильям нажал на кнопку, и двигатель издал тревожный, скрежещущий звук.

– Упс! – весело сказал он. – Не это.

– Уильям… – предупреждал я.

Я не мог этого видеть, но практически чувствовал, как он закатывает глаза.

– Хорошо, папочка. Пожалуйста, убедитесь, что ваши сиденья находятся в вертикальном положении. В салоне запрещено курить. Вейпинг (прим. эл. сигареты) разрешается, если у вас он есть. Хотя я бы не советовал, потому что в вейпах все же есть никотин, так что у вас все равно развивается плохая привычка.

– Мы не курим вайпинг, – сказал я. – Просто лети уже на этом чертовом вертолете.

– Мы поднимаемся! – Уильям дернул джойстик назад, и мы резко взмыли в воздух.

Я почувствовал, как у меня сжался желудок. Под нами я мог видеть, как полоса предприятий сжимается, пока они не стали похожи на фигуры в настольной игре. На самом деле не имело значения, сколько раз я летал на вертолете, всегда было немного сюрреалистично наблюдать, как мир сжимается под тобой. Знание того, что мой пилот обладал сомнительной психической целостностью, также добавляло к этому опыту слой ужаса.

– Разве ты не должен закрыть эти двери? – спросил я.

– Я не знаю, – сказал Уильям. – Кажется, он прекрасно летает и так, когда они открыты. И в кино они всегда оставляют их открытыми. Представь, если бы нас сбили или что-то в этом роде. Разве тебе не нужен был бы быстрый путь к отступлению?

– Учитывая, что ты не дал нам парашюты, нет. Я бы предпочел не выпрыгивать из окна вертолета, пока мы летим.

– Когда ты падаешь, твое тело подпрыгивает, – сказала Грэмми. – Если ты упадешь с действительно большой высоты, то есть. Никаких мокрых брызг и луж крови. Просто что-то вроде тряпичной куклы, подпрыгивающей на несколько футов в воздух.

– Каждое действие имеет равную и противоположную реакцию, – согласился Уильям. – Земля оттолкнет тебя назад, если ты так быстро опустишься на нее.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – спросил я. – Или еще лучше, мы можем просто вообще не разговаривать? – Я немного наклонился, чтобы выглянуть в открытые двери вертолета. Это нервировало. Я не то чтобы боялся полетов или высоты, но у меня была здоровая доза уважения к тому факту, что единственное, что поддерживало меня в живых, – это сомнительная способность Уильяма управлять вертолетом и любые столь же сомнительные усилия, которые он прилагал для поддержания этой штуки в воздухе.

Вайолет наклонилась и, прищурившись, посмотрела на меня.

– Ты боишься летать? – тон в ее голосе был почти недоверчивым.

– Нет. Я боюсь его, – сказал я, указывая на Уильяма.

Он оглянулся на меня и имел наглость усмехнуться, прежде чем покачать рычаг из стороны в сторону, отчего вертолет опасно накренился.

– Шутки в сторону, – сказала Вайолет. – Я бы предпочла не умирать сегодня, если тебе все равно, Уильям.

– Никаких обещаний. Я должен предупредить вас, я всегда говорил, что лучше погибну в огненном шаре, чем в облаке пыли.

– Что, черт возьми, это вообще значит? – спросил я.

– Тебе просто будет над чем поразмыслить, не так ли? – сказал он.

Я вдруг пожалел, что не знаю, как отключить микрофон Уильяма. По крайней мере, он на самом деле заставил меня пожалеть, что я не могу поговорить с Вайолет наедине, чего я не ожидал, когда проснулся этим утром.

– Я не хочу показаться грубой, – сказала Вайолет. – Но женщина, сидящая рядом с вами, это ваш второй пилот? Или просто друг?

– Я его свекровь, и я ни хрена не смыслю в управлении вертолетами. Хотя, наверное, я могла бы попробовать.

Уильям посмотрел на Грэмми.

– Ты хочешь попробовать?

– Черт возьми, да! – крикнула Грэмми.

У нас с Вайолет было всего мгновение, чтобы обменяться взглядами, полными ужаса, прежде чем Грэмми оказалась за рукояткой управления. Ее первым движением было дернуть рычаг в сторону. Вайолет врезалась мне в плечо, и моя голова ударилась о край все еще открытой двери.

