Текст книги "Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Павел Смолин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

Глава 11

«Знаете, чем яндере отличается от сумасшедшей? Одна из них тебя любит». Хорошая фраза, с нее и начнем «Дневник будущего». Больше в голову ничего не шло, я откинулся на стуле, глядя в потолок. Что с этой анимежизнью не так? Стоит мне отклониться от маршрута школа/минимаркет/дом, как тут же из всех щелей начинают лезть неприятности. Впрочем, не только неприятности. Хорошего тоже хватало. Долбаный баланс!

Кажется, я понял! Я засиделся в стартовой «песочнице», и основной сюжет все никак не начнется. Окружающая реальность регулярно подкидывает мне странных ситуаций, а я, вместо того чтобы превозмогать, пробуждать скрытую силу и так далее просто бегу жаловаться взрослым, которые разбираются со всем сами. Что за бесполезный главный персонаж в окружении суперэффективных второстепенных?

Так не пойдет. Я ведь пережил ряд серьезных драм, верно? Испытал душевный надлом, переродился как в прямом смысле, так и в переносном. Самое время для моей дуги характера преломиться и выйти на новый уровень! Надоело быть бесполезным.

Без ключевого события ничего не получится, а дома я такого не найду. Я подошел к окну, выглянул – нормально. Сунул в карман диктофон – финальная схватка с Сэкерой‑тян подойдет идеально.

Выпрыгнув в окно, осмотрелся. Сэкеры‑тян не было. Это нормально, она ведь обычно встречает меня на обратном пути домой. Надо просто походить по городу, убить пару часов, и тогда столкновение с ней неизбежно. Хороший план.

Ноги понесли меня «на тот берег». Было темно и тихо, светились окна домов. Обычные японцы жили обычной японской жизнью. Можно мне такую же, пожалуйста? Я не нанимался работать магнитом для сумасшедших и травмированных. С другой стороны – променял бы я всех ставших мне дорогими людей на других? Ни за что!

Я глубоко вдохнул вечерний воздух. Мне показалось, или он пах приключениями?

Дом Хэруки давно остался позади, когда я очутился в совершенно незнакомом мне переулке. Покрытые граффити полутораметровой высоты заборы окружали неопрятные дома, сады заросли травой и кустарником. Так себе райончик. Под дрожащим светом единственного уцелевшего фонаря я заметил знакомую машину. Подойдя поближе, понял, что это машина Сохэя. Посмотрел на ближайший, казавшийся безжизненным дом. Он живет здесь? Бедолага! Неудивительно, что он так много времени проводит вне дома.

Что‑то тут не так. Машина была не заперта, я открыл пассажирскую дверь и увидел на сиденье карточку ученика по имени Мотидзуки Кеиджи. Ничего удивительного, он вполне мог ее потерять или забыть. Сев на пассажирское сиденье, наклонился к рулю, внимательно осмотрел, в верхней части нашел кровавые отпечатки ладоней. Вот это уже плохо!

Попер адреналин, я нервно посмотрел на казавшийся безжизненным дом, возле которого была припаркована машина – а если кто‑то прямо сейчас наблюдает за мной? На заднем сиденье нашел бейсбольную биту. Отлично! Теперь, если я возьму биту и с ее помощью спасу сына второго председателя клана Синода, начнется увлекательное путешествие к вершинам преступного мира Японии. Почему бы и нет?

Взяв биту, вышел из машины, аккуратно прикрыл дверь, чтобы не шуметь. На полусогнутых быстро подбежал к дому, укрывшись в тени забора. Ниндзя‑стайл. Прокравшись вдоль забора, достиг заднего двора, осторожно выглянул. В полутьме разглядел приоткрытую заднюю дверь дома, на крылечке перед которой сидел бритоголовый мужик, опустив лицо вниз. Правая рука покоилась на горлышке поставленной рядом бутылки. Наелся и спит?

Спрятавшись обратно, начал прикидывать. Итак, у нас имеется аванпост с мобами. Рекомендуемый способ прохождения – стелс. Цель – спасти заложников. Обязательное условие: Кеиджи должен выжить. Условие опциональное: Сохэй должен выжить. Начало маршрута прямо здесь, через заднюю дверь.

Я перелез через забор, стараясь издавать как можно меньше шума и все время отслеживая реакцию часового – тот и ухом не повел. Караульная служба не несется от слова совсем. Подкрался к нему. Прости, мужик, но ты просто мобец, не более. Выпрямившись в полный рост, занес биту для удара.

