Текст книги "Ее секрет (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Я открыл новую банку шариков и на мгновение испытал ностальгию по запаху, исходившему из банки. Черт. Я действительно слишком давно в последний раз играл.

– Итак, – сказал я, когда мы подошли к сетке с обеих сторон. Заведение представляло собой большой крытый центр с более чем десятью кортами и смотровыми площадками наверху, но в это время ночи использовался только один другой корт. – Должен ли я ожидать, что мне надерут задницу, или мне нужно быть с тобой помягче?

Она рассмеялась.

– Эм. Что-то среднее?

– Кстати, тебе, наверное, стоит снять упаковку со своей ракетки, – указал я.

– А? – она посмотрела на свою ракетку и медленно крутанула ее, как будто не могла поверить, что рукоятка покрыта прозрачным пластиком.

– Вот, – я жестом подозвал ее поближе и снял пластик. – Лучше, правда?

– Да, – сказала она. Ее глаза метнулись в сторону от моих, когда я посмотрел на нее. Ее было трудно понять. Только что она была дерзкой и вспыльчивой. В следующее мгновение она стеснялась и быстро краснела. К несчастью для меня, эта тайна только усилила мое любопытство к ней.

– Я также ожидаю, что ты сдержишь свое обещание. Не бегай, помнишь? Ты буквально стоишь на одном месте, а я подаю тебе мячи. Поняла?

Она отмахнулась от моего беспокойства и заковыляла к середине поля на своей стороне корта.

– Это всего лишь легкое растяжение, мамочка, – сказала она с усмешкой. – Со мной все будет в порядке. Честно говоря, я больше беспокоюсь о твоем сотрясении мозга, которое мы игнорируем.

– Предполагаемое сотрясение мозга. Я чувствую себя прекрасно.

Я подал мяч в ее сторону. Вайолет немедленно приняла преувеличенно готовую позу, сделала уморительно серьезное лицо, а затем замахнулась и промахнулась.

Я поморщился.

– Близко, – крикнул я.

Она посмотрела на меня в ответ.

– Я не привыкла играть в ботинке, – крикнула она.

Мне хотелось рассмеяться, но я уже мог сказать, что она была соперницей, и она пришла сюда не для того, чтобы выставить себя дурой и немного посмеяться. Я осторожно подал следующий мяч так, чтобы он отскочил прямо в ее зону удара, и ей удалось установить плотный контакт. Он пролетел немного широко, но она явно была больше довольна результатом, чем предыдущей подачей.

Мало-помалу ее нервы, казалось, расслабились, и мы могли, по крайней мере, продолжать до тех пор, пока я не сделаю ничего сумасшедшего. Мне было весело наблюдать, как серьезно Вайолет воспринимала все это на своей стороне корта. К счастью, она была достаточно осторожна со своей травмированной лодыжкой, чтобы оставаться неподвижной, как мы и договаривались, но она смотрела на каждый мяч, как будто это был чемпионский бросок на Уимблдоне.

Я случайно дал одну подачу шире, чем намеревался, и соревновательность Вайолет взяла над ней верх. Она попыталась оттолкнуться от поврежденной лодыжки, чтобы пойти за мячом, и в итоге рухнула на пол.

Дерьмо. Я знал, что это была плохая идея, и мысленно пнул себя за то, что думал, что этого не произойдет.

Я перепрыгнул через сетку и, заскользив, остановился рядом с ней. На секунду мне показалось, что ее лицо исказилось от боли, но потом я услышал, как она смеется.

– Что тут смешного? – спросил я.

– Моя лодыжка в порядке. Просто у меня порвались штаны, – сказала она.

Я не мог не посмотреть, чтобы убедиться в этом, и, конечно же, леггинсы, которые она носила под едва прикрывающей юбкой, порвались прямо по шву на ее попе. Наверное, это должно было быть совершенно комичное зрелище, но вид ее розовых трусиков под леггинсами заставил мой член зашевелиться. Я отвел взгляд и помог ей подняться на ноги. Смотрел я или нет, я представлял ее молочно-мягкую кожу и то, как эти трусики будут обтягивать округлость ее задницы.

