Текст книги "Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Павел Смолин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

– Простите, у меня есть неотложные дела, вынужден вас покинуть.

Не дождавшись ответа, выскочил в коридор, быстро обулся, схватил зонтик, из гостиной слышался бубнеж отца, мол, все оговорено и заранее спланировано. Делает хорошую мину при плохой игре, как и ожидалось от высокоуровневого корпоративного дрона. Я вышел из дома. На крыльце с наслаждением вдохнул пахнущий озоном влажный воздух. Хорошо. Надеюсь, батя не сдаст меня в детдом за этот маленький демарш. Надо тренировать терпение. Пока я школьник, такие реакции могут простить, но во взрослой жизни со мной никто не станет иметь дел в таком жестко регламентированном обществе, где любое взаимодействие происходит строго по «методичкам».

– Как ты, Сакамото‑сан? – спросил я котика, войдя в теплицу. Он мявкнул и подошел ко мне, я погладил.

– Лучше бы меня заперли с тобой, – грустно улыбнулся я котику. Тот фыркнул, – Я собираюсь немного прогуляться, хочешь со мной?

Котик отвернулся и ушел в коробочку. Видимо, нет.

Покинув теплицу, я пошел вдоль дороги по «своей» стороне берега. Интересно, Хэруки проводит этот день веселее меня? Надеюсь, что это так. Как бы убить время? Мой взгляд упал на вывеску бани. Скидка в дождливые дни все еще актуальна. Пойдет! Давненько я здесь не был. В кармане брюк нашел немного мелочи. Как раз хватало на поход в баню, и даже на шоколадное молоко из автомата. Богиня, это моя награда за долгое терпение компании батиных родителей?

Зашел в баню, разделся, сложил вещи в камеру хранения, прошел в «помывочную». Сегодня здесь было более людно – Золотая Неделя же, но не настолько, как я опасался – видимо, многие остались дома с детьми, отмечая «праздник детей». Помылся в душе и пошел к гигаванне‑минибассейну.

– Одзава‑кун! – услышал я знакомый голос. Вглядевшись в клубы пара, разглядел сидящего по шею в водичке легендарного рыбака Мацууру Кичиро. Анимемир тесен!

– Одзава‑кун, давай сюда, рядом со мной как раз есть местечко! – позвал он меня. Почему бы и нет? Мацуура прикольный дед.

По воде добредя до него, поздоровался с поклоном, он махнул рукой:

– На рыбалке и в бане все равны!

Симпатия к старому рыбаку стала еще сильнее. Уселся рядом с ним, положил на голову смоченную холодной водой тряпочку. Такая же украшала лысину Мацууры‑самы.

– Нет ничего лучше горячей ванны с травами в дождливый день. Согласен со мной, Одзава‑кун?

– Безусловно, Мацуура‑сенсей, – с улыбкой кивнул я ему.

– Так уж прямо и «сенсей», – заскромничал явно польщенный легендарный рыбак.

– Отец рассказал мне, что подобную форель последний раз ловили вы, и это было 15 лет назад.

– Твой отец хороший человек. Я всегда это знал. Наш рыболовный клуб – одни из немногих, кто ему поверил. Поэтому мы и не стали исключать его из наших рядов. Увы, реального влияния у нас нет, просто небольшой мужской клуб. Ох и ругалась на меня бабка, – дед поежился.

Я не выдержал и заржал, дед снисходительно улыбнулся:

– Зато какое у нее было лицо, когда мы недавно смотрели новости! – теперь он заржал вместе со мной. Вот бы моим дедушкой был этот  старик.

– Кстати, если хочешь, можешь попробовать присоединиться к нашему клубу. У тебя неплохой потенциал. Но по протекции я не принимаю никого! – строго указал он на меня пальцем, – Придется пройти такие же испытания, как и другие! Впрочем, одно из них – соблюдать уважение к рыбацким приметам – ты уже прошел! Знаешь, все участники клуба подтвердили эффективность плевков на наживку.

– А какие другие испытания? – заинтересовался я. Обожаю квестовые цепочки!

– Не так быстро! Рыбак должен быть терпелив, так что испытания не пройти за день. К слову, твой отец справился за два с половиной года!