БАХ!

Мощным ударом меня снесло с ног, левую руку обожгло болью, бейсбольная бита выскользнула из пальцев, я приземлился на покрытый мусором и окурками газон. Мне конец? Или это нормально? Самое время снять печать, пробудив скрытую силу.

– Я выиграл! – торжествующе заорал «алкаш», поднявшись на ноги и вытянув руки к вверх, – Я же сказал, что кто‑нибудь обязательно поведется! Эти якудза настоящие тупицы – попасться в такую очевидную ловушку!

Я не якудза, но, как оказалось, тоже не очень умный.

– Мы договаривались не так! Ты сказал, что в ловушку попадется якудза, а это – надо мной навис темный на фоне неба силуэт. Он поднес биту к моему носу, – Какой‑то пацан.

– А? – надо мной склонился силуэт «алкаша», – На кого шестеришь? На Синоду? На Нисигути? Отвечай!

Мне сильно прилетело по печени, я закашлялся.

– На Нисигути! Я принял вас за Синоду, и решился напасть. Подумал, что это поможет мне быстрее попасть в клан.

«Мобы» заржали.

– Типичный якудза! Тупой как пробка кретин! В твоем возрасте надо думать о хороших оценках, а не искать себе на задницу приключений!

Пока они ржали, я наметил путь к побегу. Левая рука сильно болела, пальцы отказывались сжиматься. Очевидный перелом. С одной рукой достаточно быстро перепрыгнуть забор я не смогу, поэтому…

Глубоко вдохнув, с низкого старта побежал к только после падения замеченной накрытой тентом машине, припаркованной в самом углу. Сзади послышались крики, болезненно поморщившись – печень сильно ныла – запрыгнул на капот, молясь, чтобы его не демонтировали до того как накрыть тентом машину. Повезло! Далее – на крышу. Еще один прыжок – и вот я по ту сторону! Приземлившись, потерял равновесие, опрометчиво оперся на руки – левая не выдержала, подломилась, и я полетел лицом в асфальт, больно приложившись лбом. Да хватит получать травмы!

Пошатываясь, поднялся на ноги, оценил обстановку. Мне снова повезло – «мобы» не стали повторять мой маршрут, а оббежали дом и сейчас культурно выходили из калитки. Ломанувшись в противоположном направлении, побежал через лабиринт темных переулков, иногда перемахивая через небольшие заборы, хаотично меняя направление. Через несколько минут звуки погони затихли, я перевалился через последний забор в чей‑то сад, приземлившись на клумбу с цветами. Глядя в звездное японское небо, я жадно глотал холодный ночной воздух.

Что со мной? Куда я полез? Что за абсурдно глупое поведение?!

Провел ладонью по лицу, ощутил липкую влагу. Разбитый лоб кровоточит, понятно. С кряхтением сел, стянул футболку, завязал на голове. Надеюсь, я похож на Рэмбо. Самое время вернуться и навалять утратившим бдительность, не ожидающим моего возвращения врагам. Ну уж нет!

Выбравшись из сада, побрел куда глаза глядят. Темные переулки сменялись более светлыми, наконец показалась набережная. Отлично, теперь точно не заблужусь. По пути к дому нашел телефонный автомат, залез в карман за записной книжкой, пальцы укололо. Аккуратно достал из кармана разбитый диктофон, попробовал понажимать кнопки – тщетно. От бати теперь попадет. Твою мать! И как я буду объяснять ему вот это вот все?

Выкинув останки диктофона в урну, набрал номер.

– Дом Мотидзуки, – ответил мне низкий мужской голос.

– Я нашел молодого господина и Сохэя. Они по адресу… – я продиктовал предусмотрительно запомненный адрес.

– Что?! Откуда?!.

– Ты записал? Если с молодым господином что‑то случится – отрезанным пальцем не отделаешься! – припугнул я собеседника.

– Запомнил! Прямо сейчас доложу господину второму председателю! – бодро оттарабанил якудза и положил трубку.

Вот так и нужно было сделать сразу. А если бы не получилось сбежать? Сидел бы сейчас в подвале вместе с Сохэем и Кеиджи, теряя куски плоти? Вот она твоя способность, уважаемый главный герой – «Помощь взрослых»! Иоши‑стукач, Иоши‑ябеда! Снова нажалуешься папочке, мистер Бесполезность?