– Значит, все это время все, что мне нужно было сделать, чтобы заставить смеяться, это унизить себя? – спросила она, когда я помог ей доковылять до скамейки в стороне от корта.

Я уже собирался ответить ей, когда увидел, кто только что вошел в здание и устраивался через несколько кортов. Она еще не заметила меня, но отрицать это было невозможно. Ее шелковистые черные волосы были коротко подстрижены, искусственные сиськи высоко подняты, а ее навязчиво вылепленная в спортзале задница была тугой. Она была прототипом женщины того типа, которая неизменно вызывала взгляды других женщин, куда бы она ни пошла. Она была тем, чего, по мнению женщин, хотели мужчины, и я внутренне застонал, подумав, что какое-то время был одним из этих идиотов.

Вайолет проследила за моим взглядом.

– Она хорошенькая, – сказала она немного грустно.

Я покачал головой и отвернулся.

– Конечно, – сказал я отстраненно.

– Ты ее знаешь?

– Знал.

Вайолет села, подоткнув юбку под зад, чтобы скрыть разорванные леггинсы.

– Бывшая девушка или что-то в этом роде?

Я кивнул.

– Это Кристен. Мы были вместе около года.

– Что случилось?

– Мы расстались. Ну же. Мы должны убраться отсюда и купить тебе пару штанов. Я думаю, что там есть запасной выход.

– Неужели все было так плохо? Ты даже не хочешь пройти мимо нее? Или ты просто беспокоишься, что она подумает, что что-то происходит, если увидит нас вместе? – при неправильном тоне вопросы Вайолет могли показаться раздражающими… почти обвинительными. Но я думал, что ей, честно говоря, просто любопытно, и я понял, что только усложняю ситуацию, изо всех сил стараясь держать ее в неведении. Может быть, зная немного о том, что сделала Кристен, она действительно поймет, почему для меня было так важно держать ее на расстоянии эмоциональной руки от себя.

– Я думал, что это серьезно, – сказал я наконец. Мой голос звучал спокойно, но сердце бешено колотилось. Я слышал, как Кристен разговаривала с группой парней, с которыми она была, когда они разогревались. Это заставило меня вспомнить все те времена, когда мы с ней вместе играли в теннис, и напомнило мне, почему я резко перестал играть после разрыва. – Короче говоря, если коротко, то она использовала меня. Она получила то, что хотела, а потом ушла.

Вайолет смотрела на меня с удивительной долей сочувствия. После того, как я обращался с ней с тех пор, как нанял ее, я бы не стал винить ее за то, что ей доставляла удовольствие мысль о том, что меня выставят дураком, но, похоже, ей эта идея не доставляла никакого удовольствия.

– Она здесь живет? В Аннаполисе? Так вот почему ты так сильно хотел попасть на этот съезд?

– Нет. Она тоже живет в Нью-Йорке. Она здесь на книжной конференции. Она… Она писательница, – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Она, вероятно, тоже остановилась в отеле неподалеку. Может быть, даже в том же, что и мы.

Вайолет кивнула, и по тому, как она смотрела на Кристен, я подумал, что у нее зреет какая-то глупая идея.

– Что? – спросил я.

– Я просто думаю, что мы определенно должны пройти мимо нее к выходу. Пусть она думает, что мы вместе, и посмотрим, как ей это понравится.

Я рассмеялся.

– Я ценю это, но сомневаюсь, что ей будет не все равно. И я не заинтересован в том, чтобы вернуть ее. Я просто хочу двигаться дальше и забыть ее.

Вайолет покачала головой.

– Иногда, если что-то держать в себе, это просто означает, что оно взорвется в будущем. – Она, казалось, обдумывала свои собственные слова в течение нескольких секунд, затем снова посмотрела на меня. – Да ладно тебе. Все, что нам нужно сделать, это пройти мимо нее. Это не должно быть чем-то большим, драматичным. Она подумает об этом, если увидит нас вместе. Это безвредно.