Я приложил руку к виску и наблюдал, как Уильям потянулся, чтобы выровнять вертолет, и засмеялся. По какой-то причине мне было трудно держать голову высоко. Я несколько раз моргнул, удивляясь, почему у меня перед глазами все поплыло, а потом все потемнело.

Глава 11

ВАЙОЛЕТ

Я заранее позвонила в отель после того, как Питер потерял сознание. Это было почти забавно, но я все еще больше злилась из-за того, что Уильям и Грэмми были достаточно безответственны, чтобы позволить чему-то подобному случиться. Питер, возможно, и заслужил удар по его самолюбию, но то, что он рухнул на своем месте от удара по голове, не принесло мне никакого удовлетворения. Я просто беспокоилась о нем.

Уильям справился с тем, чтобы доставить нас в комнату Питера, хотя его версия «обращения» заключалась в том, чтобы сказать любому, кто будет слушать, что он миллиардер и что он дает большие чаевые. К тому времени, как мы добрались от вертолетной площадки до лифта, за нами уже следовала небольшая армия сотрудников, следивших за тем, чтобы у нас было все необходимое.

Уильяму и двум служащим отеля пришлось помочь затащить Питера в его номер, куда на всякий случай пришла врач скорой помощи, чтобы проверить его. Я прекрасно справилась с лестницей без Питера, милостиво позволяющего мне прислоняться к нему, но, если признаться, я скучала по вниманию, потратив большую часть дня на то, чтобы привыкнуть к нему. Кроме того, я все еще мерзла после полета на вертолете с открытой дверью, и мне бы не помешало немного его причудливого тепла тела.

Врач скорой помощи встала рядом с Питером, который лежал на кровати в своей комнате, и пожала плечами.

– Все его жизненные показатели в норме. У него может болеть голова, когда он проснется, и ему возможно захочется провериться на сотрясение мозга. Сегодня, если он сможет.

– С ним все будет в порядке?

– Статистически говоря, он уже в порядке. Но его все равно нужно проверить, просто на всякий случай.

Я поблагодарила врача скорой помощи, пока она заканчивала упаковывать свое оборудование. Как только она ушла, я осталась с Грэмми, Уильямом и Питером без сознания.

– Какой дурак, – сказал Уильям. – Он так боялся летать?

– По крайней мере, он милый, – вставила Грэмми. – Если бы я была на пятьдесят лет моложе, я бы позажигала с таким красавчиком.

– Нет, он все-таки придурок, – вновь сказал Уильям. – Как можно так бояться летать?

– По крайней мере, он симпатичный, – опять возразила Грэмми. – Если бы я была на пятьдесят лет моложе, я была бы готова остаться на земле ради такого мужчины.

Я прочистила горло.

– Он не потерял сознание от страха. Он потерял сознание, когда ты дернул вертолет в сторону и он ударился головой о дверь.

– Это все детали, – проговорила Грэмми скучающим тоном. – И ты, похоже, очень защищаешь этот сексуальный мешок с мясом. Ты уже его застолбила?

– Нет, нет, – повторила я более твердо. – Он мой босс. И он… просто, нет.

Грэмми ухмылялась.

– Я не знаю, что происходит с молодежью. Как будто вы все думаете, что нужный человек будет подан вам на блюдечке с голубой каемочкой. Нет, милая. Я расскажу тебе, что говорила мне моя бабушка, когда я была ребенком. Если ты хочешь получить лучшие ягоды, тебе нужно сойти с проторенной тропы, где все остальные боятся добывать пищу. И если ты хочешь лучший член, ты должна быть готова…

– Подожди, – перебил Уильям. – Ты серьезно настолько стара, что твоя бабушка собирала ягоды, чтобы выжить? – он расхохотался.

– Я достаточно пожилая, чтобы знать, когда я совершила ошибку, например, когда убедила мою бедную Хейли выйти замуж за тебя и твою тупую задницу.

Уильям фыркнул.

– Так вот как, по-твоему, это произошло? Ты убедила ее? – Уильям поправил галстук и сделал серьезное лицо, которое, по общему признанию, подчеркивало, насколько он привлекателен. – Тебе не приходило в голову, что я, возможно, прячу какой-нибудь амулет в заднем кармане? Что, может быть, я мог бы завоевать женщину, которую хотел, самостоятельно?