Я истерично заржал. Знаете, кто я есть?

– МАРАРЕТНИЙ ДЕБИЛ! – припечатал я сам себя.

Как надо поступать с малолетним дебилом, пытающимся всеми силами показать миру свою значимость? Максимально нагрузить его обязанностями, чтобы у него не оставалось времени на дурь. Я надеялся, что получится контролировать влияние биологии школьного тела, но, похоже, просчитался. Уровень стресса зашкалил и меня «поплавило», отключив критическое восприятие действительности. Так быть не должно. Дисциплина и самоконтроль должны быть абсолютны.

Решено! Компенсируя крах самооценки, как только этот бесполезный кусок плоти – я качнул сломанной рукой, она ответила болью – придет в норму, отправляюсь на подработку и в какую‑нибудь секцию, где меня научат быть сильным и бить морды нехорошим людям.

Я даже не удивился, заметив посреди моста зловещую фигуру Сэкеры‑тян. А разве могло быть иначе?! Все, к черту, школа‑дом, школа‑дом, никаких прогулок, никаких внезапных встреч!

– Что это с тобой? – заметила она мой слегка потрепанный вид, довольно ощерилась: – Наконец‑то решил сдохнуть? Так почему не довел дело до конца?!

Вот бы иметь сейчас диктофон.

Игнорируя сумасшедшую, побрел дальше. Даже реагировать на тебя лень.

– Твой жалкий вид радует мое сердце, – продолжал глумиться очередной травмированный ребенок, – Держи! – в свете фонаря что‑то блеснуло, у моих ног упало лезвие бритвы, – Сегодня отличный вечер, чтобы этим воспользоваться!

Я наклонился, поднял лезвие, кинул обратно ей.

– Если хочешь, чтобы я умер – сделай это сама! Давай, я даже не буду сопротивляться! – широко развел руки в стороны.

– Ты!.. – злобно сощурилась Сэкера‑тян.

– Чего ты ждешь? Давай, просто проведи бритвой вот здесь! – я указал пальцем на сонную артерию.

– Ты! Да пошел ты! – соседка кинула в меня бритвой и убежала.

– Слабачка! – крикнул я ей в спину.

Получается, я победил?

Дойдя до дома, сощурился на горящую над крыльцом лампочку. Вот оно, деяние, достойное истинного попаданца! Всем бояться, примитивные хроноаборигены!

Нервно посмеиваясь, открыл дверь, прошел внутрь с робкой надеждой, что отец не заметил моего исчезновения и уже спит.

– Что с тобой?!

– Мы убивали гуков тысячами, но эти хитрые коммунистические ублюдки словно появлялись из‑под земли! – поделился я с батей вьетнамским флешбеком и заржал.

Батя полезный! Батя сейчас отвезет любимого сыночку в больничку, где добрый доктор починит сыночке ручку!

– Сын… – настороженно спросил отец.

– Меня ограбили! – выдал я самую очевидную отмазку.

– Как?! Кто?! Да ты весь в крови! Тебе срочно нужно в больницу! Дай я… – он метнулся ко мне, протянув руку к затянутой на лбу футболке. Я отшатнулся.

– Пусть лучше врач посмотрит, ладно?

Батя кивнул, набрал номер, вызвал скорую. Я в это время сковырнул грязнющие кроссовки и пошел на кухню, оставляя следы на полу мокрыми носками. На кухне открыл кран, припал к воде. Голова закружилась, я упал на стул. В кухню забежал отец.

– Тебе плохо? Где болит? – озабоченно спросил он.

– Болит голова, рука, печень, – честно ответил я ему, – Кровища – из раны на лбу. Вроде не особо опасная. Рука, – выложив руку на стол, попытался сжать пальцы. Те почти не слушались, – Скорее всего сломана. Печень просто отбили.

Батя побледнел, метнулся ко мне, начал ощупывать руку. Я заорал, он отшатнулся. В его глазах стояли слезы. Стало СУПЕР стыдно. За что я так с ним? Ничего, отец, малолетний дебил исправится.

– Все не так страшно, как выглядит. Прости, твоего диктофона больше у меня нет, – покаялся я.

– Какой к чертовой матери диктофон?! – взорвался отец, – Ты себя видел?!