Я закусил губу. Мне не хотелось это признавать, но мысль о том, чтобы вывести Кристен из себя, действительно казалась немного приятной. Я также не был в восторге от мысли о том, чтобы улизнуть через черный ход, как какая-нибудь раненая собака, боящаяся, что ее лягнут.

– К черту. Хорошо. Пошли, – сказал я.

Я помог Вайолет подняться на ноги, перекинул свою теннисную сумку через плечо и повел ее к выходу… что означало, что мы будем идти позади корта Кристен. Мы с Вайолет слегка вспотели от небольшой игры, которую провели, и что-то в том, что она прислонилась ко мне, и наш пот смешался, было очень жарко. Не помогало и то, что напряжение, казалось, только усиливало ее запах, который был неопределимым и неотразимым одновременно. Я не сомневался, что именно так она будет пахнуть, если я уложу ее в постель, и это было опасное направление мысли.

Она продолжала одергивать юбку, без сомнения, боясь, что ее разрезанные леггинсы будут видны, хотя позади нас никого не было.

– Питер? – крикнула Кристен, как только мы двинулись через ее корт. Она развлекалась с тремя атлетически сложенными парнями, которым на вид было лет двадцать, но все они, казалось, были недовольны, когда она подошла к нам.

– Кристен, – сказал я.

Она уперла руки в бедра и выпятила грудь, демонстративно оглядывая Вайолет с головы до ног. Я почувствовал постыдный оттенок удовлетворения, когда она оглянулась на меня, явно раздраженная.

– Неужели продажи книг так сильно упали, что ты прибег к урокам тенниса за небольшую дополнительную плату? – спросила она.

– Нет. Я не даю уроков тенниса.

Кристен искоса взглянула на Вайолет, а затем закатила глаза.

– Итак, полагаю, что увижу тебя завтра на съезде? Твоя маленькая подруга пойдет с тобой, или ее гонорар не включает в себя публичные прогулки.

Я с трудом мог поверить, какой мелочной могла быть Кристен. Очевидно, это была ошибка.

– Вайолет…

– Его девушка, – быстро сказала Вайолет. – Вообще-то, бесплатная.

Кристен рассмеялась и положила руку на плечо Вайолет, как будто они только что поделились какой-то веселой шуткой. Ее смех оборвался резким, неестественным образом.

– Ну, и это всего лишь указатель, но в следующий раз, когда он убедит тебя позволить ему одеть тебя в какую-нибудь скудную маленькую вещь, которую он выберет, тебе разрешается сказать «нет». – Она снова оглядела Вайолет с ног до головы со снисходительной ухмылкой.

– Я оделась сама, – сказала Вайолет.

– Это мило. Она даже заступается за тебя.

– Да, – проворчал я. – И я думаю, что нам пора, прежде чем кто-нибудь из нас решит сделать что-нибудь глупое.

– Хорошо, – сказала Кристен, хотя ей пришлось повысить голос, когда мы уходили. – Потому что великий Питер Барнидж никогда не делает глупостей.

Как только мы вышли на улицу, я посмотрел на Вайолет и покачал головой.

– Мне жаль. Я должен был знать, что так и будет. Не могу поверить, что я согласился с…

– Все в порядке. Но я уже ненавижу эту женщину. Надеюсь, что она нырнет за мячом, и оба ее имплантата лопнут при ударе.

Я издал удивленный смешок.

– Черт. Я собирался сказать, напомни мне не переходить тебе дорогу, но я почти уверен, что уже сделал это.

– Да. И я знаю, где ты спишь.

– Кстати, о сне. Нам обоим нужно вернуться в отель и немного отдохнуть перед завтрашним съездом. С твоей лодыжкой все в порядке?

– Да. Я думаю, что моя гордость пострадала сильнее.

Я заставил ее остановиться, чтобы я мог опуститься на колени и посмотреть на лодыжку. Ботинок закрывал большую часть ее ноги, но я все равно попытался взглянуть на ее лодыжку.

– Этот ботинок снимается? Тебе, наверное, стоит хотя бы проверить, не опухает ли она.

Вайолет смотрела на меня немного странно, когда я встал.

– Что? – спросил я.