Охренеть!

– Когда придет время, ты получишь первое задание через своего отца. Другие задания мы будем передавать через него же. С нетерпением буду ждать твоих успехов на пути становления истинного рыбака! – торжественно закончил он, попрощался и покинул баню.

В лепешку расшибусь, но не предам твоего доверия, Мацуура Кичиро‑сенсей!

Посидев в воде еще с полчасика, вышел в раздевалку, выпил шоколадного молока, положив руку на пояс. Классику надо уважать!

Оделся и вышел в дождь. Душевный покой полностью восстановлен. Заслуга ли это ванны, или посуленной дедом легендарной рыбацкой квестовой цепочки – неважно. Важен результат. Батя‑то не так прост! И почему он раньше ничего не сказал мне о рыбацком клубе?

Позвонил в дверь. Надеюсь, дедушка с бабушкой уже свалили. Открыл отец, переодевшийся в «домашнее» кимоно. Значит, свалили. Отлично!

– Где ты был, сын? – хмуро спросил он меня, вытирая руки кухонным полотенцем. Мыл посуду, понятно.

– Ходил в баню, – пожал я плечами, ставя в проход зонтик. Снова покинул дом, вернулся с коробкой и миской. В первой дремал Сакамото‑сан, вторая была пуста. Отец протянул мне полотенце. Понятливо кивнул, вытер котику лапки. На них немного налипла земля. Позвав Чико, попросил ее сменить Гандам‑футболку, используемую в качестве подстилки. Когда она ушла, отец вздохнул:

– Ты едва не поставил меня в неловкое положение. Ты ведь помнишь, что я запретил тебе выходить?

– Спасибо, что подыграл, отец, – нахально улыбнулся я ему, – Сегодня утром в новостях сказали, что дружки ублюдка‑Канеки валят всю вину на него. Не думаю, что они попытаются нам навредить.

– Что ж, тогда у меня нет причин запрещать вам с Чико покидать дом, – сложил отец руки на груди, – Но твой уход… – он покачал головой.

– Все в порядке, отец. Я ведь показал себя с лучшей стороны, не так ли? Да еще внезапный визит Такерады‑самы. Все ведь закончилось благополучно?

– Пожалуй, так. Но тебе придется объясниться, – строго сказал он и пошел на кухню. Ладно.

Пошел за ним, мы сели напротив друг друга.

– А почему ты не сказал мне, что состоишь в клубе Мацууры Кичиро‑сенсея? – спросил я.

Отец машинально ответил:

– Потому что это секретный клуб, о существовании которого знают только его члены… – прервавшись, он удивленно посмотрел на меня, – Откуда ты?! – тряхнул головой, – Потом об этом поговорим. Не пытайся перевести тему! – снова перешел он на строгий тон.

Я вздохнул:

– Я уважаю твоих родителей, бать, но не могу признать их моими дедушкой и бабушкой. Они нас бросили тогда, когда нам больше всего требовалась помощь.

– Это только моя вина! – отрезал отец.

– Может и так. Но моя вина в чем? А вина Чико? В том, что «гнилое дерево не рождает хорошего плода»? – процитировал я дедушки Хэруки.

– Ты еще слишком молод, чтобы понимать такие вещи! Не смей вести себя непочтительно по отношению к ним! – повысил голос отец.

Я сложил руки на груди:

– И не собирался. Я ведь обещал, что не стану тебя позорить. Ни слова упрека они от меня не услышат. Буду вести себя так, как должно послушному внуку. Но только ради тебя!

Отец набычился, сжал кулаки. Вломит мне леща? Повезло, он смог совладать с эмоциями.

– Надеюсь, со временем до тебя дойдет понимание важности семьи, – холодно бросил он.

Можно было пораздувать конфликт, отстаивая свою точку зрения, но я не стал. Школьник в Японии – существо бесправное. Придется терпеть это дерьмо до совершеннолетия. Надо будет узнать, можно ли как‑то ускорить его наступление. Юридическое, не фактическое.

– Мацуура Кичиро‑сенсей сказал, что примет меня в клуб. Сказал, что испытания передаст через тебя.

