Текст книги "Ее секрет (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Что? – Вайолет ударила меня в плечо.

Я откинулся назад, ухмыляясь.

– Да. Последнюю главу я написал несколько дней назад. Я только что закончил перечитывать. Думаю, он хорош.

– Так мы действительно делаем это? – спросила она.

– Черт, да. Я уже запланировал встречу со своей юридической командой на эту пятницу.

– О, я забыла тебе сказать. Я придумала идеальную вишенку сверху для нашего маленького плана. Но для этого потребуется лично навестить дьяволицу.

– Я в деле. Но сначала я должен показать Зои несколько настоящих растяжек. Она выглядит так, словно готовится к заплыву для пожилых людей.

Вайолет хлопнула меня по руке.

– Эй. Я получила их из авторитетного источника на YouTube.

– У твоего источника были седые волосы?

Выражение лица Вайолет помрачнело.

Я рассмеялся.

– Показательный пример.

Глава 21

ВАЙОЛЕТ

Кристен жила в шикарном здании в восточной части города. Поскольку Лиам и Лилит тоже жили в этой части города, я договорилась, чтобы Зои побыла у них, пока мы с Питером будем звонить домой к Кристен.

Питер связался с ней заранее и дал ей достаточно дразнящий намек о том, чтобы она нас ждала, а это означало, что у нас не было проблем с тем, чтобы подняться на ее этаж.

Несмотря на то, что было четыре часа дня, она была одета в шелковое кимоно в японском стиле с рисунком из цветов вишни, когда встретила нас у двери. Ее квартира была выкрашена в белый цвет. Мне показалось немного ироничным, что сама дьяволица предпочла жить в ослепительно белом доме, но я подозревала, что взгляд Кристен на себя был полностью отделен от реальности.

– Вижу, ты привел свой маленький благотворительный проект, – сказала Кристен Питеру.

– Я привел свою девушку, – твердо поправил он. – И я принес это.

Он поднял флешку, чтобы она могла ее увидеть.

По голоду в ее глазах я поняла, что наш план сработает.

– Я рада, что у тебя хватило ума обсудить это со мной, – сказала она, указывая через плечо, чтобы мы следовали за ней внутрь. Она провела нас через просторную прихожую в боковую комнату, где у нее был небольшой кабинет… кабинет, который выглядел так, как будто им никогда не пользовались.

Она села и взяла флешку у Питера прежде, чем вставить ее в свой ноутбук.

– Позволь мне просто убедиться, что она работает, прежде чем я отправлю вас восвояси. Я, конечно, очень занята, так что вам нужно дать мне несколько недель, чтобы просмотреть это для вас.

– Конечно, – сказал Питер. – Теперь я понимаю, что моя книга технически написана в том же мире, что и твоя, – сказал он, даже сумев не стиснуть зубы, когда сказал «твоя», что было впечатляюще. – Но я надеюсь, ты увидишь, что она достаточно уникальна, чтобы не наступать на твои творческие пальцы.

Я слегка съежилась. Я подумала, что он зашел слишком далеко и слишком очевидно с лестью, но, судя по удовлетворенному выражению лица Кристен, она впитывала каждое слово. Она действительно была идиоткой.

– Посмотрим, не так ли? – спросила она.

– Да, хорошо, у тебя все еще есть моя электронная почта, верно? Просто дай мне знать, когда закончишь ее перечитывать. Я еще ее никому не показывал, поэтому надеюсь, что могу быть уверен, что ты убедишься, что не поделишься этим ни с какими блоггерами или кем-то еще.

Тот голодный взгляд снова появился в глазах Кристен.

– Конечно. – Она нажала несколько клавиш, щелкнула по сенсорной панели, а затем улыбнулась. – Вот. – Она встала и начала физически выпроваживать нас. Почему-то я подозревала, что пройдут часы, прежде чем она закончит читать его книгу, а не недели.

– Спасибо за это, – сказал Питер.

– Ммм, – рассеянно сказала Кристен. – Мы будем на связи.

Кристен превзошла все наши ожидания в отношении ее глупости и доверчивости. Прошло всего два часа после того, как мы покинули ее квартиру, прежде чем ее официальный Твиттер отправил сообщение: «Захватывающие новости! Ожидание закончилось. Скоро выйдет вторая книга!!!».