– Нет, – сухо ответила Грэмми. – Ты болван.

Уильям усмехнулся.

– А у тебя единственное, что есть, – это частые походы в ванную, потому что твой мочевой пузырь посмотрел в зеркало, подумал, что ты умерла, и ушел на пенсию.

Я подумала, что Грэмми возьмет Уильяма в удушающий захват, но она откинула голову назад и рассмеялась.

– Ах ты маленький засранец.

Я выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание. Судя по выражению их лиц, для них было совершенно нормально рвать друг друга в клочья, а потом смеяться над этим. Что за отношения.

– Вы двое остаетесь здесь? – спросила я.

– Мне нужно соблазнить жену, – сказал Уильям. – И ее очень легко соблазнить, – добавил он в сторону Грэмми.

– Да ни хрена. Она мне рассказывала, что ты…

Они вдвоем затеяли еще один спор, выходя из комнаты, оставив меня наедине с бессознательным боссом и горой вопросов.

Как только звуки их спора стихли до полной тишины, реальность моей ситуации поразила меня. Меня, несомненно, привлекал Питер Барнидж. Это я хорошо знала. Одно лишь прикосновение к нему, каким бы невинным оно ни было, пробуждало мрачные фантазии, достойные романа. Но ни одна из этих темных фантазий не закончилась тем, что он стал порядочным парнем. Он был не из тех мужчин, которых я хотела бы видеть рядом с Зои. Он был не из тех мужчин, с которыми я хотела бы остепениться и прожить свою жизнь. Он был бы увлечением, а увлечения – это не то, что мне нужно в моей жизни. Мне нужна была стабильность и кто-то, кто помог бы мне создать лучшее будущее для моей дочери.

О моей дочери он все еще не знал. Мысли о Зои заставили меня еще больше скучать по ее легкой улыбке. Это было самое долгое время, когда я была вдали от нее с тех пор, как она родилась, и если бы моя мама не написала мне, что ей было весело, когда я еще была в автобусе, я бы волновалась больше. Я пыталась убедить себя, что это хорошо для нас обоих. Это укрепляло характер или что-то в этом роде.

Я провела руками по волосам и медленно повернулась, по-настоящему оглядывая комнату впервые с тех пор, как мы притащили сюда Питера. Это был пентхаус с потрясающим видом на Аннаполис вокруг нас. Я видела подобные места в фильмах, но, наблюдая за этим на экране, не передать, насколько невероятно было на самом деле находиться в таком пространстве, как это. Мне казалось, что у меня должна быть компаньонка, чтобы быть рядом с таким богатством. Я предположила, что одна только мебель стоит больше, чем я заработала бы за многие годы, даже с моей новой фантастической зарплатой.

Когда стало ясно, что Питер собирается спать… на этот раз, слава Богу, без храпа… я распаковала чистую одежду и приняла душ. Вся стена ванной комнаты была просто огромным окном, из которого открывался вид на город. Как только я убедила себя, что никто не будет сидеть без дела с биноклем, я решила насладиться видом. Мне также понравились предоставленные мыло и шампуни, которые пахли и казались дорогими. Единственной помехой в этот момент была необходимость держать одну ногу подальше от душа, чтобы не намочить медицинский ботинок.

Когда я закончила, я нашла смехотворно удобный белый хлопчатобумажный халат, висящий в шкафу в ванной рядом с полотенцами. Сначала я надела нижнее белье, а затем завернулась в халат.

У меня даже не было возможности высушить волосы, когда я услышала громкое восклицание «Какого хрена?» из-за двери ванной.

От ходьбы весь день, даже с помощью Питера, у меня еще больше разболелась лодыжка. Так что мне пришлось, прихрамывая, пробираться к двери.

Я обнаружила, что Питер встал и оглядывает комнату широко раскрытыми, растерянными глазами.

– Мы умерли? – спросил он.

Я рассмеялась.

– Нет. Ты ударился головой и потерял сознание.