Батя, судя по всему, мысленно все еще пытался убедить меня в том какой я не очень, но все‑таки снизошел до ответа:

– Я скажу тебе, когда придет время.

После этого он покинул кухню. Что ж, видимо, моя изоляция закончена?

Глава 9

Вчера, понервничав и прогревшись в баньке, решил лечь спать пораньше, поэтому сегодня проснулся с первыми лучами солнца. Выглянул в окно – видимо, дождь закончился в самом начале ночи, лужи практически высохли. Чико еще спала, а я не стал ее будить. Пускай ребенок отдыхает. На столе увидел подаренные вчера дедом конверты. Залез в свой, нашел 150 тысяч йен. Кайф! День позорного выпрашивания денег у бати отдалился. Совесть чиста – я терплю деда с бабкой, а они мне платят. «Проституция», скажете вы? «Товарно‑рыночные отношения», отвечу я.

Спустился вниз, батя чем‑то громыхал на кухне. Пожелал ему доброго утра, он вполне приветливо ответил. Отошел после вчерашнего разговора, отлично. Он мне сегодня понадобится.

Приняв душ, зашел на кухню, батя сразу выставил передо мной омлет, положил такой же себе. Приступили к завтраку, он начал разговор:

– Сестра еще спит?

– Ага. Не стал будить.

– Какие планы на день? – спросил он, и, прежде чем я ответил, поделился своими, – Я сегодня останусь дома, придут сотрудники из новой школы Чико.

– Это из той, что по ту сторону моста?

– Да, из нее. Так что, сын, если Аоки‑сан собиралась сегодня прийти – лучше ей это сделать ближе к вечеру.

– Понимаю, – кивнул я, не обидевшись, – Пойду позвоню.

Приостановив поедание омлета, подошел к телефону и набрал номер. Хэруки говорила мне, что рано встает, так что разбудить ее я не боялся. Трубку подняла она сама.

– Алло, Хэруки?

– Привет, Иоши! – узнала она мой голос.

– Хочешь сегодня сходить на свидание?

Батя подавился омлетом и закашлялся. Свободной от телефона рукой постучал его по спине.

– Хочу! – не подвела она моих ожиданий.

– Тогда я зайду за тобой через час?

– Лучше через полтора. Мне надо подготовиться.

Ох уж эти девочки.

– Тогда не прощаюсь.

– Буду ждать!

Положив трубку, вернулся за стол, обратился к отцу:

– Бать, какие прикольные места есть у нас в городе?

– Может, стоило придумать план до  того, как звать девушку на свидание? – спросил он с улыбкой, ткнув ложечкой в мою сторону. Я развел руками.

Подумав несколько секунд, он сказал:

– Ну, на вскидку в голову приходят городской зоопарк и парк Хачиманьяма. Это если на весь день. А так – всегда можно сходить в кино или кафе, или в парки поменьше.

– В зоопарк лучше сходим завтра, вместе с Чико.

– Хорошо, что ты так заботишься о сестре, но не стоит слишком уж усердствовать. Молодость коротка, не забывай. Нельзя потратить ее целиком на заботу о ком‑то другом. В зоопарк с ней сходить могу и я, в конце концов, у меня есть выходные, – проявил отец трогательную заботу обо мне.

– Не переживай, это же только на Золотой Неделе. С началом учебы я не смогу уделять ей столько времени. Так что, если ты не против, в зоопарк ее сводим мы с Хэруки, – успокоил я его. Он кивнул, я вспомнил о важном.

– Отец, Чико нужен психолог. На первый взгляд она ведет себя нормально, но ты ведь понимаешь, что ребенок травмирован?

Отец вздохнул.

– Не считай себя самым умным. Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

– Отлично. Батя такой надежный! – ехидно похвалил я его. Он хмыкнул.

– Так что с рыбацким клубом? Он секретный, да? – спросил я.

– Все так. Никому не говори о нем! – строго ответил он. Ага, знаю. «Первое правило бойцовского клуба – никому не говорить о бойцовском клубе», – Подробности ты узнаешь в свое время. Если, конечно, справишься со всеми испытаниями, – с ехидной ухмылкой добавил он.