Последние несколько дней мы потратили на то, чтобы убедиться, что у Питера есть абсолютно железные права на книгу. Мы зарегистрировали все виды авторских прав и приняли все возможные меры предосторожности, чтобы убедиться, что, черт возьми, она ни за что не сможет легально попытаться украсть ее. Кристен однажды победила Питера, но не потому, что была умной. У нее был единственный ход в ее мысленной игре, и этот ход состоял в том, чтобы позвонить своему адвокату и сказать ему, что она хочет. К счастью для нас, ее адвокат был примерно так же умен, как и она, потому что он попытался оформить авторское право на книгу на имя Кристен, прежде чем даже проверил, существует ли она.

В течение одной недели мы с Питером занимали места в первом ряду до полного и бесповоротного краха Кристен Вудс. Мы составили план с юридической командой Питера, основываясь на том, как, по нашему мнению, отреагирует Кристен, и она отреагировала настолько предсказуемо, что все произошло именно так, как мы ожидали.

Первой стадией ее краха был твит. Учитывая национальный успех «ее» первой книги, твит сразу же стал вирусным. Это даже получило упоминание в ток-шоу национальных новостей на следующее утро, что еще больше подлило масла в огонь. После этого вся страна наблюдала за тем, что произошло дальше.

Питер сделал официальное заявление о том, что переходит к написанию триллеров. Брюс Чемберсон позволил мне использовать все ресурсы «Галлеон Интерпрайз», крупнейшей маркетинговой фирмы в стране, чтобы незаметно распространить эту историю во всех новостных изданиях. К тому времени как я закончила, эта история стала скандальной любимицей каждой станции и стала ежечасной темой для разговоров.

Все разыгрывалось как эпизод телевизионной драмы. Один из самых известных авторов в стране, Кристен Вудс, пыталась подать иск об авторских правах против Питера Барниджа, одного из самых известных писателей-неигровщиков в стране (прим. термин неигровой писатель охватывает обширные области. В этот список входят те, у кого есть страница Википедии, которые опубликовали нехудожественные произведения). Это был случай, когда два культурных гиганта столкнулись лицом к лицу. На какое-то время Питер немного разгорячился. Многие поклонники Кристен предполагали, что Питер был тем, кто пытался необъяснимым образом объявить ее вторую книгу своей собственной.

Именно тогда юридическая команда Питера начала дело, пытаясь опровергнуть законность контракта, который Питер, введенный в заблуждение, подписал два года назад, вместе со всеми подтверждающими доказательствами, которые он должен был подтвердить. Это дело стало последним домино, и общественное мнение так внезапно и решительно повернуло в сторону Питерского угла, что Кристен была уволена своей издательской компанией и агентом в течение одного дня, оба из которых опубликовали объявления, осуждающие ее действия и обещающие, что у них есть планы исправить ошибки, которые она совершила.

Я встретила Питера в книжном магазине рядом с его квартирой. Зои тянула меня за руку и вела к месту, где они хранили закладки, чтобы посмотреть, есть ли в наличии какие-нибудь новые. С моей зарплатой я могла позволить себе купить ей сейчас настоящие игрушки, но я не торопилась. Кроме того, я думала, что в любом случае на данный момент нет ничего, что могло бы заменить ее любовь к закладкам. Теперь я могла позволить себе купить их для нее вместо того, чтобы заставлять ее выпрашивать их, что было достаточно потрясающе.

Мы последовали за Питером в отдел триллеров и нашли копию его первой книги «Что там похоронено». Сотрудница стояла перед ними на коленях с коробкой свежих копий, которые она использовала, чтобы заменить те, что стояли на полке. Я схватила один из экземпляров на полке и увидела внизу надпись «Кристен Вудс».

– Вот, – сказала женщина, протягивая мне копию из коробки. – Лучше возьмите эту.

Я посмотрела на ту, которую она мне протянула, и увидел внизу надпись «Питер Барнидж». Неожиданная волна эмоций прокатилась по мне, пока я не подумала, что действительно могу разрыдаться, хотя я никогда не была плаксой. Мы знали, что копии с именем Кристен распространилась по всей стране, но видеть это было что-то другое.

Дело было не только в книге. Мне казалось, что я наблюдаю, как часть Питера возвращается на свое место.