Он потер висок, а затем впервые заметил, что я только что вышла из душа и одета в халат. Судя по выражению его лица, я подумала, что он также предположил, что я под ним голая. Его глаза блуждали по моему телу в течение нескольких секунд, прежде чем он, казалось, понял, что смотрит, и отвел взгляд.

– Напомни мне позже убить Уильяма. И Грэмми. Как долго я был без сознания?

Я посмотрела на часы.

– Не так уж и долго. Может быть, три часа с тех пор, как мы вышли из вертолета. Но врач скорой помощи сказала, что тебе нужно в ближайшее время пройти обследование в больнице.

Питер вздохнул.

– Я чувствую себя прекрасно. У меня даже голова не болит.

– И что? У тебя может быть внутреннее кровотечение или что-то в этом роде.

Он выгнул бровь.

– Мое оправдание за то, что я не хочу, чтобы ты умерла, – это бумажная работа. А у тебя какое? Я бы подумал, что ты уже скрестила пальцы на случай внутреннего кровотечения.

– Ты не такой злой, как притворяешься. И тебе стоит обратиться к врачу.

Он вздохнул.

– Если я почувствую какие-то симптомы сотрясения мозга, я пойду. Ты закончила там? Мне бы не помешал душ.

Я на мгновение представила, как должен выглядеть Питер без одежды, и совершенно замерла. Я знала, что просто неловко стояла там, когда должна была что-то сказать, но все, что я смогла сделать, это жест в сторону ванной.

Он вошел внутрь и закрыл дверь, и тогда я поняла, что оставила свою одежду на полу, включая нижнее белье, которое было на мне. Дерьмо. Я отчетливо помнила, как выбрала непрезентабельную пару трусиков, просто чтобы удержаться от каких-либо глупых идей. Я стояла в нескольких шагах от двери, раздумывая, стоит ли мне постучать и забрать их оттуда или просто надеяться, что он не заметит или ему будет все равно.

Я дважды постучала.

Дверь распахнулась, и Питер уже был без рубашки.

– Господи, – сказала я. – Как ты вообще так быстро снял рубашку?

– Тебе что-то нужно?

Стоять так близко к нему, когда на мне был только халат и нижнее белье, было достаточно плохо, но видеть его обнаженного, с мощным торсом на всеобщем обозрении угрожало уничтожить меня. Было что-то в положении его плеч и ключиц, что заставило меня замереть. Я никогда не знала, что ключица может быть такой соблазнительной, от того, как она тянула мой взгляд по восхитительному следу от его ключицы к этим круглым, мощным плечам, и…

– Мои трусики, – быстро сказала я, хотя из-за того, как сжалось мое горло, это было больше похоже на то, что я прохрипела слова. Я заставила себя поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, что было ненамного лучше, чем любоваться его телом, когда дело доходило до подавления растущего тепла в нижней части моего живота.

Он приподнял бровь, затем повернулся и заметил неприличную кучку моей одежды. Вместо того, чтобы собрать все вместе, он схватил только мои трусики, а затем протянул их мне с веселым выражением на лице.

– Это, э-э, консервативный выбор.

Я выхватила их у него.

– Спасибо, – сказала я как раз перед тем, как захлопнуть дверь перед его отвратительно великолепным лицом.

Я подошла к кровати и уткнулась лицом в мягкий материал. Конечно, я случайно приземлилась там, где Питер был в отключке. Я чувствовала его запах по всему одеялу, и сочетание этого запаха и воспоминания о его обнаженной груди заставило меня почувствовать, что я вот-вот сойду с ума… как будто моя вагина в настоящее время устраивала жестокое восстание за контроль над моим телом. Мало-помалу она выигрывала битву.

Я пожалела, что у меня не было своего номера, даже если он находился бы в темном углу отеля. Последнее, что мне сейчас было нужно, это оказаться в ловушке в этом экстравагантном пентхаусе, который выглядел как место, где люди занимаются экзотическим, классным сексом. Как в том сексе, когда зажигаются свечи и пальцы парня переплетаются с пальцами женщины, пока он шепчет ей на ухо сладкие пустяки. Может быть, он кормит ее клубникой в шоколаде и растирает ей ноги, прежде чем лечь на нее. Или, может быть, их одолевает животная похоть еще до того, как клубника будет съедена, и в конце концов они собираются разбить окна от пола до потолка.