Я покачал головой, батя сходил в коридор, вернулся с зеркалом. Посмотрел на свое отражение – грязный, окровавленный, по пояс голый, худой школьник. Нездорово блестящие глаза выгодно подчеркивались тенью, создаваемой «футболочным узлом». Хоть сейчас в хорроре снимай. Не выдержав, я рассмеялся.

– Да что с тобой не так?!

Я пожал плечами. Накатила апатия. Фигня, батя поорет и успокоится.

– Извини, теперь я полностью осознал твою правоту, и буду выходить из дома только в школу! – совершенно искренне выдал я.

Батя сел за стол, схватился за голову.

– Да когда же это закончится?! – промычал он.

– Вот и я о том же! – обрадовался я, – Вышел из дома – нашел кота, вышел из дома – нашел Хэруки, вышел из дома – попал в телевизор, вышел из дома – повстречал легендарного рыбака! Прикольно, правда?! – со счастливой улыбкой спросил я батю.

– Что?.. – бедняга даже не знал, как на такое реагировать.

– Вышел из дома – подрался с бойфрендом соседки, вышел из дома – сломал зуб, вышел из дома – нашел порнуху в доме матери, вышел из дома – встретил маньяка, вышел из дома – получил п***ы! – эту часть перечислил уже безрадостно, глядя в стол, – Так что не переживай. По крайней мере пока рука не срастется, я не собираюсь ходить никуда, кроме школы.

Я поднялся со стула и побрел в ванную. Батя пошел за мной. У раковины с болезненным шипением размотал футболку – уже успела присохнуть к ране. Осторожно ополоснул лицо, посмотрел в зеркало – могло быть и хуже. Несколько глубоких царапин. Это намек, что пора переписывать Гарри Поттера?

Раздался звонок в дверь, батя побежал открывать, я промокнул лицо полотенцем, оставив на нем красные разводы и пошел на кухню. Надо вести себя нормально – в дурку прямо не хочется.

Встретил пару вошедших в компании отца в натянутых на лица медицинских масках и из‑за этого безликих врачей сидя на стуле, вежливо поздоровался. Они поздоровались в ответ, кинулись меня осматривать. Бледный батя стоял в проходе, скорбно глядя на меня красными глазами. Неприятно. Мы в ответе за тех, кого приручили.

Задав мне пару вопросов о самочувствии, сказали, что надо ехать в больницу. Батя тревожно посмотрел в сторону второго этажа – не хочешь оставлять Чико одну дома посреди ночи? О ней ведь я тоже не подумал.

Пока доктора накладывали мне на руку шину, отец принес мне чистую одежду, врачи деликатно покинули помещение, а батя помог мне одеться. Одной рукой очень неудобно.

Усевшись в скорую, я прикрыл глаза. Тяжело смотреть на расстроенного отца. Доехали до медицинского центра, я встряхнулся, сделав вид что задремал. Зачем я продолжаю ломать комедию? Отвергнув помощь отца, выбрался из «скорой». На ногах стоял довольно твердо. Бренная оболочка должна подчиняться силе духа!

Больница была другой, не медицинский центр, куда меня возил доктор Сугавара. Прошли внутрь, отец усадил меня на скамейку, сам пошел к администратору. Через какое‑то время вернулся, и глядя в сторону сказал, что нас вызовут. Ладно, подождем.

Из коридора показался высокий худой врач в стильных очках, с прической в стиле «рассеянный гений». Пора ставить импланты?

Они с отцом раскланялись, я ограничился приветствием с места. Я больной, мне можно. Доктор представился, я пропустил его имя мимо ушей – для этих мелочей у меня есть подаренный Богиней хороший, любящий, заботливый отец. Он позаботится обо всем вместо меня.

Доктор провел нас в кабинет, осмотрел с ног до головы. Пощупал бок – было почти не больно, кроме синяка на коже никаких проблем. Пощупал руку – да хватит уже! – и повел нас на рентген. Дождались снимка, доктор порадовал новостями о том, что перелом «хороший» – без смещений и осколков. Это радует.

В процедурной полная, приятно пахнущая тетенька средних лет тщательно обработала ссадины на лбу – залепила пластырем, порадовав новостью, что он водостойкий, и с ним можно ходить в душ. Перевязки раз в день перед началом занятий мне будет делать школьная медсестра. Она же будет отзваниваться в больницу, а те, в свою очередь, уже будут сообщать новости директору. Опять эта непонятная перегруженная схема. Потом закутала мне руку в пластиковый лоток – никакого гипса! Отлично!