– Это застает меня врасплох, когда ты так беспокоишься о моей лодыжке. Это все. Доусон никогда… – она прочистила горло и нахмурилась.

– Доусон? – спросил я.

Вайолет только покачала головой.

– Ничего. Пойдем, а то я чувствую, как становится холоднее.

Хотя я не купился на это ни на секунду, на улице было холодно, и я сомневался, что ее маленькое пальто действительно сильно помогло.

– Думаю, ты просто чувствуешь, что холод просто добрался до твоей голой задницы.

Она сверкнула глазами.

– Смешно.

Я мысленно отметил это имя. Доусон. Казалось очевидным, что она говорила о бывшем. Хотя, я предположил, что он мог быть членом семьи или другом. Доусон никогда… Никогда что? Я ломал голову над тем, что она собиралась сказать всю обратную дорогу до нашего отеля, и единственное, что я смог сделать, это то, что я хотел ударить этого Доусона в челюсть за нее. Очевидно, это было болезненное воспоминание, и я задался вопросом, не был ли ее совет о том, чтобы не сдерживать мои чувства, вызван какими-то ее собственными скрытыми проблемами.

В Вайолет было нечто большее, чем дерзкие ответы и решительность. Это было совершенно ясно. Как бы сильно меня ни пугала эта мысль, мне показалось, что я начинаю чувствовать, как мое нежелание доверять Вайолет ускользает от меня. Я хотел доверять ей. Может быть, я ошибался, когда предполагал, что она просто обманывала меня с самого начала.

Одно было ясно наверняка. Определенная часть моего тела уже была готова отбросить осторожность на ветер, даже если это означало просто выиграть час, чтобы побыть с ней наедине.

Глава 13

ВАЙОЛЕТ

Питер помог мне добраться до моей комнаты, где достал из сумки мое теннисное снаряжение и положил его на стол. Комната, которую он снял для меня, была чрезмерной, хотя и не такой экстравагантной, как его собственная. Я ожидала, что он быстро уйдет, как только я устроюсь на диване… где я, к счастью, смогу перестать переживать, что я показываю кому-либо свои леггинсы с разрезом, о котором постоянные порывы холода не давали мне забыть, пока мы не вошли в вестибюль отеля.

Мои щеки все еще горели, когда я прокручивала те последние несколько минут на теннисных кортах. Все шло так хорошо, как только могло, до того, как я упала. И до того, как я придумала идиотский план заявить, что я его девушка перед его бывшей. Я все еще ждала момента, когда Питер заговорит об этом, но пока он, казалось, был доволен тем, что притворялся, будто этого не произошло.

– Ну, – сказала я общепринятым тоном, который использовался для завершения разговоров и несколько неловко подразумевал, что людям пора покинуть ваше пространство. Я даже похлопала ладонями по дивану и подняла брови, чтобы сделать сообщение громким и ясным.

Питер либо ничего не замечал, либо ему было все равно.

– Тебе нужно снять этот ботинок. Я хочу убедиться, что лодыжка не распухла, прежде чем уйду.

Часть меня хотела раздраженно вздохнуть, но другая часть наслаждалась тем, как он беспокоился обо мне. В сочетании с тем, как он на самом деле был гораздо менее груб со мной по мере того, как тянулся день, мне действительно начинало нравиться его внимание. Поэтому я послушно потянулась, чтобы расстегнуть липучку, но мою икру свело судорогой, когда я потянулась к лодыжке.

– Ой, – сказала я, поморщившись.

– Вот, позволь мне. – Питер опустился на колени перед диваном и осторожно положил мою ногу себе на бедро. Он несколько секунд возился с ремнями, прежде чем сообразил и снял ботинок с моей ноги. Он коснулся моей лодыжки чрезвычайно нежными руками, закатывая мои леггинсы, чтобы получше рассмотреть.

Я старалась не думать о своих огромных ногах, которые он так любезно заметил в теннисном магазине. Я стеснялась их со средней школы, когда они решили расти дальше и за одно лето выросли примерно как за десять лет.

Он взял меня за другую лодыжку и приподнял ее, пока она не оказалась рядом с вывихнутой.