Или, может быть, я была в отчаянии и сходила с ума. Я прижала ладони к глазам и перевернулась на спину на кровати. Я сходила с ума. Это была мания, вызванная членом. Бредовые фантазии, подпитываемые вагиной. Питер Барнидж был подобен биологическому оружию массового обольщения. Не имело значения, насколько отталкивающим он был. Не имело значения, сколько раз он заставлял меня сжимать кулаки и кричать. Все, что ему нужно было сделать, это устремить на меня эти глупо сексуальные глаза. Может быть, дело было в том, что он так ясно дал понять, что я ему не интересна, и все же за всем этим был тот маленький, слабый, почти отсутствующий намек на интерес. Между свирепыми взглядами и стонами разочарования в его глазах появлялся этот огонек, когда он смотрел на меня, и его губы подергивались от удовольствия после того, как я что-то говорила.

И именно поэтому мне было так трудно подавить свои блуждающие мысли. Если бы он был похож на Деррика и проявил свой интерес открыто и ясно, это было бы не так сложно. Вместо этого ему приходилось скрывать это за стенами тайны. Он должен был вызвать у меня отчаянное любопытство о том, что происходит за этими ледяными глазами, или о том, почему писатель-нехудожник тайно носил с собой заметки персонажей для триллера.

Я спрыгнула с кровати и подошла к своему чемодану. Мне нужно было перестать мучить себя мыслями. И больше всего мне нужно было быть полностью одетой, когда он выйдет из душа, потому что я явно была не в том состоянии духа, чтобы принимать взвешенные решения.

Я была полностью одета и расчесывала спутанные волосы, когда Питер вышел из ванной. Ублюдок был одет только в полотенце, обернутое вокруг талии, когда он встал на колени перед своей спортивной сумкой, чтобы выудить какую-то одежду.

Я старалась не пялиться… я действительно старалась. Но я была уверена, что люди также старались не делать этот роковой глоток воды, когда они тонули. Это было бесполезно. Мои глаза остановились на его спине и двух гладких, угловатых мышцах, которые простирались по обе стороны его позвоночника. Иисус. У него даже был небольшой участок мышц на нижней части спины. И его задница. Эти два великолепных шара твердых мышц. Они манили меня, как сирены, соблазняя переступить через край к моей неоспоримой гибели, и все ради одного небольшого сжимания.

Я действительно собиралась отвернуться как раз перед тем, как он повернулся и поймал мой пристальный взгляд.

– Извращенка, – сказал он. Затем он отнес свою одежду обратно в ванную и закрыл дверь.

Я разочарованно выдохнула, а затем опустила лоб на стол передо мной. Какого черта я вообще здесь делаю?

Убеждаюсь, что я сохраню эту зарплату в сто тысяч долларов, вот что. Я просто хотела, чтобы это не звучало как такое пустое оправдание, даже для меня самой. Мне нужно было разобраться с этим. Взять себя в руки. Я бы сняла себе отдельную комнату и положила конец всему этому полуобнаженному Питеру.

Глава 12

ПИТЕР

Я снял пластик с рукояти моей новой ракетки и бросил ее в мусорное ведро. Мы пользовались крытым теннисным кортом в квартале от отеля. Держаться подальше от этого места казалось лучшей возможной идеей, даже после того, как я помог Вайолет снять себе собственную комнату. Я с трудом мог поверить, как далеко я зашел.

Просто в этой женщине было что-то такое, что заставляло меня бросать вызов здравому смыслу. Она была так непринужденно сексуальна, и она почти убедила меня, что на самом деле не замышляла разрушить мою жизнь. Но я слишком хорошо разбирался в людях, чтобы не заметить знаков. Вайолет что-то скрывала от меня, а мое прошлое научило меня предполагать худшее.

На ней был один из нарядов, которые я взял для нее с вешалки, и я вдруг пожалел, что не взял на размер больше. Рубашка была с длинными рукавами и облегающей, а юбка, которую она надела поверх леггинсов цвета электрик, была такой короткой, что едва прикрывала ее задницу. Судя по тому, как она продолжала теребить ее, ей было не совсем удобно, и я действительно почувствовал укол вины за это. Я бы даже не стал винить ее, если бы она предположила, что я сделал это нарочно.