– Как там насчет сумо? – задал я следующий вопрос.

– Ты что, решил выполнить недельную норму расспросов за одно утро? – улыбнулся отец, ответил: – На майский турнир в Токио билеты уже не достать, даже с переплатой, хотя цена и так велика.

А ведь батя недрогнувшей рукой оставляет сыну перед командировкой 400 тыщ йен. Когда он говорит «дорого», это можно воспринимать как «ЧУДОВИЩНО, НЕВЕРОЯТНО, ГИГАДОРОГО». Надо будет глянуть в мини‑маркете цены на ингредиенты для медовика. Не подорвать бы семейный бюджет своими запросами.

– Но в начале августа в продажу поступят билеты на сентябрьский турнир. На него, думаю, попасть получится. У твоего старика есть кое‑какие связи, – гордо выпятил он подбородок.

Дорого, еще и по блату? Офигеть. Я рассчитывал на что‑то попроще, типа любительского турнира префектуры. Но если можно попасть на главный турнир – почему нет? К тому же любопытно поглазеть на Токио. Все равно рано или поздно придется перебраться туда.

– Я подумываю позвать с собой Хэруки и ее дедушку.

Отец сморщился, и я поспешил его успокоить:

– Само собой, не за наш счет. Аоки‑сенсей похож на уважающего традиции человека, так что, думаю, не откажется составить нам компанию.

– Такие приглашения делать тебе не по рангу! Я сам поговорю с Аоки‑сенсеем. Ты уже и так перестарался с демонстрацией своих чудовищных манер, – упрекнул он меня. Ну а что, справедливо.

Послышались шаги, в кухню заглянула сонная Чико, пожелала нам доброго утра и ушла в ванную. Оттуда послышались шум воды и пение. Я засмеялся – «Bakamitai» освоен!

– Никогда не слышал такой песни, – задумчиво пробормотал отец.

Доев омлет, я взял с холодильника карту города, попросил батю объяснить, как добраться до парка. От дома оказалось довольно далеко, так что придется ехать на автобусе. Новый опыт – это хорошо.

Помыв за собой – батя еще не доел – пошел собираться. «Бреюсь, режусь, душ, дезодорант, мобильный, тачка, водила‑баран». Нет, это из другой оперы. Одел зеленую футболку, чтобы гармонировать с Хэруки. На улице уже тепло – май‑месяц – поэтому на ноги натянул шорты цвета хаки. Причесался, глянул на себя в зеркало – хорош, чертяка! В карманы положил денег из дедова конверта, ключи от дома, диктофон – на всякий случай. Надо бы завести мультитул. В прошлой жизни частенько пригождались некоторые его функции. Особенно штопор. Особенно по молодости.

Спустился, попрощался с отцом и уплетавшей омлет Чико, потрепал кушающего Сакамото‑сана, обулся и покинул дом. Душа натурально пела – я таки успел сходить на свидание с Хэруки до конца Золотой Недели!

Не спеша пересек мост, дошел до ее дома, почему‑то волнуясь нажал кнопку дверного звонка. Открыл дед. Отстой! Поклонился‑поздоровался, вместо стандартного небрежного кивка дед отвесил легкий поклон. Вот это прогресс!

– Хэруки еще собирается. Пойдем, напою тебя чаем.

А ведь до сих пор в доме Хэруки я не был. С ритуальной фразой «извините за вторжение» прошел за дедом в широкий коридор и удивился. За вполне европейским фасадом дома прятался японский интерьер. Пол покрыт татами, видимые мне с порога дверные проемы перекрыты «бумажными» раздвижными дверьми. Поднял глаза на потолок – круглый светильник был забран в деревянную решетку. Стены покрывали деревянные панели, вдоль которых тут и там стояли в кажущемся бессистемным порядке горшки с растениями разных форм, расцветок и размеров, но вся картина целиком создавала удивительно уютную атмосферу. Это этот ихний «феншуй»?