Напоследок доктор сказал приехать на повторный рентген через две недели, и мы с отцом на такси отправились домой. По пути я уже по‑настоящему задремал. Проснулся от того, что батя пытался поднять меня на руки. Собрался нести спящего сына домой? Какой хороший мужик.

– Не надо, пап, я правда в порядке, – попросил я его, он кивнул, и я покинул машину сам.

Зашли в дом, в коридор выскочил Сакамото‑сан, потерся о мою ногу. Улыбнувшись, потрепал его по голове. Котик тоже хороший. Все вокруг меня на удивление хорошие!

– Я схожу в душ и лягу спать. Поговорим обо всем завтра, ладно? – спросил я отца. Он кивнул и пошел наверх.

Глава 12

Утро выдалось поистине отвратительным, и это не из‑за ливня за окном. Дождик я люблю. Напротив, небо было удручающе ярким.

Болела рука, болела отбитая печень, болел и чесался лоб. Хорошо, что я – удивительно везучий малолетний дебил, и не получил непоправимого урона. Но это не радовало. Куда лез? Чтобы что?! Кеиджи, блин. А если мой эпичный врыв вчера их спугнул, и они перевезли друга куда‑то еще? А если они испугались и замели следы, скинув трупы Кеиджи и Сохэя в реку? Ой, мудааак…

Покряхтывая, поднялся с футона. Чико в комнате не было, видимо, уже проснулась, не став будить позорно избитого братика. Спасибо ей за это. С помощью «рабочей» конечности, смог одеться в Гандамовую футболку и натянуть джинсы. Закрепил упакованную в пластиковый «гипс» травмированную руку в поддерживающей повязке, вчера выданной мне в больнице. В Гандаме было хорошо, как‑то тепло и спокойно. Может, я латентный мехафил? Или после пережитого включились отголоски старого Иоши?

Спустился вниз, в гостиной увидел отца и адвоката Синохару‑сана. Привез свежих новостей? Тогда я вовремя. Войдя в гостиную, поклонился‑поздоровался. Адвокат поклонился‑поздоровался в ответ. Отец проигнорировал мое появление. Расстроил я старика. Стыдно. Что было бы с ним, не сумей я вчера убежать? Сейчас, когда все вроде бы стабилизировалось, а жизнь и карьера расцвели новыми красками, потерять такого перспективного и ОЧЕНЬ любимого сына? Явно ничего хорошего.

– Одзава‑кун, отец сказал, что тебя ограбили? – спросил адвокат. Помню это отмазку, да.

– Вчера поздно вечером я пошел прогуляться, зашел в темный переулок, там на меня напали. Избили, забрали диктофон.

– Диктофон? – Синохара‑сан вопросительно глянул на отца, тот вздохнул, махнул рукой, мол, забей.

– Мой служебный. Давал сыну поиграть, – буркнул он, не вдаваясь в подробности. А я думал адвокатам, как и врачам, надо рассказывать все.

Мне надоело стоять в проходе, я прошел в гостиную, сел на диван рядом с батей.

– Я никого не смогу узнать – было темно, я видел только силуэты. Куда они побежали – тоже не видел. Произошло все на том берегу реки, – указал я здоровой рукой.

Синохара‑сан приуныл. Ничего, мужик, я тебе и так работенки подкинул на полгода вперед.

– Не думаю, что имеет смысл привлекать полицию, – продолжил я, – И так слишком много всего произошло с нашей семьей за этот месяц.

– Это не тебе решать! – наконец‑то обратил на меня внимание отец.

– Боюсь, в словах юноши есть логика, – «впрягся» за меня адвокат, – Два громких дела за такой короткий срок. Не стоит добавлять к ним еще одно. Шансов поймать злоумышленников – никаких, а шумиха… – он поморщился.

– Не забывай, кто тебе платит! – рявкнул на адвоката отец, потом устыдился своего порыва, – Извини, Керо‑сан. Я доверяю твоему мнению. Если ты считаешь, что не стоит привлекать полицию, так тому и быть.

Адвокат с достоинством кивнул, принимая извинения.

– Уже должно начаться, – посмотрел он на часы. Отец щелкнул пультом. Показывали «перебивку» местных новостей.