Питер взял копию в свои руки и посмотрел на нее.

Я не могла прочитать выражение его лица, поэтому толкнула его локтем.

– Мы сделали это. Ты можешь улыбнуться.

Питер нахмурился.

– Я не в восторге от шрифта, который они использовали. Буква П похожа на букву Г.

Я уставилась на него с недоверием, но он рассмеялся прежде, чем я успела его ударить.

– Я шучу, – его улыбка исчезла, когда он провел кончиками пальцев по месту, где было напечатано его имя. – Это больше, чем я мог надеяться. И я не смог бы сделать это без тебя.

Питер выглядел так, словно собирался поцеловать меня, когда служащая наконец-то по-настоящему посмотрела на него. Она встала, широко раскрыв глаза.

– Вы Питер Барнидж!

– Нет, – вызывающе сказала Зои. – Он Кролик Питер.

Когда-нибудь мне придется сообщить ей новость о том, что Питер на самом деле не был переодетым кроликом, но сейчас мне нравилось, когда она заставляла его слишком много прыгать.

Я услышала шум у входа в книжный магазин и, не глядя, заподозрила, что уже знаю, в чем причина. Вопреки здравому смыслу, я сказала Грэмми, что мы будем здесь. Она нашла меня у Лилит несколько дней назад и пригрозила вырвать себе зубы и «жевать» меня, что, как она обещала, будет чувственным, болезненным и ужасающим одновременно. Единственный способ, которым она смягчилась бы, – это если бы я сказала, что дам ей время и место, чтобы получить копию «Что там похоронено», подписанную Питером. Она специально хотела, чтобы на обложке было написано имя Кристен, которое Питер перечеркнет красным и напишет свое собственное. Очевидно, весь этот скандал действительно «пощекотал» ее, и она была полна решимости получить сувенир.

Она вошла с сумкой книг в руке и маленькой собачкой на поводке, которая, как я догадалась, и была причиной переполоха. Служащая следовала за ней, пытаясь объяснить, что собак внутрь не пускают.

– Милая, – бросила Грэмми через плечо, направляясь к нам по проходу. – Мне платят за то, чтобы я присматривала за этой собакой, и я не выпущу ее из виду.

– Это прекрасно, – сказала сотрудница. – Но мне платят за то, чтобы…

Грэмми резко повернулась к женщине, дико размахивая указательным пальцем.

– Даже не начинай заводить со мной этот дерзкий спор, маленькая мисс. Ты знаешь, сколько мне лет? У тебя есть какие-нибудь идеи? Я могу умереть в любую минуту. – Я не была уверена, не показалось ли мне это, но обычно прямая поза Грэмми, казалось, немного съежилась, когда она заговорила. – Слишком много стресса, и я могу просто упасть в обморок. Это то, чего ты хочешь? Ты проснулась сегодня утром и сказала: «Сегодня хороший день, чтобы убить милую, невинную старую леди»?

Женщина выглядела ошеломленной этим потоком слов, и Грэмми воспользовалась возможностью, чтобы продолжить идти к нам со своей сумкой с книгами и маленькой собачкой на поводке.

– С каких это пор ты присматриваешь за собакой? – спросила я ее.

– Мне нужны были деньги на пиво, – сказала Грэмми. – И, эй, презервативы тоже недешевы.

Мне показалось, что краем глаза я заметила, как Питера слегка затошнило, но я не смогла сдержать ухмылки.

– Ты сказала, что хочешь одну книгу с автографом. Почему твоя сумка выглядит так, будто ты принесла двадцать книг? – спросила я.

– Подожди, – сказал Питер. – Ты знала, что она придет?

Я поморщилась.

– Вроде того?

– Крутое дерьмо, Барнидж, – почти пропела Грэмми. Она бросила сумку к его ногам и вытащила книгу. – Ты берешь этот красный маркер, вычеркиваешь имя этой сучки и пишешь свое собственное. Затем ты делаешь это еще девятнадцать раз. Прости мой кантонский диалект, малышка, – сказала она, заметив Зои.

Питер не пошевелился, чтобы взять у нее ручку.

– Нет.