Дед довел меня до одной из перегородок, распахнул, мы вошли. Кухня тоже была в японском стиле. Никаких стульев, низкий стол, вокруг которого подушечки. Если человеку, не знакомому с Японией показать фильмы Акиры Куросавы, он неминуемо придет к выводу, что японцы не изобрели столовых приборов, штанов и стульев. Забавно, что современная кухонная техника ничуть не выбивалась из интерьера. И как это у них получается?

Дед рукой указал мне на одну из подушечек, я сел на задницу – на коленях‑то неудобно. Потом он налил нам чаю (ждал моего прихода, надо полагать), поставил на стол. Добавил тарелку с какими‑то желейными кубиками, укутанными в листья. Мармелад?

Я «итатакимаснул», отпил глоточек. Чай был зеленый и очень вкусный. Отвесил по этому поводу комплимент деду. Тот довольно хмыкнул, и не стал выкатывать свое стандартное «не льсти мне». Хе, дед‑то романсится. В переносном смысле, само собой. Блин, знал бы, что возникнет такая ситуация, взял бы из дома оставшийся кусочек медовика. Ладно, какие наши годы.

Сунул в рот «мармеладку» красноватого оттенка. Сладко, но вкус какой‑то странный. Точно! В подаренном женой легендарного рыбака пирожке было что‑то похожее. Сладкая фасоль. Скажи мне кто в прошлой жизни, что из фасоли можно делать сладости – я бы заржал. Прожевал, запил чайком. Дед молчал, но мне было скучно, поэтому рискнул завязать разговор.

– Я пока не видел дом целиком, но увиденная часть выглядит просто потрясающе, Аоки‑сама.

– За это надо благодарить вкус моей дочери, – спокойно ответил тот.

Хо, значит отца Хэруки так сказать «приняли в семью»? Информация интересная, но малополезная.

– Простите, если я лезу в свое дело, но разве к такому интерьеру не подойдут икебаны? – попытался я показать, что тоже не пальцем делан.

– Так и есть, – кивнул дед, – Это из‑за внучки. Мертвые цветы ее расстраивают.

Блин, мог бы и сам догадаться. Чего бы еще спросить у деда, пока у него хорошее настроение? Не успел я придумать следующий вопрос, как он задал свой:

– Куда намерен вести Хэруки?

– В парк Хачиманьяма.

– Неплохая идея. Там красиво, и в последний раз она была там еще ребенком.

Вот как? Повезло!

Дед, до этого сидевший на коленях, поменял позу, тоже усевшись на задницу. Во, сразу видно, что не из дуба вытесан, а вполне живой человек! Его кимоно немного распахнулось, обнажив достаточно волосатую грудь. Невольно вспомнилась сцена из «Телохранителя», где главный герой смачно почесывается как раз в таком вот «проеме». Я не выдержал и хохотнул. Дед вопросительно поднял бровь. Я извинился и пересказал ему сцену, приготовившись слышать упреки. Но вместо этого он вынул руку из рукава, поменял позу и покадрово воспроизвел сцену! Засмеялись уже оба. Дед‑то внезапно классный.

В этот момент дверь распахнулась, в проем заглянула Хэруки. Увидев смеющихся нас, широко улыбнулась, а дед, наоборот, быстро натянул на лицо обычную непрошибаемую мину.

– Иоши, я готова! – сказала она, появившись на кухне целиком. У меня перехватило дыхание. На ней было легкое светло‑зеленое платье ниже колен, волосы были собраны в сложную высокую прическу, названия которой я даже не представлял. С удовольствием осмотрел ее босые ножки – до этого‑то такой возможности не было. На шее – «фенечка», сплетенная из надетых на нить цветных стеклянных камешков всех оттенков зеленого. Самодельная? На плече висела небольшая сумочка, угадайте какого цвета. Такой женственной Хэруки я не видел никогда.

Я залпом допил чай, встал с подушечки, поклонившись деду поблагодарил за угощение. Тот поднялся на ноги и проводил нас с Хэруки до двери. Мы обулись – она выбрала симпатичные зеленые туфельки на небольшом каблуке, вышли на улицу, я еще раз поклонился деду на прощание. Он только махнул рукой – мол, знаем мы твои манеры. Пожелал нам удачи, и наконец‑то мы остались вдвоем.