– Да, – сказал он. – Тебе нужен отдых, лед, растирание и подъем. О.Л.Р.П.

Я ухмыльнулась.

– Хорошо, тренер.

Он не выглядел удивленным.

– Я серьезно. Ты нагрузила ее, независимо от того, ходила ли весь день или падала на корте. Твое тело заливает эту область кровью, из-за чего она набухает, что не помогает выздоровлению. Тебе нужен лед, чтобы остановить отек.

– Хорошо, – медленно сказала я. – Хотя я не знаю, есть ли здесь лед.

Питер прошел на кухню, где, по-видимому, был полноразмерный холодильник и морозильник, которые я не заметила. Честно говоря, у меня была всего пара минут, чтобы одеться перед теннисом и перекусить, а не по-настоящему рассматривать эту комнату.

В течение нескольких секунд я слышала звон кубиков льда, падающих в металлическую посудину, а затем звуки, издаваемые Питером, роющимся в шкафу. Он вернулся с прозрачной пластиковой пленкой и ведерком со льдом.

– Знаешь, ты находишься в шикарном гостиничном номере, в котором есть пластиковая упаковка, – сказала я.

– Ты должна увидеть мою комнату. У меня даже алюминиевая фольга есть.

Я усмехнулась.

– Испорченная задница.

Питер завернул мою лодыжку в несколько слоев пластика, прежде чем добавить кубики льда, которые защитили мою кожу от сильного холода. Я не могла не думать о том, насколько Питер отличался от Доусона, это была непродуктивная мысль, учитывая, что Питер не был моим парнем. Разница между ним и Доусоном должна была быть несущественной.

Еще… Было удивительно, насколько его очевидная забота о моем здоровье, казалось, затмевала то, как он обращался со мной. Доусон всегда говорил правильные вещи, но когда пришло время действовать, он поставил себя на первое место. Он вел себя раздраженно, когда я болела. Он вел себя так, словно моя беременность была испытанием на выносливость, через которое ему пришлось пройти. Он думал, что похороны моего дедушки были огромным неудобством из-за напряженной рабочей недели.

Его слова обманули меня, заставив думать, что я люблю Доусона, и в конце концов, его действия показали мне, что я ошибалась. С Питером мне казалось, что меня обманом заставили ненавидеть его, но его действия пытались показать мне, что я была так же неправа.

– Ты там упоминала парня по имени Доусон, – сказал он словно небрежно, но его тон выдавал тот факт, что с тех пор он почти ни о чем другом не думал.

– Да, – пробормотала я.

– Бывший парень? – спросил он.

– Что-то в этом роде. Он… решил, что ответственность давит на него, и предпочел снова быть одиноким.

– Ответственность? – спросил Питер. – Как, например, ответственность не спать с другими людьми?

Больше похоже на ответственность за воспитание ребенка.

– Да. Думаю, это было слишком для него, – усмехнулась я.

– Это нереально, не так ли? Ты можешь думать, что знаешь кого-то, а потом они щелкают выключателем, и вдруг ты его не знаешь.

– Да, – сказала я, не в силах оторвать взгляд от его полных губ.

– Это было неожиданно, – резко сказал он. Я поняла, что моя нога уже завернута, и он положил ее на подножку, пока я отвлеклась. – Ты сказала Кристен, что ты моя девушка, я имею в виду. Я думал, что мы просто подразумеваем это.

– Да. Это была не самая умная мысль.

К моему удивлению, Питер слегка улыбался.

– Это стоило того, чтобы увидеть выражение ее лица. Но мне интересно услышать, каков твой план убедить ее, что ты моя девушка до конца съезда.

У меня вдруг сильно сжалось горло.

– Я предполагала, на самом деле, что мы просто позволим этому утихнуть.

Питер долго смотрел на меня, прежде чем встать со слабой улыбкой.

– Очень жаль. – Он сделал шаг к двери, затем остановился. – Подержи лед еще десять минут. Затем немного посиди, положив ногу на подушку. Это поможет опухоли успокоиться.

Он ушел, не сказав больше ни слова.