Грэмми наклонилась вперед, и, поскольку Питер отказался наклониться до ее уровня, она что-то прошептала ему в грудь. Я не смогла разобрать слов, но могла поклясться, что слышала: «…жуй, глупый, маленький ублюдок». Что бы она ни сказала, это заставило Питера немного побледнеть. Когда она закончила, он взял у нее ручку и начал подписывать книги.

Через несколько минут Грэмми забрала свою добычу, свою собаку и ушла, даже не сказав «спасибо».

– Мы не будем говорить об этом. Никогда, – сказал Питер.

Питер и я пошли с Зои обратно к его дому, где я была всего несколько раз. К моему удивлению, он, казалось, предпочитал мою тесную маленькую квартирку своему просторному пентхаусу с невероятным видом. Несмотря на то, что он утверждал, что у него практически нет опыта общения с детьми, я думала, что Питер был абсолютно естественным с Зои, и я бы не удивилась, если бы его реальной мотивацией всегда выбирать мой дом было для удобства Зои.

Зои потребовала, чтобы мы остановились на детской площадке, которую мы проезжали на обратном пути. Мы оба стояли рядом с ней, пока Питер катал ее на качелях.

– Мамочка, – сказала Зои, раскачиваясь взад и вперед. – Может Питер быть моим папой?

Я ухмыльнулась, посмотрев на Питера.

– Клянусь Богом. Я не подталкивала ее к этому.

Питер рассмеялся, но по тому, как он смотрел на меня, я подумала, что он, возможно, серьезно обдумывает эту идею. Очевидно, я думала об этом уже тысячу раз. Да, по большому счету, мы с ним знали друг друга не более двух месяцев. Я знала, как это будет выглядеть для кого-то другого, если мы сделаем что-то безумное, например, обручимся. Предполагалось, что потребуются годы, чтобы понять, прав ли кто-то. По крайней мере, это была обычная мантра.

Но почему-то я думала, что мы с Питером можем быть на одной волне, когда дело доходит до этой мысли. Я потратила годы, чтобы узнать Доусона, и все равно была совершенно неправа. Питер позволил себе поверить, что он знал Кристен… что он даже любил ее. Правда заключалась в том, что ты никогда полностью не знаешь кого-то.

Может быть, любовь для всех означала что-то другое, но для меня, я поняла, что это означало готовность полностью довериться этому человеку. Потому что мое доверие мужчине означало, что я также открывала ему дверь в жизнь моей дочери, а она была для меня самой драгоценной вещью в мире. Если я была готова сделать это для кого-то, как я могла назвать это иначе, чем любовью?

Когда я посмотрела на Питера, качающего Зои на качелях, я поняла, что хочу, чтобы он был частью моей жизни. Я хотела, чтобы он был частью нашей семьи, и я доверяла ему каждой клеточкой своего сердца, что он был достоин этого доверия.

Если бы Зои там не было, я подумала, что, возможно, был бы достаточно сумасшедшей, чтобы сказать ему это. Вместо этого я просто смотрела и улыбалась.

– Хорошо, – сказал Питер. – Мы должны будем обсудить это с твоей мамой, но я бы очень хотел быть для тебя отцом. Я ждал особого времени, чтобы сделать это, но на самом деле мне кажется, что это как раз то, что нужно.

Я нахмурилась, проследив за руками Питера. Они полезли в его задний карман, и он начал опускаться на одно колено. Однако прежде чем он успел показать мне, что достает из кармана, Зои повернулась на качелях, чтобы посмотреть, отчего ее ноги качнулись в сторону. Она на полной скорости бросилась к Питеру и случайно ударила его обеими ногами по голове, сбив его с ног.

Я опустилась на колени рядом с ним, стараясь не рассмеяться.

– Это не совсем так, как я представлял себе этот важный момент, – сказал он со стоном, опускаясь на одно колено.

– Извини, – сказала Зои. – Я нечаянно.

Питер потер висок.

– И это было мощно, ничего страшного. – Он прочистил горло и снова посмотрел на меня. Я все еще стояла на коленях всего в нескольких дюймах от него, и я видела волнение в его глазах. – Я чувствовал, что сошел с ума, когда купил его. Я почувствовал себя еще более сумасшедшим, когда понял, что на самом деле хотел спросить тебя. Поэтому я сказал себе, что просто буду держаться за это какое-то время, чтобы не отпугнуть тебя. Но…

– Как давно оно у тебя?