– Потрясающе выглядишь! – сразу же выдал я. Хэруки хихикнула, покружилась. Отличные кадры, навсегда сохраню их в своей памяти. Потом я взял ее за руку, и мы пошли в направлении автобусной остановки. Она располагалась как раз на «этом» берегу.

– А куда мы пойдем? – спросила она. Не став нагнетать интригу, я ответил:

– В парк Хачиманьяма. Слышал, там красиво.

– Здорово! Последний раз я была там в детстве.

Ага, дед уже сказал.

– А ты не в курсе, в каком из этих домов я скоро буду жить? – спросил я, обведя улицу рукой.

– Знаю! Пойдем, я покажу.

Она потянула меня на другую сторону улицы. Миновав пару домов, мы остановились у небольшого металлического забора мне по пояс. Дом большой! Больше, чем мамашин, но меньше дома семьи Аоки. Отделан плиткой «под кирпич», двухэтажный, с балконом, на котором сейчас сушилось белье. Это отлично, «внутрикомнатная» сушилка совсем не то.

Как дед и обещал, к дому был пристроен гараж. В просторном дворе смог рассмотреть несколько деревьев, под небольшим навесом стоял стол. Что‑то типа беседки? В глаза бросились блики, и я обратил внимание на небольшой, выложенный камнем пруд. Во дворе еще хватало свободного места, теплица туда зайдет в самый раз.

В голову ударил «инстинкт дачника», сразу захотелось сделать перепланировку – передвинуть ближе к забору стол с навесом, «проапгрейдив» его до нормальной беседки. Пруд с карпами срыть к чертям, на его место влепив пластиковый летний бассейн глубиной метра в полтора, достаточно широкий, чтобы плавать кругами. Представил себя лицо проходящих мимо японцев, когда они увидят лежащего в нем кверху пузом меня, немедленно захотелось обнести территорию двухметровым глухим забором. Ага, и колючую проволоку сверху. И пару камер. И табличку «Охраняется злым котом» на ворота. На первое время ограничимся теплицей.

– Хочешь посмотреть поближе? Я знаю эту семью, уверена, они не откажут, – предложила Хэруки.

– Не будем отвлекаться от цели, – с улыбкой покачал я головой.

Подойдя к остановке, пару минут подождали нужный автобус, погрузились. Народу было мало, поэтому получилось сесть рядом. Я с интересом глазел в окно – до сих пор я видел только небольшую часть родного города. Ну что тут сказать? Дома, дома, дома, изредка перемежаемые многоэтажными строениями хозяйственно‑торгово‑административного назначения. Мне нравится.

Хэруки щебетала что‑то растениях, которые мы встретим в парке, я боролся с искушением рассказать ей о рыбацком клубе. «Не трепаться» – это воистину тяжелое испытание, но моя воля непоколебима.

Выйдя на нужной остановке, сразу увидел парк. В него вела пешеходная дорожка, по обе стороны которой сразу же начинались высокие деревья. Воздух ощутимо попахивал лесом. Этот запах ни с чем не спутаешь. Хэруки тоже ощутила его, сделала глубокий вдох, блаженно зажмурившись. Хорошо, что я привел ее в такое подходящее место. Теперь мне придется сильно постараться, чтобы провалить это свидание. Разумеется, я не стану.

По дорожке дошли до одноэтажного павильона. Рядом с ним располагалась табличка с правилами посещения – не мусорить, пользоваться готовыми тропинками, не разводить огонь. У павильона были припаркованы вело‑карты – для одного и для двоих. Были и побольше, с двумя рядами сидений – для семей.

– Хочешь покататься на таком? – спросил я Хэруки.

– Давай, никогда не пробовала! – согласилась она.

Нашел сотрудника в униформе рядом с картами, договорился о прокате того, что для двоих. Оплата – после возвращения. Никаких залогов и подписей. Вот это доверие! Сотрудник сказал, что «сдать» транспорт можно в любой из таких павильонов – в парке их было несколько.

Забрались с Хэруки в двойной, я доверил ей право рулить, что ее явно обрадовало, налег на педали. Надо отдать ей должное, она налегала не меньше. Какая молодец.