Я откинулась на спинку дивана и уставилась в стену. Что он имел в виду, говоря «очень жаль»?

***

Я позвонила маме и поговорила с Зои до того, как она уедет к Лилит, и до того, как Питер должен был забрать меня из моей комнаты. По ее словам, они съели больше мороженого, чем мне бы хотелось… клубничного, конечно… и посмотрели фильм, который я не одобряла. Я даже не могла злиться. Моя мама, как обычно, делала мне огромное одолжение, и я не собиралась затевать ссору, ведь она очень выручила меня.

Лилит приехала до того, как я закончила разговор с мамой, и спросила, может ли она поговорить со мной.

– Как дела, задница? – весело спросила она.

– Просто жду, когда Питер отведет меня в вестибюль на завтрак через несколько минут.

Последовала небольшая пауза.

– Вы теперь друзья?

Я мельком взглянула на себя в зеркало и стерла глупую улыбку со своего лица, даже если Лилит не могла этого видеть.

– На самом деле он ведет себя немного лучше. Думаю, мы сблизились из-за почти смертельного опыта или как-то так.

– Почти смертельный опыт?

– Ты знала, что Уильям Чемберсон умеет управлять вертолетом?

– Типа, легально? – спросила Лилит. – Потому что все, что я знаю, это то, что последние несколько недель он действительно увлекался какой-то игрой в виртуальную реальность. Это был какой-то симулятор полета. Я не слышала, чтобы он получил настоящую лицензию пилота.

Я сжала телефон чуть крепче.

– Но разве они не застрелили бы его с неба, если бы он попытался летать без лицензии? Разве Хейли не остановила бы его, если уж на то пошло?

– Э-э, ну, Хейли путешествует по каким-то телевизионным делам. Я не думаю, что она в настоящее время присматривает за ним. Похоже, ты все же выжила, так что йе-ху, верно?

– Да. Йе-ху. Думаю, что какое-то время я буду избегать думать об этом. В любом случае, Питер все еще странный и всякое такое, но да, он не так плох. Я также познакомилась с его бывшей. Она законченная стерва.

– Фальшивые сиськи? – спросила Лилит.

– Да! – сказала я. – Как ты узнала?

– Потому что это похоже на неписаное правило. Бывшие подружки богатых парней, похоже, всегда хотят преподать им урок, сходя с ума от пластического хирурга после разрыва. Проблема в том, что они в конечном итоге делают из самих себя Франкенштейна, вместо того чтобы заставить парня сожалеть о расставании.

– Знаешь, Франкенштейн на самом деле был доктором. Не чудовищем.

Лилит застонала.

– И что? Ты поняла, что я имела в виду, не так ли?

– Да, но…

– Нет. Нет необходимости уточнять. Я знаю, что ты книжный червь, и я смирилась с этим в тебе. Но тебе не нужно тыкать мне этим в лицо.

Я усмехнулась.

– И перестань улыбаться. Я слышу это.

– Что? – спросила я, засмеявшись.

– Это звучит по-другому, когда кто-то дышит сквозь зубы. Послушай, – Лилит продолжала тяжело дышать в трубку в течение нескольких секунд, и я понятия не имела, какую разницу я должна была услышать.

Зато я услышала, как моя мама на заднем плане спросила Лилит, что она делает.

– Послушай, мне нужно идти. Твоя мама задает слишком много вопросов. Я собираюсь забрать твоего ребенка и сбежать.

– Спасибо.

Лилит повесила трубку, не попрощавшись, что меня всегда немного нервировало. Она, по-видимому, научилась телефонному этикету из телевизора и фильмов, где единственными подходящими способами закончить телефонные звонки был щелчок выключателем телефона, или, как популяризировали фильмы в начале 2010-х, вы всегда могли просто сломать их пополам, чтобы утвердить свое доминирование. Я сомневалась, что Лилит ломала какие-либо телефоны пополам, но думаю, что если бы она все еще пользовалась флип-телефонами (прим. это откидывающаяся крышка, которая закрывает все или только часть кнопок), она могла бы.