– Вчера в зоопарке Уцуномия при содействии двух отважных школьников полицией был пойман опасный маньяк. Слово предоставляется уважаемому капитану Хагино, – объявила ведущая.

На экране появился уже неоднократно виденный «телекоп». Интересно, он рулит полицией Уцуномии или просто отвечает за связи с общественностью?

– 26‑тилетний Миядзаки Цутому уже признал свою вину в убийстве и изнасиловании трех девочек в Токио. Так же он сознался в некрофилии и каннибализме.

ЧТО?!

– Благодаря отваге двух школьников, пожелавших остаться неизвестными…

Я вопросительно посмотрел на адвоката, тот быстро прокомментировал:

– Это была просьба твоего отца и Аоки‑сенсея.

Спасибо, бать. Шумиха в СМИ, как выяснилось, привлекает опасных животных.

– …Кровь стынет в жилах! – продолжал вещать коп, – В его доме провели обыск, обнаружив огромное количество отвратительных видеозаписей и жестокой манги. Я уже не раз говорил, что цензуру нужно ужесточать!

Ой, а вот это ты зря, мужик. Контент не виноват, виноват социум. Кроме тех случаев, когда человек изначально «сломан». Если поднимется вой, не видать мне публикации «Биочервя».

Мне стало страшно. Вот этот вот ничем непримечательный хмырь – маньяк, педофил, некрофил и каннибал?! Охотник на маленьких девочек?! Что ж, если абстрагироваться, в этом есть логика. Чико – уникальный трофей для подобных тварей. Спасибо, уважаемые новости, что поставили на мою сестренку охотничью метку. С другой стороны – ублюдок бы сейчас был на свободе. И резал бы новую жертву.

– Сука! – прошипел я по‑русски сквозь сжатые зубы.

– «Со ка»? – не расслышав, переспросил адвокат, – Да, мне тоже стало многое понятно. Когда инспектор опрашивал вас вчера, ему уже сообщили, КОГО ИМЕННО удалось поймать. Ублюдок начал давать показания еще в скорой помощи. До больницы он не доехал, увезли сразу в тюрьму. Тюремный хирург не особо‑то старался заштопать его аккуратно, – ухмыльнулся он.

Вот почему не было шмона и нормального надзора? Разговор с инспектором был простой формальностью.

– …Уверяю вас, эти смелые дети не останутся без награды! – закончил распинаться коп.

Я люблю награды, но получать их такой ценой совсем не хочу!

Далее на экране показали представителей Токийской полиции, они с хмурыми минами приносили извинения за недоработку, выражали благодарность и уважение своим коллегам из Уцуномии. Отдельно излучали всякое хорошее в отношении нас с Хэруки, так же пообещав награду.

Батя щелкнул пультом.

– Как‑то так, – с улыбкой развел руками адвокат, – Вы с подругой теперь национальные герои!

– Приятно, но не такой же ценой, – вздохнул я, понурившись. Такая слава совсем не радует.

Отец положил мне руку на плечо:

– Больше никакого геройства, понял? Все прогулки – только в сопровождении взрослых. Из школы сразу домой! – строго выдал он.

– Да, отец. Так и будет. Вчерашняя ночная прогулка преподала мне хороший урок, – стукнул я по подлокотнику укутанной в пластик рукой.

– Чико я отвел к Аоки. Если хочешь, Синохара‑сан отвезет тебя туда же, только приведи себя в порядок! – выдал конфетку батя. Я кивнул, побежал в душ.

Настроение стремительно улучшалось. Хэруки! Яндерка моя поехавшая! Обожаю! Ну и почему ты тогда не думал про нее вчера, Иоши? Сдохни ты вчера – что было бы с ней? Даже представлять тяжко. Никаких иллюзий – этот мир вполне будет функционировать и без меня. Вселенная не схлопнется, солнце продолжит греть планету. Но люди, которые ко мне привязались и к которым привязался я – что будет с ними? «Я бы выпилился, но не хочу расстраивать маму».

Выйдя из душа, переодеваться не стал – мой вид меня вполне устраивает. Отец с адвокатом что‑то обсуждали в гостиной – я не прислушивался, но ухватил ключевые слова «зоопарк, компенсация» – не став им мешать, воспользовался возможностью и пошел на кухню. Сняв трубку, набрал тот же номер, что и вчера.