Немного порыскав на дороге, Хэруки освоила управление, и мы покатили. Попросил Хэруки немного поработать экскурсоводом.

– Считается, что Япония покрыта лесами на 68 % – начала она издалека. Хо, намечается настоящая лекция? – Половина из них – естественные леса, 40 % – искусственные. Остальное – бамбуковые леса. К сожалению, это не только из‑за любви к лесам, но и потому, что большая часть территории из‑за разных причин непригодна для сельского хозяйства и проживания.

Прикольно, а я думал в Японии ни одного клочка земли свободного нет с такой‑то плотностью населения при такой территории. Впрочем, в России тоже есть проблемы – при кажущейся величине огромная часть территории просто бесполезна – тундры, болота и тому подобная прелесть. А Хэруки молодец – шпарит как по википедии.

– В этом парке в основном высаженные людьми лиственные деревья, – продолжила она, – Различные виды дуба, бука и клена. Само собой, есть и сакуры. Смотри, вон там, – она отпустила руль, указала руками, вело‑карт резко повело, но я успел схватить руль и выровнять курс. Хэруки неловко улыбнулась, – Извини, я немного увлекалась.

– Ничего! Ты очень интересно рассказываешь, продолжай, – покачал я головой и демонстративно отпустил руль. Девушке явно понравилось рулить, мешать ей получать удовольствие я не собираюсь.

Хэруки кивнула, вновь указала рукой:

– Это Chamaecȳparis obtūsa, кипарисовик туполистный. Древняя, эндемичная для японских островов порода дерева.

– Красивое, – похвалил я дерево, немного покривив душой. Дерево как дерево. Намного больше меня заинтересовало другое:

– Знаешь латынь?

– Нет, только названия растений. Не всех, конечно, – смущенно улыбнулась девушка.

– Все равно это потрясающе, сразу видно будущего ученого‑ботаника! – отвесил я искренний комплимент.

Хэруки довольно улыбнулась, и мы продолжили путь. Во время него я узнал еще много разного, запомнив, естественно, только малую часть.

По пути мы заметили детскую площадку, по которой лазали японские дети под присмотром не менее японских родителей, потом выехали к красивому пруду, по поверхности которого плавали утки. Дорога пошла в гору, педали крутить стало труднее, но, к счастью, наклон был достаточно пологий. Внезапно, в просвете деревьев, я увидел красно‑белый железный шпиль. Это что, телевышка? Японцы удивительны – воткнуть такую штуку прямо посреди парка, при этом гармонично вписав в окружающую местность.

Осилив подъем, выехали на ровную местность. Увидев план парка, я понял, насколько он огромен. Мы начали свой путь в его «нижней» части, а теперь выехали на «верхнюю», которая была больше раза в три. Помимо извилистых «наземных» дорожек, их соединял еще и длинный пешеходный мост. Решили оставить вело‑карт где‑нибудь здесь, наверху, и спуститься в нижнюю часть парка по мосту. Но это потом, на обратном пути, а пока поехали дальше.

В этой части парка было оживленнее, ходили и катались люди, здесь же нашли торговые палатки. Хэруки захотела сахарной ваты. Далее руль держал уже я, а она отщипывала от ваты кусочки и кормила попеременно себя и меня. Так мы доехали до мини‑зоопарка, где я заметил КАПИБАРУ, на следующие полчаса полностью выпав из реальности. Капибару можно было гладить, чесать и кормить продающимися в торговом автомате рядом ништяками. Всю жизнь мечтал. Оторвавшись на полную, извинился перед Хэруки. Она с улыбкой сказала, что все нормально и ей весело. Протянула мне влажные салфетки, я вытер руки. Девочки удобные!

Поехали дальше, добрались до буддистского храма. Спешившись, прошли по аллее, вышли к каменным ступеням, уставленным маленькими статуями Будды. У каждой статуи были свои особенности – значит не фабричная штамповка, а ручная работа. И их было реально много. Я впечатлился и пожалел, что не подумал о фотоаппарате. Избаловала меня жизнь в 21 веке, все что нужно – в телефоне. Ничего, это не последняя наша прогулка с Хэруки.