Я не была точно уверена, что надеть на съезд, но решила надеть полуофициальное платье с более красивым жакетом и каблуками. Это был не самый теплый наряд, но я знала, что мы проведем большую часть дня в конференц-центре, и все теплое, что я упаковала, было слишком повседневным.

Питер постучал в мою дверь ровно в полвосьмого, как и обещал. Он выглядел безупречно, как обычно. На нем была белая рубашка, серый пиджак, брюки и красный галстук. В основном я видела его чисто выбритым, но сейчас у него была щетина, которую он отрастил со вчерашнего дня, и я обнаружила, что мне она очень нравится.

– Готова? – он спросил.

– Разве я не выгляжу готовой? – я посмотрела на себя с внезапной паникой.

Питер ухмыльнулся.

– Это просто такое выражение.

– Например, когда ты заходишь в комнату своей сотрудницы, чтобы отвезти ее на конференцию, на которой она все еще не до конца понимает цель своего визита? Особенно если учесть, что ты ни словом не обмолвился о маркетинге, который якобы был единственной причиной привлечения упомянутого сотрудника?

Питер, казалось, тщательно обдумал свои слова и в конце концов решился на очень развернутый ответ.

– Да.

Я вздохнула и последовала за ним. Я потратила больше времени, чем хотела бы признать, размышляя о том, захочет ли он все еще, чтобы я использовала его сегодня в качестве своего человеческого костыля, и он ответил на мой вопрос, немедленно обняв меня за плечи и приняв часть моего веса.

Где-то между утверждением, что я была его девушкой прошлой ночью, и его небольшой импровизированной поддержкой моей опухшей лодыжки в моей комнате, я очень запуталась в том, что я чувствовала к Питеру Барниджу. Я предположила, что, если быть честной с самой с собой, я была в замешательстве с тех пор, как мы впервые встретились. Просто недавние доказательства накапливались до такой степени, что даже я не могла держать их в себе и отрицать это намного дольше. Он мне нравился. Мне нравилось, что он был ворчливым и «горьким» снаружи, но милым и заботливым внутри. Мне понравилось, что его улыбки давались нелегко, поэтому, когда я наконец выдавила из него одну, это было похоже на приз. Питер Барнидж был великолепной загадкой, и независимо от того, как я на это смотрела, мне понравилось проводить с ним время в эти выходные.

– Я вроде как думала, что в таком отеле, как этот, можно заказать завтрак в номер или что-то в этом роде, – сказала я, когда мы спускались на лифте в вестибюль.

– Можно. Но я предпочитаю есть за столом.

Я пошевелила бровями.

– Или, может быть, ты просто предпочел мою компанию.

– Ты действительно такая каждый день недели, в любое время суток, не так ли?

– Например какая?

Лифт зазвенел, и мы направились через вестибюль в столовую, которая была скрыта за двумя искусно вырезанными дверями.

– Я не знаю, – сказал он. – Дерзкая?

Я рассмеялась.

– Думаю, что я так долго боролась за то, чтобы свести концы с концами, что быть немного конфронтационной и несносной стало настройкой по умолчанию для моей личности.

– Пожалуйста, не принимай это за комплимент, но я не нахожу тебя конфронтационной или несносной. Ты настойчива и не боишься смеяться над собой. В этом разница.

Я остановилась, чтобы посмотреть на него и убедиться, что правильно его расслышала.

– Я определенно воспринимаю это как комплимент. Это, наверное, самое приятное, что мне кто-либо говорил за долгое время.

– Похоже, тебе нужно инвестировать в друзей.

– Если ты предлагаешь себя, я не уверена, что это будет к большему улучшению.

– Нет, – улыбка Питера исчезла, когда он посмотрел на меня сверху вниз. – Я не заинтересован в том, чтобы быть твоим другом. – В этом заявлении должна была быть доля жестокости, но он взглядом посылал мне совершенно другой смысл. Я так же не была уверена, понял ли он это. Я не заинтересован в том, чтобы быть твоим другом, потому что я хочу большего.