– Дом Мотидзуки! – ответил мне низкий мужской голос. Вчера отвечал другой.

– Доброе утро, могу я поговорить с Кеиджи? Я его школьный друг, – спросил я, скрестив на удачу пальцы.

– Не получится, он заболел. Увидитесь в школе через пару недель!

И незнакомый якудзоид на том конце провода положил трубку. Я облегченно выдохнул. Отлично! Пусть не так, как хотелось, но друг спасен! Он как минимум жив и даже не потерял конечности – иначе не собирался бы в школу через пару недель.

После этого я позавтракал стандартным батиным рисовым омлетом. Поднадоело, если честно.

– Сын, ты готов? – крикнул мне отец.

– Готов! – ответил я, как раз закончив мыть за собой тарелку.

Отец проводил нас с адвокатом до двери, попрощавшись с Синохарой‑саном рукопожатием. Редкий контент в Японии!

По пути к «Тойоте» адвоката – предатель! Почему не «Хонда»! – он зачем‑то пояснил:

– Мы с твоим отцом вместе работали в США. Как видишь, некоторые западные привычки остались, – улыбнулся он.

Мы сели в машину – я на заднее сиденье, вдруг до совершеннолетия детям нельзя сидеть спереди?

– Давно знакомы с отцом? – спросил я Синохару‑сана.

– Дружили в старшей школе, потом на несколько лет потеряли связь. Это нормально – тяжело дружить на расстоянии. Вновь встретились пару лет назад – по одному делу, о котором я не могу тебя сказать из‑за профессиональной этики, пришлось взаимодействовать с «Хондой». Твой отец тогда неплохо мне помог, решив проблему так, что в выигрыше оказались все. С тех пор наша дружба получила новый старт, – перевозя меня через мост, ответил адвокат.

– Я не подслушивал, но вы с отцом обсуждали какую‑то компенсацию? – задал я следующий вопрос.

– А тебе и не надо подслушивать, в конце концов ты – главное действующее лицо! – мечтательно усмехнулся Синохара‑сан, видимо, представляя размер ништяков, которые получится стрясти с города и зоопарка. Потом спохватился, посерьезнел:

– Не везет тебе, Одзава‑сан. Прими мои искренние соболезнования.

– Спасибо. Все в порядке, Синохара‑сан.

Мы подъехали к дому Аоки – тут идти‑то 10 минут, а на машине так вообще телепортация. Попрощались с адвокатом, я вылез из машины и пошел к двери, позвонил. Услышал шаги с той стороны, открыла Хэруки, на ней – ее любимая белая футболка с вышитым деревом и зеленые шорты чуть выше колена. На голове – хвостики. Увидев меня, она перестала улыбаться, подошла ближе, начала осматривать.

– Доброе утро, – улыбнулся я ей.

– Иоши, что случилось? – спросила она.

– Долгая история, – вздохнул я, – Упал с…

*аномально быстрые движения ножом, окровавленные зубы в разрезе щеки*

Я заткнулся. Яндерам врать нельзя. Глубоко вздохнув, выкатил Хэруки истинную причину моих травм. Это заняло изрядно времени, пришлось сделать «крюк», просветив девушку насчет отца Кеиджи и войны между кланами. Упомянул и то, что Кеиджи в порядке и лечится. Она внимательно слушала, в процессе сочувственно погладив меня по голове и сломанной руке.

– Иоши, ты… – глаза Хэруки увлажнились.

– Будешь плакать – уйду! – пригрозил я. Она тут же схватила меня за здоровую руку.

– Не пущу! – покачала она головой.

– Тогда не плачь.

– Не буду! – улыбнулась она мне.

Вот и отлично.

– Не переживай, больше я в такие неприятности не полезу. Буду вести себя как образцовый школьник!

Она иронично хмыкнула. Не веришь, да?

– А если полезешь – зови меня! Я всегда тебя защищу! – гордо выдала она классику аниме и обняла меня.

*поток кровищи из разрезанного лица*

Так, ну‑ка на**й! Что за флешбеки поперли? Хэруки хорошая, ясно?! Я совсем  ее не боюсь!

Обнял девушку в ответ, поцеловал в щечку. Вот так‑то лучше!

– Какое бесстыдство! – раздался мрачный голос деда со стороны дома, – Обжимаетесь на глазах у соседей! Что они подумают о нас?