Вернувшись к транспорту, поехали дальше, проехали по аллее, по обе стороны которой была высажена сакура. Она уже отцвела, но все равно было приятно проехать под нависающими над головой ветвями. Дорога совершила поворот, и мы вернулись к телевышке. На нее можно было подняться – услуга платная, но цена грошовая.

Поднявшись, узрели панораму Уцуномии, и я понял, в какой ничтожно малой его части мне довелось побывать за время, проведенное здесь после моего перерождения. Буду наверстывать, впереди – целая жизнь! Подул ветер, подол платья Хэруки красиво затрепетал. До этого стоящая спиной ко мне девушка обернулась со счастливой улыбкой, сделала шаг ко мне, и мы поцеловались.

Обратно, как и договорились, возвращались по мосту. С него открывался превосходный вид на озаренные солнцем кроны деревьев. На мосту увидел скульптурную группу из схематично изображенных снеговикообразных детей, которые сильно напоминали шароголовых мобов из Neir: Automata.

Спустившись вниз, пошли на остановку. Хэруки выглядела счастливой, я был счастлив не меньше. Свидание определенно удалось! В автобусе спросил ее:

– Завтра я планирую сводить Чико в зоопарк, хочешь с нами?

– Конечно! – кивнула она с лучезарной улыбкой, хихикнула: – Сегодня у нас свидание, а завтра – семейный поход!

По пути к ее дому, не удержавшись, осмотрелся на предмет посторонних – чисто – и снова поцеловал ее. Потом мы попрощались, договорившись созвониться утром.

Само собой, возвращаясь домой, я думал о кактусах.

* * *

К счастью, Сэкеры‑тян на моем пути не оказалось, поэтому я благополучно вернулся домой. Дверь мне открыла Чико, немедленно повиснув у меня на шее с писком «С возвращением, братик!», что только добавило хорошего настроения.

В коридоре показался батя и с улыбкой сказал:

– Судя по твоему счастливому лицу, все прошло удачно?

– Более чем, – не вдаваясь в подробности кивнул я, – Спасибо за наводку на парк, там действительно красиво.

– Я тоже хочу гулять! – надув щеки, заявила Чико.

– Завтра отведу тебя в зоопарк, – улыбнулся я сестренке.

– Ура! Хочу посмотреть на слонов! И жирафов! И кроликов! – наметила она цели похода.

– Никаких проблем, – улыбнулся ей я, спросил: – Ты не против, если с нами пойдет сестренка Хэруки?

– Совсем не против. Мне нравится сестренка Хэруки! – покачала головой Чико. Я выразительно посмотрел на батю – его попытка завести разговор о волосах и поведении Хэруки не забыта. Он вздохнул, развел руками и вернулся в гостиную. Опустив сестренку на пол, сходил помыть руки, потом переоделся в домашнее, спустился вниз. Отец с Чико в гостиной смотрели новости по телевизору. Батя – внимательно, сестренка – просто за компанию.

– Ничего не сказали о… – спросил я отца, неопределенно помахав рукой в воздухе.

– Ничего нового, – ответил он, и я пошел на кухню. В холодильнике нашел какой‑то салат из морепродуктов в большой тарелке, начал есть прямо из нее.

– Братик, так делать нельзя! – заставила меня подпрыгнуть от неожиданности незаметно прокравшаяся на кухню Чико.

– Братик делает так первый и последний раз. Не говори папе, хорошо? – приложил я палец к губам. Чико понятливо кивнула. Хороший подельник.

Наевшись, убрал салат обратно и налил чаю. Медовик закончился – видимо, Чико с отцом доели. Я только рад. Мне и печеньки хорошо заходят. Чико тоже захотела чаю, поэтому печеньками хрустели вместе. Девочка параллельно рассказывала о проведенном дне. Приходили учителя из новой школы, они ей понравились. Это хорошо. Еще приходила какая‑то красивая тетенька – папа сказал, что это няня. Зовут ее Есикава Ёсико. Какое мило звучащее имя. Красивая, да? Интересно, у отца есть на нее далеко идущие планы?