– Около половины дня, – сказал он. Питер открыл коробочку и достал кольцо, держа его так, чтобы я могла его увидеть. – Я сказал себе, что больше никогда никому не буду доверять. И сказал, что я никогда больше не буду обманывать себя, думая, что любовь реальна. Но я люблю тебя, Вайолет.

– Ахххх, – сказала Зои. Она все еще раскачивалась взад-вперед на качелях, наблюдая, как мы стоим на коленях перед ней.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я. От одного произнесения этих слов моя кожа покрылась мурашками.

– Выходи за меня замуж, – сказал он.

Я прикусила губу и вгляделась в его лицо.

– Или что?

– Или я буду вынужден соблазнить тебя.

– Хм, может быть, твоя угроза не должна звучать так заманчиво?

– Мамочка, ты должна была сказать «да», – влезла Зои.

– Да, – прошептала я. – Конечно, да.

Эпилог

Семь месяцев спустя

Зои сидела между Вайолет и мной в первом ряду на Уимблдоне. Мы с Вайолет задавались вопросом, можно ли ожидать, что даже такой помешанный на теннисе малыш, как Зои, будет внимательно смотреть теннисный матч в прямом эфире, но шел третий день просмотра матчей, и ее маленькие глазки были прикованы к корту.

На мне была бейсболка и солнцезащитные очки, но это не помешало женщине впереди нас остановиться, когда она увидела меня на обратном пути к своему месту.

– Питер Барнидж? – спросила она.

Я улыбнулся и быстро помахал рукой, задаваясь вопросом, будет ли этого достаточно.

Она потянулась, чтобы пожать мне руку.

– Для меня такая честь познакомиться с вами. Я прочитала все ваши книги. Ну, не из научно-популярных, без обид. Но когда я услышала обо всем, что случилось с Кристен Вудс, мне просто пришлось прочитать «Что там похоронено» еще раз, как только я узнала, кто был настоящим автором. И я сразу же прочитала следующие две. Я просто думаю, что вы потрясающий. Ох, и что это я так много болтаю, пока вы пытаетесь насладиться матчем со своей семьей. Извините, для меня было честью познакомиться с вами.

Я снова улыбнулся и кивнул, когда она ушла. Вайолет сияла, когда я посмотрел на нее. Казалось, для нее не имело значения, сколько раз кто-то останавливал меня, чтобы сказать, что они поклонники моей серии триллеров. Она праздновала каждый из них, как будто это был личный удар по Кристен, что, во многих отношениях, я предполагал, так и было.

Сказать, что ее карьера была разрушена, было бы преуменьшением. Вся личность Кристен была моей книгой. Когда мы забрали ее, мы забрали все, что у нее было. Как оказалось, она тратила заработанные деньги почти так же быстро, как они поступали. Я даже не потребовал возмещения финансового ущерба и не пытался возместить потерянные гонорары, когда мы подали на нее в суд. Мы просто хотели аннулировать контракт и вернуть мне право собственности на книгу. Тем не менее, последнее, что я слышал, Кристен вообще уехала из Нью-Йорка и пыталась начать новую жизнь где-нибудь, где люди могли не узнать ее имени.

Зои подняла кулак вверх, когда игрок, за которого она болела, выиграл очко. Она, казалось, даже не подумала об этом, когда вложила свою маленькую ручку в мою и сжала. Я протянул руку мимо нее, чтобы притянуть ее и Вайолет к себе, впитывая момент.

Когда я сказал Вайолет, что люблю ее семь месяцев назад, часть меня задавалась вопросом, оглянусь ли я назад и пойму, что был еще большим дураком, чем когда думал, что люблю Кристен. Я думал, что начал кое-что понимать в любви. Разница в том, что я чувствовал к Кристен, и в том, что я чувствовал к Вайолет, не была разницей в количестве. Не то чтобы я чувствовал себя вдвое или даже втрое счастливее, когда был рядом с ней. Разница была фундаментальной. Это было на основополагающем, самом базовом уровне. Это было в том, что я не мог даже смотреть на нее, не желая прикасаться к ней, и не только в сексуальном плане… хотя она, по общему признанию, открыла эту сторону меня больше, чем я мог бы подумать. Это было в том, как я получал огромное удовольствие, изучая ее маленькие причуды и привычки, от того, как я мог быть пойман на том, как она смотрела на меня, когда мы были врозь, или даже как она произносила мое имя, когда мы спали вместе.