Я отпустил Хэруки, повернулся к деду, поклонился‑поздоровался.

– Идите уже в дом, – вздохнул он.

Хэруки взяла меня за руку, потянула за собой. Дед озирался, стоя посреди двора. Отслеживает нанесенный чести семьи Аоки урон?

– Теперь я понимаю, почему ты не пришел вместе с Чико‑тян, – начала разговор девушка.

– Да, немного проспал. Надеюсь, она не создавала проблем? – ответил я.

– Совсем нет, – широко улыбнулась Хэруки, – Она очень хорошая!

Ну и слава богу. Мы дошли до кухни, Хэруки открыла перегородку.

– Братик! – кинулся на меня маленький ураган. Я вытянул руку перед собой, Чико уткнулась в нее лбом.

– Братика надо обнимать аккуратно, – улыбнулся я сестренке.

– Точно! Папа же говорил, что ты болеешь, – опомнилась Чико, – Это перелом, да? Братик крутой!

– Ничего крутого в переломах нет, – покачал я головой, – Братик совершил глупость и поплатился за нее.

– Правильная мысль, Одзава‑кун! Хотя, конечно, умный человек учится на чужих ошибках, – появился на кухне дед, тут же приложив меня.

Хэруки хихикнула.

– Аоки‑сама, пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени, – отвесил я поклон деду, выпрямился, ехидно добавил: – Ведь рано или поздно мы станем родней!

Дед закашлялся, Хэруки выглядела счастливой.

– Родней? – переспросила Чико с озадаченным видом.

– Да, мы с твоим братом поженимся! – выдала страшный секрет Хэруки.

– Нечестно! Почему братику можно жениться на сестренке Хэруки, а на мне нет? – надулась сестренка. Милаха.

– Я же тебе объяснял. Уверен, однажды ты встретишь кого‑то намного лучше меня, – улыбнулся я ей.

– Не хочу! – буркнула она и сунула в рот желейную конфету. В этот раз, помимо красных, были еще и зеленые. Интересно, из чего они?

Хэруки усадила меня на подушечку, налила чаю. Дед уселся напротив, хмуро глядя на меня.

Я поблагодарил девушку, попробовал зеленую конфетку – зеленый чай, ясно. Ем чай, запиваю чаем. Ох уж эти азиаты.

– Сестренка Хэруки показывала мне свою комнату, – похвасталась Чико.

– Вот как? А мне покажешь? – спросил я Хэруки.

Дед тяжело вздохнул. Да ладно тебе, старый.

– Конечно! Я была у тебя миллион раз, а ты у меня еще нет. Это нечестно. Проведу тебе экскурсию! – ответила она.

– Чико‑тян, сходишь со мной в сад? – обратился к сестренке дед. Та согласилась. Я благодарно кивнул деду. Какой молодец, дает нам возможность побыть наедине.

– Хорошо, дедушка Аоки! – согласилась Чико. Дед тепло улыбнулся. Нашел еще одну внученьку? Я только «за»!

Дед с Чико покинули кухню.

– Дедушке звонил твой отец, сказал, что тебя ограбили. Почему ты соврал им?

Вот как – «им», не «мне».

– Иногда приходится врать, чтобы не сделать хуже, – вздохнул я.

– И мне? – Хэруки опустилась на четвереньки, поползла ко мне.

– Тебе – никогда! – твердо покачал я головой, старательно игнорируя ледяные мурашки вдоль позвоночника.

Она приблизилась ко мне вплотную, посмотрела в глаза. Страшно!

– Обещаешь? – спросила она.

– Обещаю, – кивнул я.

Она улыбнулась, развеяв зловещую атмосферу, прижалась ко мне, поцеловала. Хорошая девочка, вот так дальше и веди себя, ладно?

– Пойдем? – поднявшись на ноги, она протянула мне руку. Я взялся за нее, и мы пошли.

– Дизайном дома занималась моя мама, но свою комнату я обставляла сама, – по пути на второй этаж пояснила Хэруки.

– А где кстати твои родители?

– Они редко живут дома. В основном, работают в Токио, – немного грустно ответила она.

– Вот как? Что ж, в таком случае буду с нетерпением ждать знакомства с ними, – закрыл я неприятную тему. Миновав пару «раздвижных» дверей, подошли к нужной. Хэруки с улыбкой распахнула ее, сделала торжественный пригласительный жест.