Прежде чем я успела придумать подходящий ответ, я увидела Кристен, идущую к нам с миской овсянки и несколькими фруктами на тарелке. Очевидно, она остановилась в том же отеле, что и мы. Большой сюрприз. Она уже ухмылялась в своей решительной манере «Дрянных девчонок». Питер поймал мой взгляд и застонал, когда увидел, на кого я смотрю.

– Неужели это моя любимая пара, – почти пропела Кристен. – Я бы сказала, что вам следует поторопиться и позавтракать, если вы не хотите разочаровать своих поклонников, но их, вероятно, не так много, не так ли?

Мне показалось, что я узнала Кристен, когда увидела ее на теннисных кортах, но между разорванными штанами, пульсирующей лодыжкой и ушибленным эго я была слишком отвлечена, чтобы понять, где именно. Теперь я поняла, почему она показалась мне такой знакомой. Она была Кристен Вудс, автором книги «Что там похоронено», которую все читали пару лет назад. На самом деле я сама прочитала ее и проглотила, хотя теперь, когда я познакомилась с автором, я пожалела, что не возненавидела ее. Мне почти хотелось поверить, что она наняла сценариста-призрака или что-то в этом роде, потому что я просто не могла связать свой образ этой противной, мелочной женщины с такой книгой.

– Нет, – сказал Питер. К его чести, в его голосе не было никаких эмоций, и я подумала, что это был самый мудрый подход к Кристен. Она казалась такой голодной, чтобы вызвать гнев и горечь. Не давать ей ничего, вероятно, было самым быстрым способом избавиться от нее. – Но я уверен, что тебе нужно поторопиться. Может быть, если ты придешь на съезд достаточно быстро, ты сможешь поработать над продолжением «Что там похоронено», чего так ждут твои поклонники.

Мне это показалось, или он исказил слово «фанаты», что подразумевало то же самое, что и я… что Кристен, похоже, не способна написать такую книгу.

– Хм. – Кристен постучала по подбородку хорошо наманикюренным пальцем и пожала плечами. – Может быть. Но сделка с фильмом довольно неплохо пополняет мой банковский счет. Я не знаю, понадобится ли мне когда-нибудь написать еще одну. Эта пока приносит мне хороший доход.

– Я удивлена, что после всех этих пластических операций остались хоть какие-то деньги. – Я замолчала. Мне захотелось в замешательстве оглядеться по сторонам. Я слышала, как эти слова вырвались, и они определенно звучали так, будто исходили из моего рта, но я не помнила, как решила их произнести или произнесла. Я поднесла руку ко рту и почувствовала, как мои глаза немного расширились.

Питер тоже поднес руку ко рту, но это было сделано для того, чтобы скрыть веселую ухмылку.

Я подумала, что если бы в тот момент у Кристен было заряженное оружие, это определенно были бы мои последние слова, и я не была уверена, что могла ее в этом винить.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что она собирается вылить на меня свою овсянку, она издала пренебрежительный звук.

– Очень жаль, что у тебя нет денег, чтобы немного поработать над собой. Может быть, они смогли бы исправить эти клоунские ноги или эти огромные, нелепые слоновьи уши.

Мне захотелось показать ей язык, но я сдержалась. Я определенно опускалась до ее уровня, но даже у меня были свои пределы.

Питер положил руку мне на спину и быстро, на удивление нежно погладил.

– Мне нравятся твои уши, – просто сказал он.

– Спасибо, но тебе не нужно лгать, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Я знаю, что они большие. И я также подзадоривала ее, так что, вероятно, я это заслужила.

– Нет. Я серьезно. Я думаю, они милые. Особенно, когда ты носишь так волосы… – он слегка наклонил голову, чтобы провести указательным пальцем по моему виску, убирая прядь моих волос за ухо. Он одобрительно кивнул, затем, казалось, задумался над тем, что только что сделал и сказал, отчего немного побледнел.

Я усмехнулась.

– Что? Ты забыл, что должен был ненавидеть меня? – мой тон был дразнящим, но мое сердце бешено колотилось в груди. Я видела намеки и шепотки настоящего Питера, но он только что дал мне полное и беспрепятственное представление о том, что на самом деле происходит за маской раздражения, которую он любил носить.