Я не был идиотом, когда сказал, что люблю ее. Не имело значения, что предложение произошло быстро или даже то, что наш первый раз вместе был таким внезапным. Осознавали мы это в то время или нет, но инстинктивное понимание существовало. Что-то было не так в том, как мы заставляли друг друга чувствовать. Это было что-то особенное, и даже когда мы думали, что ненавидим друг друга, это продолжало сводить нас вместе.

– Знаешь, – сказала Вайолет. – Ты так и не сказал мне, доказала ли я, что достойна быть твоим маркетологом, или нет.

– И ты спрашиваешь меня об этом только сейчас, девять месяцев спустя?

Она пожала плечами.

– Я вроде как надеялась, что если я не заговорю об этом, ты забудешь, что я должна быть на испытательном сроке. Но теперь, когда у меня есть дела с боссом, думаю, что, вероятно, могу спросить.

Я усмехнулся.

– Ты имеешь в виду тот факт, что я назначил тебя главой отдела рекламы и поставил во главе всего, в чем «триллеры» замешен, не навел тебя на мысль?

– Откуда мне знать, что ты не сделал это просто так, чтобы у тебя был повод уволить Деррика?

Я ухмыльнулся. Очевидно, она видела все насквозь. Я уволил его примерно через неделю после того, как сделал предложение. Я бы никогда никому в этом не признался, пока жив, но его последним проступком было то, что он позволил своим глазам блуждать, когда она наклонилась под своим столом, чтобы проверить компьютерный кабель. Тем не менее, этот ублюдок и раньше делал кое-что стоящее того, чтобы его уволили, так что я не чувствовал себя плохо.

– Что было бы, если бы это было и то, и другое? – спросил я.

– Хм. Я могу с этим жить.

– Хорошо. Потому что тебе придется это сделать. И да, ты прошла испытательный срок с честью. Даже моему брату ты нравишься, а это о чем-то говорит.

– Я все еще работаю над тем, чтобы заставить Лилит перестать угрожать и быть добрее к тебе. Я не думаю, что она перестанет планировать убить тебя во сне до окончания свадьбы. Может быть, после медового месяца.

– Говоря о медовом месяце, ты уже решила, куда хочешь поехать? – спросил я.

– Африка, – сказала Зои с широкой улыбкой.

Я поморщился.

– Обычно медовый месяц только для мам и пап, Зои.

Зои опустила голову.

– Тогда я собираюсь поискать оставшуюся часть своего сердца. Потому что ты забрал большую.

Мы с Вайолет весело закатили глаза поверх головы Зои. Зои развила в себе впечатляющую способность манипулировать нами с помощью восхитительно глубоких высказываний, подобных этому, и маленькая соплячка тоже это знала. Я видел, как она пытается скрыть усмешку, даже когда опустила голову.

– Вот что я тебе скажу, – сказал я. – Если ты действительно хочешь когда-нибудь поехать в Африку, мы можем придумать, как убедить твою маму отпустить тебя на несколько недель из детского сада. Если она согласится, мы поедем. Но ты не поедешь в медовый месяц. Извини, что сообщаю тебе об этом.

– Почему?

– Потому что в медовый месяц мы должны заниматься делами мамы и папы, – сказала Вайолет.

– Какими например?

Вайолет слегка выпучила на меня глаза и подняла ладони.

– Налоги, – сказал я.

Зои застонала.

– Налоги?

– Правильно, – сказал я, встретившись взглядом с Вайолет. – Мы будем допоздна каждый вечер заниматься налогами. Твоя мама действительно любит, когда мы платим налоги, хочешь верь, хочешь нет. Она так волнуется, что нам, вероятно, придется сказать нашим соседям, чтобы они были потише.

Зои рассмеялась.

– Я никогда раньше не слышала, чтобы мама так радовалась налогам.

– Потому что она делала их неправильно. Не раньше, чем она встретила меня.

– Тогда хорошо, что я встретила тебя, – засмеялась Вайолет.

– Да, – сказал я. – В точности мои мысли.

Конец